Текст книги "Похитители душ (сборник)"

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Полина Каминская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 70 страниц)

Они вернулись через трое суток, когда мы почти перестали ждать.

Паша Базука бегал кругами и ругался так, что у Пакости пропало молоко. Леня, начиная с утра третьих суток, неподвижно сидел на рельсах и не отрываясь смотрел в сторону Горелых Вагонов. Кувалда Гризли бродил как тень, что-то непрерывно бормоча, кажется, молился.

Они вывалились из кустов, неописуемо грязные, страшно довольные, и принялись с ходу рассказывать о своих приключениях. Цукошу где-то сильно контузило, поэтому тихо говорить он не мог, а орал, как раненый горбань.

Для начала они наткнулись на Трубочистов. Потом Банджармасину приспичило полюбоваться на Мост Миражей. В результате им задурило голову, и все они чуть не свалились в Новое Русло. Вагон нашли почти сразу, но Волосатый потребовал уточнить, не пусто ли внутри. А поскольку дверь в вагоне с другой стороны, Стармеха с Банджармасином послали на Железку. Те, не будь дураки, полезли с правой стороны. А там…

– Знаете, мужики, – весело рассказывал Дима, прихлебывая чай, – никогда в жизни так страшно не было! – Руки у него ходили ходуном, зубы клацали о край кружки. Цукоша при этом только кивал. На левой стороне головы у него четко просматривалась седая прядь.

Большего от них добиться не удалось. Выпив по кружке чая со спиртом (полкружки чая на полкружки спирта), они отрубились и проспали двадцать два часа.

Но дело они сделали. Стрелки были переведены. Часы, как говорится, пущены. Готовый к транспортировке вагон стоял и с нетерпением ждал, когда наш дизелек, съехав на нужный путь, ткнется в него носом, выведет на основные рельсы и будет так толкать до самого Девяткино, где и состоятся торжественные мероприятия по случаю… и так далее. Одним словом, материализация духов и раздача слонов.

Саша сидел на открытой платформе рядом с кабиной дизеля. Его слегка трясло. Трудно было сказать определенно, КОГО именно трясло в предвкушении рискованного путешествия – Саню-Двоечника или Сашу Самойлова. В последнее время эти двое так перемешались друг с другом, что иногда с ходу было и не определить, кто суровым голосом одернул Стармеха, а кто чуть не заорал от страха при виде шляршня.

Странный у них мир, странный. Вот, например, – ты заметил? – здесь совершенно нет женщин. И даже, более того, о них никто не вспоминает. За все время, пока я здесь, не было произнесено ни слова о женщинах! Чем уж они так насолили господину Антонову, что он не пустил в СВОЙ мир ни одной представительницы прекрасного пола? Поди – узнай. Ага, а теперь вспомни: Света-то ему была нужна! А может, не здесь? Черт разберет… Саша поежился.

– Не дрейфь, Двоечник! – весело крикнул ему Стармех. – Когда будет особенно стремно – я тебя предупрежу! Глазки зажмуришь!

Все дружно заржали.

В честь такого важного события, как буксировка вагона, на платформу набилась вся «Рулетка-транзит». Дима подозревал, что это Пашина инициатива. На всякий случай: вдруг начнется свара при дележе? Тогда их будет пятеро против четверых.

– Все! Поехали!

Ну, поехали так поехали…

– Эй, Ухо! – крикнул Базука мужику, сидевшему за машиниста. – Ты смотри, аккуратно, после стрелки скорость сбрось, а то всю морду об этот вагон разобьем!

– Ага! – ответил тот. «Как же, – звучало в его голосе, – сброшу. Да я лучше морду об вагон разобью, чем задницу Синим Уродам подставлю!» Видимо, Банджармасин не был так скуп на подробности, как Дима.

И всего-то? Не знаю, за что этой «Рулетке» отдают моток проволоки, я бы и полметра не дал. Наверное, нужно быть каким-нибудь очень продвинутым местным эстетом, чтобы «заторчать» от десятиминутной тряской прогулки мимо поваленных Гаражей…

Нет, по-честному, мы увидели и отмороженных Трубочистов, которые, облепив свою Трубу, злобно махали нам вслед дубинками и невнятно ругались. И Мост Миражей Саше тоже очень понравился. Нет, правда, здорово: над вонючей водой Нового Русла, чуть-чуть подрагивая, появлялось изображение изумительной красоты моста. Смутные фигуры в диковинных платьях прогуливались туда-сюда… Говорят, и музыка иногда бывает…

Может быть, весь кайф тут именно около Горелых Вагонов? Но Стармех при подъезде к этим самым вагонам вдруг резко упал на Саню всем корпусом, больно придавив к грязным доскам платформы. Да так и лежал, тяжеленный, как слон, пока не проехали самое интересное. Потом Саня почувствовал сильный толчок, услышал голос Паши:

– Есть! Зацепили!

И сразу – дизель пошел тяжело и медленно.

– Все, вставай, – разрешил Стармех.

Лица у всех сидящих были глупо-смущенные. Они небось все позакрывали глаза, а теперь и не знают, что говорить. Видели – не видели? А что видели?

Саня сел, отряхиваясь и разминая затекшую спину.

– Вот бугай, – тихо буркнул он Диме.

– Ладно, извини. Для твоего же блага старался.

Саша сердито засунул руки в карманы и отодвинулся к самому краю платформы. Их странный поезд, вздрагивая на стрелках, медленно приближался к бывшей станции метро «Девяткино».

Надо же, как здесь все перекорежило! И ведь где-то здесь бродят такие же мерзкие крысы, которые пакостят в НАШЕМ метро! Слева показалась полуобвалившаяся платформа и не похожий на себя, без стекол и скамеек, разгромленный и загаженный вестибюль станции метро. Сашина рука вдруг наткнулась в кармане на что-то маленькое и мягкое. Ха! Это ж Дунина ромашка! В голову полезла всякая чепуха, и Саша, подсмеиваясь над своим ребячеством, оторвал тот, последний, лепесток, пустил его куда-то за спину, по ветру и тихо-тихо, про себя пробормотал:

– Лети-лети, лепесток, через запад, на восток, через север, через юг. Возвращайся, сделав круг. Лишь коснешься ты земли, быть по-моему вели… Эх, да пропадите вы пропадом, мерзкие создания, не смейте больше дурить людям головы, ни здесь, ни там, У НАС! Хочу, чтобы ни одна крыса больше не смогла отсюда выползти!

Ползущий впереди дизеля вагон вдруг начал крениться. Сильнее, сильнее… Откуда-то полыхнуло огнем… Господи, да там взрывчатки – тонны! Саша еще успел увидеть вскочившего Пашу с разинутым ртом… Раздирающий небо взрыв, словно гигантской рукой, зачерпнул всю станцию, вместе с землей, рельсами, раскрошившимся бетоном, обрывками проводов, и крысами, крысами, крысами! – мгновенно перемешал в огненную кашу, небрежно отшвырнул оказавшихся под рукой людей…

…Саша чувствовал, как мучительно, с кровью, отрывается его душа от летящего тела, покидая, покидая, покидая этот странный, странный, странный мир…

Глава четвертая
Саша

Саша чихнул и упал с дивана. Подняться обратно стоило огромного труда. Как будто в каждую клеточку тела вместо воды закачали масло. Еле-еле разлепил глаза, проморгал белесую муть. Прямо перед носом, на журнальном столике лежали ампулы и два шприца. Идиот, не мог сообразить – наполнить шприц ДО ТОГО. Накатывала дикая слабость. Ампула весила тонны три, не меньше. Где ж у нас вена-то? Ох, нелегкая это работа – на иглу посадить бегемота… Вроде попал. Фу-у-у… Есть контакт!

Облегчение наступило почти сразу. Саша вскочил на ноги, схватил вторую ампулу и бросился к Свете. Вот так, аккуратненько, жгутик наложили, иголочка тоненькая, больно не будет…

А вот тут я с вами поспорю, господа. Поступок вполне джентльменский. Три-пять минут ничего не решают. А если бы я, по слабости своей, девушке воздух в вену впустил?

Света лежала на диване, похожая на спящую царевну. Саша честно несколько минул поколебался – не поцеловать ли ее, но сдержался.

Что за черт?!

Света в сознание не приходила.

В последней надежде, что она просто спит, заснула, устала, поздно уже, ну может же человек просто уснуть? – Саша легонько потряс ее за плечо. Потом сильнее.

Никакого эффекта.

Он метнулся к аптечке и остановился в недоумении. Что ты хотел там найти? И, понимая всю нелепость своих действий, все-таки отыскал флакон нашатыpя.

С таким же успехом можно было водить у нее перед носом шариковой ручкой.

Эй, эй, эй! Стойте!!!

Он выпрямился и почувствовал, как весь покрывается холодным потом.

Почему Света лежит без сознания? Ведь он же путешествовал один?! Как он сразу-то не сообразил?

Теперь его кинуло в жар. Очевидно, что со Светой что-то случилось. Что-то страшное. Ужасное. Что-то ужасно опасное. Саша сел рядом с ней на пол и схватился за голову. Часы громко пробили два – он вздрогнул от неожиданности. Все правильно. Путешествие заняло несколько минут. Плюс еще десять-пятнадцать, пока он очухивался и делал уколы. А сколько он пробыл ТАМ? Около недели? Не помню. Главное, что Светы ТАМ НЕ БЫЛО. Ни упоминания, ни намека, ни слухов. Если бы в ТОМ мире вдруг объявилась бы женщина, это стало бы известно моментально. Тот же Кувалда рассказал бы… Это ты себя так успокаиваешь? Уповаешь на внутреннюю логику путешествий? А почему и нет? Мир, созданный человеком, должен подчиняться человеческой логике… Думай, думай, не сиди просто так… Так. Еще раз, сначала. Света хотела с моей помощью отправиться в СВОЙ мир. Но почему-то вместо этого я оказался в мире Антонова. Как? Почему? Я о нем и думать-то не думал… Стой, а почему ты так уверен, что Свете был нужен именно ЕЕ мир? Может, она тебя обманула. И на самом деле отправилась искать своего… Антонова своего. В ЕГО мир… О Господи! Выходит, она осталась ТАМ?

Саша, совершенно потеряв над собой контроль, повернулся к Свете и стал сильно трясти ее за плечи. Очнись, очнись немедленно! Словно тряпичная кукла, она болталась в его руках, не приходя в сознание. Саша тут же устыдился своего порыва и осторожно положил Свету обратно на диван. Она была очень бледна. Дыхание – Саша прислушался – редкое. «Похоже на кому, – подумал он и тут же разозлился на себя. – Какая тебе, к черту, кома? Ты и комы-то в глаза не видел, только в книжках читал!» Внезапно разбуянившаяся фантазия немедленно подкинула Саше жуткую картинку: Света, годами лежащая без движения, в своем загадочном забытьи, на котором сломают головы не один десяток мировых специалистов… Так, так… специалистов. Еще раз: специалистов. Поплавский! Надо немедленно искать Поплавского!

Саша почти в точности повторил Светочкино поведение в аналогичной ситуации, когда та поняла, что ей нужен именно доктор Игорь: он так же бросился к двери, а потом к телефону. И точно так же сел после этого на диван и закурил. Единственным отличием был «Беломор» вместо «Marlboro».

Все. Вот так и буду теперь сидеть. Ситуация почти анекдотическая. Хозяйка загородного дома лежит без чувств на диване, а непрошеный гость сидит рядом и курит. Хорошенький анекдот. Смешно до колик. Господи, что делать-то? Где ж я тебе найду Поплавского в два часа ночи? Да и что он, по правде говоря, сможет сделать, даже если – на секундочку представим себе такой фантастический вариант! – прилетит сюда из своего Парижика?

Саша сидел в кресле, ощущая в себе нарастающее отчаяние.

Света полулежала на диване. Ноги ее неуклюже развалились на полу, и Саше стало ужасно неловко, что Света лежит перед ним в такой бесстыдной позе. Может, хоть в спальню ее отнести? А то вдруг сейчас охранники придут проверить, не сотворил ли гость чего плохого с хозяйкой? В спальне можно хоть что-то изобразить… Да нет, не может этого быть, никто сюда не придет. Саша еще немного подумал и, почему-то краснея, взял Свету на руки. А где ж тут спальня? И смех и грех. Положил бесчувственное тело обратно на диван, пошел искать. Французская комедия, и только. Спальня обнаружилась на втором этаже. Шикарный сексодром, три на три, и целая стена зеркальных шкафов. «Для одинокой дамы такая кровать явно великовата», – прикинул Саша. И снова испугался: он ведь ничего не знает о Свете. А вдруг сейчас явится какой-нибудь новоявленный и чрезвычайно ревнивый муж? Этого Саша уже вынести не смог. Неуклюже свалив Свету на кровать, он помчался вниз, в Машину комнату, стараясь не сильно топать.

Машенька спала на диванчике, совершенно одетая. На полу стояла собранная сумка. Видно, провинившаяся горничная ждала-ждала, когда ее будут выгонять, да и заснула. От первого же Сашиного прикосновения Маша проснулась и села.

– Ой! Это ты? Ну, что? Чего вы там так долго? – В глазах ее мелькнуло самое тривиальное женское подозрение.

– Пошли, сама увидишь.

Саша шел в спальню, судорожно, на ходу, пытаясь придумать, чем бы объяснить Маше бесчувственное состояние хозяйки.

– Вот, – упавшим голосом сказал он, открывая двери спальни.

– Чего – вот? – осторожно переспросила Маша, заходя. Ее самые гнусные подозрения достигли пика, когда она увидела лежащую на кровати Светлану Вениаминовну. Но Машенька, надо ей отдать должное, была девушкой умненькой. Она быстренько сообразила, что дело здесь нечисто. И не поглумиться над ней, не похвалиться своими сексуальными успехами с хозяйкой позвал ее Саша. К тому же по виду лежащей женщины трудно было сказать, что она только что три часа прозанималась любовью.

Маша несколько секунд смотрела на Свету и напряженно размышляла. Саша уж было открыл рот, собираясь промямлить что-то невразумительное вроде: вот, лежит, не знаю, что с ней…

Но тут Маша восторженно выдохнула:

– Ну, ты и рисковый мужик, Сашенька-а… – И почти без перехода закончила – А я знаю, где она брюлики свои хранит!

О-о-о, небо!!! Не может быть, чтобы она была так тупа!! Не допусти, Господи, чтобы эта толстозадая дура решила, что я убил свою любимую женщину из-за ее бриллиантов!!

А Машенька меж тем уже по-хозяйски рылась в каком-то шкафчике.

– Стой! – гаркнул Саша, тут же испугавшись своего крика. – Что ты делаешь?

– Подожди, я здесь видела… Сейчас…

– Маша… – тихим страшным голосом сказал Саша. – Если ты немедленно не прекратишь, я тебя придушу.

Она, конечно же, сразу прекратила и уставилась на Сашу огромными испуганными глазами.

– Слушай меня внимательно. И отвечай на вопросы. Коротко и ясно. Поняла? – Кивнула. Поняла. – Когда здесь сменяется охрана?

– В десять. Утра.

– Они докладываются хозяйке, что сменились?

– Нет. Она не любит… – Маша покосилась на кровать. «Может, стоит уже говорить: не любила?» – Когда беспокоят.

– Угу. – Саша сосредоточенно кивнул. – Тогда подумай, сколько она сможет здесь лежать, пока не хватится охрана?

– Не знаю… – Машу начала колотить дрожь. – Долго… А может, и нет. Они тут бдительные… Еще от прежнего хозяина остались…

Саша с тяжелым вздохом сел на кровать рядом со Светой. Маша чуть не рухнула на пол. Теперь она смотрела на Сашу чуть ли не как на графа Дракулу. Внезапно какая-то мысль осенила ее:

– До утра они точно ничего не расчухают, а потом обязательно начнут что-то подозревать, если она не пойдет гулять с собаками!

– Умница, – похвалил Саша. – Головой работаешь. Значит, с собаками пойдешь гулять ты.

– А зачем… – Резонный вопрос готов был сорваться с Машиных губ: «А зачем нам ждать утра и гулять с чьими-то тухлыми собаками, если можно прямо сейчас рвануть когти, тем более, где брюлики лежат, мы знаем?…»

– Вот что, – очень строго сказал Саша. – Никаких истерик, шума и криков. Иди спокойно спать…

– А ты-ы? – в ужасе протянула Маша.

– Я здесь останусь.

– Заче-ем? – Теперь в ее глазах стояло еще более страшное подозрение.

– Да успокойся ты, жива она, жива, можешь пульс пощупать. – Маша проверять не стала, только несколько раз с готовностью кивнула. – Так вот. Я продолжаю. Иди к себе, спи, утром выгуляй собак… Во сколько они гуляют? В шесть? В семь?

– Не, – Машенька сильно замотала головой. Ей, наверное, показалось, что от амплитуды движений ее головы напрямую зависит Сашино доверие. – Они у нас баре – рано не встают. Часов в десять, пол-одиннадцатого…

– После завтрака?

– Когда как…

– Ладно, на хрен еще ваш режим дня обсуждать. Так вот. Завтрак ты готовишь?

– Я.

– Значит, утром, в обычное время, идешь на кухню, готовишь завтрак. Стараешься попасться на глаза охране. Поболтай с ними, похихикай… Вы общаетесь?

– Немножко. – Маша пожала плечами. Тема была скользкая.

– Ну, вот, значит, и так это, невзначай, скажи: у хозяйки гость. Целую ночь трахались, а теперь завтрак в постель требуют. Небось теперь целый день проваляются… Сможешь?

– Я постараюсь… А вы, что, действительно…

– Ты что – совсем дура или притворяешься? – чуть не сорвался на крик Саша.

– Все, Сашенька, молчу. – На миг ему даже стало жаль ее: такая она стояла симпатичная, покорная… и тупая, как пробка.

– Тогда все. Иди. – Интересно, что она себе сейчас навоображает? Нет, у меня, наверное, фантазии не хватит. А собственно говоря, плевать. Важно, что милицию она вызывать точно не будет. Откуда в наших женщинах такой прямо-таки средневековый авантюризм? Ох, главное, чтобы инициативу ненароком не проявила.

– Маша!

– Что? – Она обернулась с нижней ступеньки лестницы.

– Без моего разрешения ничего не предпринимать. Поняла?

– Да, Сашенька.

Изображаю тут из себя заговорщика-злоумышленника. Ну, положим, отсрочку до середины дня или даже завтрашнего вечера я обеспечил. Если Машка нормально сыграет, у охраны подозрений быть не должно. Так. Это все, конечно, очень здорово, но дальше-то что делать?

Саша с тоской посмотрел на лежащую Свету. Ну как есть спящая царевна. И платье соответствующее, и… стоп. А где вторая сережка? Я же точно помню, как они полыхнули сине-бело-желтым огнем, когда Света стояла передо мной в гостиной!

В правом ухе сережка была, в левом – нет. Саша внимательно рассмотрел оставшуюся. Чрезвычайно скромно для такой богатой дамы: словно крохотный гвоздик с бриллиантовой шляпкой. Трясущейся рукой Саша потрогал маленькое холодное ухо. Замочек надежный – не защелка, не пружинка – винтик. Такой сам по себе не откроется… Как это странно, однако… Для очистки совести Саша прополз на коленях весь свой путь – по лестнице, обратно в гостиную. Тщательно облазал все кресла и диван, прошелся около столика с напитками, короче, обшарил все. Сережки не было. И почему-то именно этот дурацкий факт не давал ему покоя. Казалось бы: рядом лежит бесчувственная женщина, которая, может, в этот момент умирает, а ты беспокоишься о какой-то ерунде…

Жизнь есть жизнь. Именно за этими мыслями о пропавшей сережке Сашу и сморил сон.

Проснулся он резко, как от толчка. Сразу же вскочил на ноги, мельком глянул на часы: почти восемь! – и помчался наверх, в спальню.

Здесь абсолютно ничего не изменилось. Света лежала в прежней позе. Такая же бледная. Почти без признаков дыхания. Живая.

Саша, подумав, накрыл ее пледом. И сел на пол, прислонившись к стене. И сидел так, без единой мысли в голове, не меньше часа. Услышал, как где-то внизу подъехала машина, различил Машин голос, звяканье посуды…

– Можно? – Маша чуть-чуть приоткрыла дверь.

– Да. – хрипло ответил Саша, не вставая.

– Я завтрак принесла… – Девушка вопросительно посмотрела на него. Саша покачал головой. Она поствила поднос на прикроватную тумбочку. – С охраной все нормально, я сказала, как ты велел, вроде поверили…

– Угу. – Какие-то мелкие суетливые мысли копошились в Сашиной голове. – Я там, внизу, телефон видел, навороченный такой. Это что – с автоответчиком?

– Да.

– Значит, ее… Светин голос там записан?

– Ну да, как обычно: меня нет дома, поэтому…

– Ясно.

– А это тебе зачем?

– Для камуфляжа, – без улыбки ответил Саша. – Буду изредка включать, чтобы создать впечатление, что она разговаривает.

Слушай, парень, а почему бы тебе в профессионалы не податься? Уж больно ловко ты все устраиваешь… И прислугу соблазнил – в дом проник, и охрану отвлек, теперь еще и разговор будешь имитировать! Круто, круто… Да, только к чему все это, если я все равно не знаю, что дальше делать?

Саша рассеянно принялся за принесенный завтрак.

– Я… пойду? – неуверенно спросила Маша.

– Иди, иди, если понадобишься – позову. Да, стой, ты с телефоном этим общаться умеешь?

– Нет, Светлана Вениаминовна всегда сама включала… – Оба даже не заметили, что Маша назвала одноклассницу хозяйским именем.

Ничего сложного в этом телефоне, конечно, не оказалось. Саша, как бывалый моряк, привыкший закупать технику вдали от родины, вполне справился с двумя десятками кнопочек. Из маленького динамика раздался мягкий голос:

– Здравствуйте. К сожалению, меня нет дома. Если хотите что-то передать, говорите после длинного сигнала. Спасибо.

Я-то, может, как раз и хочу что-то передать, да вот как?..

В течение ближайшего часа Саше пришлось выслушать несколько сообщений, адресованных Свете. Признаться честно, кое-кому из звонивших Саша при встрече с удовольствием дал бы по морде. Как она, бедная, только живет в этом мире? Хотя, наверное, никакая она не бедная…

Около десяти утра раздался очередной звонок, и сладкий голосок с еле уловимым пришепетыванием, то ли мужской, то ли женский, с ходу и не разберешь, на Светочкино предложение передать вкусненько сообщил:

– Светлана Вениаминовна, я выполнил вашу просьбу. Поплавский Игорь Валерьевич… – Саша вскочил с дивана, – проживает в городе Париже, рю Виктор Бах, 14, отель «Шаранс». Телефон 46-13-15-98. Целую ручки.

Судя по голосу, парень, к ручке-то тебя наверняка не подпускали.

На ловца и зверь бежит! Саша запрыгал по комнате. Так, так, так, доктор Поплавский. Как, интересно, звонить в этот проклятый Париж?

– Под журнальным столиком, на нижней полке лежит телефонный справочник, – охотно сообщила Маша. Она сидела в своей комнате и пришивала пуговицу к чему-то невыносимо розовому. Вопросов она больше не задавала, но и так было ясно, что девушку раздирает любопытство. Еще яснее, что скоро Маша начнет обижаться на Сашино молчание.

Париж соединился с первого раза. Казенный женский голос что-то протараторил по-французски с вопросительной интонацией. Из всей фразы Саша уловил лишь название отеля и, конечно же, «силь ву пле». Что ж тебе ответить, милая? Саша судорожно вдохнул и брякнул по-простому:

– Поплавский!

Надо было поздороваться, дубина! Или, хотя бы сказать «месье Поплавский», или то же ее «силь ву пле» прибавить… Эх, бабушка, бабушка, что ж ты так мало уделяла внимания образованию внука? Французский-то у нас – хреноват, хреноват… Даже для моряка загранплавания маловато…

Но девушка в далекой Франции, похоже, поняла Сашу. Она что-то еще утвердительно чирикнула, затем в трубке послышался щелчок и знакомый мужской голос мягко произнес:

– Oui? – Вот гад, уже по-французски шпарит!

– Игорь Валерьевич… – бросаясь в омут, выговорил Саша. – Это снова я. То есть Самойлов…

Очень бы хотелось надеяться, что сотрудники отелей во Франции не имеют привычки прослушивать разговоры своих постояльцев. Потому что в течение следующих пяти минут Игорь Валерьевич Поплавский выдал тираду, способную вогнать в краску не менее сотни просоленных морских волков одновременно. Общий смысл этих изобретательно наверченных ругательств был прост: Поплавский абсолютно не рад слышать Сашу. И даже более того, если бы ему (то есть Поплавскому) предоставилась такая возможность, он сделал бы все, чтобы он, (то есть Самойлов) больше не имел возможности не то что звонить приличным людям в Париж в восемь часов утра, а и вообще – разговаривать с кем бы то ни было. Причем лишить Сашу способности разговаривать Игорь Валерьевич (кандидат, прошу заметить, медицинских наук!) предлагал удивительно негуманным, я бы даже сказал – извращенным способом. Никогда бы не подумал, что наши российские врачи способны заткнуть за пояс моряков по части ругани…

Самойлов терпеливо выслушал мнение Поплавского, изредка сжимая зубы и помня, что делает это только ради Светы. Когда доктор то ли иссяк, то ли просто остановился передохнуть, Саша испугался, что тот сейчас договорит и бросит трубку, и торопливо сказал:

– Вы только трубку не бросайте! Я не для себя стараюсь! Тут со Светой несчастье! – Более идиотской фразы и придумать было нельзя.

– Со Светой? Что, черт побери, вы с ней сделали?

– Я – ничего… Она сама… Она хотела отправиться в свой мир, а оказалось, что… то есть, я думал, что произошла ошибка, что отправился я один… а потом я вернулся… а… а она – нет…

Связь с Францией была великолепная, поэтому Саша услышал, как Поплавский, тяжело выдохнув, куда-то сел.

– О Господи… Вы отправились, вы вернулись… Ничего не пойму. Где вы были?

– Ну, в этом, в мире Антонова…

– Антонова?! – закричал Игорь. – Час от часу не легче. За каким хреном вас туда занесло?

– Не знаю… Но я ее там не видел!

– Тогда с чего вы решили, что она там?

– А где же? – Саша недоуменно пожал плечами. – Без меня она никуда больше отправиться не могла… Наверное… – Прибавил он, подумав.

– А сейчас вы где?

– У нее дома.

– А Светлана?

– Лежит наверху.

– Вы хоть укол ей сделали?

– Да.

Поплавский замолчал. Очевидно было, что он находится в не меньшем тупике, чем Саша, и тоже пытается найти выход.

– И как она? – спросил он, видно, лишь бы не молчать.

– Дышит, – лаконично ответил Саша.

Поплавский снова выругался, но уже шепотом.

Со стороны посмотреть – шикарный кадр для какого-нибудь маститого режиссера. Напряженная сцена: бесчувственая женщина лежит на кровати. Двое мужчин молчат, сжимая в руках телефонные трубки. Один – в России, другой – в Париже. Оба думают, как ее спасти. И тут же, плавно, камеру – на зеленеющий за окном холм, потом на синее-синее равнодушное небо, словно говорящее нам: все суета… Я опять юродствую. Потому что я сам – один из этих двоих мужчин, я сам смотрю на этот холм и небо, и я сам – черт побери! – не знаю, что делать!

– А вы… – нерешительно начал Поплавский, – что-нибудь делали? То есть, пробовали что-либо делать?

– Что?

– Я не знаю, вам виднее, вы же у нас – путешественник… – Слово «путешественник» было произнесено с изрядной долей иронии.

– Вы знаете, Игорь Валерьевич, я ведь тоже не мальчишка сопливый, – резко начал Саша, – и тоже могу крепко выражаться. И позвонил я не для того, чтобы ваши рулады выслушивать… (Господи, при чем тут рулады?) А для того, чтобы вместе что-нибудь придумать! И если вы собираетесь так со мной разговаривать…

– Все, все, я больше не буду, – быстро примирительно сказал Игорь. – Я имел в виду: вы сейчас ничего не видите?.. Ну, как это у вас обычно… облачко серое?..

– Нет. И вообще, даже когда я… то есть мы ТУДА отправились… ничего такого не было. Я и сам удивился. Необычно как-то… Я же говорю, она хотела в СВОЙ мир, а получилось…

– М-м-м… – Поплавский промычал что-то невразумительное. Он соображал. – Я думаю, он вас просто утянул к себе.

– Кто?

– Кто, кто? Антонов, конечно. – Голос Игоря окреп. – Вот что, Самойлов. Вызывайте «Скорую». Хотя… Нет, погодите. У нас сегодня – пятница? Тогда подождите, я перезвоню своему коллеге в Нейроцентр… Вы сейчас в ее загородном доме, я правильно понял?

– Да.

– Тогда сидите спокойно, ждите. Я попрошу его госпитализировать Свету… – Он снова надолго задумался. – Ну, и сам приеду, как только смогу…

– А зачем госпитализировать? – спросил Саша, представив, как среагирует охрана, если хозяйку начнут выносить на носилках.

– Как – зачем? Она же умрет у вас без медицинской помощи! Вы что, не понимаете? Короче: сидите и ждите. Вы номер телефона знаете?

– Какого?

– Господи, да с которого сейчас говорите со мной!

– Нет.

– Ну, так узнайте! Есть там у кого выяснить?

– Сейчас попробую.

– Давай, давай.

Маша, конечно, номер знала. Она увязалась с Сашей в гостиную и дослушала его разговор с Игорем.

– Так вот, Самойлов, запоминайте: коллегу моего зовут Юрий Валентинович. Я постараюсь его найти. Ох и задачу вы мне задали… Все. Если нужно будет, я перезвоню.

– Да, только у меня тут телефон на автоответчике. Вы просто скажите, что это вы… – успел предупредить Саша.

– Хорошо, хорошо. Я не прощаюсь.

Маша подозрительно посмотрела на телефон.

– С кем это ты разговаривал?

– С врачом, – отрезал Саша. Ему вовсе не хотелось сейчас разговаривать с Машей.

– С каким врачом?

– Маша, иди к себе…

– Почему это – иди? Я не хочу сидеть и ждать, пока ты здесь что-то крутишь!

– Ничего я не кручу, Ма-ша! – громко и раздельно сказал Саша. – Я тебе все объясню. Но только чуть-чуть попозже. Договорились? – Он стал подниматься по лестнице в спальню. – Договорились?

– Договорились… – неохотно согласилась девушка.

Вот еще проблема. Маша. Подружка наша. Чего ей говорить? А охране? А коллеге этому? Что же делать? Вот так просто сидеть и ждать своей участи?

Света лежала, прикрытая пледом. Мертвая царевна. МЕРТВАЯ, а не спящая. Господи, Поплавский прав, она ведь и правда может… Саше стало жутко.

Сережка в правом ухе притягивала его взгляд. Что-то… Наверняка какой-то важный смысл заключен в этой пропаже… Какой? Вот бы сообразить… Да поскорее… Не понимая толком, зачем он это делает, а повинуясь неясному внутреннему приказу, Саша осторожно раскрутил замочек и снял сережку. Ну? Вот. Сережка. Крохотный бриллиантик на ладони. Где твоя пара? Где? Ну-ка, милая, ищи пару… Ищи… Ищи… Ищи…

Соскальзывая с кровати на пол и уже понимая, что получилось, получилось! – Саша успел подумать-вспомнить-ужаснуться… ТАМ же… Когда я уходил… ТАМ же – взрыв…