Текст книги "Летопись моей музыкальной жизни"

Автор книги: Николай Римский-Корсаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава XIX
1883–1886

Придворная капелла. Организация инструментального и регентского классов. Упразднение должности инспектора хоров морского ведомства. Беляевские «пятницы». Женитьба А.К.Лядова. Учебник гармонии. М.П.Беляев —издатель. Репетиция в Петропавловском училище. Переработка симфонии С-dur. Начало Русских симфонических концертов. Поездка на Кавказ.

Перемены, возникшие со вступлением на престол Александра, коснулись и Придворной капеллы, директором которой был Бахметев. Последний получил отставку. Положение капеллы и штаты ее были выработаны вновь. Начальником капеллы сделан граф С.Д.Шереметев (даже и не дилетант в музыкалном искусстве). Должность эта была как бы только представительная и почетная, а в действительности дело возлагалось на управляющего капеллой и его помощника. Управляющим Шереметев избрал Балакирева, а последний своим помощником —меня. Таинственная нить такого неожиданного назначения была в руках Т.И.Филиппова, бывшего тогда государственным контролером, и обер-прокурора Победоносцева. Балакирев —Филиппов —гр. Шереметев —связь этих людей была на почве религиозности, православия и остатков славянофильства. Далее следовали Саблер и Победоносцев, Самарин, пожалуй, и Катков —древние устои самодержавия и православия. Собственно музыка играла незначительную роль в назНачении Балакирева; тем не менее, нить привела к нему действительно замечательному музыканту. Балакирев же, не чувствуя под собой никакой теоретической и педагогической почвы, взял себе в помощники меня как окунувшегося в теоретическую и педагогическую деятельность в консерватории. В феврале 1883 года состоялось мое назначение помощником управляющего Придворной капеллой[322]322
  1. Назначение М.А.Балакирева управляющим и Н.А.Римского-Корсакова помощником управляющего Придворной певческой капеллой состоялось 3/1883 г.


[Закрыть].

Вступив в капеллу, Балакирев и я решительно не знали, как приняться за новое дело. Хор капеллы был превосходный. Четыре учителя: Смирнов, Азеев, Сырбулов и Копылов были люди знающие и опытные. Исстари, со времен Бортнянского, налаженное дело церковного пения шло прекрасно. Но инструментальные классы для мальчиков и их воспитание и научное образование были ниже всякой критики. Взрослые певчие, получавшие жалованье и квартиры на правах чиновников, более или менее благодушествовали. Безграмотных же мальчиков, забитых и невоспитанных, кое-как обучаемых скрипке, виолончели или фортепиано, при спадении с голоса большею частью постигала печальная участь. Их увольняли из капеллы, снабдив некоторой выслуженной ими суммой денег, на все четыре стороны, невежественных и не приученных к труду. Из них выходили писцы, прислуга, провинциальные певчие, а в лучших случаях невежественные регенты или мелкие чиновники. Многие спивались и пропадали.

???[323]323
  2. Н.А.Римский-Корсаков пробыл в Москве с 8 по 26 мая 1883 г. В письмах к Н.Н.Римской-Корсаковой («Музыкальное наследство. Римский-Корсаков». Т. С. 44–46) он рассказывал о своем посещении Донского монастыря и Троицко-Сергиевской лавры, где слушал монашеское пение и осматривал богатейшую библиотеку, о знакомстве с историком церковной музыки Д.В.Разумовским, о своих занятиях гармонизацией церковных песнопений. Во время своего пребывания в Москве Римский-Корсаков многократно встречался с Бларамбергом и Кругликовым.


[Закрыть]

Первою нашею мыслью было, конечно, упорядочить их воспитание и образование, сделать из наиболее способных к музыке хороших оркестровых музыкантов или регентов и обеспечить им в будущем кусок хлеба. В первую весну нашего начальствования в капелле сделать это было немыслимо, и нам оставалось лишь присматриваться. Преподавателями музыкальных предметов в капелле были: Кременецкий скрипка, Маркус —виолончель, Жданов —контрабас, Гольдштейн —фортепиано и древний Иосиф Гунке —теория музыки. Гольдштейн, талантливый пианист был не особенно усердным преподавателем. Балакирев (непримиримый юдофоб), возненавидев Гольштейна за еврейское происхождение, устранил его первую же весну. Устранил он также итальянца Кавалли, преподававшего сольное пение взрослым певчим. Упомянутые преподающие на первое время ни кем заменены не были.

15 мая назначена была коронация государя Александра. Капелла в полном составе поехала в Mocкву, а с нею вместе Балакирев и я. В Москве пришлось пробыть нам около трех недель[324]324
  3. Упоминаемое Римским-Корсаковым шестиголосное песнопение напечатано под № 1 в «Собрании духовно-музыкальных сочинений и переложений Н.А.Римского-Корсакова» для смешанного хора под редакцией Е.С.Азеева (Изд. «Аккорд», СПб.).


[Закрыть]. Сначала приготовления к празднику, потом въезд государя, сама коронация и напоследок освящение храма Спасителя.

Капелла помещалась в Кремле, а я с Балакиревым жили в Большой московской гостинице. В сущности, лично у меня не было никакого дела. Заняты были певчие и их учителя, а на Балакиреве лежали хозяйственные и административные обязанности. Облаченные в мундиры придворного ведомства, мы присутствовали на коронации в Успенском соборе стоя на клиросах: Балакирев на правом, я на левом. Возле меня стоял художник Крамской, назначенный для наброска картины торжества. Это был единственный в соборе человек во фраке, остальные все были в мундирах. Обряд совершался торжественно.

Торжественно сошло и освящение храма рождества Спасителя, причем в самый важный момент богослужения —раздергивания завесы —исполнялось песнопение моего изделия в несколько тактов восьми или чуть ли не десятиголосного контрапункта, которое для данного случая заставил меня сочинить Балакирев. После исполнения в Москве этого песнопения я так и не видал никогда его партитуры и совершенно забыл его. Вероятно, в Придворной капелле где-нибудь таковая и обретается3.

Вернувшись с капеллою в Петербург, я переехал на летнее время в Таицы.

Ле-то 1883 года[325]325
  4. Здесь на полях рукописи сделана пометка: «Ле-то 1883 г.»


[Закрыть] протекло для меня непроизводительно в смысле сочинения. Капелла помещалась летом в Старом Петергофе в английском дворце. Частые поездки туда отнимали довольно много времени. Я занимался с малолетними певчими чем только мог: первоначальной игрой на фортепиано, элементарной теорией, прослушиванием их скрипичных и виолончельных уроков, лишь бы приучить их к сколько-нибудь правильным занятиям, к серьезному взгляду на их музыкальную будущность и возбудить в них охоту и любовь к искусству. Дома я, сколько мне помнится, составлял проекты будущей организации музыкальных классов, пробовал себя в набросках некоторых духовных песнопений и отчасти обдумывал переделки моей 3-й симфонии C-dur, которой был крайне неудовлетворен. Для развлечения ездил с женою и сыном Мишей на Иматру[326]326
  5. Здесь на полях рукописи сделана пометка: «1883-84».


[Закрыть]. С осени 1883 года мы переменили квартиру, на которой прожили 10 лет. При увеличении семейства она стала нам неровна, и мы переехали на Владимирскую, угол Колокольной.

Вся деятельность моя в течение этого сезона направлялась к тому, чтобы упорядочить ход музыкальных классов в Придворной капелле при прежних средствах и преподавателях и, обдумав и выработав ясную программу, основать с будущего учебного сезона инструментальный и регентский классы капеллы на новых началах. Об инструментальном классе мною уже было говорено выше; что же касается до регентского класса, то такового раньше в капелле не существовало. Молодые люди, желавшие кое-чему научиться и получить регентский аттестат, приезжали большею частью изнутри России в капеллу, назначались для обучения премудростям к одному из четырех учителей духовного пения. Позанявшись у учителя и сдав экзамен по весьма шаткой и неопределенной программе, они получали желаемый аттестат и отправлялись на все четыре стороны. Весь строй учебного дела, как по инструментальному классу, так и по регентской специальности, установленный автором «Боже, царя храни»[327]327
  6. Автор гимна —А.Ф.Львов.


[Закрыть], никуда не годился. Надо было все переделать или, лучше сказать, создать новое. В этом направлении и были устремлены все мои мысли и намерения этого года[328]328
  7. В письме к С.Н.Кругликову от 27/X 1883 г. Н.А.Римский-Корсаков писал: «Капелла меня радует: в ней заводится благородный дух; мальчики учатся охотно; всякие постановки в угол, на колени и т. п. почти совершенно исчезли» (Архив Н.А.Римского-Корсакова в РНБ).


[Закрыть].

В одном из концертов Русского музыкального общества, шедших под управлением А.Г.Рубинштейна, я дирижировал по его приглашению увертюрой и антрактами к драме «Псковитянка», о которых упоминал выше[329]329
  8. Здесь Римским-Корсаковым допущена неточность. Концерт этот состоялся не в сезоне 1883/84 г., как это следует из текста «Летописи», а 14/1 1883 г., т. е. во второй половине предыдущего сезона 1882/83 г.


[Закрыть]. В концерте Беспл. школы 27 февраля 1884 года исполнялся в 1-й раз мой фортепианный концерт Н.СЛавровым, и в этом же концерте давались отрывки из «Хованщины» в моей обработке и оркестровке.

С весны 1884 года я был уволен от должности инспектора музыкантских хоров морского ведомств Новый управляющий морским министерством Шестаков, вместе с введением служебного ценза, предпринял различные реформы. К одной из таковых полезных реформ следует причислить и упразднение должности инспектора музыкантских хоров[330]330
  9. Римский-Корсаков был уволен в связи с упразднением должности инспектора музыкантских хоров 19/Ш 1884 г.


[Закрыть]. Соответствующая должность в гвардии продолжалась считаться необходимой, морским же музыкантам предоставлялось играть как бог на душу послал, так как хором стал заведовать какой-то адъютант морского штаба. Итак, государственная служба моя сосредоточилась исключительно в капелле, т. е. в придворном ведомстве[331]331
  10. Некоторые письма к С.Н.Кругликову ярко характеризуют настроения Н.А.Римского-Корсакова зимой 1883/84 г. «Скажу вам теперь, что я очень занят Капеллой и ничего не пишу, да и не хочется; мне кажется, что я поставил точку, написав „Снегурочку“, а кое-какие романсы, концерты и духовные произведения это только так, некоторые воспоминания < делах давно минувших дней. В настоящее время в голове просто торичеллиева пустота», – писал он 11/X1883 г. «Я ничего не пишу и Обиход давно уже бросил: и так-то уже скучная и сухая работа, а с Балакиревым уж всякая охота пройдет» сообщает он в письме от 14/1 1884 г. (Архив Н.А.РимскогоКорсакова в РНБ).


[Закрыть].

М.П.Беляев, страстный любитель музыки, в особенности камерной, сам будучи альтистом и усердным игрецом квартетов, издавна начал собирать у себя в доме еженедельно по пятницам вечером своих друзей, завзятых квартетистов. Вечер обыкновенно начинался с квартета Гайдна, затем шел Моцарт, далее Бетховен и наконец какой-нибудь квартет из послебетховенской музыки. Квартеты каждого автора неукоснительно чередовались в порядке их нумерации. Если в нынешнюю пятницу исполнялся 1-й квартет Гайдна, то в следующую —2-й и т. д. Дойдя до последнего, принимались снова за первый. К зиме 1883/84 года беляевские «пятницы» стали довольно многолюдны. Кроме его обычных квартетистов —доктора Гельбке, проф. Гезехуса, инженера Эвальда (сам М.П. участвовал в квартете как альтист), – их стали посещать Глазунов, Бородин, Лядов, Дютш и многие другие. Я тоже сделался посетителем беляевских пятниц. Вечера были интересные. Квартеты Гайдна, Моцарта и первые бетховенские исполнялись весьма недурно. Более новые —похуже, а иногда и очень дурно, хотя ноты квартетисты читали весьма бойко. С появлением на «пятницах» нашего кружка репертуар их порасширился; стали исполняться для ознакомления с ними квартеты новейших времен. Саша Глазунов, сочинявший свой первый квартет D-dur, пробовал его в беляевские пятницы. Впоследствии все его квартеты и квартетные сюиты, еще даже не сочиненные целиком, уже проигрывались у Беляева, совершенно влюбленного в талант молодого композитора. Кроме собственных произведений, сколько различных вещей переложил Глазунов для беляевского квартета! И фуги Баха, и песни Грига, и многое другое. Беляевские пятницы стали очень оживленны и никогда не отменялись. Если один из квартетистов заболевал, Беляев доставал кого-нибудь для замещения. Сам Беляев никогда болен не был. Состав квартета первоначально был несколько иной. Виолончелистом был некто Никольский, первую скрипку играл Гезехус, вторую не помню кто. Гельбке появился несколько позже, Никольского сменил Эвальд, а Гезехус перешел на вторую, альт —Беляев[332]332
  11. В первый состав домашнего любительского квартета организованного М.П.Беляевым в 1882 г., входили: проф Н.А.Гезехус —первая скрипка, М.Р.Щиглев —вторая скрипка, М.П.Беляев —альт; партию виолончели исполняли сперва Зайцев, затем Никольский. С 1889 г. место первого скрипача в квартете занял доктор медицины А.Ф.Гельбке, Гезехус перешел на вторую скрипку, альтистом по-прежнему оставался Беляев, а Никольского сменил В.В.Эвальд. В таком составе квартет оставался вплоть до самой смерти М.П.Беляева.


[Закрыть]. В вышеупомянутом составе квартет просуществовал много лет, пока смерть не унесла радушного хозяина.

По окончании музыки, в первом часу ночи садились ужинать. Ужин бывал сытный и с обильными возлияниями. Иногда после ужина Глазунов или кто-нибудь другой играли на фортепиано что-нибудь свое новое, только что сочиненное или только что аранжированное, в 4 руки. Расходились поздно, в 3-м часу. Некоторые, не удовольствовавшись выпитым за ужином, распростившись с хозяином, уходили, не говоря дурного слова, в ресторан, где «продолжали». Иногда после ужина, во время музыки, появлялась на столе одна-другая бутылка шампанского, которую немедленно распивали, чтобы «вспрыснуть» новое сочинение.

С течением времени, в последующие годы «пятницы» становились все многолюднее. Стали бывать окончивший консерваторию Феликс Блуменфельд и брат его Сигизмунд. К квартетной музыке прибавились и трио, и квинтеты, и т. п. с фортепиано. Появлялись и другие пианисты, иногда заезжие. Консерваторская молодежь, окончившая у меня курс, тоже стала посещать беляевские пятницы. Объявилось много скрипачей. Ал. К.Глазунов, поигрывавший на виолончели, тоже принимал участие в квинтетах, секстетах и октетах. Усилились и возлияния за ужином. Появился и Вержбилович. Но об этом после.

Лядов, уже бывший в то время преподавателем в консерватории, в сезон 1883/84 года женился. Помню, как за несколько времени до свадьбы, однажды утром в консерватории он сказал мне о своем намерении и как мы в это утро ушли из консерватории и чуть не до обеда пробродили вдвоем по городу, разговаривая по душе по поводу предстоящей перемены в его жизни. Тем не менее, однако, когда мы с Надеждой

Николаевной выразили ему желание познакомиться впоследствии с его женой, чудак отказал нам наотрез. Он сказал, что желает, чтобы с женитьбой его ничто не переменилось в отношениях с его музыкальными друзьями. Домашним его кругом будет круг близких и знакомых его жены, а для друзей по искусству он желает остаться по-прежнему как бы на положении холостяка. С женитьбой его желаемое им положение так и установилось: никого из близких ему музыкантов и друзей по искусству он не познакомил с женой. Всюду бывал один, даже в концертах и в театре. Изредка навещая его, я никогда не видал его жены, так как меня он принимал у себя в кабинете, тщательно запирая двери в другие комнаты. От природы любопытный Беляев не выдержал и однажды, зная, что Анатолия нет дома, позвонил, вызвал жену, чтобы передать через нее какой-то пустяк ее мужу, и, отрекомендовавшись, познакомился с нею. Тем не менее, дальнейшее знакомство не поддержалось. Впоследствии, через много лет, к его семейству получили доступ Лавров, Беляев, Глазунов, Соколов и Витоль. Мы же с Надеждой Николаевной, несмотря на сохранившиеся всю жизнь дружеские отношения к умному, милому и талантливейшему человеку, никогда жены его не видали.

Взяв на себя, после вышедшего из капеллы престарелого Гунке, класс гармонии, я крайне заинтересовался преподаванием этого предмета. Система Чайковского, учебника которого я держался при частных уроках, меня не удовлетворяла. Постоянно беседуя с Анатолием об этом предмете, я познакомился с его системой и приемами преподавания и задумал написать учебник гармонии по совершенно новой системе в смысле педагогических приемов и последовательности изложения. В сущности, система Лядова выросла из системы его профессора Ю.И.Иогансена. моя —из лядовской. В основу гармонии брались 4 гаммы: мажорная и минорная —натуральные и мажорная и минорная —гармонические. Первые упражнения состояли в гармонизации верхних мелодий и басов с помощью одних лишь главных трезвучий: тонического, доминантового и субдоминантового и их обращений. При таком небольшом запасе аккордов правила голосоведения оказывались весьма точными. Упражнениями над гармонизацией мелодии, с помощью одних главных ступеней, в ученике воспитывалось чувство ритмического и гармонического равновесия и стремления к тонике. Впоследствии к главным трезвучиям присоединялись постепенно побочные, домицантсептаккорд и прочие септаккордаы. Цифрованный бас был совершенно устранен; напротив, к упражнениям в гармонизации мелодий и басов прибавлялось самостоятельное сочинение предложений из того же гармонического материала. Далее шла модуляция, ученье о которой основывалось на сродстве строев и модуляционном плане, а не на внешней связи чуждых друг другу аккордов по общим тонам. Модуляция оказывалась, таким образом, всегда естественной и логичной. После модуляции шли задержания, проходящие, вспомогательные ноты и все прочие приемы фигурации. Под конец —учение о хроматически видоизмененных аккордах и ложных последовательностях. До начала лета я лишь обдумывал, но не писал своего учебника[333]333
  12. Учебник гармонии был написан летом и осенью 1834 г. 17/Х 1884 г. Н.А.Римский-Корсаков писал С.Н.Кругликову: «Посылаю вам… первый выпуск учебника гармонии, начатого с Лядовым и конченного мною» (Архив Н.А.Римского-Корсакова в РНБ).


[Закрыть] и пробовал педагогические приемы гармонии на учениках капеллы со значительным успехом.

Весною 1884 года мною была переделана и переоркестрована моя 1-я симфония, причем главная тональность ее была изменена из es-moll в e-moll[334]334
  13. На черновой партитуре первой части симфонии отмечено: «Принялся за переделку 29 марта 1884 г. Н.Р.-К.» и «Кончил переделку 5 апреля 1884 г. Н.Р.-Корсаков». На второй части сделана пометка: «Переоркестровка кончена 16 мая 1884 г. Таицы. Н.Р.-Корсаков».


[Закрыть]. Мне казалось, что это юношеское и наивное для настоящего времени сочинение мое, при условии упорядочения технической стороны, могло бы войти в репертуар ученических и любительских оркестров и сослужить им службу. Впоследствии я увидел, что несколько ошибся в расчетах: время наступило другое, и ученические и любительские оркестры стали тяготеть к симфониям Чайковского, Глазунова и к моим вещам более современного склада, чем мое первое произведение. Тем не менее, фирма Бессель с удовольствием принялась за издание моей 1-й симфонии в партитуре и голосах.

В этом году в консерватории по моему классу окончили —Е.Рыб и Н.А.Соколов. Первый —впоследствии преподаватель теории музыки в Киеве, второй —талантливый композитор и педагог в С.-Петербурге[335]335
  14. Здесь на полях рукописи указана дата: «Ле-то 1884 г.»


[Закрыть].

Ле-то 1884 года мы проводили по-прежнему в Танцах. 13 июня у нас родилась дочь Надя.

Как и в предыдущее лето, раза по два в неделю я ездил в Петергоф к малолетним певчим, продолжая занятия с ними и приступив к образованию ученического или скорее детского струнного оркестра, для которого сделал несколько легких переложений, преимущественно отрывков из опер Глинки, например: «Как мать убили», «Ты не плачь, сиротинушка» и т. п.[336]336
  15. В библиотеке Государственной академической капеллы до 1941 г. хранились еще несколько переложений для уменьшенного состава ученического оркестра капеллы: 1) Антракт ко второму действию. Антракт к пятому действию и Марш Черномора из оперы Глинки «Руслан и Людмила», 2) Серенада А.К.Глазунова, 3) Симфония соль-минор Моцарта, 4) «Ночь в Мадриде» М.И.Глинки. От последнего переложения сохранился отрывок.


[Закрыть] Сидя в Таицах, я принялся за составление учебника гармонии, который к началу осени оказался готовым и изданным литографским способом с помощью моего помощника по библиотеке капеллы певчего Г.В.Иваницкого, переписывавшего учебник литографскими чернилами.

Сверх того, я работал над моей оркестровой симфониеттой a-moll, переделанной из первых трех частей квартета на русские темы. Четвертою частью квартета (на церковную тему из молебна) я так и не воспользовался[337]337
  16. К лету 1884 г. относятся наброски третьей части (Rondo scherzando) для задуманной Римским-Корсаковым четвертой симфонии, датированные: «Начал писать 15 августа» и в конце: «19 августа 1884 г., Таицы. Н.Р.-Корсаков».


[Закрыть].

С переездом в город и началом учебного года инструментальный и регентский классы капеллы были мною окончательно организованы. Преподавателем скрипки был приглашен П.А.Краснокутский, фортепиано —А.В.Рейхард, гармонии и элементарной теории для регентского класса —А. К.Лядов, а впоследствии Н.А.Соколов и М.Р.Щиглев. Кроме того, преподавали прежние учителя, а также СА.Смирнов Е.С.Азеев и А.А.Копылов (скрипка, фортепиано, церковное пение и устав). Гармонию в инструментальном классе преподавал я; я же занимался и с оркестровым классом (пока исключительно смычковым), но делавшим уже значительные успехи.

Штаты капеллы были новые, и денежные средства ее увеличились. Одним из концертов Русского музыкального общества приглашен был дирижировать я. Между прочими пьесами исполнялась в 1-й раз увертюpa cs-moll талантливого Ляпунова[338]338
  17. Н.А.Римский-Корсаков дирижировал концертом 17/X1884 г., в котором увертюра С.М.Ляпунова не исполнялась. Первое исполнение ее в Петербурге состоялось 11/1885 г. в концерте Бесплатной музыкальной школы под управлением М.А.Балакирева. Римский-Корсаков дирижировал этой увертюрой позже —22/Х 1888 г. в Русском симфоническом концерте.


[Закрыть], молодого композитора, любимца Балакирева, окончившего незадолго перед тем Московскую консерваторию и появившегося в недавнее время в Петербурге.

Моя 1-я симфония e-moll была проиграна в том же сезоне студенческим оркестром Петербургского университета под управлением Дютша[339]339
  18. Концерт этот состоялся 4/X1885 г., т. е. на год позже, чем указано в «Летописи».


[Закрыть].

Восхищенный блестящим началом композиторской деятельности Глазунова, М.П.Беляев предложил ему издать его первую симфонию E-dur в партитуре, оркестровых голосах и переложении в 4 руки на его, Беляева, счет. Несмотря на некоторое сопротивление Балакирева, уговаривавшего Сашу не соглашаться на это, так как Беляев не был до сих пор ни нотным торговцем, ни издателем, Глазунов, вследствие настояний М.П., уступил ему. Беляев, снесясь с фирмою Редера в Лейпциге, приступил к изданию, и симфония молодого композитора послужила началом почтенной и замечательной издательской деятельности М.П., основавшего навеки нерушимую фирму «М.П.Беляев, Лейпциг» для издания произведений русских композиторов. За симфонией последовали в постепенном порядке все появлявшиеся сочинения Глазунова, мой фортепианный концерт, «Сказка», увертюра на русские темы и т. д.; за мной последовали Бородин, Лядов, Кюи; далее стали примыкать и другие молодые композиторы, и дело разрасталось не по дням, а по часам. Согласно основному принципу Митрофана Петровича, ни одно сочинение не приобреталось даром, как это делается зачастую другими издательскими фирмами. Всякое оркестровое или камерное сочинение издавалось не иначе как в партитуре, голосах и 4-ручном переложении. С авторами М.П. был точен и требователен: взыскательный относительно исправности корректуры, он уплачивал авторский гонорар лишь по окончании второй корректуры. В выборе сочинений для издания М.П. руководился вначале собственным вкусом и большей или меньшей авторитетностью имен авторов. Впоследствии, когда появилось много молодых авторов, желающих быть изданными его фирмою, он стал советоваться со мною, с Сашею и Анатолием, образовав из нас уже постоянную официальную музыкальную комиссию при своей фирме. Для сбыта своих изданий М.П. сошелся с магазином И.И.Юргенсона, а для управления издательскими делами в Лейпциге пригласил опытное лицо —Г.Шеффера.

В сезон 1884/85 года Беляев, сгорая желанием прослушать еще раз первую симфонию и нетерпением познакомиться с только что сочиненною Глазуновым оркестрового сюитою, затеял устроить в зале Петропавловского училища оркестровую репетицию этих произведений[340]340
  19. Репетиция эта происходила 27/111 1884 г. В программу ее входили Первая симфония и дважды исполненные (в первом и втором отделениях) Первая сюита и две части из неоконченной Второй сюиты Глазунова.


[Закрыть]. Оперный оркестр был собран, приглашены были кое-кто из близких делу людей: Глазуновы, жена моя, В.В.Стасов и другие. Дирижировать должны были Дютш и автор. Саша готов был взяться за это; но я, хорошо видевший, что Саша к дирижерскому делу не готов и может легко уронить себя в глазах оркестра, отсоветовал ему выступать пока в качестве дирижера и убедил в этом и М.П.Бе ляева. Репетицию эту продирижировал я с Дютшем пополам. Все удалось как нельзя лучше. Один из нумеров сюиты «Восточная пляска», весьма странный и дикий, по настоянию моему был пропущен; все же прочее шло сполна. Автор, Беляев и слушатели были довольны. Репетиция эта послужила основою русских симфонических концертов начатых Беляевы, в следующем сезоне[341]341
  20. Русские симфонические концерты начались в сезоне 1885/86 г.


[Закрыть].

Поглощенный деятельностью в регентском и инструментальном классах капеллы в этом сезоне, как и в предыдущем, я мало помышлял о собственной композиторской деятельности. Тем не менее, я стал подумывать о переработке моей третьей симфонии C-dur, первую часть которой мне удалось закончить в течение следующего лета.

Ле-то 1885 года[342]342
  21. Здесь на полях рукописи сделана пометка: «Ле-то 1885 г.»


[Закрыть] мы снова проводили в Танцах Поездки в Петергоф для посещения капеллы, обработка симфонии, сочинение и гармонизация некоторых духовных песнопений и занятие музыкальными формами наполняли мое время. Сколько помнится во время поездок в капеллу я посещая Глазуновых живших в то ле-то на даче в Старом Петергофе. В ту пору Саша стал весьма сильно интересоваться духовыми инструментами. У него завелись кларнет, валторна, тромбон и еще что-то. На валторне он даже брал уроки у Франке —первого валторниста оперного оркестра, а на прочих инструментах и виолончели упражнялся самоучкой. Для лучшего знакомства с духовыми инструментами в этих упражнениях принимал участие и я. Верхом моих успехов в игре на кларнете в последующие годы было исполнение на этом инструменте партии второй скрипки квартета Глинки, причем первую скрипку играл Дютш, виолончель —Глазунов, а альт, как помнится, – Витоль.

С начала сезона 1885/86 года[343]343
  22. Здесь на полях рукописи помечена дата: «Сезон 1881-86».


[Закрыть] началась перестройка здания придворной капеллы, а сама капелла, всем своим составом, была временно переведена в частный дом на Миллионной улице. Помещение было тесное и неудобное. Основанные с прошлого сезона регентские классы принуждены были поместиться надворном здании, перестроенном из бывшей конюшни. Оркестровый класс помещался в спальнях малолетних певчих. Тем не менее, дело шло успешно. В регентском классе было уже много приходящих учеников, преимущественно из полковых певчих, а в инструментальном классе я начал вводить мало-помалу духовые инструменты, для которых были приглашены преподаватели из придворного оркестра и из оперы.

Первое время ученики духовых инструментов, конечно, еще не могли участвовать в оркестровом классе, но смычковые уже значительно подвинулись и начинали играть сносно более или менее трудные вещи. Иногда для совместной игры я приглашал духовые из полкового оркестра, и таким способом являлась возможность исполнения симфоний Гайдна и Бетховена в их настоящем виде. Однажды мне удалось проиграть довольно чисто с моим оркестровым классом только что наоркестрованную первую часть моей симфонии C-dur. Присутствовал Бородин и остался весьма доволен[344]344
  23. Н.А.Римский-Корсаков писал М.П.Беляеву: «Многоуважаемый Митрофан Петрович, исполнение 1-й части моей Симфонии C-dur будет завтра в 2 часа (грязное), а во вторник в 2 ч. (более чистое), о чем спешу Вас уведомить. Ваш Н.Р.-К. 11/V 86 г.» Так как 11 мая приходилось в 1886 г. на воскресенье, то, следовательно, исполнение состоялось 12 и 13 мая (см. архив Н.А.Римского-Корсакова в НИТИМ).


[Закрыть].

Ганс фон-Бюлов, дирижировавший концертами Русского музыкального общества в этом сезоне, был весьма любезен со мною, Глазуновым, Бородиным и Кюи и исполнял наши сочинения. Из моих был им сыгран «Антар», причем на репетиции он почему-то капризничал и раздражался на оркестр и в раздражении предлагал мне продирижировать вместо него. Я, конечно, отказался. Вскоре Бюлов успокоился и отлично провел «Антара»[345]345
  24. Исполнение «Антара» под управлением Г. фон-Бюлова состоялось в девятом симфоническом собрании Русского музыкального общества 29/111 1886 г.


[Закрыть].

М.П.Беляев устроивший в прошлом сезоне репетицию сочинений Глазунова при интимном кружке слушателей, в настоящем сезоне задумал дать на свой риск уже концерт публичный и на этот раз не из одних глазуновских сочинений. Концерт состоялся в зале Дворянского собрания. Дирижером был Г.О.Дютш.

Между прочим исполнялся мой концерт, а из сочинений Глазунова только что оконченный «Стенька Разин». Публики было не особенно много, тем не менее Беляев был доволен[346]346
  25. Концерт этот, положивший начало Русским симфоническим концертам, состоялся 23/X1885 г. Кроме указанных Римским-Корсаковым произведений, исполнялись еще «Andante» для оркестра А.К.Глазунова, а также Вторая симфония А.П.Бородина и «Буря» П.И.Чайковского. Фортепианный концерт Римского-Корсакова исполнял Н.СЛавров, он же играл «Мазурку» М.А.Балакирева, «Этюд» А.КЛядова и две пьесы Н.В.Щербачева.


[Закрыть].

Из других музыкальных событий этого сезона отмечу весьма приличное исполнение в первый раз «Хованщины» Мусоргского любителями Драматического кружка под управлением Гольдштейна. Опера понравилась и прошла раза 3 или 4[347]347
  26. Первое представление «Хованщины» на сцене СанктПетербургского Музыкально-драматического кружка состоялось 9/1886 г. в зале Кононова (Мойка, 63). В течение второй половины сезона 1885/86 г. и первой половины сезона 1886/87 г. «Хованщина» прошла на сцене Музыкально-драматического кружка восемь раз. См. отзыв ЦЛ.Кюи в «Музыкальном обозрении», 1885–1886 г., № 21, и статьи В.В.Стасова: «По поводу постановки „Хованщины“» и «Конец ли Хованщины?» —Собр. соч. Т., СПб., 1894, стб. 359 и 362; В.Стасов. Статьи о М.Мусоргском. М., 1922. С. 108, 110 и В.В.Стасов. Статьи об М.П.Мусоргском. Музгиз, 1952. С. 186 и 189, а также В.В.Стасов. Избранные сочинения. 1932.


[Закрыть].

Занятиями моими в течение этого сезона были составление «Всенощной» совместно с учителями Придворной капеллы Смирновым, Азеевым, Копыловым и Сырбуловым; приготовление моего учебника гармонии к изданию печатным, а не литографским способом, как первое издание, а также продолжение оркестровки и переработки 3-й симфонии. Из учеников моих по консерватории окончили курс И.И.Витоль, А.А.Петров и Антипов. Последний, несмотря на несомненный свой талант, по недостатку деятельности и свойственной ему распущенности, не успел бы кончить заданного ему экзаменационного Allegro, если б не помог ему втихомолку Глазунов, наоркестровавший за него его сочинение. Глазунов сделал это исключительно для собственной практики, а автор, по наивности, остался убежденным в том, что он и сам бы наоркестровал не хуже, да только времени не хватило. Все сие осталось втайне; сочинение звучало прекрасно и впоследствии было издано Беляевым, которому, впрочем, секрет был хорошо известен.

Прошлогодняя репетиция глазуновских сочинений и концерт, устроенный Беляевым в этом сезоне, зародили во мне мысль, что несколько ежегодных концертов из русских сочинений были бы весьма желательны, так как число русских оркестровых произведений возрастало, а помещение их в программы концертов Русского музыкального общества и других всегда представляло затруднение. Я поделился своею мыслью с Беляевым; она ему полюбилась, и со следующего сезона он решил начать ряд ежегодных концертов исключительно из русских сочинений под управлением моим и Дютша, назвав их Русскими симфоническими концертами.

Переселившись на ле-то в Таицы[348]348
  27. Здесь на полях рукописи проставлена дата: «Ле-то 1886 г.»


[Закрыть] и оставив детей на попечение их бабушки, я и Надежда Николаевна предприняли поездку на Кавказ. Доехав до Нижнего по железной дороге, мы сели на пароход и спустились до Царицына; отсюда переехали в Калач и на пароходе по Дону, где раз десять становились на мель, доплыли до Ростова, а оттуда по железной дороге через станцию Минеральные воды прибыли в Железноводск, где и поселились на некоторое время. Лечения нам никакого предписано не было[349]349
  28. В Железноводск Римские-Корсаковы приехали 20/V1886 г., провели там около двух недель, 11/Vбыли во Владикавказе, 13-го поднялись на вершину горы Квенем-Мты (7000 фут.) и любовались ледниками Казбека, а к вечеру следующего дня уже были в Тифлисе.


[Закрыть], и мы проводили время в прекрасных прогулках по окрестностям, на Железную гору, Бештау и проч. Посетив также Пятигорск с Машуком и Кисловодск и добравшись до Владикавказа, мы проехали военно-грузинскую дорогу до Тифлиса в коляске. Несколько дней мы провели в Тифлисе, заехали в Боржом, потом сели на пароход в Батуме, направились в Крым, в Ялту, и через Симферополь на Лозовую, а оттуда, побывав в имении у проживавшего там М.М.Ипполитова-Иванова, направились обратно в Петербург и Таицы. В общем, путешествие заняло около двух месяцев и было чрезвычайно приятно и интересно. Волга, Кавказ, Черное море, Крым и много достопримечательного оставили лучшие впечатления. Помню, что на Лозовой из газет мы узнали о смерти Фр. Листа. Во время пребывания в Железноводске я немного занимался обработкою 3-й симфонии, но окончил ее только в Танцах и частью по переезде оттуда в Петербург в течение следующего сезона[350]350
  29. На автографе партитуры третьей симфонии имеются следующие даты: вверху первой страницы —«Н.Римский-Корсаков, 1886»; в конце первой части —«20 апреля, Н.Р.-К.»; в конце Скерцо —«28 сентября 1886 г., С.-Петербург Н.Р.-К.»; в конце третьей части —«Сочинено вновь в Железноводске и Кисловодске в июне и июле 1886 г. Написано и оркестровано в Таицах 31 августа 1886 г.»; в конце четвертой части —«30 августа 1886 г. Таицы. Н.Р.-Корсаков».


[Закрыть].