Текст книги "Начало (СИ)"
Автор книги: Николай Грошев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Николай Грошев
Начало
-450.
– Что? Рома, ну ты что? По 400 же было!
–450. Или бери или вали.
Парень в мятой осенней курточке, уныло шмыгнул носом и полез в карман за деньгами. Человек за приоткрытой дверью едва заметно улыбнулся – заплатит, сколько скажет. Куда он денется?
Мятые купюры перешли из худой ладони болезненного парнишки, в крепкую, холёную ладонь хозяина квартиры. Насупившись, он пересчитал.
– Тут 440.
– Ром, ну ты всё-таки и…
– Базар фильтруй, а то геру брать будешь у Муфлона. У него вообще по 600.
Парень замолчал, порылся в карманах.
– Вот. На.
Дверь закрылась, а за ней остался помятый, болезненный, но очень довольный, почти даже счастливый, молодой человек.
– Козёл драный. – Сказал он закрытой двери. Но сказал радостно, со счастливой улыбкой на губах. Видимо, он таким способом, пытался поблагодарить хозяина этой двери. Может слов других не знал, может ещё чего…, увы, на той стороне деревянной преграды, его искренности не поняли.
– Чё??? – Раздалось там громко и возмущённо. Загремел замок, дверь открылась. Крупный парень в домашних трико и замызганной майке выскочил наружу. Пусто. Только внизу слышен топот чьих-то ног. Парень подошёл к перилам, вниз глянул. Там только что хлопнула дверь подъезда.
– Мудак ты Штык… – Проворчал хмурый торговец белым счастьем и вернулся в квартиру.
Парень, разжившийся очередной порцией порошка, шёл по ночной улице, проходящей средь нескольких десятиэтажных домов. Собственно, он практически летел. Походка мягкая плавная, на лице счастливая улыбка. И хоть серые глаза пусты…, да если честно и стеклянные они совсем, но зато в них сияет не гаснущий огонь воодушевления! Он даже почти не замечал неприятных ощущений, вызванных начинающейся ломкой – вот-вот кольнётся! Нирвана распахнёт свои объятия, что б унести его в розовый туман наркотического безумия, так же известного как «кайф».
Десятиэтажки кончились. Вместе с фонарями, освещавшими улицы. Но Штык всё равно оставался весел, даже насвистывал – пока не запнулся и едва не сломал нос об растрескавшийся асфальт улицы. Небо тучами затянуто, невидно ни шиша…, Штык замер, перестав насвистывать – осмотрелся. Вроде не заблудился. Ага, вон на двух этажном доме, с коего половина штукатурки осыпалась ещё когда он по этой улице в школу ходил. Давно то было…, ага, нам сюда, налево. Между этими двумя тополями. Потом мимо перевёрнутого мусорного бака. Хороший кстати ориентир – как пять лет назад пьяные школьники на выпускном балу перевернули, так он и валяется. Не хочет никто его убирать…
– Братка, дай закурить, а? – Донёсся хриплый, рычащий голос из глубины бака.
Штык не ответил, просто мимо прошёл. Вот тоже, беда вроде, безобразие – бак перевернули, и никто не убирает. А за то у Васьки бомжа местного, теперь какой-никакой, а дом есть. Из подвала его сопляки выгнали – они там клеем после школы балуются. А Васька он вонючий, аромат сбивает весь. Вот они его и попросили покинуть жилплощадь. Васька на уговоры не поддался бы всё равно, так что попросили сразу форсированным методом, без лишних речевых оборотов – лицевую часть сильно набили, в грязи вымазали, облили чем-то резко пахнущим, да и выгнали посредь бела дня на улицу. Смешно, наверное, было, парень, который рассказывал, так тот от хохота захлёбывался и слова даже глотал, весёлые ребятки, такую вот шутку придумали…
Штык не смог долго задержать мысль на этом моменте бытия – ещё минут десять и он у своего подъезда, в двухэтажном домике на 16 квартир. А там шприцы, ложка, в общем, считай, всё необходимое для жизни есть. Ещё немного и он будет дома!
Кстати, в холодильнике кир остался – литра два почти не разбавленного…, только чего именно он никак не мог вспомнить. Вроде спирт, хотя не факт, конечно. Главное градусы есть, вену помазать сойдёт. Чай не господа, что б исключительно медицинский спирт использовать для дел таких.
Штык остановился. Странный сейчас такой холодок по телу прошёл. В таких случаях говорят, что в будущем кто-то на твою могилу наступил, брррр…
Парень обернулся. Улица пустынна, вроде…, фонарей нет, путём не рассмотришь что там такое…, показалось? Или и правда, под деревом стоит высокий худой мужик в шляпе?
Хм. Не, вряд ли. Ну кто сейчас в шляпах ходит? Фраера, да лохи. И ветераны иногда. Но ни те, ни другие глубокой ночью по улице шляться не пойдут. Ветеранам ночью на улицах делать нечего по определению – возраст не тот. Фраерам и лохам тем более – нарвутся на жестокие проблемы.
– Ломка глючная пошла. – Несколько неуверенно пробормотал парень. Шагнул дальше по своему пути, но вдруг передумал – резко развернулся и пошёл обратно, пристально вглядываясь в кусты. Когда-то Штык мог уделать, в рукопашную большую часть противников. С тех пор, увы, прошло много лет. Он смутно помнил самую базу рукопашных боёв, а мясо на костях давно съела наркота и выпивка. Но разве реальный пацан по такой теме стрематься будет? Нет, конечно же! Страх не известен судьбе и правильным пацанам, потому что пацаны, которые правильные, судьба и есть! Во как. Да и вообще. Главное ведь это несгибаемый дух! А мясо там, шпагаты всякие, то всё понты и не правда. Штык достал нож-кнопку и двинулся разбираться с тем наглецом, который посмел его выслеживать на ночной улице…, к тому же, он давно подозревал, что однажды с ним попытаются разделаться именно вот так ночью, в тёмном закутке. Врагов хватало. Кого ограбил, кого попинал хорошо, у нескольких лоховатых парней увёл девушек…, правда, с девушками это было уж очень давно. Вряд ли кто из них станет сейчас искать его ради мести.
А вот Алик будет. Алик долгов не прощает. За три дозы Штык не расплатился и, если честно, расплачиваться не собирался вовсе. Да и вообще – он подумывал зарезать торгаша этого наглого, да обнести его квартиру. Там накорты, наверняка, на год запасено. И деньги, наверное, тоже есть. Алик он не пуганный, весит как конь, борзый сверх всякой меры. Дверь откроет, лезвие в пузо и прощай Алик иди себе спокойно, на встречу с ангелом или кто тебя там ждать будет…
Штык уже давно размышлял на эту тему, но, увы, страх не давал поступить так. Алик под ментовской крышей. Его трогать просто опасно. Менты не особо чешутся, когда находят труп наркомана или торговца наркотиками. Но всё чудесным образом меняется, если этот торговец под их защитой – из-под земли достанут. И хорошо если просто инвалидом сделают на допросе, да на червонец лет в тюрьму отправят. А то ведь могут на счётчик поставить – сам не заметишь, как рабом станешь. Будешь всякую позорную грязь делать для них: вальнуть кого, припугнуть, торгаша нового, не прикрученного к ментовским «налогам» на контрольной закупке зацепить…, в общем, настоящим козлом станешь. А потом свои же пацаны, с района, как козла тебя и зарежут…
Пусто. На улице ни души. Штык убрал нож, неуверенно пожал плечами и вернулся на прежний курс. Если б кто его пас – он бы увидел. А вернулся назад и пусто, ни убегающего никого, ни за угол никто не сворачивает, вообще ни души. А значит что? Глючная ломка. Наверняка, подойдёт к подъезду, оглянётся и опять в тенях, где-нибудь под деревом, увидит этого типа в шляпе. При глючной ломке, глюк если появился – это надолго. Наверняка, в гости заглянет. Любят они это, глюки из глючной ломки. Через окна особенно просачиваться просто обожают – достали ужасно. Ведь из окна потом дует! Нет, на самом деле не дует, конечно, но вот с ощущением ничего не поделать. Дует и всё тут. Пока полностью не погрузишься в наркотическую нирвану, всё дуть будет.
А так вообще-то, простыть можно. Ему сосед говорил – астральные чакры застудить можно.
Вот дверь как раз, опять лампу какая-то сука разбила…
А, блин, позабыл что-то совсем – это ж он и разбил, вчера под кайфом раскумарило.
Ну, бывает, бывает. Несчастный случай просто, ничего страшного. Подумаешь – лампа, тьфу! Этих ламп у них, ну, кто за домом следит – до черта! И вообще, сами виноваты. Вот зачем такую яркую повесили? Вот. Сами виноваты. Бесят людей, ЖКХ эти, а потом лампы битые кругом.
Штык нащупал ручку двери и потянул на себя. На мгновение задержался на пороге тёмного подъезда, в котором тоже ни одной лампы не осталось, правда, уже не по его вине. Подростки безобразничали. Пивко, водочка, детское штырево – таблетки, каша, план…, кстати, где-то у него план завалялся с прошлого лета. Кольнуться, да потом курнуть? Хм. Мысль интересная и…
– Время пришло.
– Чё? – Штык резко развернулся – говорили шёпотом, но считай в ухо. Однако…
– Что за херня… – Пусто. На той стороне узкой улочки, шелестят густые кроны деревьев, за ними высится тень длинного здания – то школа стоит. Улочка асфальтирована, хорошо освещена. Вон, машины стоят припаркованные. Костяна тачка тоже тут – девятка пошарпанная. Это он на картошку ездил на днях, а сменить машину не успел. У него две их, иномарка и вот эта девятка, на девятке он за грибами, на картошку и тому подобное…, хороший друг раньше был. Теперь он шахтёр, проходчик. И не а бы как, на Заречке работает, в хорошей бригаде, иной раз бывает и по 30 косарей в месяц получает. Редко, конечно, но бывает…, с Лёхой Штыком общаться перестал давным-давно. С тех пор как Штык слез с ханки и перешёл на модный сейчас, но пока редкий героин. Если б не ментовская крыша, так и вовсе до сих пор бы ханкой кололись бы наркоманы. А так мусора приглядывают, молодцы, страждущим обеспечивают стабильный подвоз элитного зелья…
Глючная ломка, однако, набирает обороты. Теперь и голосовые галлюцинации и зрительные. Пока не сильные – вон, за деревьями мужик стоит. Белая мертвенная кожа, ярко красные глаза, в плаще весь чёрном, а уши длиннющие, острые. И улыбается синими губами.
Дракула. Прям такой, как он в кино на днях смотрел. А если Дракула по улице шляться стал, значит что? Значит пора ширнуться, пока всё не стало гораздо хуже. Было дело в дурку, его увезли по глючной ломке – вот это ад был! Они ведь ширево дают палёное, какие-то лекарства, в которых наркоты вообще мало. И боль адская. Узнать бы, какая сволочь ему тогда санитаров вызвала – Штык хоть и скололся, но ещё не совсем потерялся в пространстве. Лёха помнит кто он. И только для всяких лохов он кем-то «был». Для себя он остался таким, каким был всегда!
Штык жвала вырвет и об коленку сломает! Только тявкни не ровно, дышло вырвет Штык и через заднее место обратно запинает! Потому что крут и бесстрашен Лёха Штык! И вот именно он…
Быстрее по лестнице, ещё два этажа, долбанная одышка…, м-мама…, глюк с ушами в подъезд зашёл! Ну всё, хана. Надо помедленнее – вон, уже бабка Нюрка через приоткрытую дверь пялится.
– Алкаш! Я щас милицию вызову! – Вот что за народ? Ну зачем лезет? А если дозы нет и ломает – ну ведь вынесут дверь и ахнуть не успеет, а уже паяльник в одном месте и в ухо заорут – «говори где пенсия!». Нет же, нос высунула, орёт что-то…, повезло ей, что Штыка повстречала. – Алкаш!
– Я наркоман. – Бросил Штык мимоходом. Приложил ладонь к губам и заговорщицким тоном прошептал. – Героиновый. Есть лишняя доза. Нюр, ширнёшься на пару со мной?
– Ап, ап, ап… – Что она хотела сказать, Штык не особенно понял. Да и ждать не стал – ломает, надо побыстрее напоить организм живительной росой, что дать способен лишь белый порошечек.
Во, родная дверца. Дермантином обшита, драная вся – она точно. Вон, краской кто-то написал «вовка лох!» – детишки играют. Вовка – это ж вроде пацан с соседней квартиры, лет 12? Ну да он. Хм, только сейчас вспомнил, что за Вовка. А помнится, серьёзный такой щегол был. Выглядел солидно и не скажешь что такого ещё во дворе залошат, а оно вон как…, чёрт, где ключ?
– Потерял! – Покрываясь смертельной бледностью, прохрипел Штык. Там же в квартире всё – как теперь ширнуться? К соседу надо он…, твою мать, его ж год назад на пять лет закрыли за износ малолетки…, долбанный ублюдок, не мог что ли в штанах держать свои желания? Ишак колхозный! Теперь из-за этого извращенца, загибаться с ломки, с дозой в кармане у дверей собственной…
Штык от души пнул преграду бытия земного, отделявшую его от минут сладостного забвения наркотической природы. Жалобно затрещало что-то, дверь пошевелилась и со скрипом отошла от косяков. Хм, открылась. Штык потрогал её пальцем, недоверчиво косясь на замок. Память устало шевельнулась, и перед глазами пронеслись события прошлого месяца. Тогда он тоже ключ потерял.
Но внутри, потерял находясь в квартире. Почему-то не сообразил открыть защёлку…, а! Тогда просто тоже начиналась глючная ломка. Он выбил дверь и замок сломался. Теперь понятно.
Фух.
Всё в порядке.
Штык забежал внутрь, прикрыл за собой дверь. Внутри скинул куртку и бросил в угол, на осколки вешалки и шкафа – он их на дрова ломал как-то, по пьянке, костёр хотел разжечь, а спичек не нашёл. Ага, нафиг – срочно в кухню. Под ногой захрустел таракан – пофиг, быстренько к холодильнику.
Уныло скрипнув, открылась дверца холодильной установки «Витязь». Хороший агрегат. Ещё от бабушки. Чья правда то была бабушка, он не знал. Забыла бабушка дверь закрыть и ушла на рынок, а кроме холодильника ничего путного Штык в квартире не нашёл. Тогда ещё мышцы не были такими иссохшими, он вроде и зарядку даже делал…, или не делал – не припомнить никак…
Хороший агрегат. Только пустой. Ну так, правильно. Деньги тратить на всякие там хлебы и картошки, когда герыч так подорожал??? Да ну нафиг! Здоровье дороже.
А к герычу ведь и шприцы надо и спиртик с ваткой – Штык был брезглив и тщательно следил за своим здоровьем. Поэтому, перед тем как уколоться, всегда мазал кожу спиртом, чтобы не занести никакой заразы. Крайний случай, что-нибудь, в чём есть спирт. Правда, не всегда удавалось попасть иглой именно туда, где спиртом помазал, но это ведь не главное, главное сам факт! Остальное частности и детали. И ведь смотри как верно это всё – сколько он сам колется? Да уже лет восемь и никакой заразы! А гепатит он подцепил, когда ширнулся с Кикой на пару одним шприцем. Вот что значит гигиена! Если бы не Кика, так бы и был он здоров как бык – право слово, разве от героина можно заболеть? Что за глупости! Вот если нет героина, тогда всё, тогда крышка – болезни только того и ждут. Раз не ширнёшься, пропустишь приём лекарства и всё – все болезни мира на тебя обрушатся. Кика вот согласна была с ним, в чём-то хорошая она всё-таки.
Надо бы съездить в лесок, тот, что за Демьяновкой, да положить ей цветы на могилку.
Конечно, если получится вспомнить, где именно он её закопал. Лес-то большой.
Штык быстро справился с приготовлением дозы. Прихватив полный шприц, радостный пошёл в зал. Он даже всех шестерых тараканов, ползающих там по полу, старательно обошёл, давить не стал – такая радость в доме! Пусть и они порадуются, поживут немного дольше. Они заслужили. Ведь эти несчастные бедолаги, никогда в жизни не смогут попробовать героина – не кольнуться им, не увидеть фиолетовое великолепие наркотической нирваны и божественный свет провидения, в розово корпускулярной системе шишковидного отростка бытия и пол…, хм, Штык замер на пороге, запутавшись в собственных мыслях. Один особо смелый таракан, заполз на носок и, деловито шевеля усиками, стал рассматривать, торчавший наружу, ноготь большого пальца.
А что будет, если таракана ширнуть? Хм. Штык глянул на шприц, на таракана. Он почти даже решил поделиться дозой, кольнуть таракану в бок пол миллиметрового деления шприца (таракан ведь маленький, ему много не надо, так улетит), но тут…
– Время пришло. Я, Носферус, Илад Илэрта, Свирепый Огонь, нашёл последнего из своих детей.
Так, ломка пошла в серьёзную тему. Таких сложных звуковых галлюцинаций, у него ещё не было.
Штык стряхнул таракана, но сделала сие очень аккуратно – бедняга и так богом обижен, даже с плана не закумарит никогда, пусть уж бегает себе, несчастное животное.
С сим покончив, поспешил в зал.
В пустой комнате с драными обоями, где из мебели имелся лишь грязный топчан в углу, Штык остановился. Кто-то в спину смотрит. Обернулся.
– Мужик, ты заходи, не стесняйся. – Сказал белокожему высокому глюку и упал на топчан. Нафиг – глюка бояться, с иголки колпачка не снимать! Хрен с ним, пусть ходит. Ширнёмся, там глядишь, исчезнет, а может ещё кто придёт. Бывало, тут полный дом гостей набирался – женщина-кошка, бэтмэн, даже черепашки-ниндзя как-то приходили. Оно бывает. После глючной ломки часто и кайф глючный бывает. Но это не страшно. Ну, если ширнёшься. Если дозы нет, глюки агрессивные становятся, самообладание сохранить трудно. До сих пор трясло при воспоминании о нильском крокодиле, который два часа обгладывал ему левую ногу – и ведь понимал что глюк! А один чёрт больно было, и выл, как индеец, с которого заживо скальп режут. Бррр. Скорее укол.
– У нас есть минута. – Проговорил «носферус», прислоняясь спиной к косяку.
– Я с венграми по душам не общаюсь, ты уж извиняй. – Развёл руками Штык и захлестнул на худющем бицепсе жгут. Нереальный собеседник медленно кивнул. Острые уши мелко затряслись. Почему-то, смешно не было. В этом глюке Дракула страшноватый какой-то получился.
– Ты не хочешь знать, что происходит?
Штык не ответил – зелье пошло по венам. Парень откинулся на топчан и прикрыл глаза. Боль уходила. Суставы больше не ломило, мышцы буквально пели, по телу шла волна неземного наслаждения – истинная нирвана.
– Скоро твоя жизнь изменится, вечность откроется пред тобой. Мы оставим потомство, какого не оставляли ещё никогда. Носферату достигли финала, рождение нового Клана Детей Ночи, Детей…
– Захлопни поддувало, не ломай кайф. – Проворчал Штык, не открывая глаз. В самом деле – чего бубнит? Ну припёрся ты как глюк, ну и сиди тихонько в уголке, что приставать-то к человеку? Вот человек-паук, такая же скотина. Было дело припёрся и всю ночь сволочь, вокруг люстры ползал. А он ведь красно-синий – реально демонстрация в поддержку милиции, прямо на твоём потолке. Он и поговорить с ним пытался как с пацаном и угрожал и окурки в него кидал и даже три стула об потолок поломал – ползал и ползал, до самого утра. Невероятно мерзкая скотина! А ещё фильмов про него наснимали, ишь…, а он вон какой на самом деле этот паук, типа человек.
– Время пришло. – Как-то недовольно прохрипел Дракула…, кстати, а ведь это из старого фильма Дракула. Ну точно! Из чёрно-белого – он как-то по ящику видел. Тоже весь такой с ушами был…
На шею легло что-то ледяное. Штык приоткрыл глаза. Мир вдруг перевернулся вверх тормашками, некая сила подняла его вверх. Пола под собой он не почувствовал, будто и впрямь повис в воздухе. Любопытно…, подташнивать начало, что это такое вообще? Ему что, не разбодяженную дозу продали, чистяк? Ух! Вот это фарт! Торговец видать случайно отдал ему дозу, расфасованную для особых клиентов и новичков. Последним толкают чистяк, что бы они стопроцентно подсели на иглу с первой же дозы…, вот это везение! Ух, теперь попрёт!
Сейчас улетит и будет тот самый, неописуемый и давно забытый кайф, что накрыл его в самый первый раз, когда он попробовал свою самую первую дозу!
Однако…
Шею пробило такой кошмарной болью, что Штык тоненько заверещал – а попробуй по другому поверещи, если глотку стиснуло, словно столярными тисками! Глаза чуть не вылезли из орбит. Он увидел чёрное плечо, лысый затылок и кончик длинного заострённого уха – Дракула его укусил???
– Ах ты собака штопанная! – Взвыл Штык, сообразив, что глюк попался вконец обнаглевший.
После дозы кусаться?! Какая невероятная низость со стороны глюка!
Он пнул от души, метя в район паха. Кто-то булькнул, подавился, захрипел, и Штык рухнул на пол. Приподнялся на локтях, тряхнул головой и обнаружил, что в теле сейчас невероятная лёгкость как-то неожиданно случилась, а вот перед глазами всё плывёт, качается, прыгает игриво…
И мокро почему-то…, да ну! Ну не мог же он, в самом деле, от такой-то мелочи неприятной, это ж позор какой до седин самых седых и сильно белых…
Парень поднял руку к глазам – вся покрыта красной липкой жидкостью. Хм, и не пахнет и не в том месте течёт. Странно как-то. Вся шея гадостью этой липкой залита. Вон, струйкой хлещет. Так фонтанчиком. Из шеи зачем-то хлещет. Брызнула, нету. Опять брызнула, опять нету. Забавно как…, а где Дракула? А, вон стоит, согнулся и скалится.
Ох ты ёп ты, карамельки по двадцать пять копеек…
– Ну и рожа у тебя Шарапов. – Пробормотал Штык. Глазищи красные, губы тонкие – видел всё это уже, но вот зубы! Это же реально овчарка! Да куда там овчаркам – у него там, в пасти вообще одни клыки. И он ещё за место неприличное двумя руками держится – а на пальцах длинные когти! А сами пальцы – что-то какие-то не такие пальцы. Длинные, тонкие, с лишним суставом…
– Да ты мутант! – Воскликнул Штык, наконец, сообразив, кто перед ним. – Ты жил под ядерным реактором в Чернобыле с детства и там мутировался! – Красные глаза Дракулы сузились, тонкие губы дрогнули, сложились в узкую полоску. Держаться за причиндалы он перестал. – Вася Дунько!
– Что? – Дракула хотел к нему шагнуть, да запнулся вот в собственном плаще.
– Васёк! – Воскликнул Штык, понимая, конечно же, что это наркотические галлюцинации, но блин – в кои-то веки, пришла реальная знаменитость, а не полоумные герои комиксов. Он даже попытался встать, что бы пожать Ваську руку. Но почему-то не получилось…, странно, хотя…, если действительно герыч не бодяжный, глюки сейчас очень реальные будут. Он не просто думает, что из него кровь выхлёстывается – у него организм реально верит, что он ослаб от кровопотери!
Зря он барыгу обозвал. Хотя, конечно, героин такой ему продали по ошибке, но таки ведь продали.
– Я тебя по ящику видел Васёк, в натуре мужик, сочувствую. Реально – эти козлы ответить должны. Ты ваще прав, подавай в Гаагский суд, пусть тебе не десять лямов платят, а все двадцать!
Васёк почему-то промолчал. Но ближе вот подошёл, руку протянул. Видать, расчувствовался, дыхание перехватило – человеческой теплоты Штык давно не видел, вот и…
Всё поплыло. Фигура Васька превратилась в размытый чёрный туман и вновь ледяная рука сдавила глотку. Но горло в этот раз не заболело. Просто холодно стало на горле, в районе артерии и всё…, может хохол этот не всё рассказал там по телеку? Малахов тот ещё тип – мог Васёк напугаться и кое-чего скрыть. Стоп, но ведь это глюк! Да? Ведь глюк? А что если и правда, это Васёк-мутант воплоти? А что если он на самом деле ещё и свихнулся, да стал кровь пить? И сюда пришёл.
Мысль пронеслась ледяным росчерком, буквально захлестнув разум ледяным ужасом.
А потом в горло потекло что-то ледяное, жидкое и на вкус мерзкое. В следующий миг, всё померкло, Штык провалился в темноту…
– Кто здесь? – Просипел чей-то голос в темноте. Лёха замер, очень надеясь, что отец не заметит и снова уйдёт спать. Увы, он нашарил выключатель и нажал кнопку. – Лёшка? Ты зачем пришёл?
– Надо и пришёл. – Буркнул Штык, стараясь спрятать пачки банкнот за спиной. Впрочем, бесполезно – отец скользнул взглядом по залу, и увидел распахнутый настежь сейф.
– Ты…, ты нас обокрал??? – Выпучив глаза, воскликнул отец. Штык бочком стал пятиться к двери. – Куда! – Громыхнул отец и, путаясь в полах халата, рванул за ним.
– Назад! – Прохрипел Штык, выставив перед собой любимый свой нож – армейский штык, немного переделанный. С армии ещё с собой таскает. За то погонялу и получил…
– Ах ты сука, ах ты мелкий поганец, мало я тебя порол! – Гневно говорил отец, продолжая надвигаться на Штыка. Кулаки сжаты, лицо красное, морщинистый лоб хмур и отец просто в бешенстве – он не повернёт. Настоящий мужик, настоящий…, сколько лет он пытался ему соответствовать? Сколько сил приложил и всегда, чёрт, всегда он был для него дерьмом! Всегда разочаровывал, потому что не мог быть таким же, как отец, не оправдывал его надежд…, Штык превосходил его в том, что умел сам. Но, для отца, это не имело значения. Его сын не стал его точной копией, не поддерживал его интересов его жизненной позиции. Сын всегда оставался для него неудачным подобием человека. Зато Лидочка, младшая сестрёнка – принцесса и гордость семьи! А Лёшка (иногда называемый «этот идиот»), её вечный позор! Да и пошли вы нахер! Лёха пришёл за отступными – этих денег ему хватит. И больше ни разу он этого порога не переступит, но сейчас…
– Деньги на стол и вали отсюда. Больше никогда, слышишь ублюдок? Никогда тут не появляйся! – Отец шагнул ещё и ещё. А Штык перестал отступать. Лицо перекосило злобной улыбкой.
– Ещё шаг и брюхо вскрою. – Холодно прошипел парень. – Иди спать уёба, я возьму это и больше не вернусь. Усёк?
– Ну ты и тварь Лёшка. – Прорычал отец, но не остановился. Он всё шёл и шёл.
Штык рыкнул в ответ и прыгнул. Рука ударила резко, быстро. Лезвие погрузилось в живот, хлынула кровь. Он ударил ещё. Потом ещё. Отец упал на колени и резким ударом наотмашь, он перерубил ему глотку.
– Сдохни падло! – Прошипел Штык в лицо отца. – Сдохни!
– Лёша! Что ты наделал! – Взвыла пожилая мать Штыка, выбегая из соседней комнаты. Она тоже была в халате. – Что же ты наделал тварь ты этакая!!!
Штык не думал в тот момент. Он развернулся и ударил по подбегавшей к трупу фигуре.
– О нет… – Выдохнул он, сообразив, что натворил. Мать лежала на спине, рядом с отцом. Он ни капли не жалел об отце, но мать…
– Тварь…, тварь…, во что ты превратился…, в тварь… – Прохрипела мать, держась рукой за рану в груди. Кровь хлестала на пол, глаза женщины закрылись. Она умерла.
– Прости мама… – Выдавил Штык и её последние слова дошли до сознания. Сломленное горем лицо, перекосило бешенной злобой. – Я тварь? Тварь да? – Он орал на них, на них обоих. – Я вам покажу тварь, вы ещё не видели, какой может быть настоящая тварь! Я вам покажу суки, покажу!
Он орал несколько минут, сам не замечая, что лупит штыком по мёртвым телам. Он изрубил их в куски. Он резал, пока не увидел перед собой кошмарное месиво из крови и внутренностей. Штык остановился, весь выпачканный кровью. А потом ушёл. Он покинул город, область, уехал в сторону Сибири, в Кемеровскую область и там – были грабежи, убийства, много чего было и…
Штык открыл глаза. Серый потолок. Он отходил от сна.
– Так не было. – Прошептал Штык. – Это не правда. Так не было.
Да, он пытался ограбить своих родителей. Тогда ещё не кололся, только по плану прибивался…, но он не убивал их! Родители и сейчас живы, они там же в Москве, хоть и не хотят его знать. Ведь ограбить пытался и отцу ножом угрожал. Не смог он тогда ударить его. А отец не пальцем деланный, генерал отставной, он ближе тогда подошёл и вырубил его одним ударом. Штык очнулся на кровати, рядом была мама. Она отдала ему его армейский штык и немного денег. Покормила на дорожку и предупредила, что бы он больше никогда не возвращался…, плакала она тогда сильно…
Лидочка – почему такая ненависть к ней? Они всегда ладили, Лида переживала сильно из-за отношения родителей к нему…, она хорошая. Но во сне он чётко знал – Лида не упускала случая указать брату Лёшке на его место. Она с наслаждением отравляла его жизнь. Настучала предкам, когда он впервые выкурил косячок. Но ведь не было так! Он сам спалился, а Лида приложила максимум усилий, что бы помирить его с родителями! Сейчас и она махнула рукой, живёт где-то в Новосибе. С каким-то парнем…, Эдик? Вадик? Что-то не вспомнить никак. В общем, она всегда поддерживала, а в этом сумасшедшем сне…, бред какой-то.
И Васька-мутант, житель Чернобыля вчера в гости приходил. Н-да. Вот так вштырило.
Штык стал аккуратно садиться – тут надо соблюдать осторожность. Иногда когда отпускает с геры, ломит всё, даже уши. Так что аккура…
– Что за нахер… – Пробормотал парень, ощущая небывалую лёгкость и ясность рассудка. Он осмотрелся – грязный пол, тараканы бегают, шторка отодвинута, вся в подпалинах. А на полу возле шторки кучка пепла. Костёр что ли всё-таки разжёг? Хм. А зачем? О! Солнце через окно светит, и глаза реагируют нормально! Нифига! Ни рези, ни боли – будто заново родился!
Что-то вся майка мокрая, блин…
Штык уныло понюхал плечо. Вроде не пахнет. Ощупал штаны. Оттянул мокрую штанину и тоже понюхал. Хм. Не пахнет, значит, ночью с ним не случилось детской неожиданности, а что-то другое…, это он умыться может, пытался? Блин, а кран-то закрыл, нет? Опять же соседа снизу зальёт, а там кабан живёт два вагона весом! С ним по-пацански особо не поговоришь – в дыню двинет, забудешь, как тебя зовут и зачем пришёл.
И зарезать его страшно, хотя и надо бы, больно борзый. Правда, на такого борова с ножом смысла нет. Надо лом брать, а то жизненно важных органов не заденешь.
Тааак. Он только что встал на ноги, и прошло это необыкновенно легко. В обще, всё тело буквально переполнено энергией. Что за чудеса? Так ведь не бывает на отходниках!
А жрать как охота!
Хм. Обычно кольнуться охота, а тут жрать хочется зверски…
Чертовщина какая-то.
Может чего в холодильнике завалялось? Штык прошёл через зал, добрался до раритетного агрегата, открыл дверь. На него с интересом уставился таракан. С самой верхней полки.
– Здорово, всё сожрал? – Проворчал Штык таракану. Тот усами удивлённо пошевелил – тут как бы давно едой и не пахло даже. Он, вообще-то, просто потоптаться забежал, осмотреться вот. Да и не верил таракан, что тут когда-то еда была. Шприцы в морозильнике есть, а еды в упор не видно.
Есть нечего. А ломать так и не начинает – как-то странно, непривычно…, а хрен с ним. Жрать охота невероятно! Аж желудок сводит. Воды хоть попить, глядишь, потухнет желудок. Можно будет немного подумать о еде в спокойной обстановке.
Штык зашёл в ванную. И тут же вылетел оттуда, зажимая нос. У косяков остановился и удивлённо стал пялиться в стену. Что это было? В нос ударило такой нестерпимой вонью, будто у него там неделю труп лежит…, а что если и правда? Похолодев от одной мысли, что эту вонь могли учуять соседи и вызвать милицию, Штык решительно вернулся в ванную. Ну, попытался решительно, а получилось что-то не очень, так, на кол с плюсом. От страха ноги отнялись. Получить червонец за убийство, которого не помнил, за человека которого не знал, по сути, за собственную глупость – потому что под кайфом забыл про труп, как-то ему совсем не хотелось. К тому же 10 лет. А то и больше. Лучше б блин сразу расстреливали. Ну, куда человеку после чирки лагерей? На работу нормальную не возьмут, мир привычный из четырёх тюремных стен, вдруг станет шире, кругом люди, которые по определению – покойники. Ведь базар на воле как-то не любят фильтровать…
Хм, не воняет теперь. Нету трупа. Вон, обычная ванная. Грязновато, конечно. Носки стоят. Чего это они? А! Ну да, это в прошлом году поставил, постирать хотел, да забыл…, сейчас постирать?
