Текст книги "Враг императора (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

День 9

Кейт Адалет

– Как дела, Кейт? – Аристарх Рива поднялся из-за стола и поспешил навстречу. Несмотря на преклонный возраст, он держался бодро. Молодёжные тёмные очки выглядят на нём немного странно. – Как дела у отца?

– Хуже, – ответила Кейт. – Сегодня даже не смог со мной поговорить.

– Жаль, – Аристарх покачал головой. – Надо бы его навестить, ну да где же, из-за этой Большой Черепахи и прочего сраного дерьма голову поднять некогда… ох, Кейт, прости, не хотел ругаться.

– Ничего страшного.

– Да садись! – Рива показал на кресло. – А ты уже не в поле работаешь, а помощницей обсерватора?

– Пока работаю самим обсерватором, – Кейт улыбнулась. – Айскадер сегодня в Императорском Дворце, обсуждают, кто будет нашим новым шефом.

– Я слышал, – Аристарх задумался. – Айскадер фаворит, но магистр Айво будет упираться всеми силами. А у старого змея много влияния на императора.

– Завтра всё решится, – сказала Адалет.

– Посмотрим, – старик пожал плечами. – Но я тебя задерживаю своей болтовнёй. Ты ко мне по работе или просто поболтать?

– По личному вопросу, – Кейт огляделась. – И очень конфиденциальному… который мне бы не хотелось переносить на публику.

– Момент, – Аристарх нажал на кнопку на столе.

Окна и двери кабинета тут же закрылись стальными шторами. От громкого металлического скрежета чуть не заболели уши. Одна штора закрывалась слишком долго. – Скрипят, заразы, а я этой штукой пользуюсь по три раза на дню. Вот теперь нас не подслушает даже Балябин, а сукин сын оказывается жив, как говорят последние пару дней. Что ты хочешь обсудить?

– О системе Немезида и кто может вносить и изменять записи в логах.

– Кроме меня никто, – Аристарх улыбнулся и включил экран терминала. – Все изменения вношу только я, каждая моя запись логируется, а в примечаниях я всегда прикладываю рапорт минимум с тремя подписями. Как с тем террористом, которого ты прикончила…

– Об этом я и хотела поговорить. Кто-то изменил запись до выстрела и после.

– Я точно это не делал, – старик рассмеялся и набрал команду. – Так, погоди, сейчас отфильтрую. Так, всё, как обычно, что не нравится?

– Поставьте параметр «Отображать скрытые записи».

– Хм, обычно там только системные значения, но… – Аристарх несколько раз щёлкнул по клавишам. – Запись удалена? Странно. Может, я в маразме, но я точно не удалял. Ты про это? Давай-ка запустим с повышением прав… Блядь! Ох, прости Кейт.

Теперь и он увидел то, что Адалет видела раньше.

«Беглый огонь запрещён, вероятность поражения гражданских – 100 % – запись отредактирована пользователем root, новая запись: Разрешено открыть беглый огонь, вероятность поражения гражданских – 0 %.

Добавлен новый враг государства, Ник Райвенгов, без номера. Пользователь root.»

И всё остальное в том же духе.

– Кто мог это добавить и удалить записи? – спросила Кейт. – Кроме вас… или… – она вздохнула. – Кто заставил вас это сделать, скажите? Айскадер?

– Чтобы меня кто-то заставил это сделать? – старик едва ли не распушился от злобы. – Да даже сам магистр не посмел бы от меня этого требовать! В моей системе не может быть неучтённых данных, это… это государственная измена и это попросту невозможно, – он закашлялся. – Кейт, родная, ради твоего отца, моего верного старого друга, я бы никогда не внёс такие записи… никто бы не смог сделать это без меня… Права на редактирование есть у начальника тайной полиции, и у магистра, но они не могут сделать это бесследно. Если только… – он задумался.

– Если только что?

– Давай обсудим это позже, – сказал он и огляделся. – Пользователь рут… это же невозможно, – он нахмурил лоб. – Есть одна мыслишка. Как они получили… Недавно в Карин прибыл один мой старый друг, она поможет. Давай-ка съездим к ней. Через полчаса встретимся у входа номер три. Подгони машину, я хочу взять кое-какие бумаги. Но об этом никто не должен знать.

Он улыбнулся и нажал на кнопку. Стальные шторы и окна с не менее душераздирающим скрипом открылись.

– До завтра, Кейт, – он улыбнулся и заговорщически подмигнул.

– До завтра, господин Рива, – Адалет улыбнулась в ответ.

Кейт пошла в гараж. На выходе из крыла она кивнула идущему навстречу дигерину в шлеме, но тот даже на неё не поглядел. На секунду захотелось взять сканер и проверить личный номер наглеца, но времени не было. Она спустилась к машине и переехала к входу № 3. Но через полчаса вместо Аристарха Рива она увидела только фургончик реанимации из Императорского Госпиталя. Тут же поднялся переполох.

Айзек Элисон по прозвищу «Медведь»

Айзек прошёл мимо женщины, которая подозрительно на него посмотрела, но не придал этому значения. Он был одет в старую спортивную куртку, которую ему подарил Ник, благо, друзья были одинаковой комплекции. Айзек не придавал значение, что вещь поношенная, ему был приятен и такой подарок. Но сейчас он хотел, чтобы окружающие видели вместо куртки с эмблемой Императорского Аграрного Университета с цифрой 7 на спине боевую броню дигерина. И это всегда срабатывало, хоть Айзек и не знал почему. Но это неважно. Главное – держаться подальше от камер, их так не обмануть.

Он плохо помнил всё, что было от момента смерти доктора Михельсона до того дня, когда его, испуганного и накачанного наркотиками, передали в отряд Виктора. Иногда вспоминались отрывки. Люди в белых халатах, которые стояли вокруг него и требовали невозможно.

«Подними эту вещь, не прикасаясь к ней».

«Сделай так, чтобы я видел еду на столе».

«Спрячь этот шкаф так, чтобы я его не заметил».

Но иногда они требовали ужасные вещи.

«Видишь этих кошек? Останови им всем сердце. Одновременно».

«Разорви их на куски! Мыслями!»

Однажды вместо кошек было два вооружённых человека. Нужно было заставить одного убить другого, а потом самому прикончить победителя. Айзек не помнил результат эксперимента, но раз он жив, то те двое наверняка мертвы.

Другие, кто был с ним, давно мертвы, но Айзек жив. Может быть, потому что он редко пользовался тем, чему его научили в Корпорации, может, по другой причине, но он дожил до двадцати пяти. Но вряд ли он протянет до конца года. Это пугало так, что сводило живот. Вот только Ник не дожил даже до двадцати, при мысли об этом хотелось крушить всё. Но Айзек сдерживался.

Офис Аристарха Ривы дальше. Можно допросить старика, но заставлять кого-то выполнить приказ оказывалось слишком выматывающим. Можно было умереть с первой попытки. Надо найти всю информацию о магистре самому. Может, подождать, когда все уйдут, и не спеша обыскать все помещения? Беда говорил, что сам придёт сюда, но Айзек не хотел возвращаться с пустыми руками. Он найдёт планы, Натан вычленит из них нужное, а завтра они ликвидируют ещё одного человека. Пусть и по указке чудовища, но каждая цель, так или иначе, виновата в смерти Ника. И за это они умрут.

Айзек нашёл архив отдела бастанджи, но, во-первых, он охранялся вооружённым человеком, во-вторых, дверь была заперта. Открыть замок сложнее, чем сделать осечку, это выматывает. Проще найти ключ, но Беда говорил, что важные ключи обычно далеко от замков, и тут старый убийца понимал больше, чем Айзек.

– Лизи, дочка, перенеси, пожалуйста, встречу с Элейн на завтра, – попросил какой-то старик в тёмных очках и в мундире, стоя у столика секретарши.

– Как скажете, господин Рива, – отозвалась та, черкая что-то в ежедневнике. – Уже уходите?

– Поеду в Чёрную Башню, – сказал старик. – Квисторы запросили кучу старых дел, а мне даже попросить некого, все заняты из-за покушения.

Старик обернулся и уставился на Айзека. Что случилось? Старик не может видеть кто перед ним на самом деле. Только в Квистуре есть оборудование, позволяющее избегать обмана разума. Скорее всего, надо было как-то его поприветствовать… нет, как же Беда умудряется везде выглядеть своим? Старый убийца без проблем копирует акценты и поведение, Айзек столько раз следил за его работой и… да, пока не вернулась память, он восхищался Виктором. Но что делать сейчас?

– А вы мне не поможете перенести пачку бумаг? – Рива виновато улыбнулся. – Тяжёлые, мне не справится. Раньше как хорошо было, раз и отправил все документы по электронке! – он подмигнул секретарше. – А чтобы не лететь на другую планету, то хоба, и засылай всё, что хочешь, по квантовой связи!

– Конечно, помогу, – сказал Айзек, концентрируясь, чтобы для окружающих его голос звучал, как искажённый через динамики брони. Это больнее, чем поддерживать внешний вид или скрывать какую-нибудь вещь или человека ото всех. Тут же больно кольнуло подо лбом, как в тот раз, когда он впервые попробовал мороженое. Ту пачку купил для него Ник и при воспоминаниях об этом стало тяжело.

– Вот и славно, – старик улыбался. – Идёмте, молодой человек, мы за один приём справимся.

Он первым зашёл в свой кабинет и Айзек двинулся следом. Но на пороге его кольнуло сомнение. Откуда старик знает его пол? Броня дигеринов никак не помогает определять, кто перед тобой, мужчина или женщина. Или Рива сказал это наугад?

– Сейчас, одну минуточку, – старик ковырялся на своём столе. – Осталось только. Ой, это же ваш начальник?

Айзек клюнул на глупую приманку и повернулся. Ноги почему-то отказали и он тут же упал, ударившись головой. Мышцы онемели и никак не могли двигаться. Старик держал в руке пистолет с синей лампочкой на месте ствола, Айзек узнал парализатор Квистуры.

– Сначала поговорим с тобой наедине, – Рива больше не улыбался. Он нажал куда-то ещё и на двери и окна в кабинете опустились стальные шторы. – Я сразу догадался, что это вы, корпоративные ублюдки, залезли в мою Немезиду. Уж вы-то знаете, что ядро взято из вашей Адрастеи, вот так вы и получили рутовские права. Хитрые вы, блядь, суки, очень хитрые.

Айзек не мог пошевелиться. Странное ощущение, как при сонном параличе. Ты чувствуешь что-то ужасное перед собой, тяжело дышать, но даже не можешь вскрикнуть, чтобы прогнать наваждение.

– Думал, что можно вот так запросто ко мне подобраться? Ну уж нет, – Рива постучал пальцем по очкам. – Мы вашего брата давно научились определять. Хотя ты слишком взрослый, обычно там совсем сопляки. Но и времена другие, – он не опускал парализатор. – Как бы с тобой поступить? Ты же опасен, сукин сын. Дигерины с тобой не справятся, увезу-ка я тебя в Чёрную Башню, там из тебя всё выбьют всё дерьмо. Ага, упакую тебя в ящик и увезу в багажнике. Петра знает, как с тобой поступить.

Луч парализатора не виден человеческому глазу, но Айзек его представил. Сделать так, чтобы пистолет дал осечку несложно, в каждом есть боёк и курок, их легко представить и заблокировать. А вот тут надо подумать. Раз это энергетическое оружие, то должен быть элемент питания. Айзек представил его себе так ясно, будто он был перед носом. Здоровый, весит больше всего корпуса. А к стволу он подключён проводками. Они тут же оторвались от гнёзд и воображаемый луч исчез, а с ним и реальный. Старик продолжал разглагольствовать, не замечая этого. В руки и ноги возвращалась чувствительность. Это так же больно, как когда кровь возвращается в пережатую конечность. Всё тело чесалось, но теперь ничего не мешало подняться.

Айзек встал и вытянул руку.

– Убери оружие, – сказал он.

Рива застонал, выронил парализатор и схватился за грудь. Айзек покрутил кистью, и старик закричал. Сердце внутри замерло на мгновение, а потом продолжило биться. Айзек видел содержимое грудной клетки так ясно, будто вскрыл её.

– Мне нужна информация, – сказал Айзек. – Досье на магистра Айво Дарнелиуса, все его маршруты, вся его охрана, где он бывает и что делает. У тебя это есть.

– Можешь меня убить, – прохрипел Рива. – Но я ни слова не скажу.

– Выполняй! – крикнул Айзек и сконцентрировался. В уши давило так, будто перепонки вот-вот лопнут. По лицу потекло что-то горячее. Кровь из носа и слёзы. – Быстрее.

Старик, не веря самому себе, медленно подошёл к терминалу.

– Лучше убей меня, – прошептал он, вводя команды против своей воли. – Ты сука, вас всех поубивают.

– А теперь распечатай, – приказ Айзек. Принтер послушно загудел. – Теперь выйди и удали все следы.

– У тебя ничего не выйдет, – хрипел Рива. – Они поймут, что что-то не так. Они…

– Теперь умри.

Айзек сжал кулак, и Рива тут же упал на пол. Сердце лопнуло, будто раздавленное прессом. Айзек тоже упал. Кровь бежала из носа, из ушей и глаз, такая горячая, будто обжигала кожу. Ещё более горячая бежала в венах, собираясь выжечь ему сердце.

– Только не сейчас, – простонал он. – Кровь горит… пожалуйста, только не сейчас.

Глаза застилало кровью, Айзек никак не мог сконцентрироваться ни на чём. Голова болела так, будто кто-то её сверлил. А кровь бурлила.

– Нет, – прошептал Айзек. – Только не так. Брат, где ты? Ты же обещал.

Он перевернулся на живот. Надо сконцентрироваться, чтобы выжить. Надо держаться, но как? Доктор Михельсон говорил, что если будет приступ, надо вспомнить что-нибудь хорошее. Да что может быть хорошего в жизни выращенного в лаборатории оружия? Перед глазами стояла только кровь, но Айзек сумел вытащить из памяти одну сцену, самую раннюю из тех, которую он помнит.

– Но что такое простые числа? – спросил Мистер Усатый, сидя на руке доктора Михельсона.

– Это совсем просто, – доктор усмехнулся. Он иногда вёл математику детям постарше, и Айзек всегда слушал, даже когда не понимал ни слова. – Это числа, которые делятся только на единицу и на само себя.

– Но как…

Сцена поменялась. Беда сначала опасался, но потом был не против, когда Айзек играл с Ником, тогда ещё маленьким. Это были воспоминания, когда сын Виктора делал уроки.

– Но что такое простые числа? – спросил он. – Я не понимаю.

– Это не сложно, – ответил Айзек. – Это я помню. Это числа, которые делятся на само себя и единицу. Смотри. Два, три, пять, семь…

– Одиннадцать, тринадцать, семнадцать, – продолжил Айзек наяву, а не в воспоминаниях. Изо рта шла кровь. – Девятнадцать, двадцать три…

Кровь успокаивалась и переставала литься. Айзек поднялся сначала на колени, сплюнул на пол, а потом смог встать на ноги. Его трясло, но нельзя оставлять следы, иначе заподозрят неладное. Нужно лишь чтобы неведение сохранилось до завтра, пока магистр не умрёт.

Айзек вытер свою кровь, тщательно, везде где смог найти. Остались пятна на куртке, но их не увидит никто, если он не захочет. Потом он забрал бумаги и посмотрел на тело Ривы. Типичный сердечный приступ, обычная смерть для старика его возраста. Не будет подозрений, пока его не вскроют.

Виктор

– Что с тобой? – спросил Натан, едва Медведь появился на пороге.

Выглядел парень ужасно. Бледный, как мел, с трясущимися руками, в которых он держал листы бумаги. Куртка, в которой раньше ходил Ник, залита тёмной кровью.

– Жопа, – сказал Айзек и протянул Виктору листы бумаги. – Он твой.

Беда отбросил их в сторону и помог Медведю сесть.

– Не разбрасывай, – Айзек усмехнулся. – Мне стоило огромного труда их добыть.

– Зря ты так рисковал, – сказал Виктор. – Это опасно.

– Я знаю. Этот магистр… там есть всё. Завтра он умрёт.

Айзек тут же уснул, и Блоха укрыл его одеялом, потом смерил температуру.

– Ещё раз или два, и он умрёт, – сказал он. – Если в этот момент меня не будет рядом…

– Я помню, что обещал, – Виктор вздохнул. – Когда это закончится, вам нужно будет уехать… чтобы он мог жить спокойнее… он заслужил, он и так ничего хорошего не видел в жизни.

Беда начал читать, что принёс Айзек.

– А он прав, ублюдок у нас как на ладони. Завтра я его возьму.

Виктор поднялся и начал одеваться. Слабость ещё оставалась, но жажда охоты давала сил.

– Прямо сейчас? – спросил Блоха.

– Да. Надо съездить в Бриарей к господам из Адвента, понадобится кое-кто, – Беда усмехнулся. – Ты ещё умеешь делать сонные бомбы?

День 10. Глава 1

Совершенно секретно

Коммерческая тайна, красный уровень доступа

Операция – «Наказание»

Цель: Основатель и лидер «Церкви Возрождения» – отец Тобиас Гренге

Исполнитель: Боевая группа «Танатос»

Комментарий аналитика группы:

Отец Тобиас – бывший оперативник секретного отдела ныне уничтоженной корпорации «Темпорос», соблюдать осторожность. Н. Элисон

Руководитель проекта «Элизиум»: Согласовано. Л. Сикора.

Резолюция: К исполнению. Объект 101

– Вы считаете, что это хорошая работа? – крепкий седовласый священник склонился над трубами. – Да вы смотрите, всё до сих пор бежит! Как вы вообще работали? Да весь пол в воде! До сих пор говном несёт!

Виктор в костюме обслуживающего персонала тем временем достал удавку из рукава. Этот священник призывал отказываться от продукции Корпорации Renascentur. Он говорил, что все умные устройства объединяются в тайную сеть для слежки, шпионажа, шантажа и прочих запрещённых вещей. В своих проповедях отец Тобиас говорил, что Балябин знает всё о каждом ныне живущем человеке, если у того есть хоть какая-то вещь с символикой Корпорации. Священник не должен был привлечь внимание Балябина, но, во-первых, отец Тобиас всего за десять лет из лидера мелкой секты превратился в главу целой церкви, насчитывающей миллиарды верующих. А во-вторых, его речи про слежку и тайную сеть из триллионов устройств были чистой правдой. Это и вынесло ему приговор.

– Да вы хоть что-то понимаете в своей работе? – выкрикнул отец Тобиас. От него сильно разило выпитым.

– Без всяких сомнений, – ответил Беда и накинул ему на шею удавку. – Что вам снится, святой отец?

Но старик, вместо того, чтобы хрипеть и умирать, как положено, выпрямился во весь свой рост.

– Ты сдохнешь, еретик! – выпалил он.

Священник резко упал назад, и Виктор отбил спину о твёрдый пол. Отец Тобиас несколько раз ударил локтями и высвободился.

– Я отправлю тебя в глубины Преисподней, грешник! – у священника потрясающий глубокий бас. – Сдохни, убийца из Корпорации!

Он пнул Виктора в колено и увернулся от ответного удара. Отличная физическая подготовка бывшего спецназовца и ветерана корпоративных войн испортила всю операцию. Надо было пользоваться игломётом, а не выделываться со струной. Но пистолет выскользнул в пылу схватки.

Отец Тобиас взял монтажный нож и начал наносить кажущиеся хаотичными, но очень точные и выверенные удары. Виктор уклонялся, выжидая момент, когда можно будет рвануть за игломётом.

– Ты и твой босс будете гореть в аду! – рявкнул священник, нанося очередной опасный выпад. – Будь ты…

Он наступил в набежавшую из протекающей трубы лужу, поскользнулся и упал. Голова так сильно ударилась о лавку, что проломила доску, но шея не выдержала и выгнулась под невозможным углом. Отец Тобиас умер.

– Только не говори, что ты так и запланировал, – сказал Блоха в передатчик.

– Ты никогда не сможешь доказать обратное, – Беда усмехнулся и подобрал игломёт. – Немного приберусь, чтобы выставить за несчастный случай, а потом…

– Святой отец! – кто-то распахнул дверь и охнул. – Что с вами?

Виктор выстрелил, не раздумывая. Вошедший, совсем ещё молодой парень, молча упал на пол. Игла попала прямо в глаз. Но вместо того, чтобы тут же забыть о покойном, Беда не мог оторваться. Что-то не так.

– Что с тобой, Беда? – спросил Блоха. – А, дерьмо, вижу…

Виктор не мог пошевелиться. Парнишка в рясе, помощник покойного отца Тобиаса, был как вылитый похож на Ника. Разумеется, он старше, Нику едва исполнилось семь, а этому уже лет семнадцать-восемнадцать. Но черты лица, волосы, и цвет уцелевшего глаза… похожи, как старший и младший брат.

– Беда, надо уходить.

– Да.

Вид покойника никак не уходил из головы, стоял перед глазами и снился чаще, чем остальные. После того как Виктору поставили ментальный блок, ему не снились покойники, но несколько лет назад, после убийства доктора Михельсона, начались первые кошмары. А вот после гибели священника и того парня всё стало намного хуже.

– Кажется, ваш блок что-то пробило, – сказал штатный психолог проекта. – Говорите, он похож на вашего сына? Странно, это не должно… – он почесал подбородок.

И Беда знал, что это невозможно. Если бы Балябин приказал убить собственную семью и Виктор сделал бы это, его бы не тронул вид тел когда-то родных людей. Но его сын и жена были живы, и он любил их так, как только мог. Но что если Балябин всё-таки прикажет это?

– И что же вы сразу не сказали о снах? Сначала это была трещина, которая со временем расползлась, – психолог неодобрительно качал головой. – Я наложу вам новый блок. А пока…

– Не требуется, – Беда поднялся. – Я ухожу.

– Да, мы перенесём приём, на…

– Я ухожу, – произнёс Виктор. – Навсегда.

– Что значит ты уходишь? – выкрикнул Сова, выпучивая свои круглые глаза ещё сильнее. – Ты хоть знаешь, сколько вложено в тебя и твою группу? Если ты…

– Если ты хоть посмеешь вякнуть, или что-нибудь сделаешь что-то мне и моей семье, – Виктор схватил командира за грудки. – Я выпотрошу сначала тебя, а потом отрежу башку Балябину!

Он оттолкнул Лукаша назад.

– И вы оба знаете, что я могу вас прикончить.

Сова усмехнулся.

– Ты выбрал плохое время для ухода, Беда, – сказал он. – Эта Брейлинг из Квистуры раскопала информацию о Тёмном Лесе и скоро передаст всё в Альянс. Начнётся война. И это после того, как мы прикончили для них Верховного Судью Гобитрауда.

– Тем лучше для меня.

– Ну да. Балябин мне вставил, что я не отправил тебя на её ликвидацию. Ну да ладно, хрен сними, – Сова сложил руки перед собой. – Мы всё равно победим. А что до тебя… я не буду тебе угрожать. Но я дам тебе один шанс, Беда. Всего один, когда ты сам завтра придёшь ко мне.

– Никогда.

Виктор открыл дверь, проведя пальцем по сенсорной панели. Что-то изменилось. В прихожей чемоданы. И Ник не прибежал встречать.

– У нас гости? – крикнул Беда, но ответом ему была тишина.

Он прошёл дальше. Дома только Вера, которая сидит за столом. На умной гладкой поверхности стола высвечивались какие-то снимки.

– Кто-то приехал? – спросил он.

Вера медленно покачала головой.

– А Ник где?

– У мамы, – сказала она хриплым голосом. – А потом и я… ты нас не найдёшь…

– Да что в конце концов…

– Это ты сделал?

Вера пальцами раздвинула изображение, и Виктор увидел, что там. Ночной клуб «Олимп» изнутри. Несколько опрокинутых столов. Возле них лежат тела в лужах крови.

– Это ты сделал? – повторила она потухшим голосом. – Это ты их убил?

Она листала снимки. Трупы, их много, в основном молодёжь. Те, кого задел игломёт Виктора или те, кто поймал положенные ему пули, пока сам Беда прятался от автоматического огня. Операция по уничтожению оружейного барона, которая превратилась в бойню.

– Так вот чем ты занимаешься? – Вера закрыла лицо руками. – Ты… ты убийца.

– Послушай, – сказал Виктор, хотя понятия не имел, что говорить дальше. Отрицать? Это бесполезно и бессмысленно, да и он никогда не врал Вере… просто не договаривал некоторые вещи. – Это всё было давно и сейчас…

– Ты просто всех убиваешь… этим ты занимаешься? Зачем ты это делаешь, ты…

– Послушай, я с этим завязал. Мы уедем и…

– Они же совсем молодые.

По красивому лицу Веры потекла слеза. На очередном снимке изрешечённый пулями парень, который прослужил Виктору живым щитом.

– Зачем? Как ты мог?

– Зачем? – Виктор почувствовал раздражение. – Зачем? Так я это делал ради вас с Ником! Чтобы у вас всё это было! Чтобы мы жили не в грязном сарае у твоей мамаши, а в хорошем доме! Чтобы Ник учился не с детьми алкашей и наркоманов, а с нормальными ребятами! Чтобы у вас было всё.

Вера зарыдала.

– Ты чудовище, – сказала она. – Как ты… а если бы кто-то сделал такое с Ником, если бы…

Она не смогла продолжить.

– Откуда это у тебя? – спросил Виктор. – Кто прислал тебе эти снимки?

Вера не ответила, только слёзы капали на поверхность уже пустого стола. Снимки ушли.

– А если… – наконец прошептала Вера. – А если тебе скажут убить нас…

– Никогда, я…

– Ты мне врёшь. Мы уезжаем.

Она встала и вышла в коридор, затем хлопнула дверь. Виктор выглянул в окно и увидел, как Вера садится в машину. А если тебе скажут убить нас, гудело в голове.

– Уже вернулся, – спросил Сова с гнусной ухмылкой, но она тут же пропала. Лукаш откинулся в своё кресло, из разбитого крючковатого носа текла кровь. – Удар у тебя, что надо.

– Это же ты выслал ей снимки? – спросил Беда и ударил ещё раз.

– А даже если бы и я, то какая разница? – Лукаш усмехнулся. – Они тебя боятся, ведь ты знаешь, что если тебе будет приказано, ты не сможешь остановиться.

– Я их не трону.

– Уверен? – раздался голос позади. Максим Балябин прошёл в кабинет и сел во главе стола. За эти годы он не изменился ни на йоту, всё то же молодое лицо и тот же тяжёлый взгляд. – Я вот нет.

При виде руководства Сова встал и вытер кровь с лица.

– Твой случай я взял под личный контроль, Виктор Воронов, – продолжил Балябин. – У меня мало времени, но несколько минут я нашёл. Если я скажу тебе убить их, ты сделаешь это незамедлительно.

– Сначала я оторву тебе голову, – прохрипел Виктор.

Балябин поднял руку.

– Думаешь, что блок тебя поставили, чтобы ты не чувствовал угрызений совести? По твоему мне есть дело до того, что ты чувствуешь? Истинная суть блока в другом. Хочешь демонстрации? Твоя цель – Виктор Воронов.

Беда достал игломёт и приставил к виску.

– Отмена цели, – сказал Балябин. – Новые цели – Вера Воронова и Ник Воронов, твои жена и сын.

Вера говорила, что уехала к матери, там он и сможет найти их двоих. Осталось только…

– Отмена цели!

Виктор пришёл в себя, стоящим у двери. А в голове только что мелькала мысль не о том, что он собрался убить жену и сына, а как сделать это намного эффективнее. Он выронил игломёт.

– Новая цель, Виктор – забыть свою семью. Господин Сикора, думаю, мы обсудили все насущные вопросы. Завтра нас ждут ещё цели.

Балябин ушёл. А Беда сел за стол. То, что произошло только что, казалось давно забытым сном, или увиденным много лет назад фильмом. Всё прошло. Но неужели он и правда бы их убил?

– Жаль, что до этого дошло, – сказал Сова. – Но не бойся, я увёз твою семью в надёжное место. Балябин не знает, куда, а ты не найдёшь без моей помощи.

– Взял в заложники?

– Я этого не говорил. У твоего аналитика новая документация и завтра тебя ждёт ещё одна цель. А пока свободен.

Виктор вышел их кабинета. Ощущение, как с тяжёлого похмелья. Сердце билось, как сумасшедшее, а из головы не уходили мысли о том, что он только что узнал. Он зашёл в кабинет психолога.

– Вернулись, – доктор улыбнулся. – Сейчас, пара минут и я установлю блок заново.

– Нет, ты сделаешь лучше, – Беда улыбнулся в ответ. – Ты сделаешь отчёт, что поставил мне блок.

– Но я…

– Я знаю, где живёт твоя семья, доктор. Жена, дочка и собака. В конце концов, новый блок не вызовет же у меня сожалений, разве нет?

Доктор побледнел и тут же покраснел, но отчёт составил.

Вот только это был не последний неприятный разговор на сегодня. На базе ничего не знали о случившемся. Парни обсуждали только что увиденные Турсулунские Игры и, поприветствовал командира, тут же вернулись к своему разговору. Вот только Айзек, обычно весёлый, молчал. Наверное, оттого, что увезли Ника. Несмотря на разницу в возрасте, а Медведю уже было около тринадцати или четырнадцати, они хорошо поладили и сдружились. Но дело было в другом.

– Надо поговорить, – сказал Айзек, не добавив обычного «Дядя Виктор». – Наедине.

– Хорошо.

Беда пустил его в свою каморку и закрыл дверь.

– И о чём ты…

От боли в груди захотелось кричать, но сил не было. Будто кто-то пробил рёбра и схватил сердце в кулак. Айзек стоял, вытянув руку перед собой.

– Я вспомнил тебя, – прошептал он. – Я наконец-то вспомнил. Тот день, ты был у нас в больнице. Это ты убил доктора!

Сил на разговор не было, поэтому Беда просто кивнул. Будто кто-то поместил сердце в тиски и крутил ручку.

– За это ты умрёшь! – сказал Медведь. – Я тебя убью! Я раздавлю твоё сердце, ублюдок! Ты погубил всех нас! – он плакал. – Это из-за тебя я такой. Это ты… это же ты… я…

Он опустил руку и отвернулся.

– Однажды, – сказал он сквозь слёзы. – Однажды я тебя убью. За всё, что ты мне сделал.

Он не смотрел, но Беда не стал тянуться за игломётом. Во-первых, Айзек легко мешает стрелять любому оружию, а во-вторых… не хотелось этого делать. Это же Айзек, мальчик, чья жизнь уничтожена, и он едва ли дотянет до конца этого года. Но требуется держать уши востро.

– Я тебя ненавижу, – прошептал Айзек перед тем, как выйти.

* * *

– Приехали, старик, – сказал Медведь и ткнул Виктора в плечо. – Ты слишком много стал спать.

– Старею, – буркнул Беда. – За дело. Ты в порядке? Или поедешь к брату?

– Моё состояние лучше, чем твоё, – ответил Айзек.

С этого чердака заброшенного дома, единственного уцелевшего среди развалин времён турсулунской войны, хорошо видно западную часть Сплендора, столицы Империи. А ресторан ценийрской кухни, которую так любит магистр Айво, лежит как ладони. Говорят, что тушёное по-ценийрски мясо нужно есть прямо с огня.

– И ты серьёзно решил достать его из снайперской винтовки? – спросил Медведь. – Да этот дом тут стоит, как свечка в жопе, если что начнётся, его снесут ракетами. Да, по первой же тревоге сюда прилетит гравилёт с подкреплением. Ты хоть читал, что я тебе вчера принёс?

– Не-а, – соврал Беда, усмехаясь про себя. – Решил действовать по интуиции, зачем вообще нужны эти планы?

– Ты сумасшедший. В ресторане даже стёкла бронированные, а в подвале… Как только там что-то начнётся, магистра тут же увезут вниз, и ты его оттуда не выколупаешь даже залпом Эребуса с орбиты.

– Тогда мы будем ждать внутри, разве нет?

– Нет. Охрана проверит убежище сразу, как появится. И это не говоря о том, что там всегда сидит охранник. После тревоги дверь запечатывается, код знает только командир смены подкрепления. Как только он прибывает и убеждается, что снаружи безопасно, то открывает убежище. Код меняется каждый час. Ты в курсе, что внизу стены метра в два? Их не прожжёшь и не прокопаешь. А у самого Айва там ещё отдельная комната из сверхпрочного стекла, тоже на кодовом замке. Если он запрётся, оттуда его не выколупаешь, если не знаешь код… хоть этот код был в досье Ривы.

Медведь написал пальцем в пыли – 3575.

– Но что толку от него, если мы не попадём внутрь?

– Угу, – Виктор продолжал собирать турельную треногу. Наверху уже стояла старая снайперская винтовка Игнасия, которая годами пылилась в разобранном виде.

– Магистр Айво очень любит ценийрскую кухню, раз решился на такие траты. В документе было, что он предлагал повару двадцать тысяч реалов в месяц, чтобы он готовил только во дворце магистра, но повар отказался, а другого такого нет во всей империи.

– А почему отказался? – спросил Виктор.

– Что-то вроде, что он хочет готовить для множества людей, а не для одного. Но когда приезжает магистр, ресторан закрывается и обслуживает его одного. У ценийрцев постоянно религиозные праздники, так что никто не удивляется внезапным закрытиям. Но будь уверен, они уже всё просканировали на бомбы и просканируют ещё раза три.