Текст книги "Слава и трагедия балтийского линкора"

Автор книги: Никита Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

По приказанию старшего штурмана сигнальщики поспешно выносят из боевой рубки тела убитых.

На мостик прибегает младший боцман – и лейтенант А.П. Ваксмут приказывает ему выбирать якорь.

В рубке все разбито, поэтому нужно перевести управление рулем в центральный пост. Четыре старых опытных рулевых убиты, и переводом управления занялись молодые рулевые, оставшиеся в живых. С этой задачей они, молодцы, справились отлично.

На мостик поднимается из центрального поста старший минный офицер лейтенант Н.В. Задлер, который, получив ошибочное сообщите о том, что все офицеры наверху убиты, собирался вступить в командование кораблем; узнав, что старший лейтенант В.Н. Марков жив, уходит снова вниз па свое место по боевой тревоге.

Роковой снаряд, сразивший командира, флагманского артиллериста и четырех рулевых, был первым, попавшим в корабль. За ним последовали другие.

Одновременно пристрелялась к «Славе» и другая батарея и стала забрасывать ее шрапнельными снарядами. Одним из них был убит минный унтер-офицер, стоявший у лебедки на шканцах при спуске катера. Третий снаряд попал в надстройки возле камбуза и, разорвавшись, повредил их.

«Слава», с невыбранным якорем, вся под беглым огнем двух неприятельских батарей, лишенная командира и с раненым старшим офицером, – очутилась в очень неблагоприятном положении.

Ее нужно было поскорее вывести из огня противника во избежание дальнейших жертв и повреждений.

Чудом оставшийся в живых лейтенант А.П. Ваксмут принимал к тому меры со свойственным ему спокойствием и хладнокровием.

Боцмана уже выбирали якорь, а прибывший на бак из 6-дюймовой башни лейтенант Н. Моисеев показывал на мостик положение его.

Когда якорь выбрали, Анатолий Петрович, снова войдя в рубку, дал ход машинам и стал выводить корабль из неприятельского огня.

Позже в боевую рубку поднялся из носового 3-дюймового плутонга лейтенант Ю.Ю. Рыбалтовский, а затем, после перевязки раны, пришел старший лейтенант В.Н. Марков.

«Слава», управляемая из центрального поста по единственно уцелевшей переговорной трубке, с рулем, положенным лево на борт, проходила медленно на циркуляции мимо обстреливающих ее батарей.

Шестидюймовым башням правого борта было приказано открыть по ним плутонговый огонь, который привел их через некоторое время к молчанию.

Вслед за этим был принят сигнал от капитана 1-го ранга А.В. Колчака с запросом: «Что случилось?» От нас последовал ответ: «Имею повреждения, убитых и раненых».

Когда «Слава» была уже вне огня противника и машины застопорили, лейтенант Ю.Ю. Рыбалтовский подсменил лейтенанта А.П. Ваксмута и отправил его, всего забрызганного кровью и мозгами убитых, вниз для того, чтобы он привел себя в порядок.

После того как Анатолий Петрович помылся и переоделся, а врач перевязал ему рану ноги, он опять поднялся на мостик.

К тому времени к нам подошел «Пограничник», и капитан 1-го ранга А.В. Колчак поднялся на «Славу». Он справился, в каком положении корабль, каковы повреждения, и пошел поклониться праху убитых.

Во время его пребывания у нас на борту мы подверглись атаке немецкого аэроплана, от которого стали изворачиваться. Сброшенные им бомбы не попали на «Славу».

Начальник Минной дивизии спросил старшего лейтенанта В.Н. Маркова, может ли он продолжать операцию, и, получив утвердительный ответ, покинул корабль.

Вслед за этим мы снова приблизились к берегу на прежнее место, и, не становясь на якорь, с креном на правый борт, открыли огонь по Туккуму.

После обстрела «Слава» вернулась в Куйваст.

Осиротел наш корабль… не стало любимого всеми командира, под командой которого «Слава» с честью выдержала несколько неравных боев с превосходящими силами противника – и стойко и мужественно пережила дни испытания, выпавшие на ее долю…

Глубокой скорбью были поражены сердца всех офицеров и матросов. Никто из нас больше не услышит его всегда спокойных, здравых и хорошо обдуманных распоряжений, его внимательных справок о состоянии заведуемой части, его горячих, восторженных речей, проникнутых искренней любовью к России и ее Государю Императору, с которыми он обращался к офицерам и команде, призывая к героизму, отваге и самопожертвованию, вселяя общую любовь к кораблю и поддерживая во всех и всегда уверенность и мужество. Его нет больше среди нас…

На батарейной палубе, под белым саваном, теперь временно покоится прах командира рядом с прахом капитана 1-го ранга Свиньина и пяти других воинов, сраженных в бою. Их всех покрывает большой Андреевский флаг.

На следующий день после панихиды прах капитана 1-го ранга С.С. Вяземского был препровожден в Петроград, а капитана 1-го ранга А.Ю. Свиньина и других воинов – в Ревель. В обоих городах совершили торжественное отпевание и погребение. Воздать последний долг погибшим за Отечество доблестным сынам России пришли многие русские люди.

Капитан 1-го ранга Сергей Сергеевич Вяземский был назначен командиром «Славы» поздней осенью 1914 года. До этого он командовал учебным кораблем «Император Александр II». С назначением на «Славу» осуществилась его заветная с начала войны мечта – попасть на боевой корабль Действующего флота.

В первом же бою все офицеры оценили должным образом прекрасные боевые качества своего командира – смелость, спокойствие, благоразумие, выдержку и способность быстро оценивать положение. Капитан 1-го ранга С.С. Вяземский сразу заслужил с нашей стороны полное уважение, расположите и симпатию, и эти чувства в дальнейшем только усиливались. Он пользовался обаянием и среда команды.

Поддерживая на корабле строгую дисциплину, Сергей Сергеевич Вяземский всегда внимательно и благожелательно относился к подчиненным, поощрял проявление ими разумной инициативы, был корректен и справедлив. Он обладал всеми прекрасными качествами рыцаря без страха и упрека.

С.С. Вяземский нередко высказывал в разговорах с офицерами желание быть убитым в бою, но до конца своей жизни мечтал прославить вверенный ему корабль боевыми подвигами настолько, чтобы он заслужил Георгиевский флаг и другие отличия. Смерть С.С. Вяземского в бою 12 сентября 1915 года была преждевременной.

Вскоре был назначен и прибыл на «Славу» новый командир, капитан 1-го ранга Владимир Владимирович Ковалевский.

Под его командованием наш корабль принимал участие осенью 1915 года в трех операциях, разработанных и осуществленных капитаном 1-го ранга А.В. Колчаком. Все они имели своей целью оказать поддержку правому флангу нашей армии.

Первая из них состояла в обстреле 23 сентября неприятельских позиций у местечка Шмарден. При осуществлении се «Слава» вела бой с неприятельской береговой батареей у кордона Лаги.

Вторая операция была выполнена 9 октября и заключалась в высадке десанта в тылу германской армии у Домеснеса, под командой капитана 2-го ранга П.О. Шишко, командира миноносца «Инженер-механик Дмитриев». Наш десантный отряд, состоявший из двух морских рот, эскадрона спешенной кавалерии и подрывной партии, разбил наголову два отряда ландштурмистов.

«Слава» в составе отряда судов, в который входили канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», авиаматка «Орлица», миноносцы и тральщики, участвовала в поддержке десанта, а на следующий день, 10 октября, производила с раннего утра демонстрацию новой высадки у мыса Роен и подвергла обстрелу береговую площадку у Маркграфена, где немцы устанавливали 6-дюймовую батарею.

Во время третьей операции, длившейся три дня, с 27 по 29 октября, «Слава» обстреливала неприятельские позиции у Кеммерна и вела бой с береговыми батареями.

Один из наших 12-дюймовых снарядов случайно залетел в тыл противника, так как орудие, пославшее его, выстрелило с опозданием, в момент, когда корабль уже накренился от залпа; этот шальной снаряд, попав в неприятельский батальон, стоявший в резервной колонне, нанес немцам большие потери в личном составе.

После окончания операции наши войска без боя овладели Кеммерном.

Капитан 1-го ранга А.В. Колчак, оказывая интенсивную поддержку армии генерала Радко-Дмитриева, дал ей возможность укрепиться перед Ригой и удержать ее; он, кроме того, усилил оборону Рижского залива – и за свои подвиги был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

7 ноября капитан 1-го ранга А.В. Колчак произвел лихой набег из Рижского залива на неприятельский дозорный корабль у банки Спаунд, на подступах к Виндаве.

Эта операция была обставлена очень секретно. Вахтенный начальник на «Славе», принявший вахту в полдень 7 ноября, имел возможность лишь заметить, что в 1 час пополудни покинули Куйваст и ушли в Рижский залив следующие миноносцы: «Охотник», под брейд-вымпелом капитана 1-го ранга А.В. Колчака, «Новик», «Страшный» и первая группа 5-го дивизиона под командой капитана 1-го ранга П.М. Плена.

С вечера начался частый обмен радиодепешами между капитаном 1-го ранга А.В. Колчаком и контр-адмиралом А.И. Непениным и продолжался всю ночь.

Будучи дежурным офицером по расшифрованию радиотелеграмм в эту ночь, я чувствовал, что в море происходит что-то интересное, и горел желанием узнать, в чем дело, но, увы, мое любопытство не могло быть удовлетворено, т.к. переговоры велись по особому, специально установленному коду.

Только рано утром, вернувшись со своим отрядом в Моонзунд, капитан 1-го ранга А.В. Колчак донес командующему флотом по общему коду о том, что отряд потопил германский дозорный корабль и захватил в плен 1 офицера и 21 матроса. Другой радиотелеграммой, тоже по общему коду, капитан 1-го ранга Колчак благодарил адмирала Непенина за его блестящие информации, посланные во время операции. Благодаря им наш отряд своевременно вырвался и успел ускользнуть от преследования больших неприятельских сил. Кроме кораблей, посланных в погоню, немцы отправили несколько дивизионов к Ирбенскому проливу с целью отрезать от него наш отряд.

Этот набег был последней операцией сил Рижского залива в кампанию 1915 года. В дальнейшем боевая деятельность в заливе стала замирать: дело клонилось к зиме, дни укоротились, наступили морозы – ив Моонзунде появился лед.

На «Славе» начали готовиться к зимовке; специалисты офицеры составляли ремонтные ведомости; пошли разговоры об отпусках, и была установлена, по взаимному соглашению, очередь их. Каждому офицеру и матросу была предоставлена возможность на месяц покинуть корабль и посетить родных и близких.

В ожидании ремонта разрушенные в бою офицерские каюты были переделаны судовыми средствами в уютную походную гостиную, которая сразу стала любимым местом объединения наших офицеров. Ее обставили мебелью, перенесенной из упраздненных гостиной и читалки, находившихся в самой корме – сзади кают-компании, в плутонге 3-дюймовых орудий.

Зимовка «Славы» в Рижском заливе

В декабре месяце, когда лед сковал Моонзунд, со «Славы» начали уезжать в отпуск офицеры и матросы, попавшие в первую очередь. Вновь назначенный старшим механиком нашего корабля инженер-мех. капитан 2-го ранга М.М. Сляский приступил к ремонту механизмов и котлов, а прибывший на «Славу» корабельный инженер подпоручик Е.В. Кащик с группой рабочих Ревельского порта занялся исправлением повреждений, полученных кораблем в бою, и стал производить работы по корпусу, связанные с увеличением боеспособности его, которые сводились главным образом к установке фундаментов для шести 3-дюймовых орудий, перевернутых и приспособленных для отражения воздушных атак.

Проект увеличения дальнобойности наших 12-дюймовых орудий отпал, т.к. условия для осуществления его были совершенно неподходящие: «Слава» зимовала в Рижском заливе в полной глуши, и ближайшая жалкая железнодорожная станция Ристи отстояла от корабля на расстоянии 70 верст, а наиболее близкий порт Рогекюль, созданный во время войны и еще слабо оборудованный, находился от нас в 25 милях.

Ремонт «Славы» производился судовыми средствами, и наша механическая небольшая мастерская с трудом справлялась со всеми работами. Только в исключительных случаях некоторые части механизмов отправляли в Ревельский порт, как, например, вкладыши мотылевых и рамовых подшипников главных машин и упорные кольца для заливки белым металлом.

Части перевозили на станцию Ристи большими караванами саней, присылаемых к кораблю по мере надобности по наряду местной береговой администрацией, а затем доставляли в Ревель по железной дороге.

Пассажирское же сообщение со станцией Ристи поддерживалось почтовым трактом на перекладных. На пути были две станции для перекладки лошадей.

Провизия посылалась из Рогекюля иногда на ледоколе, иногда на санях.

Служба Связи снабдила «Славу» двумя легковыми автомобилями и двумя грузовиками, но на них нельзя было поддерживать регулярное сообщение, т.к. дорога обычно покрывалась глубоким снегом, а технических средств для расчистки его не имелось. Автомобили мало способствовали улучшению транспорта и создавали лишь большие хлопоты, так как обычно увязали в снегу, и к ним приходилось посылать спасательные партии. Только весной, когда снега поубавились, появилась возможность пользоваться регулярным автомобильным сообщением.

Командир «Славы» капитан 1-го ранга В.В. Ковалевский, обладавший организаторскими и административными способностями, с успехом принимал меры к тому, чтобы ремонт механизмов и работы по корпусу производились без малейших задержек, что дало возможность кораблю быть снова в полной боевой готовности в апреле 1916 года. Много забот в этом направлении проявил и энергичный и деловой старший инженер-механик капитан 2-го ранга М.М. Сляский.

Владимир Владимирович Ковалевский уделял большое внимание не только корабельным работам, но и развлечениям команды, что было очень важно, т.к. во время этой исключительной зимовки в глуши жизнь матросов была неразрывно связана с жизнью корабля.

Командир приобрел кинематографический аппарат и организовал регулярную доставку фильмов, благодаря чему команда имела возможность почти еженедельно видеть на экране новые картины.

При активном содействии командира и офицеров на корабле часто происходили спектакли, к которым команда проявляла большой интерес.

Капитан 1-го ранга В.В. Ковалевский, поощряя среди матросов увлечение зимним спортом, распорядился соорудить для них несколько буеров и купил много лыж.

Кроме того, на корабле был организован, не без больших затруднений, хороший судовой оркестр. Он довольно быстро справился с репертуаром, в который вошли, кроме обычных маршей, вальсов, полек и попурри, некоторые классические произведения.

Много забот доставило дирижеру разучивание красивого, оригинального, но трудного марша, написанного в начале 1916 года и посвященного нашему кораблю знаменитым композитором Цезарем Кюи, под названием «“Слава” на страже». В этом талантливом произведении сначала изображалась мирная жизнь корабля, а затем был представлен переход его на боевое положение; в мелодию начинали проскальзывать едва заметно звуки боевых сигналов, которые постепенно затем усиливались и слышались отчетливее; по мере этого мелодия становилась все более и более бравурной; дальше раздавался ясно сигнал боевой тревоги, и потом следовала музыкальная картона морского боя, в звуках которой чувствовались порыв и воодушевление; слышался грохот стреляющих орудий; под конец произведения бой замирал, доносился сигнал отражения боевой тревоги, и мелодия становилась опять спокойной до финала.

Для развлечения офицеров и команды «Славы» однажды зимой в Куйваст прибыла и дала на берегу концерт группа артистов и артисток, обслуживающая боевые позиции. Все свободные офицеры и многие матросы присутствовали на концерте, после которого офицеры организовали банкет в честь прибывших.

В январе 1916 года «Славу» посетил начальник 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирал А.К. Небольсин, который всегда очень внимательно и доброжелательно относился к нашему кораблю, временно вышедшему из состава бригады, живо интересовался во всех деталях его боевой службой и питал большую симпатию к его личному составу.

Контр-адмирал Небольсин произвел смотр «Славе» и выразил нам свое удовольствие по поводу порядка на ней и успешного ремонта, а также поблагодарил за боевую службу.

13 марта в Куйваст прибыл из Ревеля, пробившись сквозь лед, минный заградитель «Урал», бывший немецкий пароход, задержанный по объявлении войны в Ревеле и предназначенный капитаном 1-го ранга А.В. Колчаком для особых операций.

Боевые операции «Славы» в кампанию 1916 года

Боевые действия в Рижском заливе в 1916 году начались нами 10 апреля, в первый день Пасхи, с прибытием в Куйваст миноносца «Сибирский Стрелою) под флагом контр-адмирала А.В. Колчака, только что произведенного в этот чин.

В Моонзунде в это время еще держался лед, но покров его был уже тонким и слабым.

Приближаясь к нам утром, адмирал приказал сигналом заградителю «Урал» приготовиться сняться с якоря, и затем вместе с ним ушел к Ирбену. В ночь с 10 на 11 апреля под личным управлением контр-адмирала А.В. Колчака и под непосредственным руководством старшего минного офицера, лейтенанта В.А. Борисова, «Урал» поставил 336 мин в Ирбенском проливе между Михайловским и Церельским маяками в виде буквы V, с основанием ее у Цереля.

Закончив постановку минного заграждения, «Урал» ушел днем 11 апреля в Рогекюль.

В ответ на эту операцию немецкий гидроплан произвел 12 апреля воздушный налет на «Славу».

Он был замечен с корабля в 5 часов дня с некоторым опозданием: «Слава» после мирной зимовки психологически еще не перестроилась на боевой лад. Сыграли сигнал отражения воздушной атаки и открыли огонь, но гидроплан, летя на высоте около 500 метров, успел сбросить восемь бомб, из которых три попали в «Славу».

Две из них ударили в палубу на юте, над офицерской кают-компанией, – и разорвавшись пробили ее и тяжело ранили семь матросов, находившихся на юте, и в том числе разводящего со сменой часовых, шедших к кормовому флагу. Осколки бомб разлетелись по всей кают-компании, врезались в обеденный стол, повредили стулья, диваны, рояль и буфет и исцарапали всюду переборки. К счастью, здесь не было никого из офицеров и вестовых; некоторые из нас, свободные от службы, находились в это время в боевой гостиной. Если бы атака была произведена часом позже, во время обеда, то вряд ли кто-нибудь из офицеров остался бы после нее невредимым.

Третья бомба попала в гребной катер и разрушила его.

Из числа тяжело раненных матросов пять вскоре скончались.

На следующий день к нам в Куйваст прибыли миноносцы «Новик», «Охотник», «Пограничник» и вторая группа 6-го дивизиона.

16 апреля около 1 часа полуночи со «Славы» услышали в воздухе шум пропеллера – и приготовились к отражению воздушной атаки. Высоко над нами прошел «Цеппелин», но его силуэт оставался в темноте почти невидим, и поэтому мы благоразумно не открывали огня. Так же неясно была заметна с «Цеппелина» и «Слава», для бомбардировки которой он предпринял поход в Куйваст. «Цеппелин», не определив точно места корабля, сбросил бомбы далеко от нас в воду. Раздались десять сильных взрывов, сопровождавшихся большими вспышками.

16 апреля днем началась дозорная служба наших миноносцев на Ирбенской позиции, а 24 апреля они произвели обстрел неприятельского берега между Роеном и Маркграфеном.

Вскоре затем в Рижский залив прибыл командующий флотом, адмирал В.А. Кашш, и произвел смотр «Славе»; вслед за этим в Ирбенском проливе приступили к усилению позиции, а в Моонзунде начали углублять канал; это делалось для того, чтобы провести в Рижский залив линейный корабль «Цесаревич» и крейсера, а к зиме вести в Финский залив для ремонта «Славу». Работы производились очень энергично и быстро при помощи землечерпалок в количестве большем сорока.

В ночь на 19 июня наш корабль послали к мысу Каугерн, в 5 милях на SO от Рагоцема, для оказания содействия правому флангу 12-й армии, на которую немцы производили сильный натиск. Туда же, кроме «Славы», прибыли к утру канонерские лодки: «Грозящий» и «Храбрый», авиаматка «Орлица» и 6 миноносцев. В течение двух дней мы обстреливали позиции на участке Шмардена и густо наступавшие неприятельские цепи, и в свою очередь неоднократно попадали под обстрел германских тяжелых 8-дюймовых батарей, принуждавших нас менять несколько раз якорные стоянки. В самом начале боя один 8-дюймовый снаряд попал в броневой пояс правого борта «Славы» под тралом, взорвался, но не причинил ей вреда.

21 июня «Слава» перешла к Рагоцему – и оттуда разгромила тяжелые батареи; затем вернулась в Моонзунд.

Вскоре после этой операции, 24 июня, в Рижский залив снова прибыл командующий флотом, произвел маневры морских сил в районе острова Руно и потом посетил «Славу», в сопровождении начальника Минной дивизии.

Четырьмя днями позже контр-адмирала А.В. Колчака произвели в следующий чин и назначили командующим Черноморским флотом. Вместо него вступил в командование Минной дивизией капитан 1-го ранга М.А. Кедров, с производством в контр-адмиралы.

С 30 июня по 4 июля «Слава» снова участвовала совместно с канонерскими лодками и миноносцами в обстреле Шмардена, Лесного Одинга и других пунктов. В этот раз наша армия производила демонстрацию наступления. Нашим огнем были снесены неприятельские укрепления, уничтожены многие батареи и подожжены склады. Во время обстрела «Слава» вела бой с германскими береговыми батареями и подвергалась воздушной атаке шести гидропланов; летчики не долетали до нас, не выдержав сильного огня нашей противоаэропланной артиллерии.

9 августа мы получили по радио скорбное сообщение о том, что миноносцы «Доброволец» и «Донской Казак» налетели на немецкие мины в Ирбенском проливе; первый из них взорвался накануне вечером и сразу утонул, а второй лишь подорвался, утром 9 августа. Среди погибших на «Добровольце» его командир, капитан 2-го ранга Н.А. Вирениус, принявший миноносец под свое командование лишь за день до гибели. Взрыв произошел во время операции закупорки проходов в Ирбене у Южного берега затоплением пароходов и барж, нагруженных камнями.

В тот же день в Куйваст привели «Донского Казака» миноносцы «Стерегущий» и «Забайкалец», сразу подошедшие после взрыва к нему на помощь.

22 августа вечером немцы начали интенсивно тралить канал в Ирбенском проливе под своим берегом при помощи 25 тральщиков. Попутно они усилили активность своих воздушных сил в Рижском заливе.

23 августа три неприятельских гидроплана атаковали «Славу» в Куйвасте, но и в этот раз атака была отбита огнем нашей противоаэропланной артиллерией; гидропланы не долетели до корабля и принуждены были повернуть обратно.

Вслед за этим, в ближайшую ночь, «Цеппелин» безрезультатно бомбардировал нашу авиастанцию в Паценхольме; сброшенные им бомбы упали в воду. В следующую ночь «Цеппелин» бомбардировал острова Руно и причинил незначительные повреждения.

Наша воздушная разведка обнаружила 23 и 24 августа немецкие тральщики в устье рек Малой и Большой Ирбе. Миноносец «Новик» и канонерская лодка «Храбрый» подвергли их обстрелу.

В ночь с 24 на 25 августа была произведена рискованная постановка мин у неприятельского берега нашими мелкосидящими тральщиками под руководством капитана 1-го ранга П.В. Вилькена.

Во все последующие дни августа месяца враг продолжал настойчиво тралить канал под своим берегом.

Между тем в Куйваст прибыл из Финского залива крейсер «Диана», пройдя благополучно уже достаточно углубленный Моонзундский канал.

30 августа утром к Ирбенской позиции подошли неприятельские тральщики под охраной двух крейсеров и четырех миноносцев; на горизонте, кроме того, было замечено много дымов.

К 12 часам к ним присоединились один крейсер тина «Аугсбург» и 6 миноносцев с тральщиками, а в море, у Винда, мы обнаружили 4 больших корабля противника.

После этого начальник Минной дивизии приказал всем силам Рижского залива идти на позицию.

Большие корабли «Слава» и «Диана», стоявшие в Куйвасте, находились до этого в двухчасовой готовности, а на «Славе» под парами были лишь дежурные котлы. Почему-то «Диана» оказалась почти сразу готовой к походу и ушла в Рижский залив; «Слава» же направилась к позиции часом позднее, когда развели пары в необходимом для похода количестве котлов.

Довольно скоро после нашего выхода «Диана» сообщила по радио о том, что возле Аллираху ее атаковала неприятельская подводная лодка. Через час это же место должна пройти «Слава», поэтому она заблаговременно приготовилась к отражению минной атаки.

При приближении к нему со «Славы» заметили далеко впереди на нашем пути четыре гидроплана, державшихся на поверхности воды.

Нельзя было рискнуть открыть тотчас же огонь по ним, т.к. отсутствовала полная уверенность в том, что эти гидропланы – немецкие. Их странное и необычайное для неприятельских воздушных сил месторасположение на поверхности воды способствовало сомнению командира, а точности распознания гидропланов препятствовало солнце с их стороны. Только когда двое из них сделали поворот, сразу под солнечными лучами были обнаружены черные германские кресты на крыльях. Гидропланы быстро направились, держась близко над поверхностью воды, в сторону «Славы», выпустили в нее две мины и затем все поднялись вверх. По ним тотчас же с нашего корабля открыли огонь.

Мины прошли в стороне от «Славы», и следы их движения были замечены нашим командиром и другими офицерами, а также командиром одного из конвойных миноносцев.

Сразу вслед за этим была обнаружена атакующая нас подводная лодка. По ней открыли огонь, и перископ скрылся.

Между тем поднявшиеся вверх четыре немецких гидроплана присоединились к другим четырем гидропланам, остававшимся в воздухе, и все вместе атаковали «Славу» и сбросили на нее множество бомб; ни одна из них не попала в цель. Противник в этой хитро придуманной операции против нашего корабля не причинил ему никакого вреда.

Когда «Слава» прибыла на Ирбенскую позицию, германских больших кораблей уже не было; они ушли незадолго до ее прихода, в 5 час. 35 мин. В воздухе появились 7 гидропланов и выпускали от времени до времени ракеты; было ясно, что они подавали сигналы своим подводным лодкам, проникшим в Рижский залив.

С наступлением темноты противник совершенно исчез за горизонтом, и «Слава» отправилась в Аренсбург.

Вскоре выяснилось точно, что немцам удалось ввести в Рижский залив три подводных лодки.

Вся операция, предпринятая ими 30 августа, была для нас вполне ясной. Уже задолго до нее, начиная с осени 1915 года, мы получали информации о том, что между германскими штабами армии и флота происходили трения по поводу операций наших сил Рижского залива на побережье его. Штаб армии упрекал штаб флота за его недостаточную активность и неспособность справиться с нашими кораблями, наносившими большой ущерб германской армии, – и, под его давлением, неприятельский флот предпринял операцию 30 августа, имевшую целью прежде всего уничтожить «Славу». У Ирбенской позиции немцы устроили демонстрацию прорыва, чтобы вытянуть ее туда из Куйваста, и на пути потопить «Славу» только что проведенными в Рижский залив подводными лодками совместно с гидропланами, с установленными на них самодвижущимися минами. Сброшенные затем с гидропланов бомбы должны были дополнительно повредить корабль.

30 августа противник применил в первый раз минную атаку гидропланами. Когда командир «Славы» и командир нашего конвойного миноносца донесли об этом в Штаб флота, то к их донесениям отнеслись сначала с некоторым недоверием, но скоро сомнения исчезли: выяснилось, что немцы воспользовались вторично тем же методом атаки в Рижском заливе, когда хотели потопить 11 сентября два наших коммерческих парохода.

31 августа к силам Рижского залива присоединился благополучно прошедший Моонзундский канал линейный корабль «Цесаревич».

3 сентября наша воздушная разведка выяснила, что возле Люзерорта и Михайловского маяка работают 40 немецких тральщиков; поэтому начальник Минной дивизии в ближайшую ночь произвел постановку мин в тылу неприятеля с судов малой осадки. Контр-адмирал Кедров сам участвовал в этой операции, находясь на «Припяти».

7 сентября был назначен командующим Балтийским флотом произведенный в чин вице-адмирала А.И. Непенин вместо адмирала В.А. Канина. В этот же день новый командующий флотом прибыл на «Победителе» в Куйваст – и на следующий день произвел смотр силам Рижского залива. Посетив «Славу», стоявшую в Аренсбурге, вице-адмирал А.И. Непенин обратился к офицерам и команде с краткою речью, в которой, поблагодарив личный состав за боевую службу в прошлом, выразил уверенность в том, что и в будущем она будет такой же полезной.

Новый командующий флагом проявил большой интерес к предстоящему зимнему ремонту «Славы», просмотрел внимательно ремонтные ведомости и сделал в них ряд полезных изменений.

Посещение вице-адмиралом А.И. Непениным нашего корабля оставило приятное и сильное впечатление. Многие офицеры никогда раньше не видели этого, в нашем представлении, всеведущего мага, но он был хорошо известен всем нам. Мы очень ценили в высшей степени плодотворную деятельность вице-адмирала А.И. Непенина на должности начальника Службы связи, которая свидетельствовала о его выдающихся уме, организаторских способностях, энергии и воле. Непенинские поразительные, точные и часто спасительные информации о враге вызывали всеобщее восхищение. Мы уважали и любили этого выдающегося адмирала.

Через пять дней после назначения нового командующего флотом наши три летчика произвели смелый налет на немецкую авиастанцию на озере Ангерн и сбросили бомбы. Против них поднялись 20 гидропланов, и произошел неравный воздушный бой, в котором погиб лейтенант А.Н. Горковенко. Наши летчики в этом бою сбили неприятельский гидроплан.

Между тем в Рижском заливе продолжали по-прежнему интересоваться проникшими в него неприятельскими подводными лодками, хотя они и не проявляли большой активности. Контр-адмирал М.А. Кедров предпринимал от времени до времени экспедиции для исследования различных районов залива и отыскания лодок. 17 сентября на рассвете наши сторожевые катера заметили возле Большой Ирбе реки две немецкие подводные лодки в надводном состоянии, пришвартовавшиеся друг к другу. Один из катеров открыл но ним огонь, и лодки, быстро отделившись друг от друга, погрузились в воду.

20 сентября наш миноносец захватил в плен немецкого летчика и механика вместе с гидропланом, поврежденным и спустившимся на поверхность воды у острова Руно.

Подводные лодки в дальнейшем не были обнаружены нигде в Рижском заливе; по-видимому, они окончательно покинули его.

В октябре месяце нашему кораблю было приказано быть готовым к выходу из залива, и наконец 22 октября «Слава», имея минимальный запас угля и воды, покинула в полдень Куйваст и направилась Моонзундским каналом в Гельсингфорс.