Текст книги "Мы убиваем за Игниум (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Мы убиваем за Игниум (том 2)

Глава 1

– Они идут с юга! Целая колонна танков! – крикнул запыхающийся разведчик, влетая к нам в штаб.

– Начинается вьюга? – переспросил генерал Петрак и приставил к уху маленькую трубочку. – Тонна подранков? Ничего не понимаю.

– Сколько их? – спросил я. – Получилось посчитать?

– Насчитали сотню! – сказал разведчик. – Но за ними могут быть ещё, в тумане не разглядеть.

Он так тяжело дышал, что меховой воротник его куртки покрылся инеем. Дверь за ним была закрыта неплотно, и в штаб влетал ледяной воздух с улицы.

Скоро опять придётся идти на мороз. Ненавижу холод.

– Вы заметили ригги? – спросил Кичиро Кобаяши, сидя у маленькой печки и грея руки. – Хоть одну?

– Нет, ни один шагоход ещё не пересёк границу.

– Кичиро, ригг не будет ещё ближайшие пару недель, – сказал маршал Климов. – Пока не спадут морозы. Просто-напросто игниум не войдёт в реакцию, вряд ли они ставили модификации, как у нас. Свободен, – он грозно посмотрел на разведчика и тот быстро свалил, опять закрывая дверь не до конца.

Маршал медленно поднялся и встал во главе стола, заваленного картами.

– Джентльмены! Через несколько часов настанет рассвет, которого мы ждали полгода. И тогда южане перейдут в наступление на нашу землю. И нам нужно продержаться хотя бы четыре месяца, пока холода опять не станут невыносимыми для них. Объявляю начало операции Снежная Стена.

Он внимательно смотрел на всех, кто здесь собрался. Я, Марк Зимин, вернул себе свою родную фамилию, с которой меня сдали в приют, и теперь я один из военачальников Дома Варга. А ещё здесь остальные командиры: маршал Климов и генералы Конов, Соколов, Ковальчук, Шевченко, Петрак и Кичиро Кобаяши. Отличная компания, должен я сказать.

Настало время узнать, хорошо ли мы подготовились за эти полгода бесконечной ночи и собачьего мороза.

– Джентльмены! – объявил маршал Климов. – Пора выступать! Слава дому Варга!

– Пора срать? – переспросил генерал Петрак. – Мало нам восторга? О чём вы?

– Слава Дому Варга! – прокричали остальные.

Я завязал шарф, застегнул куртку до самого горла и напялил тёплую фуражку. Пора идти мёрзнуть.

Ледяной ветер продул меня до самых костей, будто я вышел наружу в одних трусах. А генералам хоть бы что, некоторые из них даже не запахнули свои шубы. Наверняка, чтобы показать модные мундиры, увешанные наградами.

Скорее бы в риггу, но сначала придётся пройти на передовую. Дело в том, что раньше, до того как Дома жили в двадцатилетнем мире, в этих войнах почти не использовались танки из-за сложной местности.

На них просто-напросто невозможно было проехать из-за бесконечных оврагов, болот, рек и ручьёв, не говоря о жидкой глубокой грязи, а на узких дорогах для мотовозок бронемашины становились хорошей целью для ригг. Здесь никто даже не собирал эти гусеничные машины. Но зимой, когда всё замерзло, танки должны показать себя хорошо.

Разведчики, постоянно пересекающие границу, докладывали о сотнях танков, если не тысячах. Наверняка их закупили в Дискреме, континенте, что лежал за океаном. Там я родился и вырос. Там танки любили, и их было много, они сражались совместно с риггами.

И так уж вышло, что я единственный во всей армии дома Варга, кто имел боевой опыт против танков. И, разумеется, Ян Варга доверил мне справиться с этой угрозой.

Из припаркованной у штаба мотовозки вылез мой шофёр, адъютант и персональный шпион, следящий за каждым моим шагом. Василий Радич, сын Влада Радича, советника по безопасности Дома. Папаша приставил его следить за мной, я в этом не сомневался. Семнадцатилетний парнишка с напяленными на лоб очками пилота приветствовал меня взмахом руки и широченной улыбкой.

– На позиции, генерал? – спросил он.

Я кивнул и сел на заднее сидение мотовозки. В машине не было никакой печки, здесь почти так же холодно, как на улице.

Водитель завёл двигатель и помчал меня по скользкой дороге. Я смотрел на город из окна. Мне понравился Мардаград, столица Огрании, которой управлял Дом Варга. Не знаю, как город выглядит летом, но зимой тут симпатично.

В основном из-за освещения. Тут полгода идёт полярная ночь, поэтому на центральной улице было полным-полно светящихся вывесок. Будто каждая пекарня или кофейня пытались выделиться среди других. В зимнем тумане это было красиво.

Но сейчас Мардаград похож на город-призрак. Вывески сняты, окна заколочены, население эвакуировано на север. Всё то, что могло помочь обороне, тоже вывезли. Улицы перегорожены противотанковыми ограждениями, а среди прохожих только солдаты, спешащие на позиции. Свет не горел нигде.

Да и сама Ночь уже заканчивалась. Последние пару дней небо было серым и, хотя солнце не показывалось, было светло так, что можно читать. Даже непривычно после полугода темноты.

Мотовозка остановилась на краю города, возле кофейни. Пару месяцев назад Мария уговорила наш класс собраться и посидеть здесь. Хозяин кофейни обрадовался и очень гордился тем, что к нему пришёл сам Ян Варга, но Янек большую часть вечера молчал. Говорили только мы с Марией и Анитой. Валентин же отказался приходить, он вообще старался держаться от всех подальше…

На втором этаже кофейни была оборудована огневая точка. Я ступил на лестницу и услышал спор:

– Нас же тут бросят! – возмущался один из солдат. – Сейчас эти долбанные гусеничные хрени расстреляют нас в упор, а им…

– Если бы мы хотели вас бросить, – сказал я. – То сейчас сидели бы в Нерске, в бункере глубоко под землёй.

– Генерал? – солдаты вскочили на ноги при виде меня.

– Отставить.

Я подошёл к окну и посмотрел в бинокль. Ещё не видно ничего. Где-то там, за туманом, должны быть орды вражеских танков. С ними сражаться проще, чем против ригг.

Но есть неприятный нюанс. И если мы сейчас с ним не разберёмся, битва будет проиграна.

– Все помнят, как определять игниумовые копья? – спросил я.

– Да! – вскричали солдаты.

У большинства танков были обычные пушки, неопасные для ригг даже при стрельбе в упор. Но на некоторые ставили лучевые копья, и если ты не вынесешь этот танк заранее, то получишь сюрприз в виде прожжённой брони. А это неприятно и больно, Валь не даст соврать.

– Наш генерал впереди всех! – раздался насмешливый голос. – Рискует собой.

При виде Влада Радича солдаты начали с опаской переглядываться. Я его тоже не любил. Советник по безопасности дома, а по совместительству главный убийца и шпион, провёл немалую работу, без которой сегодняшняя операция обречена на провал. Но это не повод ему доверять.

– Но всё же я бы рекомендовал тебе вернуться в безопасное место, – сказал Радич. – Если погибнешь, хозяин расстроится.

– Ты теперь следишь ещё за его ментальным здоровьем? – я усмехнулся.

– Оно тоже важно, – Влад покашлял в платок. – Да и все видят, что у Яна давно не было повода для радости, не хватало ему ещё новых горестей.

Я отмахнулся и вгляделся в бинокль. Пришлось обернуть окуляры тряпкой, а то несколько месяцев назад он примёрз к веку, и это было больно, едва отлепили. Ледяной металл чувствовался даже через меховые перчатки. Скорее бы этот холод закончился.

Но скоро будет жарко.

Туман стал намного гуще, а за горами появились солнечные лучи. Я так от них отвык, что меня сперва немного ослепило.

Вот и пришёл рассвет. А вместе с новый днём начнётся бойня.

– Давай-ка отойдём, – сказал Радич и достал пачку снимков. – У меня среди разведчиков есть фотограф. Смотри, свежие, утром пришли. Смазанные, правда, он без вспышки снимал. Но ты различишь, что там?

– Да, я вижу.

На фотоснимках видны танки. Изображения нечёткие, но я их узнал.

– Это модель янычар, флаг дома Хардаленов, – я с трудом взял другой лист, в перчатках это неудобно. – Это преторианец дома Лихтари, кстати, я же воевал на их стороне. Осадная модификация, работает против укреплений. О, а вот это интересно, это модель вольтижёр, такие есть только в доме Рамари. На них часто ставят игниумовые копья. Но мне интересно одно: Лихтари и Рамари ненавидят друг друга, как Кэлвин убедил их отправить войска к нему на помощь?

– Игниум, конечно, – ответил Радич. – Мы умираем за Игниум, мы убиваем за Игниум, забыл что-ли? – он фыркнул и откашлялся. – Мы допросили одного из их офицеров, он говорит, что Кэлвин пообещал своим союзникам не просто игниум, он пообещал отдать им часть наших месторождений. Так что я не удивлён, что дома Дискрема прислали столько войск ему на подмогу. Я удивлён, что они не прислали всех. Даже часть нашего игниума – это много.

– Ригги тоже прислали? – спросил я.

– Разумеется. И это в дополнение к сотне ригг, которые против нас выслали наши собственные Великие Дома.

– Хорошо, что дом Чэн пока держит нейтралитет.

– Это пока, – сказал Радич и перестал ухмыляться. – Если он нападёт, то…

Он не стал продолжать. Да, если дом Ван Чэна присоединится, то нам будет сложно держаться, у него одного ригг столько же, сколько во всех остальных домах вместе взятых.

– Ладно, я пойду, у меня полно своих дел, – Радич поправил на мне фуражку и посмотрел на сына, стоящего неподалёку от нас. – Василий, приглядывай за генералом.

Да уж, не хватало мне этого. Но парень, довольный новой ролью, следовал за мной неотступно. Он учился в Академии, но на курсе младше нас. Сейчас многие студенты участвуют в войне.

И им будет тяжело видеть своих друзей из других классов, воюющих против них самих.

– Едут! – донёсся крик. – Танки!

– Убрать всю оптику, – распорядился я. – Если заметят блеск в тумане, то выстрелят.

Танков ещё не видно, но слышен гул их двигателей. Они тоже работают на игниуме, но требуют намного меньше минерала, чем ригги. За счёт этого они без проблем двигаются на морозе. Скоро первые танки войдут в город.

Влад Радич проделал большую работу, чтобы убедить врага в том, что город покинут. Мы и правда его покинули, основные оборонительные рубежи лежат ещё севернее. Но раз мы ушли, это не значит, что мы не воспользуемся тем, чтобы проредить силы врага ещё на подходе. Город – идеальная ловушка для танков.

Танки союзников Кэлвина приближались, скоро они покажутся из тумана. По плану бронемашины должны войти в город, где мы начнём их обстреливать из окон. А потом, когда они завязнут в этих узких улочках, мы нанесём финальный удар.

– Помните, – я обратился к солдатам, стоящим у окон. – Сначала пропускаем и помечаем для себя тех, у кого игниумовые копья. Они приоритетная цель.

– Да, генерал.

У каждого на плече труба гранатомёта. Гранаты там слабые, вражеский танк могут пробить только сверху, а для ригги такое как укус комара. Но наша сила в массовости и внезапности. Пока враг думает, что город покинут, преимущество на нашей стороне.

– Нам пора уходить, генерал, – сказал Василий Радич.

Нет, пока останусь. Как только уйду, люди могут запаниковать. А именно с этого угла они поразят танки в хвосте колонны. Если они облажаются, наш план провалится.

– Нет, я пока остаюсь, ждём.

Хреновый из меня генерал, признаюсь честно. Большинство военачальников сейчас будет командовать из безопасного места, а я торчу на передовой. Но иначе я не могу. Ян тоже, поэтому его в бункере держат чуть ли не силой.

Но совсем скоро мы займём наши настоящие места.

– Не высовывайтесь, ребята, – сказал я. Хотя мог и помолчать, у них есть непосредственный командир.

Из тумана вылез первый танк. Уродливая коробка с не менее уродливой шестиугольной башней, в которой торчит короткая пушка. Куда опаснее другое орудие, размещённое в корпусе. На развевающемся флаге видна ворона дома Рамари, хотя сами они считали, что это орёл.

Следом за ним ехал другой танк. Гусеницы лязгали, разламывая лёд на каменной брусчатке. Башни поворачивались, будто разглядывали окна, но кому как не мне знать, что у них там дерьмовая оптика. Всё лучшее достаётся шагоходам.

Всё больше танков входили в город. Уродливые машины.

Ненавижу танки.

Но скоро их будут намного меньше. Они не боятся, хотя стоило бы.

– Ждём, – приказал командир.

Какой-то парнишка сидел у окна, тяжело вздыхая. Руки дрожали.

– Давай парень, готовься, – шепнул ему я. – Всего один твой выстрел может дать нам победу. Это в твоих силах.

Он закрыл глаза на несколько секунд, но когда открыл, взгляд стал более решительным.

Командир отделения, мрачный небритый мужик в старой фуражке, вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

– Огонь по готовности! – рявкнул командир. – Славься, Ограния!

– За Яна Варгу! – тоненьким голоском проорал парнишка-гранатомётчик, распахнул окно и навёл трубу на самый последний танк.

Граната с шипением ударилась в крышу корпуса. Танк качнулся, из пробитой дырки полетели искры, но больше ничего не произошло. И всё же танк остановился и теперь тем, кто находился впереди, не вернуться.

Из окон полетели новые снаряды. Один танк взорвался, отчего вокруг завоняло тухлым яйцом. Значит, рванул игниум в топливном баке. У другого танка слетела башня. Экипаж укрыл иглу игниумовой пушки, завернув её в ветошь, но это их не спасло.

– Отходим! – крикнул командир.

Я ушёл чуть раньше и уже спустился. Снаружи раздавались взрывы, настолько мощные, что дом шатало. Василий Радич распах передо мной дверь подвала.

Этого враг точно не знал. Каждое здание в Мардаграде было связано с другим сетью тоннелей. Их построили в самом конце прошлой войны, и нам оставалось их только восстановить. Я шёл по узкому проходу, иногда останавливаясь, чтобы пропустить очередной взвод солдат.

Сверху насыпалась земля мне за шиворот, я выругался. Младший Радич вёл меня вперёд, он отлично знал эти туннели.

Мы вышли наружу, в лицо задул ледяной ветер. Мы за городом. В центре видны густые столбы чёрного дыма от горящих танков и зданий. Враг, похоже, бросил в город остальные силы, пехоту и прочих. Мы к этому готовились, теперь наступала вторая фаза операции.

– Быстрее! – навстречу мне вышел генерал Соколов. – Ждём только тебя.

– Понял! – ответил я.

Теперь начиналась работа для меня самого. Впереди, у того здания, в старинном глубоком укрытии спрятан очень большой сюрприз для врага. Правда, до этого придётся идти через продуваемый всеми ветрами пустырь.

– Господин генерал, – ко мне бежал кто-то из моего нового экипажа. – Всё готово! Мы…

Парень сделал несколько шагов, но вдруг остановился и сильно качнулся. Изо рта потекла кровь и он упал.

А Василий Радич, который ещё несмотря на возраст был моим телохранителем, грубо пихнул меня в спину, и я рухнул в снег.

– Снайперы! – кто-то орал, показывая на лес за городом.

– Не поднимайте голову, – попросил младший Радич, доставая револьвер.

До леса на востоке больше километра, но оттуда уже стреляют. А ветер доносил уродливые звуки волынок.

Ненавижу волынки.

– Нарландские штурмовики! – сказал мне Соколов, упавший в снег рядом.

Я и сам это знал, дом Сантек, правящий Нарландией, обожал музыкальные инструменты с чудовищным звуком.

Из леса вышла первая волна нападающих, они шли в атаку прямо на лыжах. Ну не прямо на них, конечно. Когда надо было, они сбрасывали лыжи и падали в снег, чтобы открыть огонь из своих неестественно мощных и точных винтовок.

С нашей стороны зарокотал пулемёт. Стрелки Соколова вели огонь по лыжникам.

– Сто фламменов тому, кто прикончит долбанного волынщика! – заорал генерал. – И ещё сто тому, кто запихает волынку ему в жопу!

Мы всё ещё под плотным огнём. Но этот план обсуждался долго, и мы предусмотрели даже такой вариант.

Морозная земля затряслась. Цепь наступающих лыжников скрылась в огне и дыму, а с севера показался массивный силуэт боевой ригги-исполина.

Ищейка – это единственная ригга, у которой четыре ноги, а не две. Вся морда и грудь были утыканы пушками, из которых стреляли на полном ходу, не заботясь о точности. Огромный шагоход сносил вековые деревья без малейшей задержки, во все стороны летели ветки, куски стволов и комья вывернутой мёрзлой земли.

Ригга неслась неестественно быстро. Атака захлебнулась, лыжники отходили во все стороны, но впереди их ждали пулемёты, а сзади… Ищейка начала палить из всех огнемётов по лесу, а огнемётов было слишком много. Волынка заткнулась.

Я поднялся и отряхнул шинель. Пора продолжать работу. В нос бил запах гари из пылающего леса, а Ищейка веселилась. Из пулемётов, смонтированных на носу, куда-то вниз били трассирующие снаряды.

Но идти осталось недалеко. Здесь, на окраине города, меня дожидалась моя собственная ригга. Эта машина была намного сложнее, чем всё то, чем я управлял раньше.

Это как сравнить заточку из ложки и сделанную мастером-кузнецом саблю для какого-нибудь благородного офицера. Или сравнить самопал из водопроводной трубы с дорогущей снайперской винтовкой, которая выплёвывает пули с помощью игниумового элемента.

То, чем я буду управлять сейчас, намного лучше всего, чем я управлял раньше. В этом старинном укрытии находилась моя собственная ригга-исполин.

Тот самый Ужас Глубин. И теперь настало время показать в бою, чему я научился за полгода.

Глава 2

Когда я впервые увидел два этих исполина, то мне казалось, что мой Ужас Глубин и Плакальщик, который управлял Ян, похожи, как братья. Но это только на первый взгляд, и то, если бы один брат был гимнастом, а второй цирковым силачом. Со временем я понял, как они отличаются.

Плакальщик при его габаритах был достаточно изящным. С множеством подвижных частей и даже с работающими пальцами, этот шагоход больше использовался для артиллерийских ударов с огромных дистанций.

А Ужас Глубин подходил для штурма чего угодно. Его грубые ноги, цилиндрические, как сигары, были очень толстыми даже без учёта мощной брони, покрытой множеством отметин от попаданий за почти тысячу лет службы. Были даже глубокие воронки от игниумовых копий. Такая же округлая броня на корпусе и руках не уступала ногам, а кабина была утоплена в грудь.

Броня покрывала риггу со всех сторон, уязвимых мест не было даже со стороны. Ещё она казалась монолитной, но вблизи видны щели броне-панелей. Во время стрельбы они открывались, потом можно было закрыть.

Инструкция на древней, почти истлевшей бумаге, говорила, что ригга могла погружаться в воду аж на 100 метров для добычи игниума на дне, но главный механик, который занимался шагоходом всю свою жизнь, очень не рекомендовал мне проверять.

По его словам, в последний раз ещё лет триста назад ригга провалилась под лёд озера, затонула и её ремонтировали аж три поколения механиков. Корпус и конечности выдержал, в отличие от двигателей и экипажа.

Но пересекать реки было можно, а гулять по дну я не собирался. Ригга находилась в старинном глубоком карьере, где когда-то добывали игниум, и я спустился туда на подъёмнике. Шагоход хорошо было видно сверху, но вблизи его размеры угнетали. Если ты чувствуешь себя маленьким перед обычной риггой высотой в 10–15 метров, то рядом с тридцатиметровым гигантом это ощущение ещё сильнее. Даже спустя полгода я никак не могу привыкнуть к этим размерам.

– Забираемся? – спросил Василий Радич.

Я кивнул. Мне открыли десантный люк, и я полез через узкую шахту вверх по лестнице. Василий, мой водитель, помощник, охранник и шпион, а по совместительству ещё и наводчик ракет, забирался следом. Хорошо, что он не такой болтливый, как его папаша.

В каждом отсеке (который по инструкции мог герметично закрываться) сидело несколько вооружённых автоматами десантников, которые смотрели на меня мрачными глазами. Отсюда можно было лезть в кабину через другую шахту, но я выбрался в двигательном отделении.

Механики в толстых жаропрочных костюмах, закрывающими их с головы до пяток, ковырялись в двигателях, а их тут было целых семь: четыре для ходовой, по два на каждую ногу, по одному для орудийных платформ-рук, и один для винта в задней части, который уже давно не использовался, а сам движок использовался только для питания отдельного генератора.

– Чё здесь надо? – заревел на меня главный механик. – Нечего тебе тут делать! А если бы мы движки включили? Иди отсюда!

Машинное отделение – владения механиков, так что да, они орут на любого, кто приходит к ним без спроса. Но в бою будут слушаться беспрекословно.

– Запуск через три минуты, – объявил я и полез наверх, пока никто не кинул в меня чем-нибудь тяжёлым.

Кабина была очень просторной, тут спокойно поместился бы десяток человек. Но сейчас их было, включая меня, пятеро: радист Сергей, канонир и наводчик Анджей, помощник пилота Василий Радич (он ещё стреляет из малых ракетных блоков) и один из механиков (они всегда разные я их ещё не запомнил). Место второго пилота пустует.

Удобно, от меня требуется всего-то управлять риггой, наблюдать за боем и стрелять из пушек, а всю нудную работу будут делать эти парни.

– Все готовы? – спросил я, усаживаясь в кресло главного пилота.

– Да, генерал, – ответил за всех Анджей, канонир.

Кресло пилота находилось в передней части кабины. Это было не просто кожаное сидение, приделанное к полу, чтобы не оторвалось. Это полноценная часть пульта управления, которая позволяла мне вести риггу, не отрывая задницу даже для того, чтобы дотянуться до какого-нибудь рычажка.

Здесь наконец-то тепло, я скинул шинель и фуражку и надел на голову широкие наушники. На шею прицепил плотный ошейник микрофона, давящий на гортань и берущий звук прямо с голосовых связок. Как же мне не хватало такой штуки раньше. Удобно, не придётся орать, чтобы меня услышали. Я подключил провод наушников к креслу и уселся поудобнее.

– Начать подготовку к запуску!

Поручни кресла подвижные, закреплённые за спинкой, к ним приделаны прицельные механические устройства, куда можно просунуть руки и управлять оружием простым движением. Когда начнётся бой, орудийные платформы шагохода будут подчиняться моим движениям. Намного лучше и быстрее, чем выкручивать рычаги, как на обычных риггах. А в шагоходе Яна вообще есть механическая перчатка, считывающая движения пальцев!

Общей педали синхропривода нет, он никогда не отключается, а вместо неё несколько других, отвечающих за движение ригги и повороты. На пульте передо мной куча кнопок и тумблеров, но самые важные дублируются на поручнях, я могу достать их пальцами, а за остальными следит команда.

Если что-нибудь случится и экипаж погибнет, то даже один человек сможет отвести риггу в безопасное место. И даже сможет вести бой.

Но сегодня так грустно не будет.

– Сергей, что наверху? – спросил я у радиста.

– Замечены вражеские шагоходы, – доложил тот. – Ведут обстрел города.

Это плохо, мы думали, что они не появятся ещё неделю или две, пока не спадут холода. Жаль, значит южане подготовились и к такой стуже. Вряд ли они доработали все ригги, это же надо менять всю топливную систему, но всё равно это неприятный сюрприз для первых боёв.

– Запуск через десять секунд, – объявил я. – Сергей, переключи меня на главный канал.

Этот шифрованный канал только для меня, Яна и генералов, он не будет забит кучей сообщений и воплей. Пока на нём тишина, значит, ничего не поменялось, и мне пора выходить.

– Запуск! – крикнул я и нажал кнопку на пульте.

Перед моим лицо с лязгом опустился перископ с настолько широким углом обзора, что я в нём мог видеть всё даже по бокам. А ещё там было увеличение, о чём в обычных риггах можно было только мечтать.

Лампочки на пульте заморгали зелёным. Рокот двигателей и вибрацию я почти не слышал из-за наушников, но уже понятно, что ригга завелась. Я прижал микрофон сильнее к горлу и сказал на командой волне:

– Ужас Глубин готов! Начинаю стадию два.

Это значит, я должен занять позицию и вывести из строя запертые в городе танки. Чем меньше врага дойдёт до второй линии обороны, тем лучше, особенно если мы не потеряем ничего.

– Отставить, Ужас Глубин, – ответил мне маршал Климова. – У них вторая волна атаки. Готовимся к обороне! Пехотные части покидают город!

Карьер, где мы спрятали исполина, воронкой уходил вниз, но спуск достаточно пологий, мы без проблем спустили туда шагоход и надеялись, что также легко выберемся наружу.

– Засекли двадцать шагоходов! – кричал генерал Соколов, командующий первой линией обороны.

– Вряд ли они переоборудовали все свои шагоходы, – заметил какой-то другой генералы. – Скорее всего, это всё, что у них есть на зиму.

– Ищейка, оставайся на месте! – приказал Климов. – Держим оборону. Чем больше их тут останется, тем легче нам будет оборонять… Ищейка, ну-ка назад, кому говорят! Валентин, назад!

Ищейка не отвечала. Это плохо, надо разбираться. Пилот слишком увлёкся боем.

На моей ригге нет рычагов для управления, всё работает на педалях внизу. Я задал направление вперёд, надавив правой ногой на переключатель, и перебросил ногу на педаль переключения позиций, а левой ногой корректировал повороты, нажимая на другие педали. Подъём сложный, медленно, шаг за шагом, я поднимался вверх. Хоть что-то получилось без приключений.

С высоты прекрасно видно поле боя, тем более, что туман спадал. Новые танки не идут колонной, они наступают широкой цепью, а их поддерживают атакующие ригги. Часть из них идёт в горящий лес, где укрылась Ищейка. Солнце уже поднялось, но его плохо видно из-за густого дыма в центре города. Там мощные пожары, и до сих пор что-то взрывалось.

По городу лупили осадные миномёты ригг, я видел последствия попаданий по зданиям. Симпатичный Мардаград превращался в руины прямо на моих глазах. Надеюсь, все стрелки успели укрыться в туннелях и отступить.

– Ищейка! – крикнул маршал Климов. – Немедленно назад. Они его окружают!

– Докладывает Плакальщик, – голос Яна Варги в рации слышно так хорошо, будто он со мной в одной кабине. – Иду на точку Д-3.

– Принято, Плакальщик! Нужно вывести Ищейку из-под огня. Мы не можем потерять исполина!

– У этих ублюдков поголовно игниумовые копья! – раздался возмущённый крик генерала Соколова. – Если захватим хоть одного пилота, я жопой его туда насажу!

– Соколов, отступать, кому говорят!

Я и сам видел тонкие светящиеся пушки. У моего шагохода толстая броня и выдержит многое, но если они попадут в меня все разом, мне от этого легче не будет. Да и в упор их нельзя подпускать.

Ригги южан шли ровной линией, а перед ними ехали танки. Так много бронетехники в одном бою я никогда не видел. Но чем больше их останется здесь, тем легче нам будет на второй линии обороны.

– Ужас Глубин, меняю позицию, – сказал я в рацию и переключился на внутренний канал. – Готовьте ракеты.

В оптику самым краешком видно, как из плеч высунулись ракетные блоки. Пора проверить, чего стоит исполин в бою. У врага целых двадцать ригг в этой волне атаки, а у нас их тут всего три. Но зато какие!

Сначала надо выручать Валентина Климова. Пошёл я прямо через город, снося все здания на пути. Лучше не думать, сколько времени всё здесь будут восстанавливать. Да и местные говорят, что раньше город сжигали каждые лет сто. Хорошо, что отсюда эвакуировано всё, вплоть до домашних животных.

На улицах ещё остались танки, заблокированные горящими остовами менее везучих бронемашин, но мне обычные пушки неопасны. Мой шагоход пробился через двухэтажный домик, за которым два танка крутили башнями, но им не хватало углов, чтобы попытаться попасть мне хоть куда-то. Снаряды их пушек, ударившие вниз ходовой, даже не чувствовались в кабине.

– Ракеты по риггам! – приказал я. – Огонь по готовности.

Канонир определил дистанцию, а Василий навёл оба блока. Небольшие ракеты с шипением накрыли волну атакующих. Для ригги неопасно, но если получится повредить хрупкое игниумовое копьё, то это уже победа. Чем меньше их по мне попадёт, тем лучше, уж с десяток мы как-нибудь выдержим.

Я приблизил оптику так сильно, как мог. Одна из ригг почти зарядилась, но прилетевший из горящего леса снаряд попал ей прямо в правую орудийную платформу. Усеянная пушками рука безвольно повисла.

Ищейка чуть пригнулась на своих четырёх лапах для большей устойчивости, а главное орудие на спине дёргалось, выцеливая врага. Стреляет не сам Валь, он только управляет движением с пульта, благо, на Ищейке всё можно делать руками. Но исполин всё равно в окружении, сейчас ригги выйдут на дистанцию для копий и тогда всё, Валентин лишится не только ног.

– Главный калибр, – объявил я. – На обе руки, заряди.

– Готово! – доложил Анджей, канонир.

– Корректируй! – приказал я и обхватил поручни кресла, нажимая на кнопки.

Механические ободы обхватили мои руки, и теперь орудийные платформы шагохода подчиняются моим движениям. Руку можно поднять, только приложив силу, но рука ригги направляется туда, куда я показываю. Необычное ощущение, будто ты сам такой же огромный и сильный.

Канонир успевал тем временем стрелять из вспомогательных пушек, а Василий отправил в полёт новую партию ракет, остановив парочку наступающих танков.

– Наводка завершена, – сказал я. – Скорректируй! Целюсь в ногу!

– Пять градусов выше! – канонир сверился с дальномером и что-то посчитал на своих приборах.

Я чуть подвинул правую руку, глядя на циферблат вертикальной наводки. Стрелочка сдвинулась ровно на пять делений.

Ригга класса паладин и не думала останавливаться, а пальнула в меня из своего главного калибра, а потом выпустила несколько ракет. Меня чуть подбросило в кресле, когда снаряд трёхсотки попал нам в корпус.

– Пуск через три секунды! – сказал я, отсчитал про себя до трёх и крикнул: – Огонь!

Кнопки на моём прицельном приспособлении-рукаве надо было нажимать на ощупь. Я запомнил их все, но сейчас на долю секунды показалось, что опять всё перепутал. Но нет.

Отдача 466-мм орудия была настолько сильной, что нас пошатнуло. На мгновение дым скрыл оптику, но скоро я увидел, насколько был удачным мой выстрел. Огромный снаряд, в который был добавлен обработанный игниум, мог пробить закалённую лобовую броню паладина даже на такой дистанции, но хотелось поразить цель наверняка и одним снарядом.

Удалось, ригга после попадания сделала всего один шаг и начала падать. Нижняя часть правой ноги была деформирована и, когда ригга перенесла вес на неё, то всё начало разваливаться. Повреждённый шагоход упал, подняв кучу дыма. Снег вокруг него растопило в радиусе десятком метров.

А я уже целил левой рукой. Древний эквит дома Нумер, та же модель, что у нашего Старого Герберта, сделал пару шагов после попадания, но голова-кабина у него напрочь исчезла, вместо неё только разорванный металл. Надеюсь, там не было никого из моих бывших сокурсников.

Тем временем пальнула Ищейка. Катафракт дома Кос упал, лишившись ноги.

– Я всё равно его найду, сука! – раздался хриплый от злости голос Валентина.

– Валь, отходи уже! – крикнул я, надеясь до него достучаться. – Отходи, это приказ!

Часть поля боя скрылась в дыму и огне, это стрелял Ян откуда-то из далека. Силуэт его Плакальщика видно с другой стороны города.

В торчащую голову Ищейки попало луч из копья, но, кажется, на такой дистанции не получилось прожечь броню. Исполин выпустил в ту сторону несколько ракет и приподнялся, будто собирался бежать прямо на врага.