Текст книги "Начало (СИ)"
Автор книги: Николай Грошев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Ага, ну, вперёд.
И пошёл прямо по дороге. Прохожих нет, машин не видно. Впрочем, машины сюда и не поедут. Если водитель не задался целью сорвать мосты, то не поедет.
Штык шёл минут двадцать. Улица всё не кончалась. Но впереди, почти на горизонте, стал проглядываться чистенький ровный асфальт. Так, трасса на Новосиб. О! Так он правильно идёт! Перед глазами яркой вспышкой возникла картинка дней минувших.
– Лёхаааа! – Заорал прямо в ухо, полный парень в тонкой ветровке.
– Чё? – Ответил Штык, резким движением мускулистого плеча, стряхивая с себя руки Артёма.
– Уважаю тебя, чё бля…, – проворчал Артём, расстроенный сим жестом нового знакомого.
– А, да ты не парься Тёма, я тебе тоже уважаю, ты пацан реальный. – И обнял его крепко, по спине похлопал. Рядом с визгом шин пронеслась машина. Свет фар ослепил обоих.
– Пидорас! – Разом заорали они вдогонку автомобилю неизвестной марки.
– Э, чё за кипишь? Залупается кто не? – На ходу застёгивая ширинку шорт, закричал третий участник, сей маленькой, но абсолютно пьяной компании. – Ща ему ебало раскурочим!
– Да не Шкет, остынь. – Отмахнулся Артём, родной брат сего парня, в прохладную летнюю ночь болтавшегося в шортах и майке. – Мы так, конь один мимо проехал. С дальним падла ездит.
– А, – кивнул Шкет, уже подбежавший к ним и теперь полностью сосредоточившийся на сражении с ширинкой. – Ну норм тогда, чё, пошли до хаты, бухнём ещё?
– А пошли…, пидорас!!! – Заорали дружно уже всё трое в след новой машине пронёсшейся мимо. Тоже с дальним ехала…
Штык тряхнул головой. Артём с братом жили возле трассы. Через три дома от дорожного полотна. Одни жили – а почему, он забыл. Он у них два дня фактически жил или, как говорят уважающие себя пацаны, зависал. Трезвым был только по полчаса каждое утро. Хорошо тогда посидели. А потом и не виделись даже ни разу, за все пять лет. Эх, вот вроде в одном городе живут, а как в разных странах.
Впрочем, через год примерно, после того знакомства, он перестал интересоваться людьми, если они не могли помочь с новой дозой. Игла полностью подчинила жизнь Штыка, своей беспощадной, злой воле…, хотя с чего злой? Штык даже отрицательно помотал головой – какая жуткая неблагодарность с его стороны! Ужас просто! А как же тот сиреневый туман светло-зелёной пустоты, что дарила игла взамен? Часы и дни, проведённые в Нирване? Неужели всё забыл? Неблагодарный свин! Гы. Ничего не забыл. Просто теперь это не необходимость, он вновь полностью владеет своей судьбой, он больше никак не зависит от наркотиков! Он – хозяин своей судьбы!
Кстати, Артём знает, где в Отвале геру продают. По любому должен знать, местный ведь. Ширнуться хочется, прям вены чешутся…, или давно не мылся просто? Штык задрал рукав. Глянул, кожа чистая. Понюхал – не воняет. Не, мыться ещё рано. Просто порошочка хочется.
Хорошо всё-таки в Ленске. Особенно когда выбираешься на такие вот улицы, утопающие в зелёных кронах разных деревьев. А сейчас, когда наступила осень и всё это зелёное великолепие, превратилось в жёлто-красное лоскутное одеяло – да просто нет и быть не может картины краше! Такая красотища…, твою мать.
– Вот что за люди бля. – Проворчал Штык, вытирая подошву ботинка о травку, здесь растущую не только на обочине, но немножко и на асфальте. Ну а как не вытирать-то? Наступил, надо вытереть, а то всю дорогу благоухать будет. С другой стороны, местные собаки не тронут – кто захочет есть то, что пахнет некоторыми особенными выделениями, да ещё и человеческими? Только собака-извращенец. А тут и простых собак, в общем-то, не осталось. Хм, действительно. Обычно когда идёшь по улице застроенной частными домами, каждый твой шаг сопровождают истеричные тявкающие трели дворовых псов. Некоторые, особо смелые, даже выбегают на улицу и сопровождают тебя рыком и гавком, пока не свернёшь на другую улицу. А тут, сколько идёт и мёртвая тишина. Конечно, домов тут немного осталось, но почему собак нет? Первая мысль, которая пришла, как раз когда он очистил ногу и пошёл дальше – местные съели. Ну а что? Он с армии когда пришёл, тоже соседскую собаку ночью выманил, по башке кувалдой треснул, с ошейника снял, да домой унёс. Трезор оказался удивительно вкусным, особенно с картошкой и луком…, аж слюнки потекли. Кто раз собаку пробовал – кролятину за мясо не считает вовсе. Ну, он ещё на малолетке пробовал. А в армии просто выбора не было. Деды духам мясо есть запрещали. А кто не слушался, домой комиссовался, по инвалидности. Черпакам только позволялось мясо есть и только в столовой. Остальные должны были сдавать его дедам. Штык вздрогнул от «светлых» воспоминаний. Н-да. Жуткое времечко было. Деды попались его призыву, прям звери. Он ведь тогда даже травки курнуть не мог. А о незабвенном счастье героиновой Нирваны, понятия вовсе не имел. Варвар был фактически, тёмный и глупый. В общем, собак, скорее всего, срубали местные. На Кулаке вон Борян, два срока мотавший, как вернулся, первым делом соседского Бобика срубал с капустой. Даже соседа позвал на обед, накормил знатно…, а потом в реанимацию уехал. Борян как-то умудрился не аккуратно срезать ошейник с Бобика, когда разделывал, уронил в чан с капустой медный медальончик, на том ошейнике висевший. Сосед зуб поломал об этот медальончик. Выплюнул, посмотрел на него и узнал естественно. Ну и Боряну рассказал, как расстроен увиденным и как ему плохо от мысли, что он только что съел своего Бобика…, Боряну тоже стало больно – ну не на интерьер же он посмотреть поехал в реанимацию-то? Лечиться поехал. Но режим не соблюдал, а может, лечился плохо, не ясно, помер в общем Борян. Мужик, хозяин пса, в бега сразу подался, и больше о его судьбе Штыку известно не было. За то он помнил как выглядит жена того парня – ночевал у него в доме, после всей этой истории. Жену на фотографии видел. Интересная такая фотка, жена на картинке, рамка резная, а на рамке полоска чёрной бумаги поперёк угла. Не понятная, в общем, фотка. Домой она не возвращалась, никто ему не мешал, и он там жил с месяц. Не один конечно. Со знакомыми, варились там, выпивали, ну, как бы хата раз никому не нужна, не бросать же без дела, правильно? Вот, а у Боряна там сын жил, так что к Боряну не зайти, а тут свободно, вот и жили и отдыхали. Потом менты появились. Тоже странные какие-то. Не обычные с погонами, не, у них тоже погоны были, но просто не такие. Как они тогда заорали?
– Судебный при…, это что за нахер бля??? – А дальше никто не слушал, как ломанулись в разные окна, потом в другом месте встретились. «Судебные При». Наверное, новое какое-то подразделение, типа оперативник по контролю за проституцией. Вроде так называются. Не, ну раз с борделей дань собирают, значит так и называются. А эти тоже что-нибудь крышуют.
Так, собак съели местные. Ясно всё. Тёмы дом где? Заблудиться блин можно в этом удивительном районе. А! Вон же стоит. Кирпичная труба, высоковатая и облезлая. На коньке вырезанная фигурка, непонятно что пытались изобразить, но похоже на какую-то нахохлившуюся птицу или кролика. Вот он дом этот. Штык подошёл к забору. Прошёл по нему – на земле лежит, уже и травой зарос весь, не трудно через него пройти. Очутился в огороде. Травы по пояс, высохшая вся. Стена домика, длиной метров пять, вся облупилась, штукатурка местами упала, видно деревянные рейки – давно строили. Ещё, наверное, при Сталине, был такой мужик, авторитетный кстати. Его официально прям так и звали Отец Народов. То есть ну очень авторитетный Папа. Даже в учебниках в школе так написано Папа Народов. В том смысле что Отец. Реальный был, братву свою в ежовых рукавицах держал.
Дверь хлипкой веранды, выстроенной из тонких досок, слегка приоткрыта. Плохой знак. И дверь и то, что тропинки в бурьяне нет. Не уж то братья переехали? В другой город или на зону местную – кстати, последняя она зона та. Почти исторический памятник героическому прошлому Ленска. Да, давно минули дни, когда Ленск окружали самые разные зоны. Да и эту последнюю, того гляди закроют. В общем, парни, похоже, переехали. Штык прислушался на всякий случай. Тихо. Принюхался. Людьми не пахнет, но…, какой-то подозрительный запашок есть. Даже два. Хм, тухлятина? Откуда? Может в холодильнике мясо лежит и протухло? Ну, если парни уехали недавно, тогда понятно, но блин, бурьян за неделю не вырастет. Тут год как минимум людей быть не должно, что бы так всё заросло. Тоже, как у соседа Боряна, кто-то другой обитает, водочку, порошочек потребляет? У него помнится, тоже бывало, тухли некоторые предметы съестные – просто не с руки поесть. Приготовишь, а занят, не вырваться, что бы поесть, то геры кольнёшь, то косячок, в общем, стухает всё. Вполне может быть. А почему тогда второй запах всего один? Человек, давно не мытый. А, ну так тут и население на Отвале не шибко большое. Один вот собрат по пристрастиям на весь район, немного бомжеватый – ну а зачем он в чужой дом жить полез? Вполне может быть.
Ладно, как бы там ни было, он один. Можно выпнуть. Или оставить, компании ради. Или съесть, в смысле выпить досуха. Да. Вернётся, пусть остаётся – на чёрный день, этакий подвижный запас провианта. Во! Слово-то какое вспомнил – провиант. Звучит. Французское, наверное. А что – он в школе учил. Даже вот если напрячься…, сейчас, а, вот – фак ю! Это тоже по-французски «добрый день». Вроде так переводится. Давно учил просто.
Да не, точно оно. Он сколько фильмов смотрел, там часто актёры говорят фак ю – не просто так же, правильно? Переводят, конечно, глупо, там, отвали, не лезь и прочее, просто наши на телевидении идиоты, в школе французский не учили. А амеры народ образованный, они любят французские словечки. Звучит потому что красиво. Во как.
Штык прорвался через бурьян и в пути обнаружил, что тропинка всё же есть, просто маленькая, почти заросшая. Но есть. По ней редко ходят, вот она такая и получилась почти не заметная. Зашёл в веранду. Обычная такая веранда. Пыльная, захламлена чем попало. Дрова разбросаны, топор вон лежит, пила сломанная, бумажки, порванный мешок из-под цемента, в общем, бардак капитальный.
Вторая дверь заперта, на навесной замок.
Значит не собрат по пристрастиям. Кто-то другой живёт. Но почему этот кто-то один? А, ну просто Тёма или Шкет, уехал, а кто-то один остался. Да, так, наверное. Зайти? Замок придётся ломать, не хорошо как-то. Столько лет ни слуху, ни духу, а тут припрётся и ещё и замок сломает, в дом залезет. Подождать? Штык осмотрелся, брезгливо поддел ботинком какую-то грязную просмоленную тряпку. Нафиг, договорятся. Если конечно, тут кто-то из парней живёт. Если дом продали забулдыге какому – на провиант пойдёт. Решено! Штык взялся за замок и рванул. С резким металлическим звоном, дужка лопнула, дверь со скрипом отворилась.
Штык отскочил назад. Несколько резковато он это сделал. Про стену забыл.
Полежал немного на земле. Сел. Глянул на громадную дыру в стене веранды и задумчиво хмыкнув, почесал затылок. Нехорошо вышло…, ну а зачем в доме тухлятину держать? Пахнуло так, что ухи опухли! Сами виноваты. А он хороший. Вот так-то вот.
Штык поднялся, отряхнулся, вытащил из капюшона куртки грязную тряпку, пахнущую псиной, и решительно пошёл к двери. На этот раз, задрав ворот кофты до самого носа. Помогло не слишком – тухлятиной, казалось, пахнет даже собственная одежда. Но ничего, собрав волю в кулак, вампир вошёл в дом и по привычке стал обшаривать стену в поисках выключателя. Зрение адаптировалось раньше, чем он включил свет. Да тут не так уж и темно было, даже обычный человек смог бы разглядеть местность сию. Он оказался в большой комнате, пересекающей весь дом – зал, так сказать. Хотя больше походило на громадную коробку, пенального типа. В стенах, чуть дальше, два прохода – там по одной комнате, которые занимают всю остальную часть дома. В этих комнатах есть окна и из проходов в зал падает серый свет. Ну, да, солнце встаёт, наступает утро, вот и свет серый да скупой. Помнится тут они и пили тогда…, почему так тухлятиной прёт? Штык прошел по комнате, к дальней стене. Там стол, несколько стульев, печка стоит, расположение кстати идиотское. Дом так путём не обогреешь. Он ещё тогда парням про то сказал, а они плечами пожали – дескать пофиг, а потом Артём пояснил, что дом не их, купили у кого-то за дёшево и сами без понятия, почему печка сложена в дальнем углу дома. Вроде они даже собирались её переделать, да не могли сварщика найти, что б котёл отопления перенести и трубы отопления подварить на новое место. Рядом с печкой настежь открытый холодильник живёт – ясно с вами всё. Тоже так попадали. Забудешь его закрыть, и стоит он тухнет и…, пустой? Штык открыл морозилку, заглянул. И там пусто. В холодильнике льда даже нет. Только лампочка горит. Хм. Откуда тогда воняет? Закрыл дверцу и пошёл обратно, к проходам в другие комнаты. Заглянул в левую – кровать, тумбочка, шкаф. Деревянный пол застелен зелёным грязным паласом. Да, он помнил эту комнату. Или другую. Меблировка у братьев в комнатах одинаковая. Что-то они даже на эту тему ему рассказывали, целую лекцию завернули. Сейчас деталей не вспомнить. Только вот тогда, палас был чистый, шкаф не валялся в углу, разбитый в труху и окна чистые были, прозрачные. А теперь грязнющие все…
Штык заглянул во вторую комнату и замер на пороге с открытым ртом.
Просто оттуда на него тоже смотрели, с открытыми ртами, широко распахнутыми глазами, все дела…, только у тех, кто смотрел, рты скособочило в застывшем крике ужаса, глаза белесые, пустые, мёртвые. Мебель тут, кстати, целая…, трупы прям на пол скиданы. Серые, в одном белье. С десяток не меньше. Не просто так они сброшены. Штык подошёл ближе и осмотрел несколько ближайших. Во-первых, и это ему было знакомо по собственному опыту, все переломаны. Один мужик, вон, лежит возле кровати, у него макушка пяток касается. Позвоночник живот пробил, наружу торчит. Шеи у всех порваны. Словно их собака погрызла. Крови нет. Так, кое-где пара капель. Но по большей части крови не видать. Обескровили их и очень быстро. И второй момент, его, честно говоря, немного напугавший – следы порезов. Некоторые проткнуты, будто вот вилами на четыре зубца. У одной женщины лица практически нет – голова развалена ударом четырёх когтей.
– Мать моя женщина… – Пробормотал Штык, краем сознания отметив, что голос упал на пару тонов ниже, стал почти женский, писклявый такой. Но сила к голосу вернулась, уже через пару минут. А до того, он сидел и тупо пялился на мертвецов. Перед глазами мелькали самые разные картины – медведь гризли вырывается из зоопарка и всех уродует, а потом высасывает их кровь. Медведь быстро исчез, появилась другая картина. Маньяк рубит всех когтями (маньяк из видения почему-то здорово походил на Фредди Крюгера), а потом сцеживает их кровь в тазик и пьёт, с круасанами. Почему с ними-то? Ну, Штыку нравились эти узбекские булочки, вкусные очень. Узбеки они народ такой – не только кривые стенки могут строить и штукатурку ложить, которая в дождь осыпается. Они вот больше по части вкусных булочек. Тут уж им равных нет…, круасанов поесть что-то захотелось. Штык тряхнул головой и поднялся на ноги. Отступил к выходу. Ну их братьев нафиг. Тут, поди, зверь какой дикий завёлся. Края-то вон какие, считай окраина города, а дальше земли дикие, только две деревни на 200 километров, и обе давно заброшенные. Да лес ещё, который уже одно поле полностью поглотил – там, раньше говорят, пшеницу растили…, лучше на улице ночевать. Не факт ведь что зверь дикий тут живёт. Может у братьев крыша поехала. И когда менты приедут, а они приедут – ещё трупов десять-пятнадцать и из области генерал приедет пистона вставит, тогда активно рыть начнут, куда люди пропадают. А пропавшего человека найти совсем не проблема, просто сидя в кабинете, как очень любят искать преступников опера родной милиции, людей не найти. Тут по городу ходить надо, а это ж всё своими ногами, за жалкую зарплату, размером в две зарплаты шахтёров проходчиков. Фи, кому оно надо? У стула в кабинете вон сидение мягкое, тёплое, а на улице ветер, люди злые, преступники ещё вооружённые. Зачем оно надо, если и так неплохо кормят? Однако когда приезжает целый живой генерал с пистоном наготове, да только и ищет, кому бы его вставить по самое не балуйся, тут уж ничего не поделаешь, приходится идти на улицу и искать всяких злодеев – ужасная участь у них, у оперативников. Никогда не знаешь, когда придётся покидать тёплый кабинет и идти на страшную улицу. Холодно там, почти Сибирь всё-таки. Простатит только и ловить…, но если их выгонят на поиски, зарядят серьёзной мотивацией, найдут они пропавших за пару дней. И выйдут на этот дом. А тут Штык. Живой и здоровый, хотя считалось, что лежит в морге с пулей в башке. Нет, надо валить. Братья, раз идиоты такие, не догадались трупы прятать, пусть сами отдуваются…, кстати, а что если они и его, того? Штыка передёрнуло так, что чуть не свалился на пол. Спину прошибло холодным потом, а щёки покрылись смертельной бледностью. Вампиры, конечно, не обычные граждане, которых вальнуть вообще не проблема, но блин, маньяки (Штык в кино видел), люди психически очень больные и у них открываются всякие сверх возможности. Они сильные, наглые, умные и очень жестокие. Не, лучше так не рисковать.
Он почти уже собрался на выход, когда взгляд задержался на одном из трупов. Этот лежал особняком, и не так как прочие. Вытянут в струну, на кровати. Под голову заботливо подложена подушка. Он не переломан как прочие. Не разорван когтями. Просто лежит, пустыми глазами смотрит вверх. У него и руки на груди уложены аккуратно…, странновато как-то.
Подошёл поближе. В серое лицо заглянул. Из ноздри покойного выполз белый червячок, на Штыка глянул, решил, что ничего интересного тут нет и обратно домой пополз. Симпатичный червячок, живёт он тут…, Штык сглотнул и, так же зажимая нос воротником кофты, вышел прочь.
Он знал это лицо. На кровати Артём лежал. С порванной глоткой.
Штык присел на обломки веранды, на улице. Долго сидел там и смотрел на бурьян, закрывший собой весь двор. В душе странные эмоции бушевали. Непонятные ему и по идеи, чуждые.
Но противиться им он не мог, да если честно и не хотел.
– Вешайся пидор. За Тёму тебя суку тут и закопаю.
Решительно произнёс он, после получаса такого сидения и попытки разобраться с обуревавшими его чувствами. Пришёл только к одному выводу – он хочет отомстить за товарища, когда-то серьёзно его выручившего. Его убил вампир. Определённо. Такой же как он, а может, один из тех серых, с ушами. Не важно. Прикончить гада и с концами. Человек, вампир, тот серый с ушами или зверь какой дикий – завалить, без вариантов. А потом валить отсюда. Пусть менты ищут дом сами, он даже звонить не станет. И вообще, к чёрту Ленск. Пойдёт в поля и там, где-нибудь, будет отсиживаться. А за едой на окраины время от времени. Тут по ночам на улицу выходят разные злодеи, считай раздолье. И кстати, на трассе пост стоит, там гайцы сидят. Они, конечно, тоже милиция и есть их немного стрёмно, но! Они ведь не настоящие менты, костюмированные, так что их нормально.
Где ждать этого гада? Кстати, водички бы выпить, что-то сушняки…, непонятно главное с чего. Там кран в зале, который одновременно и кухня. Эх, опять в свитер кутаться…, вот что за свинтус братьев положил? Неужели вонища этого вампира не беспокоит? Урод блин…
Попив воды из крана, Штык, ради интереса осмотрел все шкафы и тумбочки (за исключением шкафа в комнате стелами – шибко уж там воняло). Голяк полный. Даже мелочи не нашёл или тряпок приличных. Старенькие часы на кожаном ремешке, он, посомневавшись, брать всё-таки не стал – их не загнать за нормальную цену, а милицейские вполне могут через ломбард зацепиться. Ему сейчас с ними лучше вообще никак не встречаться. С месяц минимум.
Ждать решил в огороде, под клёном, росшим на пустыре. Кстати, очень удобно дом у братьев стоит. С одной стороны пустынная улица, по которой ни один нормальный водила не поедет машину гробить, с другой пустырь заросший клёнами – там дом когда-то был. Уже тогда, при знакомстве в парнями, Штык обратил внимание на этот пустырь. Тогда, правда, таких зарослей, уже почти лес, тут не было. Соседи слева и справа – о них можно не беспокоиться. Слева, за поваленным забором стоит пустой дом, с одной разрушенной стеной. Справа, кто-то живёт, но забор прочный, высокий, метра полтора. За ним растёт ряд высоких деревьев. Вроде вишня. Забор новый, видать, соседи сделали, что б ни видеть домик братьев, когда в огороде лазают. Вот и молодцы. Вампира, который прикончил братьев, можно будет прибить, не опасаясь лишних глаз. Вот, прям тут за стеной, среди бурьяна. А труп порвать на части, кол в сердце, башку отрезать, в рот чеснока напихать и распятие…, хм, а куда распятие совать, что бы больше не поднялся? Вот блин…, какой серьёзный пробел в образовании – не знает, как вампиров-то убивать правильно. Хм. А, всё равно распятия нету. Так запинаем. Главное, что бы наглухо, что бы потом не очнулся. А то так проснёшься однажды с распятием в заднице, весь на куски порванный…, во! В задницу! Точно, он вроде даже фильм такой видел – что бы вампир ни ожил, распятие нужно в задницу…, или это кол туда осиновый? А, не. Кол в сердце, распятие…, блин, а может наоборот? Распятие в сердце, кол в задницу? Блииин! Как всё сложно…
– А, – махнул рукой Штык, – и туда и туда по распятию и колу, шоб наверняка. – Подумав пару секунд, проговорил. – И ещё надо святой водой облить.
Нафига только? Штык пожал плечами. Кто его знает, вдруг вода эта, действует только на расчленённых вампиров с колом и распятием в сердце и в заднице? Ну, магия ослабления типа, а потом водой так – хрясь! И он как от бензина загорелся. Тут ведь тоже не всё так просто, сложная тема, умные люди придумали, не даром в кино показывают.
Он ждал у стены. С клёна на ухо какая-то живность с лапами упала, так что дислокацию пришлось сменить – вдруг она, живность та, болеет чем, покусает, сопли пойдут, иммунитет кончится и всё – помрёшь. Затаившись в пристенных зарослях, внимательно прислушивался, принюхивался – словно настоящий тигр! Словно настоящий охотник древнего мира, хищник и разящая из ниоткуда смерть!
Потом как-то сам не заметил, взял и уснул. Ну бывает, что тут…, ночь тяжёлая, поутру опять же поел плотно, а оно вот как бывает – ночью объелся, весь день в сон клонит. Вот. Случайность, а так-то да, реально так сидел в засаде – слева невидно! Справа – тоже невидно! Сверху – сверху видно, ну тут как бы, никак ничего не сделаешь. Не закапываться же в землю, правильно? Грязно там и червяки ползают. Как вообще в кино они в земле спали? Там же даже пукнуть не получится! Со всех сторон чёрная жирная масса земли давит, всё в себе держишь, дыхнуть и то никак – рот открыл, земли наелся. Уф, маньяки какие-то, в земле спать-то. Да и холодно там, важные места к земле примёрзнут и всё, детей не будет. Ужасная участь! А они добровольно на такой риск идут.
С другой стороны, смелые героические ребята, ага…
Проснулся он неожиданно. И главное ведь не хотел просыпаться, а пришлось – за шею кто-то укусил вот и пришлось. Больно кстати. Так что его громогласный, совсем неприличный вопль, понять можно. Ну а кто бы не закричал, поминая всё вокруг неприличными словами, когда глаза открываешь, шею больно, взгляд так скашиваешь, а у тебя из шеи торчит волосатая круглая хреновина, которая ещё и рычит на тебя? Вот, все бы закричали. И Штык не исключение, тоже ведь человек, ну, немножко вампир, но ведь прежде всего человек! Правильно? Вот. А из той хреновины тоже шея растёт, дальше плечи в летней рубашке белой, с микки маусами и ещё две руки сильные такие, мускулистые, а дальше там все дела какие у людей есть, тазовая часть, ноги две со ступнями. В общем, явно человек кусает. Который тоже немножечко вампир. Ну, ухи вроде обычные круглые, не торчат в разные стороны, словно два серых паруса. Такой же тип, как он, а не как тот страшный серый, с ушами.
Штык встрепенулся и как дал двумя руками, поэтому волосатому круглому – голова оказалась. Сто процентов. От удара, всё тело пронзило дикой болью, из шеи ударил красный фонтан, метра на два, тут же засох, боль ушла. Штык коснулся шеи – мокрая вся в крови, но раны нет, затянулась. Класс! Ага, а вот и тип, загрызший братьев. На земле бултыхается, хрипит…, чего хрипит-то?
– Ну сучара, здравствуй. – Прорычал Штык стонущему вампиру и перевернул его на спину. И отшатнулся. – Твою мать…
У него чуть глаз не выпал. На земле лежал человек. Ну, клыки четыре штуки, пасть разевается, стон исторгает и опять закрывается – по виду как человек, но вампир. Только у него с лицом что-то не так. Понятное дело всё в крови. Но оно реально серое стало, вены вздулись синие-синие…, как в кино, где вампир мертвеца высосал…, что-то звучит как-то не так, неприлично как-то, а, во – выпил. Так вот с этим тоже самое. И смотри-ка, на руках тоже вены раздуло. Из глаз кровь полилась.
– Эй, ты не вздумай мне тут сдохнуть! – Рявкнул Штык. – Я тебя суку сам убить должен! И нормально, по пацански, что б ты падла не ожил на утро. За Тёму тебя козла порву на…
На куда пояснить не успел. Вампир на земле сереть перестал – Штык даже не успел путём задуматься о том, почему этот тип так посерел стремительно. Вот что за свинство? Жизнь, Се ля ви, по-французски…, или по-японски? А, эти наречия непонятные русскому уху, всё с ними так не просто! Недаром образованные люди любят всё это учить – скучно им, заняться нечем, вот и учат всякую гадость вместо того что бы делом заняться, страну там поднимать, печки ложить, кирпичи таскать. Нет что ты, они, то исследования делают, как у папуасов принято приезжих кушать с перцем иль без оного, да как стекло светится под разным углом на солнце.
В общем, случилось страшное.
В самом деле. Штык даже завизжал слегка. И даже пожалел, что в туалет перед сном не сходил, как бы ни случилось ещё и ужасное.
К вампиру быстро возвращался нормальный цвет лица. А потом, он вдруг широко раскинул руки и у него из ногтей полезли когти! Впрочем, это он сразу просто не обратил внимания – думал просто ногти давно не стриженные, как у него. А это ничего подобного – когти были! Телескопические, ну, выдвигаются из пальцев и длиннющие становятся. У кошек такая же система.
Вот и этот парень, так же сделал. Когтищи длинные, тонкие, слегка загнутые и поблёскивают, тускло будто металлические. Сантиметров тридцать, а то и все сорок.
– Слышь, чучело, я те сразу говорю – я кун-фу знаю. – Совладав с собой, прорычал Штык. Ну, он собирался прорычать и даже серьёзное лицо сделал, а получился почему-то испуганный писк. Вот тоже как-то не хорошо это. Почему тот с ушами, не рассказал, что такие вампиры бывают? Которые с когтями. А какие ещё могут быть! Жесть. И он не знает. Вот так нарвёшься на кого-нибудь, который из задницы умеет горящим ракетным топливом брызгаться и всё – нету Штыка. Не серьёзный был этот тип с ушами. Мог бы и рассказать. Нет же, взял и на солнце сгорел, скотина.
Противник с когтями, словами о кун-фу не впечатлился, поднялся и, широко разведя руки, стал на него наступать. Штык сглотнул тяжко и, очень решительно, демонстрируя невероятную смелость, твёрдость духа и просто железный характер, оглянулся.
Убежать получится, нет? Блин, за спиной стена. Этот с когтями, скорее всего, умеет бегать так же быстро, эх. Не получится. Придётся драться. На полный то желудок! Штык очень не любил драться с полным желудком. По этическим соображениям. Мама так воспитала – с полным, говорила, значит, желудком, Петю не бей, потому что Петя даст сдачи, по животику попадёт и у тебя всё из животика обратно полезет…, а оно не лезло. Толи Петя ушлёпок этот, бил слабо, толи потому что редко успевал ударить, не ясно…, что-то как вспомнил, уши жечь начало. Там ведь как было, когда увещевания, Бабайка и прочее про желудки и проблемы артритного типа не помогло, его просто за уши и в угол, а когда бывало и прутом по одному месту. В обще, страшное было время.
Вампир зарычал и бросился вперёд. С такой скоростью, что Штык едва успел увернуться. Противник врезался в стену, посыпалась штукатурка, дом вздрогнул.
– Может, договоримся, а? – Опять невероятно смело Штык издевался над своим противником, демонстрируя абсолютное над ним превосходство, как физическое, так и моральное.
– Ааааа!!! – Завизжал он, когда противник бросился в новую атаку и едва не отрубил ему голову когтями – естественно не от страха! Чего быть просто никак не могло! Это был сложный тактический приём, призванный ослабить бдительность врага, что бы неожиданно, когда он расслабится, нанес…
Штык получил наотмашь в живот и сдавленно хрюкнув, улетел в кусты. Протащило метров пять, пока не растянулся ничком. А больно как! Жесть. Будто рельсом долбанули.
– Ну я тебя сейчас! – Хотел рявкнуть Штык грозно. Не иначе. Просто живот отбило, больно сильно опять же, только поэтому он тоненько завизжал. И вовсе он не пытался уползти подальше в заросли! Просто такой тактический манёвр, что бы заманить противника в дремучие кусты, где он непременно потеряет скорость. Вот. Не надо тут, инсинуаций нам всяких.
К тому же, подняться проще когда на карачиках, а со спины попробуй подняться – только Брюс Ли и мог, да ниндзя из фильма «Американский» – ниндзя естественно. Ну а кто ещё? Там они все спортсмены и чуточку ниндзи, а дерутся все как вот реальные такие ниндзи. Фильмы не врут. Голливуд снимает. А это, по слухам, реальный такой мужик и вовсе не штат, как иногда говорят на районе. Так что по любому нужно на карачки переворачиваться, что бы подняться.
Сверху упало что-то и Штыка вдавило в землю. Рычащий, обезумевший противник, ударил по хребту, мир мгновенно сжался в маленькую алую точку. Лицо глубоко ушло в землю, а сознание повисло на тоненькой ниточке. Почти сразу вернулось – он его по почкам ударил! Мент поганый! Ну, а кто ещё по почкам бьёт? Штык мгновенно ощутил прилив сил, второе дыхание и другие радости фантастического жанра. Яростно шипя, встрепенулся, вынул лицо из земли и двинул локтем вверх. Что-то хрустнуло, хватка противника ослабла. Штык врезал ещё раз. В ответ спину тут же пронзило болью. Он глянул вниз и чуть не оглох от собственного вопля – из живота торчали кончики когтей! Картина, реально оживший кошмар – смотришь так вниз, а у тебя из пуза когти окровавленные торчат! И шевелятся. Бррр. Но не бывает, худа без добра – от боли крышу сорвало напрочь. Сознание потряслось от страха, побледнело и позорно бежало в самый дальний уголок разума. Из глубин бытия земного человеческого, играя мускулами, вышли древние, человеком загнанные глубоко в себя, инстинкты хищников и охотников. И пусть злые языки говорят, что люди были падальщиками – ничего подобного! Вон, сколько мамонтов сожрали…, как не лопнули только? Там одного пришьёшь, только мяса две цистерны! А ещё ведь есть жир, жилы, потроха – вкусно очень с лучком диким. Мозг ещё костный. Тоже вещь, если правильно кушаешь, а то есть некоторые, личности, так сказать, которые кривятся и есть не хотят. Ишь! В эпоху мамонтов их бы, где Папа племени, потряхивая дубиной сжирает двести кг мяса, ещё сто про запас, водки накатит и давай всех шугать по пещере. И всё, только и остаётся от мамонта, что кости обглоданные валяются. Успел кость свистнуть, мозг съел – сытый. Не успел – голодай, до следующего мамонта. А когда там следующего ещё поймают, вилами на воде писано…
