Текст книги "Максимальная справедливость (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Стало трудно дышать, волосы взмокли, закружилась голова, а уши наполнились пронзительным звоном. Он закашлялся, уже больше не в силах сдерживаться, прикрыл ладонью рот. Рядом с ним кашлял его друг Тимур, неожиданно согнувшийся в три погибели. Выглядел он не лучше. Видать, вирус они подхватили вдвоём.

Воробьёв захотел прервать видеотрансляцию, отойти ненадолго, наведаться к врачу, так как он чувствовал, что вот-вот сляжет в койку. Но до этого мягкая ладонь Игоря словно налилась металлом, сжав его ключицу так, что усиливающаяся головная боль на время заглушилась. Игорь не позволял ему уйти, заставляя продолжать.

– Но… у них ничего не… вышло, – кое-как выдавил из себя Воробьёв.

Мир закружился вокруг него безумной каруселью, предметы поплыли перед глазами. Ноги подкосились, не в силах больше удерживать тяжёлое тело, и Воробьёв упал на колени, уперев руки в пол.

– Что происходит? – донёсся до него обеспокоенный голос из заволновавшейся толпы соратников.

– Я…

Его резко и внезапно вырвало. Вырвало сгустком крови.

– Но у них получилось кое-что другое, – продолжил за него Игорь, улыбнувшись в камеру своей самой обворожительной улыбкой. – Совершенно уникальнейшая вещь! Слепок оружия, который я со своей командой взял за основу и довёл практически до совершенного состояния. Мы почти создали шедевр, чудо инженерной мысли! Дорогие зрители, вы только взгляните на обожаемого вами лидера, гражданина Воробьёва!

Игорь наклонился к Воробьёву и бережно обнял его за плечи, заботливым тоном спросив:

– Ты неважно выглядишь, приятель. Может, тебе прилечь?

Он слегка подтолкнул Воробьёва, и тот послушно окончательно свалился на пол в лужу собственной крови. Глаза ему заливал кровавый туман, звон в ушах усиливался, заглушая все остальные звуки, ровно до тех пор, пока внутри его черепа что-то не лопнуло. Ему показалось, что у него в голове только что взорвали бомбу; он почувствовал, как из ушей потекло что-то очень горячее. Он полностью оглох.

– …, – попытался произнести он.

– О! – обрадовался Игорь. – Смотрите, его губы шевелятся! Он хочет что-то произнести… вам, наверное, не видно… оператор! Болван, опусти камеру вниз!

Андрюха нервно сглотнул, но послушался – ему кто-то за его спиной тонко намекнул болезненным ударом в правую почку, что лучше подчиниться. Слегка изменил ось наклона видеокамеры и сфокусировался на истекающем кровью Воробьёве. Рядом с тем корчился в агонии его друг.

Кто-то из толпы не вытерпел и решил броситься на Игоря, но его запал быстро погасили храбрым ударом сначала в спину в основание шеи, а затем ещё одним ударом по затылку. Ещё несколько героев из других участков толпы из трёхсот плотно стоящих друг к другу человек тоже легли, практически не сдвинувшись ни на метр. Игорь и Рюд вместе с остальными заговорщиками всё тщательно рассчитали, рассеяв в толпе надёжных людей. Так что оставалось только смотреть на происходящее – никто больше не хотел вмешиваться, рисковать своей шкурой.

– …

– Что? Я не слы-ы-шу-у! – наигранно протянул Игорь.

Ему нравилась его новая маска, и её ему теперь хотелось носить гораздо дольше остальных. Ему хотелось долго-долго играть новую роль, тем более что он столько ради неё сделал! Вот он, первый триумфальный момент из многих! Он теперь в центре внимания, он в сердце сцены!

Может, ему действительно надо было пойти в актёры?

– Наверно, тебе что-то мешает говорить, – Игорь демонстративно задумался, приложив палец к губам и устремив взгляд в потолок. – Да, похоже, хлещущая из тебя кровь залила твои голосовые связки. Надо тебе помочь!

Он сунул руку в карман и достал оттуда обломок какой-то металлической планки с зазубренным концом. Сел на корточки рядом с Воробьёвым и, не церемонясь, перерезал ему горло. Вернее, попытался – ножом это сделать не так-то просто, мешают различные хрящи и кости, если не знать, где и как – обязательно в них попадёшь. Он попробовал ещё раз, потом попытался пилить. Кровь хлестала во все стороны, бедный Воробьёв продолжал хрипеть, пытаясь дышать.

– Живучий какой! – пробормотал Игорь, наконец добив своего бывшего главаря. – Ой, я, кажется, испачкал свой любимый свитер.

Он встал и оглядел себя. Одежда действительно оказалась забрызгана чужой кровью.

– Полагаю, он хотел произнести «Хеймдалль», – задумчиво предположил Петров. – Да, думаю, он хотел сказать именно это. А свитер безнадёжно испорчен!

Он после этих слов тут же снял с себя и свитер, и тоже пропитанную красным белую футболку, бросив их прямо на Воробьёва. Тимур рядом с ним слабо пошевелился.

– А его друг, похоже, всё ещё жив! – восхитился Петров. – Какие крепкие парни! Наверно, мне правильно говорили «Гоша! Займись спортом! Укрепишь здоровье». Вань, дай вон ту баклажку возле стены.

Ему протянули пятилитровую пластиковую канистру грязно-серого цвета. Игорь отвинтил крышку и за секунд десять вылил всё её содержимое на умершего Воробьёва и всё ещё живого Тимура. Достал из кармана штанов дорогую зажигалку в металлической упаковке, запалил её и бросил перед собой. Вспыхнуло зелёное химическое пламя, и по помещению разлился едкий запах реактивов, из которых была сделана зажигательная смесь. Тимур в последний раз пошевелился, открыв рот для того, чтобы закричать, но обширный инсульт добил его раньше.

– Обожаю запах свежего напалма по утрам, – с удовольствием процитировал новорождённый лидер движения.

Ему внезапно захотелось произнести что-то умное, так сказать, подвести черту под проведённым представлением. Он подошёл к камере поближе и, заглянув прямо в объектив, поучительно произнёс:

– Дети, если вы сейчас нас смотрите – а я знаю, что смотрите – знайте, что дядя Игорь против курения! Тимур, вон, курил. Видите, что с ним стало? И ещё одно: «Хеймдалль» теперь мой с потрохами, и хрен вы что со мной сделаете! Завтра вечером я вам это докажу. Пока-пока!

Шокированный Андрюха и без дополнительных указаний понял, что пора отключать камеру. Нажал на большую красную кнопку, разорвав соединение, и замер в ожидании. Что теперь с ними со всеми будет, с теми, кто сейчас находится в этой зловонной комнате? Власть в «Спруте» за каких-то пять минут перешла в совершенно другие руки, и, вне всяких сомнений, новый лидер пойдёт несколько другим путём.

Игорь довольно оглядел толпу. Его взгляд наталкивался на его товарищей, ожидающих его распоряжения, ловящих каждое его слово или жест. Это было чертовски приятное чувство. Но куда приятней было смотреть на остальных, на тех, с кем он не успел переговорить один-на-один, на тех, кто теперь боялся за свою жизнь как никогда раньше.

– Господа-товарищи! – он важно встал перед ними, подняв подбородок и заведя руки за спину. – Я за эти несколько дней уже успел со многими из вас пообщаться и узнать некоторых из вас. Выбор у вас простой: либо присоединяйтесь ко мне, либо же идите прочь. В первом случае я обещаю вам свою поддержку и помощь в абсолютно любых желаниях и просьбах, а в ответ вы помогаете мне навести в городе порядок. Во втором случае я клянусь, что ни я, ни мои соратники не причинят вам вреда, и вы спокойно уйдёте отсюда туда, куда захотите. Так, кто со мной – подходите ко мне ближе, а кто нет – можете уходить прямо сейчас. Двери не заперты.

Толпа не отреагировала. Очень похоже, что Игорь над ними просто издевается, ведь тех, кого он хотел привлечь на свою сторону, он уже привлёк. А остальные – балласт. Но он стоит и ждёт их решения, поэтому…

– В гробу я это всё видала! – отчаянно воскликнула какая-то девушка из задних рядов.

Она резко развернулась, подошла к двери, вышла на улицу и громко хлопнула за собой дверью. Грохот эхом пролетел по всему помещению и утонул в загалдевшей и зашевелившейся толпе. Из недавнего выступления они толком ничего не поняли, кроме двух вещей: власть в «Спруте» резко сменилась, и с новым главарём лучше не связываться – парень двинут на всю катушку. Чуть меньше половины людей ломанулись к выходу, началась давка, кому-то отдавили ноги, а затем и руки. Люди спешили убраться отсюда как можно дальше и как можно быстрее.

Игорь наблюдал за ними с улыбкой. Пускай, пускай уходят. Такие люди ему не нужны, они – глупцы, идиоты и слепцы, не способные увидеть ничего дальше своего собственного носа. Он тут такое им показал, да и Воробьёв столько времени распинался перед камерой – а эти дураки так ничего и не поняли. Игорь им предоставил шанс встать у руля и действительно изменить существующий жизненный уклад, а они чуть ли не плюнули ему в лицо. Но они ему безразличны.

Тем более что, как он сейчас видел, его предположения насчёт практически всех конкретных личностей сбылись. Предположения о том, кто уйдёт, а кто останется. Всё-таки Игорь оказался хорошим психологом, раз смог увидеть это, ему даже не надо было с большинством из них разговаривать. Актёр и психолог – отличное сочетание! Но огонь ему нравится больше всего, в нём есть что-то завораживающее, что-то древнее, магическое, вызывающее трепет перед ним в его душе.

– Андрюха! – Игорь заметил, что новичок тоже решил смотаться. – Что, тебе со мной не весело?

Тот замер – под шумок свалить не получилось. Поморщился, немного вжал голову в плечи, словно боялся, что её отсекут, и повернулся к Петрову.

– Понимаешь, какое дело, братан… – с наигранным сожалением произнёс он. – Я бы, конечно, хотел остаться и досмотреть шоу до его финала, но раз уж сейчас антракт… короче, я забыл выключить дома утюг! Ага.

– Какой ещё утюг? – не понял Игорь. – Забей на него, без тебя всё погладится! Ну ладно, раз уж не хочешь остаться в компании моих ребят, то силой удерживать я тебя не буду…

– Круто, чувак! – довольно оскалился Андрюха.

Он, приподняв ширинку штанов повыше, торопливо засеменил к уже освободившемуся выходу – все, кто хотел уйти, ушёл. В помещении осталось чуть больше половины от прежнего состава.

– … но ты должен выполнить мою просьбу, – крикнул ему в спину Петров. – Ты же не хочешь мне отказать?

В этот момент Андрюха впервые за свою жизнь пожалел, что он более не носит спортивные штаны. Ему очень захотелось дать дёру, но в этих панталонах он бы споткнулся уже метра через два – ноги в них широко не расставишь.

– О, Алёна, ты решила остаться? – изумился Игорь, внезапно заметив неподалёку от себя толстую женщину лет сорока. – Признаюсь, не ожидал!

Алёна только развела руками. Игорь некоторое время посмотрел на неё, но решил попозже с ней разобраться, и снова переключился на застывшего в нескольких метрах от спасительного выхода Андрюхи.

– Поди сюда! – позвал его Игорь. – Хотя нет, давай я сам подойду. Так будет быстрее, раз уж ты торопишься.

Он быстрым размашистым шагом подошёл к нему и попросил:

– Будь добр, дай сюда свой наручный терминал.

Андрюха вздрогнул.

– Зачем?

– Хочу написать на нём записку, которую ты должен будешь доставить лично одному человеку. Я знаю, что ты отсюда прямиком к нему направишься, так что тебе это не составит труда.

Андрюха сдался. Закатал рукав своего балахона и протянул руку Игорю. Тот удовлетворённо кивнул и за пару секунд настрочил в приложении-напоминалке текст сообщения. После чего самолично вернул рукав на место и одобрительно похлопал по спине вздрогнувшего парня. Развернулся обратно к толпе и воткнулся взглядом в Алёну.

– Нет, – помотал он головой. – Нет-нет-нет. На тебя мы никак не рассчитывали. Оператор! Быстрый режим.

– Слушаюсь, – с готовностью ответил оператор терминала и начал что-то быстро строчить на нём.

Андрюха сжался в комок. Вот он, выход, рядом, всего два шага. Даже дверь открыта! Но ему подсказывала его интуиция, что не стоит уходить, не спросив дозволения. А ещё она ему подсказывала не оборачиваться.

После слов Игоря люди инстинктивно отступили от Алёны сначала на шаг, затем на ещё один, и ещё, и ещё, в итоге образовав вокруг неё широкое кольцо пустого пространства. Алёна сама ещё не поняла, что сейчас будет, но зато поняли все окружающие. Быть может, она и не хотела этого понимать, ведь человек имеет нехорошее свойство отрицать приближающуюся беду до тех пор, пока та не даст ему как следует по башке. Или вызовет обширный инсульт.

В этот раз всё закончилось куда быстрее, чем с Воробьёвым и Тимуром. Она не корчилась, не пыталась ничего сказать напоследок. Вот её глаза внезапно расширились от осознания, что она – уже труп, хотя всё ещё дышит. Секунду спустя изо рта потекла струйка пузырящейся крови, а ещё секунду дальше – уже всё её лицо было в крови. Мозг умер мгновенно, превратившись в фарш, а массивное тело ещё пару мгновений стояло на месте, словно всё было в порядке.

Она упала на запылённый чужими ботинками металлический пол с характерным для падающего мяса шлепком, расплескав на добрый метр вокруг себя собственную кровь.

Андрюха вздрогнул при этом, и, несмотря на то, что он ничего не увидел, его воображение против его воли нарисовало ему всё то, что произошло у него сейчас за спиной.

– Не бери в голову, приятель, – искренне посоветовал ему Игорь. – Мы бы всё равно не сработались. Всё, свободен!

И он буквально вытолкнул Андрюху на улицу, после чего быстро запер за ним дверь на электромагнитный замок.

Андрюха с большим облегчением выскочил на морозный воздух и побрёл по тёмным улицам. Только что выпавший первый снег пушистым ковром устилал всю округу, он слегка хрустел под его ногами и шелестел, когда парень проходил мимо, взвиваясь вслед за ним в воздух. Но он не обратил на это никакого внимания, он до сих пор не мог поверить тому, что он выжил.

Когда он свернул за угол улицы, он ещё больше засомневался в том, что ему удалось уйти от этого маньяка – вся улица была усыпана окровавленными трупами тех, кто ушёл за несколько минут до него.

Игорь соврал.

Глава 20

Несмотря на то, что они сидели сейчас у всех на виду, местечко оказалось достаточно укромным. Во всяком случае, и Макса, и Дмитрия устраивало то, что им во время этого небольшого перекуса не смотрят в рот пятьдесят голодных прохожих. Макс был хмур, как всегда, а вот Дима куда грустнее обычного – заболела его мать. Затянувшаяся простуда перетекла в воспаление лёгких. Конечно, современная медицина быстро поставила её на ноги, но не это ввергло Диму в депрессию. Он корил себя за то, что за последний месяц он так и не смог к ней приехать, всё время что-то не клеилось.

Кафе, где они решили остановиться и перекусить, располагалось на самом краю Волжского района, неподалёку от Старой Самары. Дома здесь были невысокие, народу проживало тоже не очень много из-за расположенных буквально за холмом целого заброшенного города, но в целом здесь оказалось неожиданно чисто и достаточно уютно. Даже повсюду нарисованные граффити «Спрута» встречались здесь не так часто, как в любом другом месте, отчего практически не мозолили глаза. А ещё, самое главное, здесь не было очередей, хотя стол оказался свободен только один. Но полицейским больше и не было нужно.

Пока Макс торопился занять последний свободный стол и отвоевать один дополнительный стул у соседей, которые на него просто свалили куртки, Дима выстоял очередь у терминала, принимающего заказы. Он выбрал практически последнее, что там оставалось – два Wootz в пол-литровых стаканчиках, один со вкусом банана и шоколада, а второй – клубничный. Дождался, пока дроид разольёт ему остатки питательной жидкости и добавит туда вкусовые синтетические добавки, после чего прошёл к столику.

За те пару минут, что он там отсутствовал, один из двух незанятых стульев занял подозрительно знакомый парень. Выглядел этот парень не важно – длинные светло-русые волосы спутались, мешковатая одежда в некоторых местах чернела свежей грязью, да и сам парень заметно дрожал от холода. Это было странно, поскольку это утро выдалось солнечным и относительно тёплым для этого времени года – целых «плюс пять» по Цельсию. Со столькими слоями одежды он никак не должен был замёрзнуть за пару десятков минут, если только…

– Доброе утро, – вежливо и тихо поздоровался Дима, узнав в парне Андрюху.

Он сел за последний свободный стул и поставил на стол оба напитка.

– Д-д-доброе? – простучал зубами Андрюха. – Лучше бы оно б-было тёплым! Градусов тридцать, нап-пример.

– Не положено, – сурово буркнул Макс. – Осень. Ты что хотел? У нас времени мало, так что выкладывай всё строго по фактам, без подробностей.

– О, банановый! – обрадовался Андрюха, заметив пластиковый стакан с жидкостью. – Тёпленький!

И, не спрашивая ни у кого разрешения, схватил стакан и приложился к нему. Тёплая густая жидкость, по консистенции больше напоминавшая пюре, радостно влилась ему в глотку и ухнула в пустой желудок. Андрюха за какую-то пару секунд выдул две трети стакана, после чего поставил его обратно на стол и принялся отогревать руки.

– Эй! – возмутился Дима. – Это был стакан Ма…

Но Макс со словами «ненавижу бананы» уже взялся за клубничный. Словно соревнуясь в скорости поглощения питательной жидкости, он за то же время выпил весь стакан. Одновременно Андрюха добил и свой.

Дима возмущённо посмотрел на них, стараясь пристыдить взглядом, но, конечно же, никого он им пронять не смог. Открыл рот, чтобы выразить знак протеста, но понял, что это бесполезно, да и поздно уже. Оглянулся на дроида, посмотреть, есть ли у того в запасе ещё на одну порцию этой жижи, после чего разочарованно выдохнул. Его живот тоже пробурчал что-то недовольное. Дима взял с себя обещание в следующий раз быть расторопнее и немного наглее.

– Тебе послание, папаш, – смачно отрыгнув, проговорил Андрюха.

Он активировал на своём терминале приложение-напоминалку и вывел маленькое голографическое окошко над рукой так, чтобы Максу было удобно его прочесть. Там, на чёрном фоне горела всего одна-единственная коротенькая строчка. Строчка, не предвещавшая ничего хорошего.

– «Я слежу за тобой», – прочёл Дима одновременно с Максом. – Что это значит, от кого это?

– Вы вчерашнюю трансляцию, что ли, не видели? – удивился Андрюха.

– Тихо ты! – шикнул на него Макс, мгновенно всё поняв. – Не здесь, пошли в машину.

– А кто её не видел?.. – растерянно пробормотал Дима.

От воспоминаний, как через его наручный терминал воспроизвелось то видео со смертью в прямом эфире двух человек, у него всё внутри съёжилось.

Они спрятались подальше от посторонних ушей, сев в полицейскую звуконепроницаемую машину.

Едва последний из них закрыл дверь, Андрюха эмоционально воскликнул:

– Я всю ночь прошлялся фиг знает где! Окоченел так, как, по-моему, даже в Якутии никто не мёрзнет, даже на Крайнем Севере теплее, должно быть, было этой ночью!

– А ты не мог зайти в какой-нибудь торговый центр или ещё куда? – спросил Дима. – Постой, или ты был там? В логове «Спрута»? Ты всё видел, получается, своими глазами?

– В яблочко! – подтвердил Андрюха. – И теперь до самой моей кремации не забуду! Как у этого Голубёва…

– … Воробьёва, – тут же поправил его Макс.

– … кровища полезла изо всех щелей! – закончил фразу тот, при этом изобразив на себе, откуда именно потекла кровь. – Я, значит, думал, раз в городе такая хрень начала твориться, то не лучше ли будет притереться на суровые времена к тем, кто это затеял? Без труда нашёл их, есть у меня один знакомый, помог в этом, чтоб ему икалось до старости! Короче прихожу, ну они и спрашивают меня, мол, что я могу да умею, а я и выкладываю, что я такой суперспециалист и вообще на все руки и ноги мастер.

Дима хотел задать какой-то вопрос, но Макс остановил его, помотав головой и подняв палец вверх. Во-первых, Андрюха сейчас и так рассказывал всё, а во-вторых, его попросту понесло от пережитого, эмоции требовали выхода, и останавливать его не стоило. Себе дороже.

– Привели в какую-то древнюю хибару пустую с высоченным потолком, там, значит, была уже куча народа, не знаю, человек триста точно. Я как увидел этого Воробьёва, он весь такой важный, напыщенный как попугай стоял, ну так и понял, что лучше сразу примелькаться перед ним, зарекомендовать себя. И, короче, заметил это чёртово металлическое яйцо, чтоб его короткое замыкание сожгло к чертям! Сдуру ляпнул, что я – клёвый оператор, что ни одна прога автофокусировки не сравнится со мной. Ну, этот психованный и приставил меня к камере. А я же ничего в них не понимаю!

Макс только хмыкнул при этих словах. Кто бы сомневался. Пускай, что он знал этого Андрюху в совокупности всего несколько часов, большую часть из которых он был в отключке. Но зато тот ничего не скрывал, даже наоборот болтал без умолку. Открытая книга, всегда легко догадаться, чего от него ждать даже настолько не разбирающемуся в людях брюзге, как Макс.

– Кое-как отснял всё, что там случилось, ну вы видели. А потом, значит, этот сумасшедший предложил всем встать под его знамёна или уйти прочь немедленно. Тут-то я и понял, что моя героическая эпопея пошла на корм рыбам, не успев даже начаться. Стал сваливать с остальными, понадеялся, что раз этот псих пообещал никого не трогать из тех, кто уйдёт, то он так и поступит. И ведь что: у него глаза были такие честные-честные, он ими заставлял себе верить!

– Подожди-подожди! – всё-таки остановил его Дима. – «Спрут» разделился? Сколько людей ушло? Сколько их там вообще было?

– Да я же говорил, сотни три точно, большое стадо такое, – Андрюха закатил глаза – не любил повторять дважды сказанное. – А сколько ушло? Да… половина, наверное.

– И он пообещал их не трогать? – прищурился Максим. – Взял и пообещал? И отпустил?

Андрюха открыл рот, но ничего не сказал – слова застряли на какое-то мгновение у него в горле. Но он быстро совладал с собой и, слегка запнувшись, спросил:

– Так… так вы ничего не знаете?

– Не знаем что? – не поняли полицейские.

– Он убил их! Убил их всех! Выпустил сначала на улицу, дал отойти на сотню метров до первого перекрёстка, а потом разом прикончил полторы сотни человек!

– Полторы сотни??? – не поверил Дима.

– Разом??? – удивился Макс.

– Да! А я о чём вам только что говорил?! Я из-за этого боялся идти к людям – а вдруг меня тоже прикончат? Он ведь и мне пообещал, что не тронет меня! Да я в штаны наложил по-настоящему, их выкинуть пришлось по дороге!

– Где трупы? – кратко спросил Макс. – Дим, выведи ему на бортовом терминале карту окрестностей, пусть укажет точное место.

Дима послушался.

– Да вот где-то здесь, – Андрюха неуверенно начертил небольшой кружок на карте.

– Где – здесь? – это не понравилось Максу. – Ты обвёл четыре десятка домов!

– Откуда я знаю?! Там всё одинаковое, фиг поймёшь, куда идти, чтобы выйти в цивилизацию! Да и тем более – там полторы сотни гниющих мертвецов и море кровищи! Вы настолько слепые, чтобы не найти сто пятьдесят тел? Да их со спутника видно должно быть!

– Видно-то должно быть, – согласился Дима. – Да вот только мы не можем увидеть сам спутник, Сеть всё ещё тупит. И, тем более что его надо именно навести на это место, чтобы из других городов кто чего-нибудь бы заметил.

– Двадцать второй век, блин! – раздражённо хлопнул себя по штанинам Андрюха. – А живём как при царе Горохе.

– Я не могу отправить запрос на патрулирование, – с сожалением сказал Дима. – Здесь Сеть не ловит, только межтерминальная связь на пару кварталов.

Макс только махнул рукой:

– Ну и забудь про них тогда! Мёртвым ничем не поможет то, найдём мы их или нет. Да и Петров со своей бандой наверняка уже переселился куда-нибудь подальше, и отыщем мы его только при помощи целого полка пехотинцев. Но я лично не думаю, что нам пришлют этот полк, скорее всего, выделят одну роту с полным комплектом техники для подавления восстаний – и все дела. Меня больше волнует то, что теперь Петров может убивать разом большое количество человек.

– Воробьёв говорил про какой-то проект «Хеймдалль», – продолжил за него цепочку размышлений Дмитрий. – Проект «Астола». И если связать наше прошлое дело об убийстве Купцовой и остальных со вчерашними трупами, то, получается…

– Что Купцова и остальные украли «Хеймдалль», – закончил Макс. – Петрову удалось его как-то модифицировать, расширить возможности…

– Это до каких же пределов? – ужаснулся Андрюха. – И что теперь – если он, значит, чихнёт или пёрнет, то снова подохнет ещё сто пятьдесят человек?

– Или больше, – хмуро заметил майор.

– Или больше, – с ужасом выдохнул лейтенант. – И мы не знаем, как это можно остановить! Судя по тому видео, весь процесс смерти занял от силы минуты две-три…

– Хрен там! – тут же возразил Андрюха. – Этот гад умеет растягивать время убийства. При мне он прикончил какую-то толстуху всего за две секунды! Да он приказ об убийстве отдавал дольше, чем та бедняжка умирала! Просто чик, – Андрюха щёлкнул пальцами, – и по полу словно тонну помидор размазали. Так что теперь, братья-акробатья, я от вас ни ногой! Но в почётные ряды полиции вступать не буду, меня же весь мой двор на смех поднимет!

Оба полицейских тут же начали возмущаться по этому поводу, пытаясь выпинуть этого клоуна из машины, но тот упёрся как баран – и ни в какую. Вцепился железной хваткой в ручки на боковых дверях и растянулся всем телом на заднем сидении, не позволяя двигать себя с места. И при этом ещё орал «Помогите! Хулиганы зрения лишают!». Естественно, пришлось его оставить в машине, тем более что сразу на все три терминала (бортовой, Димин и Андрюхин) по межтерминальной связи пришло срочное сообщение.

– «Массовая незаконная демонстрация у здания мэрии», – прочёл Дмитрий. – «Усиливаются волнения в народных массах. Просьба всем участникам разойтись до тех пор, пока не были предприняты соответствующие меры. Всем полицейским города немедленно прибыть к зданию мэрии для урегулирования конфликта. Остальным гражданам воздержаться от посещения данного района до дальнейшего распоряжения. Советник по безопасности администрации городского округа Новая Самара, Хотейко Семён Павлович».

– Выезжаем, – скомандовал Макс, мгновенно включая двигатель и выдвигая из приборной панели раскладывающийся руль. – Лейтенант, включить сирену!

– Есть включить сирену! – тут же отозвался Дима.

Из-за такого быстрого переключения на официальные обращения он по привычке даже попытался втянуть живот в себя. Опомнился через секунду, когда услышал сидящего сзади Андрюху:

– Ой, мужики, а можно я? Можно я включу сирену?

Андрюха с каким-то нелепым детским восторгом посмотрел поочерёдно на них обоих.

Макс закатил глаза – этот парень не выносим.

– Ладно, – согласился Дима.

Он вывел панель управления ботовым терминалом на спинку своего сидения.

– Жми большую красно-синюю кнопку, – одновременно пояснил он.

– Готово, командир!

Окружающее автомобиль пространство мгновенно окрасилось в цвета полицейской сирены. И, судя по тому, как проносящиеся мимо них прохожие на тротуаре не только обращали на них внимание, но при этом ещё и шарахались в стороны, хватаясь за головы и прикрывая уши, звуковое оповещение звучало как никогда громко. Едущие впереди них редкие автомобили уступали дорогу, отъезжая в сторону. Это было первой же вещью, которую втолкали в головы современных водителей сразу после обрушения системы управления городским траффиком. Слышишь позади себя оглушительное завывание? Уступи дорогу!!! А если у тебя звуконепроницаемый салон, то яркую красно-синюю мигалку во всю крышу машины ты заметишь, даже если будешь глазеть в противоположную сторону. Хотя, гражданским лицам запрещено иметь салон, коэффициент звуконепроницаемости которого выше значения в пять десятых.

– Какая временная метка отправки сообщения? – спросил Макс, внимательно смотря на дорогу и лавируя между автомобилями.

Хоть тех было на окраине не так много, как в центре, но ехали полицейские всё равно не так быстро, как было положено по инструкции.

– Э… одиннадцать минут назад, – через паузу ответил лейтенант. – Долго же шло оно. Похоже, все резервные каналы связи тоже забиты.

– Это ж как надо было всё загадить, чтобы три строчки текста шли одиннадцать минут? – поразился Андрюха. – Вы знаете, мужики, а ведь Воробьёв был в чём-то прав. Даже без одной Сети весь город оказался в глубокой… Подождите! А что означает фраза «урегулирование конфликта»?

– А то ты не знаешь, – проворчал Дмитрий.

Эта фраза ему очень не нравилась, ничего хорошего в ней не было. Смысл был такой, что народные волнения начали усиливаться, и бурление негодования скоро достигнет критической отметки. Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как «Спрут» начал активно действовать, и никто не заметил, чтобы ответные меры правительства и полиции принесли хоть какие-то результаты. Более того, вчера вечером стало ещё хуже, когда в прямом эфире Петров заставил всех смотреть на то, как он захватывает власть внутри банды. И ведь даже отключить нельзя было эту трансляцию, программисты банды постарались на славу! Так что приходилось смотреть, как два человека умирают прямо у тебя на глазах, даже отвернуться некуда было – терминалы повсюду. Петров знал, как заявить о себе всем. И этот митинг у мэрии – признак того, что у горожан заканчивается терпение. А ведь стоило ещё подумать о том, насколько сильно подхлестнёт рост преступности вчерашнее видео. Пускай даже в виртуальности можно встретить зрелище и похлеще, но там зритель всегда знает, что происходящее – выдумка, а здесь… здесь можно и не отвертеться. Нельзя нажать на кнопку, чтобы выйти в реальность.

Удивительно было только одно: почему горожане ждали так долго? В смысле, они посмотрели вечернюю трансляцию, затем спокойно легли спать, выспались и с утра бодрячком организованно направились на площадь перед мэрией? Ну хорошо, чтобы организовать большое количество участников, много ума не требовалось, но почему утром? Все знают, что всю последнюю неделю мэр даже домой не приходит, ночует прямо на работе! Можно же было и сразу пойти выплёскивать гнев!

Дмитрий тряхнул головой. Похоже, опыт общения с Максом, видящим угрозы и заговоры повсюду, даёт о себе знать. Но появившаяся цепочка мыслей так и не покидает голову, она засела в ней и принялась грызть мозг. И Дима знал, что конкретно сейчас это очень не вовремя. Полицейских в городе всего ничего, и если народа на митинге окажется слишком много для них, и если митингующие будут разгневаны настолько сильно, чтобы в один прекрасный момент прекратить выкрикивать гневные лозунги и сделать первый шаг вперёд по направлению к зданию мэрии, то придётся применить силу. А отвлекаться при этом никак нельзя, следует сохранять трезвую голову. Бешеную толпу очень сложно удержать, не то что утихомирить. Попадёшь под раздачу – считай, каюк. И ведь, что самое обидное: виновных потом найти невозможно будет.

– Не нравится мне это, – проворчал Макс, когда они выехали на автостраду, ведущую в Аглинский район и, соответственно, к зданию мэрии.