Текст книги "Никто не узнает"

Автор книги: Ника Лисовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– А Ян? – спросила Ника, чувствуя, как начинают гореть щеки.

– Ян? – Наташа посмотрела на Никино заалевшее лицо и все поняла. Усмехнулась, кивнула. – Ян – классический экземпляр. Избалован папиными деньгами и женским вниманием. У него… Ну, скажем так – у него есть некоторые пороки. Говорят, у него сейчас очередной кризис, поэтому не приехал. Да и с Глебом у них что-то там произошло.

– Понятно, – кивнула Ника. Ей неприятно было упоминание о недавних событиях и она поспешила перевести разговор в другое русло. – А что это за девушка с Лисом? Элина, кажется? Она такая странная… Я с ней поздоровалась, а она сделала вид, будто нет меня.

– Не обращай внимания. Она так со всеми. Ни с кем не хочет из нашей компании общаться. Странно, что хоть Лису это разрешает. – Наташа усмехнулась. – Они же почти год вместе живут и год Лис ее добивался. Прикинь, год! Хотя, ты же Лиса не знаешь, не поймешь все равно. Короче влюбился он в Элину эту. А она даже не местная. Она учиться сюда приехала из дыры какой-то. То ли село, то ли ПГТ, я точно не знаю. Знаю, что приехала, поступила в институт, жила в общаге, работала в "Сафари" официанткой. Там Лиса и подцепила. И началось. К нему вот переехала и официанткой больше не работает. Сидит на Лисовой шее гордо и неприступно и треплет ему нервы. Ревнивая, дрянь.

– Ты ее не любишь, да? – спросила Ника.

– Да ее никто здесь не любит, кроме Лиса! Она же веревки из него вьет! Как она скажет, так и будет! Не мужик, а тряпка! Жалко смотреть! Знаешь, я этих девок, которые из-за денег встречаются на дух не выношу! А Элина точно из тех! Нищая же, как крыса церковная!

– А что, Лис тоже мажорный? – поинтересовалась Ника.

– Да как сказать… Я точно не знаю. Он архитектурый закончил и вроде сам зарабатывает, но живет в квартире, которую ему отец купил и говорят, что отец ему денег все же отстегивает. Еще бы – у Элины такие запросы!.. Я точно не знаю этой истории, но поговаривают, что отец ему деньгами рот заткнул. У Лиса же родная мать умерла не так давно, и отец женился как-то быстро после этого. Лису квартиру эту купил и все расходы оплачивает. Будто бы старается компенсировать травму после смерти матери. Но, поговаривают, что Лис с отцом общается только через банкомат – вообще видеть его не хочет. Уж не знаю что у них там произошло, но родители для него запретная тема.

– Интересная троица, – задумчиво произнесла Ника.

– Да это не троится. Их вообще-то четверо – лучших друзей, но четвертый, Влад, очень много времени проводит со своей девушкой. Кстати, повезло ей – нормальный парень. Да ты не думай, Глеб не такой, как эти балбесы. Он работает. В семейном бизнесе, правда, но работает же.

Подошла Юля.

– Девчонки, вы не хотите пойти искупаться? – Юля приветливо улыбалась Нике.

– Хотим! – отозвалась Наташа. – Правда, Ника?

– Не, без меня, – кисло улыбнулась Ника, уставшая от рассказов об альфонсах. – Я сегодня уже купалась. Вода замечательная.

Ника взяла лежавшую на клетчатой подстилке банку пива, открыла ее и сделала глоток, задумчиво глядя перед собой. Некоторые вещи рассказанные Наташей были очень даже любопытными, вот только, Наташа словно недоговаривала чего-то. И Наташа и Глеб, и Стас, и даже болтливая и жадная до сплетен Берта, чего-то не договаривали, по крайней мере Нику не покидало такое чувство. Сравнивая свои ощущения и слова Яна с тем, что говорили другие, Ника всегда получала какую-то расплывчатую картину в которой одни факты противоречили другим и все расползалось, словно клочья тумана над озером перед рассветом. Не хватало совсем незначительных, но важных моментов, без которых общая картина не могла обрести ясность, а ясность Нике была просто необходима, потому что не смотря на всю грязь, налипшую со всех сторон на ее любовь, Ника все еще не могла решиться на то, что бы окончательно вычеркнуть Яна из своей жизни.

– Ника! – окликнул Глеб. – Иди сюда, чего ты там одна сидишь?!

Ника улыбнулась Глебу, подхватила еще баночку пива для него и перебралась ближе к мангалу. Села на толстое бревно рядом с парнем.

– Спасибо за пиво, – улыбнулся Глеб, забирая у Ники одну банку.

– На здоровье.

– Почему кислая такая? Наташка утомила тебя своими рассказами? – Глеб говорил с издевкой и Нику это разозлило.

– Ты не прав, – ответила она. – Наташа рассказала мне о том, какой же ты на самом деле негодяй! И вообще – вся ваша компания!

– Дааа??? – Глеб изобразил удивление. – Я вот удивляюсь длинным бабьим языкам – толком нихрена не знают, а болтают!

– Но она же сестра Кости, а он вроде из вашей компании.

– Тебе интересна вся эта "Санта-Барбара"? Так вот – Костя здесь не при чем и если бы Лиса здесь не было, она бы не поехала… А вообще – копание в чужом грязном белье ее любимая тема!

– Мне так не показалось! Ведь в чем-то она была и права, – возразила Ника, задумчиво рассматривая свои острые загорелые коленки.

– В чем?

– В том, что ты – негодяй! – Ника с вызовом смотрела на Глеба и поднеся банку с пивом к губам, сделала глоток, словно празднуя победу.

– Можно подумать ты этого не знала! – Глеб никак не реагировал на Никину заносчивость. – Дааа, вот так стараешься для человека, а тебя потом негодяем обзывают…

– Это ты что ли стараешься? – поразилась Ника.

– Я тебя вывез в красивое место. Я даже коньяка тебе купил, потому что помню, как ты его любишь. А ты значит, моих усилий совсем не ценишь, – укоризненно говорил Глеб, а Ника не понимала, шутит он или говорит серьезно. – Ника, тебе не стыдно?

– Нет, – буркнула Ника.

Сначала она хотела разозлиться, но потом решила, что это глупо и лучше приятно провести время, чем продолжить препираться с Глебом – все равно его не переспорить. Ника ела свежеприготовленный шашлык, запивала его пивом, и чувствовала себя почти счастливой. Толкнула Глеба в бок и заговорщическим тоном прошептала:

– Тебе нравится Элина? Я заметила у нее усы! – Ника рассмеялась.

– Она не в моем вкусе, так что пусть у нее хоть борода вырастет! – ответил Глеб, продолжая разыгрывать из себя невинно оскорбленного.

– А еще знаешь, ей бы грудь побольше, – рассуждала Ника. – У нее такие бедра, а груди почти нет…

– Лису – нравится, – коротко бросил Глеб

– А что это у Лиса за кошмарный шрам на левом боку? – спросила Ника у Глеба, рассматривая голый торс Лиса.

– Это у Лиса память о его первой машине. Жуткая была авария. Машина в мясо просто. Его вырезали из салона. В прямом смысле. Хотя знаешь, я вообще не понимаю каким чудом Лис остался в живых.

– А кто виноват?

– В аварии? Уснувший водитель фуры. Лис с тех пор больше за руль не садится. О новой машине и слышать не хочет, даже не смотря на постоянный зуд Элины по этому поводу… Он с тех пор вообще ездит только сзади.

Они сидели на достаточном расстоянии от Элины и Лиса, что бы те не слышали их разговор. Ника собиралась, было поделиться с Глебом своим мнением по поводу этой пары, но слова застряли в горле, когда Ника увидела, как Лис получил от Элины звонкую пощечину.

– Это… это за что? Глеб, за что она его ударила? – Ника была просто в шоке.

– Это за то, что он пытался обнять ее на людях. При нас тоесть, – объяснил Глеб.

– Обнимать нельзя, а отношения при всех выяснять можно?! – продолжала удивляться Ника.

– А не ты ли однажды засветила Яну пару пощечин возле "Розы морей"? Я вот видел это своими глазами. То еще зрелище!

– Это было совсем другое! Он мне гадостей наговорил тогда! А Элина?! Он хотел ее обнять!

– Ника, если бы ты знала остальное, ты бы не обратила внимания на эту жалкую пощечину и потом – это его, Лиса, личное дело. Сам добивался, сам пусть и терпит. Посмотри на него, Ника и запомни к чему приводит эта твоя любовь.

– Ты циник! – возмутилась Ника. – Или робот! Никаких чувств, только расчет! Я просто мечтаю, что бы появилась девушка, которая бы научила тебя чувствовать что-то кроме презрения к окружающим!

Глеб на это только усмехнулся, а Ника, не желая оставаться в обществе такого бесчувственного чурбана, взяла сигареты, банку пива, и ушла искать живописное место. Хотелось в одиночестве любоваться летними сумерками, вспоминать Яна и жалеть себя.

Сидела на огромном теплом камне, с которого открывался чудесный вид на темное море с лунной дорожкой на ряби волн. Давно стемнело, давно закончилось пиво, и была выкурена последняя сигарета, Ника, переполнившись чувством жалости к себе, размазывала по щекам слезы. Так жаль было себя! Такую одинокую в чудесную летнюю ночь, такую несчастную и обманутую, что не плакать просто не представлялось возможным. Когда ощущение своей несчастности и обделенности, достигло пика, из темноты неожиданно появился Глеб и сел рядом.

– Я тебя долго искал. Хочешь коньяка?

– Да, – всхлипнула Ника, – и сигарету дай.

– Ты до черта куришь, – заметил ей Глеб протягивая пачку и щелкая зажигалкой. В тусклом свете он увидел зареванное Никино лицо. – Ты чё, плачешь? Я так и знал, что ты за этим ушла, – усмехнулся парень, разливая коньяк по пластиковым, предусмотрительно захваченным, стаканчикам.

– Вот еще, – буркнула Ника, вытирая слезы. – Глеб, ты меня любишь?

– Нет. Сколько можно повторять? Я не люблю тебя и ты меня не любишь, а все эти сопли из-за Яна!

– Мне паршиво ужасно, – пожаловалась Ника. – Я изменяю своему любимому парню с его лучшим другом! Ты хоть можешь представить каково это?!

Ника всхлипнула и сделала глоток коньяка из своего стаканчика

– Ты ему не изменяешь, потому что вы с ним уже не встречаетесь! – терпеливо поправил Нику Глеб. – И вообще – мне надоели эти глупые рассуждения на тему нашего так называемого треугольника! Ты переживаешь из-за Яна, сравниваешь меня с ним, представляешь его на моем месте! Нафига все это? Обманул он тебя с какой-то шалавой и ты видела это своими глазами! Ты подумай сама – он тебе изменил! Он должен переживать, а не ты!

– Но я люблю его! – закричала Ника сквозь слезы, отшвыривая в высокую траву свой стаканчик. – Я ничего не могу с собой поделать! Если у меня появится хоть самый маленький шанс вернуть Яна, то я им воспользуюсь!

– Это говорит алкоголь! – отрезал Глеб. – Ну, зачем тебе нужен этот наркоман и предатель? Зачем? Ты готова делить его с Ларисой и со всеми другими, которые есть и еще будут? Зачем тебе такой человек?!

– Потому что мне плохо без него! – взвыла Ника.

– Хватит! Я устал это слушать! Я не подружка и не жилетка для твоих слез! Не надо мне жаловаться и просить у меня советов! Я к этому не приспособлен!

– Я больше не буду с тобой спать, – выдала вдруг Ника.

– Что? – переспросил Глеб и рассмеялся. – Ты не будешь больше со мной спать?! Больше?! У нас с тобой секс был один раз – тогда, на пляже! И, можно подумать, будто я тебя принуждал к этому!

– Я не буду спать с тобой! – закричала Ника.

– Да как же я ненавижу пьяных девиц! Такую чушь несут! Не хочешь – не надо, – спокойно отозвался Глеб и со злой иронией добавил: – Мы же не можем так поступить с бедным Яном. Мы не можем причинять мальчику такую невыносимую боль! Вдруг он от этого потеряет всякое желание трахать девок и жрать наркотики?

– Не смей говорить так о нем! – возмутилась Ника и полезла на Глеба с кулаками.

После короткой борьбы Ника лежала спиной на плоском теплом обломке скалы, Глеб держал ее за руки и ухмылялся сверху, радуясь своему превосходству.

– Ты, как всегда, пользуешься слабостью противника. Ненавижу! – процедила сквозь зубы Ника, стараясь вырваться.

– "То ненависть пытается любить или любовь хотела б ненавидеть?" – с усмешкой цитировал Глеб. – "Минувшее я жажду возвратить, но, возвратив, боюсь его обидеть…" Обидеть… Жаль, дальше не помню.

Глеб начал покрывать поцелуями Никино соленое от слез лицо, губы. Отпустил ее руки и, приподняв Нике футболку, ласкал загорелый плоский животик. Усмехнулся:

– Ника, почему ты меня не отталкиваешь?

– Просто я запуталась, – ответила она. – И… Если бы не твой цинизм, может быть ты бы мне даже нравился, но… Ян все еще в моем сердце, хотя я понимаю, что его не должно уже там быть…

Ладно, проехали. – Ника слезла с камня. – Отличный был разговор, но я от этой задушевности устаю быстро. Короче, я спать пошла.

Ника поплелась к лагерю. Глеб докурил сигарету и пошел за ней.

Проснулась утром от холода. Не открывая глаз, что бы не растерять остатки сна, пошарила рядом, но рука не нашла ничего подходящего на роль покрывала. Свернулась клубочком пытаясь согреться. Не помогло, только окончательно ушел сон, и захотелось курить. Ника открыла глаза и села. Осмотрела внимательно салон Глебовой машины, в которой спала. Сигарет не нашла. Зато отыскала свой голубую трикотажную толстовочку с капюшоном и карманами. Одела, вышла из машины. Осмотрелась вокруг поеживаясь от утренней прохлады. С моря полз туман, все было серым и неуютным. В лагере, по всей видимости, спали. Ника прошлась по поляне, рассматривая остатки вчерашнего пикника – пустые бутылки, банки из-под пива, салфетки, пластиковая посуда. Ника подняла с травы смятую пачку оброненных кем-то сигарет, достала одну, закурила. Накинула на голову капюшон и медленно побрела к морю. Ника решила, что если сон потерян, то можно отлично провести утро, встречая рассвет.

На пляже, почти у самой воды, сидел Глеб, завернувшись в плед и курил. Ника подошла со словами:

– Привет. Не спится?

– Тебе я вижу тоже, – сухо заметил парень.

– Я замерзла, – пожаловалась Ника, присаживаясь рядом и натягивая на свои плечи половину пледа. – Мог бы укрыть меня чем-нибудь ночью.

– Как-то я о тебе не вспоминал, – буркнул Глеб. Извлек из складок почти пустую уже бутылку коньяка и сделал глоток.

– Ты вообще сегодня спал или еще не ложился? – осведомилась Ника.

– Не спал. Дальше что?

– Ничего, – перекривляла Ника недовольный тон Глеба. – А может было что-то интересное и ты поэтому не спишь?

– Целый вагон интересного. Не знаю как ты переживешь, что пропустила два скандала между Элиной и Лисом и одно коллективное купание голышом… Пол часа как все расползлись.

– Можно сказать, что я не пропустила ничего! – подвела итог Ника. – Знаешь, я тут подумала…

– Я знаю, о чем ты подумала! – вдруг оборвал ее Глеб. – Ты думаешь только про Яна! Я могу больше не слушать об этом?!! Сколько повторять – я не друг твой, не подружка, не надо говорить мне о своих сопливых чувствах!!!

– Тебя раздражает именно то, что я могу любить Яна? Что его вообще возможно любить? – прищурившись на Глеба прошипела девушка.

– Да меня просто бесят твои романтические бредни! – со злостью ответил Глеб. – Ника, тебе пора взрослеть! Людей связывает только секс и взаимные претензии! Все!!! Больше нет ничего!

– Заткнись, – процедила Ника сквозь зубы. Сейчас ей больше всего хотелось вцепиться в каштановые кудри Глеба.

– Нет, выслушай! Ян тебя никогда не любил и не полюбит! Ты для него пройденный этап! Ты – его неприятное воспоминание! Ты – символ его уязвленного самолюбия!

– О чем ты говоришь?!!

– О том самом! Он хотел трахнуть тебя, но ты досталась не ему, а мне! Все!

– Я не вещь! – заорала Ника, вскакивая на ноги. – Я сама выбираю с кем мне быть! Сама!!!

– Так признай, что из нас двоих ты выбрала меня! Меня, а не Яна! Хотя бы потому, что происходящее между нами, можно хоть как-то обозвать отношениями! По крайней мере со стороны это смотрится именно так! С Яном у тебя ничего, никогда небыло! Лариса больше его девушка, чем ты! Так что хватит уже заниматься херней – небыло никаких измен и треугольников, кроме как в твоей голове! Все!

Какое-то время Ника обиженно молчала. Сначала она хотела спорить и доказать Глебу его неправоту, а потом к ней вдруг пришло отчетливое и яркое понимание того, что Глеб прав. Во всем.

– Я… – у Ники был хриплый, срывающийся от волнения и злости на фальцет, голос. – Я… я домой хочу! Если ты сегодня не отвезешь меня домой, то я сама поеду! На попутках!

– Тише, – поморщился Глеб. – Голова и так трещит… Вечером выезжаем. Сам устал от этого отдыха.

Утро. Ника вышла из ванной вытирая полотенцем мокрые волосы. В коридоре столкнулась с мамой.

– Ма, привет! Завтрак готов?

– Ника, все на столе. Я спешу. Берте позвони, она просто не могла дождаться твоего приезда. Зря ты телефон собой не взяла, – проговорив все это скороговоркой и чмокнув дочь на прощанье, мама умчалась на работу.

Ника не спеша позавтракала, феном высушила волосы, послонялась по квартире и только потом, со вздохом включила мобильный телефон, впопыхах забытый дома и севший без подзарядки. Через десять минут позвонила Берта, через пятнадцать – Берта уже сидела в Никиной комнате.

– Как отдохнули? – Берта начала из далека.

– Хорошо, – кивнула Ника. – Купались, загорали… Отдыхали, в общем, от города.

– А Глеб?

– Что Глеб? Ты думаешь, он проводил время как-то по-другому? – Ника в притворном удивлении округлила глаза.

– Что у тебя с Глебом? – в лоб спросила Берта.

Никины губы презрительно скривились, выцветшие на солнце брови поползли вверх, но Берта получила ответ на вопрос:

– У меня с Глебом ничего.

– Все только и говорят о том, что вы любовники, что он специально Яна подставил! – Берта выглядела возмущенной, она была уверенна, что подруга говорит неправду.

– У меня с Глебом чисто дружеские отношения, – повторила Ника. – Так "всем" и передай.

– С Яном мириться не думаешь? – строго спросила Берта, переходя к главному вопросу.

– А я не мирюсь с предателями! – воскликнула Ника, сверкнув глазами. Потом взяла себя в руки, решив, что излишняя эмоциональность ни к чему, что надо взять за правило прохладнее отзываться на счет Яна.

Ника прошлась по комнате. Взяла с туалетного столика расческу и подойдя к большому зеркалу принялась тщательно расчесывать волосы.

– Понимаешь, Берта, – Ника говорила таким тоном, словно бы ей самой было лет сто пятьдесят, а Берта всего лишь маленькая несмышленая девочка. – Я хочу прояснить на счет Яна. Я не понимаю почему все так и кинулись обсуждать это. Между нами с Яном никогда серьезного ничего небыло и нет ничего такого в том, что я сейчас общаюсь с Глебом. В конце концов Лариса больше его девушка, чем я.

Ника сама не заметила, что говорит словами Глеба.

Берта оторвалась от созерцания своего безупречного, как всегда, маникюра и без обиняков заявила:

– Ника, ему очень плохо.

– Это. Его. Проблемы, – отчеканила Ника, а у самой сердце дрогнуло.

– Понимаешь, – Берта вновь увлеченно рассматривала свои аккуратные ногти, – тут такая штука… я, конечно, не знаю, как ты к этому отнесешься… Лариса беременна и она требует, что бы Ян женился на ней, а он говорит, что это не его проблемы, что он Лорку побьет и никакого ребенка не будет… Он так себя ведет, что в это не сложно поверить… Лариса, она просто… Она на грани нервного срыва. Я так боюсь за нее.

Ника на это нервно и зло рассмеялась.

– Лариса по сто раз в день на грани нервного срыва! А Ян… Ты сама знаешь – его словам нельзя верить!

– Ника! – Берта укоризненно посмотрела на спину подруги. Словно почувствовав этот взгляд, Ника обернулась.

– Берта! Чего ты от меня хочешь?! Что бы я пошла Яна уговаривать на Ларисе жениться?! – голос снова угрожал сорваться на крик, Нике все сложней было держать себя в руках.

– Ника, но такая ситуация!

– Я ничего не хочу знать! – в отчаянье выкрикнула Ника. Она сделала несколько шагов по комнате, закрыв руками лицо. Каждое слово Берты разрывало ей сердце, но показывать своей боли Ника не хотела.

– Ян винит во всем Ларису, – Берта смотрела на свои ногти. Она не могла заставить себя поднять глаза на Нику. Она понимала, что просит подругу о невозможном, – в том, что потерял тебя… А она… Ты же не знаешь ничего. Она так много для него делала… Все, что он хотел.

– Мне надоело слушать, как она ради Яна на изнанку выворачивалась! Что такого она сделала особенного, что все об этом знают, но никто не говорит в слух?! Что?! – Ника разошлась не на шутку. Ей до чертиков надоели эти дифирамбы о Ларисиных заслугах. А Берту, похоже, вопрос смутил больше, чем хамский тон, в котором он был задан.

– Любая прихоть. Она на все была готова ради него, – Берта замялась и быстренько вывела разговор в нужное ей русло. – Ника, у них постоянные скандалы, он несколько раз на самом деле поднимал руку на Лору, а у нее же будет ребенок…

– Берта, это не мои проблемы!!! А Ларисе я бы посоветовала сделать аборт – нафига ей ребенок от наркомана?! – Ника была в возмущении. Подумать только – Берта что хочет что бы Ника жалела эту истеричную Ларису?! Да будь она самым несчастным человеком на земле – у Ники не будет ни капли жалости!

– Я не прошу тебя помогать Лоре, – оправдывалась Берта и зашла с другого бока, – но Яну… Он ведет себя так, словно ищет какой-то нелепой смерти!

Берта умоляюще посмотрела на стоящую посреди комнаты подругу. Нике пришлось призвать на помощь все свое самообладание и актерское мастерство, что бы не только выдержать этот взгляд, но и ответить на него ухмылкой. И плевать, что губы едва заметно дрожат и слезы где-то уже близко. Надо выдержать. Дождаться, пока Берта уйдет.

… не плакать… не плакать… не плакать…

– У него есть друзья, что бы из дерьма вытаскивали! Родители! Кто ему я?! Я – всего лишь девушка, которую он обманул! – Ника мерила быстрыми шагами комнату, нервно размахивая расческой.

– У него больше нет друзей! – Берта тоже волновалась. Берта сама едва не плакала. – Он так говорит! Он не хочет никого слушать… Ты просто не видела, в каком он состоянии! Он все что угодно натворить может!

Ника вспомнила тот инцидент у въезда на пляж, но грубо заметила Берте:

– Самое главное он уже натворил!

– Ты просто променяла его на Глеба! – разозлилась Берта, почти переходя на крик. – Я думала ты на самом деле переживаешь за Яна! Но ты думаешь только о себе! Ты всегда думаешь только о себе! О том, что только тебе бывает плохо! Ты любишь только себя!

Берта вскочила с пуфа, на котором сидела и пулей вылетела из квартиры, громыхнув дверью вместо прощания. Ника в слезах кружила по комнатам стараясь успокоиться. Казалось, что мир просто сошел с ума за эти пару дней. Берта просит Нику поговорить с Яном о его отношениях с Ларисой. Это же ни в какие ворота!

… Берта тут просто свихнулась…

… Интересно, а Глеба тоже так "обрабатывают"?…

… Неужели Лариса на самом деле залетела? Она вообще знает, какими бывают дети наркоманов? Или не знает, или она в самом деле готова на все, только бы привязать к себе Яна…

Следующим, как ни странно, был Стас. Он позвонил Нике на мобильный, они немного поболтали о погоде, о Никиной поездке и Стас предложил встретиться через час в баре "Фламинго".

В полумраке и прохладе кондиционированного воздуха Ника расслабилась. Разговор с Бертой отошел на второй план и казался просто очередным преувеличением к которым время от времени была склонна Берта. Ника была рада видеть Стаса, рада тому, что изобрели кондиционеры, мягкие удобные кресла и вообще – жизнь начала казаться прекрасной. Блаженно улыбаясь, девушка сделала несколько глотков ледяного белого вина.

– Стас, как хорошо!

– Искренне рад это слышать, – улыбнулся Стас. – А что, все на самом деле так прекрасно?

– Ну, – Ника задумалась. – Мне не очень хочется говорить об этом, но… Ладно, все равно я тебе нажалуюсь. Все дерьмово! Сегодня у нас с Бертой был бурный разговор. Мне даже кажется, что мы поссорились… Просто не знаю на сколько быстро Берта одумается. Представляешь, меня обвинили в эгоизме и черствости! Якобы я счастлива, а бедняжка Ян страдает и это просто вопиющая несправедливость!

– Ты не видела Яна.

– Стас, я не верю, что человек может сильно измениться за такое короткое время! Я… Я видела его на прошлой неделе. Правда, из далека. Да, он был немного не в себе, но… Разве хуже может быть? – пожала плечами Ника.

– Уверяю тебя – может. – Стас помолчал, потом посмотрел девушке в глаза. – Тебе на самом деле все равно? Даже если он наложит на себя руки или загнется от передоза?

– Ой, ну что ты за глупости говоришь?! – отмахнулась Ника. – Глеб мне рассказывал, что у Яна частенько бывают такие "нервные срывы". Потом он приходит в себя и возвращается в реальность. Тем более – у него же есть Лариса, которая так много готова для него сделать!

– Видимо парня на самом деле зацепило, раз он так мучается. Если к тебе прибежала перепуганная Берта, это о чем-то говорит. Кому, как ни ей знать, куда бежать за помощью? – усмехнулся Стас. – Ты можешь наступить на горло своей гордости и встретиться с Яном?

– Нет! И я не понимаю, почему никто не думает обо мне?! – закричала Ника на весь бар.

– Тише, – укоризненно усмехнулся Стас. – Веди себя, как взрослая девочка.

– Я не понимаю, почему я должна сейчас все бросить и бежать на поиски Яна, и разговаривать с ним, и утешать! Я ему никто! Никто, понимаешь?! Мы даже ничего толком друг о друге не знаем – я не беру в расчет то, что он там мне подрассказал! Знаешь… Каждый может строить из себя хорошего парня, но не каждый на самом деле оказывается хорошим! – Ника перешла на злобный шепот и в такт словам размахивала сигаретой, наклонившись поближе к Стасу. – Может мне еще и прощения у него попросить?! Прости, мол, милый, что твой друг оказался не таким подонком, как ты!! Просто У меня гордость есть! Понимаешь?! Пусть Лариска носится с ним, а я не буду – мне мое спокойствие дороже!

Ника сделала затяжку и сбив пепел с сигареты, продолжала:

– Да я просто удивляюсь всем вам! Сначала вы мне говорили, какой Ян плохой и что мне бежать от него надо, и как только я это сделала, вы все стали мне рассказывать какой он несчастный!

– Это так ты оправдываешься? – Стас усмехнулся, но усмешка быстро исчезла с его лица. Он заговорил с Никой каким-то незнакомым, чужим голосом, в нем появилась жесткость, которой Ника никогда не слышала. – Девочка, ты приехала сюда два года назад, ты заварила всю эту кашу! Пока тебя небыло, все было тихо и хорошо и никто не мешал Яну гробить свою жизнь так, как ему того хотелось! Все были счастливы! А потом появилась ты и вот у Яна проблемы, а у Ларисы истерика и беременность! Ника, может пора принять ответственность за свои поступки?

– Ты что??? – Ника задохнулась от возмущения. – Как ты можешь?!! Как тебе вообще в голову пришло на меня все свалить?

– Я просто объективно оцениваю ситуацию.

– Стас, пожалуйста, давай сменим тему. – Ника старалась говорить ровным спокойным голосом. Ника старалась не обращать внимания на эту "объективную оценку ситуации". Потерять двух друзей за одно утро это все-таки слишком круто. – У меня все было хорошо до этого разговора, а теперь я оказывается просто человек опасный для общества!

– Да, все время хотел спросить, – перебил Нику Стас. – А что Глеб думает о происходящем?

– Понятия не имею, – буркнула Ника.

О мнении Глеба Ника смогла узнать позже, вечером. Он заехал за ней около семи и заявил, что им необходимо поговорить. Чем быстрее, тем лучше. Впрочем, тема разговора для Ники уже не была секретом. Сидели в баре на пляже, Ника цедила молочный коктейль, злобно взирая на Глеба, но он похоже не замечал этих испепеляющих взглядов.

– Ника, ты должна что-то сделать, – заявил он.

– Неужели? – Ника глупо захихикала. – А ты сегодня не первый, кто начинает со мной разговор с этих слов!

– Не надо скалиться! Я говорю серьезно! – Глеб курил нервно сбивая пепел с сигареты.

– Как надоели вы мне все! – Ника даже возмущенно стукнула ладошкой по столу. – Сначала Берта, потом Стас! Даже он, представляешь? Мой друг, человек который Яна на дух не переносит, заметь – тоже из-за какой-то там отбитой в прошлом девушки! Даже Стас пытался вызвать сострадание и жалость! И к кому? К Яну! Глеб, тебя мне только не хватало! Ян твой друг – вот сам и старайся!

– Помолчи и дай мне сказать! – зло перебил ее Глеб. – Я видел Яна час назад. Между прочим, здесь не далеко. Так вот, мне вообще не понравилось то, что я видел. Он заявил, что я во всем виноват, что я… Вообщем, ты понимаешь, что он мог сказать… И самое для тебя главное – он заявил, что из-за меня он потерял любимую девушку. Танцуй, Ника, возможно, я ошибся, и этот придурок на самом деле в тебя влюблен. Я, конечно, не понимаю как это он умудрился… Может это очередная его навязчивая идея на фоне наркотического бреда. Предлагаю тебе это выяснить.

– Я польщена, – скривилась Ника. – А чем все же закончился ваш разговор?

– Я попортил ему портрет.

– Ты побил его? – удивилась Ника и с усмешкой добавила: – Ты избил своего несчастного друга, организм которого измотан не только наркотиками, алкоголем и шлюхами, но и несчастной любовью?!

– Ника, – Глеб смотрел ей в глаза. – Шутки закончились. Даже твои вот эти идиотские злые шутки. Сейчас не до этого. Если с ним что-то случится, если он сделает что-то с этой дурой Лариской, то виновата будешь ты одна!

Ника нахмурила лоб и сдвинула брови. Она была возмущена тем, что все умывают руки, а ей достается "честь" таскания каштанов из огня.

– Но почему? Глеб, что ты такое говоришь?

– Потому что все остальные уже пытались вправить ему мозги. Твоя очередь, – Глеб потушил в пепельнице сигарету и тут же закурил новую. – Ты можешь хотя бы поговорить с ним. Никто не заставляет тебя его прощать, быть подружкой невесты на их свадьбе и нянчить их отпрыска, если он на самом деле существует где-то, кроме воображения Ларисы. Твой выход, Ника! Может, когда ты подставишь ему свое хрупкое плечико, то он тебе даже меня простит? Ты же только об этом и мечтала, кажется? По крайней мере пару дней назад ты вопила на все побережье, что сделаешь все возможное, только бы вернуть Яна. Почему ты не радуешься? У тебя появилась такая возможность!

Никины губы начинали дрожать, она сдерживала слезы из последних сил. Всему виной был этот оскорбительный тон Глеба и то, что он был уже третьим человеком за этот день, который обвинял ее в происходящем.

– Почему я должна бегать и что-то говорить человеку, который предал меня?!

– Я всего лишь напомнил тебе твои же слова! Или признай, что это был просто пьяный треп!

– Нет! – взвилась Ника. Она ненавидела, когда люди ставили под сомнение ее слова, сказанные в подпитии.

– Ты сказала, что используешь любую возможность, что бы вернуть Яна. Никто тебя за язык не тянул.

– Глеб, – из Никиных глаз вдруг закапали слезы. Прямо в молочный коктейль. – Я не могу!.. Как ты не понимаешь!! Мне… Мне нужно подумать… Разобраться во всем…

– Времени нет на эти глупости. Ника, я прошу всего лишь поговорить с ним! Он не желает никого слушать, так может быть послушает тебя? Поговори и мы разойдемся с тобой друзьями. Ты всегда сможешь на меня рассчитывать. На мою помощь и поддержку. А вот если ты этого не сделаешь, то я буду при каждом удобном случае распускать о тебе такие сплетни, что даже Берта, завидев тебя, будет переходить на другую сторону дороги! Ты меня знаешь, мне это ничего не стоит.