Текст книги "Сон, сновидения и смерть. Исследование структуры сознания"

Автор книги: Нгагва́нг Ловза́нг Тэнцзи́н Гьямцхо́

Жанры:

Психология

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Назад к карточке книги

Ясный свет, тонкое «Я»

– Теперь перейдем к Ваджраяне и четырем классам тантр. В трех классах тантр низшего (начального) уровня, хотя и достаточно много говорится о хороших и плохих снах, хороших и плохих знаках, нет указаний на использование сновидений в практике. Однако те же самые тантры содержат способы привнесения большей ясности в состояние сновидения путём медитации на избранном тантрическом божестве (санскр. иштадевата; тиб. yi dam).

Высшая йога-тантра, которая является четвертой и самой глубокой из четырех классов тантр, говорит об основной природе реальности. Кроме природы Пути и реализации Пути, или обретения буддовости, этот уровень тантр говорит о трёх уровнях тела и ума, каждый из которых тоньше предыдущего: грубое, тонкое и очень тонкое состояние. В этом контексте можно говорить также о грубом и тонком уровне «Я» или «личности». Будет ли отсюда следовать, что одновременно существуют два разных «Я» – грубое и тонкое?

Ответ: нет. Пока функционируют грубое тело и ум, грубое «Я» определяется на основе грубого тела и ума и их действий. Поэтому в это время вы не можете различить (идентифицировать) тонкое «Я». С разрушением грубого тела и ума, в момент ясного света смерти, грубый ум полностью уходит, и единственное, что остается от этого континуума – очень тонкая энергия-ум. В момент ясного света смерти есть только сверхтонкая энергия-ум, и на ее основе вы можете описать сверхтонкую личность («Я»). В этот момент никакого грубого «Я» нет вообще, поэтому грубое «Я» и сверхтонкое «Я» не проявляются одновременно. Таким образом мы избегаем проблемы существования двух человек в одно и то же время.

Возвращаясь к тому вопросу, который задали вы, Франсиско, распознавание тонкого «Я» происходит в особом состоянии сновидения. Это не игра воображения; тонкое «Я» действительно выходит из грубого тела. Тонкое «Я» проявляется не во всех сновидениях, только в особых, в которых человек имеет особое тело сновидения, которое может отделяться от грубого тела. Это один случай, когда проявляется тонкое тело и тонкое «Я». Другой случай возникает в состоянии бардо, или промежуточном периоде между двумя жизнями. Чтобы развеять омрачения ума и выработать благотворные качества, оптимально использовать и грубый, и тонкий ум, а последний можно развить через практику йоги сновидений. Если возможно использовать все уровни тонкой и очень тонкой энергии-ума, то это заслуживает внимания.

Цикл воплощений

– Нагарджуна представляет еще одно достоинство практики йоги сна и йоги сновидений: искусное использование возможностей, которыми мы как человеческие существа обладаем на этой земле, включая нашу нервную систему и физическое тело, которые состоят из шести компонентов. Благодаря нашему строению мы переживаем три состояния: смерть, промежуточное состояние и возрождение. И эти три состояния, характеризирующие нас как человеческих существ, имеют определенное сходство с проявлениями (формами) Будды.

Одно проявление называется Дхармакайя, его можно описать как состояние полного прекращения проявления всех процессов. Есть определенное сходство между Дхармакайя и смертью, при которой все грубые уровни энергии-ума растворяются в ясном свете основы. Более того, в момент смерти всякие проявления процессов растворяются в самой природе окончательной реальности (санскр. дхармадхату; тиб. chos kyi dbyings). В этом случае, очевидно, мы наблюдаем уже не личность, а состояние.

Второе состояние, которое мы переживаем, – это промежуточное состояние между двумя жизнями. Это связующий период между смертью и прибытием в новое физическое тело в момент зачатия. В момент смерти из ясного света смерти появляется форма, состоящая из тонкой энергии-ума, свободная от грубых уровней ума и тела. Это аналог Самбхогакайи, которая является проявлением Будды в его изначальной форме, вытекающей из Дхармакайи. И Самбхогакайя, и особое тело сновидения считаются тонкими состояниями, как и форма, которую принимает человек в промежуточном состоянии.

Во время зачатия происходит первичное формирование грубого тела и грубых форм энергии. Подобным образом из чистой формы Самбхогакайи проявляется Будда в многочисленных грубых формах, называемых Нирманакайя, в соответствии с потребностью разных чувствующих существ. Этот процесс аналогичен зачатию. Важно проводить различие между зачатием и появлением на свет. Здесь имеется в виду аналогия именно с зачатием, а не рождением.

Существует сходство между вышеупомянутыми тремя состояниями и проявлениями Будды. Мы также обладаем способностями, которые позволяют нам проходить через эти три стадии в процессе существования в качестве человеческих существ, и Нагарджуна призывает, чтобы мы использовали эти способности в соответствии с тантрическими техниками медитации. Кроме медитаций Махаяны на сострадании и пустоте, можно использовать ясный свет смерти, чтобы проникнуть в суть пустотности, превращая, таким образом, смерть в духовный путь, ведущий к полному просветлению. Подобно тому, как ясный свет смерти можно использовать в качестве пути, ведущего к достижению Дхармакайи, промежуточное состояние можно использовать для достижения Самбхогакайи, а зачатие – для достижения Нирманакайи.

Йога сновидений

Для того чтобы учиться на пути, который, впоследствии, позволит нам преобразовать смерть, промежуточное состояние и возрождение, мы должны заниматься практикой в трех случаях: в состоянии бодрствования, в состоянии сна и во время умирания. Это предполагает объединение собственного «Я» с духовным обучением. Таким образом, мы имеем три комплекта по три составляющие:

• смерть, промежуточное состояние и возрождение;

• Дхармакайя, Самбхогакайя и Нирманакайя;

• сон, сновидение и пробуждение.

Для того чтобы достичь окончательных состояний Дхармакайя, Самбхогакайя и Нирманакайя, человек должен познакомиться с тремя ступенями: со смертью, промежуточным состоянием и возрождением. Для того чтобы узнать эти три состояния, он должен познакомиться с состояниями глубокого сна, сновидения и пробуждения.

Чтобы приобрести правильный опыт во время сна и пробуждения, я считаю принципиально важным освоить с помощью воображения восьмичастный процесс умирания, начиная с состояния пробуждения сознания и заканчивая ясным светом смерти. Это влечет за собой процесс растворения, «вытекание» из тела. На каждом этапе настоящего процесса умирания существуют внутренние признаки, и, чтобы потом узнать их самому, вы должны представить их во время медитации в дневной практике. Тогда в своем воображении, пребывая на уровне ясного света смерти, вы мысленно видите, как ваше тонкое тело покидает грубое тело, и в воображении вы посещаете разные места; потом вы возвращаетесь, и тонкое тело вновь погружается в вашу обычную форму. Когда вы научитесь визуализировать это во время дневной практики, то, когда вы заснете, аналогичный восьмичастный процесс произойдет естественно и быстро. Это лучший способ научиться распознавать состояние сна без сновидений как таковое. Однако без глубокого дневного медитативного опыта очень трудно распознать это растворение, когда вы засыпаете.

В практике Наивысшей йога-тантры существует два этапа для любой практики визуализации – садханы: этап порождения и этап завершения. На этапе порождения, более важном из двух, весь восьмикратный процесс растворения можно пережить силой воображения: вы просто представляете его в зрительных образах. На втором – этапе завершения – с помощью прана-йоги, включая медитацию кувшина[30]30
Его Святейшество говорит о «созерцании кувшина ветров», описанном в Шести йогах Наропы. – Прим. ред.

[Закрыть], вы вводите жизненные энергии в центральный канал и, действительно, осуществляете такое растворение не в воображении, а в реальности. Вы вызываете такое растворение, и на определенном уровне практики появится ясный свет.

Если вы достигнете этого этапа в своей практике, то вам будет легко узнать ясный свет сна, когда он действительно появится. А если вы достигли точки, когда вы можете определить сон без сновидений, как таковой, то вам будет легко определить сновидение как сновидение.

Это обсуждение касается способов, как узнать сон – как сон и сновидение – как сновидение с помощью силы жизненной энергии. Это – один путь, ведущий к данному результату. Возвращаясь к теме дневной практики, – если человек не достиг такого уровня различения при помощи практики жизненной энергии, то ему придется добиваться этого результата, используя в своих дневных занятиях силу намерения, а не силу жизненной энергии. Намерение означает, что вы должны стараться очень усердно, с решимостью. В такой практике узнать глубокий сон труднее, чем определить сновидение как сновидение.

На способность распознать сновидение как таковое влияют разные факторы. Один из них – диета. Ваша диета должна соответствовать вашему обмену веществ. Например, тибетская медицина говорит о трех элементах: ветре, желчи и слизи. В некоторых людях преобладает один или более элементов. Вы должны иметь диету, которая помогает поддерживать баланс этих разных жидкостей в теле. Более того, если ваш сон слишком глубок, то ваши сновидения не будут четкими. Чтобы сделать сны более четкими, а сон легче, вы должны есть меньше. Кроме того, когда вы засыпаете, вы должны направить свое внимание вверх ко лбу. С другой стороны, если ваш сон слишком легок, это может стать препятствием для достижения успеха в практике. Для того чтобы сделать сон глубже, вы должны есть более тяжелую, жирную пищу, а когда вы засыпаете, вы должны направить свое внимание вниз на центр жизненной энергии, на уровень пупка или половых органов. Если ваши сны нечеткие, то, засыпая, вы должны направить свое внимание на центр горла. В этой практике, как и в использовании прибора, который подарил профессор Лаберж, когда вы начинаете видеть сон, полезно, чтобы кто-то тихо сказал: «Сейчас вам снится сон. Постарайтесь понять, что это – сновидение».

Как только вы сможете распознать ясный свет сна как таковой, это осознание позволит вам довольно долго удерживать это состояние. Главная цель йога сновидений в контексте тантрической практики заключается в том, чтобы осознать, что практикующий находится именно в состоянии сновидения. Затем, на втором этапе практики, вы фокусируете свое внимание на сердечном центре своего тела сновидения и пытаетесь ввести жизненную энергию в этот центр. Это ведет к переживанию ясного света сна, который возникает, когда прекращается состояние сновидения.

Переживание ясного света, которое появляется у вас, не является очень тонким. Если вы продолжаете практиковать йогу сновидений, первое переживание ясного света происходит как результат сосредоточения вашего внимания на сердечном центре тела сновидения. Хотя состояние ясного света во время сна в начале не очень тонкое, благодаря практике вы сможете сделать его тоньше и продолжительнее по времени. Второе преимущество этого тела сновидения в том, что вы можете быть идеальным шпионом.

Он рассмеялся в своей обычной манере. Обратив внимание на то, как долго продолжалась беседа, и что был поздний час, он встал, поклонился присутствующим и ушел. Мы медленно собрали наши записи и блокноты, пребывая в ауре знаний, одновременно огромных и трудных для восприятия.

6. Смерть и христианство

Пришло время покинуть зыбкую почву сновидений и поговорить о суровой реальности последней границы – смерти. Этот день был посвящен рассмотрению смерти как физиологического процесса. При рассмотрении подобного вопроса было очень важно начать с создания соответствующего контекста. Я опять попросил Чарльза Тейлора выступить и дать обзор западного отношения к смерти, что он и сделал с присущей ему тщательностью.

Христианство и любовь Господа

Как только Далай Лама занял свое место, Чарльз сел рядом с ним и начал:

– Я бы хотел поговорить об отношении к смерти на Западе, но хочу заглянуть немного дальше в прошлое. Нельзя понять западное отношение к смерти без понимания христианской позиции, а христианское отношение к смерти трудно понять без понимания основ христианства. Поэтому я начну с разговора о сходстве и различиях между буддизмом и христианством. В обоих случаях мы видим человека, оказавшегося запертым в ограниченном понимании самого себя, нуждающегося в освобождении. В обоих случаях это освобождение принимает форму изменения понимания того, кто мы есть. Наша индивидуальность должна преобразоваться.

Здесь мы находим первое различие. Для буддизма это преобразование – изменение индивидуального самоосознания – исходит из долгой тренировки понимания природы реальности/нереальности, и их тождества; понимания, которое должно быть достигнуто в первую очередь. В каком-то смысле человек выходит за пределы своего «Я». В христианстве, иудаизме и исламе преобразование вызывается взаимными отношениями, связью человека с Богом – можно сказать, дружбой с Богом.

Все религиозное понимание основывается на общем человеческом опыте. Находясь в близких отношениях с определенными людьми, мы замечаем, что мир начинает казаться нам иным. В компании с определенными людьми мы сами можем быть другими. Например, в обществе праведных людей или людей глубоко чувствующих, наше собственное сострадание может усилиться, а наш гнев – уменьшиться. Мне кажется, что мы все испытывали нечто подобное в эти дни в Вашем обществе; сейчас мы не совсем такие, как в обычном окружении – вне этого общества. В какой-то мере все религиозное учение христианства, иудаизма и ислама базируется на понимании этого конкретного человеческого опыта, но на более высоком уровне. Наша взаимосвязь с Богом представляет собой тесную дружбу с очень праведным существом. Так же как близкие отношения с очень праведным человеком могут изменить нас, так и дружба с Богом может вызвать преображение.

Я бы назвал это принципом диалога – концепцией изменения человека в результате диалога или сотрудничества с окружающими. Такое диалогическое понимание лежит в основе христианства, и любовь Бога действует здесь и субъективно, и объективно. Она предполагает и нашу любовь к Богу, и любовь Бога к нам. Эта концепция любви Бога к миру играет очень важную роль. Мир воспринимается как существующий лишь благодаря любви Бога. Чем ближе наши отношения с Богом, тем больше мы участвуем в этой любви. В этом смысле, присутствует удивительное сходство с буддизмом в том, что чем больше меняется наша индивидуальность подобным образом, тем больше наше сострадание и любовь к другим существам.

Смерть в христианской традиции

Теперь рассмотрим, как подобные эмоции влияют на отношение к смерти. Но сначала небольшое замечание о разных подходах к мышлению в двух традициях. За эти несколько дней на меня очень сильное впечатление произвело, насколько четким, точным и всеобъемлющим является буддийское понимание природы бытия, разума и смерти. Это почти точная наука, основанная на непосредственном опыте людей, которые далеко продвинулись в данной области. В христианстве опыт тех, чья дружба с Богом была очень глубокой, привел к достаточно точным представлениям в отдельных областях, но что касается смерти и жизни после смерти, в нем нет ничего столь точного и определенного, как в буддийской традиции. Считается, что мы не можем познать эту область, поэтому имеем дело с догадками, вероятно надуманными, и утверждениями общего характера, а не с окончательной истиной. Таким образом, изначально мы ожидаем качественно иной тип рассуждений по сравнению с буддизмом.

В христианстве смерть не должна отделять нас от Бога. Главное – быть с Богом. Есть разные пут понимания этого, отражённые в образах рая и ада. Эти образы очень сильны в западном фольклоре, проповедях и литературе. Вспомните средневекового поэта Данте и величественные фрески загробной жизни. Эти образы требуют поправки с точки зрения одного очень важного теологического факта: мы не можем понять наши отношения с Богом, если мы сохраним обычное, мирское понятие времени. Бог не находится во времени, в смысле смены одного момента другим, в котором мы всегда находимся в одном точке и не можем находиться в другой точке временного потока. Поэтому мы употребляем слово вечность, и под вечностью Бога мы понимаем нечто парадоксальное – Бог некоторым образом существует всегда и везде.

Отсюда следует, что быть с Богом – значит подниматься в это измерение времени. Представим себе время как двухмерное: то, в котором мы живем сейчас, – одно измерение, а вечность Бога – другое измерение. Представим себе, что мы – муравьи, ползущие по полу, осознающие себя только как существующие на полу. Однако люди, стоящие над муравьями, могут общаться Друг с другом во всем пространстве комнаты. Они могут контактировать с местами, которые находятся там, куда муравьи приползут в отдаленном будущем, если поползут в этом направлении. Они могут говорить о будущем муравьев и об их прошлом. Такова картина того, как Бог присутствует во времени с человеческими существами.

Христианская теология выражает это как духовное братство всех христиан – как живых, так и мёртвых, – понимаемое через идею воскресения. В этом заключен парадокс. Христианский взгляд на человеческие существа явно ограничен. Мы живем в определенное время и в определенном месте, но в другом измерении мы можем причащаться[31]31
В христианстве причащение означает символическое объединение с божественным естеством. – Прим. ред.

[Закрыть], выходя за эти ограничивающие пределы. В евангельском рассказе о воскресении человек, чья жизнь закончилась в определенный момент на кресте, потом начинает полностью жить в этом другом измерении и, таким образом, может выходить за его пределы, чтобы присутствовать в человеческих существах. Он присутствует в своих последователях во всей полноте своего существования даже после смерти. Среди христиан бытуют разные мифы о продолжении существования души, лишенной тела, в бесконечном времени, но на самом деле это не христианские идеи. В христианстве полнота существования дает возможность подняться до этого другого измерения и, таким образом, выйти за пределы его ограничений.

Западное отношение к смерти

– Теперь я хочу рассмотреть, как проявляются разные способы понимания смерти на Западе. Кроме этого, нам нужно обратиться к тому, что мы обсуждали в первый день нашей встречи: отход от христианства, который в большой степени распространен на Западе. И то, и другое оказало свое влияние на наше понимание смерти.

Понимание смерти, которое происходит из истории христианства, это, прежде всего, светское понимание, и оно проявляется как элемент легенд и мифов. В современном западном сознании последних столетий понимание смерти касалось преимущественно смерти других людей. Это может показаться странным, но позвольте мне продемонстрировать это в сравнении. Примерно с тринадцатого по восемнадцатый век западное христианство было занято проблемой смерти «самого» человека и вопросами спасения или проклятия. Я думаю, что этот религиозный феномен – один из самых важных источников современного западного индивидуализма, хотя это и противоречивый тезис. В западном христианстве еще сохранились отдельные анклавы, где люди по-прежнему озабочены этими вопросами, но с 1800 года наметился сдвиг. Теперь вопросы, связанные со смертью, касаются не столько смерти «самого себя», а потери любимых. Существует точка зрения одного выдающегося историка, изучающего западное отношение к смерти, который говорил о переходе от смерти «самого себя» к смерти «тебя», то есть других.

Потеря любимых тесно переплетается со всей диалогической природой культуры и цивилизации. Человек становится единым целым с тем, с кем у него близкие отношения, и – вдруг – эти связи рвутся. В какой-то мере это вытекает из всей культуры христианства, но есть и другая сторона истории: бунт против христианства на Западе, который был вызван самим христианством. Антиклерикализм[32]32
Антиклерикализм – система взглядов, отрицающая власть религии и церкви над духовной и социальной жизнью. – Прим. ред.

[Закрыть] является глубоко христианской идеей. Она началась с понятия о том, что в человеческих существах есть нечто хорошее и положительное, и мы должны это положительное увидеть. Это описано в первой главе Книги Бытия, где говорится о каждом этапе творения: «И увидел Господь, что это хорошо». Дружба Бога означает видение хорошего в творении, в частности в человеческих существах. Часть силы западного антиклерикализма заключается в том, что он претендует на более эффективное выявление положительного, чем его религиозный прародитель. В восемнадцатом веке люди, которые не верили в Бога, заявляли, что они обладают более прогрессивными взглядами на человеческое бытие. Они верили, что люди хороши как они есть, тогда как, с точки зрения духовного христианства, люди являются, в некотором смысле, испорченными или извращенными, не понимающими самих себя.

Светское отношение к смерти

Тем не менее, антиклерикализм отделяет две вещи от христианского корня. Он отсекает любое углублённое понимание потери, боли и зла, и он имеет тенденцию отрицать диалогичность. Он ведет к картине, на которой человеческие существа, совершенно свободные, стоят в полном одиночестве. Все это привело к очень странной и неприятной болезненности в вопросах отношения к смерти на Западе. Стало гораздо труднее предстать перед полной реальностью смерти. Сегодня многие люди относятся к смерти, как наши викторианские предки относились к сексуальности. Что было причиной викторианского пуританства? Они считали себя совершенно способными прожить жизнь нравственно без моральных усилий, а плотские желания вызывали у них беспокойство – не потому, что пуритане боролись с ними, а потому что они не хотели признать, что таковые существуют.

Нечто похожее произошло со смертью в светском обществе. Наша картина совершенства природы и счастья была лишена всего темного и порочного. Молодость, здоровье и сила стали почти культом. Реклама показывает красивых молодых людей, разгуливающих по солнечным пляжам, и там нет ни зла, ни смерти, ни болезни. Смерть и потеря – слишком беспокоящие явления, чтобы их признать.

Несколько лет назад я стоял у истоков движения по организации хосписов. Элизабет Кюблер-Росс обнаружила странное поведение врачей в больницах, которые, сами не осознавая того, отворачивались от безнадежных пациентов и уделяли больше внимания людям, которым они могли помочь. Те, кто умирал, оказывались без должного внимания. Когда мы говорили врачам, что, может быть, им стоит обратить внимание на умирающих, которым, возможно, необходимо поговорить об их состоянии, все они обычно отвечали: «Нет, нет, они не хотят об этом говорить». Тем не менее, опыт показал, что умирающие действительно хотели говорить об этом. Врачи проецировали свое собственное беспокойство перед лицом смерти на смертельно больных. Так началось целое движение за создание специальных палат и привлечение добровольцев, чтобы попытаться пережить смерть вместе с этими людьми. Это движение стало историей восстановления понимания смысла смерти, восстановления способности взглянуть ей в .лицо. Мы вернемся к этой теме завтра в сообщении Джоан Халифакс.

Интересно, что западная культура скрывает смерть. В этом она смыкается с определенными тенденциями в современной западной науке. Наука может быть духовным союзником антиклерикализма, который стремится сделать мир полностью хорошим, не допускающим зла или потерь, потому что она предлагает себя в качестве инструмента, с помощью которого вы можете многое исправить и сделать положительным. Я думаю, мы все заражены этим научным отношением. Мы можем найти его в нашей уверенности, что способны все держать под контролем.

Подошла очередь Пита Энгеля занять место докладчика, чтобы он мог выступить как врач и ученый.

Назад к карточке книги "Сон, сновидения и смерть. Исследование структуры сознания"