Текст книги "Видение в голубом"
Автор книги: Николь Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
Они скакали по лондонским улицам, даже в такой поздний час заполненным повозками, экипажами и всадниками. Миновав широкие, ярко освещенные улицы Уэст-Энда, они помчались по узким и мрачным улочкам пригорода и выехали на дорогу посреди вересковых полей.
Иногда выплывавшая из-за облаков луна ярко освещала своим сиянием дорогу, и тогда капитан пускал своего скакуна легким галопом. Джемме ничего не оставалось, как переводить свою лошадь на более быстрый аллюр и изо всех сил держаться на лошади. Она скакала позади Мэтью, и он не видел ее лица, на котором отчетливо отражался страх. К счастью для Джеммы, ее мерин менял свою скорость в зависимости от скорости коня капитана: спокойно трусил по темным тропинкам, переходил на шаг, если путь был едва различим, и пускался рысью, когда дорога была ровная и ее освещала луна.
Ощущение, что под тобой движется живое существо, было поразительным, необычным. Поначалу ей даже доставляло удовольствие чувствовать ровный мерный ход сильного животного, ощущать исходившее от него тепло, похлопывать его по грубой шерсти. Однако положение в дамском седле, в котором приходилось ей скакать как женщине, оказалось довольно-таки неестественным, возможно, оттого, что у Джеммы было мало опыта, и, когда у нее немного погодя затекли ноги, она испугалась, что из-за полного их онемения может свалиться вниз с лошади. Икры и бедра были судорожно сжаты, спина одеревенела, поэтому она все время ерзала в седле, стараясь в то же время не потерять равновесие.
Если бы она упала с лошади, то поставила бы капитана перед выбором: либо мчаться дальше на поиски сестры, либо задержаться в пути, чтобы позаботиться о глупой женщине, которой, несмотря на все уговоры, пришла в голову блажь ехать вместе с ним.
Сердился ли он на нее? Пока они мчались рысью или галопом, разговаривать было невозможно, к тому же Мэтью не отрывал взгляда от дороги, и Джемма не осмеливалась его отвлекать.
Грум ехал позади и тоже хранил молчание, поэтому тишину нарушал лишь топот лошадиных копыт. Иногда до их слуха долетало уханье филина, потом где-то рядом запел соловей, невидимый в темноте, его песня была пронизана щемящим чувством печали. Постепенно мыслями Джеммы завладела Кларисса. Она поехала с капитаном ради ее спасения, поставив себя на место пропавшей девушки. Одному Богу известно, что с ней случилось. Джемме страшно было об этом подумать.
К тому времени, когда зашла луна и все вокруг окутала непроницаемая тьма, лошади стали выбиваться из сил. Всадники не жалели ни себя, ни лошадей, их подстегивало нетерпение и настойчивость Мэтью. Но в глубине души Джемма не могла не отдать ему должное, ведь каждая минута была дорога.
Они ехали по незнакомой местности, совершенно пустынной, без всякой надежды найти гостиницу и отдохнуть несколько часов. Джемма вспомнила свое возвращение из Брайтона, когда ее не интересовала гостиница. Однако кучер, правивший экипажем, знал все их наперечет.
– Я ездил по этой дороге несколько лет назад, – донесся из темноты голос Мэтью. Впереди Джеммы маячил лишь его силуэт на большой черной лошади. – По моим расчетам, мы уже должны были подъехать к деревне, но сейчас слишком темно, чтобы продолжать путь.
Он натянул поводья, и уставшее животное опустило голову и захрапело.
– Тебе известна эта дорога? – спросил Мэтью грума.
– Нет, сэр, – ответил конюх. – Я родился и вырос в Лондоне, сэр. Кроме того, мне кажется, что моя лошадь захромала. Может быть, она потеряла подкову.
– Слышите, где-то неподалеку журчит вода. Судя по всему, рядом с дорогой течет ручей. Надо напоить лошадей, заодно там и отдохнем до рассвета.
Мэтью спрыгнул с коня и подошел к ней, чтобы помочь. В противном случае она свалилась бы с лошади. Когда он приподнял ее и опустил на землю, она не почувствовала ног, они затекли.
Но он не выпускал ее из объятий, вскоре она ощутила покалывание в ногах и поняла, что к ним возвращается чувствительность. Мэтью прислонил ее к стволу небольшого дубка, росшего подле дороги; чтобы не упасть, она ухватилась за одну из его ветвей.
– Я чувствую себя вполне нормально, – храбро солгала Джемма.
Она не видела выражения его лица, но в его словах явно звучало недоверие.
– Отдохните здесь, а я пока напою лошадей.
У Джеммы пересохло во рту, и она направилась туда, где слышался плеск воды.
– Встаньте чуть выше по течению от места водопоя лошадей, там вода чище, – посоветовал Мэтью. Она так и сделала, затем опустилась на колени и, сложив ладони ковшиком, принялась черпать воду и пить. Пила, пила и никак не могла напиться.
Капитан отвел лошадей к дороге и привязал к дереву. Джемма попробовала встать, однако ноги не слушались. Она с трудом выпрямилась и стала подниматься по пологому склону ручья.
Мэтью уже поджидал ее. Он протянул ей руку – в темноте его ладонь была почти неразличима – и крепко схватил ее за запястье.
– Сюда, – произнес Мэтью, накинул ей на плечи свою куртку и повел Джемму к укрытию между деревьями, туда, где место было поровнее. – Ложитесь и попытайтесь уснуть. Я буду от вас всего в нескольких шагах – если что, зовите.
Он помог Джемме расположиться, расстелил на голой земле свою куртку, чтобы она легла на нее. Затем до ее слуха донеслись слабый хруст и шорох, это Мэтью устраивал себе ложе чуть поодаль от нее. Грум уже храпел вовсю.
Джемме казалось, что она не сможет уснуть на земле. Она прикрыла глаза, решив, что просто полежит до рассвета. Где-то поблизости заквакала лягушка, захлопал крыльями филин, встревоженный их присутствием. Рядом застрекотало какое-то насекомое. Джемма не заметила, как провалилась в сон.
Когда она приоткрыла глаза, то очень удивилась, обнаружив, что уже светает. Ночной мрак уступил место предрассветным сумеркам, она слышала, как где-то неподалеку щипали траву лошади, затем пропела птица.
Мэтью уже проснулся и хмуро смотрел на небо. Ах да, Кларисса, корабль уплывает из Дувра. Им надо торопиться.
Джемма попыталась приподняться, но ее мышцы протестующе заныли. Тело словно одеревенело.
Мэтью подошел к ней и протянул руку. Сдержав стон, Джемма поднялась.
– Вы сильно устали? – участливо спросил капитан.
– Немножко, – ответила Джемма.
Мэтью пошел будить грума. Джемма, забравшись в укромный уголок, справила нужду. Затем спустилась к воде, чтобы вымыть руки, лицо и напиться. Кое-как приведя в порядок волосы, она вернулась к месту своего ночлега и надела шляпу. Теперь отовсюду уже доносился птичий щебет и пение.
Тем временем мужчины осмотрели лошадей. Мэтью взглянул на Джемму и с сомнением покачал головой:
– Третья лошадь охромела. Конюх отведет ее в близлежащую деревню и останется ждать там. Вы не привыкли к таким трудным переездам, леди Джемма. Оставайтесь с ним.
Джемма упрямо вздернула подбородок.
– Да, я проскакала довольно много. Но здесь не останусь. Уверена, что вам понадобится моя помощь.
– Как вам угодно.
Он подсадил ее в седло. Джемма закусила губу, чтобы не застонать от боли, наконец уселась и взяла в руки поводья.
Капитан отдал несколько монет конюху, и они снова пустились в путь. Уже совсем рассвело, когда они снова выбрались на проезжую дорогу.
При солнечном свете капитан, похоже, решил наверстать упущенное время. От боли у Джеммы на глаза навернулись слезы, но она виду не подавала. Пытаясь удержаться в седле, она в то же время заставляла мерина скакать с максимальной для него быстротой.
Они миновали несколько деревень, пока наконец не увидели впереди берег моря, а потом и сам Дувр.
На этот раз капитан, видимо, вспомнив дорогу, поскакал прямо в порт, туда, где у причалов стояли на якорях корабли и лодки, где царила портовая суета, вызванная предстоящим попутным отливом.
Мэтью знал название нужного ему судна, поэтому промчался вдоль пирса, пока не увидел разыскиваемый им корабль. .
– Вот «Мерри Партридж», – сказал он, кивнув на небольшое, покачивавшееся на волнах судно. – Подождите меня здесь, я спрошу у капитана, на борту ли уже мистер Неблстон.
Джемма кивнула. Ее лошадь вскинула и опустила голову, вид у нее был такой же усталый, как и у всадницы. Джемме, сидевшей высоко в седле, было удобно наблюдать за царившей вокруг суматохой. Портовые грузчики катили бочки и перетаскивали большие тяжелые ящики. Уличные разносчики торговали горячими пирожками, мальчишки носились туда и обратно, выполняя какие-то поручения. Внимание Джеммы привлекла подошедшая к корабельному трапу группа людей, по всей видимости семья. Однако единственной женщиной, судя по внешнему виду, там была мать, впереди шли ее дети. Ни один из них по возрасту не подходил на сестру Мэтью.
Вздохнув, Джемма продолжала наблюдать.
В этот момент вернулся Мэтью.
– Неблстон еще не прибыл на судно, хотя оно отплывает через полчаса. Я пойду к начальнику порта, еще раз все проверю. – Вид у Мэтью был встревоженный.
Джемма с болью смотрела ему вслед. Затем снова стала наблюдать.
Появилась молодая женщина с мужчиной в коричневом сюртуке, Джемма пристально ее разглядывала. Могла ли быть сестра капитана такой полной? Но когда женщина повернулась к ней лицом, Джемма сразу поняла, что она намного старше Клариссы.
Неужели их бешеная скачка окажется бесполезной?
В этот момент показалась карета, из нее вылез высокого роста сухопарый джентльмен и сразу позвал на помощь стоявших поблизости матросов.
– Поторопитесь, я должен быть на корабле до поднятия якоря, – сказал он и сунул несколько монет им в руки.
Матросы принялись отвязывать его багаж и переносить на борт судна.
– Мэтью, где же ты? – прошептала себе под нос Джемма. Она наблюдала, как с помощью грума неуклюже выбрался из кареты мальчик. Была ли с ними леди?
Нет, только служанка, чуть старше мальчика, она несла целый ворох свертков. У Джеммы учащенно забилось сердце. Между тем из кареты никто больше не вышел.
Возможно, это не Неблстон, а кто-то другой?
В этот момент один из матросов спросил:
– Сэр, что сказать капитану, кто поднялся на борт? Мужчина ответил:
– Неблстон, и поторопитесь. Гарольд, судно вот-вот отправится.
Да, это он! Надо как-то сообщить Мэтью. Джемма неловко спрыгнула с лошади и прислонилась к ней, ожидая, пока ноги вновь обретут чувствительность.
Неблстон направился к трапу, за ним последовали мальчик, матрос и девочка-служанка. Платье на ней было поношенное, неопределенного серого цвета. Джемма заметила, как девчушка, уронив сверток, быстро наклонилась и подняла его. У нее была гибкая девическая фигура и едва намечавшиеся груди. Несмотря на небольшой рост, она выглядела старше, чем могло показаться на первый взгляд.
– Мэтью! – крикнула Джемма. Он шел от конторы начальника порта, но был еще далеко. Джемма не переставала махать ему рукой, и он бросился бежать. Однако Неблстоны уже перебрались на борт судна, и матросы стали отвязывать трап.
Отпустив лошадь, Джемма, пошатываясь, устремилась к трапу, который еще не успели убрать.
– Стойте! – крикнула она стоявшему рядом матросу.
– Мы отчаливаем, мисс, – ответил тот. – Начинается отлив.
Тряхнув головой, Джемма взошла на трап и посмотрела на палубу. Неблстоны уже скрылись. В поле зрения осталась только служанка. Джемма что было сил закричала:
– Кларисса! Девушка оглянулась.
Глава 19
Джемма стояла на трапе, пока Мэтью не добежал до нее и, схватив за руку, не втащил на судно. Уже с борта он окликнул портового чиновника, который неторопливо шел за ним и теперь, вытаращив от изумления глаза, смотрел на них с причала.
– Позаботьтесь о моих лошадях! Я вознагражу вас за эту услугу, как только вернусь. Один из матросов убрал трап, остальные развязывали швартовочные веревки, удерживавшие судно у причала. В тот самый момент, когда они очутились на палубе, судно отчалило, морской отлив уносил его прочь от берега.
Джемма смотрела на незнакомую девушку в поношенном платье.
– Как тебя зовут? – спросила Джемма. Девушка прикусила губу.
– Они зовут меня Мэри, – пробормотала она. Мэтью наклонился, чтобы рассмотреть ее лицо.
– А как твое настоящее имя? – спросил он ласково. Девушка смутилась. У нее были карие глаза, волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, такие же светлые, как у Мэтью, только с рыжеватым оттенком. Лицо продолговатой формы, однако подбородок не выдавался вперед, зато лоб, высокий и чистый, был точь-в-точь таким, как у Мэтью.
Мэтью побледнел.
– Как тебя звали до того, как забрали из приюта? Или из родительского дома?
– Откуда вы знаете? – испуганно спросила девушка. – Неужели вас за мной послала хозяйка приюта, чтобы отвезти назад? Пожалуйста, не надо. У меня не самый добрый хозяин, но он меня по крайней мере не бьет.
Джемма судорожно сглотнула.
– Хозяйка ушла из приюта, – сообщила она девушке. – И никто больше не будет грубо обращаться с тобой. Но как все-таки тебя зовут?
Выражение лица у девушки оставалось настороженным, она переводила взгляд с Джеммы на Мэтью.
– Мама звала меня Клариссой, но она умерла, и мне некуда было податься.
Джемма взглянула на Мэтью и снова обратилась к девушке:
– У тебя был брат?
– Был, но он ушел в море. Хозяйка приюта сказала, что он погиб, – девушка едва сдерживала слезы, – и надела мне на руку траурную повязку.
– Я не умер, Кларисса, – взволнованно заговорил Мэтью. – Они лгали и тебе, и мне. Я не знал, что тебя отправили в приют, и не переставал искать. Ты меня не узнаешь?
Девушка уставилась на него:
– Мэтью, неужели ты?
Он взял свертки, которые она держала, бросил на палубу и сжал ее руки в своих.
– Да, я. Вернулся целый и невредимый и, слава Богу, нашел тебя.
Она вздохнула и бросилась ему на шею. Слезы текли у нее по щекам.
Мэтью прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
– Мэри, иди сюда. Гарольд ждет тебя, – раздался чей-то голос. – Где ты там замешкалась, девчонка? Или тебе надо дать шлепка?
Кларисса задрожала, вытирая щеки и явно намереваясь бежать, но Мэтью удержал ее.
– Если ты хоть пальцем дотронешься до моей сестры, пожалеешь об этом, – резко проговорил Мэтью, кипя от ярости.
– В чем дело? – спросил Неблстон. – Хотите отнять у меня прислугу? С какой стати? По какому праву, сэр?
– Эта леди моя сестра, дворянка по происхождению. Хотелось бы знать, каким образом вы заполучили ее в качестве прислуги?
Неблстон растерялся:
– Это неправда. Она все выдумывает.
– В самом деле? Значит, она и раньше заявляла об этом? – с металлом в голосе произнес Мэтью. – Однако не в ваших интересах было верить ей.
– Я… дело в том… я не…
– Как она оказалась у вас в качестве прислуги? – спросила Джемма.
– Я заплатил за нее хозяйке приюта, которая определяла на работу своих воспитанниц. Я был с девочкой очень добр.
– Итак, вы купили ее, превратив в рабыню. Ладно, мы еще поговорим с вами о вашей роли в этом деле, сэр, – угрожающе пообещал Мэтью.
Неблстон поморщился:
– Но мой сын желает чаю! У него больная нога, он требует заботы! Я обещал его матери…
– Придется вам самому заботиться о вашем сыне, – заявил Мэтью. – Моя сестра останется со мной.
Неблстон выпрямился во весь рост.
– Я хорошо относился к девочке. Она должна быть мне благодарна.
– Ни черта подобного! – пробормотала Кларисса, дерзко глядя на своего хозяина.
Мэтью пропустил мимо ушей вульгарное выражение сестры, обнял ее за плечи, а Неблстон стал пятиться к своей каюте. Джемма с трудом сдержала смех.
Палуба качалась у них под ногами, они находились на борту судна, плывшего на материк, о возвращении назад не могло быть и речи.
– Пойду справлюсь насчет каюты, – сказал Мэтью. – Надеюсь, на этом жалком суденышке найдется для нас местечко. Кларисса, оставайся с леди Джеммой, я скоро вернусь.
Девочке не хотелось расставаться с братом, но она скрепя сердце отпустила его руку.
– Ничего не бойся, – успокоила ее Джемма.
– Ты вернешься, не бросишь меня? – обратилась Кларисса к брату.
– Нет, клянусь тебе, – с болью произнес он.
Кларисса, когда Мэтью ушел, крепко ухватилась за руку Джеммы. Они стояли и смотрели на чаек, летавших над палубой и оглашавших воздух своими хриплыми криками.
– Ты бывала на море? – спросила Джемма у девушки. Кларисса мотнула головой.
– Мистер Неблстон сказал, что мы поедем во Францию, что он снял там коттедж. А по-моему, он просто хотел убежать от кредиторов. Его слуга мне сказал, что мистер Неблстон – азартный игрок, не платит ему жалованья, и слуга решил уйти от него.
Джемма вспомнила предупреждение поверенного, и ей стало не по себе. Ведь еще немного, и они опоздали бы.
– Я часто думала о том, что могу утонуть, как утонул мой брат. Мне снились страшные сны, я видела, как он тонет, а проснувшись, думала, что его даже не похоронят, он так и останется на дне. И я навсегда останусь служанкой. Буду подавать завтрак, разводить огонь и выносить ночной горшок.
Джемма обняла ее за плечи.
– Но то, что произошло с тобой сейчас, не сон. Твой брат вышел в отставку и никогда больше не покинет тебя.
Кларисса смотрела на вздымавшиеся вокруг корабля волны, на солнечные блики, игравшие в морской пене.
– Хотелось бы на это надеяться. А вы уверены, что этот чертов корабль не потонет?
Джемма вздохнула. Нужно время, подумала она, чтобы Кларисса стала по-другому относиться к жизни, обрела уверенность в себе, научилась правильно говорить!
– Не утонет. Когда доберемся до Кале, пересядем на другой корабль и отправимся в Англию.
Мэтью вернулся раздосадованный.
– Как я и опасался, все каюты заняты.
– О Боже! – произнесла Джемма. – Значит, весь день мы проведем на палубе?
Мэтью покачал головой:
– Не волнуйтесь. Я заплатил одному торговцу, он уступит вам свою койку. Я же устроюсь в общей каюте. Кроме того, я заказал две каюты на обратный рейс.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – весело произнесла Джемма и обратилась к Клариссе: – Дорогая, ты не голодна? Не хочешь ли чашку чая?
Кларисса кивнула.
– Я всегда хочу есть, – ответила она. Щупленькая, невысокого роста, девочка едва доходила брату до плеча. Джемма подумала, была ли мать Клариссы такого же хрупкого телосложения, или у Клариссы это от постоянного недоедания в приюте. Мэтью нахмурился было, но когда Кларисса робко посмотрела на него, улыбнулся:
– Тогда пойдем посмотрим, есть ли здесь какая-нибудь еда.
– А мы не встретим мистера Неблстона? – испуганно спросила Кларисса. – А то он отругает меня, а то и поколотит.
– Никто тебя пальцем не тронет, – успокоил он девочку. – Я не позволю.
Кларисса взяла его за руку, и они ушли.
Теперь, когда Кларисса была спасена, путешествие через Ла-Манш походило на развлекательную прогулку. Джемма впервые в жизни оказалась на борту корабля и наслаждалась его мерным покачиванием, морским воздухом, ее завораживали необъятные водные просторы.
Часть дня они провели на палубе, наблюдая за чайками, время от времени нырявшими в воду, чтобы поймать рыбу. Джемме не хотелось сидеть, так же как и Клариссе, которая махала рукой проплывавшим мимо них рыбацким лодкам и кораблям, плывущим через Ла-Манш. Позже они спустились вниз, где в каюте их ждал обильный обед. Когда корабль причалил в Кале и начал готовиться к обратному вояжу через канал, они все вместе перебрались в более удобную большую каюту, состоявшую из небольшой гостиной и двух примыкавших к ней спален, одна – для дам, другая – для Мэтью.
Джемма помогла Клариссе приготовиться ко сну. Стюард принес им теплой воды и мыло. Правда, у них не было ночных рубашек, поэтому Кларисса легла в постель в старенькой сорочке.
– Он не сердится на меня? – спросила Кларисса. После сытного обеда ее клонило в сон, да и день выдался бурный и беспокойный.
– Мэтью? Конечно, нет. С какой стати он должен на тебя сердиться? – спросила Джемма.
– Ну, не знаю. Просто так. Я пыталась написать ему, но у меня не было денег, чтобы отправить письмо. К тому же хозяйка приюта наверняка выбрасывала мои письма.
– Он твой брат, и он любит тебя. И в твоем исчезновении винит только себя самого. Хотя повинен не он, а его поверенный Темминг. Сейчас он сидит в тюрьме.
– В тюрьме? – обрадовалась Кларисса. – Ведь это он отвел меня в приют после смерти мамы.
Когда Кларисса уснула, Джемма вышла из спальни и тихонько прикрыла дверь.
Мэтью ждал ее в гостиной, задумчивый и мрачный. Сердце у Джеммы болезненно сжалось.
– Она уснула. С ней все хорошо, Мэтью. Вот только руки и ноги у нее сплошь в синяках.
– Неблстон? Он отведает у меня хлыста. Боюсь, это потревожит Клариссу, иначе не стал бы это откладывать надолго.
Джемма вздохнула:
– Я полагаю, что это мальчик. Кларисса рассказывала, что у него ужасный характер. Он был целиком на ее попечении, щипал ее и бил, требуя, чтобы она исполняла все его прихоти. У мальчика изуродована ступня, он хромает, ему нужен специальный уход, а его отец не мог нанять не только гувернантку, но даже приходящую служанку. Видимо, поэтому он и купил Клариссу. Мэтью застонал, Джемма коснулась его плеча.
– Я не хотела вас огорчать.
– Нет, лучше знать правду. Думаете, она оправится?
– Конечно, – заверила его Джемма. – Это займет какое-то время. Но ваша любовь и терпение…
– В этом недостатка не будет, – произнес он.
– Кларисса выздоровеет и телом, и душой, – успокоила его Джемма. – И будет счастлива.
Сама она тоже будет счастлива, подумала Джемма, и на память ей пришли слова из проповеди, некогда услышанные ею: «И нашлись дети, которых потеряли, и не будут они больше рыдать в пустыне».
– Джемма, вы просто чудо. Подумать только, я уговаривал вас не ехать. Как я мог? – Мэтью взял ее руки и нежно сжал. – Ведь это вы увидели Клариссу. Я мог бы и упустить ее.
Она улыбнулась:
– Благодарение Богу, что все благополучно завершилось.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить нежелательные слухи, чтобы ваша репутация не пострадала.
Джемма пожала плечами:
– Большую часть пути с нами был грум. А теперь – ваша сестра.
После стольких испытаний, можно сказать, борьбы не на жизнь, а на смерть, несколько часов без свидетелей и компаньонки нисколько не волновали Джемму.
В дверь постучали, и слуга внес поднос с заварочным чайником и всевозможной едой.
– Я подумал, что, может быть, вам захочется выпить чашку чая перед сном, – сказал Мэтью.
Стюард поставил поднос и удалился. Капитан наполнил две чашки. Джемма добавила сахара, сливок и стала пить маленькими глотками. Мэтью налил кипяток в пустую чашку, вынул из кармана небольшой пузырек и поместил в воду.
– Что это? – с недоумением спросила Джемма.
– Миндальное масло, – пояснил он. – Я увидел его у торговца и купил.
– Зачем?
Он улыбнулся, и глаза его заблестели.
– Дорогая, вы все еще хромаете. Подозреваю, что не одна Кларисса покрыта синяками.
Джемма покраснела.
– Скачка была долгой, – пробормотала она.
– А для того, кто не привык проводить в седле много часов, это суровое испытание. У вас, должно быть, все тело ноет.
– Да, вы правы.
– У меня есть друг, моряк, который несколько раз плавал на Восток, – сказал Мэтью. – Он и рассказал мне об этой маленькой хитрости: женщины на Дальнем Востоке применяют миндальное масло, чтобы смягчить боль в мышцах. Мне кажется, это самое малое, что я могу для вас сделать.
Так и не поняв толком, в чем дело, Джемма кивнула. Она не торопясь допила чай, затем осторожно поднялась и вернулась в спальню взглянуть на Клариссу. Убедившись, что та крепко спит, она снова пришла в гостиную. Мэтью вынул пузырек из теплой воды и вытащил пробку. По каюте распространился приятный пряный аромат.
– Вам надо лечь на койку, – сказал он ей, – и натереть маслом больные места.
– Мне не хотелось бы будить Клариссу.
– Тогда воспользуйтесь моей спальней, – предложил Мэтью. – Я пока не собираюсь ложиться спать.
Она пошла за ним в его спальню, легла на койку, он стянул с нее сапоги и сказал:
– Если вы капнете масла на ладони и…
– Мэтью, – прервала она его, – я не смогу достать до наиболее болезненных мест. – А-а, – протянул он, – понятно, для этого вам потребуется камеристка. Придется потерпеть до Лондона.
– Нет, – решительно заявила Джемма. – Я не в силах больше терпеть. Как говорится, ни сесть, ни встать. Не понимаю, почему бы вам самому этого не сделать?
– Это было бы в высшей степени неприлично по отношению к леди, – с непроницаемым выражением лица ответил капитан.
– Но что делать, если боль невыносима? Я не раз переступала через многие запреты, налагаемые обществом.
Помолчав, Мэтью сказал:
– Ложитесь на постель лицом вниз.
Джемма легла, затем оглянулась через плечо и увидела, что он по-прежнему стоит в нерешительности.
– Мне придется приподнять ваши юбки, чтобы натереть ноги. Это слишком далеко выходит за рамки приличий.
– Мне все равно, только бы прошла боль, – сказала Джемма. – Представьте, что вы врач.
Джемма сама приподняла юбки и снова легла, положив голову так, чтобы можно было наблюдать за ним краешком глаза. Мэтью растер масло между ладонями, затем нежно коснулся ее правой ноги. Натер ее, затем принялся натирать другую. Джемма испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение.
Дойдя до более интимных мест, Мэтью выпрямился и отошел в угол каюты, сквозь иллюминатор устремив взгляд в темноту, сгустившуюся за бортом судна.
– Дорогая, я не могу оставаться безучастным, как полагается врачу. Мое умение держать себя в руках не беспредельно. – Он хрипло рассмеялся. – А вы такая, вы такая… – Когда он повернулся к ней, она увидела на его лбу бисеринки пота. – Я был не вправе думать о своих чувствах, пока не нашел сестру. Но если у вас есть капля терпения, если вы не прочь подождать, тогда в самое ближайшее время я постараюсь снискать ваше расположение, я буду оказывать вам все знаки внимания, я прокричу о своих благородных намерениях с лондонских крыш, если это потребуется. Я обожаю вас, Джемма Смит, простите, леди Джемма Синклер. – Он не отрываясь смотрел на нее. – Вы можете подождать, любовь моя?
– Нет, – ответила она.
На лице его отразились досада и огорчение.
– Дорогая, я понимаю, вы достойны лучшей доли, но моя сестра, я должен…
Джемма улыбнулась:
– Мэтью, я знаю, для того чтобы выздороветь, твоей сестре нужно всего лишь время. Конечно, я не брошу ее. Просто я не собираюсь больше ждать. Не вижу необходимости в длительном ухаживании. Мне не нужны цветы, не надо водить меня по театрам, развлекать на балах. Я хочу быть с тобой, помогать тебе и твоей сестре. – Джемма стиснула зубы, перевернулась, села на постели и протянула к нему руки. Он склонился над ней, и она обняла его за шею. – Мэтью, имеют ли право капитаны кораблей совершать брачные церемонии? Не пожениться ли нам сегодня ночью?
Он приблизил к ней лицо и страстно поцеловал, так, что по телу у нее побежали мурашки. Однако Мэтью покачал головой:
– Они имеют право, но только в далеких плаваниях.
– Тогда сразу по возвращении в Лондон? – предложила Джемма.
– После всего случившегося твой брат наверняка будет настаивать на этом, – проговорил Мэтью. – Но я не хочу, чтобы все было так скоропалительно.
– Мэтью, я уже сказала, что мне не нужно продолжительное ухаживание, как рафинированной светской леди. Я знаю теперь, кто я и чего хочу. Я сама делаю тебе предложение, пропади ты пропадом! Женишься ты на мне прямо сейчас или хотя бы при первой же возможности?
– Ты не можешь мне сделать предложение, поскольку я уже сообщил тебе о своих чувствах и намерениях, – веско заметил он, однако глаза его светились радостью. – Я не хочу, чтобы ты рассказывала нашим детям и внукам, как силком тащила меня к алтарю.
– Но я же не твой гардемарин и не указ тебе, – парировала она, вскинув голову.
Мэтью взглянул на ее задранные юбки и обнаженные ноги.
– Дорогая, ты совсем не похожа на гардемарина.
– Только не забудь об этом, когда начнешь распоряжаться, – заметила она. – Если мы не можем совершить брачную церемонию немедленно, ничто не мешает нам начать наш медовый месяц прямо сегодня. И прежде всего тебе следует завершить массаж. Боль еще не прошла.
Мэтью снова поцеловал ее.
Его ласки становились все жарче, все неистовее. Джемме казалось, что она вспыхнет, объятая пламенем страсти.
– О, моя любовь, – прошептала Джемма.
Он вошел в нее и, казалось, заполнил ее всю. Он двигался медленно, осторожно, проникая все глубже и глубже. Джемма ощутила резкую боль, но в этот момент Мэтью прильнул губами к ее губам и стал двигаться быстрее. Волны наслаждения захлестнули Джемму, и она стала двигаться вместе с ним. Они вместе взлетели на вершину блаженства. А потом она лежала в его объятиях.
– Я люблю тебя, Мэтью, – прошептала она.
– Я люблю тебя, Джемма, – ответил он, осыпая ее поцелуями. – Я обрел тебя, когда жизнь казалась мне мрачнее ночи, но ты озарила ее солнечным светом. Я никогда тебя не отпущу.
– Это обещание я никогда не забуду, – промолвила Джемма. – Только непременно носи с собой миндальное масло.
Рассмеявшись, он прижал ее к себе.
