Текст книги "Сказка со счастливым концом"

Автор книги: Никола Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  Кариcса дефилировала по гостиной, в сотый раз разглаживая несуществующие морщинки на платье. Она выбрала свое любимое голубое облегающее платье, которое подчеркивало достоинства фигуры. Тонкие шнурки-бретельки оставляли плечи обнаженными.

  Светлые локоны сдерживала алмазная заколка. Кариcса попудрила нос, чтобы спрятать веснушки, подчеркнула глаза. Так девушка создала маску уверенности, которая, как она надеялась, будет держаться весь вечер.

  Приглашение Бруди удивило ее. И сколько Кариcса ни твердила себе, что он всего лишь хочет отблагодарить ее за возню с Молли, она все же чувствовала себя польщенной. Не могла удержаться. Может быть – всего лишь может быть, – он, наконец, заметил, что она женщина? А не только партнер для игр Молли?

  Зазвонил колокольчик, и Кариcса в волнении бросилась к двери. Хотя из-за чего ей нервничать?

  Бруди все разъяснил. Это не свидание. Это обед. Просто трапеза. Двое вместе едят. В ресторане. За уютным столиком. Беседуют. Смотрят друг другу в глаза. Улыбаются. Его сексуальная улыбка... Помоги ей, Боже!

  Слишком для ее нервов большая нагрузка. Ей показалось, будто в желудке скребется мышь. И в свою очередь мысль о мышах чуть не вызвала тошноту.

  Кариcса включила свет, натянула на лицо улыбку и открыла дверь.

  – Привет, Бруди. – Когда она впилась взглядом в соседа, воображаемая мышь ускорила движение. Новая спортивная стрижка омолодила его на несколько лет. Безукоризненные черные брюки. Белоснежная рубашка подчеркивала загар.

  Он был великолепен. С ним произошло превращение. Ее приятель стоял на пороге и выглядел, словно ожившая мечта каждой женщины.

  – Вы выглядите великолепно, – сказал Бруди, окинув ее взглядом с головы до ног: от голых плеч до темно-малиновых ногтей на ногах.

  – Спасибо. Куда мы идем?

  – «Кенгуру Корнер». В Стоктоне это самый лучший ресторан.

  – Я там еще не была. Тани говорит, что это сказочное место. Готовят настоящие местные блюда.

  – Да, я слышал.

  Разговор резко оборвался. Интересно, неужели Бруди тоже нервничает? – подумала Кариcса. Судя по всему, вряд ли он встречался с женщинами после смерти Джеки.

  – Пойдемте. Нам довольно далеко идти.

  – Да, десятиминутная прогулка черепашьим шагом может быть убийственной, – проговорила Кариcса, надеясь, что справится с девятисантиметровыми шпильками. Она никогда не носила модные туфли, как правило, предпочитая удобство стилю.

  – Знаете, мы можем подъехать на машине, – сказал он, заметив, как она семенит в своих туфлях по дорожке рядом с ним.

  – Что? И лишить меня шанса произвести на вас впечатление своей отвагой в хождении на ходулях?

  Он рассмеялся. Как бы ей хотелось, чтобы он чаще смеялся!

  – Я не могу обречь вас на такую пытку. – Он показал на шпильки. – Мой голос все же за машину. Ведь вы не хотите по дороге вывихнуть лодыжку и упустить вечер блистательного разговора и остроумия.

  Кариcса вытаращила на него глаза. Подумать только, как развеселился!

  – Хорошо. Убедили. Пусть будет машина.

  – Вы сможете дойти до моей подъездной дорожки?

  От напряженности в его взгляде у нее задрожали коленки. И это совсем не помогало удерживать равновесие, когда она преодолевала участки травы и ковер орехов, осыпавшихся с дерева по всей лужайке.

  Наконец она добралась до машины и с облегчением прислонилась к дверце возле пассажирского сиденья.

  – Почему женщины носят такие вещи? – Бруди качал головой и улыбался, открывая ей дверцу. – Они выглядят смертельно опасными.

  Она проскользнула на сиденье, убедившись, что с платьем все в порядке, и ноги не обнажились. Нет нужды пугать бедного парня еще до того, как они войдут в ресторан.

  Сев за руль, Бруди пристегнулся и проверил, сделала ли то же самое Кариcса. Только потом повернул ключ зажигания. Он не говорил ни слова. А она словно зачарованная наблюдала за ним. Он проверил натяжение ремня безопасности, посмотрел в зеркало заднего вида, поправил боковое зеркало, оглянулся и посмотрел назад, потом черепашьим шагом отъехал от кустов.

  Она не знала никого, кто бы так водил машину. Все движения напоминали некий ритуал. Она приписала это его полицейскому прошлому.

  К счастью, ехал он быстро. Ей трудно было бы долго выдержать гнетущее молчание. Все его внимание сосредоточилось на дороге. Через две минуты он припарковался у самого престижного в Стоктоне ресторана «Кенгуру Корнер».

  Открыв дверцу, Бруди предложил девушке руку. Она оперлась на нее, стараясь не потерять равновесие.

  – Теперь прыгайте сюда. – Бруди не мог сдержать улыбки.

  – Перестаньте. Вы убьете меня! – Она расхохоталась.

  – Держу пари, вы боялись, что нынешний вечер будет скучным. Вот я и пытаюсь произвести на вас впечатление своим остроумием. – Он уже вел Кариссу по ступеням лестницы. Его рука, теплая и надежная, поддерживала ее под локоть. Она стрельнула в него насмешливым взглядом.

  – И все же не старайтесь так напряженно.

  Он ввел ее в ресторан. Мэнди Моррел, жена хозяина и дочь самого богатого в Стоктоне землевладельца, показала им столик.

  – Желаю хорошего вечера, – сказала Мэнди и подмигнула Кариссе.

  ЭТО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ, хотела сказать ей Кариcса.

  Сидя в ресторане с Бруди, она чувствовала себя комфортно. Ни безмолвных споров с собой, ни сомнений, ни тщеславия. Оказывается, быть с парнем друзьями совсем не так сложно. А если, боже сохрани, возникнут романтические отношения, все превратится в драму.

  А потому лучше не замечать, как набегают морщинки в углах глаз, когда он улыбается, как натягивается рубашка на широкой груди или как екает у нее сердце от его сексуальной улыбки...

  – Я определился с блюдом. А как вы? – спросил он, закрывая меню.

  – Ах... Да... Правильно, – промямлила Кариcса, словно просыпаясь. Надо быть внимательнее, а не мечтать средь бела дня о своей роли друга. – Я возьму сатай, – сообщила она, выбрав первое, что попалось на глаза.

  – Интересное решение, – заметил Бруди. Когда он повернулся к официантке, улыбка играла на его губах. – А я возьму жареный стейк кенгуру в портвейновом соусе. И бутылку вашего изысканного «шираза».

  Кариcса пробормотала свой выбор, с облегчением вздохнула и вручила меню официантке. Процедура заказа закончена, теперь можно наслаждаться вечером.

  Принесли вино.

  – Держу пари, что Дейзи подготовила для Молли настоящий бал, – сказала Кариcса, играя салфеткой. – Она все время говорила о праздничном обеде, который Дейзи хочет устроить для нее, и ее лучшей подруги Джесси.

  Бруди молчал, дегустируя вино, прежде чем одобрительно кивнул официантке, мол, можно разливать.

  – Должен признаться, я испытываю облегчение оттого, что Молли и Дейзи так быстро нашли общий язык. Когда я первый раз встретил Дейзи, это была суровая старая особа, редко утруждавшая себя улыбкой.

  – Очень похоже на одного человека, которого я знаю, – пробормотала она над бокалом с вином. Потом сделала глоток, вдыхая густой аромат винограда.

  – Что такое?

  – Ничего. – Кариcса улыбнулась и опустила бокал. – Почему бы вам не сказать тост?

  – Тост? – Между бровями появилась глубокая морщина. Будто его попросили перевести меню на японский язык, а не произнести пару простых слов. – Хорошо. За самую лучшую соседку, о какой любой человек может только мечтать. – Бруди поднял бокал, она подалась вперед и чокнулась с ним. – И спасибо за то, что вы так много времени проводите с Молли. Я бы потратил целое состояние, чтобы найти няню, которая делала бы половину того, что для нее делаете вы.

  Вот и все. Маленький пузырек самообмана, лопнув, исчез без следа.

  Бруди не видит в ней женщину. Он по-прежнему думает о ней только как о партнере для игр Молли. Как о человеке, на которого может положиться, который готов заботиться о его дочери. И подумав так, Кариcса поняла, что она должна рассказать ему о Молли, о ее мыслях по поводу матери. Но она не могла придумать, как начать такой серьезный разговор, это же не светская болтовня за обедом.

  – Не стоит об этом. – Она состроила улыбку и с облегчением вздохнула, когда в рекордное время принесли заказанную еду. – Ммм, выглядит очень аппетитно, – девушка сосредоточилась на еде. Это гораздо легче, чем смотреть в глаза мужчине, улыбка которого напоминает ей, что он не видит в ней женщину. – Восхитительно.

  Ананасовый соус добавил пикантности безупречно зажаренному мясу цыпленка. Она отправила в рот ароматный ломтик.

  – Мне приятно, что вам нравится. Должен сказать, я не предполагал, что вы такой любитель экзотики.

  – Экзотики? – Она стала собирать изысканный соус пресной лепешкой.

  – Вы выбрали такое блюдо.

  – Сатай? И что же?

  В уголках глаз появились тоненькие морщинки, он улыбался.

  – Скажите, вы читали, что написано мелким шрифтом под названием каждого блюда?

  Мелким шрифтом? Ох, вроде бы нет. В тот момент она была занята размышлениями о его сексуальной улыбке.

  – Я быстро принимаю решения, – покачала головой Кариcса. – Знаю, что мне нравится, и выбираю без сомнений.

  – О, так значит, вы уже ели личинки насекомых?

  – Ч-что?

  Должно быть, он шутит? Личинки? Она ела ЛИЧИНКИ? Боже!

  Ухмылка пропала, но по изгибу его рта девушка догадалась, что он еле сдерживает смех.

  – И у них действительно вкус, как у цыпленка? – продолжал подначивать Бруди.

  – И кто же вам это сказал, мистер Знаток пищи туземцев? – При мысли о личинках желудок приготовился бунтовать. Но она без слов приказала себе не быть такой дурой. Ее блюдо было превосходно! Она не сомневалась, что ест курицу...

  – Я прочел напечатанное мелким шрифтом. – Он расхохотался. Кариcса секунды две старалась сохранить сердитый вид, но потом присоединилась к нему.

  – Ладно. – Девушка подняла руку. – Вы получили свою порцию веселья. Почему бы вам не закончить этот стейк из кенгуру, пока он не выпрыгнул из вашей тарелки? А я сосредоточусь на десерте. Наверное, в этом случае я не допущу ошибки?

  Бруди продолжал смеяться, хотя и пытался подавить смех. Потом взял вилку и нож и стал резать мясо.

  – На этот раз я буду читать написанное мелким шрифтом, – добавила Кариcса.

  Она прочла специальные предложения и решила, что суфле из куандонга будет превосходно.

  – Хорошая идея. – Бруди закончил есть, сделал пару глотков вина и теперь не сводил глаз с Кариссы. – Знаете, мы уже несколько месяцев соседи, а мне о вас ничего не известно.

  Она решила отвечать намеренно беззаботно, не желая портить вечер слишком тяжелыми воспоминаниями.

  – Что же вам рассказать? Я городская девушка, выросла в Сиднее. Когда мне исполнилось девятнадцать, приемные родители умерли. Годом позже Кристен, Тани и я соединились. Я переехала сюда, чтобы быть ближе к Тани.

  – А Кристен?

  – Она в трио Льюисов птица самого высокого полета. У нее квартира в шикарном районе, в Аркадия-Тауэре, в Сиднее. Хотя она большую часть времени проводит в путешествиях по всему земному шару.

  – Замечательно.

  Кариcса кивнула. Она очень гордилась своей преуспевающей сестрой.

  – Да, она замечательная.

  – Должно быть, это семейная черта, – проговорил Бруди, глядя на нее тающими шоколадными глазами.

  – Спасибо. На Пасху вы видели Тани. Она иллюстратор детских книг.

  – Похоже, вы все трое талантливы. Что привело вас к решению открыть ярмарочную лавку для детей?

  – С тех пор как себя помню, мне нравилось делать кукол. Это помогало справляться с мрачной реальностью. И потом, когда получила диплом по маркетингу в университете, я использовала деньги, которые наши НАСТОЯЩИЕ родители оставили нам, и купила лавку.

  – Вы пережили тяжелое время в приемной семье?

  – Это страшное преуменьшение. – Горечь переполняла ее. Как всегда при мысли о Роне и Бетти Лавелл. – Давайте не будем об этом говорить. Лучше расскажите мне историю Бруди Эллиота.

  Взор его потух.

  – Что вы хотите знать?

  Можно ли заставить его говорить о Джеки? Сделав укрепляющий глоток вина, она шагнула в опасную зону:

  – Расскажите о вашей жене.

  – Это легко. Я убил ее.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  Бруди наблюдал, как от шока расширились выразительные глаза Кариссы. Она подалась вперед, словно подталкивая его продолжать.

  – Джеки погибла, столкнувшись с машиной подонка, ехавшего с большим превышением скорости.

  – Но в этом нет вашей вины!

  – Ошибаетесь! Всего за несколько месяцев до аварии, я задержал парня, который меньше чем через полгода убил ее. И знаете, что я сделал? Отпустил этого подонка! Даже не устроил ему головомойку. Я сделал ему устное предупреждение, которое подействовало на юного панка точно шлепок по руке. И вы хотите знать, почему?

  Кариcса молча смотрела на него. Красивое лицо выражало жалость.

  – Продолжайте, – мягко проговорила она. Пальцы разглаживали салфетку, лежавшую перед ней.

  – Это ничтожество напомнило мне, каким я был в его возрасте. Десять лет назад я был таким же дерзким, нахальным, королем мира. Полностью непобедимым. Особенно за рулем своего «форда». И вместо того, чтобы посадить, я его отпустил. – Бруди пожал плечами и отвел взгляд. Ему не хотелось видеть, как в ее глазах жалость сменится отвращением. Фактически в тот вечер он подписал жене смертный приговор. И оставил Молли без матери...

  – Все равно это не ваша вина. – Она сжала ему руку. – Бруди, посмотрите на меня.

  Наконец он встретился с ней взглядом. И увидел в ее глазах слезы. Они сразили его сильнее, чем, если бы она объявила, что ненавидит его.

  – Бруди, у вас удивительная дочь. Она любит вас, она нуждается в вас, а это чего-то стоит. Вы не можете изменить прошлое, как бы вы ни хотели...

  – Но тогда я мог что-то сделать, вы не понимаете? – Боль исказила его лицо. – Я легкомысленно воспринял поступок того парня, потому что увидел только то, что хотел видеть. Позволил своему личному суждению повлиять на мой долг полицейского. Клянусь, я никогда прежде этого не делал. И это дорого мне обошлось.

  – Поэтому вы оставили службу?

  – Я оставил службу только в прошлом году. Работал в полиции еще три года после смерти Джеки. Мне хотелось заставить плохих парней заплатить за то, что они делают. И проследить, чтобы мерзкий панк получил то, что заслужил.

  – Он в тюрьме?

  Бруди кивнул.

  – Но от этого мне не стало легче. Парень получил несколько лет за убийство по неосторожности. А я получил пожизненное заключение.

  – Так не должно быть, – пробормотала Кариcса и потянулась к его щеке. Она пробежала пальцами вокруг рта, стараясь разгладить морщины скорби.

  От прикосновений Кариссы он затих. Чувство вины за смерть Джеки сменилось другой формой вины: за запрещенное наслаждение, которое он получал под нежными пальцами Кариссы. Она, должно быть, заметила перемену в его глазах, потому что опустила руку и принялась снова играть салфеткой. Безумие, но ему не хватало ее прикосновений!

  – Это единственный путь, какой я знаю, – проговорил он. И как ни печально, это была правда. Чувство вины за смерть Джеки изменило его безвозвратно.

  – Пришло время перемен. – Она встала, взяла его за руку и заставила встать тоже. – С этого момента, Бруди Эллиот, вы будете смотреть на жизнь совсем с другой позиции. Нет жалости к себе. Нет проклятиям. Судьба переменчивая особа, никому не дано контролировать ее. Даже такому большому и сильному парню, как вы. Сейчас мы отметим этот момент перемен. И будем делать что-то такое, чего вы, наверное, давно не делали.

  – Что же? – Он стоял близко к ней, погруженный в нежный аромат ее духов. Так много вещей он давно не делал!

  – Пойдемте танцевать.

  – Танцевать? – Ноги механически последовали за ней на открытую террасу, где традиционный джаз играл томные баллады. Но Бруди не слышал музыки – все его внимание полностью сосредоточилось на Кариссе.

  – Да, танцевать. Это поможет вам просветлеть. Снова начать жить. – Она устроилась в его руках так, будто была создана для него.

  Испытывая неловкость, он крепче прижимал ее к себе, пытаясь расслабиться и покачиваясь в такт музыке.

  – Вы хорошо танцуете, Эллиот. Правда хорошо, – пробормотала Кариcса, положив голову ему на грудь и закинув руки на шею.

  Она совершенно растворилась в нем. Груди упирались в его грудь. Бедра умещались в его бедрах. И когда мягкие звуки саксофона поплыли в ночном воздухе, он что-то ощутил.

  Это «что-то» была надежда.

  Кариcса терпеть не могла, когда кого-то обижали. Она всю жизнь не жалела эмоций для утешения других. И сейчас не могла спокойно сидеть и позволять Бруди заниматься самоедством.

  Минутой назад ее главной задачей было отвлечь его от мрачных мыслей. Но когда она оказалась в сильных руках Бруди, у нее мелькнула мысль, мудро ли так вести себя.

  Быть друзьями хорошо. Друзья поддерживают друг друга, делятся секретами, опираются друг на друга в случае необходимости. Но теперь их тела слились в танце, пахнущий лесом лосьон после бритья будоражит ее чувства и у нее мелькают решительно недружеские мысли.

  – Вы всегда видите в людях хорошее? – прошептал он ей в ухо. Его дыхание нежно щекотало ей кожу, и от этого мурашки забегали по всему телу.

  – Я стараюсь, – пробормотала Кариcса. Она боялась пошевелить головой, чтобы лицо не оказалось слишком близко к его лицу. – Это может показаться банальным, вы припишете это особенностям моей работы, но мир может стать волшебным, если вы смотрите на него под правильным углом.

  – Волшебным, да? – По блеску в глазах Бруди она решила, что его мысли побежали по той же тропинке, что и ее.

  – Да, волшебным, – прошептала она, и первое искушающее прикосновение его губ укрепило ее убеждение, что вокруг волшебный мир.

  Его рот завладел ее губами с медленным, нежным мастерством. Конечно, ее и раньше целовали мужчины. Но так, как Бруди, никогда. С каждым поцелуем, он углублял свое проникновение, каждым нежным покусыванием нижней губы вызывал ее на ответную ласку. И она отвечала. Ее губы льнули к его рту, молили о большем, разрешали серию медленных, вызывавших дрожь поцелуев, которые проникали прямо ей в душу и утоляли потребность в нем. Потребность, которую она решила игнорировать во имя дружбы.

  Хотя все вокруг стало волшебным, в один прекрасный момент реальность вторглась в фантазию. Бруди прервал поцелуй, затем отстранился от нее.

  – Вы правы. Я снова вошел в реальный мир. И если это своего рода приветствие, я его получил. А сейчас, как насчет десерта?

  Он взял ее за руку, и девушка последовала за ним к столику. Изумленная, в приподнятом настроении и немного смущенная.

  Она была счастлива за Бруди. В самом деле, счастлива, если он, наконец, решил выйти из своей раковины отшельника. Но такой поцелуй?! Что он значил для нее? Для них?

  – Какой необыкновенный вечер. – Кариcса откинулась на спинку сиденья в машине и похлопала себя по животу. Она так много съела, что могла бы взорваться. Но пища, как и компания, была великолепна. Из-под опущенных ресниц она стрельнула взглядом в Бруди.

  – Вы хорошо провели время?

  – Прекрасно. – Девушка закрыла глаза, вновь переживая момент, когда его губы коснулись ее губ. Тот самый момент, когда она перестала обманывать себя, будто относится к нему только как к другу.

  Ей нравился Бруди Эллиот. Очень нравился. Хотя она сделала глупость, взвалив на него свое просыпающееся чувство. Ведь он обращен лицом к прошлому.

  – Я не уверен, что уже говорил вам это раньше, а если и говорил, то недостаточно часто, но большое спасибо, Кариcса. Особенно за то, что вы делаете для Молли.

  Молли! Из-за задушевных разговоров, из-за ошеломительных поцелуев она забыла поговорить с ним о его дочери.

  – Кстати, о Молли. Я хотела кое-что обсудить с вами. – Немного помедлив, Кариcса все же собралась с духом и продолжила: – Послушайте, я знаю, что вы замечательный отец и очень любите Молли. Но она постоянно думает о смерти матери. Может быть, она перенимает свои мысли у вас?

  – Что вы хотите сказать? – Улыбка исчезла, появилась многозначительная морщинка между бровей.

  Глубоко вздохнув, Кариcса на ощупь двинулась вперед. Если не сейчас, то она никогда не начнет этот разговор.

  – По вашему собственному признанию, последние несколько лет после смерти Джеки вы во всем винили себя. Молли за этим наблюдала. Она мне сказала, что ее огорчает ваш печальный вид. Вам надо поговорить с ней о ее маме, рассказать, как сильно мать любила ее и что такое небеса – короче, все, что надо говорить в таком случае. Она умная девочка и мечтает о внимании папы...

  – Значит, я все же плохой отец? – Он нахмурился еще сильней.

  – Нет, конечно, нет! Я только рассказываю вам о том, что вижу.

  – И вы видите, что моя дочь нуждается в большем внимании, правильно?

  – Правильно.

  – Ну, благодарю вас за указание, мисс Социальный Детский Работник Года. Я и не знал, что вы такой специалист, иначе нанял бы вас на полную ставку заботиться о Молли.

  – Не будьте ослом, Бруди! – Его слова ранили ее до глубины души.

  – Великолепно. Оказывается, я не только плохой родитель, но еще и осел. Спасибо. – Он отвернулся от нее и уставился в лобовое стекло.

  – Бруди, послушайте, я думаю...

  – Я думаю, вам лучше не тратить так много времени на Молли. Если вы полагаете, что я негодный родитель, позвольте мне проводить больше времени с дочерью... без вашего постоянного вмешательства.

  – Вы и правда этого хотите? – спросила она. У нее екнуло сердце в предчувствии того, что она навлекла на себя. Видимо, в этом случае честность не стала лучшей политикой...

  Но прежде чем Бруди ответил ей, зазвонил его мобильник, и он вытащил его из кармана.

  – Алло! Что случилось? Когда?!

  От его пронизанного паникой голоса у нее застыла кровь. Кариcса повернулась к нему, и ее потрясло его лицо: оно побелело как мел. Прямо у нее на глазах он постарел лет на десять.

  – Вы уверены, что с ней все будет в порядке? – Бруди с такой силой ухватился за руль, что побелели костяшки пальцев. Девушка коснулась его плеча, предлагая такое утешение, какое могла.

  – Буду через десять минут, – проговорил он, громко захлопнул крышку телефона и включил мотор.

  – Что случилось? – спросила она, хотя в глубине души уже знала ответ.

  – Молли... – Голос его дрожал, в глазах поблескивали слезы. – Там был несчастный случай... Я должен поехать...

  Кариcса не стала расспрашивать о деталях, но и не сдвинулась с места. Он, наверное, хотел, чтобы она вышла из машины. Но она ни в коем случае не собиралась этого делать.

  – Тогда поехали, быстрее? – Кариcса пристегнула ремень безопасности. Она беззвучно молилась, чтобы судьба не была жестока к Бруди и не отняла у него еще одно любимое существо.