Текст книги "Сто глупых идей (СИ)"
Автор книги: Ник Венджинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
Завершив разговор и отложив телефон, я чуть не разрыдалась от обиды.
«Но а что я должна была сказать ему? – в который раз вопрошала я саму себя, сидя за столиком в кафе-библиотеке. – Согласиться на поездку? Но он далеко не глупец, заподозрил бы неладное. Сразу бы просек, что у меня никого нет. А если у меня кто-то есть, то почему меня отпускают? Соответственно, если отпускают, то я не очень интересна, как женщина. Я прекрасно помню слова Эрнесто, сказанные им на моем собеседовании, когда он заявил о неинтересных особах – старых девах, которые ему тоже не нужны. Мне совершенно не хочется выглядеть в его глазах ни обманщицей, ни старой девой, которую «муж» охотно отправил в командировку на все новогодние праздники. Пусть уж лучше я потеряю единственный шанс побыть с ним наедине в том отеле в Чехии, нежели он посмотрит на меня с осуждением, как на последнюю лгунью. Если бы он знал, что я тут вообще делаю, в этом кафе...».
Тут моё внимание привлекло сообщение. Сердце рванулось к макушке, когда я увидела адрес отправителя. А там какая-то фотка. Может, праздничная открытка? От счастья зрение мое помутилось, и я не сразу рассмотрела то, что мне прислал Эрнесто, а когда разглядела... себя же, вид со спины... Боже мой! Уличить меня во лжи... Да это смерти подобно!
Я обернулась, мгновенно выделив из сидевших в зале людей единственное и самое приятное лицо в мире и... взгляд, полный сарказма и даже издевки. Что он тут делает, в этом кафе? Ну ладно – я, дурында, хожу по пунктам своего глупого списка, выискивая потенциального мужа, а он-то что тут забыл? Однако это уже не имеет никакого значения, ибо меня уличили во лжи, поймали с поличным. Мне бы объясниться с ним, да тут очень некстати вернулся из туалетной комнаты Илья Петрович.
Этот странный тип – Илья Петрович – старинный клиент Эрнесто. Он позвонил мне сегодня буквально пару часов назад и предложил встретиться. Якобы хочет обсудить работу, которую может подкинуть.
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Глава корпорации, сам, без всяких церемоний захотел со мной встретиться и посмотреть: подхожу ли я на какую-то там должность или нет. Это сон? Скорее сказка, новогодняя, опьяняющая...
Ну, встретиться, так встретиться, к тому же я и так собираюсь увольняться и подыскивать себе новое место, а у этого человека явно найдется, куда меня пристроить. Я даже, грешным делом, подумала, что это Эрнесто посоветовал ему, но, судя по обескураженному взгляду моего патрона, Эрнесто тут не при делах.
Не знаю почему, но я резко отвернулась и сделала вид, что не смотрю на Эрнесто. В конце концов, я не обязана отчитываться перед ним. То, с кем я провожу свои вечера: с мужем или с другим мужчиной в кафе, – это моё личное дело. И даже не обязана отчитываться, почему соврала. Имею право врать, сколько душе угодно! Это не нарушает ничьих прав и законов, кроме совести, а она у нас кодексами не регулируется. Другими словами: разрешено всё, что не запрещено законом. Поэтому спокойно могу быть лживой, подлой, стервозной подхалимкой, тупой работницей, запарывающей сложные дела, или неверной женой в его глазах. И вообще, распутной женщиной, чуть ли не проституткой. Да пусть думает обо мне, что хочет! Сам со своей женушкой в Чехии должен был встретиться, а мне предлагал оставить мужа, домашний очаг, и побежать выполнять его идиотскую работу, за которую мне какие-то медяки перепадут. Да пусть катится! Вот сейчас как перейду работать к его клиенту!
– Линочка, – обратился ко мне Илья Петрович, когда снова сел в кресло, – я всё с вами на отвлеченные темы беседую, а к главной теме никак не подхожу... Знаете, я не очень люблю ходить вокруг да около, поэтому давайте начистоту. Я вам кое-что сейчас предложу, а вы подумайте, сразу не отвечайте.
– Внимательно слушаю вас, – кивнула я, покрепче обхватив чашку, отчего звякнули кольца, ударившись о фарфор.
– Да вы не переживайте так, – растёкся в чеширской улыбке Петрович, – я ничего противозаконного вам не предлагаю. А то у вас такие глаза, прямо блюдца. Ох, и красивые, признаться! Божественные, словно два синих озера... Вы когда-нибудь бывали в горах, видели горные озера? Особенно те, что на приличной высоте, в окружении скал или долин?
– Нет, как-то не было такой возможности, – напряглась я от этой чудовищной лести, – давайте ближе к делу, а то я и правда уже начинаю нервничать: такой заход туманный и многословный.
– Да-да... – ухмыльнулся Петрович, поправив свои манжеты с запонками.
«Золотые, небось», – отметила я, задержавшись глазами на его загоревших запястьях. Моложавый, поджарый мужчина, ухоженный, умасленный в салонах красоты, и лично снизошедший с Олимпа мультимиллионеров до какой-то помощницы адвоката. Зачем, спрашивается?
– Так вот, дело такое, очень и очень деликатное, я даже не могу его поручить другим людям – своим поверенным и помощникам. Я обязан решить его самостоятельно, так как не являюсь верхушкой пирамиды и мне велено... – вдруг запнулся он, но вскоре продолжил: – Вы три месяца работаете на Эрнесто, и я несколько раз видел вас вместе с ним, когда он приезжал ко мне в офис. Мне понравился ваш подход. Вы очень взвешенно тогда рассуждали, давали дельные советы. Даже весь мой юридический отдел не смог разрулить то дело с зависанием товара на таможне, а вы с Эрнесто смогли всё быстро уладить. У вас замечательные качества. Отчего-то я уверен, что в скором времени вы обгоните своего патрона и сможете открыть свой собственный адвокатский кабинет.
– Благодарю, конечно, но мне кажется, что до этого еще далеко, – стушевалась я, не понимая, куда тот клонит. Если бы хотел позвать меня к себе на работу, то просто сказал бы, что есть место в его юридическом отделе, а он мне про отдельный адвокатский кабинет загибает...
– Нет-нет, вовсе не так далеко. Всё дело в нужных связях. А вы сейчас сидите рядом с человеком, который видит в вас перспективного специалиста, будущего профессионала в своей сфере. И я всегда смогу помочь.
– Так в чем суть вопроса?
– Ха-ха, – стрельнул он темными глазами, – и это мне в вас тоже нравится! Ваша деловая хватка! Вам должно быть известно, что Эрнесто еще и мой деловой партнер, а не просто юрист на стороне, который иногда решает мои деловые вопросы. Но суть проблемы в том, что я не совсем уверен в его честности, закрались сомнения, так сказать... И мне бы хотелось, чтобы вы сфотографировали определенные документы, которые предположительно хранятся у него в сейфе, в его рабочем кабинете. Не исключено, что он возьмет эти документы с собой в Чехию, они ему там, скорее всего, понадобятся. Вам же известно, что он туда собирается? Так вот, – и с этими словами он написал на бумажной салфетке сумму с шестью нулями. Салфетка проплыла по столу, повертелась перед моими округлившимися глазами и вновь вернулась в руки Петровича. – Мы поняли друг друга? Вам же хочется поправить своё материальное положение, нет так ли? Я наводил справки, вам едва хватает на оплату съемного жилья и элементарные нужды.
– Я уже сейчас могу ответить, не думая, – холодно отозвалась я. – Мне лестно, что вы выбрали меня для этой... ммм... работенки, но вынуждена отказаться. Я не занимаюсь подобными вещами, и следить за боссом не буду. Тем более, я уже отказалась лететь с ним в Чехию, он не далее как три минуты назад звонил мне, и я подтвердила свой отказ.
– Зря, – оскалился Петрович. – Знаете, я много чего повидал в своей жизни и могу заверить вас, что люди, играющиеся в порядочность и благородство, чаще всего таковыми не являются.
– Для кого-то это игра, а для кого-то – образ мыслей, девиз жизни, зов крови.
– Это по меньшей мере глупо, – отчеканил он, тут же растеряв всю свою лоснящуюся вежливость, и тут я впервые увидела то, что интуитивно чувствовала весь разговор и даже в предыдущие наши встречи: его непримиримую ненависть ко мне, невыносимое презрение и желание раздавить. – Позвоните Эрнесто прямо сейчас и скажите, что передумали.
– Что? – не поверила я своим ушам. – Либо вы меня плохо поняли, либо до сих пор не выросли из штанов, сшитых по лекалам 90-х годов.
– Ух, ты! – вздернул брови Петрович. – Кусачая, однако. Не ожидал, не ожидал. Впрочем, так даже интереснее. Итак, начнем с самого начала. Мне бы не хотелось огорчать вашу семью. Такая милая у вас сестричка, да и мамочка еще очень даже ничего...
Мне показалось, что я нахожусь где-то по ту сторону реальности, словно в каком-то фильме про гангстеров.
– Да ладно, – нервно хихикнула я, – вы это серьезно? На дворе знаете, какой год? Цивилизация уже давно шагнула вперед, ракеты в космос запускают, машины по Марсу ползают, искусственное оплодотворение, кибернетизация армии... Знаете об этом?
– Знаю, – вполне здравомысляще глянул на меня Петрович и показал фото моей семьи на своем телефоне. – Это вы, Линочка, к сожалению, слишком оторваны от реальности. Витаете где-то. А что в 90-х, что сейчас, что в позапрошлом веке – там, где большой бизнес, где крутятся интересы определенных слоев общества, – всё решается очень просто, без новомодных изысков, по старинке.
– А если я прямо сейчас пойду в прокуратуру?
– Это ваш выбор, – равнодушно пожал плечами Петрович. – Но заранее вас расстрою: они не откроют дело. Доказательств нет, только ваши слова. Да и в чем, собственно, вы собираетесь меня обвинять? В том, что я провел приятный вечер с вами, посетив кафе-библиотеку? Хм... Разве что феминистки в меня тапками запустят: я купил вам латте.
– Вы мне угрожаете, шантажируете.
– Разве? С чего вы это взяли? Я ни слова не сказал. Это вы делаете какие-то свои сумасшедшие выводы.
– Ваши намеки более чем прозрачны. Вы хотите, чтобы я принесла вам информацию, которая явно закрытая и не может быть вам известна, кроме как посредством кражи.
– Это всего лишь ваше субъективное понимание происходящего. Я даже не говорил еще ни о каких документах. Ничего конкретного. А о краже и слова не было! Ну вы и выдумщица. А какие документы вы имеете в виду? – веселился Петрович.
– Которые предположительно...
– Вот именно! Только предположительно и всего лишь.
– Не делайте из меня идиотку!
– Не делаю. Напротив, я знаю, что вы очень способная девушка. К тому же, красивая. И, насколько мне известно, ваша красота не прошла незамеченной для Эрнесто.
– Этим вы тоже попытаетесь воспользоваться? – поразилась я.
– Нет, что вы! Это просто комплимент.
– Неужели? Хватит юлить.
– Вы правы, хватит. В любом случае, я не хочу вас запугивать. Мне было бы неприятно огорчать ваших родственников, а придется, если вы накляузничаете кому-то на моё доброе имя. Дело не в том, что я опасаюсь, будто какой-то глупый служивый решит принять ваше заявление и завести дело, вызвать меня на допрос... Нет, я этого совершенно не опасаюсь. Просто мне не нужна лишняя возня вокруг моего имени и дела, которое мне выгодно как можно быстрее довести до конца. Как бы то ни было, но будьте уверены: я смогу урегулировать любой вопрос. А вот вы... Вы уверены в своих силах, связях, деньгах, чтобы выступать против меня и тех, кто встанет на мою защиту? Вы одна выстоите? Возомнили себя пупом мира, суперменшей, героиней с пушкой наперевес, а, может, ведьмой, которой подвластны стихии? Людям свойственно привыкать к тому, что они видят. А они ежедневно видят всё это в книгах, на экранах. Рано или поздно страх притупляется, и овцы послушно идут на заклание, веря в собственную свободу выбора. А если кто и вздумает побрыкаться, то быстро уразумеет простую истину: он – всего лишь мясо на скотобойне.
Мы уставились с ним друг на друга.
В такие моменты, действительно, только в кино показывают, как герои, взвесив все возможные перспективы и развороты событий, быстренько решают дельце, попутно еще и вворачивая сальную шутку. Но в реальности в подобных ситуациях все внутренности леденеют, а в голове птицей бьется неистовый страх. Причем, даже сначала не совсем понятно, какой конкретно это страх – за свою жизнь или за жизнь близких, но очевидно только одно: ничего хорошего не светит, потому что обложили... заперли... расставили смертельные ловушки, из которых при всем желании не выбраться.
Я дрожащими пальцами отыскала номер Эрнесто и нажала на вызов.
– Вот и умничка, – тихо произнес Петрович, самодовольно откидываясь на спинку кресла.
– Эрнесто, еще раз добрый вечер, – бесцветным голосом поздоровалась я. – Мне неловко, что всё так вышло, поэтому прошу вас простить меня. Я передумала. Я поеду с вами в Чехию.
Глава 6
Мне повезло, что я вовремя отошел за книжные стеллажи, и мой вибрирующий телефон не привлек внимание ни Петровича, ни его телохранителей, рассредоточенных по залу. К счастью, эта группа ребят не знала меня в лицо, и их взгляды скользили по залу, ни на ком особенно не задерживаясь. В то время как у меня имелось неоспоримое преимущество: в своё время именно мне пришлось «перетирать» с полковником ФСБ личные дела и просматривать анкеты претендентов на должности личных охранников Петровича, а память на лица у меня отменная. И эти ребята, на мою радость, были не лучшего десятка...
Пришлось залезть с головой в книжную полку и с умным видом начать там копошиться, якобы в поисках какой-то книги, но параллельно снимать на камеру Петровича, пишущего что-то на бумажной салфетке.
«Сумму пишет, – мгновенно понял я, прекрасно зная, как обсуждаются подобные вещи. – И не нужно быть Эдгаром Кейси, чтобы догадаться, о чем идет речь. О документах, что у меня на руках... Сукин сын, Петрович, чтоб тебя!.. Девчонку решил впутать в эти недетские игры...».
Всё во мне похолодело в тот момент, когда Петрович показал нечто в своём телефоне, и, судя по побледневшему лицу Полины, там была не фотография визгливой собачонки Петровича.
«Значит, шантаж... Полина отказалась? – изумился я. – Весьма смело, но недальновидно... Не глупи, девочка, сделай, как он просит, соглашайся на все условия, прояви заинтересованность, корысть, попроси прибавить нули... Ну же!».
Спустя пару минут, Полина позвонила мне. Я спокойно выслушал ее ледяной и ровный тон, буркнул «завтра поговорим, на работе» и отключился.
Петрович засмеялся, обрадованный результатом, а Полина еще больше побледнела.
«Только бы в обморок не упала...» – молился я, пока Петрович забирал своих громил и выдвигался домой.
В случае если оставлена слежка, то подходить к Полине было небезопасно, а посему мне только и оставалось, что продолжать прятаться за книжными стеллажами и выжидать. Видя, что девушка собирается повернуться в поисках меня, но словно не решается это сделать, я предусмотрительно отправил ей сообщение:
«Утро вечера мудренее. К слову, я сейчас смотрю фильм «Такси». Смешной такой! Помогает снять стресс после сложного трудового дня. А вы смотрели?».
Полина не ответила, но верно истолковала моё послание. Так и не позволив себе даже повернуть голову в мою сторону, она через десять минут покинула кафе, как только вызванное ею такси подкатило к парадному входу.
«Умница, – довольно хмыкнул я, искоса наблюдая из окна, как она садится в машину. И не ошибся: за ней пустили слежку. Черный внедорожник Nissan тут же вырулил следом за такси. Я же вылетел из кафе уже спустя минуту, как улица перед входом в кафе опустела.
Как домчался до своего дома – не помню. В голове болезненно пульсировало, а белое лицо Полины и вовсе ни на секунду не покидало моего внутреннего взора. Нужно было хорошенько всё обмозговать, но никакие мысли в голову не лезли, кроме самых страшных...
Вся решительность, весь мыслительный процесс впал в коматоз, а когда выходил из этого состояния, то метался между «Выждать, не спешить, не действовать, ничего не предпринимать» и «Промедление – смерти подобно».
Сначала я полчаса тупо смотрел в окно на поваливший снег, затем на нервяке сожрал всё, что приготовила Нина и только потом понял, что это было: рыба под маринадом. Осознав вкус обалденного блюда, я так и не смог насладиться им. Такое со мной впервые случилось. Более того, если бы я держал дома алкоголь, то точно выпил бы целую бутылку чего-нибудь... успокаивающего. В итоге я упился в хлам морковным соком и наелся кураги. Аж до дурноты.
Включил себе «От заката до рассвета», а после посмотрел «Блэйд». Почему-то вид экранной крови всегда успокаивал меня, в то время как вид настоящей крови – отрезвлял до состояния чистого, озаренного всезнанием разума, но, как оказалось, не в этот раз. Поскольку с кровищей не прокатило, я переключился на какой-то нелепый итальянский порнофильм, но, что называется, смотрел, да не видел. Всё только раздражало: и отталкивающие, неприятные актеры, и до тошноты шаблонные ситуации, и бездарная работа оператора. Не в силах ни на что отвлечься, я принял душ и, мыча мантры, в половине второго ночи улегся спать.
Пару часов я крутился, не зная, как дожить до утра, как тут мне пришло сообщение с неизвестного номера:
«Со мной всё в порядке. Я дома. Пишу со старого, давно забытого номера, с другого аппарата. Не знаю, правда, интересно вам это или нет. Особенно после того, что вы наблюдали и, очевидно, поняли, сделав соответствующие выводы обо мне...».
Я чуть не умер от облегчения и тут же написал ответ:
«Представьте себе такую странность: мне это было не просто интересно, а жизненно необходимо. Хотя бы ради того, чтобы спокойно заснуть»
«Простите, если я потревожила вас. И простите, если вы уже засыпали...»
«Я не сплю»
Она молчала, и тогда черт меня дернул спросить:
«А вы?»
«Почти четыре часа утра. Как вы думаете?»
«Думаю, что вы сейчас страдаете бессонницей»
«Нет, не бессонницей»
«А чем же?»
«Я вас обманула только по той причине, что встреча с П. оказалась совершенно спонтанной. Я думала, что мне предложат нормальную работу... Но сейчас я уже дома, и муж, кстати, тоже. У нас на самом деле был запланирован семейный ужин, но мне пришлось отъехать в кафе на встречу. Простите, что всё так вышло. Доброй ночи».
Я выпал в осадок.
– Да ладно... Муж?! Да кто в такое теперь поверит? – невесело рассмеялся я в тишине своей спальни. А потом задумался. – А вдруг и, правда, муж? Почему я не верю? Просто хочу, чтобы у нее никого не было, вот и не верю. Выдумываю объяснения, оправдываю ее поведение, строю логические цепочки... К черту логику! Люди иногда поступают совершенно иррационально и нелогично, да и отношения у них могут быть какими угодно, вовсе не обязательно, что муж блюдет каждый шаг своей жены, а она, как верная и порядочная супруга, планирует провести новогодние праздники в семейном кругу или наоборот – отдавшись работе и уехав в другую страну за новыми впечатлениями, руководствуясь материальной выгодой. Может, ее муж из тех, кто говорит: «У каждого свои интересы. Я не лезу в твое личное пространство, а ты – в моё. Мы отдыхаем по отдельности, отдыхаем друг от друга, чтобы после познать эйфорию от встречи...». Может, так и она думает, разделяя его точку зрения... Что, если там сейчас идиллия и... всё остальное, что положено на супружеском ложе?
Мне казалось, что я теряю ум, думая о ней. Это выводило из себя, жгло, душило, давило изнутри какой-то невыносимой тяжестью. От этого хотелось избавиться, вырвать, забыть, забросить куда подальше... И никогда не вспоминать! Но если это было возможно наяву, то во сне мне отводилась незавидная роль – безвольного исполнителя.
И я играл свою роль упоенно, выкладываясь на полную катушку, точно знал заранее: «Оскар» мне обеспечен. А моей восхитительной партнершей в этом захватывающем драматическом блокбастере была, конечно же, Полина. Хотел я этого или нет.
И выходило так, что я сходил с ума по замужней женщине.
Мы бились с ней на равных, но, одержав верх, я почему-то начал ползать перед ней на коленях, а она издевалась в лучших традициях эротических – или скорее психологических – триллеров, где всякие садо-мазо. Нет-нет, эти сцены никуда не годятся, их лучше переснять. Пересняли. И даже декорации поменяли. Теперь издевался я, а она ползала, вымаливая прощение. И я, разумеется, прощал, но не сразу... По сценарию сначала шло мучительно-сладкое наказание.
После чего мы занимались любовью в совершенно невообразимых местах планеты и в самых невероятных позах, дав волю пьянящему ритму движений, развратной похоти и низменной животной страсти. Вряд ли это были сцены 18+, скорее все 30+... Я даже придирчиво пересматривал отснятый материал. По два раза точно. И находил его весьма удачным, в частности ее стоны и выкрики: «Пожалуйста, не останавливайся!». Или это я сам кричал?
Где-то на второстепенных ролях проскакивал страшно живучий «муж», которого я раз десять уже успел замочить на радость всей съёмочной площадке. Больше всех пищал от восторга режиссер моего сна: он, кажется, был полностью удовлетворен реалистичной и сверхжестокой расправой над мужем-монстром...
«Безмозглый маньяк!» – ухахатывался я над тушкой, жарящейся на вертеле над огненной бездной... или это было у меня в саду, там, где зона барбекю?..
Я с трудом разлепил глаза, когда Нина уже вовсю барабанила в дверь моей спальни.
– Эрнесто?! – кричала она. – Вы дома?
– А? – сонно отозвался я.
– Эрнесто, уже 10 утра. Обе ваши машины стоят под навесом, а значит, вы никуда не поехали сегодня? Я давно приготовила завтрак, жду вас, а вы всё не выходите... С вами всё в порядке, вы себя хорошо чувствуете?
– Сколько?!! – вскочил я на кровати, насилу продирая глаза.
– Десять. Вы проспали?
– Да!!!
– Ой, как необычно... Завтрак на столе. Я побежала. У нас сегодня утренник в детском садике... С наступающими праздниками и до встречи уже в следующем году!
– Подождите! – бросился я вдогонку.
Наспех обернувшись одеялом, я вылетел из спальни, пронесся мимо обескураженной Нины, добежал до холла, где обшарил карманы своей дубленки.
– Вот, это вам, – пояснил я, довольно улыбаясь, и протянул небольшую коробочку. – С наступающими. Откроете под бой курантов. Обещаете не подглядывать раньше времени?
– Обещаю. Заинтриговали, – засмеялась Нина, и, обняв меня, указала на свой подарок, оставленный прямо рядом с завтраком на столе. – А это от меня. Раньше полуночи 31-го не вскрывать!
– Не буду, – поклялся я. – Спасибо.
Простившись с домработницей, я побрел на кухню, радуясь, что сегодня никаких архиважных дел на работе у меня не намечено, кроме одного, самого главного...
«Интересно, а она уже на работе?» – не успел я задаться этим вопросом, как вспомнил, что так и не включил звук на телефоне.
Пришлось бежать обратно в спальню. Отыскав телефон где-то под подушкой – собственно, где ему еще быть, если я всю оставшуюся ночь, а вернее – утро, разглядывал слова в посланиях Полины, изучая каждую букву, чуть ли не облизывая экран? – и я сразу же наткнулся на тридцать три неотвеченных вызова. И два из них были от Полины.
Быстро набрав ее номер, я даже не сразу услышал гудки – так сильно колотилось сердце в ушах.
– Эрнесто! – выкрикнула Полина, страшно задыхаясь, и меня всего прострелило от пяток до макушки. Думал, умру на месте.
– Что?! – заорал я в трубку. – Полина, где вы?! Что с вами?!!
– Я бегу на работу. Я проспала. Простите... Звонила, чтобы предупредить, но вы не брали...
– Чёрт...
– Что?
– Я убью вас.
– За что?
– Да вы меня до смерти напугали! Я думал, с вами что-то другое произошло...
– Простите.
– Ничего... Я сам проспал. Буду минут через сорок-пятьдесят, в зависимости от пробок на дороге. Скажите там Оксане и Инге, что скоро приеду, а то они обе уже обзвонились мне.
– Хорошо.
– До встречи, – попрощался я, произнеся это таким глупым, щенячьим голосом, что самому себя стало жалко. У нее там муж, о котором она мне постоянно напоминает, а я тут сопли распускаю – «до встречи» шепчу. Дурак! И добавил уже более официально: – И хорошенько продумайте оправдание, почему вы проспали. Мне-то можно, я ваш начальник, а вот вам я такого разрешения не давал! И я еще проверю, все ли мои поручения вы успели выполнить до праздников, а то вдруг соврали. За вами такое водится, как выясняется.
И отключился, не дожидаясь ответа.
Так тщательно я еще никогда не одевался. Пожалуй, я перемерил весь свой гардероб, не хуже какой-нибудь принцессы, но, так и не найдя ничего на мой взгляд сексуального, рванул по магазинам, даже не позавтракав.
Успокоился я лишь к трем часам дня, и то только после того, как на мой вопрос, адресованный девушкам из очередного модного бутика: «Я достаточно привлекателен в этом?» вместо ответа получил номера телефонов и предложение сделать «всё и сразу» непосредственно в примерочной.
Теперь можно было со спокойной душой собирать чемодан в Чехию. Ну, держись, Палка! Посмотрим, кто выиграет эту битву: я или твой недожаренный муж.
А Петрович пусть запасется валерьянкой. Играть, так по-крупному...
