Текст книги "Борьба вокруг идейного наследия молодого Маркса"

Автор книги: Николай Лапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

НАСТУПЛЕНИЕ МАРКСИСТСКОЙ НАУКИ ПРОТИВ БУРЖУАЗНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

1. Расширение сферы конкретно-исторических исследований

Первое послевоенное десятилетие (1945 – 1956 гг.) с полным основанием может быть охарактеризовано как распространение вширь научных исследований процесса формирования марксистской философии, как мобилизация всего материала, необходимого для исчерпывающего научного воспроизведения этого процесса. Эта работа проводилась как советскими, так и зарубежными марксистами.

Важным стимулом развертывания этой работы явилась проведенная в СССР философская дискуссия 1947 года. Центральным в данной дискуссии был вопрос об отношении диалектического и исторического материализма к предшествующей философской мысли, о сущности революционного переворота в философии, совершенного Марксом и Энгельсом. Другим обстоятельством, способствовавшим дальнейшему развитию научной работы в этом направлении, была 70-я годовщина со дня смерти Маркса.

Все это благоприятствовало развитию интереса у широкого круга исследователей, в том числе у молодежи, к специальному изучению первоначального этапа деятельности Маркса. Появляется большое число диссертационных работ, журнальных статей, брошюр и книг, посвященных различным сторонам процесса формирования взглядов Маркса. По своему характеру эти работы распадаются на две основные группы: а) исследование отдельных периодов духовного развития молодого Маркса; б) анализ отдельных направлений этого процесса.

Среди работ первой группы следует выделить прежде всего те, которые посвящены началу философского развития Маркса, как оно выразилось в его докторской диссертации[126]126
  Докторской диссертации Маркса специально посвящены следующие работы: К.А. Шарыпов. «Развитие философских и политических взглядов Маркса в 1839 – 1841 годах» (кандидатская диссертация), М., 1948; J. Irmscher «Karl Marx studiert Altertumswissenschaft» (in: «Wissenschaftliche Zeitschrift der Karl Marx-Universität Leipzig». Gesellschaft– und sprachwissenschaftliche Reihe, Leipzig, 1953 – 1954); E. Krüger «Über die Doktordissertation von Karl Marx» (in: «Wissenschaftliche Zeitschrift der Humboldt-Universität Berlin» Gesellschaft– und sprachwissenschaftliche Reihe, Berlin, 1953 – 1954); A. Sabetti «Karl Marx: gli anni di Berlino e la dissertation dottorale» (in: «Cocieta», n. 2, 1957) и др. Здесь необходимо отметить, что одним из первых исследований этого вопроса явилась статья М.Э. Омельяновского «О докторской диссертации Маркса» («Под знаменем марксизма», 1935, № 1).


[Закрыть].

В этих работах было показано выдающееся научное значение этого первого труда Маркса. Вместе с тем были обсуждены вопросы о характере общефилософской позиции, которую занимал Маркс в данный период, и об актуальном значении, которое придавал Маркс своему историко-философскому исследованию. «Теперь только настало время, когда поймут системы эпикурейцев, стоиков и скептиков. Это философы „самосознания“»[127]127
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр. 178.


[Закрыть], – писал Маркс в 1841 г. Но понять эти системы для Маркса означало глубже постичь аналогичную им современность. Следовательно, изучение истории античной философии выступало для Маркса как средство уяснения закономерностей современного развития – в этом глубокий смысл его работы над докторской диссертацией.

С наибольшей отчетливостью этот подход к работе Маркса был сформулирован И.И. Прейсом. Подчеркнув правильность положения В.И. Ленина о том, что в 1841 г. Маркс еще вполне стоит на идеалистической точке зрения, автор показал, что «Маркс уже в этот период ищет нового решения такого принципиально важного вопроса, как вопрос о сущности философии и ее роли в историческом процессе... В то время как у Гегеля философия есть „углубление духа в самого себя“, „одиночество духа в себе“, его уход от эмпирической действительности в „царство чистой мысли“, – у Маркса философия направлена на внешний мир, который она стремится перестроить... У Гегеля философия – предвестница начинающегося конца, у Маркса она – предвестница новой, зарождающейся жизни, в создании которой она активно и творчески участвует»[128]128
  И.И. Прейс. «Начало философской деятельности Маркса» (см. «Философские записки АН СССР», 1950, т. IV, стр. 142 – 144).


[Закрыть].

Мысль о том, что в докторской диссертации Маркс выясняет жизненно важные для своего времени проблемы, находит обоснование и в работах зарубежных исследователей. «Античность была для него (Маркса – Н.Л.) не самоцелью, а скорее средством для уяснения себе ряда вопросов, – заключает Р. Заннвальд. – Решения жизненно важных для него проблем, вставших после Гегеля, он надеялся достичь из уяснения подобной же ситуации античного мышления»[129]129
  R. Sannwald «Marx and Antike», Zürich, 1957, S. 66. См. также W. Krauss «Karl Marx in Vormärz» (in «Deutsche Zeitschrift für Philosophie», 1953, Nr. 3 – 4).


[Закрыть].

Этот подход дал возможность уточнить и вопрос о своеобразии общефилософской позиции Маркса, об определенном отличии его уже в данный период не только от Гегеля, но и от младогегельянцев. Общее изложение этот вопрос получил в статье К.Т. Кузнецова «Докторская диссертация Карла Маркса»[130]130
  См. журнал «Вопросы философии», 1958, № 5.


[Закрыть].

Значительное внимание было уделено исследователями сотрудничеству Маркса в «Рейнской газете», ознаменовавшему активное включение его в общественно-политическую борьбу. Чтобы правильно понять существо этого этапа деятельности Маркса, необходимо было дать марксистский анализ самой «Рейнской газеты» и ее роли в общественной жизни Германии того времени.

Первым таким исследованием (1945 г.) была диссертация Л.Ф. Вольфсон «Маркс и „Рейнская газета“», часть которой опубликована в 1948 г. в виде статьи «Борьба „Рейнской газеты“ против прусской реакции»[131]131
  См. сб. «К столетию революции 1848 года». Изд. МГУ, 1948.


[Закрыть]. Автор выделил три основных периода в истории «Рейнской газеты»: в первый период (очень короткий – январь 1842 г.) газета под руководством Гефкена – ученика буржуазного экономиста Ф. Листа – ставила в центре внимания хозяйственные вопросы. Затем (февраль – октябрь), в бытность главным редактором младогегельянца Рутенберга, газета стала обращать основное внимание на идейно-политические проблемы. С приходом в редакцию Маркса (октябрь 1842 г.) газета обретает свою политическую физиономию как орган революционной демократии.

Однако в работе Л.Ф. Вольфсон не был четко поставлен вопрос о борьбе различных направлений в газете в рамках отдельных периодов, не анализировалась противоречивость выступлений газеты по ряду вопросов. Этот пробел в значительной мере восполнен работой А.В. Лукашева «Начало общественно-политической деятельности К. Маркса (1842 – 1843 годы)». Автор показывает, что в период редакторства Рутенберга газета выражала позицию различных политических групп. Поэтому «по одному и тому же вопросу газета нередко высказывала суждения совершенно противоположные»[132]132
  «Ученые записки по новой и новейшей истории», АН СССР, вып. 2, 1956, стр. 11.


[Закрыть]. Понимание этого позволяет глубже уяснить ту роль, которую сыграл Маркс как редактор газеты, решительно выступивший против трусливого либерализма и фразерского авантюризма. В работе А.В. Лукашева собран большой фактический материал, характеризующий влияние «Рейнской газеты» в Рейнской провинции и других областях Германии, отношение различных слоев населения Рейнской провинции к своей газете в последний период ее существования.

Интересный материал, способствующий пониманию духовной и политической атмосферы того времени, содержится в работе А.Н. Маркузе «Политические идеи младогегельянцев в 30 – 40-х годах XIX в.»[133]133
  См. «Ученые записки ЛГУ. Серия философских наук», вып. 1, 1947.


[Закрыть].

Широкий исторический фон позволил более выпукло охарактеризовать как напряженную борьбу Маркса против прусской реакции, которую он вел в качестве сотрудника, а затем редактора «Рейнской газеты», так и дальнейшее развитие его теоретических воззрений в данный период. Если в докторской диссертации, отмечал Т.И. Ойзерман, Маркс рассматривал философию как главную силу в борьбе против реакционных общественных порядков, то в статьях, печатавшихся в «Рейнской газете», он идет уже значительно дальше, требуя от философии прямого присоединения к революционной партии[134]134
  См. Т.И. Ойзерман. «Из истории идейно-политической борьбы Маркса и Энгельса в 40-х годах XIX века». (Журнал «Вопросы философии», 1953, № 3).


[Закрыть].

«Рейнская газета» была для Маркса трибуной политической борьбы, борьбы за интересы угнетенных и эксплуатируемых масс. Через газету он поддерживал связь с народом и призывал его к предстоящим боям. Политическая борьба все дальше уводила Маркса от абстрактно-идеалистических взглядов, потребовала от него изучения так называемых материальных интересов и тем самым ускорила переход Маркса к материализму и коммунизму[135]135
  См. К.Т. Кузнецов. «О политических и философских воззрениях К. Маркса в ранний период его деятельности (1842 – 1843)». (Журнал «Вопросы философии», 1953, № 5).


[Закрыть]. Этот переход завершился во время пребывания Маркса в Париже. Развитию его взглядов в этот период посвящены диссертационные работы В.А. Карпушина и М.Л. Шилкопера.

Другая группа работ марксистских исследователей в первое послевоенное десятилетие была посвящена основным направлениям духовной эволюции молодого Маркса. Не имея возможности подробно характеризовать разработку каждого из этих направлений, отметим лишь, что в ряде работ выясняется преодоление Марксом философии Гегеля и Фейербаха и анализируется борьба его против младогегельянства и других форм мелкобуржуазной идеологии[136]136
  См., например, А. Cornu «Die Überwindung der Hegelschen Philosophie durch Karl Marx» (in: «Wissenschaftliche Annalen», Berlin, 1953); M.Я. Ковальзон. «Борьба Маркса с младогегельянцами в период 1842 – 1846 годов» («Ученые записки философского факультета МГУ», вып. 190, М., 1958).


[Закрыть].

Большое внимание уделили советские исследователи формированию материалистического понимания истории и научного коммунизма в ранних произведениях Маркса[137]137
  В. Турецкий «Развитие взглядов Маркса и Энгельса на государство», М. – Л., 1949; В.М. Познер «Формирование теоретических основ „Коммунистического манифеста“ в ранних работах Маркса» («Известия АН СССР. Серия истории и философии», 1948, № 6; А.М. Панфилова. «Вопросы теории научного коммунизма в работе Маркса и Энгельса „Немецкая идеология“» (кандидатская диссертация), М., 1955 и др.


[Закрыть]. Больший интерес здесь представляет работа В. Турецкого, в которой выдвигается важное методологическое положение: в первоначальный период взгляды Маркса на государство развиваются параллельно с развитием его политической борьбы, постепенно пронизываясь элементами материалистического мышления.

Наконец, в ряде работ специально рассматривался процесс становления диалектико-материалистического метода. Как показала А.П. Петрашик[138]138
  А.П. Петрашик. «Философское развитие молодого Маркса (Вопросы диалектического материализма в ранних работах Маркса)» (кандидатская диссертация), М., 1947.


[Закрыть], начало систематической переработки гегелевской диалектики и создание новой материалистической диалектики можно датировать 1843 г., когда была создана рукопись «К критике гегелевской философии права». В статьях, помещенных в «Немецко-французском ежегоднике», находит свое завершение и окончательную формулировку проблема осуществления философии в действительности. Одновременно с разрешением этого вопроса Маркс раскрывает историческую роль пролетариата. Следовательно, возникновение диалектического и исторического материализма совершается как единый процесс.

Уже краткий обзор свидетельствует о том, что в 1945 – 1955 гг. в марксистской литературе появился ряд работ, с различных сторон характеризующих идейное развитие молодого Маркса. В научный оборот было вовлечено большое число новых документов. Но тем больше у нас оснований обратить внимание на существовавшие недостатки в разработке данной проблематики, связанные с трудностями не только теоретического, но и внетеоретического характера, с обстановкой культа личности, наложившей отпечаток на развитие всей общественной науки. Казалось бы, «Молодой Маркс» – тема весьма далекая от сферы действия культа личности; тем не менее результаты этого действия давали себя знать и в этой области, хотя, конечно, неправильно было бы сводить все недостатки исследования данной темы только к последствиям культа личности.

Чтобы лучше понять характер и истоки имевшихся недостатков, напомним историю отношения к работам Ф. Меринга. Как известно, в его работах имелись и отрицательные стороны, однако несомненен значительный вклад его в борьбу за марксизм и в частности – в научную разработку истории марксизма. Тем не менее, с 30-х гг. в марксистской литературе начинает преобладать в целом негативная характеристика его трудов, первоисточником которой являлось письмо И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» (1931 г.). В этом письме Сталин, выдвинув некоторые правильные положения, в то же время сосредоточил основное внимание на критике левых немецких социал-демократов[139]139
  См. И.В. Сталин. Соч., т. 13, стр. 92 – 93.


[Закрыть]. По словам Т. Геля, «это письмо Сталина было воспринято отныне – особенно немецкими марксистами – как сигнал к штурму против старых левых»[140]140
  Th. Höhle «Franz Mehring. Sein Weg zum Marxismus», Berlin, 1956, S. 19.


[Закрыть]. При этом появился целый ряд статей и книг, полностью или частично посвященных Ф. Мерингу[141]141
  См., например, G. Lukács «Kritik der Literaturtheorie Lassales» (in: «Rote Aufban», Berlin, 1932, Heft 18 – 19) и др.


[Закрыть]. Высшего пункта эта волна полемических работ против немецких левых достигла в книге К. Зауэрланда «Диалектический материализм», где К. Каутский охарактеризован как «больший марксист, чем Меринг». Последний же изображался проводником неокантианства, махизма и т.п.[142]142
  См., например, К. Sauerland «Der dialektische Materialismus». Erste Buch: «Schöpferischer oder dogmatischer Marxismus?». Berlin, 1932, S. 1957.


[Закрыть] и, несмотря на то, что вскоре была развернута критика этой крайности, длительное время сохранялось настороженное отношение к работам Меринга, стремление непременно обнаружить слабость в его позиции по любому вопросу.

Подобное отношение создалось и к трудам Г.В. Плеханова. При исследовании процесса формирования взглядов Маркса ссылались на произведения Меринга и Плеханова главным образом для того, чтобы отметить их недостатки. При этом философские позиции того и другого представлялись в упрощенном, искаженном виде. Так, считалось бесспорным, что и Плеханов, и Меринг отстаивали пресловутую «теорию трехфазисного развития» Маркса.

Следует подчеркнуть, что для трудов, написанных в период культа личности Сталина, характерна недооценка не только Меринга и Плеханова, но и классического философского наследия, в особенности философии Гегеля и Фейербаха. Сосредоточивая все внимание на генезисе коренного отличия марксовых взглядов от гегелевских и фейербаховских, исследователи во многих случаях упускали из виду процесс усвоения Марксом всего ценного, что содержалось в предшествующей теоретической мысли.

Следствием такого подхода была тенденция к принижению роли младогегельянцев в общественной жизни Германии на рубеже 30 – 40-х гг. XIX в. Это достигалось обычно путем суммарной характеристики, за основу которой бралась их деятельность после 1843 г. Благодаря этому оказывалось, что младогегельянцы всегда, в том числе и в 1841 – 1842 гг. пренебрегали связью философии с жизнью и вообще воскрешали реакционные стороны гегелевской философии.

Наиболее существенный недостаток работ первого послевоенного десятилетия заключался в известной ограниченности проблематики узким кругом вопросов, ставших как бы традиционными. Среди исследователей молодого Маркса в течение длительного времени преобладал подход к накапливаемому историческому материалу почти исключительно с точки зрения того, насколько помогает этот материал решить задачи, сформулированные еще на рубеже 20 – 30-х годов. Поэтому оставались в тени те новые проблемы, которые содержал вовлекаемый в исследование материал.

Характеризуя ту или иную сторону формирования взглядов Маркса, авторы обычно констатировали, что в данном пункте своего развития Маркс уже пошел дальше Гегеля или Фейербаха, но еще не пришел к подлинно научному пониманию вопроса. Такая констатация является необходимым этапом исследования, однако последнее отнюдь не исчерпывается ею. Теоретическая проблема заключается в том, чтобы выяснить, как данное «еще» превращается в последующее «уже». Многие авторы как раз и уходили от решения этой проблемы, а некоторые даже сводили ее к простой констатации «еще» и «уже»[143]143
  Характерный пример в этом отношении представляет работа И.Ф. Лузина «Возникновение марксизма – великий революционный переворот в философии» (кандидатская диссертация). Л., 1951. См. стр. 164, 172, 177, 181, 184 и др.


[Закрыть].

2. Выдвижение новой проблематики

Выдвижение и тем более решение новых проблем предполагало коренное изменение всей атмосферы научной деятельности, ликвидацию тех условий ее, которые сложились в период культа личности и тяжелым прессом давили на теоретическую мысль, вынуждая ее вновь возвращаться к уже решенным проблемам. С ликвидацией культа личности и его последствий исследовательская деятельность в различных сферах общественной науки входит в здоровую, творческую колею. В том числе и в области историко-философской науки неотъемлемыми становятся принципы исторической правды, фактической достоверности заключений и оценок относительно тех или иных мыслителей и целых школ.

В частности, внесена полная ясность в отношение к идейному наследию Гегеля и Фейербаха, историческое значение которых выяснено только марксистской наукой. Полностью восстановлена историческая правда в отношении трудов Плеханова и Меринга. Отмечая 100-летие выдающегося русского марксиста (1956 г.), советские ученые выступили с целым рядом работ, выясняющих его объективное место в истории марксистской философии. Именно в это время был установлен отмечавшийся выше факт, что нет оснований считать Плеханова автором статьи «Философская эволюция Маркса», в которой получила наиболее четкое выражение «теория фазисов».

Немецкие марксисты провели большую работу по выяснению действительного места Ф. Меринга в истории марксизма. На 28 пленуме ЦК СЕПГ Вальтер Ульбрихт сказал: «Изложение роли левых в немецкой социал-демократии, как оно дано в письме товарища Сталина в журнал „Пролетарская революция“, требует тщательного научного исследования. Необходимо дать правильную оценку роли левых в социал-демократии, для чего важные указания мы находим у Ленина»[144]144
  Цит. по книге I. Schleifstein «Franz Mehring. Sein marxistisches Schaffen. 1891 – 1919». Berlin, 1959, S. 11.


[Закрыть]. Результатом такого исследования творчества Ф. Меринга явились цитировавшиеся выше книги Томаса Геля «Франц Меринг. Его путь к марксизму» (1956 г.) и Йозефа Шлейфштейна «Франц Меринг. Его марксистское творчество. 1891 – 1919» (1959 г.). В 1960 г. в ГДР началось издание шестнадцатитомного собрания Сочинений Меринга, предисловие к которому написал Вильгельм Пик.

В 1957 – 1961 гг. выходят II – V тт. всемирной «Истории философии», где уточнен ряд важных вопросов, касающихся возникновения марксистской философии и истории исследования этого вопроса. Первая глава третьего тома специально посвящена теме «Возникновение диалектического и исторического материализма – революционный переворот в философии».

Важным стимулом развернутого исследования генезиса марксизма явилось второе издание Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, предпринятое Институтом марксизма-ленинизма по решению ЦК КПСС. В первых трех томах этого издания (1955 г.) и в примыкающем к ним сборнике «Из ранних произведений» (1956 г.) почти исчерпывающе представлено литературное наследство основоположников марксизма периода формирования их взглядов (1835 – 1847 гг.). Здесь впервые дана так, как она дошла до нас, рукопись Маркса «К критике гегелевской философии права» и впервые полностью опубликованы на русском языке марксовы «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Кроме того, проведены многочисленные уточнения в расшифровке и переводе текстов. Оба издания снабжены предисловиями Института, построенными на основе указаний В.И. Ленина относительно первоначального этапа развития Маркса и Энгельса, подробными комментариями и указателями дат жизни и деятельности основоположников марксизма. В 1956 г. вышел сборник «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». Эти издания получили широкий отклик в печати и способствовали развитию интереса к возникновению марксизма. Показателем этого возросшего интереса является большой успех книг писательницы Галины Серебряковой «Юность Маркса» (второе издание, 1959 г.) и «Похищение огня» (1961 г.).

Все это создало благоприятные условия для научного исследования ранних произведений Маркса. Вот почему мы с полным правом можем заключить, что разоблачение партией культа личности и ликвидация его последствий явились тем основным фактором, который обусловил подъем в разработке актуальной проблематики процесса формирования взглядов Маркса, наблюдаемый в марксистской науке с середины 50-х годов.

Одним из первых выступлений, знаменовавших выдвижение новой проблематики в этой области научного знания, явилась статья П. Тольятти «От Гегеля к марксизму».

Все свое внимание автор сосредоточивает на выяснении того, каким образом конечный результат идейного развития молодого Маркса связан с его исходным пунктом. При этом он с самого начала отвергает упрощенную схему, сводящую все дело к смене идейных влияний на Маркса, и подчеркивает глубокое единство в его духовном развитии. В качестве исходных автор выдвигает следующие положения: «Нет сомнения, что „Диссертация“ свидетельствует о глубоком, решающем влиянии философии Гегеля. Гегелевскими являются ее терминология, дедуктивный метод (выведение одного положения из другого), определение различных философских доктрин как проявление самосознания и т.п.». Но вместе с тем, «если внимательно изучить эту работу, то придется в конце концов придти к тому выводу, что она является произведением ученика Гегеля, который уже не мирится с гегелевской ортодоксией и ищет нового пути, хотя это ему не удается»[145]145
  «Вопросы философии», 1955, № 4, стр. 57.


[Закрыть].

Следовательно, диссертация фиксируется как сложное целое, как определенное единство внутренне противоречивых тенденций. На основе этого противоречия складывается тенденция, вообще выводящая Маркса за пределы исходного целого: «Работа, в которой доказывается, что Эпикур преодолел механистический характер материализма Демокрита (Эпикур рассматривается как создатель „естественной науки самосознания“), является, в сущности, (чего нельзя не заметить с самого начала), первой попыткой найти материалистическую философию, которой не была бы чужда концепция движения, развития, свободы»[146]146
  Там же.


[Закрыть].

Эти положения, конечно, не означают, будто Маркс в диссертации уже сознательно занимается поисками нового типа материализма. Напротив, если эти положения (в частности, тезис: «Эпикур рассматривается как создатель „естественной науки самосознания“») сопоставить с исходным тезисом о «глубоком, решающем влиянии философии Гегеля», то становится ясной мысль о том, что сама материалистическая философия интерпретируется Марксом в диссертации идеалистическим образом. Но независимо от намерений самого Маркса, такая интерпретация явилась в сущности, т.е. объективно, «первой попыткой найти материалистическую философию, которой не была бы чужда концепция движения, развития, свободы».

В диссертации Маркс еще не сознает этого объективного содержания данной и других тенденций своего развития. «Когда Маркс подойдет (между 1842 и 1845 годами) к осознанию этих, присущих ему с самого начала стремлений, его критика гегелевских идей примет окончательную форму, будет обстоятельно сформулирована и будут заложены основы нашего мировоззрения»[147]147
  «Вопросы философии», 1955, № 4, стр. 57.


[Закрыть].

Таким образом, духовное развитие Маркса с самого начала выступает как сложный диалектический процесс, включающий наличие противоречивых тенденций, различие между объективным содержанием и его субъективной формой и т.д. Еще более нарастает эта сложность к 1843 – 1844 гг., когда новые тенденции становятся доминирующими, окончательно оттесняя старые. Характеризуя этот процесс, П. Тольятти уделил основное внимание анализу марксовых рукописей 1843 и 1844 гг. – «К критике гегелевской философии права» и «Экономическо-философских рукописей».

С середины 50-х гг. «Экономическо-философские рукописи 1844 года» вообще оказываются в центре внимания марксистских исследователей[148]148
  См. А. Cornu. «Karl Marx. Die ökonomisch-philosophische Manuskripte», Berlin, 1955; E.А. Карпушин. «Разработка К. Марксом материалистической диалектики в „Экономическо-философских рукописях“ 1844 года» (журнал «Вопросы философии», 1955, № 3). Вообще одной из наиболее ранних марксистских публикаций по этому вопросу является статья М. Яблонского «У истоков диалектического материализма» (сб. «Карл Маркс. К пятидесятилетию со дня смерти, 1883 – 1933». М., 1933).


[Закрыть].

При этом внимание все более сосредоточивается на разработке позитивной ее проблематики, на анализе того, в какой мере работа над ней повлияла на последующее развитие Маркса, на выяснении той своеобразной формы, в которой совершалось в данный период развитие его взглядов.

Важный шаг в этом направлении сделал Р. Гароди в своей статье «О понятии „отчуждение“»[149]149
  См. журнал «Вопросы философии», 1959, № 8.


[Закрыть]. Автор приходит к выводу, что в зрелом марксизме мы находим иную форму и терминологию (более глубокую и адекватную) для выражения того содержания, которое в рукописи 1844 г. обозначалось абстрактным термином «отчуждение». Содержание этой категории раскрывается не только в анализе товарно-капиталистического фетишизма и эксплуатации наемного труда, в экономическом учении марксизма, но и в социологическом анализе фетишистских форм сознания в буржуазном обществе вообще, в теориях социальной революции и классовой борьбы, в процессе которой воспитываются массы, изменяется общественное сознание, очищаясь от идеологии фетишизма.

Центральное внимание категории «отчуждения»; в особенности «отчужденный труд» уделяет в своей работе Л.Н. Пажитнов[150]150
  Л.Н. Пажитнов. «У истоков революционного переворота в философии», М., 1960.


[Закрыть]. Он рассматривает разработку Марксом этой категории как исходный пункт критики не только буржуазной политической экономии, но и прежних утопических коммунистических теорий и философских систем, то есть как исходный пункт формирования марксизма в целом.

В связи с исследованием «Экономическо-философских рукописей» ряд важных методологических вопросов, касающихся изучения процесса формирования марксистской философии, поставил Г.К. Гумницкий. Отмечая, что проблемы метода истории философии вообще и истории марксистской философии в особенности «почти не разрабатываются в нашей литературе», автор ставит перед собой задачу «выяснить содержание методологических принципов истории марксистской философии, дать критику ошибочной схемы возникновения марксизма, наметить нашу постановку вопроса и обосновать научный метод его изложения»[151]151
  Г.К. Гумницкий. Роль экономических исследований Маркса в возникновении диалектического материализма. «Труды Омского сельскохозяйственного института», т. XXXIII, 1953 г., стр. 12.


[Закрыть]. Как видим, задача вполне своевременная; однако выполнена она Гумницким, на наш взгляд, неудачно.

Суть концепции автора заключается в следующем. Он исходит из правильного положения, что марксизм является мировоззрением рабочего класса. Поскольку наиболее непосредственно интересы рабочего класса отражаются в политическом учении Маркса, затем – в экономических и социологических, а в наиболее общей форме – в философских взглядах, поскольку автор считает, что «в период формирования основных идей марксизма на первом этапе „главным звеном“ явилось формирование политических идей марксизма, на втором – историко-экономических, на третьем – социологических и на четвертом – философских»[152]152
  Там же, стр. 27.


[Закрыть].

Таким образом, процесс формирования различных сторон марксизма Гумницкий довольно четко разделяет во времени. Сколько бы он ни заверял, что «тоже за» рассмотрение формирования марксизма как единого процесса, он вынужден разрушать это единство, поскольку считает, что сначала сформировалась одна сторона марксизма, затем – другая и т.д. В действительности же дело обстояло значительно сложнее, каждый этап формирования марксизма есть этап формирования всех его составных частей; причем внутри каждого большого периода имелись моменты, когда формирование той или иной стороны совершалось наиболее интенсивно, однако это вовсе не значит, что формирование той или иной стороны может полностью или хотя бы в основном (в качестве «главного звена») исчерпать содержание того или иного периода.

Возникновение марксизма представляло сложный процесс и в том отношении, что оно было обусловлено не только развитием рабочего движения, а и развитием естествознания, экономических, исторических и философских знаний того времени. Да и вообще возникновение любого крупного идеологического явления никогда не совершается прямолинейно, а представляет собою сложный, подчас запутанный и зигзагообразный процесс: одни моменты могут возникнуть раньше других, хотя в развитом виде они будут основываться на последних, и т.п.

Подчиняя действительный процесс своей схеме, Гумницкий вынужден игнорировать такие факты, как зарождение элементов научного мировоззрения еще до того, как Маркс окончательно перешел на позиции рабочего класса. При этом он противопоставляет конкретным фактам следующий аргумент: «Нельзя создавать научное мировоззрение пролетариата, не осознав еще его классовых интересов и задач»[153]153
  Г.К. Гумницкий. Роль экономических исследований Маркса в возникновении диалектического материализма, стр. 19.


[Закрыть]. Но позволительно спросить: а можно ли осознать классовые интересы и задачи пролетариата, не создав его мировоззрения? Как видим, с помощью одних только общетеоретических аргументов данный вопрос нельзя решить, ибо вопрос этот является по своей природе конкретно-историческим: дело не в том, что могло или должно было произойти, а в том, что было на самом деле.

Если проследить на конкретном материале ранних публицистических статей Маркса (1842 – 1843 гг.), как начинался его переход к научному мировоззрению, то обнаружится, что этот поворот в мировоззрении Маркса совершался на основе взаимообусловленности развития его философских и политических взглядов: революционно-демократическая позиция требовала от Маркса конкретного анализа социально-политической действительности, обусловливавшего возникновение в методе Маркса материалистических элементов, которые, со своей стороны, способствовали углублению революционного демократизма Маркса и подготавливали его переход к коммунизму. Своеобразной формой этой идейной эволюции Маркса является несовпадение объективной и субъективной ее сторон, то есть различие между тем, как она совершалась на самом деле, и тем, как она представлялась в то время самому Марксу.

Следовательно, уже применительно к периоду деятельности Маркса в «Рейнской газете» дело обстоит не так просто и однозначно, как это должно было бы быть согласно схеме, предложенной Гумницким. Еще больше препятствий на пути автора этой схемы встает при характеристике марксовой рукописи 1843 года.

По мнению автора, «исходным пунктом критики Гегеля являлась коммунистическая идеология Маркса». А как же быть с рукописью «К критике гегелевской философии права», написанной Марксом до завершения его перехода к коммунизму? Оказывается, эта рукопись и не представляла собой серьезной критики Гегеля, потому что «летом 1843 г. у Маркса еще не было достаточного научного материала для самостоятельной критики гегелевского идеализма в целом... Вслед за Фейербахом Маркс отрицал идеалистическое учение, но еще не мог противопоставить ему своих взглядов»[154]154
  Цит. работа Г.К. Гумницкого, стр. 72.


[Закрыть].

Прежде всего хотелось бы заметить, что Маркс вообще был не из тех мыслителей, которые могли «отрицать» какое-либо учение, не будучи в состоянии противопоставить ему своих взглядов. Коренным же недостатком позиции автора является опять-таки схематический подход к предмету: приняв в качестве исходного тезис о том, что «формирование философских взглядов Маркса и Энгельса имело предпосылкой и основой формирование их политических, экономических и философских взглядов»[155]155
  Там же, стр. 14.


[Закрыть], автор навязывает этот тезис предмету, вместо того, чтобы исследовать его действительное развитие.

Примерно в одно время с книгой Гумницкого появился целый ряд работ о «Критике гегелевской философии права», в которых раскрывается именно принципиальный, методологический характер этой первой развернутой критики Марксом философии Гегеля, знаменующей сознательный переход его на позиции материализма[156]156
  См., например, З.М. Оруджев «Критический пересмотр Марксом философии права Гегеля и его подход к историческому материализму». («Известия АН Азербайджанской ССР», серия общественных наук, Баку, 1958, № 4); Л.С. Мамут «Зарождение марксистского учения о государстве» (сб. «Проблемы истории философской и социологической мысли XIX века»). М., 1960 и др.


[Закрыть]. Если можно не согласиться с оценкой Гальвано делла Вольпе данной рукописи Маркса как «более значительной», нежели «Экономическо-философские рукописи»[157]157
  «Deutsche Zeitschrift für Philosophie», 1958, № 5, S. 777.


[Закрыть], то представляется обоснованным следующий вывод этого итальянского марксиста: рукопись 1843 г. «содержит общие предпосылки для нового философского метода: а именно, в содержащейся в ней критике гегелевской логики (посредством критики философии права и этики Гегеля) Маркс разоблачил „мистификации“ априорной, идеалистической и спекулятивной диалектики вообще»[158]158
  Там же.


[Закрыть].

Таким образом, факты вновь восстают против навязываемой им схемы. Убедительное опровержение этой схемы мы находим в монографии Д.И. Розенберга – первом обстоятельном исследовании генезиса марксистской экономической теории. «Марксистская философия и марксистская политическая экономия друг от друга неотделимы, – заключает автор анализ первых работ Маркса. – Марксистская политическая экономия построена на основах и принципах марксистской философии. Все экономические работы Маркса и Энгельса в тоже время расширяют и углубляют пролетарское мировоззрение»[159]159
  Д.И. Розенберг. «Очерки развития экономического учения Маркса и Энгельса в сороковые годы XIX века», М., 1954, стр. 33.


[Закрыть]. Нет никаких оснований разделять и процесс формирования этих двух сторон марксизма.

За последние годы советские и зарубежные марксисты все большее внимание уделяют завершающему этапу формирования взглядов Маркса, протекавшему в тесном сотрудничестве с Энгельсом.

Здесь следует отметить, что необходимым условием научного исследования процесса формирования взглядов Маркса является анализ того, как совершался этот процесс в воззрениях Энгельса. Поэтому созданные историками работы о великом соратнике Маркса помогают глубже осветить и процесс становления взглядов Маркса. Особую ценность в этом отношении представляют книги Е.А. Степановой «Фридрих Энгельс» (в 1956 г. вышло второе, дополненное издание этой книги), М.В. Серебрякова «Фридрих Энгельс в молодости», выпущенной в 1958 г. издательством ЛГУ, и Хорста Улльриха «Der junge Engels» (Berlin, 1961).