Текст книги "Аркхимир (СИ)"

Автор книги: Никита Бураковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава XV

   Через несколько дней на Совете Клана я вынес предложение начать подготовку почвы для захвата Крепости и свержения Вершителя Петрары – лорда Разора.

   В Совет Аструма, помимо Мелиора, Руфуса, Малишы и Беневалентии, входило еще два человека. Первым был Слэнджер – он вступил в наш клан почти в самом начале по рекомендации дяди и приходился сыном одному из старых друзей Фабера. Умный, честный и преданный всей душой общему делу, этот человек очень быстро заслужил всеобщее доверие и уважение. К тому же он являлся очень искусным дипломатом, без которого мы в скором времени просто не могли обходиться.

   Второй – Эрик – хитрый и изворотливый тип, он, однако, был по-собачьи предан мне лично. Однажды я вырвал его из лап головорезов, которые желали вздернуть Эрика прямо на дереве около одного из трактиров. Мне пришлось в одиночку выступить против целой толпы – никого из друзей со мной не было. Позже, спасенный рассказал мне, что "задолжал" крупному владельцу подпольных притонов приличную сумму денег и тот послал своих ребят провести показательную казнь для острастки других "должников". Нужно сказать – я приложил немало усилий, чтобы добраться до того толстосума и положить конец его темным делишкам.

   Только потом выяснилось, что Эрик попутно успел соблазнить дочь того самого владельца притонов. И это объясняло причину ярости последнего, как и его желание покарать любвеобильного должника столь радикальным способом. Не стану скрывать – я разозлился на обманщика. Впрочем, то, что Эрик признался сам, слегка смягчило меня, а его клятвы верно служить мне, в конечном итоге, взяли свое. Я простил хитреца и, надо сказать, не прогадал.

   Из очень знатного, но разорившегося рода, Эрик обладал поистине бесценными и практически безграничными связями во всех сферах и деловых кругах, включая самые темные и сомнительные. Поначалу мне претило прибегать к подобным связям, но благодаря им – конечно же, не бесплатно – зачастую удавалось проворачивать такие дела, которые всем казались просто невыполнимыми. Мои друзья не сразу приняли Эрика, но, после того, как я объяснил им пользу его присутствия в Аструме, вынуждены были согласиться со мной.

   Не скажу, что мое предложение о смещении Разора было встречено с восторгом.

   Поначалу, помимо Эрика, меня поддержала лишь Малиша – идея о расширении власти сразу пришлась ей по душе. Мелиор высказался против и, с присущей ему педантичностью, изложил свои аргументы.

   Во-первых, маг заявил, что наша казна, хоть и полнилась золотом, вряд ли потянула бы такое мероприятие. Во-вторых, он напомнил, что в случае неудачи нам всем грозила неминуемая смерть. Да и вообще целесообразность подобной кампании вызывала у старца большое сомнение – ведь этот переворот повлек бы за собой десятки, а может, даже сотни смертей. Причем жертвами должны были стать не враги человечества, а сыны Великой Империи, которые обязаны стоять на одной стороне! Это, собственно, и был главный аргумент чародея.

   Руфус, соглашаясь с Мелиором, добавил, что лорд Разор произвел на него неизгладимое впечатление: сильный, грозный и справедливый, он являлся одним из лучших воинов Империи. И мы просто не имели права приложить руку к убийству такого великого человека! Перечисляя достоинства Железного Лорда, здоровяк так увлекся, что практически перешел на крик – в простом человеческом понимании этого слова. Для самого Руфа такое, конечно, было лишь небольшим отступлением от нормы. Вместе с тем он размахивал руками, и даже, не заметив, перевернул кувшин с водой. В глазах здоровяка горел нескрываемый восторг, и у меня не было сомнений – Разор стал его кумиром.

   Бени же вообще не вымолвила ни слова – лишь молча потупила взор. Однако я чувствовал, что и она против моего предложения.

   Все было именно так, как и предполагалось – я слишком хорошо знал своих друзей и, конечно же, был готов к такому повороту событий.

   Начал я с того, что представил друзьям план Крепости – он оказался у меня в руках благодаря Эрику, анонимно выкупившему документ у Строительной Гильдии. Основываясь на чертежах, я убедил всех присутствующих в том, что ненужных жертв удастся практически полностью избежать, если нанести быстрый и неожиданный удар. Естественно, требовалось еще доработать схему действий, но возможность такая была.

   Только с первого взгляда казалось, что Крепость – а она возвышалась на скалистой вершине огромной горы – являлась неприступной. Но на самом деле у нее имелось одно слабое место: плохо укрепленные ворота внутреннего двора. И к ним можно было подобраться, пройдя через сеть пронизывающих гору пещер!

   Ходили слухи, что когда-то очень давно один из лордов Петры – такое имя носил этот древний бастион – нанял гномов, которые изрыли эту гору, добывая руду и ценные минералы. Однако по каким-то причинам рудник был заброшен, а вход в него запечатан. Но вот ворота, ведущие из шахты прямо во внутренний двор – самое сердце Крепости – никто и не подумал убирать! И за многие века никому не пришло в голову атаковать именно в этом месте!

   Все, что нам надо было сделать – заполучить древний план системы пещер, тайно хранящийся в архивах Петры. И Эрик обещал мне достать его через своих посредников, имеющих доступ к Гильдии Воров.

   После этого я успокоил Руфуса, сообщив, что ни в коем случае не планировал убивать Разора. Напротив, я собирался – конечно же, в случае моей победы над ним – отпустить его на все четыре стороны! А также намеревался воспользоваться захватом лорда для принуждения его клана к полной капитуляции, чем, опять же, сводил до минимума потери обеих сторон.

   Руфус начал было выражать сомнение в том, что мне удастся одолеть Вершителя – ведь Разор являлся чуть ли не легендарным воином. Однако, заглянув мне в глаза и увидев в них непоколебимую решимость, прервал сам себя на полуслове.

   Мелиор возразил, что такой человек, как Железный Лорд – так за глаза называли Разора – скорее предпочтет смерть, нежели сложит оружие. И я сразу согласился со своим мудрым другом. Впрочем, я тут же добавил, что собираюсь воспользоваться его широко известной рыцарской гордостью и вызвать Разора на честный поединок. И принципы лорда не позволят ему отказаться. Победитель же получит все.

   Мои железные аргументы приперли друзей к стене, но я чувствовал, что они все еще сомневались...

   В нависшей тишине неожиданно раздался чистый голос Бени – сестра до сих пор не проронила ни слова. Глядя на меня своим прямым взором, она задала всего лишь один вопрос: – Зачем тебе все это, Никк?

   Все глаза устремились на меня. Наступил решающий момент. Однако я ожидал и этого вопроса, и был готов чистосердечно ответить на него.

   – Лорд Разор, – начал я, – несмотря на все свои неоспоримые достоинства, озабочен защитой Петрары лишь от внешней – я подчеркнул это слово – угрозы. Но ведь в Империи полно скрытых врагов, вроде Морума, что прячутся и разъедают ее изнутри, подобно паразитам. Они пытаются любыми силами и методами уничтожить наше государство. Они стараются подорвать его устои, забирая жизни невинных людей и принося их в жертву своим мерзким богам.

   Я немного помолчал, давая произнесенным словам осесть в разуме друзей.

   – Все вы знаете, что я никогда не был особо религиозен и не сильно почитал Светлых Богов. Потому что всегда задавался одним единственным вопросом: если они такие добрые и справедливые, как многие считают, то почему допускают все то зло, что творится вокруг?! Я уж не говорю про одно только существование Инквизиции, которая поклоняется, словно какой-то языческий культ, этому богу-глазу Окулусу! – я покачал головой.

   – Нет. В отношении "светлых" мои взгляды нисколько не изменились. Но столкнувшись лицом к лицу с той мерзостью, которую столько времени безнаказанно творил и, не останови мы его, продолжал бы творить Герцог, я осознал, что должен изменить этот мир. Даже не так. Я просто обязан это сделать! Сделать Империю чище, светлее, лучше! Сделать так, чтобы все ее граждане не боялись по ночам выходить из своих домов. Чтобы они жили в мире и спокойствии. Чтобы их жизням ничего не угрожало! – я замолчал и обвел друзей решительным взглядом.

   – Но все это мне хочется сделать не во имя Светлых Богов, не для Императора, и даже не ради дяди Фабера... Я желаю этого потому, что – и я чувствую это всем своим существом – так будет правильно! Однако, чтобы достичь своей цели, мне нужны вы, мои друзья. Без вашей веры в меня, вашей неоценимой помощи и поддержки – все это теряет смысл. Ведь в первую очередь именно ради вас я хочу попытаться изменить этот несправедливый и жестокий мир!

   Произнесенное окончательно сломило колебания моих друзей, и они наконец сдались. С того дня – в строжайшем секрете – началась активная подготовка к воплощению Плана.

   По моей просьбе Эрик, в очередной раз прибегнув к своим безграничным связям, разузнал больше о будущем противнике. К нашему общему удивлению, выяснилось, что Разор вдобавок к своему мастерству владения оружием обладал и чародейскими способностями!

   Таким образом, до нашего поединка мне было просто необходимо максимально развить свои магические навыки. К этому "судьбоносному дню", как я на свой манер окрестил про себя день воплощение моей главной цели, я должен был пройти в Аркхимире все три Испытания!

   Через несколько недель после прохождения Испытания Ловкости, я приступил ко второму – Испытанию Силы.

   Перед его прохождением Эфрир, со словами "Они тебе здесь не понадобятся", забрал у меня Стопы Эерихона. Так что мне в очередной раз следовало полагаться исключительно на себя.

   Собственно, само испытание заключалось лишь в том, что я, словно герой древних сказаний, должен был вытащить из куска скалы здоровенный двуручный меч.

   Поначалу все казалось проще простого. Я прибыл к обозначенному наставником месту, где и нашел уже упомянутый мной клинок, над которым возвышался огромный – в три человеческих роста – каменный истукан. Желая быстрее разобраться с Испытанием, я не стал его особо разглядывать и принялся за труды. Тут-то и начались сложности: меч никак не хотел поддаваться.

   Впрочем, после нескольких десятков попыток – к тому моменту я уже был насквозь мокрым и даже начал ругаться сквозь зубы – мне, наконец, удалось вытянуть из скалы треклятую глыбу металла! Однако с радостью стоило повременить.

   Ведь после этого подвига мне пришлось очень быстро учиться владеть добытым и абсолютно непривычным для меня оружием: как только оно покинуло свои каменные ножны – истукан ожил! И тут же попытался размазать меня по земле своими огромными конечностями...

   Этот гад, вопреки своим размерам и габаритам, оказался еще и довольно проворным, что существенно осложняло мои лихорадочные попытки выжить.

   Не скажу, что я быстро разобрался, как эффективно управляться с этой дурой – простите! – моим новым оружием, пафосно именованным Эфриром "Зуб Дракона". Это было единственное, что мне удалось выудить из наставника во время тщетных попыток разузнать хоть что-нибудь о предстоящем испытании. А ведь злодей мог хотя бы намекнуть о гиганте! Да, мог... но не намекнул...

   Едва увернувшись от очередной атаки истукана, я нанес ужасающей силы удар, который многократно усилился благодаря собственному весу оружия. Подобное действие несказанно удивило моего каменного противника: видимо, он искренне полагал, что я так и буду отчаянно избегать его атак, волоча за собой этот – милостивые огры – меч!

   С закладывающим уши скрежетом волшебный клинок врезался в ногу исполина и разнес ее вдребезги. От такого сильного столкновения стали с камнем мои руки свело, а все тело пронзила ноющая боль. Но я не отпустил меч, и он по инерции продолжал тянуть меня за собой. Вздымая клубы пыли вперемешку с осколками, клинок снес и вторую ногу голема.

   Меня едва не погребло под тушей истукана, который с грохотом рухнул на землю – чтобы предотвратить эту трагедию, мне все же пришлось отпустить двуручник и отпрыгнуть в сторону. А потом, едва не надорвавшись от натуги, пока поднимал гигантский кусок стали с земли, я добил безногого гиганта. Это не составило особого труда – исполин мог лишь в ярости молотить кулаками оземь.

   К величайшему сожалению, мое новое оружие рассыпалось в пыль как раз в тот момент, когда истукан беззвучно замер на месте. Судя по всему, меч был предназначен исключительно для победы над големом, а жаль... Я бы, конечно же, не смог пользоваться такой махиной, а вот в руках Руфуса он бы смотрелся очень даже замечательно!

   Впрочем, вместо оружия я получил кое-что лучше! Два искусно украшенных серебряных наруча – они обхватывали предплечья гиганта – блеснув в солнечном свете из груды камней, привлекли мое внимание. Когда я прикоснулся к ним, каменное тело их прежнего хозяина обернулось прахом, а наручи с глухим звуком упали на землю. Залюбовавшись великолепным узором, выгравированным на их внешней поверхности, я взял один в руки.

   Предмет оказался достаточно тяжелым, что было не удивительно для его размера – он запросто мог обхватить мое бедро! Но к моему изумлению, артефакт прямо на моих глазах начал быстро уменьшаться, пока не достиг размера обычного человеческого нарукавника. Впрочем, с уменьшением размера он не потерял ни унции своего веса!

   Закрепив его на предплечии, я вновь был вынужден удивиться: этот предмет экипировки не только идеально подходил мне, но еще, будучи надетым, стал абсолютно невесомым! Позже, я узнал от Эфрира, что это не наручи становятся легче, а носящие их руки получают невиданную силу!

   Памятуя об истории с Эерихоном, я не стал спрашивать у наставника о прежнем хозяине артефакта. И лишь осторожно осведомился, не грозит ли мне в скором времени некоторое увеличение роста с последующим окаменением.

   Этот вопрос вызвал ужасающие последствия: Эфрир разразился безудержным хохотом, у которого были все шансы разорвать мои барабанные перепонки. Вот никогда не знаешь, как учитель отреагирует на твое следующее слово!...

   После вышеописанного эпического приключения я с удвоенной энергией и упорством продолжил свое совершенствование в магическом искусстве, готовясь к последнему испытанию.

   У меня уже довольно сносно выходило произносить заковыристые слова Изначального языка. Хотя иногда случались и серьезные срывы, когда у меня переставало получаться абсолютно все, и в припадке отчаяния я готов был биться головой о стену. Но подобное происходило все реже, что, конечно же, не могло не радовать!

   Также я очень преуспел в подчинении и контроле Геминуса. Теперь я мог практически мгновенно призывать его и использовать в бою, причем сам тоже имел возможность сражаться! Вместе с этим я научился моментально меняться со своим теневым двойником местами, что могло оказаться очень полезным.

   Невосприимчивый к физическому и очень мало подверженный магическому урону, Геминус поистине стал одним из моих опаснейших тайных оружий! Впрочем, его использование все еще стоило мне огромных затрат духовных ресурсов, и удержать "тень" дольше нескольких десятков секунд не было никакой возможности. Хотя большего и не требовалось: этого времени с лихвой хватало, чтобы разобраться практически с любой угрозой!

   Следует отметить, что все успехи на магическом поприще касались в основном только Аркхимира – использование магии в Тэрраруме все еще давалось мне крайне сложно. К тому же, когда я находился в своем мире, у меня практически не было свободного времени: нужно было контролировать шедшую полным ходом подготовку к свержению Разора, в которую с головой ушли все мои друзья.

   Если и выдавался свободный часок, то я посвящал его не тренировкам – они и так заполнили все время моего пребывания в Аркхимире – а старался провести это время с Малишей. К моему собственному сожалению, я не всегда мог дать своей прекрасной воительнице то, чего она от меня хотела. Зверская усталость сделалась моей постоянной спутницей и, оказываясь в постели, я практически сразу отключался. Ничего не мог поделать – тренировка Духа в сравнении с физическими нагрузками требовала многократно большего напряжения. И когда я возвращался в Тэррарум, было такое чувство, будто меня, подобно некому постиранному одеянию, весь день выжимала дюжина огров...

   Время летело.

   Я потерял счет дням и даже неделям. И вот однажды Эфрир – совершенно для меня неожиданно – сообщил, что я готов к прохождению последнего Испытания.

Глава XVI

   Над головой простиралось изукрашенное потоками Изначальной энергии сочно-бирюзовое небо. Изумрудную листву и траву нежно и лениво обвевал легкий ветерок. Янтарное солнце точно купало меня в своем мягком свете.

   Я сидел на "любимом" камне Эфрира и играл на флейте Укли. Из маленького резного инструмента изливались удивительной красоты звуки, заставляющие каждую частичку моего тела трепетать от восхитительного чувства всеобъемлющего счастья. У меня получилось! Многочасовые мучительные труды все же принесли плоды! Восхитительная мелодия, словно снопы Изначальной энергии в небесах, переливалась прихотливыми орнаментами и мелизмами, а ведь я сейчас практически не прилагал никаких усилий!

   Из-за моей спины неожиданно появилась Бени и с восхищенным выражением на лице встала рядом. В следующий миг возник Мелиор, а затем и Малиша с Руфусом. Глаза друзей блестели от восторга и они, затаив дыхание, слушали мою игру. Последним явился Эфрир и с видом гордого учителя, которому наконец-таки удалось втемяшить в голову своего растяпы-ученика простейшие истины, облокотился на Руфа, будто на стену, и умиленно глядел на меня.

   Увлеченный своим успехом и точно завороженный собственной мелодией, я не сразу осознал явное несоответствие происходящего. И лишь спустя какое-то время мое дыхание неожиданно перехватило от неописуемого удивления. Укли фальшиво пискнула и замолчала. С каждой секундой мое потрясение все усиливалось, и я выпученными глазами разглядывал собравшуюся передо мной компанию, не в силах вымолвить ни слова. С их лиц сошли улыбки, и они, в свою очередь, так же безмолвно пялились на меня.

   – Что вы все тут делаете?! – наконец обретя дар речи, спросил я.

   Но никто из друзей не произнес ни слова и даже не пошевелился. В движение пришел только Эфрир. Нервно передернув плечами, он с гневным лицом приблизился ко мне и бесцеремонно схватил за грудки.

   – Неужели ты еще не понял, что это сон?! – заорал он прямо мне в лицо.

   Какое-то время я в шоке смотрел в глаза наставника, а он яростно взирал на меня. Но потом его лицо вдруг исказилось, и Эфрир расхохотался. В силах лишь хлопать глазами, я продолжал недоуменно глядеть на него.

   – Давай уже, просыпайся. Тебя, между прочим, Испытание ждет! – отсмеявшись, но продолжая ухмыляться, проговорил наставник.

   Я открыл глаза.

   Это действительно был сон, и – редкостное явление! – я его прекрасно помнил. Приснится же такое! А я-то обрадовался, что освоил-таки эту каверзную Укли! К своему стыду, последнее время я крайне нерегулярно брал древний инструмент в руки, но на меня ведь, огры-губители, столько всего навалилось!

   "Надо бы возобновить свои ежедневные тренировки", – успел подумать я, прежде чем попал в Аркхимир – мне уже давно удавалось перемещаться между мирами, практически не прилагая для этого никаких усилий.

   Эфрир, как всегда, сидел на своем камне. Вместо приветствия он как-то особенно ехидно глянул мне в глаза, и на секунду появилось ощущение, что он знает о моем дурацком сне. Впрочем, наставник практически сразу посерьезнел, и мы отправились в путь.

   Как и в первый раз, к месту назначения нас доставил "летающий пузырь". Однако сейчас мы отправились не к океану, а к горному хребту. Еще издали я увидел вырезанный прямо в скале грот, не долетев до которого пузырь опустился на землю и с громким "плюх!" – чего не было в предыдущий раз – лопнул. Я покосился на своего наставника, но он лишь ехидно осклабился – похоже, его все еще забавляло мое определение нашего летающего средства передвижения.

   Мы стояли посреди широкого каменного моста, что вел к вышеупомянутому огромному храму. В этом исполинском сооружении не было ни изящества, ни грациозности. Напротив, оно было очень простым, даже топорным, однако от его размеров и монументальности захватывало дух! Возникало ощущение – хотя, возможно, так оно и было на самом деле – что его ваяли не люди, а гиганты, огромными тесаками выдалбливая здание прямо из скалы. Невероятных размеров резные каменные врата закрывали вход, и я понятия не имел каким образом смогу проникнуть внутрь.

   – Воспользуйся магией, – услужливо подсказал Эфрир.

   "Интересно, с чего это вдруг он сегодня такой добрый?!", – подумал я, пытаясь прогнать из головы все лишнее и сосредоточиться на поставленной задаче.

   Я внимательно рассмотрел ворота, врезая в память каждую их выемку, каждую деталь. А через некоторое время закрыл глаза и принялся рисовать их перед мысленным взором. Вскоре эти исполинские куски камня возникли передо мной, как вживую.

   Я представил, как берусь за огромные металлические кольца, висящие на каждой из них. И, прикладывая невероятные усилия – даже в воображении мне пришлось напрячься до предела, чтобы сдвинуть громады с места! – потянул их на себя.

   Послышался оглушительный скрежет: я так и не понял, звучал ли он в моем воображении или на самом деле. Сил хватило только на то, чтобы лишь на четверть приоткрыть створки. А затем перед глазами заплясали цветные пятна, что быстро облепили мое видение. Вздрогнув от их прикосновения, врата в моем воображении затрепетали и растаяли.

   Многотонная тяжесть как будто свалилась с плеч. Опираясь на колени, я согнулся пополам и принялся жадно ловить ртом воздух: как оказалось, за краткое мгновение этого нечеловеческого усилия он успел полностью покинуть мои легкие. Когда же я выпрямился, то увидел перед собой в точности, как и до этого в воображении, на четверть раскрытые ворота!

   – Молодец, Никк, – похвалил меня наставник – сегодня его великодушие просто не имело предела! – Если честно, то не думал, что ты справишься с этим, – лукаво добавил он.

   Я выдавил из себя измученную улыбку – сил у меня значительно поубавилось.

   – Ничего, сейчас мы это поправим, – усмехнулся Эфрир и положил на мой затылок свою угловатую ладонь, которая оказалась обжигающе холодной.

   На мгновение показалось, словно меня со всеми потрохами без предупреждения окунули в Клокочущее Море! Длилось это буквально несколько секунд и закончилось так же внезапно, как и началось. Наставник убрал руку.

   Когда я немного отошел от пережитых мной ошеломительных ощущений, то с удивлением обнаружил, что снова бодр и полон сил, а мир вокруг засиял своими насыщенными цветами еще ярче!

   – Что это было?! – в изумлении спросил я.

   – Ничего особенного, – меланхолично ответил учитель. – Я лишь вернул твое тело в прежнее состояние. То есть до того, как ты чуть не лопнул, словно мыльный пузырь, возясь с этими вратами.

   – Как такое возможно?! – приходилось только хлопать глазами.

   – Многое возможно такого, чего ты сейчас даже не можешь себе представить. Но всему свое время, – по обыкновению затянул этот изверг свою любимую песню. – Сейчас тебя ждет Испытание!

   Тело Эфрира внезапно неестественно задрожало, и он сам – издав такой же звук, какой раздался при "кончине" нашего "летательного аппарата" – лопнул! Все что осталось от моего несносного наставника – небольшого размера пузыри, да и те с негромким "чпоканьем" тоже быстро полопались.

   Мне оставалось лишь удивленно помотать головой: таким озорным Эфрира – зачастую серьезного и даже сурового – я еще не видел!

   "Интересно, какая муха его укусила?!", – подумал я, направляясь к приоткрытым каменным глыбам – назвать их по-другому даже язык не поворачивался.

   Приближаясь к храму, все меньше можно было думать о чем-либо еще. Казавшийся огромным с расстояния, вблизи он был просто гигантским. А исполинских размеров врата, которые я каким-то чудом сумел приоткрыть, просто поражали воображение не только свое высотой, но и шириной. Проходя сквозь открытый проем, я насчитал ровно двадцать шагов: получалось, их толщина равнялась как минимум двадцати ярдам!

   Войдя внутрь, я оказался в огромных чертогах, чей свод поддерживали толстенные, уходящие в полумрак колонны. Дневной свет, помимо приоткрытых ворот, попадал сюда лишь сквозь небольшие – если что-то в этом месте вообще можно было назвать "небольшим"! – оконные проемы, расположенные над входом. Воздух был сухим и тяжелым.

   После нескольких шагов, каждый из которых поднимал облако пыли, толстым слоем покрывавшей каменный пол, ворота с тяжелым скрежетом сами по себе закрылись, оставляя меня в темноте. Рефлекторно задействовав "ночное зрение", я продолжил путь. Однако сразу же был поставлен в тупик в прямом смысле этого слова: выхода из этой гигантской залы просто не было! Подобного я никак не ожидал, хотя вроде бы готовился к чему угодно.

   Обойдя помещение несколько раз – благо Эфрир не забрал ни моих сапог, ни наручей – в голову стал лезть целый ворох различных мыслей. Я даже начал думать, уж не являлось ли это каким-то розыгрышем моего озорного, как оказалось, наставника! Впрочем, уже через несколько секунд отмел это предположение: пожалуй, для Эфрира это уже было бы слишком!

   Тогда я принялся размышлять логически, что, безусловно, оказалось шагом в правильную сторону! Если это испытание – проверка моих магических способностей, то, возможно, чтобы найти дверь в следующую комнату, как раз и надо их использовать!

   Удивившись своей "гениальности", я тут же принялся за дело. Встав у противоположной от входа стены и разглядев ее во всех деталях, я решил попробовать, не закрывая глаз, представить, что вижу в ней небольшую арку, ведущую в следующую комнату. И уже через минуту действительно увидел эту самую арку, в которой, пустой глазницей черепа, чернел проход!

   Не моргая, я подошел к нему и медленно протянул руку по направлению к густой темноте. К моему великому удивлению – а я до последнего момента ожидал, что вот-вот почувствую холодный камень стены – пальцы беспрепятственно прошли под свод арки и погрузились во тьму. Задрожав зыбкой рябью, она моментально рассеялась и уступила место вполне реальному коридору. Аккуратно, будучи не совсем уверен, что не врежусь лбом в стенку, я перешагнул через порог. Никакого удара, конечно же, не последовало.

   Здесь сразу обнаружилась одна крайне необычная вещь: в воздухе абсолютно отсутствовал какой-либо запах! Осознание этого факта почему-то подействовало на меня угнетающе. Коридор был абсолютно квадратным: высота его идеально ровных стен равнялась ширине точно таких же ровных пола и потолка. Они были выложены из материала, очень похожего на малахит – без единого стыка он шел одним ровным слоем.

   Проход оказался довольно длинным: даже учитывая то, что на мне были сапоги Эерихона, я шел около минуты, прежде чем уткнулся в стену. В этом месте путь разветвлялся на два направления: влево и вправо. Повернув направо и тоже пройдя довольно приличное расстояние, я снова оказался на развилке и в этот раз свернул влево.

   Примерно через полчаса я понял две вещи: первое – то, что попал в какой-то дьявольский лабиринт, а второе – что, петляя то вправо, то влево, кажется, заблудился.

   Еще через полчаса я окончательно убедился в обоих пунктах.

   Бесконечные повороты были идеально ровными. Создавалось ощущение, будто какой-то безумный архитектор при возведении стен с маниакальной дотошностью проверял каждый угол, дабы он точно равнялся девяноста градусам! Если бы не мои сапоги, думаю, я впал бы в панику, начав подобно душевнобольному с дикими воплями кидаться на эти гладкие, зеленоватого оттенка стены! Однако не стану скрывать – мне очень хотелось это сделать!

   Желание было таким естественным и нормальным, что я даже задался вопросом, отчего не замечал за собой такого раньше. Придя к заключению, что всю свою жизнь был мрачным хмырем и вообще скучным идиотом, я, ничуть не расстроившись такому выводу, с безумным хохотом кинулся в противоположном направлении.

   С каждой минутой мне становилось все хуже. Воздух сгустился до такого состояния, что его, казалось, можно было резать ножом на кусочки и есть. Вопя что-то несуразное, я метался по бесконечным коридорам, точно хаотично движущаяся комета. А потом стены и потолок стали медленно сдвигаться, но мое пошатнувшееся сознание отказывалось это замечать.

   Мне было очень хорошо! Голова шла кругом, словно я только что залпом выпил бочонок эля, а сердце колотилось от совершенно идиотской радости. Какие-то голоса – их я слышал в своей голове – нашептывали безумные идеи, которые мне жутко – прям до поросячьего визга! – нравились, и я тут же пытался воплотить их в жизнь. То принимаясь прыгать вперед и стараться при этом дотронуться одной рукой до потолка, то вдруг бросаясь задорно плясать, отбивая ногами на гулком полу причудливые ритмы – я был весел и беззаботен, как еще никогда в своей жизни!

   Когда, расставив руки, уже можно было практически дотронуться сразу до обеих стен, а голову пришлось втянуть в плечи, потому что она начала цеплять потолок, в вихре совершенно дурацких мыслей промелькнула легкая тревога. Но я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи! Идти на двух ногах было неудобно? Не беда!

   Я вскочил на четвереньки и, громко воя, потому что сейчас мне вдруг захотелось стать лунным волком, стрелой бросился вперед. Бежать так оказалось гораздо удобнее! Покрытые густой шерстью – в моем ночном зрении она тускло переливалась серебром – лапы стучали по холодному малахиту когтями и резво мелькали в стремительном беге.

   "Лапы?!" – промелькнула в сознании мысль.

   – Да, лапы! – ответил я сам себе и зашелся в радостном вое.

   "Почему?! Откуда у меня лапы?!"

   – Потому что я так захотел! Я захотел стать серебристым волком!

   Этот диалог явно тянул на тяжелый случай какой-то душевной болезни, но сейчас казался мне абсолютно нормальным.

   "Кто – Я?!"

   Нет ответа.

   "Я? Я?!"

   Снова тишина. Только воздух свистит в ушах.

   "Я... Я!"

   Мозг (мой?!) напрягся.

   "Никк...", – внезапно всплыло в сознании смутно знакомое слово.

   "Никк – какое интересное сочетание звуков!".

   Мозг (кажется, мой), напрягся еще сильнее, и бежать, отчего-то, стало не так весело, хотя я все еще несся куда-то вперед.

   "Никк... Никк..." – это слово как магнит притягивала мой (да, точно мой!) разум.