Текст книги "Дьяволица"
Автор книги: Николай Шебуев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Глава тридцать восьмая ДВА С ЛИШКОМ ТРУПА
Невиданную картину застал вызванный по телефону судебный следователь.
В комнате два трупа: один на столе, другой в гробу.
И два полутрупа: на диване барыня в глубоком обмороке, а на ковре на полу мальчик, тоже почти без чувств, слабо стонущий.
Доктор метался от дивана к ковру.
У всех остальных присутствующих был такой подавленный вид, что следователь не знал, к кому обращаться с расспросами.
Ближе всех стоял гробовщик, и следователь начал с него.
– Вы хозяин бюро похоронных процессий?
– Точно так.
– Это ваш гроб?
– Так точно.
– Он сделан вами по заказу г-жи Дормидонтовой.
– Да… То есть нет…
– Говорите определеннее: да или нет…
– Госпожа Дормидонтова заказала по телефону… У меня же оказался готовый…
– Давно у вас этот гроб?
– С неделю.
– Как вы можете объяснить появление трупа девушки в гробу?
– Нееиннначе как…
Голос гробовщика оборвался.
– Ну договаривайте, договаривайте…
– Не иначе как…
– Ну, не бойтесь… Вам я ничего не сделаю…
– Нннечистая сила!.. Не иначе как… нечистая сила…
Старик дрожал и чуть не плакал.
– Где у вас стоял этот гроб всю неделю?
– На черной лестнице… На площадке…
– А не в магазине…
– В бюро места не было… Мы хотели убрать на склад деревянный гроб и втащить этот, да все откладывали…
– Кто вам делал этот гроб?..
– Цинковые гробы нам работает Иван Сидоров…
– Когда вы принимали гроб, вы не заметили, был ли он пуст или уже с покойником?
– Я не мог принимать гроб в закрытом виде. Я должен был посмотреть работу внутри. Наше бюро по добросовестности исполняемых заказов в Петрограде вне конкуренции. Мы особо тщательно следим не только за внешней отделкой гробов, но и за внутренней… Я сам снимал крышку и убеждался, хорошо ли она подходит к гробу… Потому что лишь в герметически закупоренном гробу есть смысл для перевозки тела в дальний путь… Нехорошо подошедшую крышку никакой паяльщик не запаяет… Эта была сделана безукоризненно…
– Вы раскрыли, затем опять закрыли гроб?
– Нет, я отлично помню, что гроб стоял открытым. Крышка была прислонена к стене. Нижний край стоял в гробу… вот так… А верхним краем опиралась в стену…
– А вас не удивило то обстоятельство, что вот гроб все время стоял открытым, а когда вы пришли его брать, он оказался закрытым…
– Нет… Я был уверен, что это сделал приказчик… мой помощник… перед отправкой он должен был привести гроб в порядок, вытереть пыль… вообще…
– Вы не обратили внимание, с каких именно пор гроб оказался закрытым…
– Третьего дня он был еще открытым. Я, помню, спускался по лестнице и обратил внимание, что кто-то бросил окурок папиросы в гроб… Я еще подумал: «Вот был бы скан-дал, если бы я доставил на похороны гроб, а в нем оказался бы окурок!» Но этого, повторяю, не могло случиться, потому что, отпуская товар, я всегда лично смотрю, чтобы все было исправно…
– Как же вы говорите, что не мог очутиться окурок, а на самом деле в гробу очутился целый труп… Как это понять…
– Первый раз в жизни я доверился помощнику… Меня барыня так торопила по телефону, что я понадеялся на помощника… Первый раз… Нечистая сила… И вот…
Старик беспомощно развел руками.
– Значит, этот труп в гробу не мог очутиться раньше вчерашней ночи…
– Не мог… Никак не мог…
– Вам, Иван Лонгинов, не знакома эта женщина?
Следователь показал на тело Ковбойки.
– Ничего подобного!..
– Вы не встречали у себя на лестнице, или на дворе, или на улице возле вашего магазина женщину, одетую таким образом…
– Ничего подобного!
– Припомните, быть может, у вас на дворе среди квартиранток была особа, похожая вот на эту женщину…
– Ничего подобного…
– Разверните этот сверток с платьем и предъявите Ивану Лонгинову! – сказал следователь городовому, закуривая папироску, чтобы как-нибудь отбить запах трупа.
В ногах у Маньки-Ковбойки лежал какой-то сверток, завернутый в ее юбку.
Городовой начал развертывать и остолбенел.
– Так что… ваше блаагородие… трупик младенца…
Острый отвратительный запах мертвечины отшатнул всех.
– Так что… ваше благородие… развертывать дальше?..
– Развертывай…
– Так что, ваше благородие… это не подкинутый младенец…
Следователь сам отчетливо видел, что это – мертвая голова.
Несмотря на то, что от нее смердело невыносимо, он низко наклонился над гробом и с живейшим интересом впился в обезображенное гниением лицо…
Да, сомнения нет! Это мужская голова… Вероятно, Невзорова… И при таких обстоятельствах.
У него закружилась голова от неожиданности.
– Поднимите труп женщины… Нет ли под ним еще чего-нибудь?!..
Городовой и дворники приподняли.
– Так что, ваше благородие… тело совсем теплое.
Следователь крикнул возбужденно доктору:
– Доктор, освидетельствуйте же немедленно тело девушки…
Мальчика отправили в приемный покой больницы.
Марью Антоновну перенесли в спальню.
Доктор уже думал уходить, как вдруг – снова пригодился.
Едва взял руку Ковбойки, как сказал тоном, не допускающим возражений:
– Девушка жива! Она в глубоком, летаргическом сне. Перенесите ее на диван…
Две старухи и горничная бережно вынули ее из гроба…
Глава тридцать девятая УБИЙЦА В ГРОБУ ЖЕРТВЫ
Очнувшись в спальне, Марья Антоновна прежде всего слабым голосом справилась:
– Где убийца?
– Какая убийца?
– Эта. в гробу…
– Убитая!..
– Убийца… Она убийца!.. Уберите ее… Вон, вон!.. Мерзавка!.. Она убила мужа… Она задушила!..
Как раз входил следователь, чтобы допросить вдову.
Он застал ее в припадке истерии.
Она каталась по постели и кричала:
– Уберите убийцу!.. У нее кольцо мужа!.. Она задушила мужа!.. Она… проклятая… Мало того, что задушила, она и после смерти душит… Мало того, что в мой дом забралась, она еще в его гроб влезла… Вон! Вон! Вон!..
Марья Антоновна знала, что вот уже полгода Григорий Григорьевич потерял голову из-за какой-то девицы легкого поведения, и не сомневалась, что это именно она.
– Успокойтесь, г-жа Дормидонтова!.. Ваш супруг не задушен… он сам умер…
– Сам умер! – Марья Антоновна вскочила на постели.
– А вы видели, доктор, что у него на шее!.. А вы поинтересовались, следователь, заглянуть!.. Ха-ха-ха!.. Он сам умер!.. Желаю я вам такой смерти!..
И она снова заметалась в истерических причитаниях.
Ее душила ненависть к этой содержанке, которая отняла у мужа жизнь и после смерти глумится над ним, отнимая у мужа гроб!..
Доктор вышел из спальни и по собственной инициативе раздвинул бороду покойника, рассматривая кровоподтеки и ссадины.
Вернувшись, он шепнул следователю:
– Сомнений не может быть… Дормидонтов умер насильственной смертью… А на руке у девушки горничная признала кольцо барина… Тут какая-то невероятная тайна!
В голове следователя стоял хаос противоречивых догадок и подозрений.
Несомненным было только одно, что убийство Невзорова, убийство Дормидонтова и покушение на задушение этой девушки в гробу находятся в тесной между собой причинной связи.
Несомненно было и другое: что ключ к раскрытию убийства Невзорова – сенсационнейшего дела за все последние годы – находится в руках у него, у судебного следователя Степана Болеславовича Згиняцкого.
Судебный следователь потерял голову. Он уверен, что в уголовной практике целого мира не было ничего подобного.
Ни в одном самом фантастическом уголовном романе не читал он, чтобы убийца (а эта женщина из гроба, несомненно, убийца, в чем ее изобличает перстень) оказалась в гробу своей жертвы…
Да еще не одна, а вместе с мертвой головой другого убитого, – по-видимому, Невзорова.
Доктор обещает, что к вечеру неизвестная придет в себя и заговорит.
Припертый к стене дворник рассказал следователю все, что слышал от шофера.
Он не догадался записать номер шофера – это большое упущение.
Шофер сразу показал бы, эта ли женщина была с Дор-мидонтовым в автомобиле и указал бы, от какого дома она его наняла.
Быть может, шофер даже соучастник ее?
Интересно узнать точно, в котором часу он высадил убийцу на углу Невского и Николаевской?
Как успела она очутиться в ту же ночь на Каменноостровском в магазине гробовщика?
Могла ли она сама, спасаясь от возможных преследований, лечь в гроб и захлопнуть крышку?
Очевидно, не могла.
Следовательно, у нее есть сообщник.
Когда попала голова Невзорова в гроб Дормидонтова?
До этой женщины или вместе с ней?
Очевидно, вместе, потому что голова завернута в накидку преступницы.
Но какой смысл был преступнице прятаться в одном месте с разлагающейся мертвой головой?
Добровольно, в здравом уме и твердой памяти никакая женщина в мире не уговорила бы себя лечь в гроб с частью трупа в ногах.
Очевидно, убийца сама сделалась жертвой преступления.
Быть может, ее сообщник, желая отделаться от нее, попытался ее убить (доктор нашел у нее на теле кровоподтеки и повреждения), а потом, думая, что она уже умерла, положи л в гроб.
Но голова!
Откуда же в гробу голова Невзорова?!
Следователь терялся в догадках.
Глава сороковая ТАЙНА СВИНЦОВОГО ГРОБА
А в это время в роскошной квартире Неберучева на Фурштатской собралось in согроге[8]8
В совокупности (лат.).
[Закрыть] (хотя, конечно, без дам) то же общество, которое вчера пировало на Каменноостровском: грубоватый Ефремов, пшютоватый Ван-Ливен, Платонов, Семенов, Зибельсон, Эрих, Штрамм, Святошников…
Неберучев делал доклад по интересующему всех поводу:
– Господа, в вечерних газетах вы прочли, конечно, о смерти нашего уважаемого Григория Григорьевича Дор-мидонтова. Бедняга не перенес треволнений вчерашней ночи. Но и за него мы не можем ручаться, что он будет нем, как могила. Сейчас мне звонил по телефону Страхов. Оказывается, существует версия, что Дормидонтов умер не сам, а его уморили. Для нас это может кончиться большой неприятностью. Боюсь, что следователь откроет последнее пристанище Дормидонтова и по горячим следам натолкнется на пикантный курьез. Дело в том, что известная вам особа, Манька-Ковбойка, и голова неизвестного вам мужчины мною положены в гроб…
– Как в гроб?..
– Что вы говорите?
Ван-Ливен брезгливо отмахнулся:
– Как так шутить!..
– Нет, господа, такими вещами не шутят… Когда вы уехали, оставив меня наедине с Иваном, Манькой и этой дурацкой головой, я принялся немедленно за сокрытие концов… Прежде всего я убедился, что девица Мария Ковбойка волею Божией помре… Таким образом, у меня на руках оказался труп женщины и мертвая мужская голова. Надо было куда-нибудь их спрятать. Я подумал, конечно, о чердаке. Вышел на черную лестницу и первое, что увидел в полупотьмах – гроб. Да, на площадке стоял громадный металлический гроб. Гроб был раскрыт. В нем, прислоненная к стене, стояла крышка, тоже металлическая. Я сразу понял, что мне делать. Я и не знал, что моя квартира задней своею частью соприкасается с бюро похоронных процессий. Это неприятное для всякого другого соседство в этот момент привело меня в восторг! Я понял, что Провидение подсказывает мне самый прямой и безопасный путь скрыть концы в воду, замести все следы. Вдвоем с Иваном, стараясь не шуметь, мы вынесли труп Маньки-Ковбойки и положили его в гроб. Затем я закутал хорошенько проклятую голову Невзорова в пелеринку Ковбойки и положил ей в ноги в тот же гроб. Мы закрыли гроб плотной, герметически пригнанной крышкой. В таком помещении труп злосчастной девушки может пролежать неоткрытым до тех пор…
– До тех пор, пока не откроют крышки! – сострил Ван-Ливен.
– Господа! А вдруг этот гроб для кого-нибудь заказан! Ха-ха-ха!.. Какой сюрприз будет… Откроют, увидят, что гроб уже занят!.. – густо пробасил инженер Ефремов.
– Я вам скажу больше! – подхватил Неберучев. – Сейчас Иван мне телефонировал, что гроб с лестницы исчез… Его увезли… и знаете, для кого?..
– Неужели для Дормидонтова?!..
– Ха-ха-ха… Встретятся в одном гробу!..
– У них при жизни флирт начинался… Я сам видел, как Дормидонтов надел Маньке-Ковбойке свое бриллиантовое кольцо!..
– Какой курьез!.. Какой сюрприз!..
– Метили в отдельный кабинет, а попали в… общий гроб…
– Такова жизнь!..
– Да, господа, если вдуматься, вся жизнь состоит из того, что метишь в отдельный кабинет, а попадешь в могилу…
– Чем гроб не отдельный кабинет!
Глава сорок первая ОНА СУМАСШЕДШАЯ!
Через полчаса вся эта симпатичная компания уже забыла и о Дормидонтове, и о Маньке-Ковбойке, и о мертвой голове.
Все следили за заветной девяткой…
– Жир!..
– En cartes!
– Карту!
– Карту!
– Девятка!..
– Бита!..
Вдруг в разгаре игры раздался резкий звонок. Неберучев кинулся к телефону.
– В чем дело?
– Господа!.. Мы погибли!.. Манька-Ковбойка жива! И… указала на нас!
– Не может быть!..
– Господа! Бросим карты и… военный совет.
– Иван Иваныч, займи председательское место! Неберучев сперва было рассердился, но быстро овладел собой.
– Помните одно: вы все вчера были у меня на квартире, – но на Фурштатской, а не на Каменноостровском! Дам у нас никаких не было. Дормидонтова мы не ведали. Мань-ки-Ковбойки никто не знает! Она – сумасшедшая!..
– Мы ее и упрячем в сумасшедший дом!..
Глава сорок вторая ЧТО ПОКАЗАЛА МАНЬКА-КОВБОЙКА
Манька-Ковбойка очутилась в тюрьме. Она никак не могла дать себе отчета в происшедшем.
Очнувшись и оправившись, она всеми силами старалась вспомнить все, как было.
Она отчетливо помнила, о чем и рассказала судебному следователю, роковую ночь.
Сперва все инженеры, Дормидонтов и девицы были в ресторане.
Тут Григорий Григорьевич ухаживал за нею и сам надел ей на палец кольцо с бриллиантом, которое, будто бы, ее изобличает.
Все девицы и сам Неберучев были этим возмущены, потому что имели сами виды на Дормидонтова.
Неберучев хотел опутать подрядчика посредством Жюли и требовал, чтобы Манька оставила старика в покое.
Манька не послушалась, и за это инженер выкинул ее из автомобиля в то время, когда они поехали докучивать к Неберучеву на личную квартиру.
На квартире Неберучева в бочонке икры как-то очутилась мертвая голова Невзорова.
Невзорова Манька знала еще по Варшаве, когда тот был гимназистом.
Головы она этой признать не может, потому что она в состоянии сильного разложения, но воскликнула: «Петя Невзоров!», потому что с пьяных глаз ей тогда голова показалась схожей.
Тут Маньке сделалось дурно и больше она ничего не помнит.
Очнулась она в приемном покое больницы.
Была ли в гробу у Дормидонтова не знает.
О смерти Дормидонтова узнала только от следователя.
Куда девалась с пира голова Невзорова, не знает.
Ни о каком бюро похоронных процессий на Каменноостровском не имеет понятия.
Предъявленный ей гроб видит в первый раз.
С детства питает суеверный страх ко всему похоронному. Вид трупа приводит ее в ужас и дрожь.
Ни за какие деньги не согласилась бы лечь в гроб или взять в руки мертвую голову.
Адреса ее случайных подруг не знает, но можно узнать от официантов ресторана, где они часто бывают.
На какой улице помещается квартира Неберучева, куда они приехали из ресторана докучивать, не знает, потому что ехали в автомобиле, все время вздорила с инженером, была обижена им и вытолкнута на мостовую.
Если бы ей показали комнату, где появилась голова, узнала бы. Вообще, она думает, что признала бы внутренний вид квартиры Неберучева.
Она твердо помнит, что с мостовой ее поднял шофер автомобиля, на котором ехал Дормидонтов.
Со зла она рассказала Григорию Григорьевичу, как его Неберучев хочет опутать через Жюли.
Она плакала. Купец ее утешал. И тут-то надел на палец кольцо с бриллиантами.
Отчего бы он мог умереть, она не знает. Он был не особенно пьян. Страдал одышкой, но был совсем крепким.
В отдельном кабинете закинет за пояс другого молодого.
Инженера Неберучева понаслышке знает давно: о нем говорят, что сорит страшно деньгами.
Кутила с ним в ресторане в первый раз.
Глава сорок третья ЧТО ПОКАЗАЛ НЕБЕРУЧЕВ?
На очной ставке Ковбойка очень горячилась, возмущалась, называла Неберучева негодяем, лжецом, трусом.
Допрошенный следователем Неберучев показал, что в ресторане он встретился с Дормидонтовым случайно. Их была целая компания, а Дормидонтов присоседился к ним вот с этой девицей.
Эта девица, имени которой Иван Иванович хорошенько не знает, не сводила с подрядчика глаз, подливала ему вина и все время старалась куда-то его увезти.
Никто из компании не был бы против, если бы они уехали, потому что всех присутствие Дормидонтова стесняло, смущало.
Однако эта парочка не покидала их.
Желая отделаться как-нибудь от них, инженер предложил всей компании ехать к нему на дом, куда, конечно, дамы легкого поведения допущены быть не могут.
Тем не менее, по небрежности одного из участников пикника Манька-Ковбойка оказалась в автомобиле Неберуче-ва.
Между ними произошел крупный разговор, и она была высажена из автомобиля. Высажена, а не выброшена.
Куда девался Дормидонтов и остальные девицы, Небе-ручеву не известно.
Подобрал ли Дормидонтов плачущую Маньку-Ковбой-ку к себе в автомобиль, Неберучев не знает.
О смерти Дормидонтова узнал только из газет.
По мнению Неберучева, Дормидонтов мог скоропостижно скончаться, так как страдал одышкой и пил неумеренно и бестолково, мешая шампанское с пивом, ликеры с водкой.
О существовали бюро похоронных процессий на Каменноостровском не знает.
Каким образом девица Ковбойка очутилась в гробу, не может и догадаться.
Думает, что смерть Дормидонтова, избиение до беспамятства Ковбойки и положение ее в гроб могли произойти на почве недоразумений между девицами.
Все эти девицы охотились за бумажником Дормидон-това и, очевидно, не поладили между собой.
Инженер высказывает предположение, что Дормидон-тов был задушен, а Манька избита до полусмерти и положена в гроб котами этих девиц, потому что на выполнение всех этих преступных замыслов у самих девиц вряд ли хватило догадки и сил, тем более, что все они были в довольно большом подпитии.
Коты (сутенеры), очевидно, положили в гроб и эту неизвестно откуда взявшуюся мертвую голову.
Голову эту инженер видит в первый раз, но уверен, что это голова Невзорова, о котором из газет знает, что он убит женой, разрезан на части любовником и рассылается по городу частями.
Была ли положена в гроб голова одновременно с телом этой девицы, не знает. Принадлежит ли эта пелерина девице Марии, известной в веселящихся кругах Петербурга под кличкой Ковбойка, Неберучеву наверное не известно.
Он думает, что коты, чтобы отвлечь подозрение от своих подруг, должны были завернуть голову в платье именно Ковбойки, которую считали мертвой.
Рассказ хозяина бюро о том, что гроб стоял на площадке лестницы раскрытым в течение нескольких дней, он считает неправдоподобным.
Не может быть, чтобы жильцы дома не запротестовали.
По черной лестнице носят помои, сваливают мусор; держать гроб на черной лестнице – неуважение к покойнику.
Иван Лонгинов не мог не поинтересоваться, пустой он везет гроб или с покойником.
Показания Марии Ковбойки в первой своей части, т. е. до момента высадки ее из автомобиля, в общем похожи на истину, хотя в деталях и грешат, что объясняется нетрезвым состоянием ее в эту ночь.
Дальше же – сплошной бред потерявшей сознание пьяницы.
– Самый лучший способ убедиться в том, что эта несчастная никогда не была и никогда не могла быть в моей квартире – очная ставка.
Пусть следователь привезет Ковбойку к нему, Неберу-чеву, на квартиру и предъявит ей комнаты.
Сразу будет видно, была ли она тут, знает ли расположение, ну, хотя бы зала и столовой.
На этой квартире, на Фурштатской, Неберучев живет восемь лет и все восемь лет расположение комнат не менялось.
Пусть она скажет, какого цвета обои, сколько окон, где двери…
Пусть следователь спросит Ковбойку, как же реагировала жена Неберучева на то, что в пятом часу ночи к ней в дом вваливается целая орава пьяных мужчин и женщин?
Глава сорок четвертая ОЧНАЯ СТАВКА
Манька-Ковбойка отлично помнит, что, приглашая к себе на квартиру, Неберучев сказал: «жена сегодня не ночует дома». И сказал, что «надо захватить как можно больше дам, потому что у него в квартире есть склад закусок, вина, но нет склада женщин…»
Манька клянется, что помнит эти слова.
Она клянется, что узнает столовую Неберучева, в которой они кутили.
Она как вот сейчас видит эту комнату.
Судебный следователь терпеливо выслушивал все: он ясно видел, что девушка не могла в одно и то же время находиться и на Фурштатской, и в гробу бюро, на Каменноостровском проспекте и в автомобиле Дормидонтова на Ивановской.
Значит, она не отдает себе отчета в словах.
Или неискусно старается замести следы.
Его опасения подтвердились, когда он предъявил Ковбойке квартиру Неберучева.
– Нет, это не квартира инженера… Там в столовой ниша, окон меньше, но они шире, потолок коричневый с золотом и на стенах картины с голыми женщинами. А здесь… Нет, здесь я никогда не была… Неберучев лжет… Это не его квартира…
– А не проще ли подумать, что лжете вы! Что вы были на чужой квартире, а не у Неберучева…
Смущенная, растерянная Ковбойка, припертая к стене, в замешательстве на вопрос следователя, кто из ее подруг также был у Неберучева в ту ночь, назвала Верку-Недомерку, Спаржу, Жюли и Пашку-Апашку.
Первые три энергично отперлись.
А Пашка-Апашка, которую Манька-Ковбойка приплела сюда ни с того ни с сего, блестяще доказала свое alibi: эту ночь она провела в участке, так как в клубе близ цирка Модерн подралась с каким-то приказчиком.
Манька запуталась. Стала противоречить сама себе. И вот очутилась в тюрьме.
