Текст книги "Борьба вокруг идейного наследия молодого Маркса"

Автор книги: Николай Лапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Н.И. Лапин
БОРЬБА ВОКРУГ ИДЕЙНОГО НАСЛЕДИЯ
МОЛОДОГО МАРКСА

Введение

Коммунизм в наши дни все более становится осязаемой действительностью, идеи его привлекают сердца и умы все новых и новых сторонников. XXII съезд КПСС, принявший Программу развернутого строительства коммунизма в СССР, дал мощный толчок распространению идей коммунизма во всех странах, среди самых широких слоев трудящихся – рабочих, крестьян, интеллигенции. Победы, одерживаемые марксизмом-ленинизмом, превратили его в самую могучую идейную силу современности: все новые группы людей ныне порывают со своими прежними воззрениями на мир и от абстрактного гуманизма, от утопически-идеалистических мечтаний о будущем справедливом обществе переходят к научному коммунизму, к диалектико-материалистическому мировоззрению.

Понятно, что именно в наши дни проявляется подлинно массовый интерес к тому, как сами основоположники марксизма осуществляли этот переход. Знакомство с процессом формирования взглядов основоположников марксизма помогает нашим современникам правильно сформировать свои собственные взгляды, содействует переходу новых слоев трудящихся на позиции марксизма-ленинизма. Особое значение это имеет для молодежи: если молодой человек, вступая в жизнь, познакомится с духовными исканиями молодых Маркса и Энгельса, с путем их к научному мировоззрению, то это в значительной степени определит духовное развитие юноши; его увлечет логика мысли основоположников марксизма, красота души и сила характера их; познав однажды величие и мощь этого океана теоретической мысли, он уже никогда не соблазнится мелкими ручейками доморощенной мудрости, как бы мелодично они ни журчали.

Поэтому объективное, научное воспроизведение духовного развития молодого Маркса имеет большое политическое значение. Между тем решение данной задачи отнюдь не так просто, как это может показаться на первый взгляд, ибо путь Маркса к созданию научного мировоззрения был сложным и противоречивым: его исходным пунктом послужил идеализм, а результатом оказался материализм; будучи студентом, Маркс мечтал об академической научной деятельности, а вскоре оказался в самой гуще практических битв. Понятно отсюда, что и сам процесс движения Маркса от исходного пункта к результату был весьма противоречивым: испытав влияние Гегеля, а затем Фейербаха, Маркс никогда не разделял полностью их взглядов; элементы материализма возникают в мировоззрении Маркса еще тогда, когда он сам считает себя идеалистом и т.д.

Но вместе с тем, путь Маркса к материализму и коммунизму представлял собой цельный, пронизанный внутренней логикой процесс: не разделяя философских взглядов Гегеля и Фейербаха полностью, Маркс с величайшей последовательностью развивает наиболее ценные стороны их воззрений; не стремясь к выработке внутренне замкнутой философской системы, Маркс всегда исключительное внимание уделял связи философии с жизнью; убеждаясь, что жизнь опровергает взгляды, которых он прежде придерживался, Маркс подвергает тщательному анализу эти свои прежние взгляды и, обнаружив их несостоятельность, решительно отвергает их.

Таким образом, перед исследователем духовного развития молодого Маркса возникает целый ряд вопросов: является ли это развитие чисто количественным процессом развертывания некоторой исходной точки зрения или же оно состоит из качественно различных этапов? А отсюда: если верно первое, то, спрашивается, какова же эта исходная (соответственно – и конечная) точка зрения? – Тот, кто считает, что исходным пунктом был идеализм, должен доказывать, что конечным пунктом также остался идеализм; а тот, кто считает, что конечным пунктом стал материализм, должен доказывать, что Маркс никогда не был идеалистом. С другой стороны, если признать, что Маркс в своем развитии прошел через качественно различные этапы, то возникает новая группа вопросов: в чем существо каждого этапа? Исчерпывается ли оно восприятием на первом этапе – Гегеля, на втором – Фейербаха, а на третьем – синтезом того и другого? И что именно воспринимал Маркс у Гегеля и Фейербаха и как он это осуществлял? Далее встает и третья группа вопросов: каков характер причин, обусловивших столь бурное развитие взглядов Маркса? Совершалось ли это развитие прежде всего под влиянием причин, имманентных теоретическому мышлению как таковому, или же решающую роль здесь сыграли внешние, социально-политические условия. А отсюда: если верно первое, то значит ли это, что мировоззрение Маркса имеет чисто спекулятивный характер? А если верно второе, то значит ли это, что Маркс с самого начала выступил как революционер, выражающий интересы рабочего движения? и т.д.

Может показаться, что на такого рода вопросы довольно легко ответить: совершенно очевидно, что многие из них поставлены неверно, что правильным будет говорить не «или – или», а «и то и другое». Но здесь необходимо учитывать следующее. Верно, что приведенные вопросы сформулированы весьма резко, антиномично. Но, во-первых, именно в таком, виде они и встают перед исследователем с самого начала и, как увидим ниже, далеко не сразу стала очевидной несостоятельность этой формы, в которой первоначально выступают указанные вопросы. Во-вторых, вовсе не на все из этих вопросов правильным будет ответ: «и то и другое»; в ряде случаев, напротив, действительно научным будет лишь ответ по принципу: «или – или». В-третьих, если стало ясно, что ответ на тот или иной вопрос должен быть получен в соответствии с принципом: «и то и другое», – то это еще не значит, что ответ уже, в сущности, готов; напротив, здесь-то как раз и возникают наибольшие трудности, ибо необходимо ответить на новый вопрос: каким образом сочетаются «то и другое»? – иначе ответ будет не диалектическим, а эклектическим.

Таким образом, исследование формирования взглядов Маркса представляет сложный комплекс политических и теоретических проблем. Понятно, что вокруг понимания этого процесса ведется острая идейная борьба; она началась еще в прошлом веке, но особого накала достигла в последние 10 – 15 лет.

О молодом Марксе написаны сотни книг и журнальных статей, причем поток этой литературы все нарастает. Поэтому все более настоятельной становится потребность в научном анализе самой этой литературы: необходимо разобраться во всем ее многообразии, установить наиболее значительные явления в ней и то новое, что вносят они в понимание предмета, а главное – выяснить основные закономерности исследования ранних произведений Маркса и идейной борьбы вокруг них. Между тем, в нашей литературе почти отсутствует даже подготовительная работа в этом направлении – вся литература исчерпывается несколькими журнальными статьями по частным вопросам, десятком рецензий и скупыми (к тому же по большей части устаревшими) обзорами литературы в диссертационных работах.

С другой стороны, буржуазные теоретики азартно вступают в бой с нами по этому вопросу. Одним из первых поднял забрало западногерманский экзистенциалист Эрих Тир. В статье «Этапы интерпретации Маркса» он специальный раздел посвятил анализу литературы о молодом Марксе. Отношение его к марксистской литературе по этому вопросу достаточно характеризует следующее высказывание: «Хотя, например, московское собрание сочинений Маркса и Энгельса[1]1
  Речь идет об интернациональном издании Сочинений Маркса и Энгельса (MEGA).


[Закрыть] представляет собой наиболее предпочтительное издание ранних произведений, все же комментарии к нему отчетливо ориентированы пониманием поздних произведений Маркса и Энгельса, интересующимся ранними произведениями лишь поскольку они представляют собой „уже“ или „еще не“ приближение к „классическим“ трудам. Следовательно, они лишены собственной ценности»[2]2
  Е. Thier «Etappen der Marxinterpretation» (in: «Marxismusstudien. Schriften der Studiengemeinschaft der Evangelischen Akademien», Tübingen, 1954, S. 5).


[Закрыть]. Еще более категоричен западногерманский же «специалист по Востоку» Эрнст Шреплер: в статье «К вопросу о биографии Маркса в советской России и в Западной Европе» он утверждает, что советские и вообще марксистские историки не могут решить задачу создания подлинно научной биографии Маркса, ибо для них «прежде всего выдвигается необходимость установить тождество между описываемой личностью и партийной линией, поэтому эту трудную задачу должны решить историки и социологи Запада»[3]3
  Schraepler «Zur Frage der Marxbiographie in Sovietrußland und Westeuropa» (in: «Forschungen zur Osteuropäischen Geschichte», Berlin, 1956, Bd. 3, S. 27).


[Закрыть]. За последнее время появился еще ряд «историографических» трудов такого же характера[4]4
  См., например, обширный труд H. = I. Lieber und P. Ludz «Zur Situation der Marxforschung» (in: «Kölner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie», Köln, 1958, Hefte 3 – 4).


[Закрыть].

В этой связи возникает задача не только исследовать литературу о молодом Марксе, но и показать несостоятельность буржуазных интерпретаторов этой литературы.

Настоящая работа представляет собой первый опыт такого рода. Она ни в коем случае не претендует на полноту анализа предмета, а стремится лишь подметить некоторые основные закономерности его развития. Поскольку, как увидим ниже, идейная борьба вокруг произведений Маркса 1844 – 1846 гг. уже получила некоторое освещение в марксистской литературе, постольку мы сочли возможным ограничить специальный предмет данной работы идейной борьбой вокруг первоначального этапа духовного развития Маркса, который завершается в начале 1844 г. и содержание которого составляет путь Маркса от идеализма и революционного демократизма к материализму и коммунизму. Однако там, где это требуется самим характером исследуемого вопроса, он рассматривается на более широком фоне идейной борьбы вокруг процесса формирования марксизма в целом.

ПЕРВЫЕ ШАГИ В ИЗУЧЕНИИ ФОРМИРОВАНИЯ ВЗГЛЯДОВ МАРКСА

1. Идеологическая функция первоначальных исследований генезиса марксизма

Процесс формирования взглядов Маркса и Энгельса становится предметом специальных исследований на рубеже XIX – XX веков. Необходимость в таких исследованиях возникла прежде всего из насущных потребностей классовой борьбы, идеологическим выражением которой и была борьба различных политических партий вокруг марксистского учения.

Характеризуя период 1872 – 1904 гг. в истории марксизма, В.И. Ленин писал: «Везде складываются пролетарские по своей основе социалистические партии... Учение Маркса одерживает полную победу и идет вширь»[5]5
  Соч., издание 4-е, т. 18, стр. 545 – 546.


[Закрыть]. Распространение марксизма вширь, особенно начиная с 90-х годов, происходило столь стремительно, что в течение буквально нескольких лет буржуазные идеологи оказались вынужденными круто изменить свою тактику борьбы с ним. Если в 1883 г. буржуазные теоретики были склонны к мнению, что марксизм давно «опровергнут» и потому его можно считать похороненным вместе со смертью Маркса, то в 1894 г., когда появился подготовленный Энгельсом третий том «Капитала», наиболее дальновидные из них пришли к заключению, что они находятся «не в конце, а лишь в начале критики Маркса»[6]6
  W. Sombart «Das Lebenswerk von Karl Marx». Jena, 1909, S. 7.


[Закрыть].

В конце XIX в. официальная буржуазная наука начала больше заниматься исследованием марксистского учения. Профессиональный «критик» марксизма В. Зомбарт отмечал, что если к 1883 г. насчитывалось лишь 20 работ об основоположнике марксизма, то в период с 1883 по 1904 г. появилось 280 таких работ, из них 214 приходится на 1895 – 1904 годы[7]7
  Там же, S. 7 – 8.


[Закрыть]. Марксизм становится модой, его изучают и так или иначе «принимают» даже ортодоксальные буржуазные профессора, демонстрирующие свою научную «беспристрастность». «Диалектика истории такова, – подчеркивал В.И. Ленин, – что теоретическая победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксистами. Внутренне сгнивший либерализм пробует оживить себя в виде социалистического оппортунизма»[8]8
  В.И. Ленин. Соч., изд. 4-е, т. 18, стр. 546.


[Закрыть].

Имеется богатая советская и зарубежная марксистская литература, в которой всесторонне рассматривается социальное, политическое и теоретическое содержание оппортунизма. Только за последние годы появился ряд монографий, в которых специальному анализу подвергается философский ревизионизм, получивший широкое распространение среди оппортунистических партий II Интернационала[9]9
  См., например: А. Окулов «Борьба В.И. Ленина против философии реформизма и ревизионизма» (М., 1959); В.А. Чагин «Из истории борьбы против философского ревизионизма в германской социал-демократии» (М. – Л., 1961).


[Закрыть]. Поэтому здесь мы читаем необходимым обратить внимание лишь на одну из причин быстрого поражения социал-демократизма вирусом философского ревизионизма. Речь идет о том, что, то поколение учеников Маркса и Энгельса, которое выдвинулось на политическую арену Германии в 70 – 80-х годах, пришло к марксизму совершенно иным путем, чем сами основоположники его.

В духовном развитии Маркса и Энгельса различаются несколько этапов, каждый из которых характеризуется выдвижением на первый план то одной, то другой стороны их воззрений. Если в период формирования марксизма на первый план выдвигались в общем философские проблемы, то в конце 40-х годов важнейшее значение приобрела разработка политических вопросов, а в 50 – 60-х годах преобладающим становится исследование экономических проблем. В 70 – 80-е годы Маркс и Энгельс продолжают развивать все составные части своего учения, уделяя особое внимание разработке важнейших принципов материалистической диалектики.

Перед учениками Маркса и Энгельса стояла задача не создания, а усвоения и разработки уже развитой теории. Не останавливаясь на всех возникающих здесь трудностях практического и чисто методического характера, подчеркнем лишь, что всесторонне решить эту задачу нельзя было, не овладев историей возникновения и развития марксистского учения. Неполнота такого рода знаний как раз и явилась, на наш взгляд, одной из причин того, что многие представители немецкой социал-демократии не смогли адекватно овладеть теорией своих учителей. Определяющее влияние на становление их воззрений оказал тот период, когда на первый план выступала экономическая сторона марксистского учения. Именно под непосредственным воздействием неопровержимой логики «Капитала» и содержащегося в нем «монблана фактов» отказались от своих прежних воззрений и перешли к марксизму такие лидеры немецкой социал-демократии, как Э. Бернштейн и К. Каутский. Исходным пунктом развития их оказался конечный (для того времени) пункт развития самого марксизма. Этот вполне естественный факт определил и последовательность усвоения ими марксизма, которая оказалась в общем противоположной последовательности реального процесса создания научной коммунистической теории: усвоив экономическое содержание марксизма, указанные деятели приняли и политическое его учение; от первого тома «Капитала» они пришли к «Манифесту Коммунистической партии».

Разумеется, сама по себе такая последовательность овладения марксизмом еще не содержит ничего отрицательного. Недостаток марксистской подготовки названных учеников Маркса и Энгельса заключался не в том, что они начали с «Капитала», а в том, что изучение марксистской теории они ограничили периодом от «Капитала» до «Манифеста Коммунистической партии», в результате чего из их поля зрения выпал период формирования марксизма, содержание которого составляла выработка основ диалектико-материалистической философии.

Это была не столько вина, сколько беда данного поколения учеников Маркса и Энгельса, вызванная тем, что в тот период почти полностью отсутствовали важнейшие источники для изучения процесса формирования марксизма, а официальная наука создала заговор молчания вокруг этого исторического процесса. При жизни Маркса и Энгельса так и не было издано собрание их сочинений. Но если произведения, написанные ими в 1848 г. и позднее, неоднократно переиздавались, то большинство их ранних трудов оставались неизвестными даже ближайшим последователям их учения. Докторская диссертация Маркса лежала в рукописи где-то в архиве; ее судьбу разделяли «К критике гегелевской философии права» (1843 г.), «Экономическо-философские рукописи» (1844 г.) и подавляющая часть «Немецкой идеологии» (1845 – 1846 гг.). О статьях Маркса из «Рейнской газеты» знали лишь понаслышке, поскольку сама «Рейнская газета» стала библиографической редкостью; то же относится и к статьям Маркса и Энгельса в «Немецко-французском ежегоднике» (1844 г.). О существовании работ Энгельса, написанных до 1844 г., вообще не было известно никому, кроме самих основоположников марксизма. Немного имелось марксистов, читавших «Святое семейство» (изд. 1845 г.), и еще меньше тех, кто понимал бы огромное значение этой работы для формирования научного мировоззрения, поскольку оставались неизвестными конкретные условия создания этого труда. Правда, в работах Маркса и Энгельса, написанных после 1848 г., имелось немало методологических и фактических указаний относительно процесса формирования их воззрений. Однако, все значение этих указаний могло быть понято лишь на основе специального исследования генезиса марксизма, лидеры же немецкой социал-демократии не имели желания и вообще не считали необходимым заниматься такого рода исследованием.

Об отсутствии у вышеназванных социал-демократов сколько-нибудь основательных знаний в этой области свидетельствует, например, следующий факт. 17 марта 1906 г. Карл Каутский выступал на рабочем собрании в Лейпциге по случаю годовщины мартовской революции 1848 г. Характеризуя Маркса в период его учебы в университете, Каутский сказал: «Большого труда стоило его отцу заставить его сдать экзамен на доктора прав. Сдав последний в 1841 г., Маркс подумывал о карьере приват-доцента»[10]10
  К. Каутский. «Карл Маркс. Биографический очерк». Спб., 1906, стр. 4.


[Закрыть]. В одной первой фразе здесь три ошибки: во-первых, отец Маркса умер 10 мая 1838 г. и потому не мог заставлять своего сына сдавать экзамен в 1841 году; во-вторых, Маркс так и не сдавал никакого экзамена, так как Иенский университет провозгласил его доктором без предварительного экзамена; в-третьих, Маркс получил степень не доктора прав, а доктора философии.

Если подобные чисто фактические ошибки допускались виднейшими теоретиками II Интернационала даже в 1906 году, т.е. после издания работы Меринга «Из литературного наследства» К. Маркса и Ф. Энгельса, то можно представить себе уровень соответствующих публикаций (биографические статьи в энциклопедических словарях и т.п.) в 70 – 80-е годы[11]11
  Например, известный энциклопедический словарь «Larousse», в качестве даты рождения Маркса приводил 1814 г., т.е. дату рождения... жены Маркса.


[Закрыть]. Не случайно Ф. Энгельс в своей второй биографической статье о Марксе, напечатанной в «Handwörterbuch der Staatswissenschaft», вынужден был заметить, что «большинство появившихся в печати биографий Маркса кишат ошибками»[12]12
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 260.


[Закрыть].

Ф. Меринг писал в 1907 г.: «Путь, которым шел Маркс от „Коммунистического манифеста“ к „Капиталу“, для нас совершенно ясен, между тем как первая большая полоса его жизни, именно период, когда он из преданного ученика Гегеля[13]13
  Здесь Меринг неточен: «преданным учеником Гегеля» Маркс никогда не был.


[Закрыть] стал автором „Коммунистического манифеста“, слишком долго была покрыта мраком, да и теперь еще не легко поддается обзору»[14]14
  Ф. Меринг. Цит. соч., стр. 4.


[Закрыть]. Напряженный десятилетний труд Маркса и Энгельса, итогом которого и явился «Манифест Коммунистической партии», был скрыт от взоров людей 70 – 80-х годов. Этот исторический документ оказывался как бы выпущенным из пистолета – создавалось впечатление, будто он представляет собой продукт произвольных спекуляций очередных исправителей мира.

Таким образом от большинства из представителей первого поколения учеников Маркса и Энгельса в Германии оказалась скрытой методологическая сторона марксизма, его философское содержание.

Опасность этого положения заключалась, конечно, не в академической неполноте сведений, а в неполноте усвоения коренных принципов научного мировоззрения, основы которых были заложены именно в период, непосредственно предшествовавший созданию «Манифеста Коммунистической партии». Не имея за плечами той школы действительной философской борьбы, которую Маркс и Энгельс прошли в процессе создания научного мировоззрения и даже не зная истории этой борьбы, Бернштейн, Каутский и другие лидеры немецкой социал-демократии не уяснили существо марксового метода, не поняли, что Маркс и Энгельс осуществили революцию в философии и создали качественно новый, высший тип философии – диалектический материализм; от них вообще остался скрытым тот факт, что составными частями марксизма являются не только экономическое и политическое, но и философское учение.

Неполное, одностороннее восприятие ими марксизма как только политического и экономического учения приходило во все большее несоответствие с логикой классовой борьбы, с потребностью во всесторонней разработке марксизма и в том числе – материалистической диалектики. Особенно резкий характер приобрело это несоответствие на рубеже XIX – XX вв., когда началась новая, монополистическая стадия в развитии капитализма, а с ней и новый исторический этап в развитии марксизма, поставивший успехи политической борьбы марксистских партий в тесную зависимость от дальнейшего развития диалектико-материалистического метода.

Оказавшись безоружными перед лицом новых задач, выдвинутых логикой классовой борьбы, лидеры немецкой социал-демократии начали капитулировать перед буржуазной идеологией и прежде всего – перед идеалистической философией. В результате этой капитуляции «диалектический материализм был объявлен личным делом Маркса и Энгельса, частным делом каждого социал-демократа»[15]15
  «История философии», М., 1961, т. V, стр. 507.


[Закрыть].

Таким образом, в качестве одной из самых важных проблем перед марксистами всех стран встала на рубеже XIX – XX вв. задача доказать наличие органической связи между диалектическим и историческим материализмом, с одной стороны, и политическим и экономическим учением марксизма – с другой, иначе говоря, доказать, что как марксистская политическая экономия является единственно научной теорией экономического развития капитализма, а учение Маркса и Энгельса о коммунизме – единственно научной теорией будущего общества, так диалектический и исторический материализм представляет собой единственно научное понимание наиболее общих законов природы, общества и мышления.

Это была комплексная задача, решение которой предполагало освещение и творческую разработку большого круга проблем. В частности, требовалось проанализировать отношение диалектического и исторического материализма к основным предшествующим и современным философским и социологическим концепциям, выяснить генезис марксистской философии.

Таким образом, идеологическая функция первоначальных исследований процесса формирования марксистской философии заключалась прежде всего в том, чтобы на конкретных исторических фактах доказать глубокое генетическое единство диалектического и исторического материализма с другими составными частями марксистского учения и наглядно раскрыть действительное отношение марксистской философии к предшествующим философским концепциям, главным образом к философии Гегеля и Фейербаха, и к мелкобуржуазным «истинно социалистическим» и анархистским социальным теориям.