Текст книги "Аркхимир (СИ)"

Автор книги: Никита Бураковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

   Но при всем при том я никогда не ставил себя выше других и не считал, что меня ждет какая-то там великая судьба. Я просто шел вперед и старался наслаждаться каждой минутой своей жизни.

   Старик сказал, что предложенный им путь, возможно, откроет мне правду о себе?

   Да. Только здесь и сейчас я ясно осознал то, что раньше было лишь какой-то смутной тенью, постоянно нависающей надо мной дамокловым мечом и не дающей покоя. Тенью, которую я, сам того не осознавая, гнал от себя прочь. То было знание, что где-то во мне, в самых потаенных глубинах, скрыта очень важная часть меня самого, которую я абсолютно не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю. Это являлось, наверное, единственным чего я, вопреки своей храбрости, действительно страшился. И осознание этого факта пришло лишь теперь.

   Невзирая на последнее грозное предупреждение Эфрира, нельзя было упустить единственный шанс – я бы никогда не простил себе подобного! Шанс узнать о себе всю правду. Теперь мне, наконец, было понятно, что это – то единственное, чего я неосознанно хотел всю свою жизнь! Ни могущество, ни богатство, ни слава никогда меня по-настоящему не волновали.

   Я решительно поднял глаза, вновь сталкиваясь со взглядом Эфрира.

   – Я готов принять свою судьбу! – твердо сказал я.

   – Подойди ко мне, – властно произнес он.

   Я подошел к старцу и он протянул мне руку. На морщинистой ладони лежал небольшой и простой на вид камень с маленьким отверстием и продетой в него обычной веревкой.

   – Возьми этот амулет, – продолжил Эфрир. – С его помощью ты сможешь попадать сюда без Камня Перемещения. Однако для активации артефакта тебе все же придется вернуться домой путем, который привел тебя сюда. Но не бойся – амулет не даст забыть все, что здесь произошло. Главное – повесь его себе на шею!

   Я взял протянутый мне предмет – он был значительно тяжелее, чем можно было предположить. Эта вещица показалась мне сперва безделушкой, но теперь я почувствовал в ней скрытую силу. Рассматривая гладкую поверхность камня, я вновь увидел ломаные руны, которые блестели в лучах заходящего солнца.

   – И вот еще что, – старик встал. – Дай-ка мне свой меч.

   На секунду меня вновь охватило сомнение: а не уловка ли это? Стоит ли доверять, по сути, совершенно незнакомому мне человеку?! Но я все-таки поборол возникшее чувство и протянул Эфриру свое оружие.

   Он взялся за рукоять клинка и, взвешивая его в руке, с недовольной миной пробормотал что-то вроде "и это у вас называется оружием?!", а потом неожиданно подкинул меч в воздух.

   Однако, вместо того чтобы упасть на землю, клинок завис в воздухе. Из рук старика, которые тот сложил на особый манер, вдруг вырвались струи жидкой тьмы, тут же устремившиеся к моему оружию. Меч, продолжая демонстративно висеть над землей, начал сначала медленно, но затем все быстрее и быстрее вращаться вокруг своей оси, одновременно впитывая исходящую из рук старца тьму. Вместе с этим клинок стал постепенно раскаляться и, быстро достигнув белого каления – к этому моменту меч уже вращался с такой скоростью, что его черты начали размываться – он неожиданно вспыхнул черным пламенем и резко замер.

   Эфрир взялся за рукоятку, и на этот раз лицо его имело гораздо более довольное выражение.

   – Конечно, это все еще кусок железа, – ухмыляясь и возвращая мне клинок, проговорил старик, – но теперь он будет немного больше походить на оружие.

   Как только меч оказался в моих руках, я сразу почувствовал наполняющую его теперь магическую силу.

   – А теперь тебе пора идти. Близится ночь, а ты к ней пока не готов, – добавил он. – Но прежде чем покинешь Аркхимир, пообещай мне одну вещь. – Я вопросительно посмотрел на Эфрира. – Никому не говори, что с тобой произошло, и где ты находился – это может быть опасно!

   – Почему? – удивился я.

   – Поверь мне, – перебил меня старик, – тебе еще нельзя идти на такой риск! Просто пообещай мне, что никто не узнает о твоем путешествии – это единственное, о чем я тебя прошу!

   – Хорошо, обещаю, – проговорил я.

   – А теперь поспеши! – удовлетворенно кивнув, торопливо проговорил Эфрир.

   – Но как я смогу попасть сюда снова – ведь мне абсолютно неизвестно как пользоваться этим амулетом! – спохватился я.

   – Когда будешь готов вернуться в Аркхимир – ты поймешь, что надо делать!

   С этими словами Эфрир исчез: растаял в воздухе, словно был лишь примерещившимся мне видением!

   Я оглянулся по сторонам, но старца нигде не было. Солнце уже скрылось за горизонтом. Постепенно смеркалось. Где-то вдали послышались ужасающие звуки, похожие на крики умалишенного, и я решил последовать совету Эфрира.

   Быстро, пока еще не успело окончательно стемнеть, я вошел в пещеру и направился к Камню Перемещения – по-моему, так назвал его Эфрир. Когда я достиг арки и ведущих вниз ступеней, до меня, усиленные эхом, долетели душераздирающие вопли. Несколько секунд спустя они сменились леденящим душу воем, от которого даже мне стало не по себе. За этим последовали звуки разрываемой плоти и хруста костей, и я поторопился спуститься по лестнице.

   Быстро дойдя до Камня, я вновь дотронулся до него, предварительно надев амулет. Вместе со вновь ослепившей меня вспышкой, появилось ощущение, что камень на шее стал быстро нагреваться и даже начал обжигать тело.

   Яркий свет сменился резкой тьмой.

   Я открыл глаза и огляделся.

   "Что это была за вспышка?! И почему я до сих пор стою здесь – ведь я решил как можно быстрее вернуться к своим людям!", – эти мысли пронеслись в голове, которая внезапно стала тяжелой и гудела, будто меня огрел дубиной огр.

   Я обошел камень и увидел идущие вверх ступени.

   "Надо будет вернуться сюда с Мелиором", – подумал я и уже собирался подниматься по лестнице, когда вдруг почувствовал под одеждой нечто горячее и пульсирующее.

   Сунув руку за пазуху, я нащупал веревочку, которую тут же потянул. Странно, вроде бы я никогда не носил что-либо на шее. Наконец в руку мне скользнул слишком тяжелый для своего размера камешек, и я с удивлением уставился на неизвестный предмет.

   "Откуда он взялся?!" – недоуменно подумал я, приглядываясь к мелким ломаным рунам, выгравированным на гладкой поверхности амулета. Неожиданно они ярко вспыхнули синим огнем, а камень, моментально раскалившись докрасна, обжог мне руку, заставляя выпустить его.

   И тут воспоминания вновь вернулись ко мне! Голова закружилась, вынуждая тяжело опереться на стену. За долю секунды я как будто заново пережил все недавно случившееся. Перед глазами возникло лицо Эфрира. Он сказал, что является хранителем входа в Аркхимир, но я чувствовал в нем что-то гораздо большее, какую-то огромную силу. Кем в действительности был этот старик? Что им двигало? Зачем он хотел помочь мне?

   Я помотал головой. Нет – это все неважно! Важно лишь то, что мне выпал шанс разобраться в самом себе – это было сейчас главным! А с остальными проблемами, как любил говаривать дядя Фабер, будем разбираться по мере их поступления.

   Я буквально взлетел по ступеням и, пройдя под аркой, попал в расходившийся в две разные стороны коридор. Слева доносились раскатистые звуки взрывов. Я тут же повернул в ту сторону, краем взгляда скользнув по стене и... остановился. А затем развернулся туда, откуда только что вышел.

   Перед моим удивленным взглядом была неровная стена пещеры!

   Думая, что появившаяся стена это какая-то иллюзия, я ощупал ее руками. Камень оказался холодным, твердым и немного влажным, как будто никакого прохода здесь никогда и в помине не было!

   "Конечно, после всего, что со мной случилось, можно было уже перестать удивляться, но раздери меня огр...!".

   Впрочем, медлить было нельзя – тревожные взрывы не стихали. Быстро приближаясь к месту битвы – неужели она все еще продолжалась?! – я увидел стоящего ко мне спиной гоблинского шамана. Он явно находился в магическом трансе и лишь слегка приплясывал на одном месте. Маленький гаденыш прокаркал последние слова заклинания, и из его посоха вырвалось несколько огненных шаров, которые стремительно отправились в темноту и через некоторое время разорвались оглушительным взрывом.

   Недолго думая, я громко свистнул и тут же прыгнул, занося выхваченный меч в смертельном ударе. Удивленный шаман повернулся ко мне как раз в тот момент, когда клинок, просвистев в воздухе, коснулся его лба, а потом, пробив не защищенный шлемом череп и раскроив его пополам, с легкостью прошел до низа живота. Настолько сильным мой удар быть не мог!

   Две половины шамана, брызжа мозгами и кровью, начали медленно расходиться в разные стороны. Упираясь ногой в живот жертвы, я выдернул меч, одновременно сбрасывая дергающееся в конвульсии тело с утеса, на котором мы стояли. Я удивленно покрутил перед глазами свой клинок, только сейчас по-настоящему оценив подарок Эфрира!

   Меж тем густая тьма, созданная черным колдовством шамана, быстро рассеивалась, и я обнаружил, что стою у края пропасти. На другой стороне стали видны яркие огни факелов – там, выходя из своих укрытий, начали появляться мои люди. Через несколько секунд тьма окончательно рассеялась, позволяя им тоже увидеть меня, и я весело помахал им, будто мы случайно встретились на базарной площади.

   – Никк! – возглас Малишы первый раз со дня нашего знакомства звучал удивленно. – Ты как там, огры тебя подери, оказался?! – в ее голосе слышался упрек и одновременно облегчение. – Ты так внезапно пропал, что мы уж не знали, что и думать!

   Я мог поздравить себя со своеобразной победой: ничто до сих пор не могло заставить эту бесстрастную воительницу выражать какие-либо эмоции "на публике".

   – Давай я все расскажу потом – сейчас надо придумать, как мне перебраться к вам, – крикнул я.

   Позже, когда оказался среди друзей и соратников – перебраться через пропасть мне помогла верёвка, благоразумно прихваченная с собой Роном – я поведал им о своих подземных приключениях. Впрочем, в своем рассказе я, как и обещал Эфриру, избегал какого-либо упоминания не только об Аркхимире, но и о найденной мной древней конструкции.

   История, надо сказать, вышла довольно убедительной и, приправленная остротами, изрядно повеселила моих товарищей. После того как я закончил свою эпическую повесть, Малиша, в свою очередь, рассказала мне о том, что происходило в мое отсутствие.

   Как оказалось, Найджел – благодаря оперативной помощи целителя он возвращался сейчас вместе с нами – все же смог после моего внезапного исчезновения справиться еще с парой гоблинов и добраться до остального отряда. Сообщив, что я в буквальном смысле провалился под землю, молодой боец упал без чувств – потеря крови оказалась слишком большой. С целью отыскать меня, Малиша отдала приказ о возвращении назад, но с каждой секундой появлялось все больше гоблинов. С невероятной ожесточенностью они атаковали отряд, заставляя отступать и шаг за шагом загоняя моих людей вглубь пещеры.

   Именно там, скрытый непроницаемой тьмой, их и ждал гоблинский шаман – подобно разгневанным небесам, он принялся изливать поток огненных шаров. И без того критическую ситуацию ухудшали непрекращающиеся яростные атаки гоблинов. Будто одержимые, зеленокожие пытались выдавить наших людей из-за небольшого уступа, что служил им в качестве укрытия.

   Когда мои сокланы совсем отчаялись, огненные взрывы внезапно стихли, а еще секунду назад бешено сражающиеся гоблины стали разбегаться в разные стороны! Ничего не понимая, люди все-таки решились покинуть свое укрытие, правда, лишь после того, как стала рассеиваться тьма. Каково же было их общее удивление, когда там, откуда все это время в них летели огненные шары, они увидели меня, весело и беззаботно машущего им рукой!

   Я мог только удивленно покачать головой. Получается, что мое отсутствие в нашем мире продолжалось максимум две, а то и вовсе одну треть часа. То есть все то время, которое я провел в Аркхимире (а по моим расчетам это длилось около двух часов), уложилось в совсем уж ничтожное время в Тэрраруме! Это оказалось очень интересным открытием!

   Еще одной моей мыслью – ее я тоже не стал озвучивать – было то, что гоблинский шаман, видимо, каким-то образом использовал силу, которая исходила от камня перемещения или вообще от всего этого места в целом. Уж больно странно выглядело его необычайное могущество!

   Дослушав отчет Малиши, я приказал завалить вход в пещеру – слишком опасно было оставлять ее открытой. В любом случае для того, чтобы снова попасть в Аркхимир, Камень Перемещения мне больше не требовался. Конечно, если верить словам Эфрира...

   Кем на самом деле был этот загадочный старик, назвавшийся столь странным именем?! Похоже, моя и без того нескучная жизнь с сегодняшнего дня стала еще интереснее!

Глава X

   Я стоял на самой верхней башне своего замка и взирал на прекрасный вид, который открывался с этой высокой точки. Сквозь рваные облака пробивались яркие снопы света, неровно освещая пышущие зеленью территории, вверенные нам Императором. Впрочем, ни великолепный вид, ни удовлетворенность от проделанной всеми нами тяжелой работы, ни даже осознание того, что все эти обширные земли фактически принадлежат мне, не радовало сердце... А ведь причины для этой самой радости были!

   Благодаря активной политике Аструма: постоянным рейдам, круглосуточному патрулированию территорий, возведению опорно-защитных пунктов, названных мной Фортами, и еще многому другому, включая низкие налоги – все прилегающие к замку Оригон земли и деревеньки быстро стали процветать. Люди же, которые жили в них, не только уважали и восхваляли нас: мы стали для них настоящими героями!

   Знамя нашего клана – напоминающая букву "А" звезда, обвитая в правой своей части изогнувшимся S-образным драконом – украшало теперь не только замок Оригон, но и улицы, таверны, и даже дома жителей! Казна клана постоянно пополнялась благодаря Мелиору, грамотно управляющему всеми финансовыми делами, а наши люди, число которых уже перевалило за сотню, получали превосходную экипировку и оружие.

   Конечно же, все самое лучшее доставалось главному костяку Аструма, из которого был сформирован Совет Клана – то есть мне и моим друзьям. Последним и самым крупным нашим приобретением стали великолепные латные доспехи для Руфуса. Выкованные на заказ в одной из лучших мастерских Империи, они обошлись нам в двести золотых, но это того стоило! Теперь нашего великана смело можно было назвать "стальной машиной для убийств": облаченный в эту великолепную рифленую броню, которая к тому же имела достаточно неплохую сопротивляемость к магии, Руф сделался практически неуязвимым!

   Деревня Ориго же очень быстро разрослась и превратилась в торговое сердце нашего края, куда со всех окрестностей стекались торговцы, крестьяне, странствующие барды, путешественники и просто бездельники. Фабер был теперь очень занятым человеком, и мы с ним практически не виделись. Хотя даже редкие встречи с любимым дядей последнее время не приносили мне прежней радости. Все мои помыслы и чувства были поглощены лишь одним...

   – Давненько не изливались из Укли сладкогласые тона играния твоего, – прервал мои размышления голос Мелиора. – Давненько не ласкали они слуха моего невежественного.

   Когда дело доходило до вплетения тонкой иронии в речевые обороты – вряд ли кто мог бы потягаться в этом деле с нашим магом.

   Я обернулся. Старец был одет в слепящую глаза белоснежную мантию, рукава и полы которой окаймляли золотые магические руны. Длинная, до самого пола, из-под нее выглядывали лишь загнутые вверх носки изящных сапожек. По своему обыкновению, руки Мелиор сложил за спиной, что лишало меня возможности вновь полюбоваться магическим перстнем. Этот древний, с превосходно ограненным рубином артефакт с недавних пор украшал указательный палец правой руки старца – тоже одно из последних наших больших приобретений.

   – Будто вы все прям так невообразимо скучаете по моим потугам выдавить из этой дудки хотя бы один мало-мальски приятный звук, – саркастически заметил я.

   – Ну, яко обмолвиться, – лукаво протянул друг.

   – Несмотря на мой великий, но непризнанный вами талант, я все равно всех вас люблю, мои друзья, – положив руку на плечо мага, улыбнулся я.

   Он усмехнулся в свою белоснежную бороду. Однако веселая искорка, загоревшаяся было в его глазах, быстро потухла.

   – Касательно содружебников... – медленно, будто осторожно подбирая слова, начал старец. – Аки знать, чай иные и не ведают – хоть, мнится мне, Малиша равно чует неладное – одначе за минувшую пору ты переменился, даром что всяко усердствуешь утаить сие... Обаче ведаю – гложет тебя нечто, Никк, – Мелиор посмотрел мне в глаза. – Не алчешь ли ты поведать мне подноготную сего... смятения? Небось, сподоблюсь неким манером рассеять смуту ту...

   Улыбка исчезла с моего лица, и я отвернулся.

   Да, проницательности Мелиора можно было только удивляться. А я-то думал, что мне удается утаивать от друзей чувство, которое, как метко выразился маг, именно глодало меня. Я вновь хотел попасть в Аркхимир.

   Нет, даже не так. Мне былонеобходимо попасть туда! Подобно путнику в пустыне, я жаждал вновь окунуться в этот прекрасный мир. Впиться взглядом в бирюзовое небо и изумрудную зелень. Почувствовать на коже ласковое дуновение ветра, с которым, как мне теперь казалось, не может сравниться ни одно женское прикосновение. Вдохнуть полной грудью тот упоительный воздух.

   Никогда еще в моей жизни не было такой всепоглощающей потребности в чем-либо! Я даже ощущал ее физически: все тело ломило и ныло, будто по мне накануне прошлась толпа огров. Меня ничего больше не радовало, исчез интерес ко всему остальному, даже пропал мой знаменитый в кругу друзей аппетит.

   Не знаю, сколько раз я пытался воспользоваться врученным мне Эфриром амулетом и перенестись в Аркхимир, но у меня ничего не получалось. С трудом дожидаясь ночи, я торопился заснуть, чтобы хоть во сне увидеть тот восхитительный и головокружительный мир. Но и тут меня раз за разом постигало разочарование – я вообще перестал видеть какие бы то ни было сны...

   С каждым днем становилось все хуже: постепенно мной овладевало настоящее отчаяние – чувство доселе мне неведомое.

   – Прости, мой дорогой друг, – с трудом преодолевая обуревающие меня переживания, прервал я молчание. – В этот раз я не могу открыться тебе, иначе придется нарушить данное мной слово...

   Нависла тяжелая тишина. Впрочем, вновь объятый столь необычным состоянием, я даже не замечал ее.

   Я вздрогнул от того, что неожиданно почувствовал прикосновение Мелиора – старец положил руку мне на плечо, но я не обернулся, избегая взгляда его проницательных глаз.

   – Деется с тобою нечто никудышное, Никк. И вскорости проведает о том вовсе всякий, – тихо проговорил маг, склонив голову к моему уху. В его голосе сквозило нескрываемое беспокойство. – Не чаю, яка мерзопакость приключилась в вертепе том и кой зарок обуздывает тебя. Одначе по моему разумению не должно тебе воздерживать это более. Излей душу. Што ли с дядей речь заведи... – он не успел договорить.

   – Сказал же – не могу нарушить своего обещания! – сбрасывая руку старца с плеча, перебил я его, сам удивляясь резкости своего тона.

   Вновь нависла тишина: Мелиор, несомненно, был шокирован этой необоснованной вспышкой гнева. Никогда еще я не позволял себе так говорить с моим почтенным другом.

   – Воззри на себя, Никк, – наконец вымолвил маг. – Нету мо?чи признать тебя!...

   Волна гнева исчезла так же внезапно, как и появилась. Я потряс головой и повернулся к старцу. Его лицо было бледным и имело какое-то потерянное выражение.

   – Прости! Не знаю, что на меня нашло! – с чувством глубокого раскаяния воскликнул я.

   – Не ведаю на тебя зазлобы, Никк, – промолвил Мелиор. – Ино, не стану таить – поверг ты меня в смятение величайшее, – голос мага прозвучал надломлено и подавленно.

   Первый раз в жизни я не знал, что мне сказать и, потупившись, смотрел в пол.

   – Да будет так! – старец в очередной раз прервал густую как кисель тишину. – Ежели скрепил себя ты неким обетом немоты, то не должно тебе попирать его. Заклинаю тебя токмо об едином...

   – Чтобы загладить свою вину я сделаю все, что ты попросишь! – воскликнул я.

   – Направь стопы к се?стре своей. Ибо верую: деву сию помазали собственными перстами сами Боги! Чай сдюжится у нее заврачевать не плоть твою, но саму душу – слыхал я, што таковая невидаль изредка выходит...

   Я покорно кивнул, и Мелиор, не прощаясь, скрылся во мраке дверного проема.

   Постояв еще некоторое время на свежем воздухе и немного придя в себя, я решил незамедлительно исполнить просьбу друга и отправился к Бени.

   Она находилась в своем кабинете. Беневалентия устроила его в одной из отдельных комнат лазарета для того, чтобы иметь возможность моментально прийти на помощь серьезно раненым. Дверь была открыта нараспашку. Склонив голову над письменным столом, сестра что-то быстро записывала на пергаменте простым белым пером и не видела моего появления. Щедро льющийся из окна свет золотил ее волосы, а лицо приняло умилительное сосредоточенно-прилежное выражение, с каким она всегда писала важные документы. Не желая испугать сестру, я постучал в дверь.

   Бени подняла на меня глубокие темные глаза, и в них, как и всегда при наших встречах, тут же вспыхнула искренняя радость.

   – Никк! – лицо девушки осветилось доброй и нежной улыбкой, знакомой и любимой мной с детства. – Ты по делу или просто захотел меня проведать?

   – Можно сказать, и то и другое, – мои губы тоже невольно расплылись в улыбке, а все навязчивые мысли вдруг как-то незаметно отошли назад.

   – Выглядишь не очень, – весело сообщила мне Бени. – Плохо спишь?

   – Спасибо за такую прямоту! – рассмеялся я. – Да, со сном у меня в последнее время неважно...

   – Иди-ка сюда! – тоном лечащего врача, не допускающего неповиновения, произнесла девушка и встала мне навстречу.

   Я подошел к сестре, и на меня сразу же повеяло сладковатым запахом полевых цветов – от нее всегда так пахло. Бени вытянула вперед руки, от которых исходила сила и тепло, и деловито, не дотрагиваясь до меня, провела ими сначала вдоль головы, а потом и вдоль всего тела. При этом ее лицо приняло совершенно серьезное выражение, а бровки слегка нахмурились, отчего между ними появились две небольшие морщинки.

   – Могу тебя порадоваться – ты совершенно здоров! – закончив свои манипуляции, лучезарно улыбнулась девушка.

   – Первая хорошая новость за сегодня, – ухмыльнулся я в ответ.

   – А что, все остальные были плохими?! – продолжая улыбаться, спросила сестра.

   – Да не то чтобы прям такими ужасными... – вздохнул я.

   – Тебя что-то тревожит? – на лице Бени появилась тень беспокойства.

   – Скажи мне, что бы ты стала делать, если бы чего-то очень хотела, но никаким образом не могла этого получить? – уходя от ответа, спросил я.

   Неожиданно на щеках Беневалентии вспыхнул яркий румянец и она, поспешно отворачиваясь, принялась рыться в лежащих на столе бумагах.

   – Извини, что не ответил на твой вопрос, – не понимая реакции девушки, растерянно проговорил я.

   – Нет-нет – ты тут ни при чем! Я просто вспомнила одну важную вещь...

   – Может, мне тогда прийти позже? – спросил я, уже собираясь уходить.

   – Нет, стой! – сестра резко развернулась и поймала меня за руку.

   Теперь взгляд девушки был решительным и твердым. Крепко сжав мою руку и глядя мне прямо в глаза, она твердо заговорила: – Я бы спрятала это желание в самой глубине своего сердца и сделала бы вид, что перестала этого желать. Может быть, даже сама бы в это поверила. И тогда в один прекрасный день обманутая мной судьба, возможно, исполнила бы это тайное и самое заветное мое желание...– все это Бени сказала с таким жаром и страстью, что я понял – каждое произнесенное слово выплеснулось из самых глубин ее души.

   В этот момент я почувствовал нечто очень важное и особенное, но не успел понять этого: голова начала активно переваривать сказанные сестрой слова, извлекая из них необходимую для решения моей проблемы информацию.

   А ведь действительно! Возможно, у меня не получалось попасть в Аркхимир именно потому, что я был одержим одним лишь желанием туда попасть?! А если избавиться от этой навязчивой идеи или хотя бы загнать ее в самый отдаленный уголок сознания?! Это было отличной идеей! Уверенность в том, что теперь все получится, быстро начала заполнять меня, а сердце радостно забилось в преддверии предстоящего успеха.

   – Спасибо тебе! – от полноты чувств я крепко обнял сестру и даже чмокнул ее в нежную щечку. – Ты мне очень помогла!

   – Я очень рада, Никк, – проговорила она, однако эта фраза прозвучала как-то отрешенно.

   Глаза девушки потухли, и, отпустив мою руку, она снова принялась за свои бумаги. Не желая ей больше мешать и окрыленный новой надеждой, я тихонько вышел из кабинета Бени и бросился в свои покои.

   Войдя в комнату, я запер дверь на засов и, сев на кровать, сосредоточился на поставленной нелегкой задаче: следовало каким-то образом перестать думать о том, чего я так страстно хочу, а именно – попасть в Аркхимир. Но как это сделать?! Как обуздать это всепоглощающее чувство?!

   Я достал из-за пазухи амулет и, зажав его в руке, собрал всю силу воли, пытаясь подавить в себе безумное желание. Прошло несколько минут, но ничего не получалось. Снова и снова, прикладывая все мыслимые и немыслимые усилия, я бросался в атаку на свою навязчивую идею, но каждый раз неизменно терпел поражение.

   Наконец, взмокший от умственного и физического напряжения, я рухнул на кровать. Амулет стал немного теплее – это все, чего мне удалось добиться!...

   Почему у меня ничего не получалось? Что я делал не так?!

   Я закрыл глаза и почему-то вспомнил Бени, взгляд которой полыхал решимостью и твердостью. С самого детства она была такой: мягкой, нежной, спокойной, послушной, но если она по-настоящему чего-то хотела – ее глаза загорались непокорным огнем. И тогда никакие трудности, ни я, ни даже дядя, не могли заставить ее свернуть с выбранного пути.

   Я вспомнил как после нескольких дней скитаний по лесу – грязный, голодный и раненный – в первый раз увидел этот взгляд. В предшествующую тому дню ночь мне пришлось отбиваться от старого волка-одиночки, которого, похоже, прогнали из стаи. Если бы не нож, найденный мной в свертке, что сунула мне мама, то я бы, несомненно, погиб – одних моих кулаков и зубов было явно недостаточно чтобы справиться с таким крупным зверем.

   Это была яростная схватка не на жизнь, а на смерть. И мне удалось выйти из нее победителем! Никогда не забуду горящие злобой дикие глаза в тот момент, когда ощерившийся зверь прыгнул на меня. Пришлось подставить руку – иначе бы он впился мне в горло. Скрипнув зубами от боли в тот момент, когда желтые клыки волка вошли в мою плоть, я со всей силы ударил ножом в брюхо зверя. Потом мы повалились на землю, и я продолжал наносить удар за ударом до тех пор, пока злоба в его глазах не начала угасать и он не разжал челюсти.

   Хоть зубы у хищника были уже не очень острыми, рваная, сочащаяся кровью рана оказалась довольно серьезной. Перемотав ее куском материи, отрезанной от своей одежды, я прижался к остывающему телу зверя. Нужно было дожить до рассвета, ведь отправляться в путь по темному лесу было равносильно смерти.

   Когда небо наконец начало светлеть, я, чувствуя, что теряю остатки сил, поспешил к деревне – до нее по моим расчетам оставалось совсем недалеко. Через несколько часов ряды бесконечных деревьев расступились, и с холма, на котором оказался, я впервые увидел Ориго. Деревенька раскинулась в долине в нескольких милях впереди. Казалось, я больше не в силах сделать ни шагу, однако, еле волоча ноги, снова побрел вперед.

   Бени была первым встреченным мной за несколько долгих дней человеком. Она бегала за бабочками и так увлеклась, что довольно сильно отдалилась от селения. Увидев меня, девочка насторожилась, но не испугалась. А когда я, не в силах больше держаться на ногах от истощения и кровопотери, упал на землю – подбежала ко мне. Я смог выговорить только два слова: "Дядя Фабер" и потерял сознание, а очнулся уже в доме дяди.

   Как я потом узнал, эта маленькая и хрупкая на вид девочка не только не бросила меня, но, невзирая на то, что я был гораздо крупнее ее, тащила мое безжизненное тело почти до самой деревеньки до тех пор, пока нас не заметили стражники. Позже я также вспомнил, что за это время один раз все же приходил в сознание – буквально на пару секунд. Именно тогда я увидел этот упрямый огонь, горевший в ее глазах.

   После этого мы всегда и везде были вместе. Нас было не разлить водой! Когда Бени находилась рядом, я чувствовал себя спокойно и уверенно. Вот и теперь, вспоминая все это, я понял, что больше не хочу попасть в Аркхимир. Все, чего мне сейчас хотелось...

   Внезапно камень – я все еще сжимал амулет в руке – начал быстро нагреваться и обжог меня.

   Я вскочил с кровати и обнаружил, что вместо своей комнаты стою на покрытой изумрудной травой поляне. С жадностью мечтающего опохмелиться пьяницы я с упоением вдохнул воздух Аркхимира, с которым не сравнится даже самое лучшее вино! Все проблемы остались где-то далеко-далеко и больше не имели никакого значения. Подняв глаза к сверкающему голубизной небу, исчерченному извилистыми переплетениями золотисто-огненных потоков, я рассмеялся от неожиданно переполнивших меня легкости и сил. Янтарное солнце стояло в зените и приятно грело лицо, а ласковый ветер окутал меня в нежных объятиях.

   – Вижу, что у тебя все получилось. И гораздо быстрее, чем я думал, – неожиданно услышал я за спиной знакомый голос. – Не ожидал увидеть тебя так скоро, Никк!

   Я повернулся к Эфриру. Его лицо вновь кривила странная улыбка.

   – Почему я так жаждал сюда попасть?! – тут же выпалил я.

   – А ты еще этого не понял? – удивился старик.

   – Я вообще сейчас мало что понимаю, – честно признался я.

   – Все дело в Изначальной энергии, которая пронизывает весь этот мир, – ответил он, указывая на текущие по небу потоки. – Она наполняет здесь все живое и неживое. Обычный человек, побывав в Аркхимире хотя бы один раз даже во сне – а иного способа увидеть его у обычных людей нет – навсегда теряет душевный покой. А затем рано или поздно сходит с ума, не имея возможности вновь узреть Древний Мир, – Эфрир многозначительно помолчал. – Тебе же выпало испытание во сто крат труднее – ты попал сюда по-настоящему, со всеми потрохами! Вряд ли кто-нибудь кроме тебя смог бы это выдержать – такого "счастливчика" просто бы разорвало на части этой самой энергией! Люди, населяющие ваш мир, измельчали. Кровь, что течет по их жилам, стала слабой, жидкой... – закончил старик и замолчал. В его словах мне даже послышалась грусть.