Текст книги "Никто не узнает"
Автор книги: Ника Лисовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)
– Глеб! – жалобно проскулила Ника, тщетно стараясь заставить себя остановить слезы
– Обстоятельства меняются, – развел руками Глеб. – И реветь не надо. На нас люди смотрят!
Ника замотала головой, стараясь унять всхлипывания.
– Проветрись пойди, – холодно посоветовал Глеб.
Девушка взяла сумочку и быстро вышла из бара. Нет, это кошмарный день! Просто отвратительный! А Глеб словно не замечает, как ей тяжело все это и только подливает масла в огонь. Сам все начал, а теперь ей, Нике, расхлебывать!
Брела по вечернему пляжу, солнце уже медленно клонилось к горизонту, пляжники разбредались по домам – мазать кефиром обгоревшие плечи и носы. Ника медленно приходила в себя. Босые ноги ступали по мокрому песку, соленые волны лизали пятки прохладными языками. Черные босоножки и сумочка покачивались в руке в такт шагам. Солнце склонилось уже совсем низко и готовилось вот-вот полостью погрузиться в теплую морскую воду. Но Ника не замечала этого прекрасного заката, занятая своими мыслями.
– Ника!
Девушка подняла глаза на голос и увидела Яна. Он стоял прямо перед ней такой исхудавший, осунувшийся, в измятой оранжевой футболке, грязных голубых джинсах и вьетнамках. Он выглядел откровенно паршиво и впечатление усиливала довольно внушительная свежая ссадина на щеке – следствие "беседы" с Глебом и разбитые костяшки пальцев. И все же… Ника вдруг ощутила, что перед ней человек, дороже и важнее которого нет для Ники на всем свете и глаза его светились таким счастьем, что у нее закружилась голова.
– Ника, – сказал он, – я искал тебя…
Она смотрела в его красивое измученное лицо и чувствовала, как в сердце поднимается волна нежности. Нежность захлестнула, сдавила горло спазмом, заблестела слезами в глазах. Нежность смешалась с болью и…
…и победила любовь…
Ян сделал шаг Нике на встречу, а она отступила. Ей нужно было время, что бы собраться, взять себя в руки, загнать подальше нависающие уже на глазах новые слезы. Что бы поверить, что это не сон, что любимый ею человек, вернулся к ней раскаявшимся и влюбленным.
Ян истолковал этот жест иначе. Он решил, что Ника не хочет его видеть.
– Ника, пожалуйста, – взмолился он. – Я обещаю, что все брошу, что стану другим человеком. Я сделаю для тебя все, что захочешь, только давай начнем сначала. Ника, прости, – пошептал Ян и упал перед ней на колени прямо в мокрый песок.
Немногочисленные пляжники с интересом наблюдали за этой сценой, но Ника не замечала их. Мир замкнулся. В ее, Никином мире был лишь Ян с несчастными глазами и это странное щекочущее ощущение где-то в горле. Девушка зажмурилась от непонятной, внезапно пронзившей сердце боли, а когда открыла глаза, то заметила устремленные на них взгляды. И все вдруг стало серым и словно давящим. Хотелось спрятаться, забиться в темноту, подальше от людей. Туда, где не будет любопытных взглядов, слов их друзей, сплетен и осуждения. Где можно быть собой, плакать, прижимая к груди Яна, гладить его волосы, целовать его губы и ссадину на щеке.
– Идем отсюда, – быстро сказала Ника Яну, протягивая ему руку.
– Ты прощаешь меня? – он напряженно вглядывался в ее лицо. Ему было плевать на всех, сворачивающих шею зевак. Ему нужна была Ника, ее ответ, прощение, которого он так хотел.
– Давай уйдем! – нетерпеливо повторила Ника, которую раздражало слишком пристальное внимание.
Взяли такси и поехали к Яну домой. Ян сжимал девушку в объятьях, словно боялся, что она передумает и сбежит, а Ника будто окаменела. Она так запуталась в чужих словах и своих мыслях, что не вполне понимала чего же на самом деле хочет. Это она по своей воле едет сейчас к Яну или из-за уговоров друзей? Может, стоило сразу сбежать? А может быть, единственной правдой во всех этих разговорах были ее, Никины, слова о том, что любая возможность будет использована для примирения?
… все потому, что я никогда его не видела таким…
…как это жутко – нуждающийся в тебе человек…
…он так не похож на того Яна, которого я помню. Он стал таким беспомощным и измученным и так паршиво от этого…
…от его слабости…
Ей было больно оттого, что стало с Яном. Она в жизни не видела более жалкого человека. Она ни у кого не видела таких глаз – наполненных счастьем и болью одновременно.
– Ника, Ника, если бы ты знала, что со мной, было, – бормотал Ян, прижимая девушку к себе и покрывая поцелуями Никино лицо в полумраке коридора.
– Я знаю. Все знаю. Что же ты сделал с собой? Ян? – Ника вглядывалась в любимые глаза, в лицо, сейчас с этой ссадиной, с темными тенями у измученных глаз. – Ты похудел… Ты ужасно выглядишь… Я совсем тебя не узнаю…
– Теперь ты со мной и все будет хорошо. Правда? – улыбнулся Ян. – Ты со мной и значит все хорошо… Ника, милая, если бы ты знала, что со мной было! Я не думал никогда, что возможно такое… Ника, ты не шла у меня из головы. Я с ума просто сходил. Ты мне везде мерещилась. Наваждение мое.
– Ян, – у нее пересохло в горле от его признаний.
– Ника, я же не смогу без тебя, – он прижал ее к своей груди. – Уже никогда без тебя не смогу! Ника, не бросай меня больше!
– Все зависит от тебя, – покачала головой Ника. Она знала, что впереди их ждет длинный тяжелый разговор и заранее чувствовала себя от него уставшей.
Мягко выпуталась из его объятий. Прошла в комнату. Включила свет. Люстра из стеклянных трубочек вспыхнула, разогнав полумрак летних сумерек. Ника брезгливо сбросила на пол в беспорядке валяющиеся вещи, расчищая себе место и опустилась в кресло. Взгляд блуждал, рассеяно перескакивая с одного предмета на другой. Ужасающий бардак. Пакеты от чипсов и подобных "пивных" закусок, пивные банки, несколько пустых бутылок, кроссовок на диване, футболка на полу, полотенце, небрежно наброшенное на широкий экран дорогого телевизора, треснувшее в двери комнаты матовое стекло, словно по нему ударили кулаком, а еще диски, какие-то бумажки и много мелкого мусора. Ян, словно не замечал беспорядка – присел у ног девушки, заглянул ей в глаза.
– Что с тобой? Малыш, ты такая грустная… Ник?
– Ян, – Ника хотела сказать, что ей не приятно видеть этот беспорядок. Неприятен этот взгляд, словно у побитой собаки, что просто быть вместе мало, что отношения необходимо беречь и выстраивать, ведь любовь очень хрупкая и что бы сохранить ее необходимо многое сделать для этого, что предстоит много работы, но промолчала, решив, что у Яна сейчас не самое лучшее состояние для подобных бесед. И все же главный вопрос решить было необходимо. – Ты сейчас позвонишь отцу и попросишь срочно приехать.
– Да что он здесь забыл? – усмехнулся парень и поцеловал Никино загорелое колено.
– Ты расскажешь ему о том, что принимаешь наркотики и попросишь денег на лечение, – заявила Ника, стараясь прикрыть колени, положив на них сумочку и жалея, что надела шорты, а не джинсы. – Ты ведь помнишь о своем обещании?
– Помню, но зачем спешить? – заюлил Ян. – Еще куча времени. Я думал, что мы сегодня побудем вдвоем. Я скучал по тебе.
– Ян, – Ника была тверда, как гранит. – Это нельзя откладывать! Чем раньше ты начнешь лечение, тем лучше!
– Ты слишком легко рассуждаешь о таких вещах! – он резко выпрямился. Куда девался тот жалкий взгляд! Сейчас перед ней был лев, готовый ринуться в бой, но Ника ничего не боялась.
– Посмотри, что ты делаешь с собой! – сказала она. – Посмотри! Ты думаешь, мне нравится видеть, в кого ты превращаешься?!!
Да ни в кого я не превращаюсь! – Ян вновь сменил тон на ласковый, вновь присел у ее ног, и руки его заскользили по гладкой загорелой коже ее тонких лодыжек. – Ника, ну не хочу я сегодня видеть здесь своего отца! И потом – он занятой человек.
– Завтра. С утра. Звони, договаривайся, – заявила Ника, протягивая Яну свой телефон.
Ника не оставляла Яну выбора и возможности выкрутиться, она понимала, что иначе нельзя, что малейшая слабина с ее стороны и все останется по старому. Снова будет эта ложь, политая приторным сиропом. Ян снова будет пропадать где-то и с кем-то, но она, Ника, не сможет этого терпеть и придется расстаться, как бы больно это ни было. Насовсем расстаться. Ника знала наверняка, что тогда будет намного больнее, поэтому решила бороться. Бороться, чего бы ей это не стоило!
Пока Ян разговаривал по телефону с отцом (знала бы Ника, каких душевных сил ему это стоило!) Ника затеяла уборку, потому что большего беспорядка, чем в этой квартире, она не видела нигде. А еще ей хотелось выбросить вместе с мусором и пылью следы присутствия всех людей бывших здесь когда-то.
– Ника, ну тебе больше делать нечего? – попытался остановить ее Ян.
– Нечего! – грозно буркнула девушка. – Как можно приводить кого-то в такую квартиру?! Как можно вообще жить здесь? Тебе самому не противно?
Тон получился слишком резким. Слишком. С любимыми так не разговаривают. С любимыми, которые ради тебя решаются сообщить отцу о том, что принимают наркотики, противопоказано даже думать рядом в таком тоне. И хоть Ян не сказал ничего, но Ника поняла, что перегнула палку.
– Извини, – попросила она и погладила парня по плечу. – Сегодня был сложный день.
– Я понимаю, – Ян обнял ее, ласково шептал на ушко: – Я все понимаю. Я же знаю, что сам во всем виноват. Знаю, как тебе сейчас сложно.
– Все нормально, – Ника выжала из себя улыбку и мягко выскользнула из объятий. Она сама не понимала почему избегает его прикосновений. Хочет их, но избегает! – Есть хочется. Я когда нервничаю, у меня появляется просто зверский аппетит! Может, приготовишь что-нибудь, пока я буду приводить твою квартиру в порядок?
– Хорошо. Только, – он улыбнулся хитро. – Я заскочу в душ, сначала, а потом – в магазин. Хочешь со мной? В душ.
Ника ответила ему полуулыбкой и включила пылесос…
Когда Ян вернулся из магазина с покупками Ника ждала его на кухне. Девушка курила сидя у окна. Наблюдая, как Ян выкладывает на стол содержимое пакетов, спосила:
– А ты вообще чем питаешься?
– Что? – не понял Ян.
– Ну, судя по содержимому холодильника – кошачьим кормом, а судя по мусорному ведру – к кошачьему корму можно добавить чипсы.
Ян рассмеялся.
– Ну и юмор у тебя, Ника! Просто дома я редко ем. А кошачьи консервы – для кота.
– Что-то я кота не нашла. Ни кота. Ни миски кошачьей.
– Да? – Ян нахмурился и ушел куда-то.
Вернулся с огромным рыжим комком шерсти в руках. Внезапно комок дернулся и вот уже прямо на столе сидит огромный пушистый котище с приплюснутой мордой и обвив лапки красивым хвостом, щурит на Нику желтые глаза.
– Ого, – прошептала девушка. – А где он был?
– Вечером он уходит спать на балкон. Да, Сальвадор? – обратился Ян к коту и почесал его за ухом. – А еще он боится пылесоса и стесняется гостей.
– Сальвадор – в честь Дали? – спросила Ника, тоже протягивая руку к коту и почесывая его за другим ухом.
– Да. Мне кажется, что они чем-то похожи. Например, усами!
Усы у кота и в самом деле были шикарные и закручивались вверх, как у эпатажного художника.
– А миску его я на днях раздавил, – Ян виновато улыбнулся Нике.
Вечер, начавшийся с эмоций и слез закончился рассеянным, каким-то совсем семейным ужином. Допивая кофе, Ника смотрела на ночь за окном и думала, что происходящее похоже на сон.
… сюрреализм…
– Я так устала, – прошептала Ника рассеянно. – День такой длинный… Со мной и за год столько не случалось, сколько за сегодня…
– Ты останешься? Давай ты останешься? Я купил мартини. Ты ведь любишь? Наверное. Кошмар, Ник, я даже не знаю, что ты любишь! – Ян сидел напротив Ники за кухонным столом и с надеждой вглядывался в ее лицо. Взял Нику за руку, поглаживал тонкие пальчики.
– Мартини люблю, но остаться не смогу, – ответила она, мягко убирая руку. – Извини.
– А если подумать? – не отступал Ян.
– Я же говорю – нет, – повторила Ника, но более резким тоном.
Ян помолчал. Достал из пачки сигарету, стал лицом к открытому окну, закурил.
– Ну, да, – пробормотал он, вдруг прервав длинное молчанье. – Какой же я идиот… Я идиот, правда, Ника?
Обернулся, сверлил ее пристальным взглядом карих, горящих догадкой, глаз. От такого взгляда Нике стало не по себе. Она даже поежилась:
– Ты что?
– Я кретин. Так обрадовался тебе, что забыл обо всем на свете! – в голосе появились нотки злой иронии. – А теперь я все понимаю. Знаешь, я не верил этим слухам про вас с Глебом. Думал, что это просто сплетни. Дурааак… Какой же я дурак!
Он опустил голову и вновь отвернулся к окну.
– Ян! – возмутилась Ника, глядя на его обтянутую желтой футболкой спину.
А Ян, похоже, собрался всерьез разобрать эту тему. Он щелчком выбросил сигарету в окно и обернулся к Нике. Смотрел на нее с презрительной и горькой улыбкой, сунув руки в карманы темно-синих джинсов.
– Ты ведь с Глебом, да? Ты с ним и поэтому ведешь себя так. Поэтому не хочешь остаться и разговариваешь со мной сквозь зубы. Тебе даже прикосновения мои неприятны. Ты из жалости здесь, да? Увидела меня и жалко стало и знакомые все, наверное, проели тебе мозги, что Ян не вменяемый и слушать никого не хочет! И вот, ты решила помочь! В память о нашем несостоявшемся романе! Как тупо! – покачал головой Ян. – Каким придурком я себя чувствую!.. Уходи!!!
– Что? – Ника подумала, что ослышалась.
– Я говорю – уходи! – повысил голос Ян. – Мне твоя жалость не нужна! Мне вообще никто не нужен!
– Не говори со мной так! – Ника старалась держаться, но голос немного дрожал. – Как ты вообще можешь упрекать меня в чем-то?! Ты обманул меня! Разве не помнишь?! Ты хотя бы можешь представить, что я чувствовала, когда увидела тебя с Ларисой?! Неужели ты считаешь, что я смогу вот так просто забыть это? Разговаривать с тобой нормально? Снова радоваться тебе, доверять? Ян, этого не будет! Теперь доверие нужно будет заслужить, а любовь доказывать поступками! Или ты считаешь, что закидываться чем-то и искать приключений – это проявления любви? Сделать другой девушке ребенка это тоже такое проявление любви? Ты рассказываешь всем подряд, что любишь меня, но мне не говорил этого ни разу! И как, по-твоему, я должна себя вести?!
Ника хотела сказать еще много чего, но не смогла справиться с рвущимися наружу слезами. Плакать на глазах у Яна не хотелось и, вскочив с кухонного диванчика, Ника убежала в комнату. Плакала в темноте спальни, забившись в дальний угол – сидя с ногами в кресле у окна.
Она не знала сколько прошло времени, когда вошел Ян. Включил неяркий светильник, сел на кровать напротив Ники.
– Ты оказывается плакса, – заметил парень.
– А ты тогда кто? – Ника всхлипнула.
– Ника, – Ян подошел к девушке, развернул к себе, всматривался в заплаканное покрасневшее личико. – Ты смешная такая… Знаешь, как в детском саду, ревешь, ревешь.
– Пусти! – вырвалась Ника.
Сначала она хотела вообще уйти и пусть он живет, как хочет и думает о ней, что угодно! Но потом решила не дурить, а поговорить с Яном. Объяснить ему все про Глеба, про себя. Все должно стать на свои места, каким бы трудным не была эта расстановка. Ведь Ян ради нее позвонил своему отцу.
…а если нет?..
…я должна знать наверняка…
… но как?..
Ника еще раз умыла лицо холодной водой и вытерла на сухо полотенцем. Припудрила слегка лицо и вернулась в комнату.
На широкой кровати стоял поднос с бутылкой мартини и двумя бокалами. Девушка медленно опустилась на черно-белое, словно спина зебры, покрывало, внимательно глядя на Яна.
– У тебя так глаза блестят, – заметила девушка.
– Ну и что? – весело улыбнулся Ян, разливая мартини по бокалам. – Мы же эту тему обсудили? Завтра я поговорю с отцом и все будет в порядке. Давай выпьем?
Он, похоже, забыл обо всех недавних упреках.
Усмешка. Перед Никой снова был Ян. Тот, с которым ее познакомила Берта два года назад. Тот Ян, которого она знала. Тот, с которым нужно быть осторожной, потому что и глазом не успеешь моргнуть, а он уже обаял тебя своим обаянием и вертит тобой, как хочет.
– Я вообще-то хотела попрощаться. Я домой еду, – сухо сказала Ника, избегая смотреть Яну в глаза. Она понятия не имела почему это ляпнула – домой она пока не собиралась
– Странно, я думал ты здесь совсем по другому поводу, а ты, оказывается, приехала убрать в моей квартире. Очень мило с твоей стороны, – ехидно подметил Ян, протягивая ей бокал мартини.
– С тобой невозможно разговаривать! – возмутилась Ника, вскакивая на ноги.
– Это потому что ты не хочешь со мной разговаривать! – Ян оказался рядом, смотрел ей в глаза, говорил тихо и бархатно. – Я не узнаю тебя!
– Я тебя тоже не узнаю!.. Хотя, теперь вполне… Хорошо! – Ника снова села. – Давай поговорим! Что у тебя с Ларисой? Нет, не то!.. Когда у вас свадьба? Вы уже выбрали дату? Список гостей? Надеюсь, ты не будешь требовать от меня присутствия?
Ян приподнял бровь, губы растянулись в усмешке. Он вновь подал девушке бокал, сам же не спеша присел рядом, удобно устроился, облокотившись спиной о ворох маленьких черных подушек. С удовольствием сделал глоток мартини. Никины слова его очень позабавили.
– А с чего ты взяла, что я вообще собираюсь жениться?
– Есть добрые люди! – скривилась Ника.
– И откуда берется столько добрых людей?.. Малыш, давай мы спокойно поговорим. Я обещаю, что буду честным, но и ты пообещай, что честность будет взаимной. Надоели сплетни. Хочется слышать правду.
Ника укоризненно взглянула на Яна, но все же согласилась.
– Хорошо, – сказала она. – Я согласна поговорить. При условии, что ты перестанешь так ехидно ухмыляться, и мы будем разговаривать в другой комнате!
– Чем тебе здесь не нравится? – Ян все так же усмехался. – Может, тебя смущают размеры кровати? Ты теряешься и не можешь думать ни о чем кроме этого?
– Все! Надоело! Я еду домой!
Ян догнал ее уже почти в коридоре.
– Ника, я же просто пошутил. Все, я принимаю твои условия. Хорошо?
Ника сидела в мягком глубоком кресле. На диване напротив нее – Ян. Между ними – стеклянный столик с все той же бутылкой мартини и бокалами. Ника от алкоголя отказалась, мотивируя это тем, что хочет ясности в мыслях. Ян заявил, что дело это ее личное и когда от ясности захочется отказаться, вот, пожалуйста, бокал мартини. С оливкой.
– Ян, я хочу сейчас расставить все точки в наших отношениях, что бы мы смогли начать все с чистого листа… Или не начинать совсем, – сказала Ника.
– Даже вот так? – он удивленно вскинул брови. – Если тебя так "забрало" из-за Ларисы, то могу тебя успокоить – я давно ее не видел и не знаю что с ней. И знать не хочу. На самом деле.
– А эти слухи о том, что ты сделал ей ребенка и угрожаешь избить, если она не сделает аборт?
– Ты сама – то в это веришь? Это все больное воображение Ларисы, – усмехнулся Ян. – Да, она пыталась впарить мне эту байку о своей якобы беременности, но я же не маленький! Я может, и не всегда… Ник, я отлично понимаю, что она на все готова только бы привязать меня к себе покрепче. Не буду говорить почему – это только ее дело. Я расстался с ней несколько дней назад. Совсем. Сначала она пригрозила, что вскроет себе вены, а когда я не повелся, то она придумала байку о беременности. В общем, после этого пришлось объяснить Ларисе, что если она когда-нибудь появится на пороге моей квартиры, то я спущу ее с лестницы. Как-то так это было… Я точно не помню. Я тогда был не совсем в себе. Ника, пойми, Лариса никогда не была для меня чем-то серьезным. К тебе я отношусь совсем иначе.
…сироп…
… Снова я чувствую себя мухой в липкой лужице. А он говорит так складно и правильно, что мне нечего ответить…
… я ничего не могу сделать, только терпеть и надеяться на то, что скоро случится чудо и Ян завяжет с этой дрянью…
– Ян, если такое повторится, то я не буду разбирать, как ты к кому относишься. Я просто уйду и все, – сказала Ника, хотя уверенность в том, что она вообще когда-либо сможет уйти от этого человека, таяла.
– Этого не повторится, – пообещал Ян. – А теперь – откровенность за откровенность – что Глеб запросил за свою "неоценимую услугу"? Я имею в виду – тот показательный вечер в "Сафари".
– Глеб? Он просто был рядом все это время и его цинизм не давал мне совсем расклеиться, – пожала плечами Ника. Она намеренно выбирала такие пространные выражения, опасаясь, что этот разговор перерастет в ссору.
– Вот только этого не надо! – Ян все же вспылил. – Я столько лет знаю Глеба, что не верю в его бескорыстие! Рассказывай, как на самом деле было.
– Никакого бескорыстия, – призналась Ника изо всех сил стараясь быть спокойной. – Он отомстил тебе и все. Он отомстил за девушку, которую ты у него увел. Ольга, кажется…
– Ну, да. Пока он расстраивался я, – сначала от воспоминаний у Яна на губах появилась ухмылка, но она быстро исчезла.
Ян пристально смотрел на Нику, не закончив фразы. Ника покраснела под этим взглядом. Ян зло ударил кулаком по спинке дивана.
– Значит, было все! Ты решила мне немножко отомстить, да, детка? У вас же бывают такие заезды? Ну, как, понравилось? – его красивое лицо перекосило от злости.
– Перестань, – покачала головой Ника. Она была сейчас очень смущена, она не думала, что разговор будет таким. Взяла свой бокал и выпила мартини просто залпом. Лишь после этого смогла продолжить. – У… У меня с ним… Я не могу об этом говорить! С тобой – не могу! Мне не по себе просто!
Ника даже зажмурилась, что бы найти в себе силы закончить этот разговор. Закончить раз и навсегда.
– Ты меня обманул, – Ника посмотрела Яну прямо в глаза и голос ее звучал напряженно. – Обманул во многом и хоть даже мы с тобой не встречались, как и сейчас мы с тобой тоже – не встречаемся, мне было больно и неприятно. Ты не знаешь, что я почувствовала тогда, в "Сафари". Ничего не знаешь! И это никакая не измена. Ты не можешь ни в чем меня упрекать…
– Не встречались и не встречаемся? – тон Яна был ядовитым и глаза сощурились. – А что это по-твоему? Что? Как это называется, когда люди любят друг друга и проводят вместе время?!
– Я надеюсь, – Ника подчеркнула слово "надеюсь", – что ты меня поймешь, и… Я хочу что бы ты доказал серьезность своих чувств излечившись от… Ну, ты понимаешь.
От последних Никиных слов Ян чуть оливкой не подавился.
– Ты это всерьез? – спросил он, прокашлявшись.
– Да, – твердо ответила Ника.
– Ник, ты… – он не мог подобрать слов. На языке упорно вертелось "дура". – Ника. Ты хоть понимаешь чего ты от меня требуешь?!
– Да, – она была так же тверда. – Считай, что я просто хочу подстраховаться на случай если все твои слова снова окажутся ложью. А ты разве не собирался завтра поговорить с отцом по поводу клиники или просто – пообещал мне, потом рассчитывал, как-нибудь выкрутиться? Ян?!!
Ника разгадала его нехитрый план, но признавать этого он не хотел.
– Ты мне не веришь?! Тебе нужны какие-то гарантии, а ведь я так и не услышал, что там было у вас с Глебом! – Ян собирался, наверное, надавить на Никино чувство вины, но не тут то было.
– С Глебом, – Ника улыбнулась торжествующей улыбочкой. Она торжествовала, что сейчас сама скажет ему всю правду, скажет, что чувствует, и можно будет больше не преживать и не возвращаться к теме, от которой Ника так устала за последнее время. – Для тебя теперь Глеб, как козырный туз в рукаве? С Глебом все было. Один раз, и… Это не лесть. Просто знай, что Глеб… Это не ты. Извини, как-то глупо звучит… То, что я к тебе чувствую это… Это так… Остальное не в счет, понимаешь?
Ян смотрел на нее, как будто видел впервые – Ника была честна в ответ на его ложь, на обещания, которые он не собирался выполнять. Она была сильной в своей честности и в признании своих ошибок. Яна это восхищало. Ника в самом деле была удивительной, а ей сквозь землю хотелось провалиться под этим взглядом.
Перебралась к Яну на диван. Улыбнулась виновато, обвила загорелыми руками.
…только бы в глаза ему не смотреть!..
– Давай забудем о прошлом, – попросила Ника любимого. – Мы оба наломали дров. Если мы хотим быть вместе, то должны забыть.
Отстранилась. Собрала все свои силы. Смотрела в любимые глаза. Провела кончиком пальца по ссадине на его лице.
– Кроме тебя мне никто не нужен для счастья, – шептала Ника, нежно прикасаясь губами к его губам и чувствуя, как при этом что-то сладко замирает внутри.
– Значит, начнем сначала? Никакого прошлого? – его голос тоже стал шепотом.
– Иначе нельзя, – Ника чуть отстранилась от Яна и смотрела в его глаза, потом склонила голову на его плечо. Ей нужно было унять учащенные от счастья удары ликующего сердца.
– Да. Я думаю за это стоит выпить, – он погладил ее по загорелому плечику.
Ян наполнил бокалы. Чокнулись. Сделали несколько глотков. Ян с нежностью смотрел в серые Никины глаза, скользнул пальцами по ее щеке, улыбнулся, поцеловал ее в распахнутые губы. Потом еще и еще, и каждый новый поцелуй был наполнен страстью больше, чем предыдущий.
– Ян, – хрипло прошептала Ника.
Она хотела сказать, что хватит, что уже поздно и ей нужно домой. Хотела, но не смогла, а Ян подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Ника, ты дрожишь, – заметил парень, опуская девушку на постель.
– Я волнуюсь, – прошептала Ника.
– Почему?
– Слишком долго этого ждала.
И началась Никина сказка. Ян был с ней ласков. Он целовал ее страстно, его прикосновения были нежны. Это рождало в Нике целую гамму новых чувств и ощущений – ярких, сильных и бесконечно прекрасных. Девушка забывала себя в вихре страсти и удовольствия. Ощущения острые и пьянящие пронизывали ее тело, поднимали в небеса, к обжигающим лучам вершины наслаждения и после мягко – вниз, в сладкую, нежно обволакивающую истому…
– Я люблю тебя, – прошептала Ника пересохшими губами.
В ответ Ян подарил ей поцелуй, наполненный нежностью.
– Это было так чудесно, – Ника смотрела на него сияющими глазами.
– Потому что ты самая чудесная девушка на свете, – ответил Ян, погладив ее по щеке.
Ника и Стас сидели в летнем баре на набережной. Ян уехал вчера и девушке не хотелось чахнуть в одиночестве.
– Значит, уехал, – кивнул Стас. – А как долго длится курс лечения?
– Точно не знаю. Его папа срочно нашел какую-то крутую клинику. Они берутся привести его в чувство за пару месяцев, а потом надо будет посещать их еще несколько раз, – ответила Ника. – Жаль только, что живут они там в полной изоляции. Даже мобильным нельзя пользоваться. А я уже скучаю.
– Чтож, тебе нужно отдать должное – еще ни одна девушка не делала для Яна такого.
– Просто я люблю его, – пожала плечами Ника и с улыбкой добавила. – У меня еще небыло такого – когда он рядом, у меня словно поет каждая клетка! Не знаю, как это объяснить… Я вся из счастья!
– Ты светишься, – улыбнулся Стас. – Я искренне рад за тебя. Не думал, что что-то у вас получится, но… В некоторых вещах приятно ошибаться. А как отец Яна отнесся к тому, что сын принимает наркотики?
– Намного спокойнее, чем мы думали. Сказал, что это отчасти его вина, что надо было больше интересоваться жизнью Яна. Так что у них даже отношения наладились. Ян рассказывал, что он давно не говорил с отцом по душам, а тут они очень тепло пообщались. Многое стало на свои места.
– Ты присутствовала? – усмехнулся Стас.
Ника усмешки не заметила. Казалось, она вообще не способна видеть что-то плохое или улавливать сарказм. Она была блаженно счастлива в своем мире, где царили только свет и любовь.
– Так получилось, что я осталась у Яна, а утром мы проспали и… Вообщем, я не успела уйти раньше, чем придет его отец. И потом, Ян очень переживал. Не знаю даже чего ему стоило признаться в своей зависимости. Я старалась поддержать его.
– А заодно ненавязчиво убедиться в том, что Ян не обманет и на самом деле поговорит с родителем, – хитро улыбался Стас.
– Ну, и за этим тоже, – кивнула Ника. – Папа мне его понравился. Солидный такой дяденька. У него, оказыватся строительная фирма. Довольно крупная, но все равно – папа у Яна без этих, лишних понтов. И чувство юмора у него отличное.
– А как на счет твоего папы? Как он отнесся к тому, что ты не пришла ночевать?
– Пришлось выкручиваться, впутать во все это Берту… Там длинно и не интересно.
– Значит, жизнь прекрасна и все замечательно? Не боишься, что Ян, вернувшись, сразу за старое примется? Наркомания это не весенняя простуда.
– Не надо сеять семена сомнения в моей душе. Я очень хочу верить Яну. Хочу верить, что все у него получится. Но мне очень жаль, что его не будет на моем Дне рождения!
Сегодня должен был вернуться Ян. Он позвонил Нике еще днем, наговорил ласковых пушистых слов, и она никак не могла дождаться встречи. Вечером вся компания собиралась в клубе «Сафари» и Ян с Никой договорились, что увидятся уже там.
Ника сидела за столиком, дерганая, будто на иголках, не в силах отвести взгляда от входа. Сегодня она выглядела ослепительно – старалась для Яна. Волосы тщательно уложены в стиле Мэрлин Монро, макияж, естественно, тоже – яркие губы и черные "стрелки". Узкое черное платье без бретелек, выгодно подчеркивало фигуру и делало Нику просто шикарной девушкой. Она хотела ошеломить Яна, очаровать, лишить дара речи.
…удивить всех, а потом поехать к Яну и удивлять только его…
– Держи себя в руках! – возмущалась сидящая рядом Берта. – Ты слишком часто куришь!
– Берта, если бы ты знала, как долго тянется для меня время, то ты оставила бы меня в покое! Мне каждая минута кажется вечностью! Ты знаешь, что это такое?.. Хотя, – Ника нервно хихикнула, – откуда ты можешь знать – вы с Владом, как сиамские близнецы – постоянно вместе! Как я выгляжу?
– Повторяю десятый раз, ты выглядишь замечательно!
– Помада у меня не размазалась?
– Нет, – буркнула Берта.
– Ян, – выдохнула Ника, сорвалась с места и спустя несколько мгновений, была в любимых объятиях. – Ян! Я так скучала! Ты не представляешь!
– Еще как представляю! – улыбался Ян, обнимая девушку и целуя ее в ярко накрашенные губы.
Этот вечер был особенным. Во-первых, вернулся Ян, во-вторых, сегодня был последний летний день, и, по сути, компания собралась проводить это беззаботное время года. Ника впервые увидела всю компанию вместе. Она с удивлением узнала, что кроме Глеба, Лиса и Влада, у Яна есть еще несколько хороших друзей. Славу и Костю она помнила еще по той поездке с Глебом на природу, а вот Макса видела впервые. Учить имена девушек Ника вообще не собиралась, рассудив, что те все равно меняются слишком часто. Правда, кое-кто все же сохранял постоянство – это был конечно же Лис, у которого хватило ума взять с собой Элину и она портила настроение своей кислой миной и презрительной холодностью к окружающим. Глеб удивил – он пришел с той самой брюнеткой разбитного вида, которую Ника однажды видела на пороге квартиры Яна.
– Что она тут делает? – спросила Ника у Яна. Она готова была сейчас предъявлять претензии. Ника не забыла, что иногда "может достать" Снежана.
– Ника, ты что, думаешь я ее специально за этим позвал? – удивился Ян. – Я на идиота похож?! Я в этой клинике чуть с катушек не слетел, пока переломался! И вообще – вопросы к Глебу!
