Текст книги "Экспресс «Надежда» (Сборник)"

Автор книги: Николай Гацунаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Николай ГАЦУНАЕВ
ЭКСПРЕСС «НАДЕЖДА» (Сборник)

ПРИШЕЛЬЦЫ

«…Они шли с севера – кошмарные фиолетовые фантомы, порождение чьей-то больной психики, зловещие предвестники неотвратимой беды. Шли цепочкой, взявшись за руки, словно боясь потерять друг друга, слепо натыкаясь на кусты и редкие деревца, спотыкаясь о камни и проваливаясь в промоины. Их можно было перестрелять единственной пулеметной очередью. Единственной. Но пулеметы молчали…»

Майкл О'Брайен, журналист.

«Они, как бы это точнее сказать… Ну, вроде эльфов на лугу, забавные крохотные человечки, одетые кто во что горазд. Плясали, взявшись за руки и образовав круг. А посредине круга стояла корова. Обыкновенная корова. Пестрая. Обмахивалась хвостом и щипала траву. Они вдруг кинулись к ней со всех ног, выставив перед собой ладошки. И в то мгновение, когда они коснулись ее, корова исчезла. Я зажмурился и протер глаза. Коровы не было. А они шли к лесу. Гуськом. Взявшись за руки и не издавая ни звука. Когда они скрылись за деревьями, я подрулил к лужайке. На траве валялся колокольчик с веревочной петлей. Видно, он был у коровы на шее. Я вышел из машины, тронул колокольчик ногой. Он упал набок и глухо звякнул. Я внимательно осмотрел лужайку. Колокольчик, веревочная петля, и ничего больше. Ни капли крови. Ни клочка шерсти».

Арчи Зисман, коммивояжер.

«Я увидел их с вершины холма Сомерсет. Они вышли из леса и по тропинке направились к городу. Прошли от меня метрах в пятидесяти. Я хотел их окликнуть, но раздумал. Что-то меня насторожило. Трудно сказать, что именно. Понимаете, они шли гуськом, не переговариваясь и не глядя по сторонам. Смотрели под ноги, словно боясь оступиться, и четко держали дистанцию. У них было одинаковое выражение лиц: отрешенное и сосредоточенное. Будто все шестеро думали об одном и том же. Молча прошли мимо и скрылись в направлении Гринтауна. Шестеро мужчин, если это действительно были люди. Я говорю «если», потому что было в них что-то нечеловеческое. Словами это не объяснить. А представлю, как они вышагивают цепочкой, огибая холм, – и мурашки по коже…»

Кен Дэвидсон, егерь.

Полковник Плэйтон выключил запись и обвел присутствующих красными после бессонной ночи глазами. Кроме полковника, который представлял в комиссии Вооруженные Силы, в кабинете находились еще трое: врач Антони Маклейн, физик-ядерщик Эдвард Стэнли и биолог Джон Хейлигер. Полковник сидел за массивным письменным столом, остальные члены комиссии – за приставным, образующим вместе со столом Плэйтона правильную букву «т». В окна ярко светило осеннее солнце.

– Краткое резюме. – Плэйтон зажмурился и тряхнул головой. – Около двух суток назад станции слежения на Западном побережье обнаружили объект в верхних слоях атмосферы. Расчет траектории показал, что объект упадет в океан примерно в четырехстах милях от берега. Однако в последний момент объект резко изменил траекторию, описал над континентом почти правильную полуокружность и упал здесь, на полуострове, в двухстах с небольшим милях от побережья. Падение объекта сопровождалось взрывом. Результаты анализов, полученных со спутников, показали высокую радиоактивность в районе взрыва, однако, по последним данным, уровень радиации заметно понижается.

Приняты соответствующие меры обеспечения безопасности. Прилегающая к полуострову акватория барражируется самолетами и судами береговой охраны. По суше полуостров отсечен от материка полосой отчуждения шириною двести метров. Вдоль полосы несут круглосуточное дежурство армейские подразделения.

– Грош цена вашим постам! – усмехнулся Стэнли.

– Прошу прощения, сэр, – голос Плэйтона не изменился ни на йоту, – но я еще не закончил.

– Ну так заканчивайте побыстрее! – Стэнли щелкнул зажигалкой и закурил.

– Постараюсь, – заверил полковник. – Ночь прошла без особых происшествий…

– Как это прикажете понимать? – снова перебил Стэнли.

«Цивильная крыса! – мысленно выругался Плэйтон. – Тебя бы в мою шкуру в этой идиотской неразберихе!» Усилием воли он заставил себя разжать челюсти:

– В районе падения объекта наблюдались сполохи, напоминающие полярное сияние, слышался гул. К утру все стихло. На рассвете, незадолго до восхода солнца, журналист Майкл О'Брайен с наблюдательной площадки на дереве, что позади поста номер восемьдесят семь, заметил…

– Что он заметил, мы уже слышали! – бесцеремонно вмешался Стэнли. – Можете что-то добавить к его сообщению?

Маклейн и Хейлигер обменялись недоуменными взглядами.

– Да. – Плэйтон опять стиснул челюсти. Начиналось самое трудное, и он не мог позволить себе расслабиться. – Поднятый по тревоге взвод десантников прибыл на место происшествия, но призраков там уже не застал.

– Призраков? – переспросил Маклейн.

– Призраков, фантомов… – Плэйтон презрительно фыркнул. – Словом, этой нечисти на восемьдесят седьмом уже не было.

– Вы уверены в их существовании, полковник? – Хейлигер так и впился глазами в Плэйтона.

– Это могло быть просто галлюцинацией, – предположил Маклейн.

«Если бы!» – горько подумал Плэйтон и покачал головой:

– К сожалению, это не так, доктор.

– У вас есть доказательства?

– Еще бы! – съязвил Стэнли. – Еще бы не быть!

«Явно нарывается на скандал, – с досадой отметил полковник. – Зачем это ему?» Хейлигер и Маклейн опять недоумевающе переглянулись.

– С поста, – через силу проговорил Плэйтон, – исчезли пятеро военнослужащих. Весь личный состав…

Целую минуту в кабинете царило молчание.

– Это еще ничего не доказывает, – первым нарушил молчание Маклейн. – Они могли просто удрать. Струсили и дали тягу.

– Могли. – Плэйтон с благодарностью посмотрел на медика. – Но они этого не сделали, доктор. Все пятеро оставались на своих местах до последней минуты.

– Но кто может знать это наверняка? – возразил Хейлигер.

– Я! – взорвался Стэнли. – Слышите? Я!

– Успокойтесь, Эдвард. – Маклейн хотел похлопать физика по плечу, но тот резко отшатнулся.

– Прочь руки! Не смейте ко мне прикасаться! Вы тут толчете воду в ступе, а там… – Он передернул плечами, стараясь унять колотившую его нервную дрожь. Глубоко вздохнул. – Простите меня, господа. Сейчас возьму себя в руки.

Стэнли помолчал, а когда заговорил опять, голос его звучал отчужденно и глухо:

– Я был там вместе с десантниками.

Для Плэйтона это прозвучало как гром с ясного неба. Физик достал что-то из кармана и положил на стол перед полковником. То был жетон, какие выдаются военнослужащим.

– Откуда у вас жетон? – резко спросил Плэйтон.

– Прочтите, – только и сказал Стэнли.

Не прикасаясь к жетону, Плэйтон дальнозорко прищурился. «Клайд Стэнли, – значилось на овальной металлической пластинке. – N 55889. Национальные Вооруженные Силы».

– Брат? – спросил полковник. Стэнли кивнул. – Это ничего не меняет. – Полковнику было тошно произносить эти слова. Он сознавал их чудовищную несправедливость. Но поступить по-другому не мог. Не имел права. – Вы не должны были ничего брать оттуда, Стэнли. Вы вообще не имели права там появляться.

– Знаю, – устало отозвался физик.

– Я обязан отстранить вас от участия в комиссии. Это требование Инструкции.

Стэнли молча пожал плечами. Хейлигер и Маклейн безмолвно наблюдали за происходящим.

«Слова, – с неожиданным ожесточением подумал Плэйтон. – Инструкция, в конце концов, тоже всего лишь набор слов. Ее сочинили такие же умники, как этот Стэнли. В кабинете за тысячи миль отсюда. Пустая трата времени. А в результате теперь, когда нельзя терять ни минуты, когда надо действовать быстро и решительно, потому что гибнут люди и неизвестно вообще, во что все это выльется, мы упускаем время и копаемся в Инструкции, словно она нам чем-то поможет. Ну хорошо, я отстраню Стэнли, арестую его. Что дальше? В комиссии необходим ядерщик. Где я его возьму?»

Стэнли, казалось, прочитал его мысли.

– Как бы вы поступили на моем месте, полковник? Если бы там, на посту, пропал ваш брат?

«По всей вероятности, точно так же, – подумал Плэйтон. – Брат есть брат».

– И потом, – Стэнли сделал паузу. – В ближайшее время вам вряд ли удастся заполучить физика-ядерщика.

– Да, – согласился Плэйтон.

– Ну так плюньте на Инструкцию и займемся делом. Время не ждет.

«Он прав. – Плэйтону мучительно захотелось курить. Он достал из кармана сигареты и чиркнул спичкой. – Понимает, что я приперт к стенке».

– В конце концов, запросите столицу и, когда вам пришлют нового физика, отправляйте меня под арест. Только сначала я введу его в курс дела. Впрочем, это можно сделать и в каталажке.

– Сукин вы сын, Стэнли! – усмехнулся полковник.

– Еще какой! – охотно согласился физик. – Вам такие и не снились. Но это не главное. Приступим к делу.

«Парень, похоже, хочет перехватить инициативу. – Плэйтон затянулся и опустил сигарету на край пепельницы. – Спешит узнать, что с братом? Или рвется в лидеры?»

– Вернемся к показаниям очевидцев. – Плэйтон взял сигарету, осторожно стряхнул столбик серого пепла. – Первый из них наблюдал пришельцев – на рассвете, примерно в шесть с минутами. Второй видел их с дороги где-то около одиннадцати. Третий, я имею в виду егеря, столкнулся с ними в полдень.

Полковник сделал затяжку и продолжал, не сводя глаз с синеватого облачка дыма.

– Я выскажу свою версию, но она никоим образом не должна влиять на ваши. Договорились?

Все трое согласно кивнули. Полковник затянулся в последний раз и загасил окурок.

– Полагаю, что во всех трех случаях наблюдался один и тот же объект.

– Любопытная версия. – Хейлигер скептически поджал тонкие губы. – Только вот как вы ее обоснуете?

– Элементарно. О'Брайен наблюдал на рассвете семь кошмарных, как он выразился, призраков.

– Стоп! – запротестовал физик. – Возможно, я ослышался, но, по-моему, О'Брайен не называет, сколько их было.

– Верно. – Полковник выдвинул ящик стола и достал тоненькую папку. – Вначале, по горячим, так сказать, следам, очевидцы записали свои показания на магнитную ленту. Идея принадлежала О'Брайену, и он воспользовался своим репортерским магнитофоном. То, что вы слышали, это уже перезапись. Позднее очевидцы в более спокойной обстановке подробно изложили все на бумаге.

– Не много же они вам настрочили! – иронически заметил Стэнли.

Ни слова не говоря, Плэйтон раскрыл папку. Она была пуста.

– Ну и ну! – изумленно захлопал глазами Маклейн. – Как вас прикажете понимать, полковник?

– С показаний снимаются копии, – пояснил Плэйтон. – Через час они будут готовы. А пока вам придется поверить мне на слово. – Полковник отложил папку в сторону и продолжил как ни в чем не бывало. – Итак, О'Брайен видел семь расплывчатых фиолетовых силуэтов, отдаленно напоминающих человеческие фигуры и втрое превосходящих их по размерам. За последнее, впрочем, О'Брайен не ручается, так как был очень испуган и не скрывает этого.

Затем последовал контакт призраков с военнослужащими поста номер восемьдесят семь. Как именно он происходил, не видел никто.

– А О'Брайен? – не выдержал Маклейн. – Он-то куда глядел?

– О'Брайен ничего не видел, – медленно произнес Плэйтон.

– Почему? – недоумевающе вскинул плечи медик. – Он что, ослеп?

– Сидел на своем шестке, зажмурив глаза и прикрываясь ладошками! – съязвил Стэнли.

– Ни то, ни другое, – покачал головой полковник. – О'Брайен потерял сознание. По крайней мере, так утверждает он сам.

– Хлопнулся в обморок, – продолжал ехидничать физик. – Кисейная барышня!

Все трое заговорили разом, перебивая друг друга. Плэйтон устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. «Нервы, – подумал он. – У всех до предела напряжены нервы. Пусть выговорятся. Какая-никакая, а все же разрядка». Проклятый Стэнли гвоздем засел в сознании, кололся, саднил, не давал покоя. Было что-то театральное, неестественное в том, как он горевал по своему брату. В том, как вздрагивал, уткнувшись лицом в ладони. Даже в том, как достал из кармана и выложил на стол жетон.

Плэйтон – уравновешенный, приучивший себя к дисциплине человек, и то в этой ситуации наверняка швырнул бы жетон, а не положил, как это сделал Стэнли. И потом, это охотное, даже с каким-то облегчением произнесенное: «Еще какой! Вам такие и не снились!» – в ответ на плэйтоновское; «Сукин вы сын!»

Со Стэнли что-то было не так. Явно не так. И в этом предстояло еще разобраться.

Ажиотаж в кабинете пошел на убыль. Не меняя позы, Плэйтон открыл глаза. Маклейн сдирал обертку с жевательной резинки, кивая Хейлигеру, который что-то ему доказывал, но уже без всякого энтузиазма. Стэнли… Стэнли в упор разглядывал Плэйтона, и в его взгляде сквозила откровенная усмешка.

Плэйтон выпрямился и негромко похлопал ладонью по столу.

– Оставим О'Брайена в покое. Как вести себя при тех или иных обстоятельствах – его личное дело. Итак, пятеро загадочно исчезнувших солдат…

– Извините, полковник, – остановил его Маклейн. – Вы сказали, что они оставались на своих местах до последней минуты. Откуда вам это известно?

– Десантники обнаружили одежду и личные вещи пропавших. – Плэйтон облизнул внезапно пересохшие губы. – Возле пулемета нашли обмундирование рядового Ваксмахера. Все в полной сохранности: каска, куртка, гимнастерка, брюки с ремнем, носки, ботинки. Часы и обручальное кольцо. Пачка сигарет, зажигалка, носовой платок. Бумажник с фотографией супруги Ваксмахера и небольшой суммой денег.

И никаких следов борьбы. Лежал человек возле пулемета и вдруг исчез, словно испарился.

– В чем мать родила! – хохотнул Стэнли.

– В чем мать родила, – невозмутимо подтвердил Плэйтон. – И не вижу в этом ничего смешного. Точно так же обстоит дело с остальными: одежда, обувь, вещи – все в полной сохранности. Исключая, по-видимому, вашего брата, Стэнли. В его вещах, насколько я понимаю, вы успели порыться.

Полковник испытующе взглянул на Стэнли, ожидая, как он отреагирует на его выпад. Реакции не последовало. Физик пожал плечами, подобрал со стола жетон и, ни слова не говоря, сунул его в карман.

– Теперь, надеюсь, с восемьдесят седьмым постом более или менее ясно? – Полковник был рассержен и не пытался скрыть это. – Тогда позволю себе высказать версию до конца и надеюсь, меня выслушают, не перебивая.

Он сделал паузу и обвел присутствующих взглядом.

– Пять часов спустя коммивояжер Зисман в десяти милях от поста номер восемьдесят семь заметил с дороги пляшущих вокруг коровы человечков. Их было шесть. Что произошло затем – вам известно. Пока, я подчеркиваю – пока, отметим следующее: пришельцы, а я почти уверен, что это были они, двигаясь строго на юг, покрыли десять миль за пять часов. И где-то на этом отрезке пути один из них отделился от группы.

Стэнли наклонился к биологу и что-то шепнул ему на ухо. Хейлигер недоуменно взглянул на него и пожал плечами.

– Еще два часа спустя егерь Дэвидсон встретил шестерых мужчин в одиннадцати милях от того места, где наблюдал пляшущих человечков Арчи Зисман. Одиннадцать миль за два часа и опять строго на юг.

Плэйтон поднялся из-за стола и подошел к карте, висящей в простенке между окнами.

– Взгляните, – он медленно вел пальцем по карте. – Красным кружком обозначено место предполагаемого приземления пришельцев. Пост N_87, лужайка, где наблюдались пляшущие человечки, холм Сомерсет, город Гринтаун – все эти точки расположены практически на прямой линии. Вывод напрашивается сам собой: пришельцы двигались в одном, строго заданном направлении. Куда и зачем – нам пока неизвестно. Зато известно другое: на пути своего следования они убирали все живое и при этом непрерывно менялись сами: вначале – фиолетовые призраки, потом – крошечные человечки и наконец – люди.

– Убирали все живое… – вслух подумал Маклейн. – Но тогда, почему они не тронули журналиста? Коммивояжера? Егеря?

– Я думал об этом. – Полковник возвратился к столу, но остался стоять. – Вероятнее всего, они видят или ощущают лишь на ограниченном расстоянии. О'Брайен находился высоко на дереве. Зисман – на приличном удалении и к тому же в машине. А вот Дэвидсон был всего в нескольких метрах, однако они его не тронули.

– Или не захотели трогать, – предположил Стэнли.

– Возможно, – сухо согласился Плэйтон. – У меня все, господа. Копии показаний очевидцев, пробы и анализы, а также результаты экспертизы одежды и личных вещей солдат с восемьдесят седьмого поста вам доставят чуть позже.

– А ботало? – поинтересовался Хейлигер.

– Ботало? – переспросил Стэнли. – Это еще что за чертовщина?

Плэйтон едва сдержал улыбку. Несмотря ни на что, ему импонировала непосредственность Стэнли.

– Вы неподражаемы, Стэнли. Ботало – это колокольчик, который подвешивают корове на шею, чтобы знать, где она бродит.

– В наше-то время? – недоверчиво покосился на него физик.

– Фермеры достаточно консервативный народ. – И, обращаясь уже к Хейлигеру: – Ботало тоже передано в лабораторию. Итак, господа, – он отогнул манжету и взглянул на циферблат часов, – в вашем распоряжении почти десять часов. Встречаемся здесь же, в девять вечера.

В приемной Плэйтон пробежал глазами последние сводки. Гринтаун оцеплен тремя батальонами десантников. По радио и телевидению передаются приметы шестерых неизвестных, составленные по описанию Кена Дэвидсона, и воззвание к местному населению с просьбой немедленно известить полицию о их местонахождении. Задержано несколько бродяг, но разыскиваемых среди них нет. Наряды полиции и военные патрули продолжают прочесывать Гринтаун и его окрестности.

Плэйтон опустил сводки на стол и только теперь обратил внимание на странное поведение дежурного офицера. Тот сидел, облокотившись о низенький стол, уткнувшись лбом в кулаки. Офицер прибыл в поселок всего за несколько часов до Плэйтона, но быстро освоился с обстановкой и превосходно справлялся со своими обязанностями.

«Как же его зовут?» – попытался вспомнить полковник. Вспомнить не удалось.

– Капитан, – негромко окликнул Плэйтон.

Офицер не шелохнулся.

– Капитан, – Плэйтон легонько похлопал сидящего по плечу. Плечо было как каменное.

«Тренированный малый, – отметил полковник. – А на вид не скажешь. Что это с ним?»

Офицер медленно поднял голову и открыл глаза. На белом, как мел, лице глаза казались густыми чернильными кляксами. Капитан помотал головой и резко поднялся со стула.

– Виноват, господин полковник.

– Вам нездоровится?

– Уже лучше. – Капитан достал платок и вытер выступившие на лбу капли пота. – Сейчас все пройдет.

– Вызвать врача?

– Не стоит, – капитан покачал головой. – Не тот случай.

– Вам, вероятно, лучше знать. Кстати, напомните, как вас зовут. Я становлюсь забывчив.

– Генри Крейн, господин полковник.

– Ну вот и прекрасно. На девять вечера я назначил встречу с членами комиссии. Отметьте себе где-нибудь. А я, пожалуй, пройдусь.

Он спустился с крыльца и зашагал вдоль выкрашенного в зеленый цвет штакетника к окраине поселка. Поселок был невелик и по-настоящему, видимо, оживал только в летние месяцы, когда падкие до дикой природы горожане приезжали сюда, чтобы подышать свежим лесным воздухом, поудить рыбу и пошататься по лесу в поисках грибов и ягод. Леса здесь были действительно великолепные.

Когда-то, давным-давно, на месте поселка стоял форт. Полуистлевшие остатки бревенчатых бастионов, как напоминание о далеком прошлом, величественно высились на северо-западной оконечности поселка. Левее, вдоль реки, спешно возводились сборные щитовые дома для войсковых частей.

Занятый своими мыслями, Плэйтон машинально свернул с дороги и направился к форту. Стэнли по-прежнему не выходил из головы. Теперь полковник вспомнил, как физик отшатнулся от Маклейна, когда тот сделал попытку прикоснуться к его плечу. Встречаются, конечно, люди, которые не переносят фамильярного обращения, но ведь тут-то было простое человеческое участие. Разумеется, каждый волен воспринимать это по-своему. И все же…

Плэйтон представил себе лицо Стэнли – стремительный калейдоскоп эмоций: негодование, гнев, брезгливость, испуг… Как он вообще мог оказаться на посту N_87? До поста верных полсотни миль. Десантников доставили на вертолетах. Пилотам строго-настрого запрещено брать посторонних. «Я был там вместе с десантниками…» Явное вранье! Но тогда откуда у него жетон?..

Окрик часового прервал размышления Плэйтона. Сам того не замечая, он вошел в форт, миновал покосившееся здание старой казармы и очутился у противоположного бастиона. В бревенчатой стене зиял огромный пролом, и посредине пролома, широко расставив ноги в массивных армейских бутсах, стоял солдат в форме воздушных десантных войск.

– Пароль! – требовательно повторил десантник. Зеленые глаза из-под каски глядели настороженно и недружелюбно. Черный зрачок автомата был направлен в грудь Плэйтона.

– Метеор, – негромко ответил полковник.

– Комета, – солдат посторонился, освобождая дорогу.

– Доложите обстановку, – скорее для проформы потребовал Плэйтон. Солдат вытянулся и взял под козырек.

– На вверенном участке происшествий нет, господин полковник. Докладывает рядовой Брюс.

– Вольно, рядовой Брюс. Давно на карауле?

– Два часа, господин полковник.

– Страшно? – Плэйтон сообразил, что говорит не то, и улыбнулся, давая понять, что вопрос не следует принимать всерьез.

– Никак нет. – Солдат улыбнулся. – Скорее любопытно.

«Тем пятерым поначалу тоже, наверное, было любопытно», – подумал Плэйтон и невольно вздохнул. Солдат истолковал это по-своему.

– Серьезно, господин полковник. Вы бы послушали, что Дитрих рассказывает!

– Кто?

– Рядовой Дитрих. Он тут ночью на посту стоял.

– И что же он рассказывает? – без особого интереса спросил Плэйтон. Но Брюс уже прикусил язык.

– Так, ничего особенного.

– Ну а все-таки?

– Да померещилось ему. Или задремал.

Плэйтон продолжал выжидающе смотреть на часового, и тому волей-неволей пришлось продолжать.

– Утром, солнце только поднялось, какой-то мужчина в форт вошел со стороны поселка. Ну вот как вы только что. Дитрих хотел его окликнуть, глядь, а отсюда, – Брюс указал рукой на пролом, – то ли облако наползает, то ли туман. Река-то рядом.

Река была действительно рядом; широкий плес с едва заметным течением, и могучие корабельные сосны на берегу.

– Только странный какой-то туман, густой, темно-синий.

– Так-так, – насторожился Плэйтон. – Дальше.

– А дальше туман ветерком вон к той казарме отнесло. И тип тот как раз в нее вошел. По малой нужде, наверно. Вот и все.

– Что все?

– Все происшествие. Дитрих подождал-подождал, а тот из казармы все не выходит. Заглянул Дитрих в казарму, а там никого нет. Всю казарму осмотрел – ни души.

– Где Дитрих сейчас? – повелительно спросил Плэйтон. Солдат невольно вытянулся.

– В части. Где же ему быть? Отсыпается.

– Рядовой Брюс!

– Да, господин полковник!

«Поздно, – с досадой подумал Плэйтон. – Молокососы слюнявые!»

– Заметите что-либо подобное, тотчас поднимайте тревогу!

– Слушаюсь, господин полковник!

Плэйтон помедлил, соображая, что делать.

– Разрешите вопрос, господин полковник?

– Разрешаю.

– Что слышно о ребятах с восемьдесят седьмого?

– Пока ничего нового. Запомнили, что я вам сказал?

– Да, господин полковник!

– Свяжитесь по рации с штаб-квартирой. Пусть дежурный офицер вызовет Дитриха. Я буду там через час.

– Слушаюсь!

Плэйтон повернулся и напрямик зашагал к казарме.

– Фонарик возьмите! – крикнул вдогонку Брюс. – Темно там.

Свет пришелся кстати. В казарме в самом деле стояли густые сумерки, лишь кое-где прочерченные тонкими полосками солнечного света. Плэйтон включил фонарик и посветил под ноги. На пыльном полу отчетливо виднелись следы. Их было много, и полковнику потребовалось несколько минут, чтобы в них разобраться. Преобладали рубчатые отпечатки подошв армейских бутс. По-видимому, Дитрих довольно долго топтался у входа, разглядывая внутренность казармы, заваленной всевозможным хламом. Затем пошел вперед: рубчатые следы тянулись вдоль левой стены, потом пересекали казарму по диагонали и возвращались к выходу параллельно правой стене. Необследованным оставался левый угол казармы. Доступ к нему преграждала баррикада из поломанной мебели, ржавых железных коек и мусора. Она-то, видимо, и остановила Дитриха. Его можно было понять: Дитрих искал человека, а человеку, несмотря на всю захламленность казармы, укрыться здесь было негде.

Плэйтон снова посветил под ноги и обнаружил то, на что не обратил внимания Дитрих: от входа к левому углу казармы тянулась идеально прямая цепочка следов, оставленных человеком, обутым в узконосые гражданские туфли. Стараясь не наступать на следы, Плэйтон дошел до самой баррикады. Она была высотою чуть больше метра. Присмотревшись, Плэйтон определил место, где владелец узконосых туфель перебрался через завал. Соблюдая осторожность, Плэйтон взобрался на баррикаду и опять посветил фонариком. Следы вели дальше и обрывались примерно в пяти метрах от стены. Полковник повел лучом вправо и влево, убедился, что следов нет, и высветил угол казармы. Слой пыли и здесь оставался нетронутым. Угол бы сплошь заткан пыльной паутиной. Серые клочья свешивались с потолочных перекрытий, и когда полковник направил туда луч фонаря, из густых сумерек, беззвучно взмахнув крыльями, скользнула ушастая тень какой-то ночной птицы. Спланировав над головой непрошеного гостя, птица плавно пронеслась по казарме и исчезла за дверным проемом. Плэйтон проводил ее взглядом, зябко поежился, отгоняя ощущение тревоги, и снова направил луч света на пол. То, что он увидел в следующее мгновение, заставило его вздрогнуть: там, где обрывалась цепочка узконосых следов, блеснула лакированная поверхность небольшого прямоугольного предмета. Полковник мог поклясться чем угодно, что еще минуту назад этого предмета на полу не было. Осторожно обходя ржавые металлические прутья и обломки мебели, Плэйтон спустился с завала и наклонился над предметом. То была продолговатая книжечка в темно-коричневой лакированной обложке. Плэйтон взял ее двумя пальцами, сдул пыль, раскрыл и несколько секунд внимательно изучал в свете электрического фонарика. Потом молча захлопнул и сунул в нагрудный карман.

В штаб-квартире он прежде всего затребовал досье Эдварда Стэнли и битый час исследовал его вдоль и поперек. Досье как досье. Лаконичное и емкое изложение биографии человека с пеленок и до членства в Национальной Академии наук. Плэйтон одобрительно пожевал губами. Не всякому удается стать академиком в тридцать с небольшим. Стэнли это удалось. Ему, если верить досье, все в жизни удавалось на удивленье легко: колледж окончил с отличием, университет – тоже. На кафедре, где его оставили ассистентом, через год защитил диссертацию на тему… Да черт с ней, с темой! Что-то мудреное о природе космических излучений. Затем работа в Институте космоса. Три десятка научных трудов, добрая сотня публикаций. Восемь открытий и изобретений.

Плэйтон задумчиво почесал переносицу, взглянул на часы и опять углубился в досье. Участие в экспедиции на Марс. После возвращения почти год провалялся в госпиталях и клиниках. Выписавшись, в институт уже не вернулся. Поступил на службу в Министерство обороны и вскоре возглавил одну из сверхсекретных лабораторий. Пользуется неограниченным доверием руководства. Вхож к министру…

Понятно… Плэйтон захлопнул папку и задумался. Негромко просигналил аппарат внутренней связи.

– Да?

– Рядовой Дитрих… – начал было капитан Крейн.

– Пусть подождет. Где Стэнли?

– У себя. Придет к девяти.

– Ясно. – Плэйтон покосился на часы. – Вызовите к восьми.

– Слушаюсь.

Крохотная лампочка на аппарате мигнула и погасла. Плэйтон несколько секунд продолжал сосредоточенно смотреть на нее, потом резко встал из-за стола и прошелся по кабинету.

Досье Стэнли следовало изучить еще вчера. Теперь многое становилось на свои места. И независимая манера держаться, и нетерпимость к фамильярному обращению, и то, каким образом Стэнли оказался на посту N_87. Предъявил служебное удостоверение командиру десантников, и тот не посмел ослушаться…

Снова засигналил аппарат связи. Плэйтон перегнулся через стол и включил динамик.

– Звонил Маклейн, – сообщил капитан. – Рвется к вам на прием.

– Что-то срочное?

– Утверждает, что да.

– Хорошо. – Плэйтон помолчал. – Через полчаса я готов его принять. Свяжитесь с Хейлигером. Пусть тоже приходит к восьми. Стэнли извещен?

– Извещен, господин полковник.

– Дитрих здесь?

– Да.

– Пусть войдет.

Рядовой Дитрих, долговязый, нескладный детина с короткой, как у боксера, соломенной шевелюрой, явно ожидал разноса: виновато моргал, не знал, куда девать длинные, чуть не до колен, руки. Но отрапортовал по всей форме и даже с шиком.

– Садитесь, Дитрих. – Плэйтон указал на стул. Дитрих неловко примостился на краешке сиденья.

– Итак? – зловеще изрек Плэйтон.

– Виноват, господин полковник! – Дитрих попытался вскочить, но полковник пресек эту попытку.

– Повиниться успеете. А сейчас подробно о том, что произошло во время вашего дежурства. Не упускайте ничего. Ясно?

– Ясно, господин полковник.

– Слушаю, – Плэйтон опустил руку под столешницу и включил магнитофон.

Ничего нового рассказ рядового Дитриха не содержал. Разве что одну-две несущественные детали. Рассказывал Дитрих сбивчиво, то забегая вперед, то опять возвращаясь к началу. Когда пошли повторы, Плэйтон поморщился и выключил магнитофон.

– Достаточно.

Дитрих осекся на полуслове и уставился на полковника испуганными глазами.

– Вы успели как следует рассмотреть того типа?

– Да, – с убитым видом кивнул солдат.

– Сможете узнать, если увидите еще раз?

– Думаю, да.

– Думать надо было на посту! – рявкнул Плэйтон. – Узнаете или нет?

– Узнаю, – без особой уверенности ответил Дитрих.

Плэйтон еле сдерживал негодование.

– Сделаем так, – он поднялся и шагнул к двери в соседнюю комнату. – Пройдете сюда и будете ждать, пока я вас позову.

Дитрих молча кивнул.

– Я представлю вас троим джентльменам, – продолжал Плэйтон. – Расскажете им то, что рассказали мне. Внимательно присмотритесь. Не исключено, что среди них будет тот, кого вы видели утром возле казармы. Но даже если вы его и узнаете, не подавайте вида. Вам все ясно?

– Ясно, господин полковник.

– Ну что ж, – Плэйтон отворил дверь. – Прошу. И учтите, Дитрих, ошибка исключается.

– В чем дело, док? – удивленно поинтересовался Плэйтон. – За вами гнались?

Медик тяжело перевел дух.

– Слава всевышнему, нет! – Он опасливо покосился на окна, грузно плюхнулся на стул и достал из кармана таблетки. – У вас найдется стакан воды?

– Хоть десять, – заверил Плэйтон, включая переговорное устройство. – Будьте добры Крейн, бутылку минеральной для доктора. И стакан, разумеется.

Проглотив таблетку, Маклейн посидел некоторое время с отсутствующим видом и повернулся к Плэйтону.

– Господин полковник!

«Сколько патетики!» – мысленно отметил Плэйтон.

– Да, доктор?

– Поверьте, если бы не чрезвычайные обстоятельства…

– Ближе к делу, Маклейн. То, что вы хотите сообщить, связано с пришельцами?