Текст книги "Цари мира (Русский оккультный роман. Т. VIII)"

Автор книги: Николай Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

VII

Август месяц – самый жаркий на юге.

Жители Ниццы буквально задыхались от жары и спешили уехать в горы. Иностранцев в это время года не бывает, да и к тому же они все стремились в Париж на Всемирную выставку.

В одной из дач, уютно расположенной на склоне горы, по дороге в Симеиз, недалеко от только что устроенного бельгийским обществом экспрессов Палас-отеля, скромно жил и занимался научными исследованиями молодой инженер Дюпон, младший брат игуменьи кармелиток. Серьезный, верующий, горячо любящий свою родину, роялист в душе, он посвятил жизнь свою и труды несбыточной утопии: вернуть Францию к монархическому строю. У него и монарх был на примете: прямой потомок Людовика XVI, живший где-то в Голландии. Но его кандидат не имел успеха и среди монархистов. Но, так как Анри Дюпон был, в сущности, добрый малый, то его любили и дружили с ним все антагонисты республики, к какому бы лагерю они ни принадлежали. Ученик «Сен-Сира»[17]17
  …«Сен-Сира» – Сен-Сир – сокращенное название Особой военной школы Сен-Сир (École spéciale militaire de Saint-Cyr), основанной в 1802 г. академии, готовящей кадры для французской армии и жандармерии.


[Закрыть], прослуживший два года в армии, он более всего имел друзей среди офицерства. Но самым близким другом он считал капитана Дюваля, с которым вместе он кончил курс и служил под одним знаменем. Дюваль был поклонник Бонапарта, как и подобало военному. Он жил тут же, в Ницце, недалеко от полка, где служил.

Выдался особенно жаркий день. Мы застаем Дюпона в его мастерской перед машиной особой конструкции, которую он собственноручно заканчивает, следя по чертежу, лежащему на его письменном столе.

«Так, теперь готово, – самодовольно подумал он. – Электрический ток доходит до наивысшего напряжения. Тот же принцип, как и беспроволочный Маркони. Но у того волны излучаются по всем направлениям; Филиппов же достиг того, что направляет свой ток по прямой линии. Какая простая и остроумная штука! Жаль, что нельзя сделать опыт. Мой аппарат готов. Посмотрим прицел. Этот рычаг устанавливает расстояние, а вот этот – направление. Для проверки пропускается слабый ток, чтобы показать, что цепь замкнута. Если на конце траектории не находится взрывчатого вещества, соединение с землей не произойдет и цепь будет разобщена. После взрыва цепь размыкается, и это служит сигналом, что результат достигнут. Страшное орудие!..»

– Ну, как идут твои опыты? – неожиданно послышался вопрос, выведшей Дюпона из задумчивости.

– А, это ты, мой дорогой Дюваль, как ты меня приятно обрадовал. Опыты идут отлично, или, вернее, я их еще не производил, но зато все уже для них готово.

– Так за чем же дело? Направь прицел на любой форт или склад пороха…

– Что ты, что ты! Разве можно шутить этим? Неужели ты не веришь в силу этого аппарата?

– Нисколько, мой милый Анри. Не обижайся, я скептик. Таких волшебных орудий не существует и не может существовать. Но пусть ты прав, и твое электричество могущественно, несмотря на его слабую силу. Ведь твой ток не достигает даже одного ампера!

– Верно, но он, проходя через взрывчатые массы, раскаляет их, и это причиняет воспламенение.

– Хорошо, в таком случае сделаем такой опыт: ты не пустишь полного тока; только удостоверимся, что ты правильно навел орудие.

– Дюваль, это опасно. Я могу не рассчитать силу тока или ошибиться в предполагаемой огнеупорности состава пороха, и произойдет несчастье. Нет, оставим лучше это дело и поговорим о полиции. Ты знаешь, правительство…

– К черту правительство и тебя вместе с твоей машиной! Кому она нужна, если ты не в состоянии проверить, может ли она зажечь хотя бы папиросу?

– Это я сделаю для тебя с удовольствием. Возьми в зубы сигаретку и становись. Я буду целиться.

– Нет, нет, зачем же в зубах? Я ее положу на стол, а ты стреляй.

– Смотри, Дюваль, что я буду делать. Положи коробочку шведских спичек в саду, на ту скамейку. А потом приходи сюда.

Коробочка была положена на скамейку, на расстоянии ста шагов. Дюпон навел свой инструмент по направлению сада, не обратил внимания на дальномер, ввиду близости расстояния, а только удостоверился в правильности проектированной линии. Пущен был слабый ток. Он сомкнулся, значит – проходит через цель.

Тогда с замиранием сердца инженер надавил кнопку, и ток тотчас же разомкнулся, так что взрыв произошел. Но что же это? Дюваль расхохотался, а Дюпон смертельно побледнел. Коробочка не взорвалась – спички лежали целые!

– Не смейся, Дюваль, случилось несчастье! Я где-то что-то взорвал!

Оба взглянули на дальномер: он стоял на 125 километрах.

– Вот где произведен взрыв! – вскричал Дюпон и, отмерив направление по карте, с ужасом произнес: – Тулон!!!

Оба приятеля безмолвно простояли около минуты. Наконец Дюваль произнес:

– Несчастье непоправимо. Виновник – это я, и если надо, я отдам себя в руки правосудия. Знает ли кто-нибудь о твоем изобретении?

– Знает моя сестра и более никто в свете. Что она теперь обо мне подумает? Вот что, Дюваль, окажи мне услугу. Я сейчас еду в Париж, чтобы объясниться с сестрой, а ты возьми и спрячь к себе мои бумаги.

– Надейся на меня. Это моя обязанность оказать тебе услугу.

Час спустя Анри ехал в Париж и уже в вагоне слышал, как говорили о загадочном взрыве в Тулоне. Подъезжая к этому городу, он мог из окна видеть густой дым от пожаров. Купив на станции только что вышедшую газету, он узнал, что произошло целых четыре взрыва, и мог убедиться, что его орудие гораздо опустошительнее, чем он ожидал, так как поражение не ограничивалось одним каким-нибудь пунктом, а захватывало известный район. В Марселе к нему в купе сели двое военных. Они были очень оживлены и на все лады толковали происшествие, подыскивая ему малейшее правдоподобное объяснение, и не могли найти. Анри почувствовал себя отвратительно, когда офицеры обратились к нему, спрашивая его мнение.

– Я думаю, – сказал он, – что все указывает на электричество.

– Не думаете же вы, милостивый государь, что склады были соединены проволокой, как какие-нибудь мины?

– Я ничего не думаю относительно этого. Но согласитесь, что одновременный взрыв в трех или четырех местах города можно приписать только электрическому разряду.

Разговор прекратился.

На следующее утро Дюпон приехал в Париж. По случаю выставки все гостиницы были переполнены, и он с большим трудом отыскал комнату в одном из небольших отелей левого берега Сены, и то – за дорогую цену. Когда он записал свое имя в книгу для приезжающих, хозяин гостиницы с удивлением посмотрел на него.

– Вы инженер Дюпон?

– Я, и что же дальше?

– Это не мистификация?

– Милостивый государь! Как вы смеете…

Хозяин усмехнулся и протянул инженеру номер «Пти журналь», в котором на видном месте было напечатано:

«Инженер Дюпон. Разыскивается. 1000 франков награды, кто первый укажет его местопребывание по адресу: Пасси, монастырь кармелиток».

– Постойте, постойте, – сказал хозяин отеля, видя, что его гость бросился к выходу. – Одну секунду! Вы мне будете благодарны! Я вам дам ценные сведения! Вы куда хотите ехать?

– Конечно, в монастырь в Пасси! Там моя сестра! Хотя я не понимаю, зачем ей это! Она мой адрес знает!

– То-то, знает, да в том и дело, что вашей сестры вы не найдете!

– Почему?

– Вчера утром все монахини были выселены из этого монастыря, а ваша сестра, мадам Дюпон, была арестована! Прочтите в газете.

– Арестована?! Да за что же?

– За принадлежность к какому-то монархическому заговору. У нее найдены были компрометирующие письма.

Но вы не беспокойтесь. Мадам Дюпон бежала…

– Бежала?

– Да, успела скрыться и, по-видимому, благополучно достигла Англии, натянув нос нашей полиции. Поэтому, мое мнение: это объявление – ловушка, и вы умно сделаете, если зачеркнете в моей книге вашу фамилию и напишете другую, а я уж вас, не беспокойтесь, не выдам. Погодите, не зачеркивайте фамилии, припишите «Рояль» – выйдет Дюпон-Рояль! Ведь вы роялист? Я тоже. А пока возьмите с собой газету, я вижу, вы горите нетерпением ее прочесть.

И он проводил Дюпона в его комнату. Затем, спустившись с лестницы, позвал единственную бывшую у него прислугу, пожилую бретонку, и сказал ей:

– Мариам, не теряйте этого господина из виду.

Затем, подойдя к телефону, позвонил в сыскное отделение:

– Алло! Инженер Дюпон у меня. Пришлите его арестовать. Отель «Ди-Бак», владелец Шарль Фук.

VIII

Ленотр сидел в своем кабинете за утренним кофе, когда к нему возвратился посланный им слуга.

– Все сделано, – сказал он. – Объявления поспели к выпуску газет и уже появились в них. В почтамте мне сказали, что имя Дюпон очень распространенное, и одних инженеров с этой фамилией, получающих ежедневно письма, более десяти. Вот адреса тех, кто за последнюю неделю получали зарегистрированные письма.

– Хорошо, Жак, вы отлично справились с поручением. Давайте сюда адреса. Нет! Эти все не те. Наш Дюпон не мог быть в столице. Я опять пошел по ложному направлению. Разве бы он доверил письму то, что мог сказать сестре с глазу на глаз, если бы был здесь? Неужели бы он не явился проводить ее или, по крайней мере, справиться о ней, узнать об ее аресте? О, глупая моя голова! Как я этого не сообразил.

Послышался звонок.

– Посетитель! Просит его тотчас же принять по важному делу, – доложил Жак.

– Просите!

Вошел невзрачный господин.

– Меня направил к вам сержант, стоящий на страже у монастыря кармелиток… Я знаю адрес инженера Дюпона и поспешил вам его доставить. Альфред Дюпон, инженерный офицер, имеющий постоянное жительство на улице Лизье, дом № 41…

– Мерси, мосье, только мне нужен не этот…

Господин ушел разочарованный, что-то бормоча о людях, которые вводят других в заблуждение заманчивыми анонсами. Едва тот успел уйти, новый звонок. Жак опять докладывает:

– Я принес вам адрес инженера Мишеля Дюпона, он живет… – начал второй посетитель.

– Не надо, не надо!

Посетитель, обиженный, уходит и сталкивается с новым…

– Меня прислал полицейский из монастыря кармелиток. Вот адрес, который вам нужен, – инженера Жана Дюпона…

– Не надо, не надо! Жак, больше никого не принимай!

– Но там целая толпа у вашей двери…

– Никого, никого! О, какой я осел!

– И притом из невежливых, милостивый государь! – успел крикнуть ему выпроваживаемый господин.

– Это еще кто?!

В раскрытое окно кабинета силился вскарабкаться раскрасневшийся господин в цилиндре.

– Господин помощник комиссара! Инженер Дюпон…

– К черту! – заревел Ленотр, силясь оттолкнуть лезущего человека и закрыть окно. – Оставьте меня в покое, мне никакого Дюпона не надо.

– Но я Фук, хозяин…

– Мосье Фук, с вашего позволения или без него, но я прошу вас сейчас же соскочить с моего окна и убраться к черту!

Тот не унимался. Тогда Ленотр схватил револьвер, направил на окно и, обругав уже знакомого нам содержателя отеля неприличным, специальным французским выражением, пригрозил пристрелить, если тот тотчас не уберется. Волей-неволей пришлось покориться и уйти, пожалев о потраченном времени и извозчике, а главное, об улыбнувшейся тысячефранковой бумаге.

Но мытарства Ленотра этим не ограничились. Телеграфист ему принес целую пачку депеш, адресованных мадам Дюпон, с адресами всех Дюпонов света, кроме искомого. Тут были не только инженеры, но и офицеры, моряки, коммерсанты, священники, гробовщики, сторожа, домовладельцы и т. д. и т. д. Телефон ежеминутно звонил, доставляя Ленотру новые и новые адреса. Наконец, ему представилась целая депутация нижних полицейских чинов, – все они имели фамилию Дюпон или имели знакомых, родных, зятьев и свекров, сватов и кумовьев с этим именем. К довершению всего, к нему приволокли какую-то нищую старушку, арестованную на улице за бродяжничество, которая тоже оказалась Дюпон.

Телефон опять позвонил. На этот раз из сыскной полиции.

– Вы, что ли, разыскиваете инженера Дюпона по делу монархического заговора? Он только что прибыл в Париж из Ниццы и остановился в отеле «Дю-Бак», у Фука.

«Черт возьми! А я этого Фука чуть не застрелил! Скорее к нему!»

IX

Известив по телефону Гамара и приказав прислуге не спускать глаз с жильца, Фук бросился в комиссариат Пасси получить обещанную награду, но, как мы видели, потерпел неудачу. Его даже не выслушали. Из этого он увидел, что его предупредили и что награда от него ускользнула, и предательство его, как монархиста, ничего, кроме срама, ему не принесло. Поэтому он вернулся домой сильно не в духе и (раз награду у него перебили, то пусть она не достанется никому!), обозленный на полицию, решил спасти своего гостя. Пусть полиция останется с носом! Спросив бретонку, здесь ли жилец, и получив утвердительный ответ, он, не теряя минуты, поднялся к Дюпону, которого застал за письмами.

– Мой дорогой господин Дюпон, полиция неизвестно откуда знает, что вы у меня, но мы ее проведем. Пока я вам приготовлю костюм, соберите ваши бумаги и самые нужные вещи.

– У меня один чемодан.

– Тем лучше. Наденьте мое пальто, оно вам впору, подвяжите кашне, чтобы никто не узнал в вас того господина, что утром подъехал, оставьте мне ваш мелон[18]18
  …Мелон – котелок, от фр. melon.


[Закрыть], возьмите вашу дорожную фуражку, и отлично. Теперь, Мариам, не говори, что мы ушли. Откроем окно, чтобы навести на ложный след полицию! Скорее! Запрем двери на ключ. Теперь через эту маленькую дверь во двор… Сюда, в Эписери. Тут много народа, проскользнем незаметно; вот фиакр… Вокзал Дю-Норд! Ну, счастливого пути, а я тут нужнее. Постарайтесь поспеть на 12-часовой поезд! Доброго путешествия, мосье Антуан!

Фук осторожно вернулся в свой отель. Затем отметил жильца в гостиницу своего друга «Де-Лимож», а сам по телефону попросил его отметить, что к нему будто заезжал Пон-Рояль, но, не найдя места, отправился неизвестно куда.

«Мы выиграем время», – подумал Фук.

Только что он успел устроить эти дела, в отель «Дю-Бак» явился Ленотр. Он влетел, как ураган.

– Вы господин Фук?

– Что вам угодно, господин комиссар?

– Извините меня, мой дорогой господин Фук, что я вас так нелюбезно принял! О, посудите, когда человек лезет в окно…

– Что вам угодно, милостивый государь?

– Вы не будете злопамятны, мой добрый господин Фук? Ведь вы приходили сообщить, что у вас остановился приехавший из Ниццы инженер Дюпон? Он ведь у вас в гостинице?

– Никакого Дюпона у меня нет и не было.

– Послушайте! Ведь я явился сюда официально, по следственному делу! Вы не имеете права не отвечать, иначе вы подвергаетесь всей строгости законов за укрывательство!

– Не думайте меня запугать, как утром – револьвером. Законы и для вас писаны, господин комиссар. Я утверждаю, что Дюпона у меня нет.

– Но он был?

– И не был.

– Но вы сами мне кричали в окно, что он у вас, к тому же я имею и помимо этого сведения.

– Ваши сведения не соответствуют действительности. Если бы вы дали себе труд меня выслушать у себя на квартире, вы бы ранее меня убедились, что вышло недоразумение. У меня, точно, остановился офицер, – кажется, инженерного корпуса, но его имя вовсе не Дюпон, а дю Пон-Рояль, похоже; что и ввело меня и, может быть, кого другого, в заблуждение, но это совсем не то.

Ленотр увидел, что опять попал впросак. Но сдаться не хотел.

– Покажите вашу книгу.

Ему показали книгу.

– Да, верно: Пон-Рояль! Почему же он съехал?

– Он нашел помещение неудобным и мало света. Впрочем, он оставил адрес, куда пересылать письма.

– Куда же он отправился?

– Тут он пометил отель «Де-Лимож».

– Ну, хорошо, благодарю вас. Да, скажите мне, каков он из себя?

– Маленький, толстенький, плешивенький, ниже меня на голову. Слегка хромает на правую ногу.

– Отлично! Если этот Пон-Рояль окажется настоящим Дюпоном, – как мне передавал Гамар, – то вы получите обещанную тысячу франков. До свиданья.

И он вскочил в экипаж, крикнув кучеру:

– Отель «Де-Лимож»!

С Фуком чуть не сделалось дурно.

«Так это он от Гамара узнал! Значит, первым-то был он, Фук! Значит, награда была его! И он так глупо запутал дело, что вместо награды рисковал сам попасть в тюрьму, если Дюпон будет пойман. Но его теперь не поймать. Нет, он должен скорее объясниться с Ленотром: может быть, не все еще пропало!»

X

Гостиница «Де-Лимож» была переполнена. Впрочем, один номер только что освободился, но его тотчас же занял один небольшой толстенький человечек, не пожелавший назвать своей фамилии и сказать, откуда он приехал. После некоторого колебания мосье Мишель, хозяин отеля, согласился его пустить, не настаивая на откровенности. Тот оставил свой багаж, а сам сказал, что отправится на выставку, в отдел фарфоровых изделий. Когда он ушел, Мишель сообразил: «Ба, да ведь это не кто иной, как гость, обещанный мне этим добрым Фуком! Я его уже внес в книгу».

И он успокоился. Не прошло десяти минут, к отелю подъехал Ленотр, опоясанный трехцветным шарфом, – знак, что визит полицейского официальный.

– У вас остановился дю Пон-Рояль?

– Пон-Рояль или Пон-Неф, но какой-то Пон есть.

– Небольшого роста, полный, лысый?

– Вы совершенно верно его описываете.

– Из отеля «Дю-Бак»?

– Как вы говорите.

– Можно его видеть?

– Он только что взял фиакр на выставку, в фарфоровый отдел. Наши лиможцы все там экспонируют. Вы его там найдете.

– Мерси, еду на выставку, я его тотчас узнаю! О, у меня глаз, – и он пальцем дотронулся до своего глаза. – До свиданья!

Не успел Мишель прийти в себя от этого визита, думая – хорошо, что «Пон» оказался записанным, а то бы его, хозяина, оштрафовали, – как подъехал Фук.

– Был у вас комиссар?

– Был.

– Здесь он?

– Нет, поехал в погоню за Пон-Роялем.

– Куда же поехал, раз он записан у вас?

– Да, потому, что Пон-Рояль только что выехал на выставку, а комиссар поехал за ним вдогонку.

– Что вы говорите? Какой Пон-Рояль поехал на выставку?

– Да ваш же, о котором вы меня предупредили. Он оставил багаж, а сам поехал на выставку.

– Да вы шутите! Этого не может быть! Для какого черта он к вам поедет?

Мишель обиделся.

– Вы сами мне его прислали, а теперь: какого черта? Приехал, номер как раз у меня освободился, и он его занял. Вот и все.

– Он вам что-нибудь говорил?

– Напротив, он не хотел, чтобы его записывали в книгу, но он уже был прописан, и потому я с ним не спорил.

«Ну, это он! Он не уехал за границу! Вот совпадение! Совершенно случайно я опять дал верный адрес комиссару, и мне бояться теперь нечего».

И он, ничего не объяснив расспрашивавшему его Мишелю, поспешно с ним распрощался и, потирая руки, вернулся домой.

Радость Фука была несколько преждевременна. Не успел он окончить своего обеда, состоящего из лукового супа, ломтя телятины с большим количеством картофеля, куска сыра бри, запиваемого литром легонького вина, как за ним явились полицейские и потребовали, чтобы он с ними поехал для очной ставки с арестованным человеком, который упорно отрицает, что он инженер Дюпон, а называет себя лиможским купцом Антуаном Пти.

«Антуан! Да, да, Антуан, это он самый», – подумал Фук и, еще более обрадованный, отправился в комиссариат.

XI

Парижская выставка 1900 года была достойным произведением границы между XIX и XX веками. Она была расположена по обеим сторонам Сены, на пространстве от площади Конкорд до Трокадеро включительно, по правому берегу и, начиная с эспланады Инвалидов и кончая Марсовым полем, по левому. Под Эйфелевой башней разбит прелестный цветник. Все Марсово поле превращено в парк с прудами, фонтанами, каскадами и искусственными горами. Берега Сены покрыты дворцами с террасами и висячими садами. Между Альмским мостом до висячего пешеходного возвышается старый Париж с причудливыми башнями. Между Инвалидами и главным зданием устроена в одном направлении движущаяся платформа – «подвижной тротуар», а в обратном – электрическая железная дорога. В главном здании – колоссальный зал празднеств и волшебный «светозарный» салон электричества, где световые эффекты менялись каждую минуту.

Искусство и промышленность всего света были широко и богато экспонированы. В отделе машин первое место занимала Германия. Все отрасли наук были представлены. Оптика имела свой павильон с громаднейшим телескопом, одним из гвоздей выставки. Величественное колесо-карусель, как в Чикаго, и около маленькая Швейцария с ее ландшафтами. Ночью выставка и Эйфелева башня покрывались бесчисленными огнями, а по Сене сновали иллюминованные гондолы и яхты.

Ленотр поспешно направился в фарфоровый отдел, рассуждая так: «Если я не найду там моей дичи, то ясно, что человек этот обманул гостинщика. Но тогда зачем ему было оставлять адрес Фуку? В таком случае, он вернется в гостиницу. В фарфоровом отделе я наведу справки. Если он там экспонирует, его знают. Если я его захвачу самого, и это не мой Дюпон, все же он с юга, офицер, может быть, знает настоящего или даже его родственников!».

Ленотр подозвал возчика с катящимся креслом и, усевшись в оригинальный экипаж, впервые появившийся на этой выставке, попросил доставить себя к главному зданию. Здесь он с трудом, из-за множества публики, пробрался в само здание и, спрашивая сторожей, скоро нашел нужный ему отдел. Здесь он спросил, где экспонирует дю Пон-Рояль. Ему ответили, что такого экспонента не существует.

– Кто же здесь из отеля «Де-Лимож»?

– Да мы почти все там остановились.

– И такого вы не знаете?

– Нет, не знаем.

– Он сегодня приехал.

– Тогда дело другое, очень может быть, но только он не экспонирует. Вот, не угодно ли, идет мосье Антуан Пти, экспонент, только сегодня приехавший и, вероятно, там же остановившийся.

Одного взгляда Ленотру было достаточно, чтобы убедиться, что это тот человек, кого он искал. Коротенький, с брюшком, лысый.

– Это вы мосье Пти? – обратился к нему полицейский агент.

– Да, это я, к вашим услугам.

– Небольшая справка, мосье Пти. Вы прибыли сегодня в гостиницу «Де-Лимож» и оставили там ваш багаж, а сами только что приехали сюда?

– Да, сударь, это я.

– Можно вас попросить – я полицейский агент – быть столь любезным – здесь неудобно разговаривать – уделить мне небольшой часик?

– К вашим услугам, господин агент.

Они дошли до выхода, и в самое короткое время прибыли в Пасси, на квартиру Ленотра.

– Итак, вы прибыли сегодня в отель «Де-Лимож» из отеля «Дю-Бак», куда вы прибыли сегодня же из Ниццы?

– Пардон! Я прибыл с 11-часовым экспрессом прямо из Лиможа, где вы можете обо мне справиться, когда я выехал: я известное лицо, Антуан Пти, крупный коммерсант. Никогда в жизни в отеле «Дю-Бак» не был. Здесь недоразумение.

– Но почему же вы назвались Дюпоном в том и другом отеле?

– Господин комиссар! Я совсем не назывался в отеле «Де-Лимож», а в другом, повторяю вам, быть не мог. Ради всего, объясните, в чем дело? Я начинаю беспокоиться!

– Сейчас явится хозяин отеля «Дю-Бак». Все выяснится. Если это недоразумение, то я вас тотчас же отпущу…

– Как! Значит, я арестован?! За что?

– Извините меня, мосье, вы меня не так поняли. Мне необходимо напасть на след одного Дюпона, а так как по наружности вы на него походите и записаны под его именем, то я вас и прошу помочь мне выяснить это дело на очной ставке с обоими гостинщиками. Я за ними послал еще с выставки, так что сейчас они будут тут. Немного терпения.

Ленотр смотрел в упор на своего гостя, и опытный глаз полицейского ему подсказал, что на лице того не написано никакого беспокойства – одна докука. Наконец, прибыл хозяин отеля «Де-Лимож».

– Это ваш гость?

– Да.

– Он называется Дюпон?

– Нет, сударь, он никак не называется, но мне по телефону сообщил Фук, что он ко мне направил своего постояльца из Ниццы – Дю-Пон-Рояля, и я, конечно, подумал, что это мосье…

– Почему же вы не хотели сказать вашего имени в отеле? – спросил Ленотр Пти.

– Да я просто не хотел, чтобы знали о моем приезде раньше, чем я не явлюсь на выставку.

В эту минуту подъехал Фук. Увидав незнакомое лицо, он побледнел, смутился, не зная, что сказать. Присутствие Мишеля его еще больше смутило, так как он понял, что тот его выдал.

– Вы знаете этого господина? – спросил Ленотр.

– Нет, мосье, не знаю, только это не Дюпон!