Текст книги "Мы убиваем за Игниум (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Ригга ударилась ещё раз, очень сильно. Кто-то, лежащий на мне сверху, застонал. А радист, который упал рядом, не шевелился.

Мы на дне, прибор показывал 75 метров.

Это конец, 75 метров ледяной воды, а сверху лёд.

Всё было напрасно. Прямо сейчас вражеские шагоходы перегруппируются и выйдут нашим в тыл.

И тогда Ян взорвёт бомбу. А это допускать никак нельзя.

Я с трудом выбрался из-под лежащего на мне Радича.

– Экипаж! – промычал я, не сразу вспомнив, что мой микрофон и наушники были подключены к креслу.

Надо думать, что делать дальше. В кабине нет воды, значит, она герметичная. У многие ригг кабины герметичные, а кабина Ужаса Глубин должна выдерживать даже давление воды на дне. Но что касается машинного и десантного отсека, я не знал.

– Марк, у тебя кровь! – Мария повисла в кресле, выбираясь из ремней, которыми себя привязала.

– Потом! – крикнул я. – Радич! Живо за мной!

– Вот это я вмазался, – Влад раскашлялся.

– Живо за мной, пока не утонули!

Люк в полу теперь был на стене. Я попробовал подтянуться, но плечо жгнуло сильной болью.

– Марк, тебя надо перевязать! – Мария выбралась из кресла.

– Займись ранеными! – я показал ей туда, где лежало несколько тел.

Радич забрался в люк сам и подтянул меня. Оба при этом матерились от боли и напряжения. По шахте пришлось ползти, а это больно, рука немела.

– Быстрее, Радич!

– Да ползу же!

Мы выбрались в машинное и спрыгнули в ледяную воду. Достала почти до колена. В ней плавало чьё-то тело в жаропрочном костюме механика. На стене, которая когда-то была потолком отсека, горела красная лампочка.

Впереди кто-то включил динамо-фонарик.

– Где главный механик? – крикнул я.

– Я здесь! – раздался голос издалека. – Вода в третьем отсеке!

– Вода в пятом отсеке!

– Двигатель заклинило!

– Нас заливает в шестом!

С потолка полился целый дождь ледяной воды, попадая мне за шиворот.

– Механик! – я пробирался через воду. – Срочно устранить все утечки!

В углу, прямо в воде, сидел кто-то из персонала, обхватив себя руками, и рыдал.

– Живо устрани утечку! – рявкнул на него Радич и поднял парня за шиворот. – Закрути это!

Прямо им в лицо бил фонтан воды из трубы меж двух уплотнений. Заплаканный механик посмотрел внимательнее.

– Нужен ключ номер два! – пропищал он.

– Нужен ключ номер два! – заревел Радич во всю глотку и закашлялся. – Живо несите сюда!

Красная лампочка перегорела. Я прошёл в другой отсек, где воды было поменьше и утечек не было. Но поток бежал по полу из других отсеков.

Главмех стоял посреди отсека, а вода лилась ему на голову.

– Надо найти все утечки! – сказал ему я. – Отправьте кого-нибудь и доложите мне!

– Сильная утечка в десантных отсеках! – ответил он мне. – Надо их перекрывать!

– Так перекройте!

– Да у меня людей нету! – заорал он сиплым голосом.

– Я разберусь! – сказал Радич и решительно пошёл в ту сторону, расплёскивая воду каждым шагом.

– Да мы всё равно уже мертвы! – у главмеха в голосе послышалась истерика.

– Утечка в десятом отсеке! – прибежал какой-то механик.

– Да какая разница!

Я ударил главмеха по лицу. Пощёчина правой рукой, которая мне была больнее, чем ему.

– Это долбаный, трахнутый в жопу Ужас Глубин, твою мать! – крикнул я ему в лицо. – Он должен держаться под водой. Его таким строили! И он будет держаться! Ты меня понял?! Я тебя спрашиваю, ты меня понял?!

Главмех вздохнул и кивнул.

– Перекрой десятый отсек! – крикнул он, срывая голос. – Там всё равно вспомогательные машины, обойдёмся без них.

Я двинулся дальше. Вода била фонтанами со всех сторон, механики из моего экипажа и команды Марии возились возле утечек, закручивая всё, что закручивалось, забивая всё, что забивалось, и заваривая всё, что можно было заварить игниумовой сваркой.

– Несите инструменты! – кричал кто-то сверху, сдерживая поток воды. – Надо перекрыть отсек сверху, двери заклинила!

Паника механиков проходила, они все заняты делом. Я шёл дальше, пытаясь оценить масштаб, как глубоко мы оказались в этой заднице. Движки залиты водой, а исполин лежит на брюхе судя по положению корпуса. Надо как-то его поднимать и уходить.

Нет, сначала нужно заткнуть воду, все утечки.

– Что там? – я добрался до десантных отсеков.

Мокрый Влад Радич вместе с ремонтником из команды Марии пытались закрыть люк, но сильный поток воды им не давал. Я подскочил им помогать.

Втроём у нас получилось, мы закрыли и задвинули тяжёлый вентиль.

– Вторая нога получше, – с трудом выдохнул Радич. – Но я её тоже закрыл на всякий случай. Переборка выдержит, надеюсь.

С той стороны раздался стук. Механик рядом с нами вздрогнул.

– Там Грегор! – крикнул он. – Надо его выпустить, он же…

Влад достал револьвер.

– Ни за что.

– Радич! – я подошёл ближе. – Кончай свои фокусы. Хочешь…

– Это ты хочешь нас потопить? – он наставил оружие на меня. – Пожалуйста, как хочешь. Спаси одного человека, погуби остальных. Только он всё равно утонет вместе со всеми, ты это понимаешь, чистоплюй.

Стук продолжался. Но как бы мне ни хотелось выпустить того, кто был с другой стороны, я понимал, что Радич прав. Мы должны спасти остальных, а этот останется на моей совести. Вместе с теми, кто погиб сегодня.

– Считай, что это я его прикончил, – сказал Радич. – Что дальше?

Я вслушивался в стуки. Там такой напор, что человек скоро погибнет. Но если я буду стоять и мяться, погибнет остальная моя команда.

– Ты! – я ткнул механика, который плакал, глядя на люк. – Иди к главмеху, скажи, что надо проверить батарейный отсек, все аккумуляторные банки. Если там протечка, пусть ищут меня? Понял?

– Но Грегор…

– Мы должны спасти остальных, – сказал я спокойным, хотя уже сильно осипшим голосом. – Ты понимаешь это? Он умрёт в любом случае, но с ним и другие, ты понимаешь?

Он кивнул и куда-то побежал, постоянно спотыкаясь. Я осмотрел отсек, но протечек не было. С другой стороны раздалось ещё несколько стуков, а затем была тишина.

– Сколько людей там было? – спросил я. – Он же там был не один.

– Лучше тебе этого не знать, – сказал Влад. – Давай, у нас ещё полно работы.

Я пошёл назад. По пути меня чуть не сбили механики с какой-то огромной трубой в руках. Я ударился плечом о стену. Как же всё болит.

– Что топливохранилище? – я окликнул главмеха.

– Я проверял, – сверху из люка высунулся измученный мокрый Кичиро. – Реакции нет, игниум в норме.

Он принялся помогать затягивать лопнувшую трубу наверху.

– Аккумуляторы? Что с ними?

– Три банки повреждены, я их изолировал, – доложил главмех. – Остальные в норме, будем откачивать воду оттуда, когда устраним утечку.

– Сколько ещё утечек?

– Насчитали пять. Одна очень сложная, залита водой. Придётся нырять.

– У меня в кабине есть дыхательные маски. Помогут?

– Да.

– Отправь кого-нибудь!

– Марк! – ко мне подбежала Мария. По её лицу бежали слёзы. – Сергей погиб. А у Анджея был перелом позвоночника, он тоже умер.

– Я понял, – сказал я. – А теперь помоги остальным с утечками, хорошо? Ты же хороший механик, я тебя знаю.

– Там раненый был…

– Помоги остальным, Мария. Иначе мы все трупы.

Она кивнула и храбро кинулась под поток воды, туда, где какой-то механик заделывал утечку. Уже через несколько минут струя воды иссякла.

Я прошёл дальше, стараясь не думать, как мёрзнут ноги. С этим потом. Вода медленно поднималась всё выше, доставая уже до середины бёдер.

– Перекрыли! – закричал кто-то восторженным голосом.

– Что именно перекрыли? – спросил я.

– Утечку внизу!

– Сколько ещё?

– Всего две…

В этот момент раздался хлопок, а следом шипение бегущей воды.

– Три, – не растерялся механик. Где-то выбило только что забитую пробку. – Четыре!

– Живо устранить! А потом проверьте все слабые места ещё раз, чтобы не было сюрпризов.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем главмех нашёл меня и доложил:

– Все утечки устранены, – простонал он и потерял сознание.

* * *

Долго он не валялся, Радич отвесил ему пару пощёчин и грубо поднял.

Мы собрались рядом с топливным отсеком. Здесь удобнее, во-первых, из-за игниума в баках здесь тепло, а во-вторых, тут сухо. Я встал рядом с горячим баком. Скоро начнёт бить озноб, вся одежда мокрая, а в ботинках хлюпает вода.

– Мы пока ещё живы, – заключил я. Хорошо, что зубы не стучат друг об друга.

– Марк, у тебя кровь из плеча, – сказала Мария.

– С этим потом. Мы не утонули и пока держимся, – я шмыгнул носом и поморщился от того, как внутри хрустнуло.

Радич громко откашлялся, закрывая рот платком. Кашляли и механики, огнеупорные костюмы не помогают против ледяной воды.

– Доложите о повреждениях, – попросил я.

– Двигатели не работают, – главмех снял перчатки и вытер мокрый нос. – Их залило, сначала надо откачать воду, потом пробовать заводить. Когда их строили, то предусмотрели подобное, так что много времени не потребуется, заведём все семь. В электрокамере надо заменить сгоревшие аппараты. Главный генератор ещё заклинило, но мы починим быстро. Но что толку, если мы лежим на брюхе?

– Что ходовая? – спросил я.

– Неизвестно. Если мы встанем на ноги, то будет понятно, а так не скажу. Моя малютка пострадала, – механик поцокал языком. – Как же дальше нам быть? Мы не можем встать, как человек.

– А если мы обопрёмся на руки, получится подняться?

– Нет, платформы не рассчитаны на такой вес, они отломятся.

– Хреново.

– А если мы взорвём бомбу? – предложил Радич. – Может, взрывом нас поднимет?

– Ага, повредит корпус и нам хана, – я мокрым платком потёр бежавший нос. – Где документация, давайте смотреть. Это же Ужас Глубин, он сделан таким, чтобы ходить по дну. Неужели ничего такого не предусмотрели, чтобы всплыть? Для чего у него винт?

– Какой винт?

– Который сложен в жопе, – сказал я раздражаясь. – Мы можем подключить к нему тот дополнительный двигатель, восьмой, он же всё равно пока без дела стоит.

– Ну и будем лежать с работающим винтом в жопе, – Радич усмехнулся.

– Да, это бесполезно, – согласился с ним механик. – Вот если бы нас что-то приподняло, именно верхнюю часть, то с винтом мы бы смогли сдвинуться с места, а там и встать на ноги. Только чё бы придумать?

– Взрыв? – опять предложил Влад.

– Нет, это всё ерунда, – сказал я. – Думайте, мы хоть ползком, но должны выйти на берег. Иначе целая армия ударит нашим в тыл, пока мы тут болтаемся на дне.

Все, как по команде, нахмурились, принимаясь радумавать.

– Марк, давай перевяжем плечо, – настаивала Мария, стоя рядом со мной.

– Ладно, – я расстегнул мундир. – Есть хоть сухие бинты?

– Да. Я немного кофе успела сварить до аварии, осталось в термосе. Кто-нибудь будет?

– Ещё спрашиваешь, – Радич отпил прямо из горла, и выплюнул горячую жидкость под ноги. – Кипяток. Пусть остынет.

Остынет. Мария срезала мокрую тряпку бинта и повязывала новую. А у меня уже начала крутиться идея в голове. Кофе горячий, надо остудить. Пушки тоже бывают горячие, особенно если из них долго стрелять. Зимой это не проблема, но летом нужно или делать большие перерывы… или охлаждать орудия.

– Главмех, – медленно сказал я и показал на термос. – Ты думаешь о том же, о чём и я?

– Я бы лучше выпил чая. Или что-то другое, генерал?

– Цистерны, – всё так же неторопливо продолжал говорить я. – Ты упоминал, что на Ужасе есть какие-то цистерны в плечевом поясе.

Главмех выпучил на меня глаза, пытаясь понять, что я имею в виду, а потом испуганно вздохнул и громко завопил:

– Цистерны! Балластные цистерны! Мы сможем поднять риггу с их помощью!

– Как это работает? – спросил я.

– Ну я же говорил, – начал торопливо объяснять механик. – Когда в цистернах воздух, то под водой их тянет наверх. Они не такие большие, чтобы всплыть, но они не дают исполину опрокинуться, когда он идёт по дну. А когда там вода, то их тянет вниз, они тонут.

– Значит, если мы уберём оттуда воду, – я потёр виски и нос. Он опять неприятно хрустнул. – То можем начать подниматься?

– Да! Ну я не думаю, что мы прямо встанем на ноги, потому что цистерн меньше, чем было изначально. Скорее всего, поднимет только немного. И то, если нам повезёт.

– А потом мы включим винт, – сказал Кичиро. – Он заработает и чуть сдвинет риггу. Если мы направим его под углом чуть вверх, то сможем приподняться чуть выше. И тогда, когда исполин обопрётся на дно ступнями, хотя бы частью, то…

– То могут сработать балансиры в центральной части корпуса и мы выпрямимся, – закончил я. – Ещё помню, это было в инструкции.

– Но винт заглушён, – главмех застонал от досады. – Надо опять запитывать его от восьмого двигателя, искать старые схемы. Надо перенастраивать компрессор, чтобы он выдул воду. Но где взять воздух?

– Из орудийных платформ, – предложил Кичиро. – Под водой нам пушки не нужны, а если поднимемся, то сможем заново всё накачать.

– И надо чинить электрокамеру, – сказал я. – Сколько сейчас времени? Меньше полуночи. Давайте заниматься. Кичиро, почитай документы и посмотри схемы, помоги им восстановить винт. Я же видел его, он рабочий, его только подключить к двигателю. Главмех, на тебе компрессор и остальные двигатели, бери всех, кого считаешь нужным. Радич, помогай им, там понадобится грубая сила. Надо же кому-то вычерпывать воду.

Влад презрительно усмехнулся, но отказываться не стал.

– Я займусь электрокамерой, – я посмотрел на Марию. – И тебе лучше со мной, потому что там много тонкой работы, а у меня всего одна рабочая рука.

– Конечно, Марк.

– Отлично. Встречаемся через три часа, а уже до рассвета мы должны быть наверху и поджаривать задницу Рэгварду. И ещё выяснить, что стало с теми, кто оборонялся. Если они живы, то они нам помогут. Теперь за работу, – я оглядел всех. – Это в наших силах поднять этого древнего тяжёлого засранца наверх.

* * *

Электрокамера, размещавшаяся в задней части кабины, теперь была наверху, раз мы перевернулись. Забираться туда было сложно и пришлось брать лестницу. Я помог залезть Марии, а потом сам, благо что камера на исполине достаточно просторная. Это целая комната, а не просто шкаф с проводами, как на обычных риггах

Сверху видны лужицы крови на пульте. Сами трупы уже унесли. Если выберемся, я выпью за своего канонира и радиста. И уверен, что они тоже будут мне сниться.

Ну а пока нужно делать всё, чтобы смогли выжить остальные.

– Как здесь холодно, – сказала Мария. – И непривычно, всё лежит на боку.

– Справимся, сделаем аварийную цепь, нам не впервой.

Я улыбнулся, хотя она вряд ли видела моё побитое лицо.

– Марк, посвети, надо посмотреть, что менять.

Она неплохо разбиралась сама, но приходилось её поправлять, на исполинах некоторые вещи отличались. Мы пролезли в узкий проход между шкафоподобными блоками, где можно было спокойно сидеть и прикидывать план действий.

– С чего начинаем? – спросила она.

– Сначала проверяй, что не подключены батареи.

– Готово.

– Ну давай с этого шкафа, тут немного, но оно всё сложное. Потом будет проще.

Мария уверенно заменила пару сгоревших переходников и несколько реле.

– Катушки РУ будем менять?

– Они в норме, – я присмотрелся.

– А дуговые контакторы?

– Подождёт до завода, это не принципиально.

– Хорошо. Как же ты держишься, Марк? – она повернулась ко мне.

– Ты о чём?

– Да над нами такая толща воды, которая в любой момент может нас раздавить. Мы можем умереть, кто-то уже умер. А даже если мы выберемся, нас ждёт бой против кучи врагов. Тебе не страшно?

– Немного, – соврал я. Я умирал от ужаса, у меня при каждом скрипе снаружи сердце сжималось до боли, казалось, что вот-вот вода нас раздавит. – Но нам никуда не деться. Я должен думать о живых. Я не могу бросить свой экипаж, мне важен каждый человек. И особенно ты.

– Как же холодно, – Мария встряхнула пальцы. – Жаль, что нельзя работать в перчатках.

– Угу. Дай сюда.

Я осторожно взял её ладони в свои и медленно подул на них.

– Немного погреем, – сказал я. – Так лучше?

Казалось бы, перед лицом смерти я должен думать совсем о другом, но то ли дело из-за стресса, то из-за чего то ещё, я думал совсем об определённых вещах, забывая об остальном. Лицо Марии было слишком близко, я не удержался и поцеловал. В губы не попал, только задел тёплую щёку. Она от удивления отпрянула.

– Извини, – сказал я. – Просто, сейчас в голове такое творится, что…

Теперь Мария сама потянулась ко мне. Наши лица столкнулись, и мой нос громко от этого хрустнул.

– Ай!

– Марк, больно?

– Плевать.

Мы были так близко, что я почувствовал её тепло сквозь одежду своим озябшим от холода тела. Мне захотелось почувствовать это сильнее, я прижался к ней. И в этот момент мне стало плевать на всё, кроме пряжки моего ремня и тугих пуговицах на форменных брюках Марии.

Мы заслужили эту передышку.

– Потише, Марк – я почувствовал её горячее дыхание на своём ухе и от этого заводился ещё больше.

Один ключ соскользнул вниз, со звоном падая в кабине.

– Осторожнее, – тяжело дыша сказала она. – И не останавливайся.

Меня упрашивать было не надо.

– Ребята, у вас там всё хорошо? – снизу раздался голос Кобаяши. – А то я что-то слышал. У вас ничего не случилось?

Мария зажала мне рот ладонью, а то я начал хохотать.

– Всё нормально, директор Кобаяши, – сказала она. – У Марка просто плечо болит.

– Угу, – только и смог выдавить я.

– Ага, – озадаченно протянул Кобаяши. – Ладно, мы пошли дальше ковыряться.

Он ушёл, а мы тихо засмеялись, но не останавливались до самого конца. А потом легли вплотную друг к другу, пытаясь отдышаться. Отодвигаться не хотелось, ведь опять станет холодно.

– Я бы всё отдал, чтобы это было на нормальном месте, – прошептал я и вытащил ключ, который упирался мне в бедро. – Если честно, в электрокамере я ещё такими вещами не занимался.

Мария лежала рядом, я чувствовал её дыхание.

– Так странно, – сказала она. – Мы на грани смерти, а сами…

– Ну а когда бы ещё? Может быть, это наша последняя ночь. В такие моменты всё воспринимается иначе. А я с прошлого раза, когда ты меня супом кормила, был сам не свой, всё о тебе думал. И никак не мог остановиться.

– Ладно, – она поцеловала меня в губы. – А теперь пора заняться нашим спасением, да? Или это подождёт несколько минут?

* * *

– Оказывается, в электрокамере тепло, – издевательским голосом сказал Радич при виде меня. – Я думал, там холодно, а вы там согрелись.

– Это температура у меня поднялась, – буркнул я, чувствуя, что лицо горит. – С электрокамерой мы закончили. Как успехи у остальных?

– Двигатели будут работать, – сказал главмех. – Винт мы восстановили, компрессор настроили, подключили к батареям.

– Спасибо, ребята, – я оглядел всех. – Мы все занимались своим делом и хорошо поработали.

Мария в этот момент закрыла лицо платком и сделала вид, что кашляет. Я прочистил горло, пытаясь не засмеяться.

– Но сейчас будет ещё тяжелее, – я выдохнул. Шутки кончились. – До рассвета ещё несколько часов. Сейчас мы запускаем компрессор и продуваем цистерны. Потом смотрим, удалось ли нам подняться хоть немного, и если да, то запускаем восьмой двигатель. Если винт работает, и он может нас сместить, то ждём, когда ноги упрутся в землю, и запускаем всё остальное.

Я не стал говорить, что если на каком-то этапе что-то не будет работать, мы обречены. Все это и так понимали.

Кнопки для запуска компрессора не было, механики просто вывели два проводка, чтобы их скрутить.

– Если у нас всё получится, у нас будет мало времени на земле. Мы сливаем воду из ног и начинаем преследовать врага. Он точно нас не ожидает. Так что…

Я замер над проводками. Всего одно движение отделяет от неизвестности. Прямо сейчас мы или начнём нас путь наверх… или умрём, ведь рано или поздно у нас кончится воздух.

– Все готовы? – спросил я.

– Запускай, Марк, – сказал Кичиро. – Сейчас мы всё узнаем.

Затянувшаяся безвестность скоро спадёт. Я был готов ко всем исходам. Но всё хотелось выбраться отсюда живым. И, более главное, чтобы выбрались остальные.

– Ну работай же, – попросил я про себя, самым тихим шёпотом, чтобы никто не слышал. – Работай, долбанная машина. На тебя вся надежда.

Я скрутил два проводка и отошёл на шаг, ожидая, загудят ли механизмы или нет. Мария взяла меня за руку.

Глава 11

– И что? – спросил Радич. – Что-нибудь произойдёт?

– Ждите, – сказал главмех. – Ещё немного. Господи, хоть бы сработало, хоть бы сработало.

Я ожидал рёва двигателей, вибрации, да чего угодно. Но было слишком тихо, машина молчала. А потом я услышал шипение.

– Работает, – прошептал один из механиков. – Компрессор работает!

– Тихо! – главмех вытер вспотевшее лицо. – Пока он выдует воду, мы…

Ригга содрогнулась. Мы все уставились на прибор, показывающий наклон корпуса. Исполин всё ещё лежал на брюхе.

Шипение сжатого воздуха становилось громче, манометры давления в пневмомагистралях, крутились, как бешеные.

Ужас Глубин заскрипел. Мария прижалась ко мне, а я её обнял. Пол, который в вертикальном положении был стеной, наклонился. И всё, ригга замерла.

– Нас приподняло, – пробормотал главмех. – Совсем немного.

– Мы сможем запустить винт? – спросил я.

– Пока нет, ещё…

Пол подняло круче, я едва удержался. Главмех очень громко дышал.

– Теперь можно, – сказал он.

– Делайте, – приказал я.

Уже через несколько минут раздался рёв запуска восьмого двигателя. Он работал не очень хорошо, я слышал стук и скрежет внутри. Но с этим будем разбираться потом. Лишь бы не взорвался.

– Винт выдвинулся, – доложил лысеющий механик со свежей царапиной на лбу. – Вы слышите?

– Да! – все закивали, хотя я не слышал ничего.

Пол наклонился ещё сильнее. Я взялся за поручень.

– Так, – я говорил громче, хотя горло болело. – Если всё пойдёт по плану и нас приподнимет, то балансиры в корпусе выровняют положение. Сразу займите…

Внутри корпуса провернулись массивные тяжёлые балансиры. И в этот момент пол опять стал стеной, я чуть не приложился затылком обо что-то тяжёлое. Но смог сохранить равновесие и даже удержать Марию.

Кто-то из механиков, который до этого лежал в шахте, чуть не улетел вниз, но его схватил Кичиро и не дал упасть. Ригга стонала от нагрузки, но прибор… мы все смотрели на него.

– Мы стоим! – раздались крики радости. – Мы встали на ноги!

Балансиры сработали, ригга выпрямилась.

– Утечка воды в пятом отсеке!

– Уже устраняют.

– Получилось!

– Отставить, – сказал я. – Теперь самое сложное.

Я сел в кресло первого пилота.

– Будет запускать все двигатели, – объявил я. – Жду рапорт о готовности через две минуты! Быстро. Всем занять позиции!

Механики гурьбой спускались в свои отсеки, остался только главмех, шмыгающий носом. Внутренняя связь пока ещё не работала, так что он просто стоял у люка и слушал, что кричат снизу.

– Все системы в норме, – наконец доложил он.

Я глубоко вздохнул и прокричал:

– Запуск!

Я нажал кнопку.

Сначала я подумал, что ничего не произойдёт, но ригга затряслась. Кресло так вибрировало, что зубы стучали друг об друга. На пульте сверкали красные лампочки, показывающие многочисленные неисправности.

– Статус ходовой?

– Пока всё в пределах допустимого. Он должен идти.

Я вздохнул ещё раз и огляделся. Посмотрел на Марию, она мне улыбнулась, посмотрел на Кичиро, сидящего в кресле канонира с невозмутимым видом, и на Радича, занявшего место радиста. Сейчас они моя команда, и они должны выжить любой ценой. А гибель остальных не будет напрасной.

– Радич, что с внутренней связью? Запусти! И про радар не забудь.

Влад почесал лоб и переключил пару тумблеров. Пульт радиостанции замигал зелёными огоньками. Я бросил взгляд на радар, но он не показывал ничего, хотя и работал.

– Внутренняя связь восстановлена, – сказал Радич.

Я надел микрофон и прижал его ближе к горлу.

– Экипаж, – мой голос дрожал от волнения. – Мы выходим.

Я зажал педаль, и Ужас Глубин сделал первый шаг.

– Есть! – закричал главмех. – Получилось, моя малютка, всё получилось!

Он засмеялся истеричным смехом, потом сразу заплакал и кинулся меня обнимать. Я осторожно постучал его по спине.

– Всё хорошо, главный механик, – пробормотал я. Надо бы потом спросить его имя. – Мы идём! Команда, мы идём!

Каждый шаг чувствовался в кабине, корпус ригги стонал от давления, но исполин двигался по дну озера.

– Кичиро! Направление к берегу!

– На юго-запад!

Левой ногой я зажал педаль поворот, и Ужас Глубин послушно повернулся. Механики по внутренней связи кричали от радости.

Я взглянул в перископ, но передо мной только чёрная толща воды. А потом нас тряхнуло.

– Что такое?

– Лёд! – крикнул я. – Мы упёрлись в лёд! Все двигатели на полную мощность!

– Есть!

Главмех проорал приказ в люк, забывая, что уже работает внутренняя связь.

– Ломайся, сука! – кричал я, тоже не сразу вспоминая, что меня слышит вся команда. – Ломайся, долбанная ледяная стерва! Ты, сука, не выдержишь!

Двигатели орали от натуги так, что это слышалось даже через наушники. В кабине стало жарко, завоняло порченым яйцом.

Лёд поддался с громким треском. Несколько шагов мы сделали свободно, разламывая преграду. В перископ я видел землю, белую от снега. Ещё ночь. Мы прошли сотню метров и вышли на берег.

– Мы на поверхности, – сказал я и откинулся в кресло. – Мы выбрались!

– А ты молодец, парень, – Радич криво ухмыльнулся. – Не зря хозяин тебе доверяет.

Кто-то радостно кричал. К моему кресла подошла Мария, и я уткнулся ей в живот.

– Мы выбрались, – прошептал я. – Я не верил, что сможем.

– А я верила в тебя, – сказала она мне на ухо.

– На радаре чисто, – доложил Кичиро с таким видом, будто не произошло ничего особенного.

– Так, слушайте все! – я прижал микрофон к горлу. – Мне нужен полный отчёт, чтобы через десять минут выдвигаться. Кэлвин Рэгвард думает, что мы мертвы, но мы ему ещё покажем.

Я высвободился из объятий Марии и посмотрел в перископ. Врага не видно, но я знал, что он где-то там, на севере, идёт по льду. Враг уверен, что мы мертвы.

– Не в этот раз, камрад, – сказал я. – Не в этот раз.

* * *

Мы вышли на берег не так далеко от места, где затонули. Противника здесь уже не было, а нам требовалась небольшая передышка, чтобы проверить риггу.

– Марк, смотри на русло реки, – сказал Кичиро, глядя на меня поверх своих приборов. – Там шёл бой, жёсткий.

Сейчас туман не мешал, в темноте можно разглядеть лишь чёрные силуэты подбитых ригг и танков.

Если бы мы успели на несколько часов раньше…

– Я взгляну ближе, – сказал Радич поднимаясь. – Надо посмотреть, что там случилось.

А ведь у него там сын, и, каким бы Влад ни показывал себя жестоким, он наверняка волнуется.

– Пока подожди, – сказал я. – Подбитую технику могут охранять.

Я подкрутил оптику, насколько мог. Остальные собрались у меня.

– Ого, – сказал Кичиро, смотря в свой перископ. – Я насчитал подбитыми двенадцать ригг и двадцать танков. Наши держались хорошо.

Я нашёл риггу генерала Шевченко, старенькую модификаций «рейтар». Передняя часть брони превращена в решето, в неё попало не меньше двух десятков игниумовых копий. Судя по всему, там все мертвы.

Неподалёку от генеральского шагохода стоял катафракт с огромной дырой в кабине, наверняка это попадание главного калибра Эмблемы Огня. Перед катафрактом торчало около десятка подстреленных и подгоревших танков. Некоторые горят до сих пор. Краска от жара слезла, теперь они кажутся рыжими.

Чуть дальше стоял паладин с такой же дырой. Кэлвин лично вынес две наших ригги на своём исполине. Если не его Эмблема Огня, обороняющиеся продержались бы намного дольше. Даже могли победить.

– Это Старый Герберт! – Мария смотрела в оптику помощника капитана. – О нет!

Старый Герберт, шагоход нашего класса, был уничтожен. Одна нога сиротливо стояла среди обломков, другая лежала поблизости. Корпуса не было, похоже, взорвался игниум в топливном отсеке. Видно разорванную деформированную кабину.

– Это не восстановить, – сказал я.

Столько возились с этим старичком, и всё зря. Но ригга это одно, а экипаж совсем другое. Экипаж ценнее боевой машины. Но вряд ли хоть кто-то выжил в таком взрыве.

– Дай-ка сюда, – Радич бесцеремонно отпихнул меня и направил перископ в другое место. – Они там. Я пошёл за ним.

Я хотел его остановить, но сначала посмотрел в оптику. Для тех, кто погиб, выкопали могилы. Вряд ли глубокие, всё-таки земля мёрзлая, поэтому сверху их обложили камнем. Враг был настолько впечатлён таким яростным боем, что похоронил защитников.

Механики слили воду из десантных отсеков и рапортовали о готовности. Я ждал, когда Радич вернётся. Его силуэт было видно возле могил. Но он не стоял там долго.

– Они их похоронили, – сказал Влад, когда забрался в кабину. – И положили головные уборы на могилы. Надо же, какие люди чести. Ублюдки.

Он бросил на пол обгоревшую генеральскую фуражку.

– Шевченко мёртв. Теперь мы знаем, что он точно не предатель.

Радич сел в кресло радиста. В руке он держал треснутые очки пилота. Их постоянно носил на лбу Василий Радич, его сын.

– Он тоже мёртв? – спросила Мария упавшим голосом. – Нет! Он же совсем молодой.

– Влад, мне жаль твоего сына, – сказал я. – Прими мои…

– Плевать, – Радич забросил очки в сумку. – Он мне даже не сын… нашёл его на какой-то помойке в Мардаграде много лет назад, взял к себе. Какая теперь разница. Ну что вы встали? Разве нам не надо воевать?

У него всё-то же лицо с насмешливой и довольной ухмылкой. Будто ничего не произошло, и ему и правда плевать. Это его броня, которой он защищается от невзгод? Или он действительно такой непробиваемый убийца, каким кажется?

Я поправил микрофон. В горле застрял комок. Ещё один из моего экипажа погиб, пусть он был и в другой машине. А ведь это я сам предложил отправить улыбающегося паренька сюда…

– Команда, – сказал я, сдерживаясь, чтобы не дрогнул голос. – Выдвигаемся. Курс – север, полный вперёд.

* * *

Погоня заняла немало времени, но мы, наконец-то добрались до своих целей.

– Мы их догнали! – прокричал я. – Экипаж! К бою!

На радаре появились первые точки, а дым вдалеке говорит, что там уже идёт бой.

– Кичиро, заряди главный калибр! Ракеты «Преисподняя» на тебе, огонь по готовности!

– Понял, – бывший учитель щёлкнул переключатели на своём пульте. – А они там крепко дерутся. Вижу самолёты, бомбят что-то.

– Дерьмо!

Я потёр нос, который опять хрустнул. Меня бил озноб, ведь одежда так и оставалась мокрой, некогда было её просушить. В голове проносились воспоминания, как совсем недавно, несколько дней назад, я лежал в тёплой кроватке.

Вернуться бы туда.

Но сначала надо уничтожить угрозу. Если Ян решит, что я мёртв, его никто не остановит от взрыва ядерной бомбы. А последствия этого будут чудовищными.

– Мария, будь добра, пусти в кресло Влада, – попросил я. – Сама сядь за рацию, слушай волну. Влад, на тебе автопушки.

– Лупить по самолётам? – равнодушным голосом спросил Радич.

– Да. Заряди шрапнельную ленту и выстави взрыватель на максимальный таймер. Пусть этих летающих ублюдков заденет осколками. Мы так с ними стрелялись на Дискреме.