Текст книги "Не трогай меня (СИ)"

Автор книги: Ника Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 21. Яна

Новый костюм идеально сидит – пиджак цвета слоновой кости с острыми лацканами подчеркивает талию, а прямые брюки с высокой посадкой делают ноги визуально длиннее. С моим ростом это необходимо. Тетя Лена привезла мне целый чемодан одежды. Никакого мини, здесь столько современных образов. У нее прекрасный вкус.

Под пиджак одеваю белый топ – немного дерзко для меня. Не могу же я пойти в ресторан в своих любимых джинсах и худи. Кручусь, внимательно осматриваю себя со всех ракурсов, мне хочется переодеться.

– Яна, угомонись! – проговариваю вслух.

Собираю волосы в высокий хвост, пряди послушно ложатся одна к одной.

Телефон вибрирует – сообщение от Макса, уже не первое за сегодня. С утра мы пожелали друг другу хорошего дня. Но сердце все равно предательски екает. «Я уже на даче, жарим шашлыки с родителями. Завтра поужинаем?» К сообщению прикреплено фото – он у мангала, в темно-синей куртке и спортивных штанах, улыбается. Рассматриваю это изображение как вор. Он красивый, высокий, у него прекрасная фигура, ямочки на щеках. Мне он нравится. От этого осознания мне снова не по себе.

«Я пока занята, позже напишу», – печатаю я максимально нейтральный ответ. Хочется написать больше, но пальцы будто деревенеют. Что сказать? Как сказать? А вдруг глупость какую – нибудь ляпну? Проще промолчать. Я не уверена, что готова с ним делится подробностями своей жизни.

Смотрю на себя в зеркало и не узнаю отражение. Глаза горят каким – то странным светом, щеки до сих пор пылают. Все из-за него. Из – за Макса.

Мой первый поцелуй. До сих пор губы горят. Прячусь и укутываюсь в эти воспоминания и ощущения, от них становится мучительно тепло.

Но тревога… Она не отпускает ни на секунду. Стоит подумать о том, чтобы открыться Максу, рассказать о себе всё – и внутри всё сжимается от ужаса. Я не выдержу его жалостливого взгляда. Только не это… Я через это уже проходила. И больше не хочу, не могу. Слишком больно.

Мне почти двадцать один, а я только учусь чувствовать. Учусь доверять. Но, мой страх сильнее. Он въелся под кожу, стал частью меня.

Я чувствую себя такой хрупкой рядом с Максом. Словно стеклянная. Один неверный шаг – и разобьюсь вдребезги. Может, когда – нибудь найду в себе силы рассказать ему всё. Показать все свои шрамы. А пока… Пока просто хочу запомнить каждую секунду рядом с ним. Каждый взгляд, каждую улыбку, каждое прикосновение. Вдруг это всё быстротечно и это все, что у меня останется в памяти?

Макс отвечает почти сразу: «Буду ждать, Василек» И смайлик. Такой простой, дружелюбный ответ, а я сижу и не знаю, что ответить. Просто ставлю лайк и откладываю телефон.

Последний штрих – персиковый блеск для губ. В отражении девушка, которая выглядит уверенной и стильной. Если бы только чувствовала себя так же…

Ресторан встречает приглушенным светом и негромкой музыкой. Игорь арендовал небольшой отдельный зал – уютный, с круглыми столами и мягкими креслами. Брат сияет от счастья, обнимает меня при встрече: – Сестренка! Как же круто, что ты пришла! Выглядишь супер!

– С днем рождения, родной, – шепчу я, протягивая подарок – ежедневник в кожаном переплете. Знаю, что сейчас все записи хранят на телефоне или в планшете, но мне хочется, что у него осталось что-то на память.

– Яночка, выглядишь шикарно! – вслед за братом меня обнимает тетя Лена. Мы виделись утром, она привезла тот заветный чемодан вещей. Уже успели попить чай и обсудить ее любовь к Италии. Она как всегда в прекрасном настроении и выглядит сногсшибательно.

– Познакомься, это Оля, – Игорь подводит к нам красивую брюнетку. У нее теплая улыбка и добрые карие глаза.

– Столько о тебе слышала хорошего, Яна!

Я смущенно улыбаюсь, бормочу что – то вежливое в ответ. Оля действительно приятная – никакой наигранности. Они с Игорем смотрятся очень гармонично.

Людей здесь немного, заочно я всех знаю. Это друзья Игоря, несколько семейных пар, они приветливо улыбаются и разговаривают в основном о бизнесе. Тетя Лена спустя полчаса со всеми прощается, крепко меня обнимает: – Красавица моя, оторвись тут и за меня! А я уже пойду.

Мелкими глотками пью шампанское, кручу пальцами шпажку с канапе и рассматриваю обстановку. В беседу меня никто не вовлекает, за что им большое спасибо. Собеседник из меня и в обычные дни никакой, а сегодня тем более.

В зале становится душно, и я выхожу на террасу. В коридоре сталкиваюсь с Викой – она под руку с каким – то холеным мужчиной лет сорока. Окидывает меня оценивающим взглядом, ухмыляется. Но, меня это не трогает. То, что я ей неприятна видно за километр с первой встречи.

Ночной воздух приятно охлаждает горящие щеки, но царапает холодными потоками кожу под одеждой. Облокачиваюсь на перила террасы, смотрю на огни города. Накрывает воспоминаниями. Я очень скучаю по папе. Он бы сейчас сказал что – нибудь мудрое, пошутил бы, растрепал мне волосы… Как же его не хватает. Скоро мой день рождения, который как черная метка в моей жизни. Я ненавижу этот день. Если бы можно было стереть эту дату, этот день был удален из папки «жизнь» без права восстановления.

– Малая, ты чего тут грустишь? – Игорь подходит неслышно, обнимает за плечи. От него пахнет парфюмом и чуть – чуть виски.

– Да так… Задумалась, – пожимаю плечами, прижимаясь к брату. С ним всегда спокойно и надежно.

– Спасибо, что пришла, – говорит он тихо. В универе как дела?

– Нормально, – киваю, – учусь потихоньку.

– А добираешься как? Все с этим… как его… одногруппником? – с серьезностью в голосе спрашивает.

Снова киваю, чувствуя, как щеки заливает румянец. Хорошо, что в вечернем освещении этого не видно. Сказала Игорю, что есть кому меня отвозить. Брат пытался настоять на своих услугах водителя, но я убедила, что все в порядке. Я не маленькая девочка, чтобы как в школу меня водить за ручку. Но, про то, что это Макс, который вчера исследовал полость моего рта своим языком, я умалчиваю. Как объяснить это Игорю? Как рассказать, что впервые в жизни мне хочется довериться, открыться, но я до смерти этого боюсь? Брат исследует Макса на рентгене прежде чем подпустить ко мне, если узнает, что я не просто пассажир в его машине.

– Пойдем внутрь, холодно, – Игорь легонько подталкивает меня к дверям. Там скоро начнутся танцы, музыка классная. Янка, попробуй не о чем не думать и просто жить!

Улыбаюсь, глядя на его воодушевленное лицо. Может, он и прав. Может, иногда стоит просто жить моментом, не думая о прошлом и не боясь будущего. Достаю телефон, смотрю на последнее сообщение от Макса. «Согласна» – пишу и, подумав секунду, добавляю смайлик. Маленький шаг, но все же.

– Пойдем, – киваю я брату. Только пообещай, что не будешь заставлять меня танцевать.

Игорь смеется, взъерошивает мой хвост на голове – совсем как папа раньше:

– Ничего не обещаю, сестренка. Ничего не обещаю.

Глава 22. Яна

Мечусь по квартире, как тигр в клетке. До прихода Макса еще полчаса, а я уже в третий раз протираю кухонный стол и перекладываю подушки на диване. Что со мной творится?

Мы договорились приготовить лазанью вместе – самое сложное блюдо, за которое я когда-либо бралась. Хотя, если честно, сейчас меня больше волнует не рецепт… Макс звал к себе, но я не готова покидать свою территорию. Дома мне спокойнее.

Останавливаюсь перед зеркалом, критически осматривая себя. Волосы собраны в небрежный хвост, простая футболка, лосины. Может, стоило надеть что – то более… какое? Женственное? Соблазнительное? От последнего слова краснею и отворачиваюсь от зеркала.

Вчера ночью, когда не могла уснуть, загуглила «как понять что у тебя отношения». Вчера, на празднике у брата, я выпила в ресторане всего один бокал, но это придало мне смелости, чтобы читать эти форумы. Потом долго смеялась над собой, что я веду себя как пятиклассница. В поисковике выскакивали какие – то глупые тесты и статьи для подростков, например, «10 признаков, что ты ему нравишься». Стыдно.

А ведь правда – я понятия не имею, что у нас с Максом. Встречаемся? Дружим?

Девчонки в университете обсуждают свои свидания, отношения и парней. А я сижу тихонько в сторонке, погруженная в учебу или работу. Не то, чтобы я заучка – просто все эти разговоры кажутся такими… далекими. Как будто с другой планеты.

А теперь, эта «другая планета» внезапно оказалась совсем рядом, и я не знаю, как себя вести. Что говорить? Куда девать руки? Как дышать, в конце концов, когда он рядом?

Телефон подает сигнал – сообщение от Макса:

«Буду минут через 15»

Снова начинаю ходить по квартире, проверяя, все ли на месте. Может, музыку включить? Какая глупость…

Ловлю себя на том, что уже пятый раз поправляю полотенца на кухне. Они и так идеально висят, но руки сами тянутся что – то делать. Нервы. Когда я в последний раз так нервничала? Даже на сессии меня так не колотит.

Сажусь на диван, встаю, снова сажусь. В голове крутится миллион мыслей. А вдруг я веду себя как дура? Вдруг он ждет от меня чего – то… другого? Более взрослого? Более опытного? От этих мыслей мои мозги плавятся.

Звонок в домофон заставляет меня подпрыгнуть. Уже? Смотрю на часы – точно по времени. Глубокий вдох. Еще один. Да что со мной такое? Это же просто Макс. Просто парень, который почему – то обратил на меня внимание.

Звонок повторяется. Так, соберись, Яна. Это просто вечер. Просто ужин. Просто… свидание? Встреча? Я не нахожу всему этому определение.

Открываю дверь и замираю. Макс стоит на пороге, в руках пакет с продуктами, веточка розмарина торчит сверху. Не успеваю даже поздороваться, как он делает шаг вперед, свободной рукой мягко обхватывая моё лицо и целуя. Нежно, неторопливо, будто пробует на вкус. От него пахнет мятной жвачкой и легким морозом. Я застываю, не зная, куда деть руки, как дышать, что делать вообще… Потом аккуратно кладу руки на его плечи и несмело отвечаю, чувствуя, как он улыбается в поцелуй.

– Привет, – шепчет он, наконец отстраняясь. Его глаза сияют теплом и озорством.

– Привет, – выдыхаю.

– Предупреждаю, я в готовке полный профан, но супом ты не отравилась, так что есть шанс вкусно поужинать, – подмигивает и идет разбирать пакет.

Наблюдаю за его уверенными движениями, когда замечаю его взгляд, остановившийся на моих боксерских перчатках. Его брови взлетают вверх.

– Бокс? – берет перчатки в руки, рассматривает.

– Кикбоксинг, – несмело улыбаюсь.

– Надеюсь, если лазанья не удастся, ты мне не втащишь? – смеется он.

– Все зависит от степени несъедобности, – улыбаюсь в ответ уже смелее.

Я чувствую себя с ним легко. Он не старается выдавливать из себя что-то или показаться другим.

Готовка превращается в какое-то безумное представление. Макс постоянно что-то роняет, я пытаюсь спасти ситуацию, но только делаю хуже. Соус для лазаньи брызгает во все стороны, когда он слишком энергично его перемешивает.

– У тебя томатное пятно на носу, – говорит он и неожиданно наклоняется близко-близко, вытирая его пальцем.

Пока укладываем слои лазаньи, он постоянно оказывается рядом: то прижмется слегка, помогая раскладывать листы пасты, то коснется моей руки, передавая соус. От каждого прикосновения по телу пробегают мурашки.

Когда блюдо отправляется в духовку, начинаю мыть посуду. И вдруг чувствую, как Макс подходит сзади, обнимает, кладя руки мне на живот, и легко целует за ушком. Я замираю, как статуя, дрожа всем телом. Тарелка выскальзывает из рук, с шумом падая обратно в раковину.

– Ты чего такая напряженная? – шепчет мне на ухо. – Я же не обижу тебя, маленькая. Никогда.

Я выдыхаю, немного расслабляюсь в его руках. Он не сделал ничего плохого и не перешел границ.

– Давай пока фильм посмотрим? – предлагает он, не спеша отпускать меня.

Он вообще чувствует себя здесь как дома. Возможно, потому что исследовал всю мою квартиру, когда оставался со мной во время болезни?

В комнате Макс садится на диван и мягко тянет меня за руку. Я неуверенно присаживаюсь рядом, сохраняя небольшую дистанцию. Выбираем какой-то детектив с юмором, я даже не вникаю в сюжет. Через несколько минут его рука оказывается на моих плечах, и он осторожно привлекает меня ближе.

– Иди ко мне, – тихо говорит Макс, и я, помедлив секунду, позволяю себе откинуться назад, укладываясь на его груди. Сердце колотится, как безумное, но размеренное дыхание Макса и его теплые объятия постепенно успокаивают.

Макс невесомо гладит мое плечо кончиками пальцев, иногда касается волос. Мы почти не следим за фильмом. Макс то и дело целует мой висок, щеку, макушку – легко, почти невесомо, словно боится спугнуть.

Я поворачиваю голову, встречаясь с ним взглядом, и он снова целует меня. Так же нежно, как в первый раз, но теперь увереннее. Его пальцы скользят по моей шее, зарываются в волосы. Ловлю себя на мысли, что меня это не пугает и мне приятны эти ощущения. Мне хочется не бояться, мне хочется заклеить все свои раны изнутри. Внезапно замечаю какое-то движение за окном. Приподнимаюсь, всматриваясь – там, в свете фонарей, кружатся в воздухе первые снежинки.

Завороженная этим зрелищем, я встаю и подхожу к окну. Через несколько секунд Макс обнимает меня сзади, прижимая к себе.

– Первый снег, – шепчу я, прослеживая взглядом танец мокрых хлопьев.

– Загадывай желание, – отвечает он, разворачивая меня к себе. В полумраке комнаты его глаза кажутся темнее обычного. – Я своё уже загадал.

Он наклоняется ко мне, и я привстаю на цыпочки навстречу. Этот поцелуй другой, в нём столько трепета… Нет больше осторожности, но и напора я не чувствую.

Смотрю в его глаза и вижу в них столько нежности, что перехватывает дыхание. За окном падает первый снег, в духовке дозревает наша кривоватая лазанья, а я впервые за долгое время чувствую спокойной. Спокойной рядом с Максом.

Глава 23. Макс

Смотрю на Янку через стол. Она осторожно помешивает остывший зеленый чай, взгляд блуждает где-то далеко. Снова в своем космосе.

– Яна, ты здесь вообще? Я понимаю, что у тебя снова парад планет в голове, но может скажешь что-нибудь? Расскажешь, как у тебя дела? – спрашиваю мягко, пытаясь улыбнуться, хотя внутри все немного бомбит.

В начале недели отец сорвал меня в командировку. Несмотря, на учёбу, работы он наваливает с горкой. Видимо, хочет показать мой будущий режим дня. Я был не против этого раньше, но теперь, когда одна голубоглазая девочка прочно поселилась в моей голове и разгуливает там как на ромашковом поле, я не прочь сходить в отпуск. Не видел ее почти неделю. Мне было похер на ее планы, я забрал Яну после пар и вот мы уже полчаса пьем чай в кафе и смотрим в окно.

Я знаю, как у неё дела и чем она занималась пока я был в командировке. Я знаю всё, кроме двух последних дней и нескольких вечеров до. Каждый раз мы делаем ещё один маленький шажок для того, чтобы вытащить её из скорлупы. Но сейчас она явно не со мной, она даже не заметит, если я чай заменю на какао, которое она так не любит. Я не знаю причин, по которым это произошло. И что бесит меня больше всего, что она не говорит о них тоже.

Яна делает вид, что у неё всё как обычно. Но я знаю все её реакции до мелочей. Вижу, когда взгляд становится потерянным, вижу, когда она неосознанно приподнимает плечи, будто боится, вижу, когда обхватывает себя руками с целью отгородиться.

Мы вместе уже месяц. У меня было предостаточно времени, чтобы научиться считывать все эмоции Василька. Порой мне становится страшно от того, как эта девчонка проникает ещё глубже в меня с каждым новым днём. Порой мне кажется, что глубже уже некуда. Но она находит лазейки, распространяясь внутри меня и отлично там обустраиваясь.

У меня чешутся руки, губы и не только. Боюсь показаться варваром, но мне дико хочется её обернуть своей кожей и наполнить своим запахом. Если я сейчас её поцелую, то мои любимые малиновые губы превратятся по цвету в ежевичные. И меня злит, что я не могу этого сделать, потому что всё поведение Яны кричит о том, что сейчас она не приемлет никакой ласки.

– Знаешь, – начинаю я, – пока был в командировке, все время думал о тебе. Скучал жутко.

Она переводит взгляд на меня, и в нем мелькает что-то похожее на вину. Блять, мне совсем это не нравится, что происходит?

– Я тоже скучала, – тихо отвечает она, даже не пытаясь улыбнуться.

Ощущение, что это вынужденное признание, потому что ей нужно было сказать мне его в ответ на мои слова.

– Только не похоже, – вырывается у меня. Стоп-краны потихоньку срывает. – Сидишь как неживая.

Яна вздрагивает и опускает глаза. С ней как в шахматной партии – одно неверное движение и положение наших отношений будет цугцванг. Свой шах и мат я уже отхватил, когда она попросила не афишировать наши отношения в универе. Честно признаюсь, я немного выпал в осадок, но принял эти правила игры. Хотя для меня все это не игра.

– Прости. Просто… есть кое-что, о чем я должна тебе рассказать. Но не сейчас, ладно? Скоро, обещаю.

– Почему не сейчас? – мой голос звучит глуше, чем хотелось бы.

– Пожалуйста, – она накрывает мою руку своей. – Дай мне немного времени. Я обязательно все объясню.

– Яна, у тебя всё в порядке? – чуть не скидывая свою чашку с кофе, я перехватываю ее руку и сжимаю. – У нас с тобой все в порядке?

– Все нормально, Макс.

В её прикосновении столько нежности… И сейчас меня разрывает между тем, чтобы дать ей время и тем, чтобы вытрясти из неё события последних дней, всё, что с ней происходило до встречи со мной.

Бывшая девушка говорила, что я эмоциональный импотент. Это была её последняя фраза, когда она меня бросила. Арс сказал, что я должен грустить по этому поводу. Мы грустили 3 дня во всех барах нашего города. Было мне больно? Больно было только моей печени. Сейчас все иначе. Меня вообще никогда не вставляли эти эмоциональные качели. Сейчас же все иначе. Они точно также не вставляют, но я готов подстраиваться, мне хочется дарить нежность. Видеть улыбку Яны и слышать её тихий, но искренний смех, видеть блеск в глазах – стало моей зависимостью.

С бывшей мы встречались пару лет и за всё это время у меня ни разу не возникло желания порадовать её, получив в ответ искренние эмоции. Купить ей любой подарок, сводить в ресторан не было проблемой, но подарить ей нежность или признание в любви– никак. Мне давали, я – брал. В итоге она свалила в закат. Спустя сутки она уже сосалась на парковке университета с каким-то типом. Наверное, хотела вызвать ревность и заработать баллы в моих глазах. Но, судя по ее внешнему виду на следующий день, она заработала только герпес. Что я чувствовал тогда? По-прежнему ничего. Я вообще эгоист. Я люблю получать. Но, это было до Яны.

Сейчас же я готов часами разгадывать Янкины тайны. Хотя черт… как же хочется ее. До дрожи, до помутнения. Но впервые в жизни секс не выходит на первый план. Важнее понять, что прячется за этими настороженными глазами, за этой броней отчуждения.

Да, мне хочется большего, хочется также прорастать в ней, как и она во мне. Но мне важна она сама: её переживания, её боль, радость, желания, цели, мечты.

Мама уже прожужжала все уши, что за загадочная такая Яна. Она спит и видит, как будет готовить своего фирменного гуся для встречи гостьи. Знакомство с родителями никогда не было для меня чем-то сакральным. Мои мама и папа с детства знают, с кем я общаюсь или встречаюсь. Они не лезут с указаниями или непрошенными советами в мою личную жизнь, но готовы всегда помочь с советами. Но, для Янки я хочу сделать особенное знакомство, у меня вообще очень много планов на эту девочку. Мне хочется спрятать ее или показать всему миру. Да, мам, прости, видимо это произойдёт не так скоро, как тебе бы хотелось и одним твоим фирменным гусем мы не обойдемся.

Сейчас я не понимаю что с ней происходит. Снова все закрыто на замки, а ключи выброшены. Именно выброшены, а не потеряны. Я готов найти отмычки и потратить на это достаточно времени, чтобы хоть немного приоткрыть эти двери.

Все изменилось в один момент. Ещё несколько дней назад мы мило болтали и переписывались. В переписке Яна всю неделю была такой живой: делилась новостями, шутила. А сейчас будто окаменела. Я по крупицам собираю информацию о ней. Картинка-то есть, осталось подобрать краски чтобы разукрасить. Но, мне всё равно не хватает каких-то важных деталей. И Василёк не спешит мне их предоставить. Я ничего не знаю о ее прошлом и о её семье. На все вопросы она не отвечает, ловко переводя тему. Я пытаюсь разгадать этот ребус, но она не дает мне ни единого шанса.

Что-то здесь не так. Сжимаю кулаки, потому что сдерживаться всё сложнее. «Была занята «всё хорошо, просто дела» – это то, что я читал последние дни. Яна на долго пропадала, выпадала из сети, не брала трубку.

Внутри ворочается тревога, закручиваясь всё сильнее – может, я что-то упускаю? Может, кто-то появился?

Боковым зрением отмечаю какое-то движение. За окном начинают кружиться снежинки – крупными, пушистыми хлопьями. Судя по объёму, похоже в ближайшее время снег выполнит годовую норму, коммунальные службы явно будут не рады. Декабрь будет снежный.

В мыслях гоняю наши планы после сессии. Янка еще не знает, что я уже забронировал нам домик на горнолыжном курорте. Как раз уже закончатся новогодние праздники, людей будет не много. Судя по ее любви к скорости на мотоцикле, сноуборд ей зайдет. Я уже в предвкушении этих каникул. Думаю, она оценит. Я ей купил яркую экипировку и шлем с ушками. На новый год тоже планирую сделать ей сюрприз.

Яна смотрит на снег заворожённо, и на секунду я вижу в её глазах что-то похожее на детский восторг. Но она снова резко замыкается в себе.

– Поехали, отвезу тебя домой, – говорю я, расплачиваясь. – Совсем метёт.

В машине молчание становится густым, как снежная пелена за окном. Я чувствую напряжение, которое нарастает. Яна смотрит на дорогу, изредка поглядывая на меня, будто хочет что-то сказать, но не решается. Я не спешу и не тороплю. Она попросила время, сделав шаг навстречу, сказав, что всё-таки что-то должна мне рассказать. Но, я нутром чую, что мне не понравится то, что я услышу.

Снегопад становится все сильнее. Ощущение, что мы попали в снежную бурю. Машину слегка заносит на поворотах, видимость ухудшается с каждой минутой, дворники мельтешат, пытаясь спасти ситуацию. Когда мы подъезжаем к дому Яны, спустя полтора часа диких пробок, дорогу уже основательно замело.

Выхожу из машины, чтобы проводить её и уже у подъезда заявляю:

– Я останусь у тебя, – не сильно красиво ставить её перед фактом. Но меня бомбит.

– Что? Нет, Макс… – Яна теряется, прижимает плечи к голове и обнимает себя руками.

Сжимаю челюсти. Ну разве я хоть раз дал понять, что могу причинить ей вред? Беру себя в руки и максимально спокойно, на сколько это сейчас возможно, отвечаю:

– На улице метель, я не поеду обратно через весь город. Судя по пробкам и снегопаду, я доеду хорошо, если к утру.

Она вздыхает и кивает, открывая дверь подъезда.

Смотрю, как Янка возится с ключами у двери своей квартиры. Её руки едва заметно дрожат, и она никак не может попасть в замочную скважину. Странно видеть её такой – она точно не со мной сейчас. Наконец, дверь поддается. В квартире стоит особенная тишина – та, которая бывает, когда долго никого не было дома. Янка механически щелкает выключателем, и желтый свет заливает прихожую, суетливо убирает какие-то вещи. У меня стойкое ощущение, что она не ночевала дома прошлой ночью. Ответы на все свои вопросы я явно сейчас не получу, даже пытаться не стоить.

– Я в душ. Может вместе? – пытаюсь разрядить обстановку, игриво притягивая её за талию. Янка вяло улыбается и выскальзывает из моих рук, словно призрак.

– Иди, – её голос звучит как-то отстраненно, будто доносится издалека.

Я знаю, что она не пойдёт, но пытаюсь её встряхнуть. Мы не перешли эту грань отношений. Но, Яна вообще не реагирует на мои слова. Как тень передвигается по квартире.

В душе горячие струи барабанят по плечам, но я едва это замечаю. Мысли крутятся вокруг моей девочки, пытаясь собрать мозаику из деталей: её нездешний взгляд, дрожащие руки. Что-то случилось, что-то серьезное, но она молчит, а я не знаю, как спросить. Я никогда не видел её такой потухшей.

Наспех вытершись полотенцем, я выхожу из ванной. В квартире тихо, но кажется, что я слышу ток от напряжения атмосферы между нами. Янка лежит, завернувшись в одеяло по самый нос. Ложусь рядом, осторожно притягиваю ее к себе. От нее пахнет ванилью и чем-то еще, неуловимо родным. Целую ее в висок, в щеку, нахожу губы. Она отвечает неуверенно, но не отстраняется. Тело предательски реагирует на ее близость. Возбуждение накатывает волной, распространяясь по всему телу, но я сдерживаюсь. Это же Яна – моя хрупкая, нежная девочка. Не хочу спугнуть, не хочу торопить события.

– Василек, что происходит? – делаю ещё одну попытку.

– Макс, я хочу спать.

Она застывает в моих руках, как монолит, а у меня полное ощущение того, что между нами рвется какая-то нить.

Лежу, вслушиваясь в ее дыхание. Оно постепенно становится ровнее – Василёк засыпает. А я смотрю на её лицо в полумраке и понимаю – вот оно. То самое чувство, о котором столько говорят и пишут. Любовь. Теперь я отчетливо чувствую вкус этого слова на языке и мне нравятся этот вкус. Это не просто передать словами. Палитра от сладкого до освежающего…

Янка прижимается ближе, утыкаясь носом мне в шею. По телу пробегает дрожь. Сгребаю её в охапку. Как же я соскучился… Влип в неё намертво, необратимо. Если вырывать, то только с мясом.

– Замерзла? – шепчу, поглаживая ее спину через футболку. Она мотает головой, но я чувствую, как она дрожит. Натягиваю одеяло повыше, укутываю ее, зарываясь носом в волосы на её макушке.

Кто бы мог подумать. Я, конченый эгоист, лежу без сна и пытаюсь разгадать чужие страхи. Достучаться до души, которая так отчаянно прячется… Раньше бы просто послал всё нахер – слишком сложно, слишком много проблем. Но с ней… с ней все по-другому. И я, кажется, тоже становлюсь другим.

Аккуратно провожу ладонью по её щеке, убирая прядь волос. Прижимаясь ко мне сильнее, Яна засыпает. Моя маленькая, что с тобой происходит? Почему ты не можешь мне довериться?

Там, за окном снежное одеяло целуется с асфальтом, а в моей голове крутится тысяча вопросов и столько же сомнений. Что мне нужно сделать, чтобы показать ей глубину и искренность своих чувств? В горле встает ком, я с трудом его сглатываю. Утром я обязательно попытаюсь с ней поговорить. Но сейчас остается только ждать рассвета и надеяться, что она найдет в себе силы довериться мне. Потому что, просто молча смотреть, как она медленно гаснет – выше моих сил.