Текст книги "Мой учитель"
Автор книги: Николай Фере
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
колонию, но, конечно, даже намеком не касались темных пятен прошлого Раи. Вспоминали
веселые случаи и радостные моменты колонийской жизни. Но когда Антон Семенович к
концу разговора спросил, откуда она сейчас едет, на глазах Раисы показались слезы.
– Мы едем из одного пограничного района Средней Азии, где недавно потеряли
нашего сына... – ответил за Раису ее муж. – Рая считает вас своим спасителем, отцом,
самым близким человеком. И я поделюсь с вами нашим горем...
Он рассказал, что в прошлом году его перевели с Украины в далекий пограничный
район. Сначала он уехал один, а через полгода к нему приехала Раиса с сыном. Район считало
тихим, и жили они все время спокойно. Но месяца полтора назад, как раз, когда он был в
отъезде, на пограничный пост напал перешедший границу отряд басмачей. В перестрелке его
заместитель и несколько бойцов были тяжело ранены. Раиса не испугалась и, чем только
могла, помогала красноармейцам: делала перевязки, подносила воду, патроны, помогала
устраивать укрытия. Когда басмачи бросились в атаку, Рая сама взяла винтовку в руки и
вместе с оставшимися в живых красноармейцами отбивала натиск бандитов и защищала пост
до подхода отряда, посланного к ним на помощь. Во время этого боя все и случилось...
Шальной пулей был убит их сын. И Рая получила несколько ранений, но, к счастью, не
опасных; сейчас она уже совсем оправилась ран...
Антон Семенович с напряженным вниманием слушал это рассказ, и по взглядам,
которые бросал он на Раису, прижимавшую к глазам платок, было видно, что все
происшедшее на далекой пограничной заставе полно для него глубоко смысла и значения.
Муж Раисы напомнил ей, что надо спешить на поезд, вышли из ресторана вместе,
чтобы проводить их. Когда садились в трамвай, Антон Семенович на прощание крепко
поцеловал свою бывшую воспитанницу.
Трамвай отошел, и Антон Семенович, сдерживая свое волнение, сказал:
– Проводите меня до гостиницы, поговорим... Встреча с Раисой вернула мне всю
прежнюю бодрость и веру в себя. Ведь она не растерялась в минуту смертельной опасности,
а смело взяла винтовку и защищала пограничный пост. В этом видна наша колонийская
закалка! После сегодняшнего разговора в издательстве первой мыслью моей было бросить
все дальнейшие хлопоты с «Педагогической поэмой». Я даже позволил себе усомниться:
может быть, и сам я, и вы, и все те, кто поддерживает мои писательские начинания,
ошиблись в ценности опыта колонии имени Горького и в необходимости широкого
освещения его в печати? Но еще там, на лестнице, когда ждал вас, я подумал о тех живых
людях, которые пришли в колонию с толстыми «делами», а сейчас уже кончают рабфаки и
вузы, и их новые «дела» тоже становятся день ото дня всё толще, но теперь уже вы найдёте в
них иные материалы – рассказы о трудовых подвигах, об учебных успехах, о полезной
общественной деятельности... И я понял, что замалчивать то, как происходило это
превращение, нельзя! Всю дорогу я думал об этом. А встреча с Раисой окончательно
отбросила мои минутные сомнения...
Как известно, первая часть «Педагогической поэмы» впервые была опубликована в
1933 году в третьей книге альманаха «Год XVII».
– 59 –
Она была напечатана по настоянию Алексея Максимовича Горького, считавшего
«Педагогическую поэму» выдающимся художественным произведением большого идейного
значения. Вторая и третья части впервые увидели свет тоже на страницах горьковского
альманаха (1935 год).
В работе над «Педагогической поэмой», в подготовке рукописи этой книги к печати
неоценимую помощь оказывала Антону Семеновичу его жена Галина Стахиевна.
Всесторонне образованный человек, с большим политическим кругозором, богатым
жизненным опытом и волевой настойчивостью, Галина Стахиевна умела вовремя поддержать
Антона Семеновича, дать нужный совет, подвергнуть дружеской критике написанное им,
помочь ему в преодолении трудностей, которые нередко возникали в его сложной
писательской работе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1 апреля 1939 года Антона Семеновича не стало – он умер внезапно от тяжелой
болезни сердца.
Заканчивая воспоминания о нем, я невольно еще раз мысленно пробегаю свой
жизненный путь, начиная со времени первой встречи с этим замечательным человеком.
Поступая юношей в сельскохозяйственный институт, я и не думал когда-нибудь стать
педагогом.
Пафос педагогики увлек меня, как и многих других, кого счастливая судьба столкнула
с Антоном Семеновичем.
В 1930 году я начал по совместительству работать лектором и преподавателем в ряде
харьковских вузов, а с 1934 года полностью перешел на вузовскую учебную работу.
Педагогическая закалка, полученная в колонии имени Горького, всегда помогала и помогает
мне находить решения трудных задач, постоянно возникающих в педагогической практике.
В 1940 году среди моих студентов-дипломников одного из харьковских технических
вузов был студент Котов. Кто мог бы узнать в этом подтянутом и дисциплинированном
студенте того замухрышку, который в первые месяцы своего пребывания в колонии имени
Горького частенько забывал умыться после работы в котельной нашей оранжереи!.. Руководя
дипломным проектом Котова, я часто встречался с ним. Закончив беседу по техническим
вопросам, мы всякий раз начинали вспоминать наше житье в колонии. Вспоминали
колонистов, воспитателей и «нашего Антона», с болью думая о том, что его уж нет в живых,
что ни дела, ни случай, ни душевная потребность услышать его совет никогда больше не
сведут нас с ним...
Котов часто сравнивал свое тяжелое прошлое беспризорника со славным настоящим
студента-дипломника инженерного вуза.
– В те двадцатые годы изъездил я всю страну,– рассказывал он, – под вагонами, на
буферах... Не раз били меня торговки, когда я неудачно пытался стянуть у них пирог или
какую-нибудь другую снедь. И потом с компанией друзей-беспризорников начал уже
заниматься и взломами сараев, амбаров, клетей. Словом, путь у меня был один – в тюрьму...
Пробирался я как-то глубокой осенью из Харькова в Николаев, и на станции Полтава-Южная
железнодорожная охрана, сняла меня, промокшего и иззябшего до последней степени с
буфера пассажирского вагона. Стрелок попался покладистый и по дороге к дежурному начал
увещевать: «И чего и куда вы все ездите? Ведь вот тут рядом советская власть для вас
колонию устроила, кормит, поит, одевает, учит бесплатно, а вам, дуракам, хочется мокнуть да
мерзнуть, да нам беспокойство причинять...» Я только ждал удобной минуты, чтобы юркнуть
куда-нибудь под вагон, но слова стрелка меня остановили, и я спросил его: а далеко ли до
этой самой колонии и примут ли меня? «Выпишет тебе дежурный направление, тогда,
конечно, примут»,– сказал стрелок... Так я попал к Антону Семеновичу, а потом поступил
на рабфак, а сейчас, как видите, уже институт заканчиваю. Иной раз прямо не верится, что
– 60 –
через месяц буду инженером! И всем этим я обязан советской власти, сделавшей из меня
настоящего человека... – Котов встал из-за стола, взволнованно прошелся по комнате.
Слова его шли из самой глубины души. Это говорил воспитанник Антона Семеновича
Макаренко – я узнавал за словами Котова голос «нашего Антона», я думал о том, сколько
таких питомцев колонии имени Горького рассеяно по необъятной нашей Родине!
Время идет, и из моей памяти уже изгладились имена многих колонистов, но в душе
навсегда сохранились образы таких горьковцев, как Калабалин, Шершнев, Супрун, братья
Чевелий, Архангельский, Горгуль, Беленький, Белухин, Перцовский, Белковский, Мухины —
брат и сестра, братья Котовы, Братченко, Галатенко, Тося Соловьев, Волковы, Новиковы,
Стебловский, Тупицын, Шнайдер, Дроздюк, да и многих других ребят.
В годы Великой Отечественной войны горьковцы – солдаты и офицеры Советской
Армии – геройски боролись с фашистскими полчищами. Трусов, людей с расслабленной
волей и жалкими нервами, среди них не было. Воспитанники Антона Семеновича
Макаренко, они в своем детстве и юности получили настоящую идейную закалку на всю
жизнь... С честью выполнял ответственные задания советский разведчик Калабалин, немало
врагов и вражеской техники уничтожил танкист Супрун, на боевом посту погиб старший
Чевелий, а младший – летчик – был не раз тяжело ранен в боях, успешно боролся с
гитлеровцами Павлуша Архангельский, в партизанской войне сложил свою голову Денис
Горгуль. Жизнь и деяния каждого из них никогда не будут забыты...
Когда думаешь об Антоне Семеновиче, невольно сравнит ешь его с другим гигантом в
иной области человеческой деятельности – с Иваном Владимировичем Мичуриным.
Иван Владимирович вышел из недр народа и, неустанно трудясь в одном из уголков
нашей Родины, разработал научные основы материалистической биологии, ниспровергнув
идеалистическую псевдонауку Вейсмана, Моргана, Менделя, и наметил пути сознательной,
плановой переделки природы человеком.
И Антон Семенович вышел из недр народа и, неустанно трудясь в другом уголке
нашей Родины, разработал научно обоснованные методы коммунистической педагогики и
блестяще применил их на практике, отбросив, как хлам, путаные, лживые измышления
педологов и им подобных поклонников буржуазной, идеалистической псевдонауки о
воспитании.
Как Иван Владимирович Мичурин создавал в своих садах новые виды растений, так и
Антон Семенович в детском коллективе создавал нового человека.
Богатое педагогическое наследство, оставленное нам Антоном Семеновичем, ныне
изучают все: родители и дети, старики и молодежь, педагоги и учащиеся. Старшее поколение
должно учиться у него воспитывать в духе коммунизма детей, подростков, юношей, девушек;
младшее поколение должно учиться у него совершенствовать и закалять себя, чтобы вместе
со старшим поколением строить славное будущее – коммунистическое общество. Настала
пора творческого изучения наследства А.С. Макаренко. Он верил в победу своих идей, и она
пришла.
Редактор – Г. ЯРЦЕВ.
А 04122. Подписано к печати 15/IХ 1953 г. Тираж 150 000. Заказ 1764.
Изд. № 711. Формат бумаги 70X108'/м. 1,62 бум. л.– 4,44 печ. л
Типография газеты «Правда» имени И.В. Сталина.
Москва, ул. «Правды», 24.
– 61 –
Document Outline
В БОРЬБЕ С ПРОТИВНИКАМИ
ГОРЬКИЙ У ГОРЬКОВЦЕВ
АНТОН СЕМЕНОВИЧ О СЕБЕ
НОВЫЕ ВСТРЕЧИ. «ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА»
