Текст книги "Никто не узнает"

Автор книги: Ника Лисовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Не надо нагружать меня! – Лис оборвал рассуждения Глеба. – Я говорю о Машке. И о том, что она любит меня, как никто!

– Откуда тебе знать? – пожал плечами Глеб и затушил в пепельнице свой окурок. – Ты же всех выставлял сразу, после секса! Что, Лис, в тебе проснулась совесть и умер герой-любовник?

– Машка – другая. Машка – не все.

– Лис, – Глеб перестал, наконец, кривляться и начал говорить серьезно. – Может, хватит уже играть в идиота? Может пора посмотреть правде в глаза и прекратить отрицать очевидное? Может ты найдешь в себе силы признать то, что давно ясно для всех, кроме тебя?

– Это ты сейчас о чем? – Лис выглядел оскорбленным.

– О том, что пора выбросить из головы Элину и все свои глупые обиды! Ты говоришь о Машке, но только сравнивая ее с Элиной. Хватит уже. Пора посадить на трон новую королеву, которой ты будешь поклоняться, деля всех женщин на глупых шлюх и идеальную – ее! Да ты, судя по высказываниям, уже начал.

– Что ты вообще несешь?! – обиделся Лис.

– Лис, твои отношения с Машкой это не просто сила привычки! Твоя злость на Макса не из-за того, что он урод, а из-за того, что ты ревнуешь! Ты ревнуешь Машку к каждому столбу, потому что ты, Лис, любишь ее, своей дурацкой, придурочной, маниакальной любовью! И если ты будешь смелым, то сможешь признать это. Ну ты сам подумай – ну стал бы ты из приятной компании рваться куда-то спасать от негодяев абсолютно постороннюю девушку? Стал бы пускать жить у себя кого-то, кто тебе по барабану? Да, ты, свинья, конечно, ты долго проверял Машку на прочность своими пакостными поступками, но если уж она осталась с тобой, то может пора уже порадоваться тому, что тебе досталось это сокровище?

Лис сделал вид, что ничего не слышал, словно бы то, что сказал Глеб очевидно, понятно, давно всем ясно и скучно так, что говорить об этом все равно, что говорить пустые банальности. Пора было переходить к главному.

– У нас с Машкой проблемы, – сказал Лис совсем безразличным тоном. После того, как Глеб обозначил его отношение к Марии, у Лиса, словно гора с плечь упала и стало в его мире все ясно. Впрочем, Глебу тоже все было ясно.

– Не дает? – сочувственно поинтересовался он.

– С тех пор, как я вышел из больницы. Спит на диване. Вчера я напился, пока она любезничала с новым родственником и уснул на ее месте, так она в кресле спала. Подставила пуфик, что бы было куда ноги положить и спала там!

– Это она специально, – усмехнулся Глеб. – Дает тебе понять, что пока ты не раскаешься, пощады тебе не будет, а значит – не будет никакого секса!

– Да знаю я все эти бабские штучки! – отмахнулся Лис. – У них же эти "заезды", как под копирку срисованы! Я просто не понимаю, почему она не пошла спать в спальню?! Там же кровать – Машка поперек спать может!

– Лис, это все та же манипуляция чувством вины. Машка обозначила границы – спальня – твоя территория и она показывает, что не желает вторгаться в твои владения, даже ценой собственного неудобства.

– Да понятно, – кисло кивнул Лис. – Просто бесит меня это! Мы живем, как соседи по коммуналке! Кухня и сан узел общие, а все остальное – врозь! Мы скоро наверное готовить себе отдельно будем! Хотя… Машка скорей с голоду умрет – у нее даже омлет со скорлупой и пригорает! Ничерта не умеет! Говорит, у них дома все домработница делала!

– Лис! Хватит выносить мне мозги подробностями своего быта! Ты уже большой и не хуже меня знаешь, что надо делать в такой ситуации. Хочешь, что бы я это озвучил – пожалуйста! Лис, сделай Машке сюрприз, желательно романтический и попроси у нее прощения. Задури ей голову, как ты это умеешь и она останется с тобой!

– Я мог бы, – Лис медленно поворачивал свой бокал по часовой стрелке. – Я мог бы, но боюсь, что она мне уже не поверит. После всего…

– Поверит. Они когда любят, они всему поверить готовы, – философским тоном изрек Глеб.

Этот разговор подбодрил Лиса и уверил в необходимости совершения определенных действий. Поэтому, распрощавшись со своим другом, Лис сделал некоторые покупки, а затем поспешил домой.

В тот день Машка вернулась из лицея около семи вечера. Лис с невозмутимым видом смотрел телевизор. Не поднимаясь с дивана и даже не считая нужным обернуться к девушке, он крикнул:

– Где ты была?

Машка вошла в комнату и включила свет. Она бросила сумку на стул возле стола, рывком стянула с себя форменный черный джемпер.

– После занятий я встречалась с папой, – холодно сказала девушка. – Мы пообедали в ресторане. Он познакомил меня со своей женой. Ее зовут Марта и она очень милая.

– Да? – Лис соизволил обернуться. С дурацкой ухмылкой на узких губах он наблюдал за тем, как Машка расстегивает пуговицы на белой рубашке.

– Лис! – возмутилась она замирая.

– Что?

– Что ты уставился на меня?!

– Тебе неприятно? – усмехался он. – Странно… Помнишь, как ты любила, переодеваться при мне, когда в любой момент могли войти твои родители? Тебе это щекотало нервы?

– Это тебе щекотало нервы! Ты же не знал, что я всегда запираю дверь в свою комнату!

Машка выпалила это презрительно скривив губки и, схватив в охапку домашний костюмчик из плотного трикотажа, ушла в ванную. Через несколько минут Лис услышал шум льющийся воды.

Лис поднялся с дивана и тоже вышел из комнаты. Он громко постучал в дверь ванной и крикнул:

– Хочешь я потру тебе спинку?

Машка ничего не ответила.

Лис пил кофе в кухне, когда она вошла – разъяренное огненно-рыжее дитя с торчащими колючками мокрых волос.

– Лис, что вообще происходит?!

– Ты о чем? – удивленно развел тот руками. – Хочешь кофе?

– Нет! Лис, я не знаю что ты там такое придумал, но знай – мне это не нравится!

– Почему? – Лис получал удовольствие изображая из себя придурка.

– Потому что! Потому что когда ты так себя ведешь, то ничего хорошего не происходит!

Он поднялся из-за стола и подошел к девушке. Он стоял к ней почти вплотную, смотрел в глаза и она почувствовала почти забытое уже ощущение легкого головокружения от его пронзительно-синего взгляда.

– Лис, – произнесла Машка шепотом, не понимая что происходит.

Он взял ее за руку, ее пальцы переплелись с его пальцами. Губы Лиса растянулись при этом в улыбке и он загадочно произнес:

– Мне нужно кое-что тебе показать.

С этими словами он развернул девушку и подвел к спальне, распахнув у Машки перед носом дверь:

– Хоууу!… – выдохнула Машка, не веря своим глазам.

В спальне горели свечи и дымили благовония, постель была застлана белоснежным покрывалом, густо усыпанном кроваво-красными лепестками роз.

– Лис?! – Машка обернулась к нему и по блеску в ее счастливых глазах он многое понял.

Они лежали среди смятых белоснежных простыней и розовых лепестков. Свечи догорали в низких подсвечниках. Машка потерлась носом о плечо Лиса и тихим томным голосом пробормотала:

– На что только не пойдут мужчины, ради секса……

Эта фраза явно была заимствована из какого-то "соблазнительного" фильма и сказана с интонацией, характерной для умудренной опытом женщины. Все это на столько не вязалось с полудетским Машкиным личиком, с ее торчащими рыжими волосами, что Лис невольно рассмеялся. Это сразу вернуло ему его Машку, которая с чего-то вдруг захотела поиграть во взрослую опытную тетю.

– Почему ты смеешься? – она возмущенно выпятила губы и наморщила лоб. – Лис!

Она приподнялась на локте, впиваясь взглядом в его лицо.

– Я смеюсь, потому что ты сказала это так… В каком фильме ты это подсмотрела?

– Не помню, – Машка все еще хмурилась. Лис знал – она всегда обижается, когда он не принимает ее в серьез.

Улыбка исчезла с лица Лиса. Он внимательно посмотрел девушке в глаза, провел кончиками пальцев по ее бархатистой шейке.

– Машенька, – тихо вырвалось у него.

– Лис? – она насторожилась. Она слишком хорошо его знала, так хорошо, что умела быстро приготовиться к чему-то катастрофическому. – Лис, ты хочешь мне что – то сказать? Что-то важное?

– Очень важное, – Лис облизнул пересохшие в волнении губы. – Мне кажется… Я не знаю, как ты к этому отнесешься, после всего, что между нами было… Мне кажется я… люблю тебя…

– Что?! – Машкины глаза стали круглыми, словно позеленевшие от времени медные монетки. – Что ты такое говоришь?!

Блеснули слезы, губы сжались, подбородок задергался. Машка, быстрым жестом завернулась в белое покрывало, в приступе внезапного горя и стыдливости, вскочила и выбежала вон из комнаты.

– Черт! – ругнулся Лис.

Он тоже вскочил с кровати и наспех натянув джинсы, пошел выяснять что же произошло.

Машка сидела на диване, завернувшись в покрывало так, что из него торчала лишь ее взлохмаченная голова и остренькие плечи. Она уставилась в экран телевизора влажными, ничего не видящими глазами и шмыгала носом.

Лис сел рядом с девушкой и осторожно обнял ее, потом все так же осторожно, словно боясь вспугнуть или причинить боль, притянул ее к себе. Вкрадчиво спросил:

– Я сказал что-то не то?

– Ты обманул меня! – зло выкрикнула она.

– В чем?! – обалдел Лис.

– В том… В том, что любишь меня!

– О, – Лис был озадачен. Он даже не сразу нашелся с ответом. – Машенька, я не врал. То, что я сказал – чистая правда.

– Нет! – она передернула плечами и вырвалась из его объятий. Она буравила Лиса взглядом полным праведного негодования. – Лис, я же… Ты думаешь, что я дура? Лис, я же видела, как ты смотришь на других девушек и как на меня!… Я… Я помню, как ты сиял тогда… Ну, тогда… Ты понимаешь…

– Я тогда был дурак! И мне самому сейчас противно от того, каким я был тогда идиотом!

– Все равно, – она покачала головой. – Ты делаешь это только потому, что боишься, что я брошу тебя и уйду…. И тебе не над кем больше будет издеваться!

– Что ты такое говоришь, – в голосе Лиса небыло ни злости, ни возмущения. Он вновь обнял девушку. – Но в одном ты на самом деле права – я не хочу, что бы ты уходила. Я уже просто не представляю себе жизни без тебя.

– Я тебе не верю! – ответила девушка упрямо, но в ее голосе поубавилось уверенности.

– Если мы… Если наши дороги разойдутся, я не смогу тебе доказать, что говорю правду, – вывернулся Лис.

Его слова заставили Машку на долго задуматься. Так на долго, что он начал следить за событиями, разворачивающимися на экране телевизора и он даже не сразу понял о чем это Машка, когда она заговорила:

– Знаешь, когда мой отец, я имею в виду моего биологического отца, сказал, что было бы хорошо, если бы мы жили вместе, втроем – он, я и Марта, как семья… Знаешь, я так обрадовалась! Я даже уснуть не могла после того разговора… Я мечтала о том, как это может быть, но, знаешь, Лис, я не думала никогда серьезно об этом. А сейчас задумалась и поняла, что все не так просто…

– Ты рассуждаешь, как взрослая, – не удержался от колкости Лис.

– Я очень выросла за этот год, – не заметила его ехидства девушка. – Я только сейчас задумалась над тем, что, например, мне придется уехать, ведь мой папа живет в Москве. Мне нужно будет бросить гимназию, а это мой последний учебный год и он самый для меня важный… Нет, конечно, папа найдет мне самую лучшую гимназию, но… Я не вижу смысла в том, что бы что-то менять сейчас, когда доучиться осталось всего несколько месяцев. Потом, я бы лишилась той самостоятельности, которая у меня сейчас есть, благодаря тому человеку, которого я считала своим отцом…..

– Ты про деньги?

– Нет… Не совсем. Просто я живу как хочу и сама решаю, что мне нужно. Опять же благодаря ему у меня появился офигенный стимул хорошо закончить гимназию и самой выбрать куда мне поступать… Понимаешь, Лис? – Машка смотрела на него напряженно, требуя подтверждения. – Лис, я впервые в жизни смогу сама чего-то достичь! Сама! Благодаря своим собственным усилиям, а не чьим-то нравоучениям!

– Я понимаю, – кивнул Лис. Он на самом деле понимал, потому что когда-то оказался в очень похожей ситуации, которая научила его рассчитывать только на себя.

– Потом… Знаешь, может я и ошибаюсь, но вся эта богемная жизнь… Мой отец взрослый человек и он привык уже ко всему этому, а я… Меня это по любому заманит, но я понимаю, что если хочу добиться чего-то, то тусовки, клубы и все это не пойдёт мне на пользу. У меня от них просто сносит башку и я ухожу в отрыв. Да ты и сам знаешь… И тем более судя по рассказам моего отца, он в постоянных разъездах и Марта с ним, это значит я снова буду одна, никому не нужная… Я так не хочу. У меня это все уже было. Мои рассуждения о цели в жизни не удержат меня от разных… Разных глупых поступков. Меня нужно контролировать. Вести, что бы я не свернула куда-нибудь на кривую дорожку… Просто, я сама иногда не понимаю что плохо, а что хорошо. Я…

Она замолчала на некоторое время, обдумывая что-то взяла Лиса за руку и задумчиво поглаживала его пальцы.

– Значит, – подвел итог Лис ее словам. – Я тебе выгоден. Тебе удобно быть со мной. Жить со мной. Оставаться со мной в этом городе, получать деньги от одного своего отца, ездить иногда в гости к другому, хвастаться друзьям его славой.

Машка обернулась к Лису. Она долго смотрела ему в глаза, прежде, чем спросить:

– Тебе нравится быть удобным?

– Нет. Когда я жил с Элиной, то я думал, что я любимый, а оказалось, что я удобный.

– Мне тоже не нравится быть запасным вариантом. Поэтому я не хочу сейчас тебе поверить, что бы потом, однажды увидеть тебя на самом деле влюбленным, но не в меня!

– Тогда,

…да что за день сегодня такой!..

ты права, – Лису сегодня трудно давались беседы. – Будет лучше, если мы разойдемся и… В этом нужно поставить точку!

Он поднялся с дивана, что бы уйти.

– Лис! – остановил его Машкин окрик.

– Что? – раздраженно обернулся он к девушке. – Чего ты еще недоговорила?!

Он сейчас ненавидел себя за то, что "прогнулся". Позволил себе момент слабости, позволил себе открыто признаться в своих чувствах.

…кретин, танцующий на граблях!…

– Лис, – Машкино лицо скривилось и сейчас было некрасивым и жалким.

– Все! Хватит! Мы сказали друг другу достаточно и мы просто не можем быть вместе после этого! Я никогда не буду с девушкой, которой всего лишь удобен! Я не мебель! Я… У меня это уже было!

– Лииис! – тоненько пропищала Машка.

– Среди всех причин, по которым тебе хочется остаться – я у тебя на последнем месте! Не могу сказать, что мне это польстило!

Он ушел в спальню, Машка, не забывая поддерживать на груди покрывало, и путаясь в нем, побежала за ним.

– Лис, – она взобралась на кровать с ним рядом. – Лис!..

Она плакала и обнимала его, и покрывала поцелуями его лицо, и скоро оно было в ее слезах.

– Лис, Лис, как ты мог так подумать… Лис… Ты же знаешь, ты самая главная причина… Лис, прости меня, я специально, я хотела тебя позлить, Лис… Лис, ну ты же знаешь!

– Хватит! – он отцепил девушку от себя и сел на краю кровати.

– Лииииис… – это было похоже на вой. – Зачем ты так?! Зачем ты снова так со мной… Ты… Хоть… Ты хотя бы представляешь, чего мне стоит быть с тобой!.. Чего мне стоит терпеть все это!?

Она резко вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Лис слышал, как она сначала побежала в гостиную, а потом в кухню.

Лис тоже вышел из спальни – ему сейчас просто необходимо было покурить.

В кухне Машка, одетая в свою розовую пижамку с Микки Маусом, глотала какие-то таблетки, запивая их водой из своей желтенькой пол-литровой чашечки.

– Что это? – спросил Лис, рассматривая упаковку.

– Успокоительное, – пояснила Машка.

Она поставила чашку на кухонный стол и открыв кран с холодной водой, принялась энергично плескать себе в лицо.

– И давно ты на колесах? – в своем пренебрежительном тоне Лис старался скрыть беспокойство.

– С тех пор, как ушла из дома.

Машка закрыла кран и обернулась к Лису. На ее лице розовом от холодной воды и влажно блестевшем лице, был вызов.

– Я перестала спать, у меня начались головные боли, какая-то сыпь… Пришлось пойти к врачу. Оказалось, что у меня все это на нервной почве.

– Я не знал.

– Ты многое не хочешь знать! – выпалила Машка.

Она ушла спать. Лис выкурил сигарету и тоже ушел в спальню. Он потушил оплавившиеся свечи и неуспевшие догореть благовония, он стряхнул с постели увядшие розовые лепестки и растянулся на кровати.

Он не знал, спала ли в эту ночь Машка. Наверное спала – должно же было подействовать ее лекарство. А вот Лису в эту ночь уснуть не удалось – мысли мешали. Жалили, словно слепни. Лис понимал, что дальше так продолжаться не может – эти отношения изматывают, разрушают их обоих. Так нельзя, так невозможно просто и пора что-то решать!

Этот период был сложным и для отношений Милены и Глеба. Даже когда Глеб параллельно встречался с Настей, он не чувствовал такого напряжения, как сейчас. И хотя Милена, согласно их плану, успешно симулировала простуду вот уже неделю, и никуда не выходила из дома, Глеба это мало успокаивало. Он с ужасом думал о том, что будет по окончании ее больничного. Милена не сможет сидеть дома вечно, а как оградить ее от сумасшедшего Никиного воздыхателя он не мог придумать, тем более, что тот продолжал названивать Глебу с новыми угрозами. Он достал так, что Глеб уже просто не отвечал на звонки с незнакомых номеров.

– Глеб, – ласково шептала девушка, обнимая его. – Ничего не длится вечно. И это тоже когда-нибудь закончится.

Он сидел у Милены дома. Глеб приезжал каждый день, как бы проведать ее. Что бы не вызвать подозрений привозил апельсины и шоколад. Засиживался допоздна, вызывая умиление родителей и нескрываемую зависть Ирки, не устающей повторять:

– Все-таки как же дурам везет!

Милена на это только улыбалась.

– Глеб, мне даже нравится вот так болеть, но эти лекарства! – говорила Милена заговорщическим голосом. – С таблетками еще куда ни шло – мне легко от них избавиться, но микстуры и лечебные чаи! Мне приходится их пить, а они ужасно противные! А симулирование температуры?! Вчера Ирка чуть меня не застукала, когда я грела градусник на батарее!

– Ничего не поделаешь, – покачал головой Глеб. – Ничего другого я не могу придумать… Хочешь, я поговорю с твоей мамой и может быть она отпустит тебя в воскресенье к морю? Морской воздух вроде полезен.

– У меня не тот случай, – вздохнула девушка. – Тем более у моря всегда ветер, так что моя мама ни за что меня не отпустит… А мне бы хотелось куда-нибудь выйти из дома. Хоть на пару часиков.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Глеб с улыбкой. – Тем более – после прогулки легко будет устроить рецидив, который уложит тебя в постель еще на пару недель.

Выходной. Глеб наслаждался этим тихим пасмурным утром, когда еще нет никаких планов, никуда не нужно спешить, можно бездельничать, лениво попивая кофе и прислушиваясь к звукам воскресного утра – звону посуды и хлопанью шкафов из кухни, бормотанию телевизора из гостинной, шагам и голосам родителей. Глеб любил такие дни, как этот. Не часто семья собиралась дома вместе – слишком много времени у родителей отнимал бизнес, у Глеба – его такая богатая сейчас на события жизнь.

В дверь тихо постучали и в комнату заглянула мама:

– Сын, к тебе девушка!

Глеб ожидал увидеть на пороге своей комнаты кого угодно, но только не Дашу!

– Привет! – как-то криво улыбнулась она и прикрыв за собой дверь, сделала несколько нерешительных шагов по комнате. – Не ожидал? А я вот мимо проходила и подумала, что неплохо было бы зайти, поболтать со старым знакомым…

Даша огляделась вокруг и села в кресло у письменного стола. Глеб поднялся с кровати, на которой сидел и встал у окна, скрестив на груди руки. Всем своим видом он показывал, что ждет объяснений.

– Я сильно изменилась, Глеб? – спросила девушка и губы ее болезненно скривились.

– Да, – честно ответил Глеб.

С Дашей и впрямь произошли какие-то непостижимые метаморфозы. Ничего в ней не осталось от красивой, холеной, уверенной в себе и стервозной девицы, которую знал когда-то Глеб.

Судя по ее наряду, состоящему из короткого золотого

…пик вульгарности…

платья, грязно-белой, замызганной

…что мне это напоминает?…

шубки и по яркому, но поблекшему и кое-где размазавшемуся макияжу, можно было спорить, не боясь проиграть, на то, что Даша гуляла всю ночь и дома еще не была.

Девушка, очевидно по пристальному взгляду Глеба, уловила ход его мыслей. Ее узкие бледные губы растянулись в подобии улыбки. Рукой с длинными, остро подпиленными ногтями, Даша провела по своим, напоминающим паклю, розовым когда-то волосам, которые сейчас заметно отрасли и показывали, что натуральный Дашин цвет волос, как и у большинства славянских женщин – пепельно-русый.

– Я совсем опустилась в последнее время, да, Глеб? Если бы ты знал все, ты не стал бы осуждать мня за это… Если бы ты знал… Я бы все отдала за то, что бы все вернуть… Я никогда не приехала бы сюда! Я сидела бы в Киеве. Я смогла бы со временем забыть, найти себе кого-то вместо Яна, смирится с тем, что ему может быть хорошо с кем-то кроме меня… Но я все бросила и приперлась! Самодовольная дура! Какая же я дура, Глеб! Зачем? Зачем я приехала?!

– Зачем? – ухмыльнулся Глеб. Этот вопрос был скорее риторическим, потому что ни для кого не была секретом причина по которой приехала Даша.

Впрочем, она ответила на этот вопрос:

– Я вернулась завоевать Яна! От него бежать нужно было, а я… – Даша задумалась о чем-то, потом подняла глаза на парня: – Нам поговорить надо, Глеб. Я пыталась поговорить с Яном, но, он не хочет меня слушать… Он мне почему-то совсем не верит. Хотя, он конечно, прав и я сама во всем виновата. Я же обманывала его столько раз, а когда пришло время правды – он мне уже не поверил.

Вновь последовала пауза, заставившая Глеба занервничать. Он что-то все меньше понимал какого черта Дашка приперлась к нему утром в воскресенье и портит настроение своими депрессивными рассуждениями и потасканным видом!

– Если тебе и в правду нужно сказать мне что-то важное, то говори быстрее! – довольно грубо потребовал Глеб. – У меня полно дел!

Даша, словно проснулась.

– Да, – сказала она. – Да, хорошо. У меня и самой мало времени – есть одно неотложное дело… Понимаешь Глеб, я влипла в историю. Гнусную, грязную историю из которой я не могу выбраться, потому что… Этот человек, Глеб… Это чудовище… Он никогда меня не отпустит! Все дело в том, что я слишком много знаю… Боже мой, Глеб, а ведь все начиналось, словно сказка! Я не вру. Он в самом деле создал для меня сказку, но оказалось, что это было все равно, что сыр в мышеловке! И я попалась! Я попалась, как последняя дура!

– Даша, я вообще не понимаю о чем ты говоришь!

– Твое счастье, – ответила она с горестной улыбкой. Глебу даже показалось, что она собирается заплакать, но это была лишь гримаса. – Ты не представляешь, какие гнусные вещи, он заставлял меня делать… Жуткие вещи… Если бы ты знал, что он со мной делал. Но, – Даша хихикнула и погрозила кому-то невидимому пальцем. – Я его обману! Я все придумала. Он столько времени манипулировал мной при помощи героина, что… Знаешь, Глеб, это только недавно пришло мне в голову… Конечно, пришлось кое-что запасти, что бы все прошло гладко… Знаешь, как говорят – клин клином вышибают. Это на самом деле выход. Единственный для меня. Безболезненный. Я что-то в последнее время очень боюсь боли… Надеюсь, что ты не осудишь меня, когда узнаешь обо всем.

– О чем? – осторожно спросил Глеб. Он все еще мало что понимал в этих Дашиных бессвязных высказываниях, но его насторожили такие слова, как "героин", "страшный человек", "единственный выход".

– Обещай, что будешь беречь Яна! – выдвинула Даша свое главное требование. – Он… Он не виноват ни в чем! Хотя, если бы не он, то я не попала бы в эту историю… Но Ян же не виноват в том, что я на столько его любила!

– Даша, что ты говоришь? От чего мне нужно беречь Яна? От кого?!

Но девушка его словно не слышала. Глебу даже показалось, что перед ним просто свихнувшаяся девица и не больше.

Ее лицо вдруг озарила хитрая улыбочка и девушка запустила руку в свою черную, так не вязавшуюся с бело-золотым нарядом, сумочку.

– Тебе, наверное, интересно узнать кто такая Мальвина? Ведь, если я тебе об этом не расскажу, эта тайна умрет месте со мной!

Даша извлекла из недр сумки голубой парик и помахала им перед Глебом.

– Догадываешься?

Она напялила парик на голову и с довольным видом спросила:

– Ну как? Хорошая идея, правда? Кому придет в голову, что на самом деле у Мальвины розовые волосы!

Даша рассмеялась, довольная замешательством Глеба.

– Зачем?! – воскликнул он, чувствуя, что у него просто закипают мозги. – Зачем тебе это?!

– Если бы не я, то он бы нашел способ и твоя девочка сейчас мало чем бы отличалась от меня… Глеб, я пришла просить у тебя прощения за все, что сделала вам плохого. Я же во многом ему помогала… Я бы переступила и через твою девушку, но… Она красивая такая и не стерва совсем. Она мене чем-то понравилась даже… Хотя, знаешь, если быть совсем честной – мне нужна была та доза… Вот так. А девушка твоя все равно – хорошая. Я против нее ничего не имею. И тогда, на даче… Ты помнишь… Тогда он хотел ее, но я отговорила. Устроила ему такой скандал с истерикой, что ему стало совсем не до нее…

– Даша, – Глеб медленно приблизился к ней. – Даш, а скажи мне кто он, а?

– Он – чудовище, – тихим шепотом ответила она и поднялась с кресла. – Я и так о многом тебе рассказала. А ведь пока я тут с тобой болтаю, время уходит. У меня его не слишком много. У меня сегодня есть одно важное дело. Самое важное в моей жизни.

Сказав последнюю фразу, Даша замолчала, склонив голову, словно задумавшись над чем-то, а потом громко расхохоталась.

– Ну я и ляпнула! – смеялась она. – Самое важное в жизни…. Ой, ну надо же!

Она смеялась и пятилась к двери.

– Пока, Глеб. Не вспоминай обо мне плохо.

– Подожди! Давай я провожу тебя или отвезу. Куда тебе нужно?

– Не надо ничего, – Даше отрицательно замахала головой. – Я хочу пройтись. Хочу запомнить как следует этот сранный мир…

Даша торопливо вышла из комнаты. Глеб медленно опустился в кресло у стола, где только что сидела Даша. В его голове сейчас с бешенной скоростью проносились обрывки этого разговора. Некоторые он отбрасывал, а некоторые складывались сами собой в картинку – страшную, опасную и живую картинку.

Внезапно Глеб вскочил на ноги и схватив мобильный набрал Нику.

– Да, – у нее был злой взволнованный голос.

– Только что у меня была Даша! – Глеб быстро переодевался из домашней одежды в джинсы и свитер.

– Я ничего о ней не хочу слышать, – почти заорала Ника.

– Нет, ты послушаешь! – Глеб выглянул из окна своей комнаты и увидел, как Даша пересекает двор его дома и выходит за ворота. – Даша связана с этим типом и она призналась в том, что дала Милене героин!

– Глеб, мне очень жаль, – чеканила Ника.

– Мне плевать на то, что ты такая тупая пробка, но позвони немедленно Стасу и скажи, что Дашка по-моему хочет покончить с собой! – Глеб бросил трубку.

Ника, совершенно сбитая с толку этим дурацким звонком, все же

… это только потому, что я чувствую себя виноватой!..

позвонила Стасу и передала ему слова Глеба. Видимо, для Стаса эта информация была так же крайне важна, как и для Глеба, потому что Стас пришел в сильнейшее волнение, потребовал у Ники продиктовать ему мобильный Глеба и быстро буркнув слова благодарности отключил телефон.

– Они свихнулись все! – пробормотала девушка, не понимая что происходит.

Где-то через час позвонил Ян и сказал, что вечером Лис звал их в гости.

– Там будет Глеб?

– Наверное, а что? Ник, откуда взялась ваша взаимная неприязнь в последнее время?

– Никакой неприязни. Просто Глеб в последнее время какой-то странный.

– Не думаю. Единственный, кто в последнее время на самом деле странный, так это ты. Я заеду в шесть.

Ника не слишком-то хотела ехать в Лису и поводить вечер под презрительным взглядом Глеба, но причин отказаться у нее небыло. Впрочем, ее ожидания не оправдались. Глеб мало обращал внимания на Нику, а если и обращал, то говорил с ней таким ровным и вкрадчивым голосом, что Нике хотелось запустить в него чем-нибудь увесистым, что бы наконец-то он перестал корчить из себя непонятно что!

Улучшив момент, когда Глеб курил в кухне один, Ника под предлогом "тоже подымить" вошла и без всяких вступлений зло прошипела:

– Глеб, что ты тут строишь из себя?!

– Ничего, – спокойно ответил он. – А тебя раздражает, что я общаюсь с тобой, как раньше? Даже, по-моему, лучше.

– Да! Это меня раздражает! Потому что!.. Глеб, я знаю, что виновата, но… Это же не я!

– Успокойся. Все нормально. Никакого героина небыло. Я ничего не скажу Яну, можешь расслабиться. Спасибо, что позвонила Стасу.

Никины глаза сощурились:

– Да, на счет Стаса, это что было?!

– Теперь не только у тебя есть секреты. Ника, – Глеб загадочно ухмыльнулся и затушив в пепельнице сигарету, вышел.

У Ники голова шла кругом от всего этого. Теперь к ее секретам, прибавились секреты Глеба и Стаса. Это было слишком! Даша, Стас, Скиф, Глеб – оказалось, что они теперь связаны между собой и чем – секретами! А на сколько Ника понимала – никто не собирался в ближайшее время посвящать ее в эти тайны и ей снова остается надеть маску и продолжать играть свою роль, делая вид, что все замечательно!

Ника затушила в пепельнице сигарету и вышла из кухни.

Компания расселась в гостинной на диване и в креслах, вокруг низкого журнального столика с резными ножками, уставленном закусками и алкоголем. Нике бросилась в глаза то, что Машка сидит в объятьях Лиса, а он сияет, как свежевымытое стекло в погожий день. Ника его таким раньше не видела.

Она села на ручку кресла, в котором сидел Ян. До ее слуха донесся хрипловатый Машкин голосок. Пытаясь избавиться от своих навязчивых мыслей, Ника прислушалась:

– Мы так поссорились, что я подумала – это конец! Я всю ночь не спала и решила, что утром соберу вещи перееду к папе в гостиницу! А потом… Я не знала, что будет потом, но Лисовыми выходками я была сыта!

– И что же изменилось? – Берта была в своем репертуаре. – Лис, что ты выкинул на этот раз?!

– Я проснулась и увидела огромный букет цветов. Он сейчас стоит у нас в спальне. Вот… Цветы, и в кресле, вот этом, в котором сидит Ян, в то утро сидел Лис и смотрел на меня… У него было такое лицо, что я сразу поняла – мы будем вместе! Мы должны быть вместе!

– Лис? – Влад усмехнулся. – Это о тебе?!

– Да, – пожал плечами Лис. – Просто, у меня тоже была бессонная ночь, а утром я купил цветы и ждал, когда проснется Машенька…

Лис назвал ее по имени с нежностью, и чмокнул свою рыжую малышку в макушку.

– Я глазам своим не верю! – подумала Ника с раздражением и вдруг поняла, что это сказано в слух.

– Ника, – укоризненно прошипел Ян.

– Что?! – возмутилась она. – Я в самом деле не верю своим глазам! Мне кажется, что в этом какой-то подвох!

– Никакого подвоха – просто мне больше не нужно притворяться, – парировал Лис и Ника восприняла это как личное оскорбление.