Текст книги "Таежная зона"
Автор книги: Николай Леонов
Соавторы: Алексей Макеев
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глазберг сидел в кресле у окна и курил. В помещении с приглушенным светом огонек его тлеющей сигареты смотрелся особенно ярко. Он вынул ее изо рта, опустил в пепельницу, пристроенную на подлокотнике кресла, и пригладил рукой черные, смазанные гелем волосы. Скучающий взгляд устремлен куда-то в сторону. На вошедших Глазберг даже не удосужился посмотреть.
– Оставь нас, Петруша, – тихо произнес он, и Крячко машинально отметил, насколько грамотно с театральной точки зрения поставлен голос владельца «Нити Ариадны». – Ненадолго.
Нечайкин молча вышел, и Станислав остался с Глазбергом один на один. Последний молча развернулся вместе с крутящимся креслом и только сейчас остановил взгляд на полковнике. Сцепил пальцы в замок и положил их себе на живот. С минуту или даже чуть больше он просто изучал визитера. Крячко стоял неподвижно, предоставляя инициативу собеседнику. Наконец Глазберг позволил себе улыбнуться.
– Ну, давай знакомиться, Шуруп, – предложил он. – Человеческое имя у тебя есть?
– Николай, – с ходу отрапортовался Крячко.
– Отлично. – Сигарета продолжала дымиться в пепельнице, но Глазберг не обращал на это никакого внимания. – А фамилия?
– Панов. Николай Панов. Но я привык, когда ко мне обращаются Шуруп. Это погоняло я словил, когда еще на малолетке чалился.
– Ну что ж, – Глазберг усмехнулся. – Пусть будет Шуруп. Присаживайся, – он гостеприимно указал рукой на диван.
Крячко не стал противиться и сел. Забросил ногу на ногу. Огляделся по сторонам.
– Петя сказал мне по телефону, что ты успешно прошел проверку, – продолжил тем временем Глазберг. – Это похвально. Мне нравятся такие, которые на ходу подметки рвут. Без лишних рассуждений и экивоков. Но прежде чем мы с тобой поговорим о более стоящей работе, у меня остался последний вопрос, – Александр Романович выдержал паузу. – По мокрому приходилось работать, Шуруп?
Крячко с вызовом посмотрел в глаза собеседнику.
– А это так важно?
Иркутск. Региональное таможенное управление
Решительным шагом Гуров вошел в кабинет. В приемной царила та же суматоха, что и в коридорах всего таможенного управления. Кроме секретарши Дибеловича, Юлии, стройной брюнетки в хорошо прилаженном брючном костюмчике, в кабинете находилось четверо сотрудников управления.
– Да не кричите же вы! Не у себя в кабинете, – раздраженно говорила секретарша, обращаясь к нависшему над столом толстому мужчине с покрасневшим лицом и кипой бумаг под мышкой. – Я вас очень прошу, подойдите к Юлии Павловне в отдел статистики и возьмите у нее отчет за прошлый квартал, там была выписка из реестра юридических лиц. Комната четыреста сорок шесть.
– Не нужен мне ваш реестр, – не унимался сотрудник управления. Он передвинул свои бумаги на центр стола и стукнул по ним ладонью. – Как вы не понимаете? Мне надо, чтобы вы печать поставили на копию для налоговиков за последний отчетный период.
– А вы понимаете, что без подписи Ивана Андреевича я не могу поставить вам печать... Уважаемые, пожалуйста, еще раз прошу всех, выйдите из кабинета. Ивана Андреевича нет на месте.
Несмотря на просьбы, все четверо продолжали толпиться около стола. Двое посетителей, стоявших чуть поодаль, тихо обменивались короткими репликами, ожидали, когда можно будет получить хотя бы секунду внимания секретарши. На столе разрывался телефон.
– Подождите до завтра или идите к главному, – продолжала держать оборону верная помощница начальника отдела таможенного управления.
Гуров уверенно прошел к ее столу и, оттеснив мужчину с покрасневшим лицом, показал девушке свое удостоверение.
– Управление уголовного розыска. Москва. Минуточку вашего внимания, пожалуйста, леди. Если вы не возражаете, – последняя реплика относилась к раздувшемуся от негодования мужчине с красным лицом.
В кабинете воцарилась тишина. Секретарша на мгновение растерялась, переводя взгляд с удостоверения на лицо полковника, но тут встрял раскрасневшийся мужчина.
– Какой еще розыск?! Последний день квартального отчета! Вы что, не видите, что здесь не до вас...
– Извините. Сегодня сумасшедший день. Мы никого не принимаем, – прервала секретарша яростный поток из уст сотрудника управления. – Завтра отчетный день. В одиннадцать совещание у начальника таможенного управления, поэтому сегодня все стоят на ушах. Приходите завтра, когда будет Иван Андреевич. Сегодня его нет на месте.
Гуров понял, что придется действовать напором.
– Завтра, возможно, его тоже не будет на месте. Вам известно, что он находится под следствием?
В кабинете повисла небольшая пауза, во время которой Юля перевела дух и через несколько мгновений уже спокойно обратилась к присутствующим.
– Все вопросы к заместителю Ивана Андреевича, Токареву. Сейчас он временно исполняет обязанности. Пожалуйста, дайте мне принять человека. Подходите позже, – властный голос Юлии возымел должный эффект, и посетители оставили приемную. – Извините, сейчас я все улажу, – ее последние слова были адресованы непосредственно Гурову.
– Вам известно, где Иван Андреевич? – коротко спросил полковник, когда они с девушкой остались одни.
– Нет, конечно. Видите, он сегодня не вышел на работу. Я понятия не имею, где он может быть, – Юля замолчала в ожидании дальнейших действий полковника.
– А такое случалось когда-нибудь раньше?
– Нет, никогда.
– Позвоните ему домой.
Гуров придвинул телефонный аппарат ближе к секретарю, дождался, пока она наберет номер, и взял у нее трубку. Послышались заунывные длинные гудки.
– Скажите, вы замечали что-нибудь необычное в поведении вашего начальника за последнее время? – Гуров нажал на аппарате кнопку повторного набора.
– Нет. Ничего не замечала. Я уже пять лет работаю с Иваном Андреевичем, и ничего необычного с ним никогда не происходило. Он был, как всегда, в полном порядке... Мне так казалось, по крайней мере.
Гуров, пока секретарша говорила, подошел к столу Дибеловича и внимательно осмотрел вещи начальника отдела таможенного управления. Полковник восстановил в памяти тот день, когда они с Дибеловичем уезжали из управления вместе. Все лежало в точно таком же порядке, как в тот день.
– А бывало раньше, чтобы Иван Андреевич появлялся на работе в выходные?
– Нет, такого никогда не было.
– А кто-то из работников имеет привычку доделывать работу в выходные дни? – не отставал полковник.
Юля на пару секунд задумалась.
– В воскресенье, вообще, вход в здание закрывают на ключ. И охрана не пропускает никого. В субботу некоторые сотрудники иногда приходят, чтобы закончить срочную работу, но сторожа открывают только тем, кто хорошо знаком всему управлению. Начальникам, замам, бухгалтерии. Даже меня не пустят, наверное.
Гуров прошел по кабинету, внимательно обводя взглядом окружающие предметы.
– Мне нужны распечатки входящих и исходящих звонков на рабочий номер Дибеловича за последние две недели, – попросил он, остановившись.
– Но у меня нет такой информации, – девушка невинно захлопала глазами.
Однако Гуров был не в том настроении, чтобы играть с ней в подобные игры. В памяти полковника еще жили события, произошедшие с ним в лесном массиве под Нижнеудинском.
– И тем не менее вам придется мне помочь. Уголовное дело, в котором замешан Иван Андреевич, расследуют сразу два управления уголовного розыска, Москвы и Иркутска. Все очень серьезно.
Юля явно была шокирована этой информацией и пока не знала, как относиться к словам Гурова.
– Единственное, чем я могу вам помочь, – медленно произнесла она, – так это позвонить в отдел Иванову. Возможно, он скажет точнее, к кому надо обратиться. Скажите, а с Иваном Андреевичем что-то случилось? Вы просто не говорите мне? Да?
– Нет, надеюсь, пока с ним ничего не случилось, – проговорил Гуров, уже составляя дальнейший план действий. – Через час сюда, в приемную, приедут оперативники Иркутского уголовного розыска. Если у вас будут какие-то новости, прошу вас, перезвоните мне. Вот мой номер телефона, – полковник протянул девушке свою визитную карточку и, попрощавшись, вышел из кабинета.
Покинув стены управления, Гуров отправился в гостиницу, номер в которой занял накануне ночью.
Он вернулся в Иркутск сегодня в половине первого ночи на автомобиле Дибеловича. Ключи от машины полковник нашел в кармане одного из наемников, застреленных им в тайге. Переднее колесо джипа было повреждено выстрелом, и машина стояла, покосившись на левый бок. Полковнику пришлось поставить запаску. Травмированное колено ныло и слегка сковывало движения. Лапка домкрата проваливалась во влажный грунт под тяжестью внедорожника. Как назло, в багажнике не оказалось лишних инструментов, из которых можно было бы соорудить что-то вроде опоры. Гуров воспользовался стальными дулами автомата и ружья, оставленными в лесу во время перестрелки.
Часы на табло приборной доски показывали три часа дня, когда полковник повернул ключ зажигания и поехал по таежной дороге в сторону районного центра. На бортовом компьютере джипа высветилась навигационная схема, по которой не составляло труда отыскать правильное направление. Позже Гуров воспользовался картой Иркутска, которую обнаружил в автомобиле, и с ее помощью отыскал подходящую гостиницу под названием «Ангара».
Без опасений оставив автомобиль на стоянке недалеко от здания «Ангары», Гуров вошел в холл. Ночной администратор, молодая миловидная девушка с глубоким вырезом декольте на обтягивающей стройную фигуру черной водолазке, оценила восторженным взглядом могучий торс полковника. Камуфляжный костюм придавал Гурову вид супермена из голливудского боевика. Все одноместные номера в гостинице были заняты, однако девушка отыскала ключ от какого-то «резервного» номера повышенной комфортности на седьмом этаже гостиницы и, лично проводив полковника до номера, пожелала ему спокойной ночи.
Шесть часов полноценного сна после бессонной, промозглой ночи, проведенной полковником с риском для жизни в тайге, вернули ему силы. Утром сыщика разбудил звонок майора Еремеева из Иркутского управления, с которым Гуров успел связаться накануне и в общих чертах обрисовать ситуацию. Еремеев сообщил столичному коллеге о планируемом сегодня обыске в кабинете Дибеловича. Полковник немедленно встал и приготовился выехать в таможенное управление. Позвонил по домашнему телефону Дибеловича, но на звонок никто не ответил. Не дожидаясь, пока голос автоответчика договорит приветствие, полковник повесил трубку. Сдав ключи и оплатив еще одни сутки проживания, Гуров оставил гостиницу...
Теперь, покидая здание таможенного управления, сыщик спустился вниз по лестнице, так как около лифтов образовались небольшие очереди из беспокойно ожидающих с кипами бумаг в руках сотрудников управления. На первом этаже полковник остановился около будки охранника и представился.
– Где вы отмечаете выдачу ключей сотрудникам управления? – спросил он.
– Здесь, – с недоверием покосился на Гурова охранник средних лет, указывая на раскрытый журнал.
– Кто сдает ключи от кабинета Дибеловича и когда была сделана последняя запись на прошлой неделе?
Охранник перелистнул журнал и сверился с записями.
– Так... Орлова Юля, пятница, девятнадцать сорок. Сегодня утром она же взяла ключ в девять ноль-ноль. Больше никаких записей нет.
По дороге в гостиницу Гуров связался по сотовому телефону с Еремеевым, которому было поручено дело Дибеловича. Выяснив интересующие его подробности планируемой акции в стенах таможенного управления, Гуров взял такси и доехал до центра города. Остановив там машину, он решил сделать небольшую прогулку. Свернув на улицу Карла Маркса, Гуров пошел по направлению к бульвару Гагарина. Отыскав знакомое двухэтажное здание жилого дома, в котором двумя днями ранее он побывал с Дибеловичем, полковник подошел к подъезду. Нажав кнопку звонка, Гуров прислушался. В квартире не было слышно никаких признаков жизни. Запыленная ручка входной двери свидетельствовала о том, что в квартире никто не появлялся, как минимум, со вчерашнего вечера.
В регистратуре гостиницы Гуров нашел за администраторским столиком ту же девушку, которая выручила его накануне, отыскав свободный номер. При виде полковника ее взгляд на мгновение просветлел, однако тут же благодушное выражение лица сменилось тревогой.
– Здравствуйте, – коротко поздоровалась она и опустила взгляд в бумаги, разбросанные по столу.
Гурова заинтересовала перемена в настроении администраторши. Он подошел к стойке.
– Добрый день, – полковник посмотрел прямо в глаза девушки, которая, услышав приветствие, на мгновение подняла голову.
Взгляд полковника невольно опустился ниже и задержался на низком вырезе декольте. Девушка не могла не заметить искреннего внимания мужчины, и в ее глазах мелькнул тот же восторг, который полковник уловил при первой их встрече. Гуров отметил про себя, что, помимо его воли, между ними установилась какая-то невидимая связь.
– Мне показалось, вы чем-то расстроены, и я просто хотел пожелать вам чего-нибудь доброго, – проговорил Гуров, когда к нему вернулось самообладание.
– Спасибо, – звонко прозвучал вибрирующий приятный голос молодой женщины.
В это время раздался звонок телефона на администраторской стойке, и девушка отвлеклась. Что-то неуловимо притягательное было в образе этой молодой особы, отметившей полковника столь лестным для мужчины взглядом. Гуров терпеливо выждал, когда закончится разговор, и попросил ключ от своего номера.
– Подождите минутку, – сказала девушка, когда Гуров уже приготовился идти по направлению к лифту. – Тут вас искали. Позвонили из одного ведомства. Просили проверить, не остановились ли вы в нашей гостинице. Меня просили ничего не говорить. Но я... Мне почему-то кажется, что эти люди что-то хотели от вас.
– Спасибо, – как можно более ласково проговорил полковник и поспешно перевел взгляд на кнопку вызова лифта.
Он тут же про себя отметил, что совсем потерял способность к общению с противоположным полом. Перед глазами проплыли воспоминания недавно минувших событий в тайге, перестрелки, лапа домкрата, утопающая во влажной глинистой почве таежной дороги, красный огонек прибора ночного видения, направленный на него из кустов можжевельника, искореженное под тяжестью домкрата дуло автомата. Все это настолько не увязывалось с нежным и чистым взглядом молодой сотрудницы иркутской гостиницы, что Гуров в очередной раз отметил про себя, что ему неизбежно столько, сколько он себя помнил, приходилось соединять в своей жизни совершенно разнонаправленные на первый взгляд миры. Тотчас пришла мысль, что именно это непостижимое соединение в его жизни и давало толчок к разрешению многих запутанных дел, с которыми ему приходилось встречаться за время службы.
Поднимаясь на лифте на седьмой этаж, он на мгновение увидел свое отражение в зеркальной стенке кабины. Вид собственного лица, с которого несколько дней не сходил отек от постоянного недосыпания, вернул его в настоящий момент. Полковник вслух повторил слова администратора:
– Меня искали... Ладно. Подождем, как будут развиваться события.
С этой мыслью Гуров вышел из лифта на мягкую ковровую дорожку гостиничного коридора.
В номере приятно пахло каким-то химическим средством с легкой цветочной отдушкой, на кровати аккуратно лежали свежие полотенца и упакованный в целлофан набор для ванной комнаты. Гуров не успел закрыть за собой дверь гостиничного номера, как раздался пронзительный гудок телефонного аппарата на столике около кровати.
– Полковник Гуров? – Голос звонившего показался сыщику знакомым.
– Да. Говорите, – ответил он, машинально перебирая в памяти все голоса, которые ему привелось услышать за последние несколько дней.
– Я не ожидал от вас такой сноровки, полковник. Уложить в тайге четырех человек, родившихся в этих местах... Да-а! Дорогого стоит... Это Дибелович, как вы уже поняли.
Гуров узнал бы этот голос и без напоминания. Густой бас сибирского уроженца накатил волной.
– Иван Андреевич, а я вас ищу вот уже полдня, – сурово произнес полковник.
– Не стоит этого делать, Гуров. Вы ввязались в опасную игру. Я понимаю, что вы знаете свое дело, и амбиции не дают вам идти на попятную, но предупреждаю вас, я не остановлюсь. Мне некуда отступать. Вы профессионал, я это понял. Но у меня нет выбора. Вы будете убиты. Не сегодня, так завтра. Уезжайте отсюда и забудьте об этом деле, если хотите сохранить себе жизнь. Так вам будет лучше. Запомните, либо я, либо вы.
Дальше послышался щелчок, а затем и короткие гудки. Гуров задумчиво опустил трубку телефона.
Москва. Главное управление уголовного розыска
– И какое он тебе сделал предложение? – Орлов остановился за спиной Крячко и навис над ним, словно беркут, завидевший подходящую добычу.
Станислав вынужден был развернуться.
– Все, как я и предполагал. Хочет сделать из меня торпеду.
– Торпеду? – автоматически переспросил генерал.
– Да. Использовать в убийствах вслепую. – Крячко дождался, пока Орлов займет место в своем начальственном кресле по другую сторону стола, и только после этого продолжил: – Готов поспорить, Петя, что к Матвееву Глазберг меня больше не подпустит. Я и так видел и слышал более чем достаточно. Но из нашего с ним разговора я сделал вывод, что таких должников, как Матвеев или ныне покойный Дражайский, у «Нити Ариадны» хватает с избытком. Глазберг предложил мне ликвидировать одного типа. Некоего Прохорова. Насколько я понял, он – бизнесмен мелкой руки. То ли антиквариатом занимается, то ли чем-то в этом роде.
– И ты согласился? – Орлов нахмурился.
– А что мне еще оставалось делать? – вскинулся Станислав. – Не мог же одним махом разрушить всю свою легенду, так кропотливо составленную. Разумеется, убивать я никого не буду, Петя. Время у меня есть. Глядишь, успею накопать какую-нибудь информацию. Я поддерживаю отношения с Нечайкиным, и, несмотря на заказ, поступивший лично от Глазберга, он собирается использовать меня еще в каких-то разборках.
Крячко замолчал. Орлов тоже не спешил высказывать свое мнение. Пару минут генерал барабанил пальцами по крышке стола, словно собираясь с мыслями, и наконец изрек:
– Мне все это не нравится.
– Почему?
– У меня такое ощущение, что ты заигрался, Стас, – брови Орлова сошлись над переносицей, и в устремленном на него взгляде Крячко прочел откровенное недовольство шефа. – Скажу тебе честно, я вообще не вижу никакого смысла в твоих действиях. Для чего такая сложная игра? Легенда, прикрытие... Тебя интересует гибель Юрия Дражайского или темные делишки Глазберга?
– Меня интересует и то, и другое, – при желании Крячко мог быть очень упрямым. Особенно в тех случаях, когда он чувствовал за собой правоту и был уверен в четко выбранной позиции. – К тому же я готов дать девяносто процентов из ста, что смерть Дражайского – дело рук Глазберга и его людей. Дражайский должен был им почти полмиллиона и отдавать не собирался.
– С чего ты взял, что он не собирался отдавать Глазбергу деньги?
– Я собрал на Дражайского кое-какое досье. Он должен был очень многим, – Крячко многозначительно покачал головой. – Но больше всех – Глазбергу. У меня, правда, недостаточно улик, чтобы предъявить Глазбергу какое-то обвинение, и я отказался от мысли тряхнуть его по полной программе. Я ведь сказал тебе о Ремизове. Думаю, можно выяснить и много чего еще интересного. Так что...
– Ну хорошо, – сдался Орлов, хотя Крячко был убежден, что в глубине души у генерала осталось немало сомнений. – Если ты так уверен, что в смерти Дражайского повинен Глазберг, какого черта делает Лева в Иркутске?
– Не знаю, – полковник пожал плечами. – Ты звонил ему?
– И не один раз. Но его телефон недоступен. Как обычно, – беззлобно, но с нотками недовольства буркнул Орлов.
– Меня постигла та же неудача, – признался Крячко. – Но думаю, что при необходимости Лева сам выйдет с нами на связь, и тогда ситуация более или менее прояснится. Не вижу поводов для волнения. Лева – достаточно взрослый мальчик.
– Очень смешно, – парировал Орлов. – У меня всегда есть повод для беспокойства. Или, если быть до конца точным, у меня два таких повода. Ты и Гуров.
– Не стоит преувеличивать, – Крячко поднялся на ноги и по-военному отсалютовал генералу. – Разрешите идти? А то, пока я тут рассиживаюсь, товарищ генерал, преступность в городе разрастается с катастрофической быстротой.
Орлов тоже вышел из-за рабочего стола и, в противовес игривому настроению подчиненного, очень серьезно посмотрел Станиславу в глаза.
– Кроме сбора информации, ты планируешь предпринимать какие-нибудь радикальные действия, Стас?
– Пока затрудняюсь ответить на этот вопрос, – откровенно произнес Крячко. – Но думаю, что первый кандидат на кутузку – Нечайкин. Личность очень интересная, Петя. Похоже, что этот человек беспрестанно грешит и кается. Знаешь, как это бывает? Постоянные муки совести за содеянное...
– Смотри, как бы ему не пришлось каяться после того, что он сделает с тобой, – напутствовал подчиненного генерал.
Крячко уже был на выходе из кабинета. Положив руку на дверную ручку, он обернулся.
– Ты становишься параноиком, Петя, – ответил он. – Я ведь тоже не пальцем деланный.
– Это заметно.
Крячко рассмеялся и покинул кабинет Орлова в приподнятом настроении. Спустился вниз и быстро, не оглядываясь по сторонам, забрался в салон припаркованного у самого входа в управление «Мерседеса».
Иркутск. Улица им. Богдана Хмельницкого.
Клуб «Сталкер»
Не выходя из взятой напрокат машины, Гуров визуально ознакомился с местностью через приспущенное боковое стекло с густой тонировкой. Загасил сигарету во встроенной под панелью пепельнице.
Звонок Дибеловича не охладил пыл Гурова. Скорее наоборот. В нем проснулся настоящий азарт охотника. И если поначалу полковнику приходилось действовать в незнакомом городе вслепую, то теперь Гуров был почти уверен в причастности Дибеловича к смерти Дражайского. Но открытым оставался вопрос о нынешнем местонахождении Дибеловича.
Поразмыслив немного, полковник решил подойти к проблеме с другой стороны. Согласно материалам дела, в Иркутске проживал еще один человек, прямо или косвенно имевший отношение к трагическому инциденту на охоте. Павел Митрофанов. Гуров пришел к выводу, что будет нелишним пообщаться с ним. Помимо того, что Митрофанов был в тот день на охоте с Дражайским и остальными, он, ко всему прочему, еще земляк и близкий знакомый Дибеловича.
Официальное место работы Митрофанова следствием установлено не было по той простой причине, что Павел и сам охарактеризовал себя как свободного художника. Сказал, что с недавних пор занимается бизнесом, приносящим доход исключительно ему. В чем заключается суть этого бизнеса, он не уточнил. Проверка, проведенная иркутским отделением милиции, выявила, что бывший сотрудник налоговой инспекции, занимавший в свое время весьма высокий пост, но позже лишившийся насиженного места, в настоящий момент просто-напросто безработный. Частный бизнес Митрофанова строился на том, что он брался за любое дело, сулящее прибыль. Благо мозги у него работали отменно.
По домашнему адресу Павла Митрофанова полковник его не застал. Однако полненькая розовощекая женщина средних лет с волосами Мальвины, еженедельно наведывавшаяся в квартиру Павла для плановой уборки помещений, охотно и бесхитростно поведала Гурову, что в это время суток ее работодателя легко можно найти в бильярдном клубе «Сталкер». Он, дескать, большой любитель такого рода развлечений, а за последние три-четыре месяца стал в «Сталкере» завсегдатаем. Словоохотливая домработница Митрофанова подробно объяснила сыщику, как этот клуб найти.
В кармане Гурова запиликал мобильник, который он успел слегка подзарядить в гостинице, но полковник не посчитал нужным ответить. Скудный запас батареи, израсходованный за время его лесных путешествий в Нижнеудинске, мог еще пригодиться.
К «Сталкеру» подкатил «Мерседес» салатового цвета, и из салона выбрался кряжистый мужчина в джинсовой куртке. Поднявшись по ступенькам крыльца, он остановился возле охранника, и последний быстро пробежался пластиной компактного металлоискателя по корпусу визитера. Удовлетворенно кивнул и отступил в сторону. Мужчина зашел внутрь.
Гуров сунул руку под пиджак, выудил «штейр» и засунул его под автомобильное сиденье. Рукоятка высовывалась настолько, что ее нельзя было заметить со стороны, но достаточно для того, чтобы сам полковник мог в случае необходимости выхватить оружие за считаные секунды. Докурив сигарету, Гуров распахнул дверцу машины и вышел.
Лицо у охранника на входе было скучающим и непроницаемым. Гуров послушно поднял руки, и его обыскали.
– Проходите.
Полковник зашел в клуб. Несмотря на серьезный «фейс-контроль» при входе, «Сталкер» никак нельзя было отнести к категории элитных заведений. Прямо напротив широкой лестницы, по которой пришлось подняться Гурову, располагался гардероб, обслуживаемый молоденьким парнем в строгом черном костюме. Общий зал, разделенный на два сектора, находился по левую руку. Три параллельных бильярдных стола в первом секторе и два перпендикулярных – во втором. Возле каждого – маленькие деревянные столики с пепельницами и диванчики, где никак не смогло бы разместиться более двух человек. В дальнем конце зала просматривался дверной проем в барное помещение. В воздухе висел густой смог табачного дыма. Посетителей было много, но игра велась только на пяти столах из шести. Дальний стол пустовал, и Гуров заметил на нем табличку с надписью «заказано» рядом с основанием пирамиды.
Митрофанова здесь не было. В деле имелись фотографии всех участников той пресловутой охоты. В том числе и Павла. Гуров не таскал эти снимки с собой. У него была отменная фотографическая память. Мужчина из «Мерседеса», которого полковник видел на входе, присоединился к одной из играющих компаний.
Темноволосая девушка в белом передничке стремительно порхала между столами, разнося клиентам пиво, орешки, чипсы и прочие заказы, не забывая при этом менять быстро наполнявшиеся пепельницы. За правилами игры бдительно наблюдали трое маркеров. Все они, как и служащий гардероба, были облачены в черные костюмы. Гуров приблизился к крайнему из них.
– Я хотел бы сыграть, – сказал он. – Но только если вы готовы составить мне компанию. Терпеть не могу гонять шары в одиночестве. Муторное занятие.
Маркер смерил клиента с головы до ног. На его узком, слегка заостренном книзу лице не отразилось никаких эмоций.
– Я бы с удовольствием, – с достоинством ответил он, завершив визуальное изучение незнакомого ему посетителя. – Но мест нет. Все столы заняты.
– А тот? – Гуров указал на дальний.
– Заказан. Вы что, таблички не видите?
– Вижу. Но ведь еще нет никого, – полковник простовато улыбнулся. – Я лишь хотел слегка размяться. Снять напряжение, так сказать. Достали все, старик. Жена, коллеги, начальство... Давай постучим немного, а как только придет клиент, под которого заказан стол, мы тут же свернемся. Сразу. Какая тут беда?
Маркер замолчал, покусывая нижнюю губу. Размышлял, колебался. Клиент, который, как подсказывала Гурову интуиция, скорее всего и был Павлом Митрофановым, мог появиться через полчаса, через час, а то и позже. Стол пустует и не приносит клубу доход.
– Ну хорошо, – согласился сотрудник «Сталкера», и Гурову показалось, что на его губах впервые появилось подобие улыбки. – Пойдемте, выберете кий.
Мужчина провел полковника во второй сектор зала, отпер ключом встроенную в стену дверь и радушно указал рукой на стоящие рядком кии. Гуров с видом истинного знатока отбраковал три крайних кия и уверенно взял в руки четвертый. Маркер, не глядя, выбрал себе первый попавшийся. Они вернулись в первый сектор, служащий кивнул двум своим коллегам и снял со стола табличку «заказано». Над затянутым зеленым сукном полем вспыхнуло шесть лампочек в округлых плафонах.
– Кто будет разбивать? – поинтересовался маркер.
– Давайте вы.
Полковник не очень-то был настроен на игру. Ему требовалось убить время до появления Митрофанова. Он взглянул на свои наручные часы. Маркер снял треугольник с пирамиды, а красный шар выставил на ударную позицию. Рядом с Гуровым, как по волшебству, возникла темноволосая девушка в переднике.
– Что будете заказывать? Пиво, коньяк, чай, кофе? – предложила она скороговоркой.
– Нет, спасибо, ничего, – с улыбкой отказался полковник.
Девушка пожала плечами и удалилась. Маркер склонился над столом, отвел кий назад и резко ударил. Красный шарик врезался в левое основание пирамиды и заставил ее рассыпаться в хаотичном порядке. Шары раскатились по столу, но ни один из них не угодил в лузу. Маркер галантно отошел от стола, предоставляя право следующего удара противнику. Гуров мысленно усмехнулся. Он был уверен, что при желании, разбивая первым, сотрудник «Сталкера» мог вообще не дать ему возможности ударить. Положил бы в лузы восемь шаров, что называется «с кия», и объявил бы конец первой партии. Маркеры обязаны уметь проделывать такое. Это было одним из требований к кандидатам при приеме на работу в бильярдный клуб. Но при этом они обязались никогда не устраивать подобных фокусов с клиентами. Для клуба это – потеря живых денег. Маркер должен заманивать противника, затягивать его в партию и только при счете семь—семь ставить финальную точку.
Гуров сам немало знал о бильярде и умел хорошо играть. Он подошел к столу, смазал мелком кончик кия, выбрал для себя наиболее подходящий шар, склонился и, практически не целясь, ударил. Шар со свистом влетел в лузу. Гуров слегка сместился и ударил еще один шар. И снова в лузе. На третьем ударе полковник промахнулся. Пожал плечами и отошел. В игру включился маркер. Он с ходу забил четыре шара, а пятый вроде бы случайно «повесил» в дальней угловой лузе. «Вроде бы». На самом деле он предоставлял противнику реальный шанс догнать его. Но Гуров не стал бить «подставку». Обогнув стол, он присмотрел для себя другой шар. Удар был коротким, но резким. Шар вошел в лузу, как в масло. Тихо и бесшумно. Гуров еще раз обошел стол, разместился с противоположной от маркера стороны и в течение пяти-шести секунд «загнал» еще три шара. «Подставку» на дальней угловой он по-прежнему не трогал. Краем глаза он заметил, что теперь сотрудник «Сталкера» смотрел на него с куда большим уважением, чем раньше.
Примериваясь к своему седьмому по счету шару, Гуров увидел, как на вершине лестницы, рядом с гардеробом, появился Митрофанов. Полковник узнал его сразу. Павел отдал гардеробщику свою куртку и направился в сторону заказанного им стола. Всем своим видом он заранее демонстрировал негодование. Гуров ударил по шару, но промахнулся. Негромко выматерился.
– В чем дело? – Митрофанов остановился за спиной маркера.
