Текст книги "Астровитянка (сборник)"

Автор книги: Ник Горькавый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 93 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Яркая трескучая электрическая дуга немедленно привлекла его внимание, он снова увидел Никки и радостно устремился к ней. Скорчившейся в углу девочке уже некуда было бежать или ползти. Робота отделяли от неё два метра полок с приборами, и он с грохотом стал пробиваться к Никки, орудуя могучими клешнями, которые сами по себе являлись грозным оружием. Здоровенный ремонтник легко ломал рамы стеллажей, нагруженных оборудованием. Полки рушились вокруг Никки, грозя её раздавить или изувечить.

Она стоически переносила сыплющиеся удары, не двигаясь с места и совершая плавные и сложные движения пальцами в серебристых перчатках. В ладонях у неё билось электрическое пламя, брызгая во все стороны искрами.

Робот отбросил последние балки, отделявшие его от Никки, и занёс над ней потрескивающее голубое лезвие плазменного резака.

Никки осторожно, как чашку с водой, подняла ладони навстречу роботу, раскрыла их и сильно дунула. Из её рук ослепительной бабочкой выпорхнул искрящийся жёлтый шар размером с теннисный мяч и устремился к Железному Дровосеку.

Тот отшатнулся, но было уже поздно: шаровая молния ласково прильнула к его лицу – раздался мощный взрыв. Фасеточные глаза робота лопнули, и осколки засыпали съёжившуюся Никки. Металлические части головы Дровосека мгновенно раскалились, а пластиковые запузырились и почернели. Плазменный резак погас, и огромный робот-ремонтник застыл мёртвым закопчённым истуканом.

Стало тихо, и Никки услышала далёкие удары в дверь. Девочка медленно приподнялась среди обломков и застонала от боли в израненном теле. Осторожно переведя дыхание, она хрипло спросила у Робби:

– Как ты?

– Не беспокойся, со мной всё в порядке. Ты – молодец, неплохо справилась. Слышишь удары? Сейчас прибудут… эти спасатели. – В голосе Робби явственно прозвучала странная для компьютера ирония.

Воняло горелой краской и пластмассой.

Никки с трудом привалилась к стене, чувствуя, как течёт по спине кровь и кружится голова.

– Ничего себе сходила на завтрак…

С топотом приближались люди. Впереди бежал человек в униформе и с пистолетом – увесистый, но быстрый и опасный в движениях. За ним шлёпали пятеро охранников госпиталя. В конце процессии рысила Большая Тереза с парой врачей.

– Что за погром вы здесь устроили? – властно гаркнул подбежавший человек, видимо начальник охраны.

Никки потрясённо уставилась на его покрасневшую физиономию с колючими глазками, потом перевела взгляд на подоспевшую Большую Терезу и сказала слабым голосом:

– Тереза, и такие идиоты работают в вашей охране?

Старший охранник аж перекосился от оскорбления, но его оттеснили взволнованные врачи, подняли Никки на руки и понесли к заработавшему лифту.

– Вас вызовут для объяснений! – рявкнул сзади охранник с колючими глазами. – И вам долго придётся расплачиваться за нанесённый ущерб!

Никкины раны зашили и обработали в блоке интенсивной терапии под причитания Большой Терезы. Та хотела прописать ей постельный режим в той же палате, но Никки категорически отказалась. Она не чувствовала себя в безопасности в помещении, код от которого знали десятки людей.

Возле дверей комнаты, где Никки делали перевязку, девочку ждал потрясённый и бледный Джерри, беспрерывно ерошащий и без того взлохмаченные волосы.

– Я больше никогда не оставлю тебя одну в этом госпитале! – выпалил он и встал с самым решительным видом возле её нового инвалидного кресла.

– Спасибо, – устало улыбнулась Никки, – пошли завтракать… или обедать… ужасно есть хочется… особенно пить… – слабо бормотала она на ходу, – обычное дело после кровопотери… помню, я жутко порезалась в оранжерее…

Не успели они закончить с едой – Никки еле шевелилась от усталости и ранений, – как с грохотом распахнулась дверь кафетерия и вошли трое: давешний начальник с эскортом из двух охранников. Свирепы и опасны – настоящие громилы.

Никки что-то прошептала Робби и выпрямилась в ожидании. Трое громил угрожающе обступили стол – высокие, как башни, в серо-зелёной униформе с золотыми шевронами и с пистолетами на ремнях, – и начальник охраны громко заявил:

– Следуйте за нами! Вы должны немедленно пройти в мой кабинет и дать полный отчёт о случившемся!

Очевидно – привык к беспрекословному повиновению.

– Сегодня я занята, – и Никки допила своё обычное кьянти, стараясь движением рук не тревожить повязку на спине.

– Вы разгромили склад, уничтожили ценного робота и отказываетесь дать объяснения?! – опешил главный громила. – Я заявил об этом случае вандализма в комиссию по правонарушениям несовершеннолетних. Вам скоро придётся переселиться из госпиталя в хорошо охраняемый лагерь для юных преступников!

Никки хранила молчание.

Охранник посмотрел на стол, схватил пустой бокал и внимательно обнюхал его.

– Вы ещё и малолетняя алкоголичка? Очень хорошо! Это дополняет общую картину вашей социопатии.

Джерри вскочил на ноги и сжал кулаки, хотя весил раза в два меньше начальника.

– Спокойно, Джерри, – это легкий случай, я справлюсь сама, – сказала без следа иронии Никки. Она в упор рассматривала охранника; от этого презрительного синего взгляда его колючие глаза дрогнули в припухших веках и даже попытались вильнуть в сторону.

Недолгая пауза прервалась коротким бипом из рюкзака, и Никки не спеша заявила старшему охраннику:

– Я дам нужные объяснения завтра, в десять часов утра. Но не в вашем кабинете, а у директора госпиталя и в присутствии Лунной полиции.

– При чём тут полиция? – нахмурился начальник охраны. – Кто её вызвал?

– Это я обратилась к властям, а теперь убирайтесь вон – вы мне мешаете обедать. У меня аллергия на болванов, да и морда у вас, братец, препротивнейшая.

Кругом раздался дружный смех. Начальник охраны заскрежетал зубами и стиснул кулаки размером с две тыквы. Он обернулся и увидел, что на него обращены десятки скалящихся детских лиц, а его собственные подчинённые смущённо крутят головами и отводят глаза, пытаясь прогнать с физиономий невольные ухмылки.

– Хорошо же! – яростно зашипел он. – Завтра я вызову людей из колонии несовершеннолетних уголовников, и вы, мисс алкоголичка… – вы даже не представляете, как быстро окажетесь за решеткой!

Он круто развернулся и, топая, вышел из комнаты вместе со своими гвардейцами.

Никки потянулась к кофейной чашке и отпила глоток. После стычки с охранником она стала выглядеть, как ни странно, бодрее.

– Джерри, – спросила Никки, – как можно перепрограммировать ремонтного робота для нападения на человека?

Джерри стоял и с ненавистью смотрел на закрывшуюся за охранниками дверь. Услышав Никки, он плюхнулся на стул и с трудом разжал кулаки.

– Это невозможно, – произнёс он глухим, прерывающимся от волнения, голосом. – Во все главные процессоры мобильных роботов встроены защитные программы. Они запрещают роботу нападать на человека или наносить ему вред. Эти правила вшиты в хард при изготовлении, их нельзя перепрограммировать в принципе…

– Давай признаем, что это возможно – клянусь Юпитером, я свидетель! – и пожалуйста, подумай, как это могло быть сделано, – сказала Никки, – ты же у нас эксперт по роботам.

Джерри польщённо улыбнулся и надолго задумался. Вокруг них посетители кафе бурно обсуждали утренние события.

– Возможны только два варианта… – наконец заговорил Джерри.

Никки хмыкнула:

– Ну вот, то – невозможно, то – сразу два варианта!

– …первый вариант – кто-то обладает достаточным могуществом, чтобы изготавливать свои процессоры и вшивать в них нелегальные правила. Это о-очень дорого, да ещё надо вытащить старый процессор из робота и засунуть вместо него новый чип. Это как поменять пломбу на зубе живого тигра: голова робота похожа на хороший сейф, который охраняется самим роботом. Только компания-производитель ремонтника знает, как добраться до процессора, тем более – заменить его. Второй вариант проще – кто-то обманул робота.

– То есть? Как можно обмануть безмозглого болвана?

– Роботы могут перепрограммироваться для различных работ, не входящих в конфликт с зашитыми в хард императивами. Ему нельзя скомандовать – убей человека с такой-то внешностью. Он не послушается незаконного приказа и даже вызовет полицию. Но можно попробовать перестроить зрение робота. Насколько я помню, данные с телеобъективов этого ремонтника обрабатываются периферийными процессорами. В эти чипы заложены лишь программы автоматической классификации объектов. Чтобы робот напал на человека, нужно, чтобы видеочип, распознав изображение девочки с рыжими волосами, не рассуждая, заменил его и передал в главный мозг изображение собаки или крокодила. Против убийства животных центральный процессор не имеет запретов.

– Робот получил приказ убить бешеного медведя, а в его глазах я и выглядела этим медведем?

– Да. Такой вариант тоже нетривиален – серьёзная переделка программы зрения требует весьма профессиональной работы, плюс нужно иметь доступ к роботу для перепрограммирования.

– Мог этот тип такое провернуть? – Никки кивнула на дверь, в которую выскочил начальник охраны.

– Доступ к роботу он имеет, но такое перепрограммирование точно сделать не мог – иначе он работал бы в другом месте и за совершенно другие деньги… Кроме того, он служил в этом госпитале ещё до тебя. Вряд ли кто-то из твоих врагов мог предвидеть, что ты здесь появишься.

– Логично… А мог он ввести в робота софт, написанный кем-то?

– Наверное, да, после хорошего инструктажа даже такой громила справился бы.

– Значит, его могли нанять… надавить или подкупить. Этот верзила где-то имеет слабину. Робби, ты всё слышал?

– Конечно, – раздался глуховатый голос Робби из рюкзака. – Джерри – молодец! Я с ним согласен. Вариант перепрограммирования видеопроцессинга более прост, а следовательно, по «бритве Оккама», наиболее вероятен.

– Ну что ж, тогда за работу… – сказала Никки. – Ты проводишь меня, Джерри?

– Конечно. А ты куда?– К себе в комнату. Я действительно буду сегодня занята. Не волнуйся за меня – мою дверь заблокирует Робби, это будет лучше, чем сейф.

На следующее утро Джерри постучал в дверь Никки условным стуком, и они пошли в кафе по пологим пандусам аварийных лестниц, избегая лифтов, – все знают, как ненадёжна эта техника. За завтраком Никки, всё ещё бледная от потери крови, но уже пришедшая в себя после вчерашних событий, подробнее рассказала о нападении робота и как она убегала от него «зайцем на колёсах».

– Как же ты смогла его уничтожить? – поразился Джерри.

– Следуя совету Робби: дать электрический разряд на головной процессор робота.

– И ты убедила робота свернуть уши трубочками и засунуть их в розетку?

Никки засмеялась.

– Ты знаешь, что такое шаровая молния?

– Конечно, я даже видел популярный фильм про эти молнии – они до сих пор остаются загадкой. Они возникают во время сильных гроз, но засечь их удается крайне редко. Воспоминания случайных и перепуганных наблюдателей – не очень эффективный способ изучения молний, а в лаборатории – искусственным путем – они никак не получаются. Знаю, что в них содержится много энергии, они опасны и могут взрываться.

– Хм… странно. Недавно я увлеклась физикой низкотемпературной плазмы и шаровыми молниями – и много экспериментировала с ними. С помощью расчётов Робби я научилась довольно легко получать их из электрической дуги… там нужно аккуратно запустить ротор по поверхности, чтобы возникла магнитная удерживающая сила. Шаровая молния – это набор солитонов – устойчивых уединённых волн, бегающих по замкнутым плазменным каналам… красивая самоподдерживающаяся система, почти сверхпроводящая… и химия в молнии очень интересная. Обожаю такие штучки! Я, улетая со «Стрейнджера», даже взяла с собой образец химикалиев для изготовления молнии.

– Ничего не понял, – вытаращил глаза Джерри. – Ты сожгла робота шаровой молнией?!

– Ну, что-то вроде этого… Я вовремя вспомнила, что в рюкзаке у меня лежат металлизированные перчатки и кубик смеси для получения молнии, и успела ими воспользоваться. Причем жутко нервничала, что заряда не хватит, копила до последнего момента. Мне повезло, что там высоковольтные выходы вдоль всей стены…

– Ну, Никки, ты даешь! Ссориться с тобой вредно для здоровья, даже если оно железное, как у полутонного робота!

После завтрака Джерри довел Никки до дверей кабинета директора госпиталя и остановился у порога.

– Ты чего? – обернулась Никки.

– Меня же не приглашали…

– Я тебя приглашаю.

– Ну тогда, конечно… – храбрясь, сказал Джерри и, здорово нервничая, шагнул за Никки в просторную комнату. Там уже собралось человек десять.

– Наш буйный пациент прибыл! – громко сказал главный охранник, и все люди в кабинете повернулись к двери.

Никки проигнорировала колючеглазого, остановила коляску на середине комнаты и внимательно всех осмотрела. Кроме директора госпиталя, которого Никки видела раньше лишь однажды, за длинным столом сидела явно взволнованная и чем-то расстроенная Большая Тереза и ещё один знакомый Никки врач. Он не кивнул, а только прищурился, встретив её взгляд.

Возле директора стояли начальник охраны с ещё одним униформенным подчинённым и пара лунных полицейских в серой форме. В углу сидели двое в неизвестных Никки тёмно-коричневых мундирах и женщина в синем деловом костюме. Выражения физиономий присутствующих Никки не понравились. Глазу отдохнуть было не на ком.

Директор нахмурился и произнёс властным голосом:

– Мы собрались здесь, чтобы расследовать вчерашний инцидент, совершенно неслыханный в нашем известном и почтенном Лунном госпитале. Нашему учреждению нанесён ущерб, по первым оценкам, достигающий полумиллиона долларов. Мы должны принять немедленные… э-э… практические меры по итогам нашего расследования. Начальника охраны мы уже заслушали. Всё, в общем, ясно. Но всё-таки: мисс Гринвич, можете ли вы внятно объяснить историю с разгромленным складом и уничтоженным роботом? И я прошу вашего… э-э… приятеля покинуть мой кабинет.

Никки внимательно посмотрела на него и сказала ничуть не менее строгим и уверенным голосом:

– Во-первых, здравствуйте, мистер Джембовский. Во-вторых, насколько я знаю, вы временно исполняете обязанности директора Лунного госпиталя…

Директор от неожиданности поперхнулся и побагровел.

– …но я не знаю остальных участников совещания, так что представьте мне их, пожалуйста. Это надо и для моего адвоката, – и она указала на Робби, демонстративно поблёскивающего телеобъективами.

Из динамиков Робби донёсся низкий голос:

– Адвокат Дименс, из адвокатской конторы «Дименс и Брендин», Луна-Сити, приветствует всех присутствующих и подтверждает совершение юридически легитимной видео-и аудиозаписи данного совещания.

Лица у некоторых присутствующих заметно вытянулись.

– В свою очередь, представляю вам моего технического эксперта, – продолжила невозмутимо Никки, указав на Джерри, – мистера Джеральда Уолкера!

Директор насмешливо воскликнул:

– Эксперт-подросток?! Что за бред! И юристы с этим согласны?

– Безусловно, – мгновенно откликнулась контора «Дименс и Брендин». – Экспертом на суде может считаться любой человек, названный таковым одной из сторон. Естественно, другая сторона может вызвать в противовес другого эксперта, и уже суд будет решать, кто из них… гм… более эксперт.

Джерри повеселел, отбросил длинные волосы со лба и встал возле кресла Никки в независимой позе.

Директор же, наоборот, с помрачневшим лицом стал называть присутствующих. «Коричневые» люди с малоподвижными физиономиями оказались охранниками-педагогами из колонии для детей-правонарушителей, как и обещал вчера громила. Эта колония являлась формально не тюрьмой, а некой помесью клиники для подростков с антиобщественным поведением и социального центра, где дети ожидали рассмотрения своих дел в суде. Поэтому попасть туда можно было действительно очень быстро, а вот выйти… замки на тамошних воротах ничем особенным не отличались от тюремных. Женщина в синем костюме представляла Детскую комиссию, ведавшую центрами по поиску новых семей, или, проще говоря, сиротскими приютами. Считалось, что они получше, чем колонии, но всё равно мерзость – уже самим фактом своего существования.

По окончании процедуры знакомства директор снова бесцеремонно потребовал от Никки объяснений. Она холодно улыбнулась ему:

– Стакан воды, пожалуйста! – Не то чтобы ей хотелось пить, но Никки полагала, что урок хороших манер полезен даже таким взрослым дядям.

Пока ей наливали воду, она повернулась к полицейским и спросила:

– У вас есть с собой оружие?

Старший из полицейских удивился:

– Конечно! И что?

– Будьте настороже, – безмятежно сказала Никки.

Тут громила не выдержал и заявил на всю комнату:

– Что за комедию она тут ломает? Напоминаю, что эта буйная мисс, кроме всего прочего, – алкоголик с многолетним стажем. И сейчас нас будут потчевать порцией горячечного бреда!

– Ага, – улыбнулась довольная Никки, – кое-кто занервничал и даже стал забегать немножечко вперёд… Мистер Джембовский, если ваш начальник – хе-хе! – безопасности ещё раз перебьёт меня или хотя бы просто откроет рот, пока я не закончу, то я немедленно подключаю это совещание к прямой трансляции не только для моих адвокатов, но и для Лунного Телеканала Новостей. Робби, приготовься… Вам нужна такая реклама?

– Замолчите, Джонс! Будете выступать, когда вам предложат! – рявкнул на своего сотрудника побледневший временный директор.

– Очень хорошо, – и Никки повернулась к неожиданно засветившемуся настенному экрану. – Это изображение с видеокамеры третьего подземного этажа. Запись сделана два дня назад. Робот-ремонтник стоит на его обычном месте между стеллажами.

– При чём тут позавчерашние видеозаписи? – не выдержал директор.

– Настоятельно рекомендую и вам поменьше суетиться, господин директор, – отрезала Никки, – помолчать и послушать, тогда вы не будете выглядеть… таким временным.

Директор сжал рот в тонкую линию и стремительно покраснел.

Изображение робота исчезло с экрана.

– Два дня назад камера перестала работать. Охранники решили, что это обычная неисправность… через полчаса камеру заменили, и изображение восстановилось.

На стене снова появился Железный Дровосек на фоне стеллажей.

– Сравним положение робота до и после ремонта камеры, – продолжила Никки слегка скучающим тоном учителя, объясняющего решение задачи тупым ученикам.

На экране быстро сменялись старый и новый кадры – и все увидели, что на новом кадре левая рука робота слегка поднялась, а также исчез моток провода, раньше валявшийся у ножного шасси.

– Робот данной конструкции не пританцовывает в выключенном состоянии. Ежу понятно, что с роботом кто-то поработал, предварительно испортив камеру наблюдения. Теперь о вчерашнем дне, – перешла Никки к главному. – В 9.16 утра я зашла в лифт на пятом этаже, чтобы поехать в кафе, и нажала кнопку первого этажа.

На схеме маленькая фигурка в лифте двинулась вниз.

– В этот момент кто-то с центрального пульта перехватывает управление лифтом. Тот проезжает кафетерий и опускается до технического уровня. Все видеокамеры на подземных этажах сразу же отключились. Когда я вышла из лифта, его дверь немедленно закрылась, он был поднят на нулевой этаж и полностью обесточен. Лифт сам стал недоступен, да ещё и перекрыл собой шахту. Одновременно все двери, ведущие на нижние этажи, оказались наглухо закрытыми по аварийному коду. Может, кто-нибудь попытается утверждать, что это случайные совпадения или что это всё я проделала сама? – спросила саркастически Никки. – Я вчера слышала что-то подобное… Кстати, в этом госпитале прекрасные нейроспециалисты – они могут оказать нужную помощь в восстановлении логических связей.

Молчание.

– Теперь реконструкция вчерашних событий, – уверенно продолжала Никки. На экране появился план склада сверху. – Это несложно, – добавила Никки, – ведь всё происшедшее на складе записано видеокамерами моего компьютера.

И эта новость неприятно поразила некоторых присутствующих.

– 9.19 – к лифту подъезжает робот, вы видите его изображение справа. Я не могу вызвать лифт и вежливо прошу помощи, но вместо этого он включает плазменный резак. Я начинаю пятиться в проход между стеллажами, а эта железная скотина выстреливает в меня очередью пятидюймовых гвоздей. Один разрезает мне плечо…

Оба полицейских напряглись и выпрямились в креслах, внимательно глядя на настенный монитор. Фигурки на схеме задвигались. Трансляция видеозаписи Робби занимала часть экрана, правда, изображение здорово прыгало. Никки невозмутимо продолжала:

– …Я играю с роботом в пятнашки… вторая очередь гвоздей проходит мимо. Если кто-нибудь недоверчивый сочтет показанные кадры просто анимацией, то он может вооружиться клещами и найти на складе множество доказательств моим словам. Эти доказательства забиты по самую шляпку в ящики и полки… Здесь я пытаюсь позвать на помощь по коммуникатору кресла, но он не сработал, что необычно для такого надёжного устройства. Вызов прошёл только с моего личного компьютера. Робот пробивается ко мне сквозь стеллажи, роняя всё, что только можно уронить… Теперь вы знаете, кому предъявить счёт за разбитое оборудование… Робот снова стреляет… Тут я бросаюсь в него молотками и крашу его в более весёлый цвет… На этом перекрестке ещё одна очередь попадает в спинку кресла и снова ранит меня, уже сильнее…

Большая Тереза невольно охает при виде никелированного гвоздя, глубоко пробившего кресло и спину Никки.

– Потом я попадаю в тупик… Кресло опрокидывается… Я лечу дальше и ударяюсь о стену… Тут изображение здорово скачет – это мы с Робби галопом ползём под стеллаж… 9.26 – железный болван настигает упавшее кресло, расстреливает его всем боезапасом и крошит резаком. Не обнаружив ничего в кресле, робот снова ищет меня…Напряжение в комнате достигло предела: все, затаив дыхание, смотрели за стремительно раскручивающимися на экране драматическими событиями. Красное лицо громилы Джонса блестело от пота.

– …Этот маньяк увидел меня и начинает крушить полки с оборудованием. Всем хорошо видно, кто разбил ваши приборы? 9.30 – робот попадает под электрический высоковольтный разряд, выходит из строя и переходит в категорию утиля. Вот и всё.

На последних секундах фильма робот ломал полки, а потом взрывался, как будто съел хорошую гранату. Шаровой молнии на кадрах видно не было.

– Да, забыла про конец, – улыбнулась Никки.

На весь экран появился начальник охраны, гаркнувший:

– Что за погром вы здесь устроили?!

И голос Никки за кадром:

– Тереза, и такие идиоты работают в вашей охране?

Оскорблённая физиономия Джонса застыла на стене, а в комнате захохотали, отходя от напряжения последних минут. Смеялись все, за исключением яростного Джонса. Тот не выдержал обет молчания и вскочил на ноги:

– Это всё фальшивка – от начала до конца!

Большая Тереза встала во весь немалый рост, вплотную подошла к Джонсу и сказала таким свирепым голосом, что здоровенный охранник попятился:

– Я вчера лечила раны этой девочки и свидетельствую, что она чудом избежала смерти. Гвоздь остановился в нескольких сантиметрах от её сердца! Эти ранения – тоже фальсификация?! Как вы – начальник безопасности! – могли допустить такое в нашем госпитале?! Испорченные камеры, неработающие лифты, взбесившиеся роботы!..

Джонс скис на глазах и сел на свой стул. Зато поднялся старший полицейский:

– Именем Лунной Республики открываю судебное дело номер 112 643 по факту покушения на убийство и нанесение телесных повреждений пациенту Лунного госпиталя Николь Гринвич, а также причинение ущерба имуществу госпиталя. Дело включает обвинение против начальника службы безопасности госпиталя Биллроуза Джонса за халатность при исполнении служебных обязанностей, повлёкшей вышеперечисленные факты. Формулировки предварительные.

Полицейский посмотрел на Никки:

– Мисс Гринвич, прошу вас переслать мне эти материалы. Не могли бы вы прояснить два вопроса – как вам удалось достать служебные записи с видеокамер госпиталя? И насчёт этого электрического разряда – я никогда не видел, чтобы короткое замыкание могло вызвать такой… взрыв.

– Показанные материалы уже посланы вам, офицер Горбин, – спокойно сообщила Никки. – Записи с камер и информацию о работе центрального пульта я раздобыла через компьютерную сеть госпиталя… правда, никого не спрашивая, но, насколько я понимаю, никакого нарушения закона я не совершила. Если понадобится, то мой адвокат может добиться официальной выдачи этих данных – ведь там содержится информация, имеющая отношение ко мне лично.

– Безусловно! – взволнованным голосом подтвердил адвокат Дименс.

– Про сгоревшего робота ничего не хочу добавить. Его останки в вашем распоряжении, и вы найдёте там только копоть и следы электрического разряда – уверяю вас, что на завтрак я хожу без гранатомета. Кстати, я ещё не закончила свои… э-э… свидетельские показания.

– Внимательно слушаю вас. – Офицер Горбин снова сел, при этом он отодвинул кресло так, чтобы видеть всех присутствующих в комнате.

– По заключению моего эксперта по кибернетике, подготовка робота к нападению производилась с помощью высококлассных программистов. Таких в госпитале нет, и очевидно, что следы вчерашних событий тянутся куда-то далеко.

– Не могли бы вы пояснить детальнее? – поднял брови Горбин.

– Джерри, пожалуйста, – попросила Никки, и Джерри, волнуясь и слегка запинаясь, изложил свои соображения о перекодировке системы зрения робота и обходе императивов центрального процессора.

Пока Джерри-эксперт говорил, Горбин внимательно слушал и делал пометки в компкнижке.

– Большое спасибо, – сказал Горбин после того, как Джерри замолчал. – Я ещё проконсультируюсь у наших экспертов, но лично для меня это звучит вполне убедительно. Беру этот фокус с процессорами на заметку и, – голос Горбина снова стал официальным, – именем Лунной Республики открываю судебное дело 112 644 по расследованию изготовления роботов, уязвимых для перепрограммирования с целью совершения противоправного действия – покушения на человека.

– Вероятнее всего, – продолжила снова Никки, – что покушению помогал кто-то из сотрудников госпиталя с широким доступом к системе контроля, секретным кодам дверей и лифтов, знающий систему слежения и видеокамер…

– Это невозможно! – возмущённо воскликнул директор госпиталя.

– Соучастником наверняка окажется высокопоставленный сотрудник службы безопасности, – спокойно продолжила Никки. – Извините за банальный совет, но рекомендую проверить недавние крупные поступления на банковские счета…

Тут охранник Джонс не выдержал и потерял голову. Он стремительным прыжком перемахнул через стол и со свирепым лицом бросился на Никки. От неожиданности все оцепенели. Раздались крики Терезы и кого-то ещё.

Джерри, стоявший возле коляски Никки, отчаянно рванулся навстречу Джонсу и с разбегу врезался плечом в его широченную грудь. Охранник покачнулся, притормозил, и в следующее мгновение Джерри сильнейшим ударом в лицо был отброшен далеко к двери.

Джонс подскочил к Никки, полностью загородив её своей массой от остальных, и занёс руку для удара, которым можно убить не только худенькую девочку, но и быка средних размеров.

Неожиданно громила получил в лицо сильную струю воды, зажмурился и закашлялся. В следующее мгновение полуослепший охранник с размаху налетел грудью на нечто твёрдое и болезненное, согнулся и стал оседать на пол. Тут же в охранника вонзились шок-иглы, посланные обоими полицейскими.

Когда массивное тело Джонса, подёргиваясь в конвульсиях, полностью рухнуло на ковёр, все увидели Никки с далеко выставленной правой рукой и выражением сильнейшего гнева и отвращения на лице.

Девочка быстро развернула кресло и очутилась возле неподвижно лежащего Джерри, по лицу которого струилась кровь.

– Джерри, Джерри! – позвала с тревогой Никки.

Тот медленно открыл глаза, и к нему устремились Большая Тереза и второй врач, пытаясь помочь, но толкаясь и мешая друг другу.

Никки яростно накинулась на подоспевших офицеров полиции:

– Я вас предупреждала – будьте настороже! Почему в присутствии полицейских двое подростков должны самостоятельно защищаться от нападения бандита?!

Офицер Горбин стал похож на онемелую рыбу, а его младший напарник-блондин заалел лицом.

– Я… приношу вам свои извинения, мисс Гринвич… Я недооценил опасность и… ваше предостережение. Вы имеете право составить заявление на имя начальника Лунной полиции о происшедшем, – сказал напряжённым голосом полицейский Горбин.

Из-за спин медиков послышался слабый голос Джерри:

– Никки, я в порядке…

Свирепое лицо Никки слегка смягчилось.

– Я не привыкла жаловаться… Ваши извинения принимаются.

Она отвернулась от смущённых лиц полицейских и указала на лежащую тушу Джонса:

– Вы его заберёте?

– Конечно, вне зависимости от вчерашних событий он должен быть арестован за сегодняшнее нападение на вас, – ответил с видимым облегчением Горбин.

– Хорошо, я буду спать спокойнее… Не думаю, что у него здесь остались сообщники, они явно руководили им извне.

Никки внимательно посмотрела на поднимающегося на ноги Джерри, вокруг которого хлопотали медики, развернулась и подъехала к группе людей вокруг директора.

– У вас остались вопросы ко мне, господа воспитатели? – обратилась она к милой парочке в коричневой униформе.

– Нет, мисс Гринвич, нас дезинформировали, и в сложившейся ситуации… мы не имеем ничего против вас, – ответил одутловатый мужчина с лицом встревоженного бульдога, работающий старшим охранником-педагогом колонии подростков с социопатическими отклонениями. Его напарница просто пожевала губами – видимо, в знак согласия.

– Теперь о вашем утреннем письме, господин Джембовский… – мрачно обратилась Никки к директору, пребывающему в полной прострации.

– Мисс Гринвич? – раздался голос адвоката из динамика Робби. – Извините, пожалуйста, что перебиваю вас. Я шокирован вчерашними событиями и тем, что я наблюдал сейчас. Восхищаюсь вашим мужеством, мисс Гринвич, и хочу быть в курсе всех ваших дел, чтобы эффективнее вам помогать. Объясните, пожалуйста, о каком письме мистера Джембовского идёт речь?

– Директор сообщил, что страховая компания прекратила платить за моё пребывание в госпитале. И предложил мне прямо сегодня переехать в центр Детской комиссии, проще говоря – отправиться в приют. Его представительница уже вызвана в госпиталь. – Никки в упор посмотрела на слегка смущённую даму в синем.

– Вопиюще! – воскликнул юрист. – Разрешите мне, мисс Гринвич?

– Конечно.

На стенном экране появилось строгое лицо пожилого адвоката Дименса с ухоженной пышной шевелюрой.

– Какие есть основания для прекращения страховых выплат на лечение мисс Гринвич?

– Не знаю, – нервно заговорил директор. – Я получил утром такое письмо от «Мун-Иншуранс» и, соответственно, направил аналогичное уведомление мисс Гринвич.