Текст книги "Сказка со счастливым концом"

Автор книги: Никола Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  – Не верю!

  Кариcса Льюис рухнула в шезлонг. Ее так и подмывало бросить мобильник в ближайший пруд. Сегодня удача отвернулась от нее. Она, наверное, могла бы снести голову даже Фреду, любимой керамической лягушке.

  Но вместо этого Кариcса вдохнула побольше воздуха, сжала зубы и понизила голос:

  – Питер, как ты можешь так со мной поступать? Мы с ребятами рассчитывали на тебя.

  Ее бойфренд с восьмимесячным стажем – восемь далеких и чересчур длинных месяцев – пробубнил:

  – Ну, понимаешь, ты не должна так много требовать от людей. Лично я сыт по горло твоими капризами.

  Кариcса покачала головой и погрузилась в размышления. Разве она капризна? Неужели попросить Питера сыграть пасхального кролика для городских детей значит требовать слишком многого? У этого парня нет сердца.

  – Питер, это важно для меня, – попробовала она зайти с другой стороны. – Пожалуйста, сделай это ради меня!

  – Прости, Кариcса, но думаю, нам лучше расстаться.

  Сердце на две секунды остановилось, потом всплеск адреналина снова подтолкнул его.

  – Ты бросаешь меня? Почему ты, слабое, бесхребетное животное, гадкий...

  Ее уже никто не слышал – в трубке раздались короткие гудки. Кариcса позволила себе издать вопль отчаяния, вскочила и начала прыгать на одном месте. Очень похоже на раскапризничавшегося двухлетнего малыша.

  – Ну, что уставился? – накинулась она на Фреда. В этот момент широкая лягушачья ухмылка казалась скорее самодовольной, чем успокаивающей. – Где мне теперь найти пасхального кролика?

  Причина всех бед – время года.

  У нее на Пасху всегда дела идут наперекосяк.

  На Пасху умерли ее родители. Ей было три года. Год спустя ее удочерила семья, вылезшая прямо из ада. И она постоянно возилась с разными неудачниками вроде Питера, лишь бы не остаться наедине со своими воспоминаниями о детских годах.

  Да, на Пасху лезет всякая мерзость. И похоже, этот год не будет исключением.

  – Папа говорит, что надо посмотреть под кустом, – раздался из-за забора высокий детский голосок. – Хотя каждый знает, что пасхальному кролику прибыть еще рано. Сейчас он тренируется в прыжках, чтобы быть готовым к следующей неделе.

  Кариcса заметила вспышку красного среди ветвей эвкалипта, росшего возле забора. Яркая ткань кончалась над поцарапанными коленками, заклеенными пластырем с изображением Микки-Мауса.

  – Ммм, наверное, ты права, – отозвалась Кариcса, надеясь, что крохотное создание, которому принадлежали поцарапанные коленки, знает, как слезть с веток. Ей было бы очень неприятно, если бы малышка упала.

  Кариcса уже слышала о новых соседях, переехавших меньше недели назад. Одинокий отец с девочкой лет шести. Девушка все не находила времени познакомиться с ними.

  Или, может быть, правильнее назвать другую причину: она мельком бросила взгляд на отца, разгружавшего вещи. Длинные стройные ноги, твердые аккуратные ягодицы. Когда он наклонялся, джинсы обтягивали их, точно кожа. Заглядевшись на него, она въехала в контейнер с мусором. И это окончательно рассеяло ее планы поприветствовать нового соседа.

  – Как тебя зовут, солнышко? – спросила Кариcса, надеясь, что дружелюбный разговор заставит девочку слезть с дерева. – Меня зовут Кариcса.

  – Я Молли Джейн Эллиот, – объявила малышка так, будто провозглашала титул, дарованный королевой. – Но ты можешь звать меня Молли.

  Улыбаясь, Кариcса подошла ближе к забору и уставилась на нижние ветви дерева, все еще не видя лица девочки.

  – Рада познакомиться с тобой, Молли. Хочешь спуститься вниз и увидеть Фреда? Это моя любимая лягушка. Но у меня много других.

  Молли колебалась не больше двух секунд. Затем сползла по стволу и не очень грациозно приземлилась у подножия дерева.

  – С тобой все в порядке, солнышко?

  – Да, я так всегда спускаюсь, – кивнула Молли и гордо вздернула подбородок.

  Кариcса изумленно уставилась на лицо Молли. Ее поразило невероятное сходство девочки с собственными фотографиями в том же возрасте. Те же растрепанные светлые кудри, настороженные голубые глаза, в которых горит предупреждение: НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, МОЖЕТ, Я И КАЖУСЬ МАЛЕНЬКОЙ, НО Я МНОГОЕ ВИДЕЛА.

  – Какая ты смешная, Кариcса, – очаровательно прошепелявила Молли.

  – Потому, что я тоже не могу найти пасхального кролика, помнишь?

  Теперь Молли побежит к своему папе и расскажет об их психованной соседке, которая так смотрит на его дочь, словно хотела бы иметь ее, как свою собственную. Что, в общем, конечно, было правдой: Кариcса бы все отдала, чтобы иметь свою семью, любящего мужа, восхитительных детей и белый забор.

  К несчастью, у нее был только забор. Она неделю мучилась с волдырями, но поставила этот проклятый забор и покрасила его.

  В одном она не сомневалась: когда у нее будет собственная семья, они будут любить и поддерживать друг друга. Короче, представлять собой полную противоположность семье, в которой она росла.

  – Ты говорила, что у тебя есть несколько лягушек, – напомнила о себе Молли.

  – Конечно. Но может быть, прежде чем уйти поиграть, сперва спросить у папы?

  Молли покачала головой. Светлые локоны запрыгали вокруг пухлых щечек, в глазах сверкнул вызов.

  – Ну, уж нет. Он, как всегда, загонит меня домой.

  И будто по подсказке громкий голос донесся с веранды соседнего дома:

  – Молли Джейн! Время обедать. Домой! Сейчас же!

  Ни «пожалуйста». Ни терпеливых уговоров. Ни ласковых слов любви...

  Да, Кариcса знала, какие чувства вызывает такое обращение. Обида жива и до сих пор, хотя прошло двадцать лет.

  – Не хочу! – крикнула в ответ Молли, скрестила на груди руки и топнула ногой. Кариcса спрятала улыбку

  В городе ходили слухи, что отец Молли один воспитывает дочь. Кариcса из этого сделала вывод, что он разведен. По неухоженному виду и мятежному настроению девочки чувствовалось, что она давно живет без матери.

  И зачем мистер Эллиот переехал сюда? Чтобы быть подальше от своей бывшей? Если дело обстоит так, то он законченный эгоист.

  – Молли! Я сказал «сейчас же»!

  Решив не обострять ситуацию, Кариcса предложила:

  – Молли, почему бы тебе и впрямь не пойти пообедать? А я поговорю с твоим папой. Может быть, он разрешит тебе прийти позже?

  – Правда? – Лицо девочки озарилось надеждой.

  Кариcса улыбнулась и кивнула, надеясь, что сможет уговорить это чудовище разрешить дочери провести немного времени с незнакомой особой. Впрочем, она не собиралась долго оставаться незнакомой.

  – Правильно. Тогда я побежала.

  Молли послала ей очаровательную улыбку и помчалась через двор к своему дому.

  – Папа! Папа! Кариcса хочет поговорить с тобой. У нее много лягушек и всякого другого. Она ищет пасхального кролика. Она сказала, что после обеда я могу прийти к ней поиграть. А что у нас на обед? Это долго? Я хочу поиграть.

  Слова Молли наполнили двор. Через мгновение девочка скрылась в доме, а затем появился он.

  О боже.

  У Кариссы перехватило дыхание, когда она оказалась лицом к лицу с чудовищем.

  Высокий, стройный, настоящая боевая машина. Невольно в уме возникает такое сравнение. И эта боевая машина спустилась с заднего крыльца и идет через двор к ней. Сложенные на груди руки, вечная хмурость, сжатые губы словно говорили: я в плохом настроении, отстань от меня.

  И неважно, что на скрещенных руках вырисовывалось прекрасное сплетение мышц. И неважно, что черная футболка с короткими рукавами подчеркивала его мрачную привлекательность. На нем было написано: «Мне не нравится этот мир». Кариcса раньше уже имела дело с людьми такого склада.

  – Мистер Эллиот, я Кариcса Льюис, ваша соседка.

  Он остановился в двух шагах от нее. Все, что она хотела сказать ему, замерло на губах. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не выглядеть размазней. Да, он действительно великолепен!

  Конечно, он все еще выглядел хмурым, и губы неодобрительно сжимались в тонкую линию. Но глаза! Темно-карие, цвета расплавленного шоколада. Самые длинные ресницы, какие она когда-либо видела у мужчин, подчеркивали уникальный цвет глаз и придавали им сексуальное выражение. Но морщина между бровей, очевидно, залегла на все оставшиеся дни.

  – Меня зовут Бруди, – недовольно буркнул он. – Вам не следовало давать моей дочери надежду, говоря, будто она может прийти к вам поиграть.

  Неприятно, что он сразу взял нравоучительный тон.

  – Я сказала, что она должна сначала обсудить это с вами, но если вы не возражаете...

  – Я вас не знаю. – Он еще больше помрачнел. Кариcса не собиралась строить с этим парнем долговременные отношения. Особенно после последней катастрофы. Это реальный мир, дорогуша, а не фантастическая земля.

  И если кому-нибудь это надо было узнавать, то она уже давно знала.

  В три года потеряв родителей, Кариcса осталась сиротой. Две ее сестры тут же были удочерены, а она на целый год задержалась в приюте, чтобы в одиночку противостоять задирам, голоду и нашествию мышей. Она и сегодня вздрагивала при мысли об этих маленьких тварях. Когда через год ее, наконец, удочерили, ей хватило одного взгляда на новых родителей, чтобы представить, что ее ждет.

  И правда, если сиротство было дурным сном, то жизнь с Лавеллами – кошмаром...

  Да, реальный мир суров, а плохие воспоминания детства сохраняются всю жизнь. На лице Молли, несмотря на вызов, с каким девочка смотрела на мир, Кариcса разглядела болезненную ранимость и приняла решение – оградить малышку хотя бы от половины обид, какие выпали на ее долю.

  – Послушайте, Бруди. Я честная гражданка, плачу налоги, у меня собственный бизнес, и любой в этом городе поклянется, что я очень люблю детей. Вы слышали о магазине «Все для веселья»?

  – Меня долго не было здесь, – покачал он головой. – А сейчас у меня много дел: надо устроиться в доме, найти подходящую для Молли школу.

  Во всяком случае, за это она не может винить его.

  – У меня лавка с ярмарочными игрушками. Дети любят ее.

  И она тоже любила. Это был ее маленький островок магии в окружающем ужасном мире. Пусть это всего лишь ряды полок с нарядными феями, золотыми эльфами или танцовщицами в алых тюлевых пачках или с серебряными крыльями, усыпанными блестками, Кариcса получала несказанное удовольствие от своей работы.

  – Лавка с ярмарочными игрушками? – Насупленные брови разошлись и взлетели вверх.

  – Лучшая по эту сторону от Сиднея, – проговорила она, не понимая, почему должна отчитываться перед этим мужчиной. К тому же он выглядел человеком, готовым насмехаться над любой фантазией.

  – Сказочные феи, да?

  На мгновение ей показалось, что выражение его лица смягчилось.

  – И волшебники, и эльфы, и Санта-Клаусы, и пасхальные кролики, – Кариcса посмотрела на часы и вздохнула. – Знаете, это все игрушки, в которые парни вроде вас не верят. Я говорю об этом потому, что мне нужно срочно найти пасхального кролика, так что...

  – И вы хотите, чтобы я попытался помочь вам найти этого исчезнувшего пасхального кролика?

  – Он не исчез. Он в последнюю минуту оставил меня в трудном положении, не говоря уже о тридцати местных ребятишках. – Девушка попыталась не заметить чувство печали, неожиданно охватившее ее.

  – По выражению вашего лица, похоже, что вы поджарите этого сбежавшего кролика, когда в следующий раз увидите его.

  И это случилось!..

  Бруди Эллиот улыбнулся. Эффект получился сногсшибательный. Будто солнце вышло из грозовых облаков, осветило все на земле и согрело Кариссу до самой души.

  – Я не увижу его, – проговорила она, пытаясь, навести порядок в уме. – Не увижу никогда.

  Улыбка потускнела. Мужчина явно испытывал неловкость и отвел взгляд в сторону.

  – Извините, вынужден вас покинуть. Мы с Молли собирались обедать.

  Молли! Она чуть не забыла о главном.

  – Кстати, о Молли. Я бы очень хотела, чтобы она пришла ко мне поиграть. У меня горы игрушек.

  – Я против, – покачал он головой. – Теперь, если вы не возражаете, я удалюсь.

  Конечно, она возражает. Что происходит с этим парнем? Почему нельзя позволить дочери немножко порадоваться?

  – Хорошо. Не стану вас удерживать. Но почему бы вам не привести Молли на пасхальный праздник? Там соберутся все местные дети. И вы своими глазами увидите мое искусство дружить с детьми. Праздник будет в моей лавке на главной улице, начало в одиннадцать утра. Кстати, Молли сумеет познакомиться с местными ребятишками.

  А вы, быть может, снова улыбнетесь своей неповторимой улыбкой. Хотя, заметив еще больше углубившуюся морщину между бровями, Кариcса усомнилась в своем предположении.

  – Не знаю... Скорее всего, завтра я буду занят.

  Сумеет ли она достучаться до него?

  – Итак, одиннадцать часов. «Все для веселья». Молли понравится. А теперь мне надо найти пасхального кролика. До завтра. – Девушка помахала рукой в воздухе и пошла, подавив улыбку в ответ на его сердитый взгляд.

  Итак, Бруди Эллиот грубый брюзга? Она справлялась и с худшими экземплярами, вроде ее приемного отца. И ничего, выжила. Одна только надежда, что он не обижает Молли. Правда, Молли явно умеет постоять за себя. А Кариcса доброволец, готовый ввести несколько капель веселья в ее организм.

  Остается только надеяться, что большой, плохой Бруди придет на праздник.

ГЛАВА ВТОРАЯ

  – Папа! Ой-ей, посмотри на игрушки, на фей! Разве это не лучшая лавка в мире? – Молли перескочила через порог магазинчика «Все для веселья». Бруди нехотя последовал за ней. Интересно, что заставило его прийти сюда?

  У него и так хватает забот, он не может напрасно терять время. Ему бы лучше воспользоваться случаем и продумать, как воспитывать собственного ребенка. Впрочем, втайне Бруди наслаждался вкусом краткой свободы от ответственности, какую принес ему этот день.

  Он огляделся. Вся лавка была задрапирована прозрачной розовой марлей. На полуночном потолке блестели серебряные звезды. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды фей, эльфов, гоблинов, волшебников, лягушек и принцесс всех размеров и очертаний.

  Если бы Бруди был ребенком, он бы считал, что достиг цели. Но взрослого Бруди заинтриговала загадочная женщина, управлявшая лавкой. Вчерашняя короткая встреча с Кариссой Льюис что-то расшевелила в нем. И Бруди поймал себя на том, что прошлой ночью провел несколько часов без сна, думая о любопытной соседке.

  Для второй женщины у него нет ни времени, ни сил. А единственная его женщина – Молли. И он не намерен что-либо менять.

  Он вздохнул и посмотрел на Молли. Девочка переходила от одной игрушки к другой. Лицо ее сияло от восторга. Его бесценная дочь – сгусток энергии и постоянный источник удивления, страха и тревог.

  Бруди понимал свою полную несостоятельность в роли родителя. Постоянное чувство вины за смерть матери Молли давило на него и проявлялось чаще всего в агрессии. Даже по отношению к собственной дочери...

  Бедная Молли. Бруди ни минуты не сомневался, что на конкурсе отцов не завоюет почетное звание «Отец года».

  Сейчас, будто чтобы еще больше усложнить дело, вмешалась соседка. Эта женщина практически бросила ему вызов, пригласив на праздник. И он послушно прибежал. Неужели он так глуп?

  И правда, глуп. Реакция его тела ясно свидетельствовала об этом.

  Кариcса Льюис обладала чудесной улыбкой. К этому надо добавить мягкие светлые локоны, обрамлявшие милое лицо, простодушные голубые глаза и такие ямочки на щеках, какие могли бы соблазнить и святого. Кариcса заставила его вновь смотреть на женщину так, как он уже давно не смотрел.

  Но его беспокоило, что она подружилась с Молли. Его дочь за свою короткую жизнь пережила и без того много потерь. Ей не обязательно привязываться к взрослой женщине, которая, по-видимому, может предложить лишь кратковременное развлечение.

  Однако он здесь, в ее лавке.

  Не слишком ли много ошибок? Самая страшная ошибка в его жизни привела к гибели Джеки, его жены...

  – Папа, иди сюда! Я хочу познакомиться с пасхальным кроликом, и Кариcса зовет нас.

  Он вскинул голову. Голос дочери вернул его в настоящее.

  – Конечно, Белочка. Пойдем, познакомимся с кроликом. – Бруди взъерошил волосы девочки.

  Он привел Молли в очаровательный садик позади лавки. Кариcса говорила по мобильнику. Когда Бруди увидел выражение ее лица, в нем заработали все прежние инстинкты полицейского: что-то случилось.

  – Это Джесси, – радостно взвизгнула Молли, узнав кого-то из детей. – Она в моем классе. Можно я поиграю с ней?

  – Иди, Белочка, – машинально разрешил он, глядя на Кариссу. Настоящий шторм эмоций разыгрался на ее выразительном лице.

  Не надо вмешиваться.

  Он не хотел вмешиваться. Кариcса отложила трубку и повернулась к нему с убитым видом.

  – Вы пришли... – проговорила она без особого восторга.

  – Да, я подумал, что Молли это понравится. У вас все в порядке?

  К его удивлению, Кариcса покачала головой и рухнула в ближайшее кресло. В глазах девушки стояли слезы.

  Ох-ох, слезы для него точно дуст для тараканов. Не надо было сюда приходить!

  – Разлетелись мои надежды на кролика. У старого мистера Хилла разыгралась язва желудка или что-то в этом роде, он не в силах прийти. Бедные дети...

  Она выглядела такой несчастной, что Бруди захотелось потрепать ее по спине и заверить, что все уладится.

  – Да, по-моему, они будут немножко разочарованы. – Он знал, что Молли расстроится, и это огорчало его. Его дочь и так была обделена радостью.

  – Разочарованы? Они с ума сойдут от горя! – Кариcса вскочила с кресла и подошла к окну посмотреть на детей. – Если бы я что-нибудь могла сделать...

  И в этот момент она стремительно повернулась к нему. В больших голубых глазах вспыхнул маниакальный огонь. Бруди понял: у нее появился какой-то безумный план и каким-то образом она хочет впутать и его.

  – Вы! – Она подпрыгивала на месте, вверх-вниз. Так делала Молли, когда бывала чем-то сильно взволнована. – Вы можете это сделать! Безупречное решение.

  – Это невозможно. – Бруди защитился распяленной ладонью и отступил на несколько шагов. Интересно, успеет ли он убежать?

  – Пойдемте. – Она поймала его за руку и потащила к кладовке. – У нас мало времени. Туземцы начинают беспокоиться. Ведь вы не хотите быть ответственным за разочарование этих малышей?

  Проклятие, она умела уговаривать!

  Как он мог сказать «нет», если она повернула дело таким образом?

  И он не мог разочаровать Молли...

  По умному блеску глаз Кариссы ясно, что она знает, какую надо нажать кнопку. Он в который раз рассматривал ее. Простой костюм, белые свободные брюки и алый топик, подчеркивающий ее пикантную красоту и непритязательность. На любой другой женщине это выглядело бы неинтересно. А на ней выглядит ошеломляюще.

  – Эй! – Кариcса щелкнула пальцами перед его лицом. – С детьми будьте начеку. А то они за секунду растащат у вас из корзинки шоколадные яйца.

  – Послушайте...

  – Пойдемте. У нас не так много времени. Вам надо одеться. – Она открыла дверь в кладовку и почти втолкнула его туда.

  Ему следовало воспользоваться секундной заминкой и бежать. Ему следовало запереть эту женщину в кладовке и удрать через единственное окошко.

  Вместо этого при первом же прикосновении ее руки все мысли о том, чтобы сбежать, исчезли. Теперь он стоял и рассматривал алый с белым костюм кролика, висевший на стене. Удивительно, чем берет эта женщина? Почему ради нее он готов нарядиться шутом?

  – Спасибо, что согласились. Я очень ценю вашу помощь, – сказала она, застегивая молнию костюма и вручая Бруди хлопковый хвост. – Вот. Уверена, что вы с честью справитесь с ролью.

  – Только оставьте это, – фыркнул он. При мысли, что она начнет прикреплять маленький аккуратный хвостик рядом с его собственным хвостом, у него загудела кровь в жилах.

  ПОЗОР ТЕБЕ, БРУДИ ЭЛЛИОТ. ДО ЧЕГО ТЫ ДОКАТИЛСЯ?

  Услышав, словно наяву, голос жены, Бруди вздрогнул. Во время их короткого брака он часто чувствовал себя неотесанным грубияном, эдаким слугой, которого наказывает хозяйка дома. И если первое время у него и была тяга к обществу жены, то постепенно она совсем исчезла. Зато любовь к Молли, причине, из-за которой они, собственно, и поженились, день ото дня росла.

  Каждый из них был по-своему прав. Джеки заставила его расплачиваться за то, что он сделал ее беременной. Их брак с самого начала основывался на чувстве вины. Его вины.

  Он виноват в том, что разрушил ее жизнь – так считала ее снобистская семья.

  Он виноват в том, что лишил Джеки легкой жизни, какая ждала бы ее, если бы она вышла замуж за правильного мужчину своего социального и экономического круга.

  Он виноват в том, что постоянно проклинал ее за то, что она лишила его свободы.

  И последние четыре года его мучило чувство вины за ее смерть...

  – Послушайте, если вы не хотите этого делать, я пойму вас. – Озабоченность в ее глазах выплеснулась наружу и обволокла его словно теплое объятье.

  – Я готов, – успокоил он. – Только оставьте меня здесь одного.

  – Буду ждать вас снаружи. – Она вгляделась в его лицо и вроде бы осталась удовлетворенной. – Хлопните в ладоши, когда будете готовы.

  Бруди смотрел, как движется ее попка под воздушными белыми брюками, и чувствовал себя несчастным. В сотый раз за последний час он удивлялся, не поехала ли у него крыша.

  Наблюдая, как Бруди прыгает с детьми, будто он рожден для роли пасхального кролика, Кариcса понятия не имела, что делать дальше с новым соседом.

  – А твой кролик умеет работать с детьми, – заметила ее младшая сестра Тани, усаживаясь в кресло рядом с Кариссой. – Я и не знала, что у Пита такие способности.

  – Это не Питер. – Кариcса недовольно поморщилась.

  – Неприятности в раю? – Острый взгляд Тани моментально сосредоточился на сестре.

  – Быть с Питером никогда не было раем, – пробормотала Кариcса.

  – Ну и скажи «прощай» неудачнику. Он не стоил тебя.

  – А почему не говорила об этом раньше?

  Тани вытаращила глаза точно такого же голубого цвета, как у нее, Кариссы, в очередной раз, заставив ее удивиться сходству своих сестер с собой. Она поблагодарила Бога, что они нашли друг друга после стольких лет. Фактически она бы никогда не открыла лавку в Стоктоне, если бы не Тани.

  – Потому что я не вмешиваюсь в сердечные дела сестры. Как бы мне ни хотелось.

  – Кстати, ты слышала что-нибудь о Кристен? Вроде бы Мик уговорил ее провести неделю в Перте, прежде чем она вернется в Сингапур.

  – Еще один неудачник, – фыркнула Тани. – Несчастный Мик! Помяни мои слова, Кристен присоединится к нашему счастливому одиночеству через несколько недель.

  – Увидим, – пробормотала Кариcса. Ее внимание вдруг привлек веселый вид пасхального кролика, шутливо боровшегося с Тимми Филдом, капризным маленьким блондином, недавно потерявшим обоих родителей.

  – Тимми, не так сурово с пасхальным кроликом. Ты можешь оторвать ему уши.

  – Так кто там, в костюме кролика? – Тани развернула обертку шоколадного пасхального яйца и поднесла его ко рту. – Ммм... Святые небеса. На самом деле мне бы надо догадаться, что это не Пит. Этот кролик слишком высокий и широкоплечий для Малыша Пита.

  – Это Бруди Эллиот, мой новый сосед.

  – Сам Бруди Эллиот? – Тани резко выпрямилась.

  – Ты слышала о нем?

  – Слышала о нем? – почти крикнула Тани. А до тебя не дошли слухи, какие гуляют по Стоктону? – Тани подвинулась ближе и понизила голос почти до шепота. – Он бывший полицейский, всю жизнь провел в Сиднее. У него репутация плохого парня. Подцепил шикарную девицу из высшего общества, женился на ней, имеет ребенка, которого обожает. Четыре года назад жена умерла. С тех пор растит дочь сам. И считает, будто весь мир виноват в его проблемах.

  Кариcса вытаращила глаза на сестру. Похоже, Бруди пережил трудное время.

  – Где ты все это услышала?

  – Дейзи Смит – тетя его покойной жены. Это одна из причин, почему он переехал сюда. Чтобы его дочь получала немного женского влияния. Старая Дейзи рассказывала о нем Пат из аптеки, а я подслушала.

  – Ты имеешь в виду, подставив ухо к двери.

  – Старая утка не говорила шепотом, – Тани все же покраснела, – не составляло труда услышать ее. Так как же тебе удалось засунуть большого плохого Бруди в костюм кролика? Теперь твоя очередь рассказывать.

  Кариcса пожала плечами. Ей не хотелось добавлять топлива в сестрину пламенную жажду новостей.

  – Похоже, что у парня есть слабое место – дети. Он увидел, как мне нужна помощь, когда старый Дэйв Хилл не смог прийти. И заменил старика. Конечно, ты права, его немного пришлось подталкивать.

  – Так у этого парня и правда есть слабое место? – хихикнула Тани.

  Кариcса понимала скептицизм сестры, если то, что Тани услышала от Дейзи, правда. Но Кариcса не стала бы особенно доверять тому, что говорит старая Дейзи. Дейзи Смит, нетерпимая в вопросах нравственности старая дева, всю жизнь провела в Стоктоне, остерегалась каждого и считала иностранцем даже человека, приехавшего из Сиднея. И такая особа должна влиять на жизнь Молли? Бедная девочка!

  – Он кажется довольно приятным, – проговорила Кариcса, пытаясь забыть, каким «приятным» бывал Бруди, и в частности, некоторые из его впечатляющих физических достоинств.

  – Хотела бы я увидеть его не в костюме кролика. – Тани засунула в рот еще одно яйцо и облизала палец, запачканный в шоколаде. – Мне нравятся мужчины типа «плохой парень».

  – Ему надо воспитывать дочку. Не думаю, что он ищет любовных приключений.

  – О-ох. – Тани сощурилась и устремила проницательный взгляд на сестру. – Ты так говоришь, будто точно знаешь, чего хочет этот мужчина. Есть что-то еще, что ты мне не сказала? Или сама имеешь виды на него?

  – Я ни на кого не имею видов. Он мой сосед. И я помогаю ему познакомиться с городом.

  Усмешка Тани говорила больше любых слов. Одним легким движением она встала. Кариcса в очередной раз пожаловалась, что две ее великолепные сестры получили все гены роста семьи Льюис. А она едва дотягивала до ста шестидесяти сантиметров – и то на каблуках!

  – Впрочем, мне пора. У меня свидание с редактором. Увидимся позже. – Тани поцеловала сестру в щеку и широкими шагами вышла из сада. Высокая стройная блондинка в хипповских джинсах и таком же жакете.

  Да, сестра у нее красивая, это правда. И если она положит глаз на Бруди, то ему не позавидуешь.

  Она посмотрела на часы: час пролетел незаметно. Бруди так хорошо развлекал детей, что ей почти не осталось дел. И какое удовольствие – видеть радость на детских лицах!

  – Дети! Нашему пасхальному кролику пора идти, – Кариcса захлопала в ладоши, собирая детей. – Что мы должны сказать кролику?

  – Спасибо тебе, пасхальный кролик! Приходи к нам снова в будущем году! – пропели в унисон тридцать голосов, как на репетиции несколько часов назад.

  Бруди помахал детям рукой и прыгнул к задней двери лавки. Кариcса улыбалась ему, стараясь угадать, видит ли он ее улыбку через прорезь для глаз маски кролика.