Текст книги "Начало (СИ)"
Автор книги: Николай Грошев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Кента пачку.
Хмурая и злая по случаю утра, продавщица, подала пачку сигарет. Штык расплатился, поблагодарил, приветливо улыбнулся и отправился на остановку. Как бы проблема-то осталась – за ним сейчас начнут охоту. Причём ладно если бы шпана какая, или там Валана этого парни. Шпану расшугать можно, люди Валана, по сути, маленькая бригада человек десять. Но тот третий мужик…, он забыл, как его зовут, но не в том суть. Мужик серьёзный. Если из тех ребят что держат на контроле наркотики в городе, конкурируя с ментами (хотя скорее не конкурируя, а держа строгий паритет – ментам мелочь, им серьёзные объёмы), то искать будут всерьёз и до тех пор пока не найдут или не погибнут. Там ведь люди не просто из города. Местных контролирует Коняев – серьёзный авторитет, сегодня переведший почти весь свой бизнес в легальный сектор. У него сейчас самый крупный рынок города в собственности, десяток магазинов, в общем, серьёзный бизнесмен, с погонялой Конь. Ни в чём криминальном вроде не занятый, да только попробуй серьёзных поставщиков геры тронь – ребята в дорогих костюмах, с кирпичными мордами придут, и ты исчезнешь в неизвестном направлении. В лучшем случае весной труп найдут, за трассой на Новосиб. Только это ведь не всё. Конечно, многие пребывают в наивной уверенности, что Конь держит город в своих руках. Да и Штык всегда так считал. Пока Коняев не выдвинул себя в мэры в 95-ом. И ведь на выборах победил. За год с поста дёрнули. Даже президента подключили. Не, президент – это не погоняла, реально президент. Только чей президент, в памяти не удержалось.
В общем, если он завалит людей того мужика, жаждущих мести, им займётся Конь, если покончит с Конём, им займутся серьёзные ребята с областного центра, или с Новосиба. А там вообще непонятно кто откуда. Но если каким-то чудом прибьёт и их – это уже не шутки совсем. Пусть вампир, пусть стал круче любого самого крутого перца, но надеяться на новые возможности можно, только пока они не известны противнику. Если там поймут, что имеют дело с человеком способным быстро бегать и прочее, очень быстро сообразят, как с ним покончить. А просекут ещё тут, пока будет отбиваться от врагов. Так вот, если каким-то чудом прикончит типов из областного центра, за ним такая охота начнётся, таких гончих кинут что хоть сам себе кол в сердце. Поводки-то из Москвы потянутся, а там город – муравейник в десять миллионов! Как там кого искать? Да пока ищешь сам спалишься, попадёшь в ловушку. Выход один – прятаться, бежать и надеяться, что, в конце концов, рукой махнут, плюнут, да забудут про него и мёртвого авторитета.
Да, так и надо.
Штык отправился на остановку – ну не пешком же в микрорайон ехать? На одиннадцатом вообще проблема ездить, бензин быстро кончается, да оба колеса болеть начинают.
Остановился в уголке. Внутрь деревянного строения заходить не очень хотелось. С другой стороны тоже парень стоит, курит. Вообще, внутрь остановочных будок редко кто заходит. Редко-редко молодёжь заходит. И то, только в хлам бухая. Ну и правильно – мочой прёт, бутылки банки, окурки, шелуха от семечек. Бывает дождь…, вот скотина! Таки начался дождь. Штык поднял ворот плаща, зябко поёжился. Прохладно стало. Дождик мелкий, капли падают лениво, редко, но всё равно даже такая мелкая капля за шиворот когда попадает, не по себе становится. Осенний дождь всегда такой, леденющий. В остановку, Штык всё равно заходить не стал. Хотя, казалось бы…, удивление от собственной реакции мелькнуло вспышкой и тут же пропало, будучи забыто. Да, всего пару дней назад, он не побрезговал бы, зашёл бы внутрь. Залез бы ногами на остановочную лавочку, сел бы на доску стены – верхнюю давно кто-то выбил, как раз что бы посидеть можно было.
А теперь вдруг стрёмно сидеть в этой грязнющей остановке, насквозь пропахшей человеческой мочой. Странновато конечно. Ну да и похрен. Новая одёжка, новые возможности – значит, и мировоззрение должно слегка измениться. Как бы всё естественно.
Автобус всё не шёл. Парень, стоявший на другой стороне павильона, начал в полголоса материться. Смотрит в сторону поворота, из-за которого должен показаться автобус и цедит проклятья сквозь зубы. Штык закурил. Ругаться не хотелось, а перед глазами снова возникла та стена, по которой он недавно лазал на одних пальцах. Вновь он удивился сам себе. Это ж надо…, он читал, что так могут некоторые люди. Корейские кемпоисты – но не так быстро и только после непродолжительной медитации, при полной тишине среди наблюдателей. Вот точно так же, как он проделал, способны по стенам лазать только мифические ниндзя. Ну, как мифические – он читал, что двести лет назад они ещё были, а потом чем-то не угодили самому блатному перцу континента, погоняла вроде Император, он свою братву выслал и они всех этих ниндзей, того, бошки поотрубали им. Так что теперь ниндзя живут только в мифах. Вот такие вот дела.
Из-за поворота показалась квадратная передняя часть частного автобуса, «маршрутка» – как её звали в Ленске, этом маленьком шахтовом городке. Небольшой прямоугольный автобус, медленно подъехал, со скрипом тормозных колодок замер напротив остановки. Дверь открылась, и Штык запрыгнул на высокие ступеньки за задней дверью. Полупустой автобус. Он уселся на ближайшем сидении, благо выбор богат.
Как только транспорт тронулся, миловидная контролёрша поднялась с передней линии сидений, возле водительской части салона и пошла по проходу, собирая деньги за проезд.
– За проезд платить будем? – Проворчала не выспавшаяся девушка, когда подошла ближе. Штык денег не протягивал, она стояла рядом – терпения ей хватило на три секунды, вот и заворчала.
– Пардон красавица, залюбовался. – С улыбкой ответил Штык и протянул деньги.
– Залюбовался он. – Снова проворчала девушка, только сейчас заметив, что смотрит он на её узкие джинсы, плотно обтягивающие ноги. Покраснела слегка. Сунула деньги в поясную сумочку и достала сдачу. – На, до куда едешь?
– До конца.
Девушка нахмурилась ещё сильнее и оторвала билетик от рулона.
– По выходу отдам билет, не парься крошка.
Девушка хмуриться не перестала, развернулась и пошла обратно. Джинсы у неё красивые оказались, что характерно и сзади тоже красивые. Вот бы с такой ближе пообщаться! Мороженое ей купить, по улицам погулять. Эх, почему он раньше не думал об этом? Зачем вся эта наркота? Завёл бы ребёнка, семью, жил бы с красивой какой девушкой. Дарил бы цветы, как Светке…
Штык отвернулся к окну и сунул руку в карман. Наклонился к сидению и нюхнул прямо из пакета.
Светка…, шалаболка невоздержанная. Нахер их всех. Белый порошечек честнее. К тому же, в сиреневой пустоте зелёного Ничто, куда спокойнее и лучше – никакой секс с этим даже близко не сравнится. А уж какие женщины бывают, когда герыч хороший! Ух. Было дело, как-то полночи с Мерэлин Монро зажигал…, несколько смущал тот факт что она мёртвая уже лет сорок как, но это всё детали. Она ж не настоящая была, так, просто фантом сиреневой пустоты.
У, кайфово. И контролёрша теперь ничем Светку не напоминает. Она вообще хорошая. И контролёр эта и Светка. Они все нормальные такие, хорошие…, правда, у контролёрши грудь лучше.
Штык расслабленно откинулся на сидении и прикрыл глаза. За окно проплывали дома, встречные ехали машины, какие-то люди, идущие по раздолбанному тротуару, проплывали тоже за окном, обшарпанные дома, кое-где брошенные полуразрушенные – нормальный городской пейзаж. Ближе к центру он изменится. Брошенные дома исчезнут, появятся многоэтажки. Сначала домики в пять этажей и площади, выложенные потрескавшимися плитами. Потом появятся десятиэтажные дома. Не пять коробок, как на весь его родной район, а целые кварталы. Потом микрорайон и там уже целый маленький городок многоэтажных домов. Там даже в 15 этажей здания есть…
Он уснул. Как и сам не заметил. Просто закрыл глаза и провалился в темноту. Только она оказалась не такой тёмной как обычно. Мир словно взорвался тысячами красок, а потом…
Штык вышел из автобуса. Снежные хлопья падали с неба, серое оно всё, вокруг сумрачно, даже яркие рекламные растяжки над дорогой, какие-то серые. Один большой серый-серый город.
Но тёмные очки он всё равно не снимал. Пусть город серый весь, ведь имидж это наше всё! Двери автобуса закрылись, транспорт со скрипом тронулся. Штык осмотрелся. Машины ездят по дороге, люди ходят по тротуарам, вон, на остановке человек пятнадцать ещё стоит.
Он направился к многоэтажным домам. Там живёт Покемон. Точнее, жил. Недель шесть назад, его прихватили менты. Не ясно за что, но на улице говорят, вешают на него десяток мелких краж, хранение наркотиков и два убийства. Десять из десяти, что половину преступлений, совершил не он, но это не важно – дня три у оперов и он с удовольствием признается в убийстве Кеннеди, только бы уже скорее уехать на зону, избавиться от общества самых изощрённых палачей современности.
Покемон детдомовский, по сути, везунчик он, – редко кто из них получает квартиры по достижении 18-ти лет. Покемону вот повезло, ему выдали отдельную двухкомнатную, едва 18-ть стукнуло. Может, кто-то недосмотрел или блажь напала на чиновников, а может, слишком заметно стало, что они квартиры детдомовцев массово сливают налево. Как бы там ни было дали парню отдельную хату. А он слабоват характером оказался. С нормальной работой ничего не вышло, с девчонками он всегда тюфяком оставался. Вероятно, с горя и попробовал наркотики. Тут Штык не очень в курсе был, как оно с парнем так случилось, да и не важно это. Главное, что квартиру сейчас опечатали и теперь там никто не живёт. Можно зависнуть, главное не слишком сильно светиться. Что б соседи не засекли. Деньги пока есть, кокса на неделю хватит. Подвал, конечно, мысль неплохая, но блин, там сыро, мыши и беспризорники, а ещё там пахнет. Лучше в квартирке зависнуть.
Штык вошёл во дворы квадрата, образованного четырьмя десятиэтажными домами. Футбольная площадка с пожухлой травой. Ворота одни. Вторые тоже есть, но они лежат на земле, задрав в небо одну уцелевшую, сильно изогнутую трубу – наверное, памятник последнему Дню ВДВ. А может в августе, на День Шахтёра ворота изувечили, кто его знает, народ-то загадочный – никогда не знаешь, чего выкинет. Пустынно. Только одна старушка по асфальтовой дорожке идёт.
Так, сейчас самое сложное – вспомнить, где жил Покемон. Штык у него бывал только раз, ещё весной, с другом. Друг от передоза летом умер, а других знакомых Покемона он не знает. Имени и фамилии парня тоже не знает. У соседей не спросишь – лишние подозрения вызвать можно. Сложнее станет жить в его пустой квартире. А зачем лишние сложности? Нужно вспоминать.
Тужился минут десять – пусто в голове. Всё что удалось припомнить, дверь железная, с надписью мелом «надька дура». Вряд ли эта надпись сохранилась, но дверь, по идеи, найти можно. А какой подъезд? Штык пожевал губами и направил палец на первый подъезд.
– Эники – направил палец на следующий – беники, съели нахер все вареники. Потом вышел месяц из тумана, всех резать стал, сказал – в натуре! Тема! По синей тут же ширанулся теме, шприц палёный оказался, СПИД к нему пришёл и его на-шёл!
Согласно считалочке, выпал второй подъезд, дома слева. Туда и пошёл. Поднялся до самой крыши, но похожей двери не увидел. Спустился обратно, обследовал следующий – нашёл! Правда, надписи нет, и бумажки с печатью на косяке тоже нет. И звонок есть. Штык прислушался – три сердца стучит. Не здесь значит. Повезло в третьем подъезде. Правда, немного не совсем. За железной дверью, с обновленной надписью «Надька дура! Конченная!», ровно и довольно громко стучало сердце. Штык уж было хотел повернуться и уйти, но этот стук…, он прислушался к соседней двери. Два сердца размеренно ровно стучат. Тихо, гулко, сладко…, сердце в квартире Покемона, стучало как солдатские сапоги на плаце – крепкий, решительный и куда более громкий стук. Любопытно.
Штык постучал. Никто не ответил. Он постучал ещё раз. Тишина.
– Я знаю, что ты там. Открывай, есть разговор.
Стук вдруг стих, зато скрипнула дверь балкона. Штык пулей рванул к выходу. Пара секунд и он внизу, выскакивает на улицу. Неизвестный, наверняка, спускается по балконам. И…
Про балконы, он не ошибся. Только никто там не спускается.
Резкими прыжками, иногда используя стену, что бы проползти пролёт между балконов, вверх поднималась девушка. Разноцветные собранные гелем волосы, фиолетовый кожаный костюмчик сшитый полосами – у каждой свой оттенок фиолетового, плотно обтягивающий довольно таки соблазнительное тело. Девушка быстро поднималась, намереваясь, видимо, забраться на крышу.
– Ты такая же как я. – Проговорил он, едва слышным шёпотом. И, сузив глаза, добавил. – Хер я тебя просто так отпущу. От папочки не убежишь. Пока с ним не познакомишься.
Штык побежал к балкону и первым же прыжком преодолел сразу три этажа…
– …на таком телегу возить можно. Вместо коня запрягать, а он расселся! Ишь какой!
Штык открыл глаза и повернулся на голос. Рядом стоит низкорослая старушка с сумкой. За поручень держится, нахохлилась вся…, чего ей надо?
– Нет, что бы уступить место старому человеку, он зёнки свои бесстыжие выпучил и сидит себе! Да мы БАМ строили, страну поднимали, а эти сосунки…
– Тебе чего надо? – Проворчал Штык, оглядываясь – полный автобус. В окно выглянул. Хм, поворачивает. ГУМ проехал. Или как он сейчас называется…, да пофиг как. Скажи ГУМ – все знают, где это. Как не называй, а это здание чётко запомнилось всем именно как ГУМ. Так, следующая остановка центр. В микраш? Вроде, если сон правдив, там, в хате Покемона, его ждёт новая знакомая, такая же, как он…, блин, как-то даже не по себе. А что если она сумасшедшая и решит его убить? Он ведь знает, какие они сильные, ну, такие же вымышленные существа как он, вампиры значит. Как-то не охота что бы башку оторвали. Он ведь так юн! И совсем недавно сообразил, как ширяться, не позволяя телу избавляться от наркотика.
– На «вы» сопляк! – Аж позеленела. Странная как-то бабка. Они обычно не такие злобные. Впрочем, остальные бабки как-то и правда выглядят хрупкими, вроде как раз толкнёшь она и помрёт. А эта…, Штык даже сглотнул. Толстая, на ногах стоит крепко, а руки как лопаты. Поди на стройке где проработала всю жизнь. Шпалы таскала. – Я всю жизнь работала как вол! И зачем? Что бы какой-то сопляк мне хамил? Я старая женщина, у меня спина болит, у меня ноги болят, я болею – и за что мне всё это? Что бы видеть как это молодое хамло…, да если бы не мы, вас бы щенков вообще не было! Фрицы вас бы всех! Сейчас вы бы в концлагерях все капусту выращивали!
– Тихо-тихо, женщина, успокойтесь. – С переднего сидения поднялся пожилой мужик и уступил место. – Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо. – Женщина, пыхтя, уселась. Меньше двух секунд молчала. Оглянулась на Штыка, и начала в полголоса ворчать. – Сидит бесстыжей, пожилому человеку, который ему в отцы годится, место не уступит! Жопу свою, молодую, поднять не может, свинёнок! Позорище, твоим родителям не стыдно, что такое хамло воспитали?
– Да сиди, мне скоро выходить. – Сказал мужик, когда Штык всё-таки поднялся.
– Не нах, я на выход. – Решительно ответил парень и поспешно стал протискиваться к выходу. Едва сдержался, что бы ни растолкать весь салон по стенам – нельзя. Нужно аккуратно протискиваться, отдуваясь – будто ему тяжело от давления тел пассажиров набившихся в салон. Вот так, к задней двери. Хорошо, словно обычный, словно он такой как они все…
– Молодой человек! Вы мне на ногу наступили!
– Извиняюсь.
– Молодой человек! – Взвыла та же женщина – снова наступил.
– Снова извиняюсь. – И опять наступил, случайно конечно. На этот раз она не возмущалась – протиснула как-то сумку наверх, размахнулась и сумкой этой по темени ему зарядила. Глаза слегка разъехались, в этот момент открылась дверь. Из автобуса вылетел, как пробка из бутылки. Чуть в грязь не полетел. Двери закрылись, и автобус пополз дальше по маршруту.
– Дура. – Буркнул Штык, оглядываясь, да думая куда пойти. Вокруг людей, как грязи. Вон, на остановке целый табун. Тут она пошире и красивее, все внутри стоят, под навесом от дождя прячутся…, а во сне шёл первый холодный осенний снег…
Штык двинулся вверх по улице, мимо лотков с чем попало. В основном старушки сидят, торгуют. Семечки, часы, цветы, колба, редиска – тут вообще всего хватает. Даже вон неправильные грибы (с них не вставляет) один старичок продаёт. Он не смотрел на эти лотки, предпочитая скользить взглядом по телам мимо идущих девушек. Хоть и осень, а польта и дублёнки пока редко кто носит. В джинсах, даже в юбках ходят – красивый пейзаж, куда лучше, чем пошарпанные бока домов. Вот тоже, центр блин. Такое чувство, что его в 45-ом бомбили, в 46-ом слегка подшаманили, дырки кирпичом заделали, да так и бросили. Ленск – чего ещё ждать. У мэра вон вторая дача ещё не достроена. А ведь ещё третью надо, для внучки. Так что в ближайшие пять лет, бюджет пуст наглухо.
Минут через пять, Штык остановился возле ларька, закурить. Пока чиркал зажигалкой, обратил внимание на товар конкретно этого ларька – газеты. Причём заинтересовала его одна, разворотом прилепленная к стеклу. Заголовок красочный «дикие собаки загрызли девушку!». Забавно, жёлтая блин пресса…, а под заголовком фотография улыбающейся девушки. Он её где-то видел. Где?
Вспомнил и, сглотнув, купил газету. Зайдя за ларёк – там ветер не так сильно дует, Штык стал читать статью. Согласно ей, Алина Никонова, вышла из дома, поздним вечером и пропала. Тело бедняги нашли спустя несколько дней, в лесу, рядом с домами. Шея девушки была разорвана клыками неизвестного зверя, на запястьях тоже следы клыков – она отбивалась и видимо кричала, но свидетелей найти не удалось. Деталей описано не было, но согласно всё той же статье, милиция и кинологическая служба (и такая, оказывается, есть, надо же…) ищут бешенного пса или нескольких, что бы отловить и усыпить. Поиски продвигаются медленно, так что людям советовали с опаской относиться к бродячим собакам и не выходить из дома поодиночке, а так же избегать лесопосадок. Дальше там не интересно было – рассказывали о похожем случае трёхгодичной давности. Тогда бродячие псы загрызли и съели бомжа на городской свалке. Никто особо не искал тех псов, да и смысла не было. Подумаешь, бомжа схавали. К тому же, местные жители, понимая, что от милиции толку всё равно не будет, своими силами перебили всех местных собак, причём не все они бродячие оказались…., тупо вышло. Надо в следующий раз быть аккуратнее. Не хватало, что бы за ним ещё менты увязались. Они после кризиса вообще озверели. 98-ой, год тяжеловатый получился для всех. И сейчас спустя год, последствия ощущают, абсолютно все.
Штык выбросил газету в урну и двинулся дальше. Пусть собак ищут…, почему интересно решили, что на руках девушки следы собачьих клыков? Наверное, потому что четыре клыка…, надо же, шею-то, оказывается, разорвало. Н-да. Какой-то неаккуратный из него вампир получился.
Он руки, так покусал, ради интереса. В кино видел, что с запястий вампиры кровь пить могут – тупость. Из артерии в два вдоха всё вылетает, а через руку пыжешься, а толку – понт один. Сразу видно, что фильмы про вампиров, снимали обычные люди.
С тротуара свернул, спустился по тропинке на нижний тротуар, идущий вдоль домов. Тут лучше. По асфальту идти – там машины катятся, грязь из-под колёс во все стороны летит. Да и людей поменьше, вон, деревья растут красиво. Подумать надо. Как быть? Если сон правдив, совсем рядом есть вампир. Такой же, как он, может быть тоже недавно в рядах любителей крови. Причём этот вампир, шикарная девица. Только немного панк, а так отличная она. С такой отсидеться повеселее будет. С другой стороны, два человека, это не один. Что если ментам настучит? Или ещё кому. Нет, лучше в одиночку двигаться по миру. Бабы люди ненадёжные. Впрочем, все люди ненадёжные. Сам себя не кинешь, не предашь, просто делаешь, что должен или что хочется делать, и не оглядываешься, не мучаешься сомнениями. В общем, решено – к чёрту их всех, ищем себе местечко потеплее и с месяц там посидим. В микраш значит, соваться не станем. Если сон полностью правдив, то он может определить другого вампира по стуку сердца. А это значит, что и другой вампир его так же легко может вычислить. То есть, от микрорайона надо держаться как можно дальше.
Куда деваться он так и не придумал пока шёл по тротуару. Вскоре асфальтовое полотно резко пошло вверх, машины скрылись из виду. Когда-то тут был лог или овраг, а теперь вот асфальтовый тротуар с деревьями по обе его стороны. Вскоре и дорожка пошла вверх – пологая лестница, поднимала её на пару метров вверх и выводила на асфальтовую площадку перед длинным приземистым зданием. Тут Штык и остановился. Закурил, на вывеску глянул. «Восковые фигуры. Только до конца месяца». Глянул цену билета мелким шрифтом написанную. Вроде не дорого. Сходить? Делать нечего, кокс бултыхается в крови, расслабляя не только тело, но и разум. Думать совсем трудно. Даже ни единой мысли, где остановиться. Да тут и подвалов тёплых практически нет.
Вампир махнул рукой и вошёл в здание. Оказался внутри маленькой комнаты, от которой отходило два коридора.
– Куда! – Воскликнула пожилая, полная женщина, соскакивая с древнего стула, сделанного ещё в советские времена. Вон, даже крошечная металлическая табличка на спинке в дерево втиснута «1985, Ленский мебельный завод». Давно его уже нету. Как в 95-ом обанкротился, так и стоит, стены у него потихоньку осыпаются, да на кирпич разбираются разными людьми.
– На, сдачу себе оставь. – Штык отдал несколько купюр и двинулся в левый коридор.
Женщина, проворчав что-то неразборчивое, уселась обратно, зорким глазом приглядывая за дверью, что бы никто бесплатно не проник в музей…, кому он вообще нужен? Штык быстро убедился, что он единственный посетитель. Любопытно, но ему тут как-то спокойно стало. Даже хорошо. Тело расслабилось, мысль умерла совсем. Полумрак комнаты действовал очень успокаивающе. Вздремнуть захотелось. Интересно, почему так, а? Может, потому что тут царит ровный полумрак, и нет солнечных лучей? Помнится тот мужик, что его укусил, от солнца в прах рассыпался. Он хоть сам и не видел, но сны, как уже успел убедиться, не врут. А почему он от солнца не умер? Впрочем, не важно. Солнце ему не враг, однако, без него лучше. Спокойнее.
Штык остановился у группы фигур, лениво рассматривая их. Пять фигур, почти как живые. Герои голливудских фильмов. Но собрание довольно странное. Посередине Фредди с перчатками, на каждом пальце которых длинное лезвие. Руки расщеперил, морда ощеренная…, блин, страшный какой. Бррр. А рядом Роки. В трусах изображающих флаг США. Перчатки красные, мышцы мощные и ростом почти два метра. Что-то великоват. Он вроде пониже. Рядом с Фредди стоит. Лезвия левой перчатки, практически перед носом. Зачем их рядом-то поставили?
В следующем зале он обнаружил ряды маленьких павильонов с группами фигур исторического смысла. Какая-то баба в окружении разряженных пижонов. Грудастая. Прищурив глаза, Штык прочитал на табличке «Екатерина 2». Хм. Что-то не припомнить…, может, где есть павильон с первой частью? Там глядишь, вспомнит, хотя, если подумать, он и первой части этого фильма вроде не видел. Рядом десяток фигур каких-то узкоглазых мужиков в пушистых шапках, фуфайках странного покроя и с кривыми саблями. Тут даже табличку читать не стал – чукчи на войну собираются, сто пудов.
В конце помещения, обнаружил интересный павильон. Красивый стул, с позолотой. Рядом стоит высоченный худой мужик с гитлеровскими усиками, в сюртуке – такие швейцары в дорогих гостиницах носят. Ну, в кино он видел, почти такие же. Мужик руку задрал и смотрит куда-то в потолок. Что за хрен? «Пётр 1». Во как. Этот из первой части. Только фильм другой…, или не фильм? Что-то такое в памяти вертится…, нет, не вспомнить. Да и чёрт с ним.
Штык пошёл было дальше, да что-то передумал. Поднялся по единственной ступеньке и оказался рядом с восковой фигурой.
– Здорово мужик. – Сказал Штык и уселся в кресло.
Удобное. Посидеть чутка, да дальше пойти? Да, пожалуй. Всё равно тут никого, из сотрудников одна старушка на входе. Милицию не вызовут, чего не посидеть? А чего просто сидеть? Скучно просто сидеть. Штык нюхнул кокаину и расслабленно откинулся на спинку кресла. Эх! Жить хорошо! А с кокаином – ещё лучше! Хотя, конечно, с герой ещё лучше, а с коксом это так, ни о чём.
Он вдруг подумал, что все вампиры мира, должны быть серьёзными наркоманами. Ну если никакого риска передоза нет, организм с любым зельем справляется – ну только дурак не станет потреблять! Или извращенец. Во, а есть среди них эти, мазохисты? С таким серьёзным организмом, ведь можно что хочешь творить – всё мгновенно заживает. По-любому и такие есть. Но большинство, скорее всего, предпочитают кокс, героин, вещи повкуснее, из-за рубежа. Во, надо пообщаться с вампиром-иностранцем, если там такие есть…
В помещение кто-то вошёл. Он услышал шаги, потом стук сердца и замер без движения. Тут с удивлением сообразил, что и дышать перестал, да при этом никаких неудобств не испытывает. По крайней мере, пока не испытывает. Человек медленно двигался от одной группы фигур к другой. Иногда восклицал что-нибудь неразборчиво – голос, кажется, женский. Ага, вот, подошла. Девушка. В дублёнке, джинсах, личико симпатичное. Давно такие не попадались. Губки полные, красиво очерчены, глазки, словно с картинки. Она нахмурилась, разглядывая экспозицию – ну так понятно. Мужик в сюртуке, явно швейцар какой-то и рядом на кресле другой мужик, вполне современно одетый в тёмных очках. Понятно сразу, что ничего не понятно. Девушка наклонилась, прочитала табличку. С удивлением снова посмотрела на фигуру мужика, потом на Штыка. Хмыкнув, взъерошила волосы – походу она это кино видела, и там не было похожих на него персонажей. На мгновение девушка повернула голову. Воспользовавшись моментом, Штык резко снял очки и опять замер. Краем глаза девушка заметила движение и, снова глянув, на экспозицию, с тихим возгласом отскочила назад. Рот ладошкой прикрыла, глаза большие стали, шибко страшно ей видно стало.
Возможно, она тоже смотрела «Музей восковых фигур». Классный фильм. Там фигуры оживали и всех валили. Он по накурке смотрел, ещё в армии.
Девушка начала пятиться и таким макаром вышла в следующий зал. Штык снова надел очки, тихонько похохатывая – шаги участились, девушка бежала к выходу, минуя все залы. Да и правильно. Скучно тут. Тем более если такая красивая, чего в этой ушатанной выставке старого кино торчать? Лучше бы в ресторан шла, охмурять какого-нибудь лоха с толстым кошельком.
Штык зевнул и стал размышлять на тему вздремнуть или нафиг оно всё? Так-то можно. Помнится в прошлом году – пацаны рассказывали, они в павильон зашли, за ширму, да там по-тихому и торчали. Водки взяли, закуску. Их только на следующее утро нашли, да милицию вызвали – завоняло сильно и нашли. Туалета тут рядом нету просто, вот и завоняло. Ну а правильно, как без туалета-то? Нашли правда не сразу, ходили-то они, не там где сидели – ребята культурные, как ни крути, воспитание тоже есть. Так что ходили в соседний зал, на выставку солдат какого-то сильно далёкого века. К барабанщику. Дырку в барабане сделали и ходили. Заткнуть надо было, так может их и вообще никто не нашёл бы. Ушли бы своими ногами, а не на бобике милицейском. И уж конечно, Саньке Пургену, рёбра в отделе не переломали бы. Ну, пацаны не догадались. Бывает, чего уж там…
Глаза закрыл, устроился нормально, а уснуть не смог. Вот тоже гадство. Почему не получается задремать, когда хочется? Закон подлости. Есть такой в мире этом большом.
Штык вдруг ощутил тяжесть в груди, лёгкие начало жечь, он даже немного запаниковал. И тут непроизвольно глубоко вдохнул – сразу полегчало. О как. Дышать иногда всё-таки надо…
А ну его нафиг, зал этот. Есть и другие хорошие места. К тому же жильё искать надо.
– Понравилось? – Спросила старушка на входе.
– Ага, басявая хня, я попозже ещё припрусь. – Ответил Штык, вежливо улыбнувшись. Старушка чего-то нахмурилась, губы зло сжала. Странная какая-то.
Дождь кончился. Зато поднялся ветер. Злой какой-то, ледяной. Бррр, собака серая.
Куда же, куда податься? Штык пошёл прямо. К мосту. Там разберёмся. Но до моста не дошёл немного. Совершенно случайно, на повороте перед мостом, повернул голову и среди деревьев увидел черепичную крышу. Голову мгновенно прострелило воспоминанием. Серьёзно, как вспышкой пальнуло откуда-то от затылка и в лоб. Он как-то ходил там в гости. С кем забыл, куда конкретно тоже, но где-то там была малина. Не, не блатная, не воровская – наркоманы там обитали. Часто захаживали проститутки с огибающей город трассы. Те, которым жить негде. Иногда бомжи – их, в основном, гнали оттуда. Вонючие, гадят где попало. Один только всегда там жил, дед Власий звать. Странное имя, на звук корявое какое-то, поэтому его все Волосатым кличали. Вот он постоянно жил в маленькой комнатушке в самой глубине дома. И да, частный это был дом, брошенный почему-то. Тут на весь район других таких нет – вот его наркоманы с проститутками и приспособили под жильё. Зимой там холодновато должно быть, да и осенью тоже. Но как бы в подвал неохота всё равно.
Вспомнить бы только где конкретно дом этот находится. В памяти от того дома остались только крыша черепичная и крылечко. Впрочем, отсюда если смотреть, там вроде всего одна улица. По идеи, долго искать не придётся. Ну, значит туда.
Штык свернул и пошёл по обочине. Теперь уже просто кусок земли, без намёка на тротуар. Пожухлая травка, грязища, лужи на асфальте и редкие машины, которые едут по этой дороге – можно сказать задворки центра. Улица последних частных домов центральной части города. Когда-то давно тут весь сектор таким был, а теперь вот одна улица осталась. Длинная. Но обитает на всей её приличной территории всего пара десятков семей. Несколько лет назад, эту улицу вовсе собирались снести и застроить пятиэтажками. Отказались, не совсем понятно почему. Может денег не хватило, а может, не удалось договориться какой чиновник и конкретно сколько, с этого поимеет.
Длинный изгибающийся поворот кончился, Штык теперь двигался по ровной улице, убегающей куда-то за горизонт событий – зелёных насаждений много. Улицу видно на полкилометра, а дальше всё сливается в массиве застроек и деревьев. Идя по улице, Штык о таких вещах не думал – так, мысли мелькнули и исчезли. В основном, он размышлял о том, что делать, если компания не понравится, да пытался вспомнить какие-нибудь детали искомого домика. Как бы он вовсе не развалился за те несколько лет, что Штык сюда не захаживал.
