Текст книги "Мы убиваем за Игниум (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Эпилог. Возмездие приходит с севера

Я лежал на металлическом полу нашей боевой ригги «Шарлотта». Анри Шелье, мой старый друг, сидел в кресле первого пилота, забросив ногу на ногу. Обычно он всегда приветливо улыбался, но сегодня всё было иначе.

– Я же тебе говорил, что полы в кабине должны быть чистыми! – сказал Анри со злобной ухмылкой. – А разве это чистые полы?

Пол кабины был залит кровью, мочой и дерьмом. Всем тем, что вываливается из только что убитых. Анри достал белоснежный платок и провёл им по пульту управления. На белой ткани остались следы тёмной крови.

– Всё должно быть идеально чисто, – продолжил Анри и швырнул в меня платок. – Мы можем умереть в любой момент, а умирать лучше в чистоте. А что это такое?

На полу лежали убитые люди из моего экипажа, все, кто когда-либо служил со мной. Патрик, Сэйдр и Деметр из первого моего экипажа. Лана со своим котом, то, что от них осталось после взрыва снаряда из осадного миномёта. Анджей и Сергей, мой канонир и радист. Рядом с ними мои новые канонир и радист, чьи имена я так и не узнал. Василий Радич, что был моим помощником несколько боёв.

Возле входа в кабину лежит главный механик, мой тёзка. А рядом с электрокамерой лежат они: Анита, Мария, Валентин и Янек.

– Мы все доверились тебе, Марк, – сказал Анри, смотря на меня со злостью. – Думали, что ты будешь нас защищать. А ты же обещал мне это, помнишь? Твоё слово не многого стоит. Ты говорил, что пойдёшь на всё, чтобы защитить свою команду. Но это оказались только слова.

Он прочистил горло, как делал всегда перед тем, как сказать самое важное.

– Ты редко говоришь о нас, о тех, кто умер, ты даже стараешься о нас не думать. Но тебе это не помогает. Ты будешь всегда жалеть об этом. Ты винишь себя, и это тебя уничтожит.

– Ты уже мёртв, – ответил я. – Ты и так приходишь ко мне каждую ночь. Но сейчас ты мне врёшь. Не все здесь мертвы. Почему ты мне их показываешь? Это же сон, верно? Мне всё это снится.

– Верно, – Анри улыбнулся. – А когда ты проснёшься, будет очень больно.

– Почему?

– Потому что у тебя сломаны ноги.

– Но я же как-то иду рядом с тобой.

Я и сам не понял, как мы оказались в Академии. Мы стояли рядом с учебным корпусом, возле которого стояла арка. Эту арку подпирали две старинные ригги, а наверху стояла другая. В кабине торчал чей-то памятник.

– Один из двух Варга, что дожил до двадцати, – напомнил мне Анри. – Жаль, что наш Янек умер за день до этой знаменательный даты.

– Я не верю, что он мёртв, – сказал я.

– А это и не важно, – Анри захохотал, продолжая идти очень быстро. – Важно другое. Ты же обрадовался, когда увидел, как он умер.

– Чего?

– Ты рад его смерти. Ведь ты его боишься. Боишься того, кем он стал. Помнишь, как однажды он сказал тебе, что боится тебя? После того ночного боя в деревне? А теперь ты сам в ужасе от того, в кого он превратился. На его руках кровь невинных жизней, ты рад, что он умер, не становясь ещё большим чудовищем.

– Прекрати! – потребовал я. – Ян запутался и сделал много плохого. Но он мой друг, я пойду ради него на всё, что угодно. Я сделаю всё, чтобы вытащить его из этой дыры. Как и сделал бы тоже самое для тебя. Но как я могу это сделать сейчас? Ведь ты давно мёртв, Анри. И я до сих оплакиваю твою смерть. Но сейчас это не ты. Ты бы никогда такое мне не сказал. Ты говоришь мне, то что я сам боюсь себе сказать.

– Может быть, Марк.

Мы сидели в кабине Ужаса Глубин. Исполин стоял на дне озера. Было жутко холодно.

– Ты никогда не говоришь о тех, кто умер по твоей вине, Марк.

– А что это изменит? Нужно заботиться о живых?

– Хорошо ты заботишься, – Анри хмыкнул и похрустел костяшками пальцев. – Иногда у меня складывается впечатление, что ты о нас забыл. Поэтому люди вокруг тебя умирают? Потому что ты забыл о тех, кто умер? Вспоминай их хоть иногда. Хорошо, Марк.

– Обещаю.

– А теперь. Ты же умеешь просыпаться так, но не открывать глаза. Сейчас это будет сложно. У тебя будет всё болеть. Проснись.

Я едва не вскричал от боли, когда очнулся. Нестерпимо болели ноги и рука.

Боль дала мне понять, что я проснулся, что это был сон, один из тех, что снятся мне почти каждую ночь. Это не призраки, что приходят меня мучить. Призраков не существует. Есть только мои собственные призраки, которые вызваны сожалениями. Теми сожалениями, которые я пытаюсь скрывать даже от самого себя.

Но сны расставляют всё по своим местам. Я действительно жалею об этом, и боюсь это признать. А стоило бы. Но это становится тяжело думать.

Боль усиливалась.

Нестерпимо болели ноги. Будто я чувствую боль своего собственного шагохода, которому повредили ходовую. Обе ноги болели, будто кто-то бил по ним кувалдой. Как зубы, даже хуже, чем зубы. Как же хорошо было спать, даже не смотря на кошмар.

Мне пришлось открыть глаза.

Я не один.

Призрак стоял надо мной, вглядываясь в моё лицо. Это Валентин, но такой, каким он был в Академии. Симпатичный парень под двадцать с добрым лицом и злым чувством юмором. Но Валь всегда улыбался в те времена, а этот человек слишком мрачный.

Никакой это не призрак. Это не Валентин. Это Павел, его брат-близнец, раньше они были похожи, как две капли воды, но только внешне. Сейчас их трудно спутать.

Но где я? Пока Павел на меня смотрел, я огляделся. Это комната с белыми холодными стенами. Да, это госпиталь.

Но на окне прочная решётка, а дверь у меня железная. Это не госпиталь, это тюрьма.

Я выжил и нахожусь в плену. Лежу на койке и чудом не кричу от боли.

– Очнулся? – спросил Павел Климов. – Кэлвин хочет с тобой поговорить.

– Зови, – тихим сорванным голосом сказал я. – Только… один момент. Я говорил с твоим отцом перед тем, как он умер. Он передал, чтобы у тебя попросили прощения за всё, что он сделал тебе плохого.

Павел хмыкнул почти так же, как Валентин, и вышел, придерживая дверь. С другой стороны сидел автоматчик.

Не знаю, зачем я это сказал. Может быть, потому что Валь никогда сам этого не скажет. Он мечтал убить своего брата с того самого дня, когда Павел отстрелил ему ноги.

Через несколько минут вошла девушка в белом халате. Я засыпал и сначала мне показалось, что это Мария, но скоро я понял, что ошибся, и не успел обрадоваться. Девушка дала мне какую-то таблетку, помогла запить, а потом вколола укол. Я думал, что усну, но нет.

Боль не проходила, но она стала менее острой, и теперь её можно терпеть. Я вытер пот с лица и выдохнул. Ох, чувствуя, они меня подсадят на такие препараты. Как же меня угораздило сломать себе ноги? Это мало того, что больно, так ещё и неудобно. Я не смогу сбежать.

Боль проходила, а перед глазами вставала картина прошедшего боя. Я помню, как Эмблема Огня выстрелила из игниумовых копий в шагоход Яна. Парень говорил о смерти, но хоть бы он выжил. Я об этом мечтал. А что с остальными? Выжил ли Валентин? Смогла ли эвакуироваться Мария? Да что, в конце концов, с экипажем Ужаса Глубин? Я слышал выстрелы. Наверняка многие были убиты.

Я много об этом думал, но мои мысли прервал гость, о котором мы часто говорили, но которого я не видел со времён Академии. Хотя недавно довелось пообщаться с ним по рации.

В мою палату вошёл лично Кэлвин Рэгвард. Он изменился, как и все мы. Мягкие юношеские черты лица огрубели, теперь он выглядел взрослее, чем во время нашей последней встречи. Только глаза всё те же, один зелёный, другой карий. А в них застыла вечная усмешка.

Выдавить бы их ему.

– Это было чудо, что ты выжил, камрад, – Кэлвин похлопал меня по плечу, а потом поставил возле кровати табуретку и сел. – Да уж, такой бойни не было никогда. Мы назвали это Битвой при Нерске. Силы доблестных союзников разгромили орды северного диктатора. Так и запишут в учебниках истории. Представь, что когда-то это всё будет лишь сухими строчками. О тебе упомянут в паре абзацев, мне посветят параграф, а о личности Яна Варга иногда будут делать доклады. Но никто так и не узнает, каким человеком был Ян.

– Что с ним. Что с Янеком? – я приподнялся на кровати, не обращая внимания, что боль усилилась.

– А сам-то как думаешь? – Кэлвин отряхнул пылинку с рукава мундира. – Но я сразу признаюсь честно: мне жаль этого парня. Он спас мне жизнь, как и ты. Мы бы с ним стали отличными друзьями, я бы олицетворял собой ум, а он силу. Мы были бы хорошей командой. Но в бою не до сантиментов. Мне пришлось его убить. Ты, наверное, и сам это видел. Было близко, я уже почти смирился с тем, что умер. Но я успел выстрелить раньше.

– Где… – в горле застрял комок. – Где его похоронили?

– Где-то, откуда я знаю, – он пожал плечами. – Это Ван Чэн хоронит своих врагов, а мне не до этого. Ян Варга мёртв, его генералы тоже, а из всего класса гарданов остались только ты… и Анита, которую отец забрал и сбежал домой со всем своим войском

Я устало откинулся на подушку и посмотрел в потолок. Лучше бы это было сон.

Но это не сон. Это была реальность. Я помню, как однажды сказал Янек – в этой реальности жить совсем не хочется. Как же теперь я был с ним согласен.

Но я не мог поверить в эти сухие слова. Мои друзья не могли так умереть. Это невозможно. Так не бывает.

Я не верю в это!

– Ты ублюдок, Кэлвин, – сказал я. – Ты сраный ублюдок.

– Марк, это странно слышать от человека, который превратил часть моих земель в радиоактивное болото. И того человека, кто потопил кучу кораблей с зерном. Знаешь, как тяжело будет всем пережить эту зиму? Будет голод, нам будет тяжело с ним справиться.

Он поправил свой мундир. Чистюля. А вот его руки мелко трясутся, я не сразу это заметил.

– Но я на примере Янека кое в чём убедился, – продолжил Кэлвин. – Жить прошлым – прямой путь в могилу. Варга был одержим своей местью, а его сестра жаждой власти. Её мне было не жалко, а вот у Яна могло быть большое будущее в новом мире. Он же не виноват в том, что родился под такой фамилией, и что считал то, что месть его долг. Жаль, что он не увидит новый мир, ему бы понравилось. Но ещё можешь увидеть ты, камрад.

– Ты всё о своих сказках, – я попробовал усмехнуться, но не уверен, что это получилось.

Если честно, мне хотелось не смеяться, а кричать от боли и ярости. Почему так получилось? Где мы свернули не туда?

– Это реально, Марк. И теперь я в силах это осуществить. Но сначала надо устранить парочку препятствий.

– Уже подчинил себе другие Дома?

– Ещё нет. И к сожалению, из-за сопротивления дома Варга всё пошло намного сложнее. Хоть мы и покончили с вами быстро, остальные Дома думают, что я слаб, ведь можно было закончить ещё быстрее. Жаль, что придётся воевать дальше. Но это цена, которую придётся заплатить всем. И когда люди увидят, к чему я стремился, они поймут, что я был прав. Но я пришёл не для того, чтобы издеваться над тобой. Я хочу для тебя лучшей жизни, я уверен, что ты её заслужил. Но надо, чтобы ты тоже её захотел.

Он встал и подошёл к окну.

– Я рад, что ты выжил, Марк. Это правда. Я гарантирую тебе безопасность и уход. Мои доктора вылечат твои ноги, будет крепче, чем раньше. Будешь ходить и бегать. Но потом… а потом мне будет нужна твоя помощь, камрад.

– Моя помощь? – я не удержался от смешка. – Ты серьёзно?

– Что в этом смешного? Ты опытный пилот, а ещё показал себя хорошим тактиком, ты мне пригодишься. Чем быстрее мы будем завершать войны, тем меньше будет жертв. Тем меньше будет тех случаев, вроде того, что вы провернули с моей страной, когда взорвали бомбу и затопили мои земли.

Он повернулся ко мне и шлёпнул кулаком в ладонь.

– Войны должны заканчиваться быстро. Один удар, одно генеральное сражение и всё, все только победили, даже те, кто понёс поражение. Нужно несколько решительных ударов. Великих Домов теперь осталось меньше, а потом их и не будет и вовсе. Это цена, которые мы должны заплатить за вход в грядущее будущее.

– Ты долбанутая мразь, Кэлвин.

– Это обидно слышать, камрад. Я буду признателен, если ты обойдёшься без оскорблений.

– Ты лжец. Не знаю, почему я так думаю, но мне кажется, что ты лжец.

Я попробовал передвинуть подушку, но тело пронзила боль. Кэлвин надо мной склонился и помог.

– Так лучше? Может быть, воды?

– Да, спасибо, – прошептал я и сделал глоток. – На чём я остановился?

– Что я лжец.

– Да. Хотя не знаю, правильно ли будет это называть, вдруг ты веришь в свои слова? Но как по мне, ты такая же лицемерная мразь, как Александр Ульдов. Может быть, вы и хотели разных целей, но у вас одни методы, – от такой долгой фразы я устал. Боль возвращалась.

– Марк, ты меня обвиняешь, потому что твои друзья погибли на этой войне. Но я не топил корабли с зерном, я не взрывал ядерную бомбу, я даже не бомбил ваши города, чтобы не пострадало мирное население. Сам знаешь, людей у нас не хватает. Часть придётся вывезти с севера, чтобы у нас было кому работать.

– В рабство? Какой ты благородный.

– Называй это, как хочешь, но это временно. Да, можно сказать, что это была самая чудовищная война, что у нас случалась. Великую Тысячелетнюю Войну вели всякие мрази, готовые на всё, лишь бы захапать больше игниума. А эту войну вели хорошие люди, которым пришлось делать плохие поступки. Это была война, в которой каждый сражался за свои убеждения. Её можно было предотвратить, но увы. Она закончилась. Погибло много хороших людей. Но это было необходимо. Это первый шаг в будущее, которого мы достойны.

– Если всё хорошо, то почему у тебя дрожат руки? – спросил я.

– Потому что нервы, Марк, – Кэлвин засмеялся. – Я не сплю неделями, у меня от недосыпа бывают галлюцинации, но мне всё равно некогда спать. Я чуть не потерял своего исполина, я потерял половину всех ригг, они неремонтопригодные теперь. Другие Дома тоже потеряли немало. Я заплатил кучу денег наёмникам, от которых не было толку, и теперь всем должен. И мне придётся добывать больше игниума, чтобы расплатиться и купить зерно, чтобы люди не умирали этой зимой от голода, в том числе люди, которые жили на землях Яна Варга. Вот поэтому у меня трясутся руки. Но скоро я со всем разберусь. Я обязан разобраться со всем.

Он опять сел на табуретку. Она тихо скрипнула.

– У меня есть люди, которые в меня верит. Верят в меня и в тот мир, который я им обещал. Вон даже посмотри, Павел Климов, сражался против своей родни, потому что верит в меня. Я рад такому союзнику, и очень огорчён, что его брат – настоящий психопат. Ну и пусть он сидит у себя в горах, ему скоро придёт конец.

Кэлвин осёкся. А я не сдержал улыбки. Валь жив!

– Проболтался. Но он покойник, Марк, я его добью, а что до остального… Так что насчёт моего предложения? Ты должен объединиться со мной ради будушего, в котором мы…

Я вытянул левую руку и показал ему средний палец. У нас в сиротском приюте это считалось оскорблением. Не знаю, как насчёт этих мест, но, скорее всего, тоже.

Кэлвин рассмеялся и поднялся на ноги. Кажется, он собирался уходить.

– Как хочешь, Марк, – сказал он. – Я подожду. Месяц. Год. Пять лет. Ну а пока ты у меня в гостях. Когда ты вылечишься, тебя ждёт уютная камера. Я прослежу, чтобы там было сухо и чисто. Адьё, камрад.

– Кэлвин, подожди – окликнул я его.

Он остановился у двери и посмотрел на меня.

– Ты кое о чём забыл, – сказал я. – Ты забыл, что возмездие приходит с севера.

– Пока, Марк. Выздоравливай.

Он закрыл дверь.

Мне оставалось только лежать на кровати и смотреть в окно. Видно звёзды, я нашёл ту самую, которую пожирала чёрная дыра. Кажется, что она стала больше, но это маловероятно.

Валь жив, чему я очень рад. А что до Марии и Янека, я не знал. Я мог только надеяться, что они живы. Я никогда не поверю, что они мертвы, пока не увижу их могилы.

Но если с моими друзьями что-то случилось… я пойду на всё, чтобы те, кто их уничтожил, никогда не радовались жизни. Ведь я нарушил обещание присматривать за ними. Так что остаётся только расквитаться с врагами.