Текст книги "Время Андропова"

Автор книги: Никита Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

В Ярославле Андропова с семьей поселили в большую коммунальную квартиру в центре города. Он хоть и обкомовский комсомольский работник, но еще не первого уровня.

Нина Енгалычева и Юрий Андропов

[Из открытых источников]

А репрессии шли своим чередом. Арестованных руководителей ярославского обкома комсомола Павлова, Брусникина и Смирнову судила выездная сессия Военной коллегии Верховного суда 3 октября 1938 года и приговорила к расстрелу в полном соответствии со «сталинским расстрельным списком», где они проходили «по первой категории». Предрешив приговор, этот список утвердили личными подписями Сталин, Молотов и Жданов 12 сентября 1938 года[225]225
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 418. Л. 36, 38, 42, 43.


[Закрыть]. Расправа состоялась. Их расстреляли в день вынесения приговора в лесу под Ярославлем, близ деревни Селифонтово[226]226
  Проворов А. Новые тайны Селифонтово // Северный край. 2006. 6 октября; Горобченко В. Указ. соч.


[Закрыть].

Дочь Ю.В. Андропова Евгения

[Из открытых источников]

Когда в самом конце ноября 1938 года арестовали верхушку ЦК ВЛКСМ во главе с Александром Косаревым, круги разошлись по всей стране. Проводились пленумы обкомов, звучали гневные речи, разоблачали врагов в комсомоле – «косаревские корешки». Казалось бы, первому секретарю Ярославского обкома комсомола Попкову не уцелеть – арестуют. Да и Андропова могла ждать такая же участь. Они оба попали под огонь критики: «Бюро обкома, т.т. Попков и Андропов не поняли существа решений VII пленума ЦК ВЛКСМ, не возглавили критику крупнейших недостатков в работе бюро обкома, принизили значение для нашей организации фактов разоблачения политически обанкротившихся, насквозь разложившихся людей из ЦК комсомола… Не находили мужества называть вещи своими именами, не давали политической оценки совершаемым ими ошибкам и недостаткам в работе»[227]227
  Сталинская смена (Ярославль). 1938. 8 декабря.


[Закрыть].

Андропов быстро сообразил и выработал правильную линию. Если разгром верхушки комсомола идет по инициативе самого Сталина, то самое разумное не прятаться за оправданиями, а признать правоту Политбюро ЦК ВКП(б), посыпать голову пеплом, каяться самому и топить других. А то могут решить, что он, Андропов, считает себя умнее и хочет перехитрить ЦК. Такое всегда плохо кончалось.

На собрании городского комсомольского актива Ярославля 10 декабря 1938 года был прямо поставлен вопрос, а смогут ли Попков и Андропов выправить недостатки и ликвидировать «провалы в работе»? Андропов взял верную ноту. Как описывает газета:

«…тов. Андропов, под напором фактов, изобличающих руководителей обкома в гнилых, вредных методах руководства, пространно признавался в своих ошибках, в том, что он и тов. Попков “переняли антипартийные методы работы бывших руководителей ЦК комсомола и перенесли их в практику работы обкома”. С трибуны актива тов. Андропов подверг критике неприличествующие комсомольскому руководителю “качества” тов. Попкова – грубость, неприязнь к критике, которая в обкоме по существу зажималась, глухоту к сигналам рядовых комсомольцев, забвение первейшей обязанности комсомольского руководителя – неустанной работы над повышением своего идейно-политического уровня. Тов. Андропов обвинил в беспринципности, в небольшевистском поведении секретаря партийной организации и члена бюро обкома ВЛКСМ тов. Воробьева, мирившегося со всеми этими безобразиями, не возглавившего самокритику в обкоме»[228]228
  Там же. 12 декабря.


[Закрыть].

Газета, поместившая отчет об активе отметила, что заявление Андропова прозвучало вполне убедительно, только вот странно, почему он «вспомнил» обо всем этом сейчас[229]229
  Там же.


[Закрыть]. Припомнили Андропову и довольно серьезный политический просчет. Оказывается, в августе 1938 года ему поручили подготовить для обсуждения на бюро обкома вопрос о выполнении решений августовского (1937) пленума ЦК ВЛКСМ «О работе врагов народа внутри комсомола». То есть серьезнейшее дело, рассказать о борьбе с «врагами народа» в Ярославском обкоме ВЛКСМ. И что же? Андропов, «несмотря на неоднократные напоминания» так и не вынес этот вопрос на бюро. Получается, саботировал борьбу с врагами[230]230
  Там же. 14 декабря.


[Закрыть].

Ю.В. Андропов

[ЦДНИ ГАЯО. Ф. 14588. Оп. 60. Д. 1. Л. 1]

Пленум обкома комсомола состоялся 23–25 декабря 1938 года[231]231
  Там же. 26 декабря.


[Закрыть]. Попкова разругали в пух и прах за «несостоятельность» и «неумение по-большевистски руководить». Андропова щадили, но он на всякий случай усилил самокритику. Тут ведь главное – не переборщить. О его выступлении газета писала даже с некоторой иронией:

«Товарищ Андропов в своем выступлении подверг себя излишнему самобичеванию. Он “великодушно” принял на себя даже те ошибки, в которых совершенно не повинен. Это – вредная крайность. Нам нужна здоровая деловая критика и самокритика. Незачем приписывать себе того, чего не было на самом деле»[232]232
  Сталинская смена (Ярославль). 1938. 26 декабря.


[Закрыть].

Попкову, можно сказать, повезло. Не арестовали, а просто турнули с комсомольской работы и отправили обратно в Рыбинск начальником отдела технического контроля на завод авиадвигателей. Он всего лишь отделался снятием с должности, и его место занял Юрий Андропов. Взошла новая комсомольская звезда. Ну разве могла состояться такая головокружительная карьера, если бы всю верхушку ярославского комсомола не разогнали и не расстреляли? А ведь Андропову еще не исполнилось и 25 лет. Но одно обстоятельство сильно омрачило ситуацию. Накануне избрания Андропова тонущий Попков напоследок пытался «зацепить» и его. Сообщил инструктору ЦК ВЛКСМ Антонине Капустиной о том, что еще при приеме Андропова в партию в 1937 году «поднимался вопрос о его социальном происхождении, якобы отец тов. Андропова был офицером царской армии, мать происходила из купеческой семьи»[233]233
  РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 12.


[Закрыть].

П.Е. Попков

[Из открытых источников]

И пошло… Месяца два Андропова лихорадило, он только и успевал оправдываться и писать объяснения. Но как уже говорилось, запутал все до такой степени, что от него просто отстали, потеряв надежду что-либо выяснить наверняка. Обошлось. Плохо старалась инструктор Капустина! Тщательнее бы надо. Собери она в архиве все то, о чем рассказано выше, копни она всю сагу о «ювелире», да еще, если бы разговорила старуху Евдокию Флекенштейн, благо она тут – в Москве… Все! Карьера Андропова закончилась бы, толком не начавшись, и путь наверх ему был бы закрыт навсегда. И не было бы в нашей стране никакого Генерального секретаря ЦК Андропова.

Но мало того, вот еще незадача. Андропов всего лишь кандидат в члены партии. Непорядок. Как же так – он же руководитель обкома комсомола. Колеса партийной бюрократии завертелись с ускорением. Сначала одним днем, 10 февраля 1939 года, оформили перевод Андропова из кандидатов в члены партии решением партсобрания первичной организации обкома комсомола и Кировского райкома партии города Ярославля. Затем бюро горкома ВКП(б) 16 февраля 1939 года утвердило это решение. А бюро обкома на следующий же день все это одобрило[234]234
  РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 68. Л. 2.


[Закрыть]. Состоялось! Вообще-то назначенный Андропову двухлетний кандидатский стаж истекал только в мае 1939 года, но как записано в решении Кировского райкома: «…учитывая, что тов. Андропов, состоя кандидатом в члены ВКП(б), за это время политически вырос до политического руководителя, в подтверждении чего служит избрание его первым секретарем Обкома ВЛКСМ, и вполне себя подготовил для вступления в партию»[235]235
  Там же. Л. 4.


[Закрыть]. Вот так – нежданно и негаданно «политически вырос до политического…»! В переводе с партийного «речекряка» – окреп наш выдвиженец.

Заявление Ю.В. Андропова о приеме в партию

15 февраля 1939

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 68. Л. 6]

Удивительно другое. Подписавший окончательное решение бюро первый секретарь Ярославского обкома партии Николай Патоличев в изданных им в 1977 году мемуарах, в главе, посвященной своей ярославской работе, ни словом не обмолвился об Андропове[236]236
  Патоличев Н.С. Испытание на зрелость. М., 1977. С. 69–114.


[Закрыть]. Он его что, просто не заметил? Ведь он прекрасно знал руководителя обкома комсомола, много раз видел его на заседаниях бюро обкома, разговаривал… И нечего вспомнить? В 1970-е годы Патоличев – член ЦК КПСС, министр внешней торговли. И как-то недальновидно совсем не упоминает Андропова – в тот момент уже члена Политбюро и всесильного председателя КГБ. Или, наоборот, дальновидно? Понимал, как Андропов не любит и опасается тех, кто знал его в молодости. Поговаривали, что бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Тяжельников за попытку, разумеется, из лучших побуждений собрать материалы о комсомольском вожаке Андропове был сослан послом в Румынию[237]237
  Жирнов Е. Указ. соч. С. 61.


[Закрыть].

Особый разговор о трех коммунистах, давших Андропову рекомендацию в партию. Двое из них довольно быстро умерли, не дожив даже до начала войны. Секретарь парткома судоверфи им. Володарского Евстафий Шмелев – партиец «ленинского призыва». Он давно опекал и продвигал Андропова, и именно он закрыл глаза на выявившиеся в 1937 году противоречия и белые пятна в биографии своего подопечного. Не дал хода и погасил дело. В начале 1939 года, уже будучи членом комиссии партийного контроля Ярославского обкома, Шмелев выступил главным рекомендателем и нашел теплые слова об Андропове: «твердый комсомолец», который «имел авторитет не только от комсомольской организации и от рабочей массы»[238]238
  РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 68. Л. 10.


[Закрыть]. Хоть коряво и просторечно, зато от души. Шмелев умер в начале 1940 года. И ведь был еще совсем не старым – ну какие-то пятьдесят с хвостиком. Совсем молодым умер весной 1941 года Василий Маштаков. Ему не было и сорока. Исполнявший обязанности заведующего отделом школ обкома партии Маштаков в короткой, всего в четыре строки, рекомендации писал, что знает Андропова с 1937 года по совместной работе в аппарате обкома комсомола как «выдержанного и политически грамотного товарища»[239]239
  Там же. Л. 12.


[Закрыть].

И только Виталий Панов дожил до глубокой старости, пережив самого Андропова. Панов – комсомольский работник со стажем. Он хорошо знал Андропова еще в тот период, когда сам работал инструктором по пионерлагерям и заведующим финансовым и хозяйственным сектором обкома ВЛКСМ в Ярославле. В августе 1939 года Панов выдвинулся на должность инструктора отдела кадров Ярославского обкома комсомола. В войну – на политработе в армии, а после войны вернулся в Ярославль и вскоре возглавил хозяйственный сектор обкома партии. И тут что-то надломилось, в январе 1948 года он теряет должность в обкоме и оказывается скромным управляющим в артели, а дальше хуже – слесарь на машиностроительном заводе «Пролетарская свобода». Непонятно. Может, проворовался? Ему больше не суждено было подняться. Он вышел на пенсию в январе 1965 года. Вот интересно, а во дворе за домино, в кругу таких же, как он, пенсионеров, вспоминал ли об Андропове? Не ровен час приговаривал: «Мой-то Юрка как в гору-то пошел, страну возглавил, а ведь это я его в партию принимал». А ему: «Саныч, да ты что, неужели вот так путевку ему в партию выписал? Он же тебе по гроб жизни обязан – проси у него что хочешь». Но нет, скорее всего, Виталий Александрович Панов держал язык за зубами. Оттого и дожил до глубокой старости, пережил Андропова на четыре года и умер в Ярославле в марте 1988-го.

Докладная записка А.А. Капустиной секретарю ЦК ВЛКСМ Г.П. Громову о неверных сведениях в автобиографии Ю.В. Андропова

13 января 1939

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 12–14]

Андропов набирался опыта и превращался в матерого функционера. Поднаторел говорить речи. В феврале 1939 года на 3-й областной комсомольской конференции, уже вжившись в роль, он привычно вещал с трибуны и «подробно рассказал о порочных методах руководства», которые практиковал обком и его бывший секретарь Попков[240]240
  Сталинская смена (Ярославль). 1939. 6 февраля.


[Закрыть]. Конечно, все можно было валить на предшественника. Непосредственно для Андропова опасность миновала. В декабре 1939 года его избрали депутатом Ярославского областного совета. Кандидатура Андропова была выдвинута на окружном предвыборном совещании избирателей в клубе судоверфи им. Володарского в Рыбинске. Родной коллектив и выдвинул. Парадные и традиционные речи о «единстве советского народа и его преданности делу большевистской партии» перемежались с описанием заслуг Андропова и его организаторских способностей[241]241
  Володарец (Рыбинск). 1939. 29 ноября.


[Закрыть]. Выступил и приехавший на верфь Андропов:

Фрагмент объяснительной записки Ю.В. Андропова по фактам своей биографии

1939

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 18–19]

«Я искренне благодарю вас за столь великое, оказанное мне доверие. Партия Ленина – Сталина дала нам свободу, партия большевиков дала нам огромные права. Мы имеем самую демократическую в мире Сталинскую Конституцию. Мы сами выбираем органы управления государством. Вы оказываете мне огромное доверие, и я от всего сердца заверяю вас, что доверие ваше мною будет оправдано»[242]242
  Там же.


[Закрыть].

В опубликованной биографии было все гладко: отец железнодорожник, мать – учительница. Только в газете существенно напутали с описанием комсомольской карьеры Андропова. Отметив его избрание в ноябре 1936 года комсоргом судоверфи, далее писали: «Здесь тов. Андропов работал до июля 1938 года, до выдвижения его на должность заведующего отделом пионеров рыбинского горкома ВЛКСМ. В декабре 1938 года тов. Андропов был избран третьим секретарем, а вскоре – первым секретарем областного комитета ВЛКСМ»[243]243
  Рыбинская правда. 1939. 30 ноября.


[Закрыть]. Ну вот опять – газета как исторический источник!

Автобиография Ю.В. Андропова

17 апреля 1939

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 6–8]

В Москве Андропову благоволили. Да и Андропов проявлял завидную активность, не забывая рекламировать свои успехи на всю страну. Его бойкое перо выводило строки с описанием достижений ярославской комсомольской организации. Статьи Андропова охотно помещала центральная комсомольская печать и даже – бери выше – главный партийный орган – газета «Правда». В статье под заголовком «Новое в работе комсомола», опубликованной в «Правде» 15 апреля 1939 года, Андропов писал о деятельном участии комсомола в производственной жизни Ярославского шинного завода и других предприятий области. Отметив, что ранее комсомольская организация «вопросами производства занималась мало», ограничиваясь посылкой агитаторов, Андропов призвал «научить комсомольцев и комсомольский актив по-партийному подходить к решению государственных и хозяйственных проблем»[244]244
  Правда. 1939. 15 апреля.


[Закрыть].

Статья, выдержанная в деловом тоне, пришлась ко времени. Особенно важным было упоминание шинного завода – основного производителя автомобильных покрышек в стране. Завод с трудом выходил на проектную мощность, хронически не выполнял производственную программу. Вопросы выпуска автомобильных покрышек не раз рассматривались в Москве на самом высоком уровне[245]245
  Патоличев Н.С. Указ. соч. С. 74–81, 84–85.


[Закрыть]. Слишком много шло брака. И тут очень своевременным был призыв Андропова комсомольцам «вывести завод из прорыва, выполнить производственную программу»[246]246
  Правда. 1939. 15 апреля.


[Закрыть]. И еще удивительный факт. В статье Андропова не было никаких принятых в печати славословий в адрес Сталина, он вообще ни разу не упоминался. И это тоже могло вызвать одобрение главного читателя. К чему пустое величание. Важнее дело – обуть военную технику в отечественную резину.

Это был триумф – опубликоваться в газете, которую ежедневно читает Сталин. Андропов развивает успех и теперь регулярно пишет статьи для центральной печати. В «Комсомольской правде» 14 февраля 1940 года Андропов опубликовал статью «Шефы “Большой Волги”».

В ЦК ВЛКСМ работой Андропова были довольны, ему писали неплохие характеристики, хотя были и критические нотки. Например, в характеристике от 17 августа 1939 года наряду с констатацией, что Андропов с работой первого секретаря обкома справляется, отмечалось «отсутствие коллегиальности в решении вопросов»[247]247
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164а. Л. 7.


[Закрыть]. Но в целом мнение о нем в аппарате ЦК комсомола было самое благоприятное. Он хорошо и грамотно выступал в прениях на пленумах ЦК комсомола. Ему прочили большое будущее.

Решение бюро Ярославского обкома ВКП(б) об освобождении Ю.В. Андропова от должности в обкоме ВЛКСМ

13 июня 1940

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 67. Л. 24]

Выдвижением на новую вышестоящую должность Андропов обязан руководителю комсомола Николаю Михайлову. В ЦК ВЛКСМ подыскивали кандидатуру на должность первого секретаря ЦК комсомола новой республики – Карело-Финской ССР. Михайлов остановил свой выбор на Юрии Андропове – перспективном работнике, имевшем хороший отзыв и рекомендацию первого секретаря Ярославского обкома партии Патоличева. В мае 1940 года Андропова вызвали в Москву в ЦК ВЛКСМ, где после напутственной беседы с Михайловым он получил новое назначение и отправился в Петрозаводск[248]248
  Шлейкин Ю.В. Указ. соч. С. 10–11.


[Закрыть].

«Долго будет Карелия сниться…»

Откуда берутся союзные республики? Ответ прост – их организуют «по просьбе трудящихся». Действительно, если следовать пропагандистским клише, то в Советском Союзе любая организационно-политическая новация была результатом реализации просьб и чаяний трудящихся. На шестой сессии Верховного Совета СССР первого созыва 31 марта 1940 года был принят закон «О преобразовании Карельской АССР в союзную Карело-Финскую ССР». Казалось все просто. Автономную республику в составе РСФСР повысили в статусе до союзной со всеми вытекающими последствиями (право самоопределения вплоть до отделения). В обосновании говорилось буквально следующее: «Идя навстречу пожеланиям трудящихся Карельской Автономной Советской Социалистической Республики и руководствуясь принципом свободного развития национальностей…»[249]249
  Сборник законов Верховного Совета СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР за 1938–1942 годы. М., 1942. С. 100–101.


[Закрыть] Правда, тем самым отрезали от РСФСР довольно значительный кусок территории. Но кто на это смотрел в Кремле. Ведь все остается в составе СССР, и никуда республика не денется, даже если ее наделить правом выхода из Союза.

На сессии с докладом о международном положении выступил Молотов. Расхваливая мудрую и прозорливую политику советского правительства, он отметил, что «стремление Германии к миру было отвергнуто правительствами Англии и Франции» под предлогом защиты интересов «распавшейся Польши» и Чехословакии. Более того, вещал Молотов, «правительства Англии и Франции провозгласили своими целями в этой войне разгром и расчленение Германии, хотя эти цели перед народными массами все еще прикрываются лозунгами защиты “демократических” стран и “прав” малых народов»[250]250
  Шестая сессия Верховного Совета СССР. 29 марта – 4 апреля 1940 г.: Стенографический отчет. М., 1940. С. 26.


[Закрыть]. И совсем не случайно в речи Молотова права малых народов и демократия оказались в кавычках. В Кремле, как и в Берлине, полагали, что права есть только у больших и великих народов, а демократия – химера. Далее у Молотова вполне закономерно следовал прогерманский пассаж: «Крутой поворот к лучшему в отношениях между Советским Союзом и Германией нашел свое подтверждение в договоре о ненападении, подписанном в августе прошлого года. Эти новые, хорошие советско-германские отношения были проверены на опыте в связи с событиями в бывшей Польше и достаточно показали свою прочность»[251]251
  Там же. С. 27.


[Закрыть].

Умолчал Молотов о том, что СССР попытался «проверить на опыте» и претворить в жизнь зафиксированную в секретном протоколе к договору о ненападении («пакт Молотова – Риббентропа») договоренность с Берлином об отнесении Финляндии к советской «сфере интересов»[252]252
  Оглашению подлежит: СССР – Германия 1939–1941: Документы и материалы / сост. Ю. Фельштинский. М., 1991. С. 71.


[Закрыть]. Именно эта договоренность развязала руки Кремлю, выдвинувшему Финляндии требования о территориальных обменах. Мотивировались они необходимостью «обеспечить безопасность Ленинграда», а после последовавшего отказа Москва решила начать боевые действия. И вот теперь Молотов рассказывал об итогах только что закончившейся советско-финляндской войны: «Произошло столкновение наших войск не просто с финскими войсками, а с соединенными силами империалистов ряда стран, включая английских, французских и других, которые помогали финляндской буржуазии всеми видами оружия и, особенно, артиллерией и самолетами, а также своими людьми под видом “добровольцев”»[253]253
  Шестая сессия Верховного Совета СССР… С. 31.


[Закрыть].

Молотов выдал провал советской агрессии против Финляндии за блестящую победу, завершившуюся подписанием 12 марта 1940 года мирного договора. Хотя внимательные слушатели его доклада обратили внимание на некоторые события, заставившие Кремль поторопиться с завершением войны. Прежде всего это возраставшие день ото дня военные поставки в Финляндию из Англии, Франции, Швеции и даже Италии и США вооружения и техники (включая новейшие самолеты и тяжелую артиллерию), а главное, подготовка 100-тысячной экспедиционной армии, готовой отправиться в Финляндию уже в начале марта 1940 года[254]254
  Там же. С. 32–33.


[Закрыть].

Так что нет, не гигантские потери в ходе трехмесячных кровопролитных боев заставили Сталина дрогнуть и отказаться от первоначального плана захвата и советизации Финляндии. Мощная военная поддержка мировыми державами подвергшейся агрессии Финляндии – вот кошмарный сон Сталина. Такой поворот событий мог привести к прямому военному столкновению СССР с Великобританией и Францией, что совсем не вписывалось в планы Сталина быть в стороне от войны в Европе, дожидаясь, когда «империалистические хищники» обескровят друг друга.

А ведь какие надежды возлагались на придуманную и ловко сконструированную комбинацию с нападением на Финляндию. На второй день войны в как бы освобожденном городе Териоки от имени «левых партий и восставших финских солдат» создается «народное правительство Финляндской Демократической Республики» во главе со старым коминтерновцем Отто Куусиненом, приглашающим Красную армию оказать им содействие и выступить «освободителем» финского народа[255]255
  Правда. 1939. 2 декабря.


[Закрыть]. А уже на следующий день делегация этого марионеточного правительства в лице Куусинена заключает «договор о взаимопомощи и дружбе», согласно которому СССР передает Финляндской Демократической Республике территорию советской Карелии в 70 тысяч квадратных километров, а та, в свою очередь, согласна передвинуть границу на Карельском перешейке подальше от Ленинграда[256]256
  Известия. 1939. 3 декабря.


[Закрыть]. Ратификационные грамоты планируется передать друг другу «в возможно более короткий срок в столице Финляндии – городе Хельсинки»[257]257
  Там же.


[Закрыть]. И все! Дальнейшие действия Красной армии подаются советской прессой исключительно как освободительный поход в поддержку «настоящего финского правительства» для разгрома засевших в Хельсинки «белофинов».

Но не случилось. Финляндия устояла, хотя ей и пришлось пожертвовать частью государственной территории. Об упразднении организованного Кремлем правительства «народной Финляндии» во главе с Отто Куусиненом на сессии Верховного Совета СССР Молотов сказал сквозь зубы и походя как о чем-то несущественном: «В связи с этим [мирным договором. – Н. П.] встал вопрос о самороспуске Народного Правительства, что и было осуществлено»[258]258
  Шестая сессия Верховного Совета СССР… С. 36.


[Закрыть]. Но надо же как-то спасать лицо. А что если влить полученные в результате войны финские территории в Карелию и дать этому образованию новый статус?

С предложением об организации новой союзной республики 31 марта на сессии выступил Жданов. Он произнес недлинную речь, суть которой сводилась к простой мысли: «отход» к Советскому Союзу «новых территорий, естественно, ставит вопрос о наиболее целесообразном их государственном устройстве и о путях их хозяйственного и культурного развития»[259]259
  Там же. С. 47.


[Закрыть]. А так как новые территории примыкают к Карельской АССР и населены народами, связанными между собой «кровными расово-национальными узами», название республики должно отразить именно этот факт[260]260
  Там же. С. 48.


[Закрыть]. Жданов огласил проект закона, который в этот же день был принят.

Республику, безусловно, конструировали «на вырост». Иначе говоря, Карело-Финская ССР представляла собой незавершенный проект. Сталину не удалось достичь своих целей с помощью «Зимней войны», но он не оставлял мысли подчинить и включить в СССР всю Финляндию. Именно в таком ключе был сформулирован один из пунктов сталинского напутствия Молотову для переговоров в Берлине в ноябре 1940 года. В нем говорилось о том, что соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Германии событиями исчерпано, за исключением Финляндии. То есть согласно «разграничению сфер интересов» присоединили часть Польши, Латвию, Эстонию и даже сверх того Литву, а вот с Финляндией не получилось. Молотову предписывалось в переговорах вновь обсудить вопрос о Финляндии. Напомнить Гитлеру том, что она была отнесена к сфере интересов СССР на основе советско-германского соглашения 1939 года, в выполнении которого Германия «должна устранить всякие трудности и неясности»[261]261
  1941 год / сост. Л.Е. Решин и др.; под ред. В.П. Наумова. Кн. 1. М., 1998. С. 349–350.


[Закрыть]. Что за «трудности и неясности»? А речь шла о том, что к этому времени в Финляндии был размещен небольшой контингент германских войск и организованы базы для промежуточных посадок самолетов по пути в Киркинес.

В.М. Молотов в Берлине.

Слева направо: В.М. Молотов, министр внутренних дел Германии Г. Фрик, советник МИД Г. Хильгер, министр иностранных дел И. фон Риббентроп и начальник отрядов СС Г. Гиммлер

13 ноября 1940

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1614. Л. 9]

В беседе с Гитлером 12 ноября 1940 года Молотов, подчеркнув, что отражает не только свою, но и точку зрения Сталина, прямо поставил вопрос о Финляндии. Как отмечено в записи беседы: «Советская сторона считает, что Германия выполнила свои обязательства по этому соглашению [секретным протоколам 1939 года. – Н. П.], кроме одного – Финляндии. В связи с этим Молотов хочет узнать, остается ли Германское правительство на точке зрения имеющегося соглашения. По этому вопросу (1939 г.) советская сторона, со своей стороны, не требует ничего, кроме того, что было решено в прошлом году»[262]262
  1941 год. Кн. 1. С. 365.


[Закрыть]. Гитлер пообещал обсудить это на другой день за завтраком.

На следующий день Гитлер вылил ушат холодной воды, заявив, что «Германия и теперь признает Финляндию сферой интересов СССР», но на время войны с Англией заинтересована в Финляндии экономически (получает лес и никель) и не хотела бы превращения района Балтийского моря в театр военных действий. Отметив, что «финны, которые оказали упорное сопротивление, завоевали симпатию во всем мире, и в особенности среди скандинавских народов», Гитлер добавил, что и в германском народе возникло «возбуждение» по этому поводу. И подытожил: «Все это побуждает Германское правительство стремиться к тому, чтобы воспрепятствовать возникновению вторичной войны в Финляндии»[263]263
  Там же. С. 376.


[Закрыть]. Молотов продолжал настаивать, и тогда Гитлер прямо спросил: «…имеет ли Советский Союз намерение вести войну в Финляндии?». На что получил уклончивый ответ: «…если правительство Финляндии откажется от двойственной политики и от настраивания масс против СССР, все пойдет нормально»[264]264
  Там же. С. 178.


[Закрыть]. Гитлер высказал опасение, что в случае новой войны против Финляндии на ее стороне выступит Швеция, да и Германии придется вмешаться и призвал к терпению: «После окончания войны Россия может получить все, что она пожелает»[265]265
  Там же. С. 379.


[Закрыть]. Старательно выполняя сталинское напутствие, Молотов упрямился, дескать, надо буквально держаться советско-германского соглашения 1939 года. Кремль хотел всего и сейчас! Гитлер парировал: СССР ведь сам вышел за пределы соглашения, обменяв «часть Польши на Литву», и Германия отнеслась к этому с пониманием[266]266
  Там же. С. 376–379.


[Закрыть]. И добавил: «…война с Финляндией будет источником осложнений. Россия уже получила львиную долю выгод»[267]267
  Там же. С. 379.


[Закрыть]. Молотову крыть было нечем.

По результатам беседы Молотов сообщил Сталину: «Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение, но Германия заявляет, что она заинтересована в сохранении мира на Балтийском море. Мое указание, что в прошлом году никаких оговорок не делалось по этому вопросу, не опровергалось, но и не имело влияния»[268]268
  Там же. С. 393.


[Закрыть]. Финляндия была избавлена от советизации. Тем не менее 25 октября 1940 года оперативным управлением Генштаба РККА был разработан план нападения на Финляндию, хотя и не пошедший в дело, согласно которому уже на 35-й день военного вторжения следовало захватить Хельсинки[269]269
  1941 год. Кн. 1. С. 418–423.


[Закрыть].

В.М. Молотов, Г. Хильгер и А. Гитлер

14 ноября 1940

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1614. Л. 11]

Несмотря на провал переговоров, Молотов, кажется, был очарован Гитлером. В посольстве, между своих, делился впечатлениями: «…поговорив с главой Немецкого правительства, поймешь причины его успехов». И глубокомысленно добавил, что «он редко встречал человека, которого бы мир оценивал так неправильно»[270]270
  Там же. С. 385.


[Закрыть]. В тот день Гитлер обрисовал Молотову грандиозные планы, как поделить наследие Британской империи после ее разгрома «германским оружием». Гитлер так и выразился: от империи останется «конкурсная масса», и «она сможет удовлетворить всех, кто имеет потребность в свободном выходе к океану»[271]271
  Там же. С. 380.


[Закрыть].

Карело-Финская ССР получилась солидной по размерам, но крайне малонаселенной. Территория 196 тысяч квадратных километров, что больше иных республик, например Азербайджана, Армении, Грузии или Таджикистана. А вот с населением – беда, даже по оптимистичным оценкам, всего-то порядка 500 тысяч человек.

Но статус! Союзной республике полагалась своя конституция. Вместо обкома ВКП(б) – ЦК Компартии республики. То же и с комсомолом. Расширялся аппарат управления, открывались новые номенклатурные вакансии. Хорошо зарекомендовавший себя секретарь Ярославского обкома комсомола Юрий Андропов был выдвинут на должность первого секретаря ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. Вообще-то в Ярославской области число комсомольцев было внушительным, в несколько раз больше, чем в Карелии. Но не числом комсомольцев прирастал номенклатурный вес Андропова. Руководитель ЦК комсомола союзной республики – это на порядок выше, чем обкомовский первый секретарь

В последних числах мая 1940 года Андропов выехал в Петрозаводск. Ему предстояло участвовать в первом съезде комсомола республики. Съезд открылся 1 июня. По словам одной из участниц, «на трибуну поднялся незнакомый нам – делегатам, высокий темноволосый молодой человек». Андропов произнес речь и покорил собравшихся: «Четкая дикция, спокойный голос, лаконичные без длиннот предложения делали речь докладчика доходчивой, привлекающей внимание, а содержание ее показывало, что докладчик – большой знаток комсомольской работы. В перерыве работы съезда об этом только и говорили делегаты между собой»[272]272
  Шлейкин Ю.В. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть].

На пленуме ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР 3 июня 1940 года Андропов был избран первым секретарем ЦК. Его не могли не избрать. Не потому что он вполне «показался» делегатам и произвел эффект, а в силу партийно-комсомольской дисциплины. На эту должность Андропова рекомендовал ЦК ВЛКСМ, и в Петрозаводск для продвижения его кандидатуры прибыла самолично секретарь ЦК комсомола Ольга Мишакова – та самая, «свалившая» в ноябре 1938 года руководителя комсомола Косарева и его ближайших подчиненных. После ее заявления Сталину арестовали всю верхушку ЦК ВЛКСМ, и пошел новый виток арестов и чисток в комсомоле. Имя Мишаковой еще долго наводило ужас на комсомольский актив.

Агитировал за Андропова и первый секретарь ЦК компартии Карело-Финской ССР Геннадий Куприянов. Он как-то сразу по-отечески проникся к молодому выдвиженцу и старался поддерживать, считая его за своего. Человек сложной трагической судьбы, Куприянов много позже изменил свое отношение к Андропову, но тогда в 1940 году очень ему помог. Через месяц, 4 июля 1940 года, пленум Ярославского обкома комсомола освободил Андропова от прежней должности первого секретаря обкома[273]273
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164а. Л. 20–21.


[Закрыть]. Начался следующий этап его карьеры.