Текст книги "Видение в голубом"
Автор книги: Николь Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
После нескольких сказанных на прощание любезностей он покинул ее. Луиза слышала его затихающие шаги, когда он быстро спускался по лестнице. Она даже не успела сообщить ему о леди Гейбриел и предстоящем бале.
Казалось, его нисколько не интересовало, успешно ли Луиза завязывает светские знакомства, что, в сущности, было главной целью ее приезда в Лондон. Гнева она не испытывала. Только досаду. И почему-то ее била дрожь, хотя день выдался на редкость теплым.
Лорд Гейбриел со все возраставшим нетерпением ждал возвращения жены. Он уже отдал распоряжение дворецкому, чтобы тот велел повару повременить с обедом. И вот наконец он услышал стук входной двери и голос жены в холле. Он подошел к дверям библиотеки и выглянул наружу.
– Как все прошло, дорогая?
Психея как раз снимала шляпку и перчатки, вид у нее был усталый, но она улыбнулась мужу.
– Нам многое удалось сделать. Приют в ужасном состоянии, о детях и говорить нечего. Но я намерена все там наладить.
– Не сомневаюсь, что тебе это удастся, – откликнулся он, с удовольствием заметив знакомый блеск в ее голубых глазах, свидетельствующий о ее боевом настрое, которого, к своему огорчению, он не замечал в ней несколько последних месяцев. Он протянул ей руки, но она покачала головой:
– Не дотрагивайся до меня, по крайней мере до тех пор, пока я не приму ванну и не переоденусь. Я держала на коленях несколько детишек, чтобы успокоить их. Они так плакали. Наверно, следует послать горничную купить хороший гребень! Вид у детей поистине жалкий.
Не обращая внимания на ее предостережение, он заключил ее в объятия.
– Ну что ж, давай купим гребень, и не один, – заявил он, крепко целуя ее. – Поверь, стоит заплатить такую малость, чтобы увидеть, как снова светится в твоих глазах непоколебимая вера в жизнь.
Она поцеловала его, и он почувствовал некоторое облегчение. Как бы то ни было, общение жены с детьми-сиротами облегчило ей душу и подействовало на нее лучше, чем все его усилия и старания, когда он исполнял любые ее желания. Каким бы ни оказался исход странного рассказа той девушки, таинственной мисс Смит, которая объявила себя его сестрой, если она помогла Психее выздороветь, она заслуживала его благодарности.
Когда Джемма наконец приехала в карете леди Гейбриел домой, Луиза уже ждала ее внизу.
– Джемма, как все произошло? Леди Гейбриел, видимо, поразило положение детей? Ты узнала от хозяйки что-нибудь обнадеживающее?
Джемма тяжко вздохнула.
– Прости, что я так задержалась. Дел оказалось невпроворот, мы уехали, лишь когда убедились, что все дети накормлены и в приюте началась уборка. Но чтобы навести там полный порядок, потребуется не меньше нескольких недель. Надеюсь, вы не стали ждать меня к обеду. Ведь должен был приехать Лукас.
– Он не смог, – сухо ответила Луиза. – Мисс Поумшак и я уже пообедали, но кухарка оставила обед теплым. Будешь есть в столовой или у себя в комнате?
– Сначала мне хотелось бы принять ванну. – Джемма поежилась. – И переодеться. Такое ощущение, что ко мне прилипла вся приютская грязь.
– Как ты вообще решилась опять пойти туда? – Луиза бросила взгляд на Смелтерса: – Скажите Лили, пусть приготовит прямо сейчас ванну для мисс Джеммы. А потом принесет еду ей в комнату. Там ты мне все и расскажешь, – обратилась она к Джемме.
Джемма кивнула. Едва живая от усталости, с незажившим и поэтому сильно нывшим от боли плечом, она с трудом взобралась наверх. У себя в комнате тщательно почистила щеткой одежду, погрузилась в ванну и с помощью Лили вымыла волосы. Вытершись, уселась у камина и принялась их расчесывать. Потом завернулась в шаль, накинув ее на ночную сорочку. В этот момент Лили принесла ей еду.
По крайней мере теперь, зная, что приютские дети, к их явному удивлению, наслаждались непривычно обильным и вкусным обедом, который состоял из свежеиспеченного хлеба, цыпленка и тушеного мяса с овощами, Джемма приступила к еде без угрызений совести.
Вскоре пришла Луиза. Сев в кресло, она с достойным похвалы терпением ждала, пока Джемма не съест все до последнего кусочка, и лишь тогда сказала:
– Я хочу знать, как все было.
Когда Джемма сообщила ей о бегстве миссис Крэгмор, Луиза открыла рот от удивления. Рассказала она и о найденных бумагах с весьма скудными сведениями.
– Подумать только! – воскликнула Луиза. – Какой позор! Но зачем надо было это скрывать, если ничего важного там, судя по тому, что ты говоришь, нет?
– Возможно, все дело в деньгах, – сказала Джемма. – Против многих имен указана денежная сумма. Думаю, именно это и взволновало капитана.
– Но… – Луиза запнулась. – Тебе не кажется, что…
Ни одна из девочек не осмелилась сказать о той страшной участи, которая могла выпасть на долю любой воспитанницы приюта, не имевшей ни семьи, ни друзей, которые могли бы о ней позаботиться. Мрачные предчувствия не давали покоя Джемме, как только она увидела этот список.
– Надо надеяться на лучшее, пока точно ничего не известно, – ответила Джемма. – Но я знаю, что капитан Фаллон одержим желанием как можно быстрее найти свою сестру. – «Если, конечно, девочка еще жива», – подумала про себя Джемма, а вслух проговорила: – Расскажи мне о сэре Лукасе. Видимо, его возвращение в Лондон откладывается? Мне очень жаль, что ты не смогла увидеться с ним за обедом. Представляю, как ты расстроена.
– Во всяком случае, больше, чем он, – резко ответила Луиза. – Мне вообще больше не хочется его видеть.
– Возможно, он слишком увлекся всевозможными развлечениями, которым предается с друзьями. Не думаешь же ты, что его чувства к тебе изменились!
Луиза медлила с ответом. Потом наконец сказала:
– Я не уверена, Джемма. Видимо, я мало его интересую. Мы почти не видимся. Я даже не успела поделиться с ним потрясающей новостью насчет визита леди Гейбриел и бала. Он сказал несколько слов и ушел.
В голосе Луизы звучала обида. Джемма отодвинула поднос с остатками еды, придвинулась к подруге и похлопала ее по плечу:
– Он просто не очень внимателен к тебе. У меня нет большого опыта по этой части, но, по-моему, все молодые люди таковы.
– Но меня это тревожит все сильнее и сильнее, – призналась Луиза. – Мои чувства к нему могут измениться.
– Неужели ты это серьезно? – воскликнула Джемма. – А я думала, ты обожаешь сэра Лукаса?
– Да, обожаю, точнее, обожала, так по крайней мере мне казалось, – со вздохом произнесла Луиза. – В прошлом году, когда между нами произошла размолвка и мы на какое-то время расстались, я очень скучала по нему. По ночам даже плакала. А сейчас… думаю, что мне просто хотелось, чтобы рядом со мной кто-то был. После кончины отца мы с Лукасом не расставались. Я не беспокоилась, что останусь одна. Мне больше нравилось быть любимой, чем самой любить. Ведь мы выросли вместе. Порой мне кажется, что он относится ко мне как к сестре, а не как к возлюбленной.
Джемма хотела было напомнить, что у нее нет ни малейшего представления о том, как должен вести себя брат по отношению к сестре, но затем передумала.
– В самом деле? Луиза кивнула.
– Он целуется со мной только украдкой. – Она покраснела. – Сегодня поцеловал меня в лоб, словно ребенка. Меня удивляет, что…
– Ты не должна выходить за него замуж, если не уверена в своих чувствах к нему, – заявила Джемма. – Луиза, ты не останешься без куска хлеба, если не выйдешь за него замуж. На твое счастье, у тебя вполне достаточно денег благодаря стараниям твоего отца.
– Да, в этом смысле мне повезло. Но в прошлом году я разорвала помолвку, Джемма. И не могу снова так поступить!
Джемма во все глаза смотрела на нее. Луиза ей об этом не говорила. Оно и понятно. Светское общество строго судило тех, кто нарушал брачные клятвы.
– Я не сомневаюсь, что у тебя были на то веские причины.
– Да, были, – вздохнула Луиза. – Но я не могу обмануть еще одного джентльмена!
Глубоко взволнованная, Джемма пристально посмотрела на подругу:
– Но, Луиза, речь идет о твоей жизни…
– Я не могу! – упрямо повторила Луиза. – Мне остается лишь надеяться на лучшее. Какие бы чувства я ни испытывала к нему, я буду ему верной и заботливой женой. А может, он вовсе не безразличен ко мне? Я молю Бога, чтобы именно так и было.
Она вытерла слезы. Джемма полагала, что брак без любви не бывает счастливым, но говорить об этом не стала. Луизе стоило бы подумать об этом самой, без чьей-либо указки.
Джемма протянула ей руку, и Луиза тут же схватила ее. Они обе молчали. Немного погодя Луиза встала.
– Я знаю, как ты устала. Спи, я ухожу, – сказала она и вышла.
Джемма вздохнула, проводив ее взглядом, дотянулась до свечи у кровати и задула ее. Вряд ли кто-нибудь уснет нынешней ночью. Джемме не давали покоя мысли о капитане Фаллоне, у Луизы был свой повод для волнений. Джемма вспомнила тот день, когда они приехали в Лондон, преисполненные легкомысленных надежд и блестящих планов.
Но город так и не признал их своими. Она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Мэтью проскакал большую часть дня, меняя по мере необходимости лошадей. Несколько раз он задерживался и спрашивал направление и лишь перед самым закатом солнца приехал в Клапгейт. Местечко оказалось совсем крохотным, в нем была одна улица, и та не мощеная, несколько домишек и две лавки. Между лавками находилась таверна. В конце улицы, где по обеим сторонам вытянулись приземистые лачуги, прямо в небо уходил церковный шпиль, который отливал золотом в лучах заходящего солнца.
Фаллон подъехал к таверне и слез с лошади, чувствуя, как от долгой езды онемели ноги и спина. Он смертельно устал и подумал, что слишком долго он предавался безделью, после того как оставил военную службу.
Он передал поводья слуге, который возник откуда-то из-за таверны, и велел дать лошади побольше овса, так как было очевидно, что другой лошади здесь ему нанять не удастся.
Чтобы войти в таверну, Фаллону пришлось пригнуться. Внутри стоял резкий запах человеческих испарений, грязной одежды, дыма от очага и пищи, отчего у Фаллона заурчало в животе. Столь малые неудобства не могли вызвать раздражение у человека, который долгое время привык жить в тесных и скученных корабельных помещениях, тем более что еда пахла очень вкусно. Фаллон подошел к стойке:
– Вы не могли бы предоставить обед и дать пинту эля усталому путнику? Есть ли у вас также комната, где можно было бы переночевать?
Человек за стойкой кивнул:
– Все это есть, господин. Я угощу вас лучшим блюдом на всем побережье, тушеной бараниной. Да и комната у нас отличная.
– Это только потому, что она у тебя единственная, – произнесла за спиной у Фаллона только что вошедшая старая женщина. Она усмехнулась своей шутке и обратилась к Фаллону: – Но я бы на вашем месте тщательно проверила все простыни.
– О, бабка Пул, ты, как всегда, насмехаешься, – спокойно ответил хозяин таверны, однако бросил на старуху злобный взгляд. – Лучше попридержи свой язык. Твой домишко тоже не помешало бы хорошенько убрать.
Хозяин подал Мэтью полную кружку эля.
– Наш лучший местный эль.
Мэтью отхлебнул чуть-чуть. Действительно неплохо. Он кивнул в знак одобрения и спросил старуху:
– Можно мне угостить вас кружкой эля, бабушка? Она широко улыбнулась беззубым ртом:
– Да, сэр, благодарю вас.
Хозяин принес еще одну кружку и поставил перед старухой. Затем повернулся и вышел в заднюю дверь, ведущую на кухню, при этом бросив через плечо:
– Я только на минуточку приглядеть за мясом. Старуха с одобрением оглядела Фаллона.
– Вы хороший парень, да-да. Но что привело вас в нашу дыру?
– Я ищу кое-кого и могу поспорить, что вы знаете всех местных жителей в округе.
– Само собой, знаю. – Она ухмыльнулась. – Кого вы ищете?
– Юную леди, которая могла попасть сюда лет пять-шесть назад, – ответил он. – В то время ей было лет двенадцать.
Сердце у Фаллона забилось быстро-быстро, он затаил дыхание в ожидании ее ответа. Старуха задумалась, потом сказала:
– Не припомню никого похожего. Племянница викария приезжала погостить три года назад, но ее никак нельзя назвать нездешней.
– А как выглядела племянница викария? – спросил Мэтью.
– Крепкого телосложения, с узкими глазами, каштановыми волосами и широким задом, – ответила старуха. – Но ей уже минуло двадцать два, а вовсе не девятнадцать, как она говорит.
– И никого больше? – с отчаянием спросил Мэтью.
Старуха покачала головой:
– Твоя возлюбленная убежала от тебя? Глупая девчонка. Будь я на тридцать лет моложе, я не бросила бы тебя, красавчик. – Старуха осклабилась.
Фаллон с отвращением посмотрел на нее:
– Вы очень любезны. Расскажите мне о деревушке и ее жителях.
Она стала перечислять имена местных владельцев лавок, фермеров, живших рядом или неподалеку от местечка, однако они не могли иметь отношения к его сестре.
– Вы не знаете никого по имени Темминг, кто жил бы в вашей местности? – помолчав, спросил Мэтью.
– Никогда не слышала такого имени, – ответила старуха, глотнув эля из кружки.
– А не живет ли здесь какой-нибудь сквайр или фермер, похожий на джентльмена? Может быть, здесь есть какой-нибудь большой дом?
– Только мистер Неблстон, – ответила старуха. – Большую часть года он проводит в Лондоне. Но он не похож на фермера, а на джентльмена… – Старуха снова ухмыльнулась.
В этот момент появился хозяин таверны с горшком тушеного мяса и ковригой хлеба в руках и бросил мрачный взгляд на старуху.
– К этому мистеру Неблстону в нынешнем году не приезжали гости? К примеру, молодые леди? – не унимался Мэтью. – У него нет дочери?
– Не-а. У него есть сын, бедняга не совсем здоров. Какое это тяжелое испытание для отца. Жена у Неблстона умерла лет десять назад. Нет, Неблстон совсем одинок, уж поверьте…
– Кончай сплетничать, бабка Пул, – перебил ее хозяин. – Не слушайте, что она говорит, – обратился он к Фаллону.
Мэтью отломил ломоть от твердой ковриги и обмакнул его в мясной сок. Во всяком случае, было гораздо вкуснее морских сухарей и солоноватого пива, которое обычно подавали на кораблях. Поужинав и допив остатки эля, Фаллон отдал хозяину несколько монет. Осмотрев свою комнату – она располагалась в мансарде, – он опять спустился вниз и проверил, на месте ли лошадь. Затем вышел на улицу и направился в сторону церкви, надеясь случайно встретить там Неблстона, который мог располагать сведениями о приезжих, возможно, и о молодых девушках, проезжавших через деревушку несколько лет назад.
Старуха объяснила Фаллону, как найти дом Неблстона, а также сообщила, что у местного викария приход состоит из двух небольших церквей. Одна располагалась здесь, в Клапгейте, а вторая, как и дом самого священника, в другой деревне. Мэтью отложил разговор со священником на завтра, чтобы дать возможность лошади отдохнуть.
Неполная луна светила достаточно ярко, чтобы Фаллон смог по тропинке пройти к дому Неблстона, располагавшемуся на расстоянии полумили от церкви. Когда Мэтью подошел поближе к каменному, квадратной формы зданию, то был неприятно разочарован отсутствием не только света в окнах, но даже дверного молотка – верный признак, что в доме в настоящее время никто не живет.
Вздохнув, Мэтью повернул назад. Когда луна скрылась за небольшой тучкой, он замедлил шаг, то и дело спотыкаясь о затвердевшие комья грязи.
Найдет ли он когда-нибудь свою сестру? Неужели она пропала, исчезла навсегда, неужели никогда не узнает, как отчаянно ее пытался найти брат, чтобы спасти, когда она осталась совершенно одна после смерти их драгоценной матушки?
Как он допустил, чтобы она потерялась? Ведь он хотел добыть побольше денег, чтобы обеспечить благополучие своих близких. Мэтью едва не застонал от боли.
Глядя на силуэт церкви впереди, чьи бледные каменные контуры четко вырисовывались на фоне темного ночного неба, Мэтью почувствовал, как по телу побежали мурашки, когда он заметил надгробные плиты и памятники на церковном кладбище.
Среди старых захоронений он увидел свежую могилу.
Неужели это знак свыше? Неужели его сестра умерла?
Глава 12
Сердце у Мэтью билось так, что едва не выскочило из груди. Кладбище окружала низкая каменная ограда. Сам не зная зачем, он перелез через нее и, натыкаясь на надгробные плиты, добрался до свежей могилы. Едва он успел разобрать первое слово на могильной плите – «Госпожа», как луна снова спряталась за тучи.
Тогда Мэтью прочел надпись на ощупь, буква за буквой. В могиле покоилась госпожа Пруденс Бэрримор, семидесяти двух лет от роду.
Мэтью облегченно вздохнул. В воздухе пахло прелой листвой, и где-то на дереве ухала сова.
Так можно сойти с ума, подумал Мэтью. Ведь люди умирают каждый день, поэтому совершенно бессмысленно искать сестру, читая надписи на каждой могиле. Надо все хорошенько обдумать. Его поиски зашли в тупик в этой деревушке. Утром он поскачет в Лондон и там решит, что делать дальше.
Добравшись до таверны, он первым делом согрел руки у очага, потом зажег свечу и поднялся в свою крохотную спальню. Он осмотрел простыни, но даже при свете одной-единственной свечи было видно, какие они грязные. Мэтью завернулся в куртку и устроился на громоздком дубовом диване возле маленького камина. Спать было жестковато, но ему не привыкать.
Спал он плохо, часто просыпался и уже при первых лучах солнца собрался в обратный путь. Он только немного задержался, заглянув к викарию. Оторвав священника от завтрака, Мэтью быстро задал ему несколько вопросов, после чего поскакал в Лондон, куда и прибыл вскоре после полудня. Он страшно устал и был очень недоволен собой, к тому же сильно проголодался. Когда он добрался до своего номера в гостинице, то тут же велел приготовить в номере ванну, а потом принести обед.
– Как всегда, загнали себя, капитан, – пробормотал слуга, с укоризной глядя на господина.
– Проследи за ванной и обедом, Патток. Будь так добр, – попросил слугу Мэтью. Капитан был в полном изнеможении.
Слуга помог ему снять заляпанную дорожной грязью куртку и молча кивнул. Взяв куртку, он вышел, чтобы передать распоряжения своего господина гостиничной прислуге, а потом принялся чистить куртку.
– С возвращением из Харфордшира. Ну что, безрезультатно? – спросил Макгрегор, появляясь из спальни.
Мэтью обернулся и взглянул на лейтенанта. Тот явно пошел на поправку. Хотя раненая рука все еще покоилась на перевязи, цвет лица стал лучше, да и голос бодрее.
– Как вы догадались?
– Должен вам сказать, что после двухдневных боев у солдат более жизнерадостный вид, чем у вас, – ответил Макгрегор. – Вот стул, присаживайтесь. Я могу налить вино здоровой рукой. Думаю, стаканчик вам не повредит.
Тяжело вздохнув, Мэтью взял стакан и сел.
– Сегодня вы будете спать на своей постели, – сказал лейтенант.
– А как же вы?
– Я лягу на переносную койку, раз вы так великодушны. Я не могу вернуться к себе в номер, пока не внесу арендную плату. Между прочим, я воспользовался одной из ваших чистых рубашек, к неудовольствию вашего слуги. А теперь скажите, что вы намерены делать?
Мэтью с хмурым видом уставился на стакан с вином.
– Я отправил полицейского сыщика в Корнуолл, но вряд ли он что-нибудь узнает. К сожалению, я не знаю, что означают записи в чертовом списке из приюта!
– Вы же искали поверенного? Никаких известий о нем?
Мэтью покачал головой.
– Я велел сыщику следить за таверной в Уайтчепеле, о которой упоминал один из наемных убийц.
Макгрегор фыркнул:
– Если у него вместо мозгов и хитрости одни мышцы, как у того отставного служаки, которого вы послали на запад, то он лишь вспугнет вашу жертву. Позвольте мне вам помочь в вашем деле.
Мэтью с недоумением посмотрел на лейтенанта:
– Вам?
– Я должен расквитаться с этим типом. – Лейтенант покосился на раненую руку. – Держу пари, что смогу втереться в доверие к местным жителям скорее, чем посланный вами сыщик.
Мэтью в задумчивости смотрел на него.
– Может быть, вы и правы.
– Совершенно прав, будьте уверены, – проговорил Макгрегор. – Чтобы начать игру, мне нужна старая, потрепанная куртка и немного денег.
Мэтью не сдержал улыбки.
– Конечно-конечно.
– Я же сказал, что проберусь туда незамеченным, не верите? – ухмыляясь, воскликнул шотландец.
«Так, шутки в сторону, – подумал Мэтью, – я готов заплатить хоть самому черту, лишь бы добраться до этого Темминга».
На следующее утро Джемма поднялась рано, она ждала леди Гейбриел. Они решили провести еще один день в приюте, Джемма помогала Психее следить за тем, как продвигается начатое ими дело, изменяется ли к лучшему жизнь детей.
Луиза понимала всю важность совершаемого дела, однако ей очень не хватало Джеммы. Она вышла прогуляться в сопровождении Лили, а потом вернулась домой, чтобы побеседовать с приглашенными ею женщинами на должность камеристки. В конце концов ее выбор пал на почтенную пожилую даму, говорившую с французским акцентом. Эта дама служила у жены одного баронета, и у нее были превосходные рекомендации.
– Леди Стирлинг очень любила наряды, – говорила мадам Дега. – У нее был изумительный вкус, и она знала толк в стильной одежде. – Луиза подумала, что мадам и впредь будет сравнивать ее с леди Стирлинг, но тут камеристка добавила: – Увы, как ни печально, у нее не было столь безупречной осанки, как у вас, мисс Крукшенк.
Луиза успокоилась, и когда они обо всем договорились, позвонила Лили и велела показать новой камеристке ее комнату, а также ознакомить с расположением служебных помещений в доме.
– Уверена, что мне здесь понравится, – заявила дама, приветливо улыбаясь Лили. Будучи гораздо моложе, Лили вежливо улыбнулась в ответ, на нее, по-видимому, произвело впечатление то, как достойно и внушительно держалась почтенная дама.
Покончив с этим делом, Луиза и мисс Поумшак слегка перекусили. Затем, взяв с собой компаньонку, Луиза вышла в город, чтобы подобрать себе бальное платье, заодно они заглянули в книжную лавку, на этот раз без неожиданных встреч с великосветскими львицами. Луизе также не попался на глаза ни один знакомый джентльмен, и она не без сожаления вспомнила о лейтенанте Макгрегоре.
Луиза и мисс Пи вернулись домой, неся кучу свертков. Луиза велела слуге отнести покупки к ней в комнату и сама последовала за ним. Она довольно долго оставалась у себя, примеряя мантилью, шляпку, перчатки и любуясь собой, глядя в зеркало.
«Сейчас не помешала бы чашечка чая», – сказала себе Луиза. Она отослала мисс Поумшак наслаждаться своим послеполуденным сном, потому что решила посидеть в гостиной и почитать только что купленный роман.
Но едва Луиза устроилась поудобнее на диванчике, как удивилась, услышав стук в парадную дверь. Неужели Джемма вернулась так рано? Нет, скорее всего это Лукас, который почувствовал угрызения совести, пренебрегая ею в последнее время!
Луиза закрыла книгу и стала ждать. К ее удивлению, за спиной дворецкого стоял незнакомый мужчина.
– Мистер Арнольд Катбертсон, мисс, – доложил Смелтерс.
Заинтригованная, Луиза приподнялась, присела в реверансе в ответ на поклон джентльмена. Незнакомец был среднего роста, с темно-русыми волосами. Его румяные щеки явно говорили о жизни в провинции, на свежем воздухе. Однако его одежде явно не хватало светского лоска. Луиза пыталась вспомнить, где она раньше слышала это имя.
– Как это любезно, что вы меня приняли, – произнес посетитель. – Я на самом деле разыскиваю мисс Джемму Смит, которая, насколько мне известно, остановилась у вас – Моя сестра получила от нее письмо.
– Ах да, конечно, – улыбнулась Луиза. Это был тот самый молодой человек, который ухаживал за Джеммой! – К сожалению, ее сейчас нет дома. Но полагаю, она скоро вернется. Не желаете ли чашечку чая?
– Благодарю вас, вы очень любезны, – проговорил джентльмен учтивым тоном. Он чуть повременил, пока хозяйка, кивнув лакею, не села, и только тогда присел напротив нее.
– Вы в Лондоне недавно, мистер Катбертсон? – осведомилась Луиза. Неужели ему действительно не хватало Джеммы? Неужели это был настоящий роман? Сердце у Луизы приятно заныло. Несмотря на очевидное к ней пренебрежение Лукаса, Луиза готова была радоваться за Джемму.
– Я приехал в город вчера вечером, – ответил мистер Катбертсон. – Но в дороге я очень устал, да и поздно уже было наносить визиты.
У него неплохие манеры, подумала Луиза. Вскоре появился Смелтерс с подносом, на котором, кроме чая, были пирожные, хлеб и масло. Луиза налила гостю чай, поощряя его к дальнейшей беседе.
Однако гость не нуждался в поощрении, он и сам был не прочь поболтать, в основном о себе и своих делах. Луиза надеялась, что он будет говорить о своих чувствах к Джемме. Но вместо этого ей пришлось выслушать то, какая сочная трава на пастбищах у его отца и какие породистые у них овцы.
– Наша шерсть – лучшая шерсть в округе, – продолжал рассказывать мистер Катбертсон. – Мы очень гордимся нашими успехами в разведении овец. Они производят больше здоровых ягнят, чем любая другая ферма на расстоянии трех миль от нас.
– Это прекрасно, – сказала Луиза, притворившись заинтересованной, и очень обрадовалась, услышав стук колес подъехавшей кареты. Вскоре в дверях гостиной появилась Джемма и замерла от изумления, увидев молодого человека.
Джемма устала, весь день она помогала детям таскать грязные тяжелые матрасы из своих спален, спина у нее ныла, и она мечтала о теплой ванне. И уж никак не ожидала увидеть Арнольда.
В гостиной Луизы он выглядел как-то странно.
– Арнольд! – воскликнула она. – То есть мистер Катбертсон. Какой сюрприз! Ваша сестра не писала мне, что вы собираетесь в Лондон.
Гость поклонился.
– Поскольку мы формально не обручены, я счел неприличным сообщать вам о своем визите в Лондон. Кроме того, я решил посмотреть, как вы тут живете.
– Как это мило с вашей стороны, – проговорила Джемма.
Она совсем забыла, что он по-старомодному помадит свои вьющиеся волосы, подражая отцу, сквайру. Да и сюртук сидел на нем не очень хорошо, не так, как на капитане Фаллоне, но едва ли она могла винить своего йоркширского обожателя в том, что он не удосужился зайти к лондонскому портному.
– И моя матушка все время твердила, что мне необходимо съездить в столицу. Каждому требуется небольшой городской сувенир из бронзы, – обратился он к обеим леди.
Джемма также забыла, каким напыщенным тоном он говорит, и кивнула. Неужели Арнольд так сильно изменился за время ее пребывания в Лондоне? Впрочем, скорее всего изменилась она. Как объяснить ее реакцию, ее смятение, в то время как она должна была почувствовать себя счастливой?
– Матушка и сестра передают вам свои наилучшие пожелания, – добавил он.
– Очень приятно, – отозвалась Джемма. – Надеюсь, Элизабет здорова, как и ваши родители.
– У отца был приступ подагры, а так все живы и здоровы, благодарю вас, – ответил мистер Катбертсон.
С какой стати они все время говорят о его родных в Йорке? – думала Луиза, потягивая чай мелкими глотками. Этот отпрыск сквайра выглядит довольно невзрачно по сравнению с… но нет, она не может сравнивать каждого мужчину с энергичным, обаятельным, пусть и безнравственным, лейтенантом Макгрегором. Если Джемма любит этого молодого человека, совет им да любовь.
Джемма рассказывала о том, где провела день, при этом вид у мистера Катбертсона был явно недовольный.
– Ну зачем вы тратите свой досуг на посещение подобных мест, мисс Смит? Вам предстоит более высокий удел, чем роль няни! – Его слова звучали так банально, как наставления последней гувернантки Луизы.
Оправдываясь, Джемма возразила:
– Но дети так страшно нуждаются в помощи, Арнольд, мистер Катбертсон, кроме того…
– Мне известно, что вы приехали в город, надеясь кое-что разузнать, что могло бы навести вас на след ваших родителей, – благородная цель. Но вы не должны забывать о приличиях, моя дорогая. Моей матушке, так же как и мне, хочется увидеть вас в нашем доме, но сначала мы должны удостовериться, что ваше происхождение не препятствует вам стать достойным членом нашей семьи.
– Именно по этой причине я первым делом посетила приют! – залившись краской, воскликнула Джемма. – А когда леди Гейбриел…
– Леди? – прервал ее Арнольд.
– Да. Лорд Гейбриел был достаточно учтив, он согласился разобраться в тайне моего происхождения.
А когда его жена увидела, в каком состоянии находится приют, она, движимая сочувствием, захотела помочь сиротам. Я же была готова оказать ей любую помощь.
– Ну тогда совсем другое дело, – заявил молодой человек. – Теперь мне все понятно. Завоевать расположение леди Гейбриел – это поступок, заслуживающий уважения.
– Помощь детям тоже поступок, достойный уважения! – возразила Джемма.
Он снисходительно улыбнулся:
– Конечно-конечно. Мы прекрасно понимаем друг друга.
Ощутив беспокойство, Луиза переводила взгляд с мистера Катбертсона на Джемму. Разумеется, Джемма права, думала она. Однако мистер Катбертсон выглядел весьма самоуверенно, видимо, привык считать свое мнение непогрешимым.
– Не останетесь ли пообедать вместе с нами, мистер Катбертсон? – предложила Луиза из вежливости. – Это ради счастья Джеммы, уговаривала она себя, даже если ей придется весь обед выслушивать рассуждения о разведении овец.
Но к ее удовольствию, мистер Катбертсон поклонился.
– Без приглашения не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, мисс Крукшенк. Как-нибудь в другой раз. Я навещу вас, леди, в один из тихих вечеров. Уверен, дорогая мисс Смит, – надеемся, что вы в конце концов перемените это имя на ваше настоящее, – что вам нужно передохнуть после столь утомительного для вас дня. До скорой встречи!
– Будем с нетерпением ждать вас, – солгала Луиза.
Когда он пожал Джемме на прощание руку и ушел, Луиза испытующе посмотрела на подругу.
– Полагаю, тебе было приятно его увидеть, – осторожно проговорила Луиза.
Джемма молчала, глядя вслед неожиданному визитеру.
– Ты должна меня понять – за время пребывания в пансионе в Йоркшире я повстречалась лишь с несколькими джентльменами. И когда мистер Катбертсон обратил на меня внимание, была польщена.
«А теперь, – подумала Луиза, – когда у тебя появилась возможность расширить круг знакомств, мистер Катбертсон уже не выглядит столь привлекательно».
– Ты же не помолвлена с ним, Джемма. Зачем заставлять себя, если ты не уверена в своих чувствах? Кстати, я повторяю твои же слова.
Джемма от досады закусила губу.
– С моей стороны было бы низко порвать с ним только из-за того, что у него не столь утонченный вид, какой полагается иметь джентльмену. Он же не виноват, что всю жизнь провел в Йоркшире.
Быть заурядным человеком, конечно, не преступление, подумала Луиза, но вряд ли девушка, которая выйдет за него замуж, станет от этого счастливее. Напыщенный, самодовольный зануда.
Джемма тем временем рассуждала:
– На самом деле это даже смешно. Он все так же волнуется из-за меня, а вдруг мои родители не оправдают его надежд, и, женившись на мне, он опозорит свою семью.
