Текст книги "Завтрашний ветер. Незнакомка"

Автор книги: Ника Ракитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Непокорных рабов нужно наказывать.

– И кто ее купит тогда?! Ирма, мы договорились…

– Так подвесь повыше. И рот развяжи. Хочу слышать, как она заорет…

Говорили громко, но вокруг никого не было. Скорее всего, дело было в голосниках. Достаточно вмуровать в нужные места несколько пустых кувшинов – и бешеный вой в трубе напугает до полусмерти, человеческий голос покажется раскатом грома, а, став в определенной точке, без усилий можно подслушать происходящий в другом крыле разговор. Никакой магии, просто знание законов, по которым распространяется звук.

– Эй, взгляни на меня, рабыня, блохастая тварь! – цедил яркий женский голос. – Ты ходила по нашей земле… ела наш хлеб… и рыбу… дышала нашим воздухом – ты обкрадывала нас! Привязывай!! – голос сорвался на визг.

Аррайда побежала. Закрученная улиткой лестница вывела ее к огромному порталу. Толстые створы приотворенных врат были исчерчены все теми же спиралями, а за ними открывался освещеный множеством факелов зал: подпиравшие дальний свод квадратные колонны, зубчатые карнизы и на широком возвышении циклопическая статуя зверочеловека с вытянутой зубастой мордой и спутанными конечностями, опирающаяся на хвост.

К мускулистой ноге статуи в сажени от пола была прикручена растрепанная хаджитка в рваном коричневом платье – совсем маленькая рядом с агатовым даэдрой.

– Рабыне положено знать свое место!

Повелительный голос, усиленный эхом, принадлежал стройной женщине-данмерке. Она стояла на хорах, упираясь руками в зубчатый парапет. На ней было черное платье с блескучей тесьмою по вороту и рукавам, той же выделки маска до половины прикрывала лицо, оставляя свободными кончик носа, полные губы и острый подбородок, а вдоль щек и по плечам рассыпались мелко вьющиеся, рыжие, точно огонь, густые и пышные волосы.

Рядом вытянулась еще одна женщина, или девушка – в белом узком платье и круглой белой шапочке, скрывающей волосы, тоже в маске – похожая на данмерку, как тень. Из-за плеча девушки выглядывал серолицый худой мужчина, дергано приглаживал седые волосы. Еще трое данмеров занимали балкон напротив. Никого больше видно не было.

– Ротеран, не стоит…

– Стоит! – бросила она презрительно. – Я отучу вас от трусости… лентяи…

Данмерка наклонилась вперед: точеный силуэт, осиянный рыжим пламенем распущенных волос.

– Пусть эта дрянь запомнит Ирму Ротеран. Давай!!

Мужчины натянули свисающую с парапета веревку. За статуей громко заскрипели дверные петли, проскрежетала по каменному полу каменная дверь. И тут же раздался пронзительный крысиный визг.

– Это так смешно, когда крысы терзают кошку…

Девушка в белом звонко рассмеялась.

Взгляды мучителей были прикованы к пленнице, повисшей в путах; крысы попискивали, разбегаясь и принюхиваясь, первые полезли на постамент – и никому не оказалось дела до наемницы, шажок за шажком скользящей вдоль стены к лестнице, ведущей на галерею с тремя мужчинами. Несколько секунд Аррайда потратила, чтобы уговорить открыться запертые двери наверху – этим умением в той или иной мере обладали все, рожденные под знаком Башни.

Если бы противников было больше, если бы их не застали врасплох, если бы они владели магией, были опытнее или хотя бы имели луки и соразмерные по длине клинки – все закончилось бы не так быстро или даже с иным результатом. Они бы или расстреляли наемницу издали, или, не подпуская к себе, загоняли до изнеможения – тут даже не важно, насколько хорошо ты фехтуешь. Но все эти «если» оказались не в пользу данмеров, а визг крыс и отчаянные вопли пленницы заглушили предсмертные хрипы и падение тел. Аррайда выдернула нож из глазницы трупа и вытерла клинки об его одежду. Через щель в парапете глянула вниз. Анисси извивалась и дергалась в путах, пытаясь подтянуть ноги, охрипнув от истошного крика, а крысы стремились к ней, налезая друга на друга, подпрыгивая, хватая за пяты, повисая на платье и срываясь – шевелящийся, вырастающий и распадающийся, визжащий коричневый ком.

Похоже, хаджитке не продержаться пяти минут, нужных наемнице, чтобы враг не оставался за спиной. Аррайда швырнула в крыс шипящей лентой огня. А сама вскочила на карниз, соединяющий балконы. Седой данмер изготовился встретить ее на той стороне с мечом в руках, Ирма растила между ладонями огненное заклятие.

Наемница вспомнила тихое бормотание тетки Анасси:

"Делай то, чего враг от тебя не ждет!" – и, почти добежав, резко прыгнула с карниза в сторону, за плечо Ротеран.

Выбирая в бою, кого бить первым: воина или мага, – правильнее начать с волшебника. Безголовое тело сползло с парапета, заливая кровью пол галереи, голова с прекрасными рыжими волосами улетела вниз. Седой данмер яростно взмахнул мечом, а девушка в белом кинулась прочь. Проткнув мечника, Аррайда погналась за ней. Теперь два «если» обернулись против наемницы: пол сделался скользким, а нога подвела – и девушка-редгард, вскинув клеймору, копчиком пересчитала несколько ступенек лестницы, зеркального отражения той, по которой поднялась.

Вставать было больно. Но Анисси кричала, зовя на помощь, голодные крысы опять сбивались у хаджитки под ногами, часть же, привлеченная запахом свежей крови, рысила к Аррайде, и о собственных болячках думать оказалось некогда.

Тревожные сны. Гнаар-Мок. Балмора

На носу лодки горел факел.

Глаза, привыкшие к темноте, заболели от его рыжего пламени. Залегая среди лозняка на берегу, потянув за собой стонущую Анисси, Аррайда подумала, что факел не нужен. Все равно вода под лунами сияет молочным и розовым, а песок, исключая места, где тени легли от дюн и кустов, гораздо светлее неба. Кстати, через эти кусты кто-то двигался со стороны болота – почти беззвучно: хруст и шорох веточек заглушались шелестом волн. Наемница тяжело вздохнула в предчувствии драки, но тут хаджитка вывернулась из-под руки и хрипло закричала на весь берег:

– Ра-Жирр!..

Мохнатый гребец уронил весла. Спрыгнул на мелководье и скачками понесся к любимой жене. Тузик черпанул бортом. Ойкнула Эдвина. Тьермэйлин тоже выпрыгнул, по пояс в воде потянул посудину носом на берег. В ту же минуту тростники раздвинулись, пропуская могучего Черрима и тощего Драласа Гилу, огородника из Пелагиада. Прятаться было глупо. Аррайда встала.

Взвизгнув от счастья, Эдвина повисла у нее на шее.

Сгибаясь под весом подруги, наемница дотянулась до факела и потушила его в воде:

– Сбежала одна…

Все присели, Черрим стелящимся движением растворился в кустах.

– У нее наруч… рабский наруч, – показывая всем руку Анисси, забормотал рыбак. – Не снять без ключа…

Черрим так же беззвучно вынырнул из-за его спины:

– Хрен в темноте отыщешь, затаилась. Или совсем сбежала. Поблизости никого. А ты заткнись, – рявкнул он на Ра-Жирра сердитым шепотом. – Счас сходим за ключом. И ты с нами. Сиди! – это относилось к Аррайде. – Ты же нам работы не оставила?..

Подталкивая стонущего рыбака и поманив за собой Тьермэйлина, Черрим опять исчез в сумраке. Наемница спиной привалилась к борту лодки, держа под рукою меч. Эдвина взялась лечить Анисси. Дралас караулил.

Примерно через час Лин с двумя хаджитами появились со стороны развалин. Бойцовый котяра и ушастый аптекарь сгибались под объемистыми, легонько звякающими тюками. Рыбак, даже без ноши, трясся и спотыкался, одним видом взывая к жалости.

Узлы свалили в лодку, отерли трудовой пот. Черрим хмыкнул:

– Прости, не удержался, сестренка. И оно теперь вроде как твое…

Ра-Жирр упал на колени рядом с женой. Ключ никак не желал попадать в скважину. Черрим, поняв, что бедняга хаджит к делу не способен, сам открыл замок, брезгливо закинул рабский наруч в воду. Посмотрел на звездное небо.

– Та-ак, девушки грузятся в шлюпку. И ты, здоровила. А мы…

– Четверо не влезут…

Аррайда с трудом распрямилась:

– Я пешком.

Черрим дернул ушами, но промолчал. Анисси с Эдвиной помогли забраться в лодку, муж хаджитки сел на весла. Черрим с Гилу столкнули тузик на воду.

Обратная дорога обошлась без происшествий.

Дверь на стук открыла Эдвина. Ведьма успела подмести хижину и выкинуть мусор. Уютно светила лампа, булькал на огне котелок, запах трав из него перебил вонь перегара и застарелой грязи. Семейство хаджитов спало – Анисси в гамаке, закутанная в одеяла, Ра-Жирр на табурете, сжимая руку жены и положив ей на живот встрепанную голову, точно боялся, что Анисси снова исчезнет. Оба одинаково вздрагивали и всхлипывали во сне. Тюки, вынесенные из даэдрических руин, лежали в углу. Рядом стояли прислоненные к стене весла.

– Садитесь, други, – сказал Черрим, – в ногах правды нет.

Эдвина опустилась на вещевые мешки, сложенные у очага. Аптекарь Лин, поколебавшись между столом и брошенным на пол одеялом, выбрал в пользу стола. Гилу примостился на корточках у стены. Черрим расселся на табурете. Четыре пары глаз скрестились на застывшей памятником Аррайде.

– Не сяду. С лестницы грохнулась.

– А-а…

Черрим потеребил усы:

– Ра-Жирр их узнал. Они тут всех в кулаке держали, даже тех, из поместья. Пробавлялись контрабандой, работорговлей… Клетки у них там крысиные с общей решеткой, на противовесе: мешок с песком проткнешь – через время сама откроется. Не одну Анисси там пытали. Так что о них не горюй.

– Я не горюю, – сверкнула глазами Аррайда.

– И о той, что сбежала, тоже. Все равно хаджитам здесь не житье… – полдрон, шевельнувшись вместе с плечом кошака, отбросил солнечный зайчик. – Утром Дралас насчет баркаса расстарается.

– Угу, – буркнул данмер.

– Кошка эта, Анасси, их примет, как думаешь? – спросил Черрим у Аррайды.

– Не знаю.

Котище развел руками: нет так нет, решим что-нибудь.

– Можно в Балмору, – Тьермэйлин потянулся. – Я как раз в Вивек и выбрался сообщить, что все уладил. Кстати, – воспользовавшись тем, что магичка встала разливать чай, аптекарь подтянул свой мешок и раскрыл перед Аррайдой:

– Вот он, Ллевул Андрано.

– Кто? – наемница, моргая, уставилась на пожелтевший надколотый череп.

– Любимый дедушка, – зыркнув через плечо, съязвил Черрим.

– Издеваешься… Мне Гра-Музгоб сказала, – повернулся он к девушке, – что еще день тебя прождет – и все. Будет нового работника искать. Ну, Пелагиад по пути…

– Навестил могилку, – зашептал Черрим Аррайде на ухо, – еле ноги унес. Рысит по дороге, а сзади крупный ходячий труп.

– Сам ты труп, зараза, – хмыкнул, затягивая шнурок, аптекарь.

– "Солдат, учись свой труп носить, учись не спать в седле"… – Черрим взял у ведьмы кружку с отваром, подул, фыркая, чтоб остудить. – Эдвинушка, солнышка, дай сухарь. У этого не возьму – я брезгливый… Кстати, – кот нарочито медленно зашарил по поясу, – у меня для тебя тоже подарок есть. На, – Черрим протянул Аррайде ее собственный нож – тот, которым она убила «видящую» в подземельях под Кварталом Чужеземцев. – Я знаю, что ты решительная, отважная и способна о себе позаботиться, но долги отдавать приучен.

Хаджит выложил на стол два увесистых кошеля:

– От хозяина "Черного шалка". Что заработала – то твое. И вон то – тоже, – он указал на тюки в углу. – Лин, тащи…

Аптекарь полез за трофеями. Стол украсили двемерские кубки, пара узких кувшинов скуумы, мешочек с топазами и мешочек с лунным сахаром, букет сияющих свитков… Эдвина развернула один и тихонько свистнула:

– Разбиватель замков Екаши. Ого!

Хаджит-боец довольно осклабился:

– Хорошо иметь знакомую ведьму! Оружия там до шармата еще. А это вот что?

Лин как раз вытянул за горло, показалось сперва, бурый кувшин с рогатой пробкой, в которой торчали багряные камушки, похожие на глаза. Рука Аррайды оказалась быстрее разума. Удар наручем расколотил идол на куски.

Эдвина нырнула под стол, аптекарь со стоном отпрыгнул, Дралас дернулся. Анисси с мужем, к счастью, не проснулись.

Черрим, кряхтя, поставил на ножки опрокинутый табурет:

– М-ня… Там таких много.

– Это идол Шестого Дома, – выдохнул Гилу. – Мне снился. Я овощи повез в Балмору и угодил в пепельную бурю. Заблудился, заночевал с гуарами в пещере. А потом… меня разрывало надвое. И голоса… Как это… "Ты не можешь отвергать своего господина Дагот Ура. Шестой Дом восстал, и Дагот – его слава".

Наемницу затрясло.

Мигом подскочила, прильнула Эдвина. С другой стороны, потирая запястье, встал Тьермэйлин. Черрим прикрыл сзади.

Аррайда удивилась, что через бахтер, стеганку и рубаху чувствует тепло их рук.

Справилась с голосом.

– А… мяса там не было?

– Крысиного – хоть завались, – котище тихонько хмыкнул.

– Мне надо в Балмору.

– Эдвина, нацеди горяченького, – распорядился Черрим. – Выпьем – и переходи с Тьермэйлином. А мы за вами. Вот только завезем хаджитов в Пелагиад…

Аррайда сжала поданную кружку между одетыми в рукавицы ладонями:

– Нет. Не хочу, чтобы вас убили.

– Посмотри на меня! – велел Черрим. Аррайда повернула к нему лицо с упрямо выпяченным подбородком и сжатыми губами. – Я похож на того, кто позволит себя убить?

– Нет, но…

– Что случилось в Вивеке?

– Призрак Лландраса… меня… спас. И я все боюсь, что Лландрас вновь придет, и не знаю, как буду смотреть ему в глаза.

– Мертвые часто охраняют живых, – раздавая кружки с отваром, протянула Эдвина. – Для Морроувинда это обычно. Все равно я от тебя не уйду.

– И я, – сказал Черрим.

– И я, – взмахнул кулаком Тьермэйлин.

– И я, – Дралас вскинул голову, словно готовился дать отпор любому, кто посмеет его прогонять.

* * *

Полуодетый мастер-шпион открыл на условленный стук, впустил ночных гостей в дом, наложил засовы и лишь тогда засветил плошку.

– Ну, – произнес, широко зевая, – пожар?

Дрожащей рукой плеснул в чашку рассол из пузатого кувшина, сделал пару глотков и произнес осознанно:

– Присаживайтесь. Что у вас?

– Идолы, как в Хассуре, только мельче, – показала руками размеры Аррайда. – Много.

– А точнее?

– Четыре ящика, – ответил альдмер, продолжая стоять за компанию. – Мы… она… разнесла логово контрабандистов в Аддадшаша… мамму… намму. Уф-ф…

– Садитесь! – рявкнул Кай.

– Она не может, – вздохнул Тьермэйлин, – упала с лестницы.

Аррайда зашипела, уязвленная «предательством».

– Так больно? – Косадес вместе с альдмером освободил подчиненную от меча и доспехов, вручил ей мыло, полотенце и коробку с мазью. Распахнул заднюю дверь. Оттуда потянуло ночной прохладой. – Там во дворе ручей, приведи себя в порядок. Справишься?

Аррайда яростно захлопнула дверь у него перед носом.

Пока наемница отсутствовала, Лин, похоже, пересказал их похождения в Гнаар-Моке. Потому что мастер-шпион встретил девчонку саркастическим:

– Ну, другого я не ожидал. Хорошо, у Лина хватило ума вернуться и все на месте осмотреть.

– Это не у меня, – сознался ушастый покаянно. – Это Черрим.

– Тогда он умнее вас вместе взятых. Ладно. Легион в известность поставим. Хотя в засаде особого смысла не вижу. Таких норок и логовищ на Горьком Берегу – как костей на жальнике. К каждой стражу не приставишь. И девицу эту упустили!..

Подчиненные, понурившись, сидели по разные стороны стола, на Кая стараясь не смотреть и взглядами друг с другом не встречаться.

– Разве жадность их задавит… Там много всего? – резко повернулся он к аптекарю.

– За раз не унести… двоим.

Косадес хмыкнул.

– Вот что. Бегом к Раисе, предупреди.

Аптекарь вскочил.

– Стой! Загляни потом в альдрунскую гильдию магов, поинтересуйся: глава вернулась? Доложишь утром.

– Угу!

Мастер-шпион по новой запер двери. Повернулся к Аррайде:

– На будущее. Оставь ловлю контрабандистов и бандитов тем, кто обязан это делать. Держись в тени. Выполняй приказы. Что сказала ирчена? Раз уж вы меня разбудили…

– Я…

– Ты могла проследить за бандитами и вызвать подмогу. Но тогда они запытали бы Анисси.

Аррайда, сглотнув, кивнула.

– А потом, убив… крыс, ты побоялась оставить хаджитку одну. С беспамятной на плече руины обыскивать трудно. Да еще где-то разбойница затаилась, так? Руку дай.

– Зачем?

– Не спорь! Кое-кто считает, что три года моей работы, отправленные гуару под хвост, заслуживают награды, – Кай улыбнулся удивительно тепло, хотя и слегка иронично. – И я в чем-то с ним даже вынужден согласиться. Приятно подергать за… нос Орваса Дрена.

Он надел на палец Аррайды перстень с ониксом и топазом, притертыми так, что они казались одним камнем. Перстень слабо сиял от заключенного внутри волшества.

– Сокровище Короны – Кольцо Окружения.

Мастер-шпион прижал руку девушки, предупреждая порыв сбросить подарок.

– Если сделать так, – усмехнувшись, он крутанул кистью, – можешь нарушать закон невозбранно. Только не слишком часто, пожалуйста.

– Я стану невидимкой?

– Как бабочка – если сложит крылья.

По его лицу метнулось странное выражение.

– Сольешься обликом с тем, что вокруг, на какое-то время… Только дай потом кольцу восстановить магию.

– Спасибо.

– Не мне. Я не могу дарить тебе королевских подарков, – ухмыльнулся Кай. И внезапно посерьезнел:

– Это дар Варро за Камонна Тонг. Береги его. И перейдем, наконец, к делам. Тьермэйлин сказал мне, что, увидев идол, ты была страшно напугана.

– Н-нет, – Аррайда задумчиво покусала губы. – Не так. Во мне что-то, не знаю что… как в бою. Он омерзительный, и я его разбила. И только потом поняла, что сделала.

– Интересно.

– Нам Дралас рассказал об этих идолах. Он их видел во сне.

– Дралас? Кто это?

– Еще один «спящий». Из Пелагиада. Вернее, проснувшийся…

– Как тебе удается их разбудить?

– Не знаю… Мне… хватило к ним прикоснуться.

Косадес, подперев щеку кулаком, склонив голову к плечу, смотрел на Аррайду так долго и пристально, что она покраснела и опустила глаза. Мастер-шпион зевнул, встал и начал прохаживаться от стола до сундука и обратно, чтобы прогнать сон.

– …он вообще нелюдим, иногда может зайти в таверну «Полпути» пропустить чарочку-другую, а так занят огородом.

– Если врет, это легко проверить, – заметил Кай.

– Никаких разносолов себе не позволяет: овощи с огорода, хлеб. Покупает молоко у Анасси – это соседка – и кур держит. Раз в неделю ездит в Балмору или Вивек, в Храм. Колдунов и некромантов ненавидит, как любой правоверный данмер. Разве кто-то тайком…

Косадес побарабанил пальцами по столешнице:

– Что Дралас чувствовал, когда «заснул»?

– Ничего необычного. Только иногда, без внешней причины, в виски начинали бить колокола. Он словно задремывал наяву. И приходил в себя совсем не там, где забылся.

– Все сходится…

– Что?

– Продложай.

– Ему очень страшно было. Но голоса внутри обещали спасение и возвышение.

Аррайда замолчала. Дрожал, стрелялся искрами пеньковый фитилек. Трещало в плошке масло.

– Молодец.

Девушка вздрогнула. За один вечер Косадес похвалил ее дважды – самое время впасть в панику. Мастер-шпион тронул ее за плечо:

– Так что поведала Шагран Гра-Музгоб?

Про себя Аррайда еще раз поблагодарила Лина, который заставил ее побывать у ирчены, прежде чем спешить к Косадесу.

– Шарн… Она… рассказала о степных племенах и их вере в Воплощенного, или Нереварина – владыку, который должен вернуться. Это не примитивное суеверие, как считает большинство, оседлые данмеры из Великих Домов, и как старается представить Храм. Это вера со своими убеждениями, символами, жрецами. Настолько сильная, что ради нее продолжают идти на смерть, хотя и так погибли уже многие.

Аррайда посмотрела на свои сплетенные пальцы со сверкающим кольцом на безымянном и подняла на Косадеса хмурый взгляд.

– Храм Альмсиви, который сквозь пальцы смотрит на защитную некромантию и древнюю веру в Предков, и угасающие даэдрические культы щемит лишь тогда, когда они чересчур мозолят глаза – ни разу не спустил приверженцам Нереварина. Совсем недавно одно из племен, исповедующих эту веру, сожгли у Призрачного Предела – всех, вместе с детьми и домашними животными. Это правда, Кай? Почему?

Какое-то время Аррайде казалось, она не дождется ответа. Кай, скрипнув стулом по полу, сел рядом:

– Любая религия не любит инакомыслящих. Она сильна… догмами. И цепляется за них до конца. Дальше.

– Там немного. Раз в три, четыре года пепельноземцы находят среди племен очередного Возрожденного – по каким-то особым приметам. Ирчена не смогла их назвать. Возможно, это какое-то кольцо, Предков, как она сказала…

Аррайда осеклась. Ей показалось, что рядом с Кольцом Окружения сверкнуло еще одно… Девушка потрясла головой. Продолжила:

– Немедленно Храм объявляет загонную охоту, – будто им делать нечего! – и очередной Нереварин исчезает… его объявляют сумасшедшим, прячут, убивают, может быть… "для его же собственной пользы, ad majorem dei gloriam". Так пропала девочка Пикстар, найденыш. Ее воспитывали в пепельных землях возле Альд-Редайнии, на Дагон-Фелле. А потом назвали Воплощением. Священники Альмсиви объявили Пикстар умершей, но тела никто не видел. Все.

Косадес налил суджаммы себе и подчиненной. Проследил, чтобы выпила.

– О новом задании – завтра. А теперь спать, – он кивком указал на постель.

– А ты?

– А я на скамье.

Мастер-шпион демонстративно сгреб с вешалки пару плащей.

– Или пойду во двор. Что чужая кровать, не волнуйся. Стражу не позову… – Кай улыбнулся и задул лампу.

В скомканной постели остался его запах. Аррайда до подбородка натянула шершавое одеяло, взбила подушку и неожиданно быстро уснула, обняв ее и прижав к щеке.

– Просыпайся… Ну, просыпайся… Почему ты дрожишь?

Косадес сильно тряс Аррайду за плечо. Девушка вцепилась в его руку, как цепляются за ветку, выбираясь из трясины.

Светало. Лучи, пробиваясь сквозь толстое зеленоватое стекло, разгоняли сумерки по углам.

– Ты кричала… И… горишь вся.

Закашлявшись, она попыталась сесть в кровати:

– С-сон…

– Сон? Тебя напугал страшный сон?

Вместо того, чтобы смеяться или ерничать, Кай прижал Аррайду к себе, обнимая. Ладонью стер слезу, ползущую по ее щеке.

– Н-не уходи… – Аррайда взялась рукою за горло. Было трудно дышать и говорить. Сон стоял перед глазами. Кисельно-розовая полумгла, шеренги мертвецов, выстроившиеся по обе стороны зала: бесконечный, неподвижный коридор. И еще один мертвец, высокий – на полголовы выше совсем не низкой девушки-редгарда. В золотой маске, закрывающей лицо, он вел Аррайду за руку, как в свадебном шествии, что-то говорил, шутил, смеялся. Ему отвечали – но не было слышно ни звука. Аррайда хотела закричать, и не могла: грудь не поднималась, и воздух застревал в горле.

Она пересказывала Каю увиденное: сбивчиво, невнятно, путаясь в словах – и сон постепнно блек, отпускал. Стало легче дышать.

– Это все?

Она слабо кивнула.

– Послушай меня: никому не рассказывай об этом. Если просто сон – забудь. Если сон вещий, ты либо пророчица, либо ведьма.

Мастер-шпион шевельнул плечом:

– Для Альмсиви это равнозначно: пророчица или ведьма. Ты видела над Вивеком каменную луну? Там тюрьма для таких – тех, кто видит вещие сны. Я бы не хотел…

Он оборвал себя. Не отпуская ее руки, потянулся к полке. Сунул Аррайде кусок коры, велел разгрызть и жевать. Рот наполнился жуткой горечью. Девушка едва сдержала рвоту и даже не сопротивлялась, когда мастер-шпион раздел ее догола и обтер разбавленным уксусом. И тут же ушел за Тьермэйлином.

Молодой альдмер ворвался в дом моргающий, как разбуженная днем сова. Чихнул от резкой уксусной вони, бросил сумку и, пролетев комнату наскозь, исчез во дворе. Вернулся оттуда, вытирая лицо рукавом; с волос капало, со слипшегося хвоста на затылке текло за шиворот; на коричневой рубахе темнели пятна и разводы. Зато спать «клинку» расхотелось. Лин запалил голубоватый магический огонек. Выволок смущенную девушку из-под спешно натянутого одеяла, пальцами пробежал за ушами, посмотрел язык и горло, прослушал и простучал спину:

– Что болит? А кости крутит? А… Похоже, кроме жара, ничего нет, – сдался он наконец. – Кай, я предупреждал: я не врач…

Косадес стал менять промокшее постельное белье. Лин раздул жаровню, поставил на огонь котелок и начал отвешивать и перетирать сухие травы. Залил их кипятком. Потянулся ароматный дым. Аптекарь, зажмурившись, принюхался:

– А-а… вообще с чего началось?

– Может быть, с идола?

– Я тоже за него хватался. Но здоров, как гуар… – и горестно вздохнул: – Только вот спать хочется… Хорошо «спящим». Дрыхнут себе наяву. И зараза такая странная… Исключительно данмерская, – он перелил зелье в котелок и прикрыл крышкой. – Развернись, значит, плечо, раззудись рука, – а как дадут легионеры в морду… так я не я, и хата не моя… Может, они и не спятили? Так, прикидываюся?..

Тьермэйлин сердито заправил волосы за уши.

– В Балморе ведь ничего такого? Никто голышом не бегал и с дубинами в драку не лез?..

Кай сверкнул зелено-желтыми глазами:

– Мне всегда казалось, что сотрудник тайной службы обязан быть молчаливым, сосредоточенным, и говорить исключительно по делу.

– Ага, чтоб сразу знали, кого ловить.

Тьермэйлин засунул котелок в водяную баню.

Косадес первым прервал молчание:

– Ты предупредил Раису, что статуэтки могут быть опасны?

– Угу.

– Хорошо. Довари свое варево – и отправляйся в Гнаар-Мок.

– Если за идолом – так я собрал осколки. Только заняться ими не успел, – Лин с силой потер лицо. – И мне бы опытного мага в помощь. Эдвину Элберт, например.

Кай помешал Аррайде подняться, потрогал лоб ладонью.

– Лежи смирно! Так что с Эдвиной?

– Да ничего… Когда архимаг Вварденфелла Требониус Арториус официально запретил главе альдрунской гильдии исследовать реликвии двемер, эта глава, Эдвина Элберт, пропала. Отсутствует вторую неделю, в гильдии обеспокоены и обещают награду за любые сведения. Парсуну мне показали. Она самая.

– Ну вот, узнали, кто твоя подружка, – улыбнулся Аррайде Косадес. – Выздоравливай.

Наемница послушно прикрыла глаза.

Рассветное серебро. Вивек. Балмора

– Отвяжись! Сгинь! – юная хаджитка, золотистая с белыми полосками, подскакивала на берегу сточной канавы под Кварталом святого Олмса высоко и упруго. Казалось, вот сейчас она свалится в вонючую воду, но всякий раз удерживалась на краю. У Аррайды от ее прыжков закружилась голова, и наемница уселась прямо на камни, привычно сдвинув меч.

– Если б не Анисси, я бы с тобой вовсе не говорила, – фыркнула полосатая красавица. – И не буду! По крайней мере, пока этот помет дохлой гончей сторожит наверху.

– У дохлых помета не бывает.

– Да-а? – юница сощурила правый глаз. – А он тогда кто? Да у меня шерсть дыбом!

Хаджитка кокетливо причесалась когтями и поправила усы. Пожалуй, ей не доставало только пуховки с пудрой, чтобы походить на благородную.

– Аддхиранирр, а откуда ты знаешь про Анисси?

Кошечка насмешливо фыркнула:

– Мы – сутай-раты, семья. И я, и она, и тетка ее… ну-у… и мы в Гильдии.

– И я – в Гильдии, – Аррайда вздохнула. Вот же попала тогда, после невольного купания в Одай. Но что тетка Анасси в воровском братстве, и предположить не могла! Аррайда почесала нос фигурно вырезанной половинкой двемерской монеты: совместив свои кусочки, они с полосатой и узнали друг друга.

– И не надейся! – Аддхиранирр, наконец, перестала прыгать; поддернув кожаную юбку, упруго присела на корточки рядом с Аррайдой, сопя так, что отдавалось под шлемом. – Сначала убер-ри его! Утопи! На двубой вызови! Вот тогда и поговор-рим.

– Объясни толком! – вознегодовала Аррайда. – Почему я должна убивать невинного человека?

– Невинного?!.. – завопила Аддхиранирр. – Дочка герцога к Джобаши сбежала, так и этот туда же, мол, будем узы крепить между нами. А у самого лапы потные, и воняет, как алит!

Кошка передернулась.

– В общем, он мытарь, звать Дувианус Платориус. И пока с ним не разделаешься, ко мне не приходи.

Аррайда застыла, уперев опущенную голову в кулаки.

– Э-эй… – окликнула Аддхиранирр, – на жалость не дави.

– Я думаю.

Какой-то зверек возился в полутьме, несвежая вода плескала в каменный берег, мрачно сопела хаджитка. Наконец наемница вскочила, протягивая ей руку:

– Мы вот что сделаем…

Отстаток дня девушки провели с пользой. Они сходили в баню, вычистили и украсили комнату Аддхиранирр, накупили всяких вкусностей, а потом хаджитка в самом лучшем своем платье продефилировала мимо помещения канцелярии налогов и сборов, а Аррайда притаилась рядом в густых зарослях разрыв-травы, канета и горьких сыроежек. Чтоб стрела уж точно не прошла мимо цели, хихикающие девицы поймали мальчонку, сунули ему медяк и записку для Платориуса. Дескать, Аддхиранирр намерена сказать чиновнику нечто важное, у себя дома, вечером. И если он согласен, пусть на обороте той же записки черканет ответ. Ответ был получен, и возбужденные донельзя девушки воротились в квартал святого Олмса ждать.

Комната хаджитки была обставлена просто и бедно. Кровать, стол, пара деревянных скамеек и удобства за широмой. Вот ширма была красивая – золотые контуры бабочек, разбросанные по зеленому скинградскому шелку. Аррайда спряталась за ней, а Аддхиранирр, оставив дверь приоткрытой, зажгла два бумажных фонарика и стала ерзать на украшенной цветами кровати, выбирая позу пообольстительней. За приоткрытой дверью темнело. И наконец раздались долгожданные шаги.

Имперец с деловым видом вошел, захлопнул двери, заложил засов. Кинул взгляд на угощение на столе – на разномастной посуде, зато с дорогим серебристым сосудом флина посередине. Пригладил несуществующие усики, отстегнул перевязь с кордом, стянул через голову официальный упелянд с галунами и, оставшись в тонкой кожи штанах и мягкой рубашке, собрался непосредственно приступить к цели визита. Но не успел: Аррайда левой рукой перехватила его за шею, а ножом в правой легко проехалась по боку. Пояс лопнул, штаны упали, стреножив чиновника, точно лошадь.

– Чего ты хочешь от моей невесты?! – зашептала наемница Дувианусу на ухо. – Заорать не вздумай, а то так по Вивеку проведу… Обыщи!

Аддхиранирр брезгливо пробежалась лапами: припрятанного оружия не было.

Наемница слегка отодвинула край наруча от шеи Дувиануса. А когда мытарь попытался дернуться, весомо пнула под зад. Исходящая от чиновника вонь была не столь уж сильна, но для тонкого нюха хаджитки вполне могла оказаться неприятной. А скорее, мытарь Аддхиранирр просто не нравился. Поглядывая сверху вниз на его вспотевшую лысину, наемница подумала, что ей Платориус не нравится тоже.

– Б-банальная ловушка, – проблеял он.

– Зато действенная.

Аддхиранирр запрыгала и захлопала ладонями. Ее уши горделиво вздернулись. Аррайда процедила:

– Ты мне надоел. Пиши бумагу об отставке, живо!

Хаджитка услужливо пододвинула несостоявшемуся любовнику чернильный прибор и кусок прегамента.

– Печать!.. – Платориус покорно приложил перстень к разогретому воску. – И чтоб я тебя в Вивеке не видел…

Наемница внимательно изучила начертанный Дувианусом документ, и пинком выбросила чиновника наружу. Вслед полетели корд и упелянд. Дверь захлопнулась. Аддхиранирр, помирая от смеха, стала кататься по кровати. Потом вскочила и порывисто облизала Аррайде щеку:

– Будь ты парнем – я бы точно в тебя втрескалась!

Аррайда стянула рукавицы и ногтями дернула пряжку на шлеме. Ей хотелось заплакать. Как бы она ни старалась, что бы ни делала, пусть даже из шкурки вылезла – таких слов от Кая ей не дождаться.