Текст книги "Репутация леди"

Автор книги: Николь Берд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

На какое-то мгновение Мэдди похолодела. Язык, казалось, примерз к нёбу. Неужели он ушел?

– Ну и где же твой храбрый муженек? – с издевкой спросил Френсис.

Но Мэдди вдруг все поняла, и к ней вернулось самообладание.

– Он храбрее, чем ты. Он не стал бы стрелять там, где пули могут задеть невинных людей. Бери свое ружье и сейчас же убирайся!

– А если я не уйду? – Он опять нацелил ружье ей в грудь. – Я хочу заставить его почувствовать такую же боль, какую чувствовал я, когда он застрелил моего брата! Если я убью его невесту, он поймет, как я страдал!

Что-то он не похож на страдающего брата, подумала Мэдди. Она не позволит страху взять верх. Этот человек выглядел больше обиженным, чем раздраженным, будто был недоволен тем, что она ведет себя не так, как он предполагал. Видимо, все вообще шло не так, как он запланировал.

Но где же Эйдриан?

– Встань за моей спиной, Мэдлин, – снова сказал отец.

Она ни за что не подставила бы отца, но ее поразило выражение его лица – такого она не видела с самого детства. И Мэдди послушалась.

Теперь Джон Эплгейт стал мишенью убийцы, а его кресло защищало дочь почти полностью. Но если они разозлят этого безумца, как знать, что он сделает?

– Значит, теперь моего кузена будет защищать инвалид? Кого этот трус подставит следующим? Свою старую, няню? – насмехался Френсис.

– Мой будущий зять не трус и не убийца. Твой брат выстрелил в него до того, как секундант дал отмашку, и это твой брат настоял на дуэли. А тебе следовало не накачивать брата, вином, а лучше организовать эту дуэль. Но ты не выполнил свой долг. Возможно, твоя вина не дает тебе покоя и сводит тебя с ума – этого я не знаю и не хочу знать.

Мэдди никогда не слышала, чтобы ее обычно спокойный и уравновешенный отец говорил таким тоном.

– Так что либо стреляй, либо покинь церковь. Ты оскверняешь святое место, – резко бросил Джон Эплгейт.

– За ним большой долг – он убил моего брата, – пробормотал незнакомец своим странным высоким голосом, но гораздо менее решительно.

Джон Эплгейт смотрел на него в упор.

– Я его найду, – прорычал Френсис. – Я приведу свой приговор в исполнение, так и передайте Уэллеру.

Однако он неожиданно смутился и огляделся, словно ожидая, что Эйдриан незаметно подкрался к нему сзади и взял его на мушку. Френсис попятился и так же неожиданно, как появился, в мгновение ока выскочил наружу, и тяжелая дверь захлопнулась за ним.

Прихожане оживились. Многие вздохнули с облегчением.

– Ну надо же! – воскликнул кто-то. – По нему психушка плачет. Его следует повесить, и я бы с удовольствием дернул за веревку!

– Вы в порядке, Эплгейт? – спросил другой. – Каков наглец, только подумать!

– Ах, папа, ты был великолепен, – тихо сказала Мэдди. – Таким смелым я тебя еще никогда не видела.

– Я не мог оставаться в стороне, когда под угрозой жизнь моей дочери. – Он похлопал ее по руке. – Но нам лучше вернуться домой, ты согласна?

Мэдди, понимая, что на них обращены глаза всех соседей и что теперь семья Эплгейт надолго дала пищу для слухов, покатила коляску к выходу. Фелисити уже была рядом. Они шли по проходу, кивая друзьям, выражавшим свое сочувствие.

Эйдриана по-прежнему не было видно.

Когда они оказались дома, мистер Эплгейт велел Бесс никому не открывать дверь, а Мэдди с болью в сердце поняла, что отец не ждет скорого возвращения Эйдриана.

– Ты все знал, папа?

– Что знал? Думаю, нам всем не помешает немного бренди. – Он покатил кресло к буфету и налил всем по рюмке.

Фелисити взяла рюмку и сделала несколько глотков, а Мэдди не понравился вкус, и она, отпив глоток, поставила рюмку, предпочитая дождаться чая, который Бесс уже готовила на кухне.

– Ты знал, что Эйдриан… что его кузен может появиться в церкви? А где были все те люди, которые должны были его выследить? И куда исчез Эйдриан? Разве он не вернется?

Отец вздохнул:

– Зачем столько вопросов? Мы не были уверены, но решили, что это может случиться, поскольку этот сумасшедший выследил, где живет виконт. Лорд Уэллер нанял почти дюжину людей, которые должны были стоять вокруг церкви, но никто не знал, с какой стороны безумец может появиться. Окружить церковь вооруженными людьми – значит нарваться на скандал, и викарий не разрешил нам это делать.

– Викарий получил свой скандал, – с горечью сказала Мэдди. – Надеюсь, он доволен.

У мужчин начисто отсутствует воображение, подумала Мэдди. И вот она стоит в своем роскошном свадебном платье, но не замужем. Слава Богу, что ни одна из ее сестер не приехала на свадьбу.

Вошла Бесс и поставила на стол поднос с чаем.

– Не сердитесь, мисс Мэдлин, – сказала служанка. – Я уверена, что милорд скоро вернется. Я просто счастлива, что никто не пострадал. Когда я увидела, как этот сумасшедший целился сначала в вас, а потом в мистера Эплгейта, то подумала, что у меня выскочит сердце, право слово!

– Он не трус, Бесс.

– Да я этого и не говорю, – отозвалась Бесс. – Хотя должна сказать, мистер Эплгейт оказался таким смелым, что меня просто гордость разобрала. Прямо как в старые времена, сказала я своему Томасу.

От всеобщего внимания стольких женщин отец засмущался, а Мэдди не знала, смеяться ей или плакать. Что с Эйдрианом? Что теперь о нем думают прихожане? Сочтут, что он трус? Для этого были все основания – ведь они не знали, что происходит на самом деле.

Бесс разлила чай и ушла, а Мэдди положила, на, тарелку кусок торта и протянула отцу:

– Папа, ты сегодня герой дня, а мы едим мой свадебный торг. Так почему бы нам, этим не насладиться?

Позже они съели большой праздничный обед – ростбиф, разные пудинги и снова торт, хотя у Мэдди не было никакого аппетита. Ей все труднее давалось напускное веселье, и она рано ушла к себе.

Она проведет свою брачную ночь в одиночестве.

Фелисити: помогла подруге снять свадебное платье.

– Оно еще пригодится, – утешала она Мэдди, – Принести вам еще бренди? Оно поможет вам уснуть.

– Нет, спасибо, не стоит. Алкоголь может вызвать у меня головную боль.

– О! Я об этом забыла. Вы правы, – согласилась Фелисити и, пожелав Мэдди доброй ночи, ушла к себе.

Мэдди надела новую ночную рубашку, хотя некому было ею восхититься, и села на постель, обхватив колени.

Наконец, когда часы внизу пробили час, дверь открылась.

– О, Эйдриан, – выдохнула Мэдди с таким шумом, будто задерживала дыхание весь этот бесконечно длинный и трудный день.

Эйдриан быстро подошел к ней и обнял.

– Моя дорогая Мэдлин, я боялся, что ты никогда больше не захочешь меня видеть.

– Как ты мог такое подумать? – Она прижала его к себе.

Он поцеловал ее один раз, потом еще и еще. Его губы были солоноваты на вкус, словно Эйдриан не пил весь день, и выглядел он голодным и уставшим.

– Похоже, ты мне не снишься, – сказала она, погладив его по отросшей щетине на подбородке. Мэдди никогда не видела его таким взъерошенным и лохматым.

– Потому что если бы это был сон, я бы выглядел как герой, не так ли? – Он явно ее поддразнивал.

– Для меня ты всегда будешь героем.

– Моя любимая, я не оставил бы тебя, но я ужаснулся, что он откроет пальбу, чтобы убить меня, а ты стояла как раз между нами на линии огня.

Она кивнула, потому что уже давно во всем разобралась.

– Хотя у меня было с собой оружие, я не посмел стрелять именно потому, что ты стояла между нами. Мне надо было принять мгновенное решение, и я подумал, что для тебя будет безопаснее, если я исчезну из виду. Но ты представить себе не можешь, чего мне стоило оставить тебя перед лицом этого сумасшедшего. Я навсегда запомню тот момент, когда мне пришлось повернуться к нему спиной. Этот кошмар будет преследовать меня всю жизнь.

– Не думай об этом! Не надо, дорогой! Я здесь, со мной, как ты видишь, ничего не случилось. И я все понимаю.

Он прижал ее так крепко, что она почти не могла дышать.

– О, Мэдлин, если бы я тебя потерял, я не смог бы этого перенести…

– А как быть мне, если я потеряю тебя? – прошептала она, но в надежде, что Эйдриан не услышал, – он и так настрадался сверх меры.

Сейчас для обоих казалось достаточным прижиматься друг к другу, словно дети, которые боятся темноты и чудовища.

– Куда ты скрылся? Ты исчез так быстро и незаметно.

– Я обошел церковь, чтобы застрелить кузена со спины, но он сбежал слишком быстро. Я хотел проследить за ним, но мне было важнее убедиться в том, что никто не преследует тебя. Когда я понял, что все спокойно, я вернулся.

– Что же нам теперь делать, Эйдриан?

– Мне придется найти новое убежище, чтобы на какое-то время избежать с ним встречи. В конце концов, я столкнусь с ним лицом к лицу, но когда до этого дойдет, я не хочу убить его на глазах своей молодой жены. Я твердо знаю, что убью его, прежде чем позволю ему опять направить ружье на тебя.

– А как же наша свадьба? – забеспокоилась она. – Нам придется подождать?

– У нас будет свадьба, но без оглашения и толп народа. Я слишком поторопился. Прости меня! Мне жаль, что нам приходится быть осторожными, но при данных обстоятельствах…

– Это я понимаю, – согласилась Мэдди. – Все же мне кажется, что надо попытаться, чтобы свадьба была официальной. В отличие от моей матери у меня нет друга детства, который ждет, чтобы спасти меня.

Эйдриан не понял, о чем она говорит. Он удивленно поднял брови, и она, немного смущаясь, обо всем ему рассказала.

Эйдриан внимательно выслушал Мэдди.

– В таком случае, дорогая Мэдлин, мы непременно должны пожениться официально, чтобы наш союз был скреплен навечно. Я ни за что не допущу, чтобы мой сын был незаконнорожденным! – воскликнул он и нежно погладил ее пока еще плоский живот.

– Может, это будет девочка.

– Нет, девочка будет следующей, – предсказал Эйдриан, – и она будет такой же красавицей, как ее мать. – Он поцеловал ее с особой нежностью.

Целоваться было гораздо приятнее, чем спорить.

На следующее утро все встали еще до рассвета. Эйдриан поехал верхом одним путем, чтобы своим присутствием не подвергнуть опасности других, а остальные – Мэдлин, ее отец, Фелисити и слуги – снова поехали в карете, стараясь производить как можно меньше шума. Им пришлось разбудить викария, который вышел к ним в ночной рубашке и колпаке.

– Нам нужно, чтобы вы провели церемонию венчания сейчас, викарий, – сказал Эйдриан. – Надеюсь, на этот раз нам никто не помешает.

– Да-да, конечно.

Викарий впустил их в церковь через черный ход. Томас и Бесс встали у окон, а дверь заперли на засов. Викарий провел церемонию в поразительно короткий срок, проглатывая слова и постоянно озираясь, словно ожидая, что этот кузен-безумец может в любой момент появиться опять.

Хотя церемония не была торжественной, а скамьи пустовали, Мэдди радовалась, что они, наконец, станут законными супругами, а у ее ребенка, которого она носит под сердцем – она все больше в этом убеждалась, – будет законный отец. А быть женой Эйдриана было счастьем уже само по себе.

– Леди Уэллер, – пробормотал Эйдриан, когда церемония окончилась, надев ей на палец красивое золотое кольцо, купленное во время поездки в Рипон.

– Да, любовь моя?

– Ты тоже моя любовь, но теперь ты и моя леди.

– О! – сказала она, зардевшись. – Милорд.

Эйдриан настоял на том, чтобы подождать, пока викарий внесет их имена в приходскую книгу – он, видимо, не доверял расстроенным нервам священника. После того как молодые отклонили не слишком убедительное приглашение остаться в доме викария, чтобы выпить чаю и позавтракать, все отправились домой.

К этому времени уже начало всходить солнце, и Мэдди это показалось добрым предзнаменованием – начиналась новая жизнь. Новое имя, новая жизнь, новая роль – жены и матери. Разве Мэдди могла об этом мечтать? И справится ли она?

Когда они приехали домой, Бесс прогнала ее из кухни:

– Что вы! Сегодня день вашей свадьбы!

Служанка собрала остатки вчерашнего обеда – благо никто почти ничего не ел – и соорудила вполне приличный завтрак. И хотя не было ни разряженных гостей, ни длинных речей, Мэдди была не менее счастлива, чем когда-то ее сестры-близнецы с их пышными торжествами.

Она сидела рядом с мужем, напротив сидели ее отец и лучшая подруга. Конечно, Мэдди была бы рада, если бы с ними были ее сестры, но самое главное – она наконец вышла замуж и все обошлось благополучно. Жаловаться было не на что!

Только бы найти способ избавиться от кузена и обеспечить безопасность Эйдриана.

Они довольно долго сидели за столом, но потом отец заявил, что должен отдохнуть. А за ним извинилась и Фелисити:

– Я помогу Бесс на кухне, а потом тоже пойду посплю. После вчерашних событий я все еще чувствую усталость. – И хотя она избегала смотреть молодоженам в глаза, ей удалось сохранить достойное одобрения выражение лица.

Когда Фелисити встала, Эйдриан тоже поднялся. Мэдди предложила свою помощь в уборке, но Фелисити была так же тверда, как Бесс.

– Нечего вам делать на кухне в день свадьбы. Обсуждайте философию или читайте друг другу любовную лирику. В общем, делайте что хотите.

Фелисити схватила со стола несколько тарелок и ушла на кухню. Как только за ней закрылась дверь, Эйдриан тихо рассмеялся:

– Может, пойдем в спальню, любовь моя, и почитаем эту самую лирику?

– Похоже, у нас нет выбора.

– Дай-то Бог, чтобы наш выбор был всегда таким.

Рука об руку они поднялись наверх, в спальню Мэдди.

– Не говорил ли я тебе, что в этом заключаются преимущества супружеской жизни? – спросил он.

Мэдди хихикнула. Она начала расстегивать пуговицы свадебного платья, но ей удалось справиться лишь с самыми верхними.

– Мне нужна ваша помощь, милорд, – сказала она, посмотрев призывным взглядом через плечо.

Эйдриан тут же подошел, на ходу снимая камзол, и начал расстегивать пуговицы, сопровождая процесс поцелуями.

– Не теряй попусту время, – приказала она. – Пуговиц еще много.

– Оказывается, моя жена – очень строгий надсмотрщик, – пробормотал Эйдриан, расстегнул еще одну пуговицу и поцеловал обнажившийся кусочек спины.

– Эйдриан!

Но виконт не торопился. Еще одна пуговица – еще один поцелуй. Мэдди еле удерживалась, чтобы не застонать.

Это была утонченная пытка – тем более Мэдди знала, что пуговиц очень много.

– Эйдриан, я сейчас сорву с себя платье, если ты не поторопишься.

– Ой-ой, леди становится нетерпеливой!

Тут Мэдди сообразила, что в эту игру могут играть двое. Она повернулась и, развязав галстук, поцеловала Эйдриана в шею. Потом начала расстегивать пуговицы рубашки и целовать его грудь. Так продолжалось до тех пор, пока он со стоном не стянул рубашку через голову. Теперь Мэдди могла дотрагиваться до его голой груди, до крепких мускулов, пока не остановилась на еле заметном шраме. Мэдди стиснула губы, вспомнив о том, что есть еще одна угроза их счастью. Как она могла об этом забыть?

Мэдди поцеловала его упругую кожу как раз над сердцем. Господи, защити это сердце, защити всего его, взмолилась она, забыв о своем платье и обо всех этих пуговицах, – и целовала до тех пор, пока Эйдриан не застонал и нежно ее не отстранил.

– Подожди, – он положил руку ей на спину, – мне надо…

Но закончить он не смог.

Резкий звук разорвал тишину. Оконное стекло разбилось вдребезги, а в стене, как раз над головой Эйдриана, образовалось углубление, из которого посыпалась штукатурка.

Глава 15

Мэдди вскрикнула, а Эйдриан толкнул ее на кровать и прикрыл своим телом.

– Не двигайся! – приказал он.

– Что это? – спросила Мэдди, хотя знала ответ, едва вымолвив слова. – Разве он может нас видеть?

– По всей вероятности, он залез на самую верхушку дерева у дома, – сказал Эйдриан. Он был поразительно спокоен. – Мы сейчас сползем с кровати на пол.

Так они и сделали.

– Ты не ушиблась?

Она покачала головой.

– Нам придется ползти в коридор. Мы не должны оказаться его мишенью.

– Понимаю. – Ползти в свадебном платье было нелегко, но Мэдди подняла юбку и зажала ее в кулак, а длинный шлейф перекинула через руку.

В тот момент, когда они доползли до двери, она распахнулась, и они увидели Фелисити.

– Уходите! – приказал Эйдриан. – Вас не должно быть видно в окно.

Фелисити испугалась, но послушалась как раз в тот момент, как влетела вторая пуля. Она пролетела в открытую дверь и ударилась о стену коридора. Но и на этот раз, слава Богу, никто не пострадал.

Мэдди переползла через порог и с помощью Фелисити встала. Через минуту к женщинам присоединился Эйдриан.

– Надо пойти проверить вашего отца. Он наверняка слышал шум и беспокоится, – сказала Фелисити.

Мэдди кивнула, но ее взгляд был устремлен на Эйдриана.

– Я выйду через парадную дверь и обойду все кругом. А вы идите к отцу. И держитесь подальше от окон.

– Хорошо, – пообещала Мэдди. – Но и ты будь осторожен.

Они застали отца уже в коридоре нижнего этажа.

– Мэдлин, что за шум? Мне показалось, что я слышал выстрелы.

Мэдди постаралась успокоить отца, но было видно, что он понял, насколько все серьезно.

– Мы должны делать так, как сказал лорд Уэллер, и не подходить к окнам. – Увидев расстроенное лицо дочери, он похлопал ее по руке. – Не беспокойся, Мэдлин. Твой муж не зеленый юнец. Он не станет рисковать.

– Я пойду на кухню и приготовлю крепкого чаю, – предложила Фелисити. Мэдди пошла вместе с ней.

Окна на кухне были довольно высоко, почти под потолком, так что им удалось приготовить чай с бутербродами и тортом. Завтракать они расположились в холле. Мистер Эплгейт и Фелисити обменивались отдельными фразами, а Мэдди молчала. Ее мысли были заняты исключительно безопасностью Эйдриана. Она надеялась, что не станет вдовой до того, как у нее будет время привыкнуть к положению жены.

У нее не было аппетита, но отец заставил ее все-таки немного поесть. Однако еда показалась совершенно безвкусной. Неожиданно за домом раздался выстрел, потом еще один, и Мэдди чуть не подавилась.

– Господи, – выдохнула она, – помоги Эйдриану остаться живым!

Отец сидел, сжав губы. Мэдди посмотрела на него умоляющим взглядом:

– Разве мы не должны пойти и посмотреть? Может, он ранен.

– И нарваться на пули? Не смей! Я сам выйду, если он скоро не вернется.

Мэдди не поняла, что подразумевал отец под словом «скоро». Ей хотелось сказать, что она теперь замужняя женщина и может не подчиняться отцу, но все же Мэдди решила, что это не совсем разумно. Она могла бы просто выйти за дверь – ведь отец физически не может ее остановить, – но это страшно его расстроило бы. Кроме того, отец, скорее всего, прав. Мэдди вздохнула и ограничилась тем, что стала мерить шагами холл. Если Эйдриан с минуты на минуту не вернется, она должна что-то предпринять!

Впервые в жизни Мэдди пожалела, что не похожа на свою сестру Джулиану. Будучи подростком, Джулиана пыталась заменить отцу сына, которого у него не было, чтобы в дальнейшем помогать управлять поместьем. Она лазала по деревьям, помогала пасти овец, но даже она так и не научилась стрелять, а именно это умение сейчас очень пригодилось бы Мэдди.

Однако отец никогда не разрешал ей брать дуэльные пистолеты деда, так что она даже не знала, как их заряжать. Правда, она может стащить у Бесс самый большой нож, но что это за оружие против ружья?

Вот так, придумывая всякие способы избавиться от врага Эйдриана, Мэдди и провела несколько минут – показавшиеся ей годами – в ожидании его возвращения. Каждый раз, проходя мимо открытой двери гостиной, Мэдди смотрела на часы в холле, но стрелки двигались с поразительной медлительностью. Может, часы сломались?

Но как бы медленно ни двигалось время, отец никому не разрешал выходить из дома.

– Уэллер знает, что делает. Я понимаю, как трудно ждать, дитя мое, но он хочет именно этого – чтобы мы ждали.

– Вот именно, – услышали они чей-то голос.

– Эйдриан! – с радостным воплем Мэдди бросилась в объятия мужа. – Ты в порядке? – Она не видела ни ран, ни крови, но ей нужно было услышать это из его уст.

– В полном, моя дорогая. – Он улыбнулся ей, но вид у него вопреки утверждению был усталый.

– Я приготовлю свежий чай, – сказала она, но увидела, что Бесс – добрая душа – уже пошла на кухню ставить чайник. – Расскажи, пожалуйста, что произошло. Что с твоим кузеном?

– В настоящее время он убрался. Мы обменялись выстрелами. Мне показалось, что я его ранил, но несерьезно. Я видел на земле несколько капель крови.

– Как жаль! – воскликнула Мэдди и осеклась под удивленным взглядом отца. Она никогда раньше не была кровожадной, но у нее раньше не было любимого человека, которому угрожала опасность.

– Ты полагаешь, что он убрался навсегда? – спросила она мужа. Какое чудесное слово «навсегда», подумала она, стряхивая листок с рукава Эйдриана только для того, чтобы иметь возможность прикоснуться к нему.

– Боюсь, что это не так. Я уверен, что он вернется после того, как перевяжет рану и немного придет в себя. Это означает, что я должен буду установить расстояние между нами. Я не могу позволить, чтобы кто-либо из вас пострадал из-за моего присутствия.

– Мне все равно! – воскликнула Мэдди. Как она может молчать, если Эйдриан решил ее покинуть из-за того, что слишком осторожничает?

Он повернулся спиной ко всем и взглянул на ее живот.

– Ты же знаешь, что я должен, – тихо, с немым укором сказал он. Это было напоминанием – теперь она в ответе за две жизни, а не только за свою. Разве может она рисковать жизнью их ребенка? Одно дело – не задумываясь поплатиться своей жизнью ради того, чтобы остаться рядом с любимым человеком, и совсем другое – подвергать опасности их первенца.

– Это несправедливо, – прошептала она, стараясь не расплакаться.

– Я знаю. – Он погладил ее по щеке. – Но у меня нет выбора, и у тебя – тоже.

С минуту все молчали.

– Я пойду наверх собирать вещи, – наконец сказал он. – Я уеду, когда совсем стемнеет.

– Куда ты поедешь? – спросила Мэдди.

– Не знаю. Во всяком случае, как можно дальше отсюда. Самое важное для меня – это увести его от тех, кто мне дорог.

Отец подъехал к нему ближе.

– Я желаю вам удачи, Уэллер. – Он протянул Эйдриану руку. – Если я смогу чем-то помочь, сообщите мне.

– Спасибо, сэр.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Спасибо вам за все, что вы для нас сделали, милорд, – сказала Фелисити. – Я буду за вас молиться.

Эйдриан поклонился и пошел наверх. Мэдди задержалась на минуту только для того, чтобы взять у Бесс чай и приказать ей собрать еды Эйдриану в дорогу. После этого она тоже поднялась наверх.

Он опять рассказал о своем поместье, об управляющем и адвокате и вручил Мэдди все бумаги с именами, а также с инструкциями, как следует действовать в случае необходимости. У нее так сжало горло, что она не могла говорить, а лишь кивала и через силу улыбалась, чтобы не дать волю слезам.

Он нежно погладил ее живот и наклонился, чтобы поцеловать.

– Отцу скажешь, когда посчитаешь нужным. Когда ребенок родится, дай объявление в газеты Йоркшира, чтобы я знал, как ты его назвала.

Значит, Эйдриан не рассчитывает вернуться даже перед рождением ребенка? Своего единственного ребенка? А если он вообще никогда не вернется?

– Но, Эйдриан, разве ты к тому времени не вернешься? – заикаясь, спросила она.

Он завязал седельные сумки, поставил их на пол и взял ее руки в свои. Она почувствовала на ладонях мозоли от долгой верховой езды и силу его рук.

– Я вернусь, как только смогу, Мэдлин. Когда он угрожал тебе в церкви, я понял, что убью его в честном бою. Я не могу выстрелить ему в спину. Я должен видеть его лицо.

Мэдди кивнула.

– Однако перед тем, как я встречусь с ним лицом к лицу, я должен увести его как можно дальше отсюда.

Если мне не повезет и он одержит надо мной верх – ведь он не всегда честен… – Слишком слабо сказано… – Я не могу допустить, чтобы мой кузен приехал сюда и в своем безумии причинил зло тебе. Я хочу, чтобы ты воспользовалась деньгами от нашего поместья и наняла побольше слуг для вашей с отцом защиты.

Она снова кивнула.

– Если мне удастся увести его подальше, я буду знать, как нам следует действовать.

Он говорил очень сдержанно, и она сомневалась, что он верит своим словам. Надеется ли снова увидеть ее? Помнит ли, что в его теле сидит безмолвный убийца?

Спрашивать, а тем более спорить времени не было. Они обнялись и поцеловались.

– Любимая, ты центр моей вселенной, а моя любовь безгранична, – прошептал он.

И ушел.

Увидит ли она его когда-нибудь? У нее подкосились ноги. Она села на пол и, закрыв лицо руками, заплакала.

Несколько дней Мэдди ходила как в тумане. Беспокоясь за мужа, она не думала о собственной безопасности. Убийца наверняка последовал за Эйдрианом, тем более что виконт не скрывал, что уезжает из деревни. Эйдриан начнет заметать следы только после того, как минует Рипон. Только бы ему удалось добраться до города без происшествий, думала Мэдди, ворочаясь без сна в пустой холодной постели.

Днем она отправила письма управляющему и адвокату Эйдриана, вложив в конверт, как он велел, и его инструкции, и стала ждать поступления денег, для того чтобы нанять людей, которые защитили бы их. Она не собиралась переезжать в поместье Эйдриана. Поехать туда без него похоже на посягательство. Она вышла за него замуж не из-за его богатства и титула – ей и в голову не могло прийти, что у него есть и то и другое. Мэдди все еще казалось странным и невероятным, что она стала леди Уэллер. Единственный раз, когда она почувствовала удовлетворение от своего нового титула, был момент, когда с визитом явилась миссис Мэшем. Эту даму Мэдди решила принять только по настоянию Фелисити. И еще потому, что невозможно скрываться вечно. Что ж, она встретит соседку с преувеличенной вежливостью.

– Леди Уэллер в гостиной, – услышала она голос Фелисити.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, Мэдди предложила гостье сесть. Самое смешное, что матрона была явно под впечатлением нового статуса Мэдлин, хотя Мэдди не изменилась ни на йоту. Таким же был обшарпанный стул, на который миссис Мэшем уселась своим широким задом.

– Я так рада видеть вас в добром здравии, – сказала она. – И в безопасности. То есть я хочу сказать, что цыгане, наконец, покинули наше графство, хотя миссис Грей и уверяет, что видела какого-то лохматого человека возле своего амбара, но…

– Вот как? – немного резко вмешалась Фелисити. – Она в этом уверена? А когда это было?

– Три дня назад, – ответила миссис Мэшем, выбирая кусок испеченной Бесс коврижки. – Но он был один, а ведь известно, что цыгане кочуют табором, как дикие собаки. Разве вы этого не знаете?

– Да, конечно, – ответила Фелисити и встала, чтобы помочь Бесс внести поднос с чаем и расставить на столе посуду.

– Сейчас не чувствуешь себя в безопасности даже в собственном доме, – продолжала миссис Мэшем. – А после того, что случилось в церкви во время вашей первой попытки выйти замуж… Наш бедный викарий до сих пор не может успокоиться.

– Да, было страшно, – подтвердила Мэдди. – Боюсь, тот человек был просто безумен.

Мэдди начала разливать чай, и это позволило ей спрятать лицо и подумать, как бы переменить тему. Но как обычно, свернуть миссис Мэшем с выбранного ею пути было так же трудно, как разъяренного быка.

– Это было сразу видно! – Миссис Мэшем вытаращила глаза. – Представляете? Он мне угрожал! Слава Богу, что никто не пострадал. Мне очень жаль, что я не присутствовала на вашей настоящей церемонии бракосочетания, но я уверена, что все прошло как положено.

Мэдди вспомнила викария в халате и ночном колпаке, но кивнула.

– Все же я сожалею, что вы лишены поддержки ваших многочисленных друзей и соседей.

Мэдди могла сказать ей, что прекрасно справляется без этой поддержки, но посчитала молчание более благоразумным.

– Мне кажется странным, что ваш новоиспеченный муж так скоро уехал. – Гостья удивленно подняла брови и игриво улыбнулась. – Будем надеяться, что ему было нужно не только блаженство первой брачной ночи.

Это было уже слишком даже для такой язвы, как эта старая сплетница.

– У него возникло неотложное дело, – сказала Мэдди, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Да, видно дело было действительно неотложным, если ему пришлось покинуть молодую жену – вкрадчиво заметил миссис Мэшем.

Мэдди отпила глоток чаю и, презрев приличия, ответила:

– Он хочет, чтобы у меня было как можно больше бриллиантов, вот и отправился за ними в Лондон. Там выбор гораздо больше, чем в Рипоне.

Миссис Мэшем чуть не уронила чашку.

– О! – пискнула она.

– Да, – продолжала Мэдди, ничуть не раскаиваясь. – Он твердо намерен украсить меня бриллиантами, словно жену индийского раджи. Он утверждает, что я в его глазах – императрица и заслуживаю самого необыкновенного.

– О Боже, – сказала миссис Мэшем, выпучив рачьи глазки.

Похоже, она впитывала каждое слово Мэдди, чтобы потом повторить их в тех домах, где ее примут. А Мэдди уже не могла остановиться:

– Он, наверное, привезет и изумруды, и рубины.

– А возможно, и жемчуг, но, ни в коем случае не нефрит, не ляпис-лазурь и не кораллы, – вставила Фелисити. – Леди Уэллер не пристало носить ничего такого, что считается обычным.

Миссис Мэшем потрогала коралловые бусы у себя на шее.

– Понимаю. Я полагаю, что в скором времени вы отправитесь в Лондон, чтобы одеться по последней моде?

– Да, если эта мода мне подойдет, – небрежно сказала Мэдди.

– Ну, мне пора, – сказала гостья. – Я уверена, у вас много дел. А мне еще по дороге домой надо заехать в несколько мест.

– Тогда до свидания.

Фелисити тоже встала, а Бесс проводила миссис Мэшем к выходу.

– Я, оказывается, страшный человек, – со смехом сказала Мэдди, когда они с Фелисити остались одни.

Вдова тоже засмеялась, но почти сразу посерьезнела.

– Те, кто вас знает, не поверят чепухе, о которой она будет рассказывать. Но, Мэдлин, если цыгане действительно ушли…

– Кто этот лохматый человек? Я тоже это отметила. Подумать только, иногда миссис Мэшем может сказать что-то полезное! Вы считаете, что это тот же человек, которого вы видели в окне своего дома до пожара?

– Не знаю, но совпадение меня пугает. Может, мне стоит поискать, не сдается ли другой дом, куда бы я могла переехать?

– Вы помните, что об этом сказал папа. Ему нравится, что вы у нас. Он утверждает, что вы играете в шахматы ничуть не хуже Эйдриана, что вы прекрасная собеседница и что вы гораздо красивее моего мужа, хотя по этому вопросу позвольте мне иметь немного другое мнение.

– Ваш отец слишком добр. Я всего лишь пыталась помочь ему не скучать, когда лорду Уэллеру пришлось уехать. Я не думала, что…

– Да ведь это прекрасно, что вы так хорошо ладите, Фелисити. Если вы опять поселитесь в уединенном месте, папа будет о вас беспокоиться. Мне очень нравится ваше общество, а Эйдриан хочет, чтобы в доме было больше людей. Так что не убегайте…

– Я, конечно, вас не оставлю. – Казалось, эта мысль ее испугала. – Вы ведь так много сделали для меня, так помогли! Просто дело в том, что я не хочу навлечь на вас еще большие неприятности…