Текст книги "Похитители душ (сборник)"

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Полина Каминская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 70 страниц)

– Меня всегда удивляло в сказках… знаешь, когда кто-нибудь идет кого-то искать… Ну, я не помню… Как его? Финист Ясный Сокол, например. Он улетел, а девушка пошла его искать. Так вот я не понимаю: как она знает, куда идти? Но идет! И находит! А?

– Я немножко не понял, ты это к чему?

– К тому, что ЗДЕСЬ, мне кажется, все именно так и происходит. Вышел, пошел, нашел.

– Нет, Светило, по твоей логике получается, что нам даже и идти никуда не надо. А можно просто сидеть и ждать, когда ребенок к нам придет и скажет: вот он я, ведите меня к маме!

– Нет, это незаконно! В сказке обязательно нужно что-то делать!

– Например, помыть посуду, – сказал Саша как бы про себя.

– Если ты намекаешь на меня, то я предлагаю кинуть жребий.

– Кидаться жребием с ведьмой? Спасибо большое! – Саша начал засучивать рукава.

– Ладно, ладно, помою. – Света засмеялась и открыла кран.

Саша стоял в дверях, облокотившись о косяк, и наблюдал, как Света моет посуду. То есть видеть сам процесс он не мог, поскольку она стояла спиной. Будем честны, молодой человек, вы просто любуетесь ее самым красивым в мире затылком. Кстати, вопрос по сути декораций: где у вас положенная в таких домах газовая колонка? Вы что же это – мановением руки подвели сюда горячую воду? Лихо.

Света на секунду задумалась, куда же класть вымытые вилки? Вопросительно посмотрела на Сашу через плечо.

– Какая ты красивая… – вдруг вырвалось у него.

Внимание! Срочно! Тест! Быстро отвечайте, как реагирует объективно красивая женщина на подобное сообщение? Ответы напишите на листке, запечатайте в конверт и выбросите в мусорное ведро.

– Вершина оригинальности, – сказала Света. Она как раз домыла тарелки, еще ненадолго задумалась, – Саша потом уже догадался, что она искала такую специальную вещь, как кухонное полотенце. Которую ни один нормальный мужик в доме держать не станет.

Уже в комнате, закурив очередную сигарету, Света серьезно сказала:

– Отрабатываю твою похвалу насчет моих логических способностей.

– Да?

– Я знаю, где ты живешь сейчас. Саша молча вопросительно поднял бровь и ткнул пальцем в пол: здесь?

– Ох, да нет! Не перебивай меня! – Саша недоуменно пожал плечами. – И не кривляйся! – Сильно затянулась сигаретой и начала снова:

– Я знаю, что ты живешь в общежитии на «Балтийской». В детстве мы все жили в Московском районе. Бабушка твоя…

– На Каменноостровском, – подсказал Саша.

– Вот! А очутились мы – на Васильевском острове! Признайся лучше сразу и честно – почему тебя потянуло сюда?

– Понятия не имею!

– Вот! – Света красиво жестикулировала сигаретой, точь-в-точь – какая-то французская актриса, не вспомнить, правда, какая. – Значит, это подсказка!

Саша с минуту сидел молча, лихорадочно соображая. После чего вскочил с места и кинулся к телефону.

– Алло! Алло, девушка! Серебрякова, будьте добры! Гришка? Салют! Самойлов. Ты отдохнул? Молодец. Слушай внимательно. Приступаем к новому заданию. К девяти ноль-ноль завтрашнего утра я должен иметь информацию по криминальному элементу Ва-сильевского острова. Что? Нет, не всего. Давай, возьмем… Ну, скажем, для начала, остров Декабристов. Что? Да, любая! Что делали, чего не делали, кто в запое, у кого деньга завелась, кто на мели, а самое главное – кто сейчас в деле. Понял? Все. Можешь привлечь мужиков из третьего отделения… А? Да, да, разрешение Управления у меня есть, если надо, я его Фоменко по факсу шлепну. Все? Спокойной ночи, студент!

– Почему студент? – удивилась Света, внимательно слушавшая весь разговор.

– Гришка на юрфаке учится. Последний год с нами, – легко ответил Саша, но тут же сам поразился этой легкости. И в особенности слову «год». Света права. Этот мир затягивает.

– А потом?

– Прокурором будет.

– А почему не адвокатом?

– Да у нас здесь адвокаты популярностью как-то не пользуются…

– Самойлов, не зарывайся! Ты еще скажи, что у вас тут расстреливают на улице без суда и следствия!

– Почему – расстреливают? – Саша удивился. – Что это тебе – военное положение? Я просто хотел сказать, что в адвокаты народ не идет. Мало денег платят.

– Так, может, у тебя и преступников нет?

– Есть…

Есть, конечно. И не меньше, чем в нашей действительности.

Саша сидел на телефоне с семи утра. Потому что первый звонок с информацией раздался в шесть пятьдесят восемь.

– Угу, угу… – изредка ронял Саша в трубку. – А вчера где был? Хорошо. Проверяй Храпунова и Крюкова, а Лешка пускай к матери Примакова зайдет… – Перед Сашей на тумбочке лежал лист бумаги, на котором он что-то помечал карандашом.

Света тихонько суетилась по дому, занимаясь всякими мелочами, которых в холостяцком быту всегда найдется тьма-тьмущая. Время от времени они встречались с Сашей глазами. "Есть что-нибудь?" – спрашивал Светин взгляд. "Пока ничего", – отвечал Сашин.

Примерно в половине одиннадцатого Саша вдруг резко вскочил с табуретки.

– Что? – нет, не крикнул, просто чуть громче спросил он. – Боцман? Когда? Едем! Как? Почему? Кретины!

Он резко бросил трубку и стукнул кулаком по тумбочке.

– Что случилось? – Света стояла в комнате. Сердце ее бешено колотилось.

– Славка сообщил, что вчера вечером известный рецидивист Бошков по кличке Боцман купил в булочной на улице Железноводской пачку печенья.

Наверное, Светило лицо не выразило мгновенного понимания ситуации.

– Купил? – переспросила она. – Но не украл же…

– То-то и странно. Итак, Бошков – это раз. Известнейшая сволочь, без тормозов, берется за самую грязную работу. Печенье – это два. Купил, а не украл – это три.

– Надо брать! – профессионально отреагировала Света.

– Надо… Мы бы и взяли. Да только эти кретины его упустили. Он исчез.

– Как – исчез?

– Нигде его нет.

– А в булочной его нельзя было сразу прихватить?

– Светило, откуда у тебя этот жаргон? – нахмурился Саша.

– Из книжек, – отмахнулась Света, – не цепляйся к словам. Почему они его сразу не взяли?

– Кто? Кто не взял? Наши его даже не видели. Это продавщица из булочной сообщила про печенье. Она там пятьсот лет работает, всю округу знает. Смотрит: Боцман печенье покупает. Удивилась. А когда спросили потом – сразу вспомнила. Понимаешь?

– Понимаю. А дома у него были?

– Товарищ Жукова, – с грузинским акцентом произнес Саша, – я нэ понимаю, кто у нас руководит опэрациэй? Ви или я?

– Слушай…

– Так, и что вы себе думаете – вы умнее начальства?

– Иди ты на фиг, Самойлов! – рассердилась Света. – Я тебя по-человечески спрашиваю! Никто и не спорит, что ты здесь самый умный!

– А я тебе по-человечески отвечаю: для того, чтобы проверить все, как ты говоришь, «дома» этого Боцмана, мне понадобится неделя сроку и десять человек сотрудников!

– Ну и что?

– Что – что?

– Так и проверяй.

Саша открыл рот, потом закрыл, не сказав ни слова, махнул рукой и пошел опять к телефону.

– Гешка? Это Самойлов. Что там у вас? А-а… Ну, хорошо, продолжайте. Только ты знаешь, что… Давай-ка еще несколько человек перебросим на помощь Гришке. Что? Да, Боцманом занимается. Что? Не слышу! Что за шум? Что ты там делаешь, черт тебя дери? А-а… – Судя по Сашиному лицу и короткому смешку, Гешка сообщил что-то смешное, но непечатное. – Все, понял. Понял, говорю! Конец связи!

– Что он сказал? – спросила Света, выходя в коридор.

– Ну не-ет, Светило, это не для твоих ушей, – покраснев, ответил Саша.

– Почему?

– Да, Гешка сейчас в «Прибалтийской» сидит, с… девушками разговаривает.

– Самойлов, ты меня за дурочку здесь держишь? – Кажется, Света рассердилась не на шутку. – Чего ты все выделываешься? Можно по-нормальному сказать: Козлодоев опрашивает проституток?

– Можно! – кивнул Саша, веселясь. – Сотрудник Жукова! Докладываю: сотрудник Козлодоев опрашивает местных проституток! Разрешите продолжать?

– Дурак, – сказала Света и ушла в комнату. Саша улыбнулся ей вслед и подумал, что в другой жизни он бы уже ползал перед ней на коленях, вымаливая прощение. Сейчас же он спокойно продолжил свои телефонные приключения.

Так они промолчали еще около часа.

А в половине двенадцатого тот же умница Козлодоев, тонкий знаток нежных струн женской души, сообщил, что в результате деликатно проведенной операции ему удалось стравить двух коллег по панельному бизнесу. Драку он успел пресечь, но в пылу словесной баталии проскользнула интересная информация. Оказывается, Таньке-Акушерке ее хахаль уже разрешил присматривать шубку из норки. Сказал, через день-два с полными карманами «зелени» придет. А Танька-Скелет сказала, что Акушерка все врет и никогда она лучше кролика ничего не носила, а то, что песец у нее две недели был, так и тот краденый, баба какая-то прямо в метро свою шубу опознала, чуть Таньке все волосы не повыдергала, а хахаль у нее, так и вовсе хрен отмороженный, кроме звездюлей ничего выдать не может, и никакая не шуба, а опять рожа в синяках от него обломится…

– Ну, ну, – торопил Саша красочный рассказ Гешки, – дальше-то что?

– А то, что кто у Таньки-Акушерки хахаль – ты не догадываешься?

– Боцман, – выдохнул Саша.

– Он.

– Отлично. – Саша сильно потер лоб. – Значит, говорит, хахаль через день-два придет с деньгами?

– Угу.

– Что ж, придется поторопиться. А где он, Танька, конечно, не знает?

– Откуда?

– Или молчит.

– Или не скажет.

– Ладно. – Саша на мгновение задумался. – Так, Геша, ты мне сейчас Гришку найди…

– А чего его искать, если он рядом сидит и кофе пьет! – удивился Гешка. – Причем уже со вторым моим бутербродом.

– Вы что, все там собрались – девок расспрашивать? – рассердился Саша.

– Не, не все, только я и Серебряков. Он к ним подход имеет, – заржал Козлодоев.

– Отставить подход! Живо собрать все отделение. Через полчаса встречаемся в подвале. Ясно? На моих сейчас: двадцать три – сорок семь.

Дальнейшее происходило с легкостью и стремительностью хорошо поставленного американского боевика. Собрались, перекинулись парой-тройкой шуточек, проверили оружие (Свете пистолета почему-то не дали), посерьезнели лицами, погрузились в машины, поехали. На первом же перекрестке разъехались в разные стороны – шукать Боцмана по "хазам да малинам", как говаривал незабвенный Глеб Жеглов.

Света ехала в Сашиной машине, подскакивая на ухабах (ленинградские дороги Саша, видимо, в силу каприза ностальгии оставил здесь привычно-дрянными), и сердилась. Но молчала. Не сказала ни слова, когда у первого адреса ее оставили в машине. Смолчала у второй квартиры-притона. И взорвалась лишь на третьей:

– Самойлов! Какого хрена я здесь сижу? Вы меня в качестве автомобильной сигнализации с собой возите или как? – Саша не отвечал, мрачно закуривая последнюю сигарету из второй за день пачки. – Самойлов! Я с кем разговариваю?!

– Со мной? – вполголоса удивился Саша.

– С тобой! Почему Лэйме дали пистолет, а мне – нет? Я такой же боец вашего отделения, как и она!

– Светило, – как можно мягче ответил Саша, – здесь не детский сад. И претензии типа: почему мне не дали такую же игрушку, как Лэйме, не проходят. Не дали, и все. Я так решил.

– И чем это она, интересно, лучше меня? – Вот это уже даже не детский сад, это какой-то отвратительный бабский скандал. Если он сейчас выведет меня за шиворот из машины, он будет прав. Но остановиться уже – никак. – Ты себе специально придумал девицу-соратницу? Чтоб молчала, все понимала, да еще и коллега по работе? И правила пионерские – никаких шашней в отделении? Это, интересно, откуда? Из "Небесного тихохода"? "Первым делом, первым делом – самолеты, ну а девушки…" Вот уж тебе со мной мороки: и с собой таскать, и пельменями кормить, и с раскладушкой заморочки… – Ой, мамочки, что ж я такое несу?

Совершенно обалдевший от этого монолога Гришка Серебряков вначале еще переводил взгляд с командира на Свету. В конце же – выпучив глаза, остановился на Саше.

– Послушай, Светило, – ласково, но без тени издевки произнес Саша. – Не пора ли тебе домой? В конце концов, я уже все понял и с твоей проблемой здесь сам управлюсь.

Света поняла, КАКОЙ именно ДОМ он имеет в виду, и тут же почувствовала, как запылали уши.

– Прости, пожалуйста, – тихо сказала Света. – Я больше не буду.

– Договорились, – просто согласился Саша. – И не нервничай ты так. Все будет хорошо. Они покурили еще немного.

– …А насчет Лэймы – все очень просто. – Саша говорил тихо, не поворачивая головы, как будто сам с собой. – В нужной ситуации она, не раздумывая, будет вести себя, как мужик. Надо – в грязь шлепнется, надо – в подвале с крысами сутки просидит. Да и стреляет она хорошо…

– Откуда ты знаешь, может, я здесь тоже хорошо стреляю? – напоследок заупрямилась Света.

– Сомневаюсь. – Саша быстро глянул на Гришку, который уже почти успокоился и бесстрастно смотрел в окно, дескать, сходите с ума, как вам нравится, я здесь ни при чем. – Гриш, куда, думаешь, теперь?

– Я-я-а ду-умаю-у… – Серебряков изобразил тяжкие раздумья, а потом честно признался:

– Саш, я не знаю, куда дальше. Я думаю, в нашем квадрате больше ловить нечего. К тому же мы здесь уже днем все прочесали.

Саша остановил машину около какого-то скверика. Быстро связался с остальными группами, убедился, что у всех тоже – голяк.

– Есть охота, – сообщил он непонятно кому. – Григорий, у тебя бутерброда нет?

– Не, я сам у Козлодоева брал. А вообще можно в «Прибалтон» сгонять, там бар круглосуточный.

– Любите вы, товарищ Серебряков, серьезные задания! Никаких «прибалтонов». К тому же до моего дома, все равно ближе.

"А до моего? – рассеянно подумала Света. Она вышла из машины и теперь прохаживалась вокруг, разминая затекшую спину. – Как липами хорошо пахнет… Как в детстве. Нет, сильнее. Ох, даже, пожалуй, слишком сильно…"

…Улица, освещенная слабым светом белой ночи, вдруг сузилась, отдалилась, как будто посмотрели в бинокль с обратной стороны. Совсем рядом, метрах в пяти, на тротуаре появился слабый огонек. Присмотревшись, Света с удивлением увидела, что это крохотный – на два-три прутка – костерок. Свет от него был жуткий, желтый, совсем как там, на кладбище. Рядом тут же возникла сидящая на корточках старуха в лохмотьях с длинными нечесаными космами волос. Она что-то тихо приговаривала, но Света хорошо слышала каждое слово:

– Ветрун-бормотун, унеси, ветрила-сила, отведи, ветер-разумник пропусти, открой место, открой место, открой место…

Руки бабки тряслись, словно "она быстро перебирала мелкие четки. Через мгновение она исчезла, но тут же появилась метрах в пятидесяти дальше по улице. Манила за собой, звала, продолжая что-то тихо причитать. Света не могла сдвинуться с места, но сознание было вполне четким, она понимала, что ее зовут куда-то, что-то показывают… Старуха была уже совсем далеко, когда внезапно резко вскрикнула, указывая рукой в глубь домов.

– Там ищи! Там! – протяжно пронеслось вдоль улицы.

И сгинула…

– Эй! Светило! – резко крикнул Саша, увидев, что девушка внезапно закачалась, схватившись за голову, а потом упала на колени. Он еле успел подхватить ее, чтобы она не ударилась. – Гришка! Что с ней?

– Я не знаю… Обморок?

– Черт! Давай быстро вызывай врача!

– Не надо… врача… – вдруг хрипло сказала Света, не открывая глаз. – Я… уже… в порядке…

– Не говори глупостей! Гришка, хрен лысый, чего стоишь?

– Са… ша… не надо… врача… – Он и правда уже почувствовал, что держит на руках уже не бесчувственное обмякшее тело.

– Света! Ты меня слышишь?

– Да, слышу. – Голос ее был уже вполне нормален. Света попыталась даже встать, но ноги еще не держали. – Со мной все нормально.

Глаза у Саши были испуганные.

– Ты, наверное, устала? Ничего, Светило, сейчас все равно домой поедем.

– Нет, Саш, не поедем, – твердо заявила Света.

– Почему?

– Потому что я знаю, где искать ребенка. – Саша испуганно оглянулся, потому что показалось: от этих ее слов по всей улице прошло гулкое эхо.

Саша внимательно посмотрел Свете в глаза и тут же, не отводя взгляда, потянулся за рацией.

– Внимание, внимание. Я – первый, я – первый. Кто еще не уехал домой – на связь!

Не уехал, как оказалось, никто. Но ближе всех оказалась машина с братьями Грымм и Лэймой. Которые должны были, по загадочному Сашиному выражению, "дуть сюда со всех ног".

– Это далеко? – Саша внимательно смотрел на Свету. Он, видимо, считал само собой разумеющимся тот факт, что штатная ведьма определяет местонахождение преступника доступными ей методами.

– Нет, рядом. – Света четко запомнила, куда указала рукой привидевшаяся ей старуха. И даже более того, она уже поняла, ЧТО за дом увидит там, в глубине двора. Без сомнения: трехэтажный запущенный особнячок, который сама лично ездила смотреть по просьбе Виталия. Головоломка сложилась.

Далее снова пошел боевик. Переговоры вполголоса с подъехавшими братьями Грымм, какие-то скупые и непонятные указания, проверка оружия и сжатое обсуждение дислокации (надеюсь, я правильно употребляю это слово). Свету почти не замечали, да это и к лучшему. Она действительно ощущала страшную усталость. Интуиция подсказывала ей, что история приближается к боевому финалу, в котором роль ведьмы уже не так велика. Поэтому Света покорно согласилась остаться в машине, "на связи", – как важно назвал это Саша, вручая ей обшарпанную рацию. Мимоходом еще куснуло женское любопытство: вот бы посмотреть, как хваленая Лэйма будет стрелять и в грязь шлепаться… Но тут же исчезло. Нельзя считать этих хороших людей марионетками только потому, что они живут в придуманном тобой мире. ЗДЕСЬ они – живые. И решают живьем же ТВОИ проблемы. Не забывайте об этом, пожалуйста, всесильная госпожа… Перед самым уже штурмом посетило еще одно, бессвязное и короткое видение, после которого Света* подошла к Саше и тихо сказала:

– Второй этаж. Их там трое. Один спит. Собака. Ребенок в дальней комнате. Больше в доме никого нет. – Хотя чувствовала, ощущала что-то неясное, не до конца понятое, какую-то опасность… Не человека. Но что? Не стала говорить, надеясь, что вскоре все само собой прояснится.

Самойлов снова посмотрел на Свету внимательным строгим взглядом, в котором было полное доверие и спокойствие.

– Может, все-таки возьмете меня с собой? – полуспросила, полупопросила Света.

Саша покачал головой: нет. Сделал несколько шагов, повернулся:

– А ты не можешь еще сказать, есть у них внешнее наблюдение?

– Что?

– Кто-нибудь следит за выходом? Света пожала плечами.

– Нет, ничего такого я не вижу. То есть я сейчас вообще ничего не вижу. – Хотела еще добавить, что четко представляю и даже могу описать комнату, в которой сидят те двое бодрствующих. Но промолчала. А про себя подумала: интересно, а в ЭТОЙ комнате тоже под батареей лежит девять рублей – четыре по рублю и одна пятерка?

Все. Все ушли. Исчезли в мгновение ока, как пресловутые ниндзя. Только что – шел человек по улице. И тут же – хлоп! – стена серая, окошки низкие, урна грязная. Человека нет. Вторая машина должна стоять через два дома в переулочке. Оттуда заходят Лешка и Федя.

И тут я вдруг поняла, что ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть там! Обязательно! Иначе то самое, непонятное и неопределяемое, которое она чувствовала даже отсюда, может всем очень и очень навредить! Господи, да что же делать-то?! Нельзя уходить – Саша не велел. Нельзя туда соваться – Саша запретил. Но не может же она сидеть здесь и ждать, пока с этими хорошими ребятами случится какая-то гадость. Причем по ее милости и по ее же вине!

Света поколебалась еще несколько секунд, потом решительно вышла из машины, прихватив рацию, и как можно тише захлопнула дверцу.

Так, девушка. И как вы себе мыслите дальнейшие действия? Откуда подходить к этому чертову дому? И что делать? Может, попытаться все-таки сосредоточиться и понять, что же там такого опасного? Ах, ты, черт побери, не могу я, оказывается, напрягать свои ведьминские способности по заказу, хоть и диплом имею… Как это там пелось в нашем детстве? "Но всемогущий маг лишь на бумаге я…"? Ой, ой, ой, ну что же делать? Не многовато ли вы чертыхаетесь, милая?

Света медленно двигалась по правой стороне улицы, сжав руки в кулаки. Почему-то в этот самый момент ей вспомнилось, как с таким же точно напряжением она следила в школе за рукой учителя, ползущей по раскрытому журналу. Алексеев, Артамонов, Бисярин, Будник, Гриф, Дроздовская… не помню, кому уж я тогда молилась, чтобы роковая шариковая ручка миновала короткое незаметное «Жукова»! Да нет, не ищите в моем школьном прошлом моих ведьминских корней. Получалось далеко не всегда. То есть просто-напросто частота вызова к доске Жуковой Светы не выходила за рамки обыкновенной вероятности.

Еще пять шагов. Еще десять. Через пятнадцать метров за углом как раз и покажется дом.

Последним отчаянным усилием, вспомнив ближайшую по ассоциации ведьму (а именно – лучшую ведьму русской литературы – Маргариту), каким-то даже остервенелым внутренним рыком она крикнула: невидима! невидима! И, сразу же резко обернувшись, чуть не захохотала в голос от радости, НЕ обнаружив за собой тени. Мутноватое стекло низкого первого этажа покорно отражало кусок улицы, стоящий у обочины «жигуль», кусты на противоположной стороне. И больше никого.

Да, ребята, это, пожалуй, поинтересней, чем в кино.

Света неслышно вошла в темную парадную, заметив притаившуюся в углу тень (Федор? Гришка?), поднялась по щербатым ступеням на второй этаж (чуть не подвернула ногу, чуть не вскрикнула, чуть не обнаружила себя!). Саша с Алексеем стояли по обе стороны двери. Звонить или стучать не пришлось. Собака за дверью первой почувствовала чужих. Послышалось глухое ворчание, звук шагов, тут же стихший, стук, шорох. И снова тишина. А потом сразу – грохот!

Я не могу точно сказать, как все происходило. Знаете, как это бывает, когда по телеку показывают какой-нибудь штурм? Плохое освещение, камера дергается, изображение прыгает, громкие невнятные голоса, кто-то матерится, выстрелы… В общем, жуткий тарарам и ничего не разобрать. То есть вот это уже на кино не было похоже ничуть. Не так красиво и не понять, кто – кого.

Честно говоря, Света была немного разочарована перепалкой. Не ясно только, к недостаткам чьей режиссуры это следовало отнести – Сашиной ли любви к быстрым развязкам, или Светиной некомпетентности в вопросах освобождения заложников. К тому же все это было до зевоты тривиально.

Когда – буквально через десять секунд после начала штурма! – Света решилась войти, в квартире уже стояла полнейшая тишина. Сама квартира была просто огромная. Почти пустая и очень запущенная. Даже слишком запущенная. Как будто здесь за очень хорошие деньги поработала дизайн-фирма, специализирующаяся на декорациях для фильмов ужасов. Участники действа расположились в стандартнейших «киношных» позах: один бандюган с сильно завернутой за спину рукой лежал – морда в пол, – придавленный крепкой коленкой Феди Грымова; второй – с огнестрельным ранением в плечо – сидел на полу в коридоре и зло зыркал исподлобья на улыбающуюся Лэйму (а вот что за штуку она держала в руках – я вам не скажу. Потому что не знаю. То ли очень большой пистолет, то ли очень маленький пулемет. Не знаю, как стреляет, но выглядит внушительно).

Искушенные любители боевиков уже, наверное, догадались, что делал третий. Совершенно верно. Он стоял в самой дальней маленькой комнатке, левой рукой крепко прижимая к себе бледного, худого мальчика. Света сразу вспомнила и эту синеватую прозрачную бледность, и большой рот, и светлые непослушные волосы. Все это она не раз видела на фотографии в кабинете Виталия Николаевича Антонова. А в точно такие же серые печальные глаза она еще сегодня утром (тем, настоящим, СЕГОДНЯ, и тем, настоящим, УТРОМ) смотрела с любовью…

В правой руке у бандита был пистолет, направленный ребенку в висок. Картину дополнял Саша Самойлов с выставленными вперед пустыми руками – его пистолет, как и полагается в таких ситуациях, валялся далеко в углу.

– Боцман, Боцман, успокойся, – ласково приговаривал Саша, медленно пятясь в коридор.

– Стоя-ать! – заорал Боцман, сильно дергая мальчика.

Света удивилась, что ребенок на все происходящее реагировал совершенно индифферентно и только слегка морщился, наверное, когда было больно. В огромных руках бандита он выглядел крошечным. Света, забыв на время, что невидима, испуганно прижалась спиной к стене.

В этот момент в лице Боцмана что-то изменилось, и на этой отвратительного вида испитой подушке с черными дырками глаз появилось странное подобие злорадной улыбки. Смотрел он при этом куда-то мимо Саши, в угол.

Вот. Вот и появилось то самое, опасность, которая не давала покоя Свете.

Из темного угла под кривым креслом медленно выползала змея. Не очень большая, удивительно красивой расцветки, с маленькой узкой головой.

Саша ее не видел.

У мальчика глаза расширились до невероятной величины.

Если бы я не была ведьмой, я бы уже давно испустила дикий вопль и спокойненько сидела бы во-он на том шкафу. Но диплом! Я сама видела, как в нем, черным по белому, каллиграфически-официальным почерком было написано, что я, Жукова Светлана Вениаминовна, прослушала курс… и т. д. и т. п. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вся небольшая, заваленная дрянным старым барахлом комнатка мгновенно отпечаталась в мозгу, словно четкий фотоснимок. Я увидела все, что хотела увидеть. Каждую долю секунды я знала расстояние (с точностью до миллиметра) до этой проклятой змеи. Еще я знала… нет, я чувствовала, что эта гадина безумно ядовита и нападает в основном резким броском, целясь в лицо или шею. На этот раз ей это не удалось. Единственное, в чем проявилась моя слабость (или просто неопытность), – я все-таки завизжала.

Саша потом рассказывал, что сам чуть не заорал от неожиданности, когда услышал вначале шорох за спиной, затем дикий вопль, а потом здоровенный кухонный нож сам собой соскочил со стола и принялся кромсать ползущую змею.

Глупость, конечно, немереная. А что, если у этого отмороженного Боцмана (пропади он пропадом вместе со своим кораблем и всей командой!) вдруг отказали бы нервы? И он от неожиданности пальнул бы парню в висок? Впрочем, раздумывать и рассусоливать было уже некогда. Сейчас необходимо использовать на полную катушку временно приобретенное преимущество – неожиданность.

С воинственным криком: "Саша, я здесь!" Света подскочила к Боцману и сделала первое, что пришло в голову. А именно: резко, двумя руками дернула вниз ствол пистолета.

До сих пор не пойму, почему я просто не ударила его ножом? Но, видно, мой боевой настрой весь вышел при виде мелко накрошенной твари, поэтому я даже не помню, как и куда выкинула нож. Но, как оказалось, и того, что сделала, было вполне достаточно.

В конце концов, отделение капитана Самойлова только временно занимается пустяками вроде той кладбищенской нечисти. Обычно-то делами посерьезней ворочают. И подобная операция для них – не самое сложное упражнение. Да и народ подбирался не по принципу кто дальше плюнет или у кого рожа шире. Друг друга через двухметровую стену видят и за километр слышат. Потому и работают, как один человек.

Разве что – с ба-альшими способностями. Да ладно, ладно, дайте человеку немного похвастаться. Тем более что финал операции можно было снимать на пленку и показывать в Высшей школе милиции, как учебный материал. Ну разве что с небольшой поправкой. Для успешного проведения данной операции хорошо бы иметь в штате хотя бы одного сотрудника, обладающего, гм, гм, нетрадиционными способностями.

Невидимая Света пригнула ствол пистолета вниз.

Саша в великолепном прыжке упал на пол вместе с ребенком.

А Гриша Серебряков сделал Боцману аккуратную дырку чуть повыше левой ключицы.

Вуаля!

– У-у, су-уки! – вопил заляпанный кровью Боцман, корчась на полу.

– Черт! – сказала Света, ударившись коленкой об пол, и стала видимой.

– Ты что, настоящий милиционер? – спокойно спросил ребенок, лежа у Саши на животе.

– Настоящий.

– А звание у тебя какое?

– Капитан.

– А разве капитаны не на кораблях?

– Нет, на суше тоже бывают, – ответил Саша и засмеялся. – Как тебя хоть зовут, дружище?

– Алексей Антонов, – строго ответил мальчик. – Можно я встану?

– Страшно было? – спрашивала Света Алешку, когда все уже кончилось и они с Сашей ехали к нему

Домой.

– Да нет, – меланхолично отвечал ребенок. – Я такое в кино сто раз видел. Я же знал, что милиция меня спасет.

Саша задумчиво кивал, сидя за рулем.

– Ты есть хочешь? – Свете очень хотелось прижать мальчика к себе, но вид у того был такой строгий и отстраненный, что она не решалась это сделать.

– Да нет, – рассеянно ответил Лешка и снова ушел в свои мысли.

– А что ты любишь? – не унималась Света.

Чего ты к нему пристаешь? Чего такого интересного ты хочешь услышать или увидеть в этом совершенно чужом тебе ребенке? Ведь ты его абсолютно не знаешь. Он – полностью твое собственное творение в этом мире. Основанное всего лишь на фотографии из кабинета Виталия и двух-трех обрывках фраз типа: "хилый, болезненный…", "капризный, неуправляемый…". В основном, насколько я помню, употреблялись нелестные и совершенно немужские эпитеты – Виталий был всерьез недоволен воспитанием сына и, как я подозреваю, даже делал попытки отсудить отпрыска себе. Точно, точно! Я вспомнила! Одно время мне казалось, что я вот-вот стану мачехой, и я даже купила книжку Спока! Потом, правда, все как-то заглохло. Я думаю, Виталию просто надоела сильная суета вокруг дела, требовавшего больших затрат, но не сулившего крупной прибыли.

– Я сосиски люблю, – вдруг сказал Лешка. – И чипсы. И еще шоколад. Иногда.

– А во что ты играешь? – Интересно, что он ответит, если я даже приблизительно не знаю, во что играют современные семи-(шести-? восьми-?)летние дети.

– Вообще-то я на компьютере играю обычно… А ты на компьютере играешь? – Света вздрогнула, услышав до боли знакомые интонации. Так и почудилось, что Лешка сейчас добавит: "Болвасик".

– Нет.

– Ты приезжай ко мне, я тебя научу. – Наконец-то в Лешкиных глазах мелькнул интерес. – Я тебе покажу мой новый «Варкрафт» и еще "Дьявола".

– Спасибо, – робко сказала Света.

– Ты, главное, когда пойдешь в подземелье, первый меч не бери… А вот из бутылок из всех пей, они жизнь дают… – Света в первый момент не поняла, какое подземелье имеет в виду Лешка. Но потом сообразила, что он рассказывает о какой-то игре; – …И главное – на карту все время смотри, чтобы к оркам случайно не зайти, я против них еще оружия не знаю… – Лешка говорил, все более и более увлекаясь.

Интересно, а это-то у него – откуда? Я не помню, чтобы Виталий что-то говорил об увлечении своего сына компьютерами. Света вдруг подумала, что вся эта затея с путешествием и освобождением – полный бред, пустяшная затея, игрушки обиженной девчонки-эгоистки.

Наверное, мне просто хочется, чтобы у него был именно такой, странный, задумчивый сын, который за все это время ни разу не улыбнулся, не заплакал, не позвал маму или папу. Скорее всего это все не имеет ничего общего с Алешей Антоновым, а просто-напросто говорит о моем стервозном характере. И вот тут как полезли вопросы – один другого интересней… Как, например, выглядит в этом мире Антонов наш, Виталий Николаевич? Судя по решительным антикапиталистическим действиям Саши, Антонов здесь вовсе не миллионер. Тогда почему украли ребенка? И у кого?