Текст книги "Сокровенная правда (ЛП)"

Автор книги: Нева Олтедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Тогда наденьте на плоской подошве туфли. – Он буравит меня взглядом, который ясно говорит, что дискуссия окончена. – Если у вас есть вопросы, поговорите с Феликсом.

– Вы планируете поделиться нашим соглашением с Сергеем?

– Нет. Я передам ему то, что вы мне сказали, и сообщу, что мы договорились, что вы останетесь, пока не разрешится ситуация с Диего.

– Хорошо. Но у меня есть просьба.

– Я слушаю.

– Моя бабушка осталась в комплексе в Мексике. Не могли бы вы попытаться раздобыть какую-нибудь информацию о ней? Чтобы узнать… – Я делаю глубокий вдох. – Жива ли она? Я боюсь, что Диего мог убить ее, потому что она помогла мне сбежать.

– Как ее имя?

– Гвадалупе Перес.

– Если она жива, вы хотите, чтобы мы попытались привезти ее сюда?

– Да.

Он кивает и протягивает руку.

– Вы поможете моему брату. Я достану вам документы и вашу бабушку.

Я мгновение смотрю на его руку, чувствуя, что заключаю сделку с дьяволом, затем пожимаю. Я начинаю отстраняться, но Роман крепко сжимает мою руку.

– Если вы откажетесь от своего слова, – он наклоняется вперед, пока не оказывается прямо напротив моего лица, – вам лучше молиться, чтобы Диего Ривера нашел вас раньше меня, мисс Сандовал.

Он отпускает мою руку и кивает в сторону двери.

– Пойдемте найдем Сергея. Я вас провожу.

Когда мы выходим из его кабинета и идем по коридору, большие двойные двери на дальней стороне распахиваются, и оттуда выбегает миниатюрная темноволосая женщина с кастрюлей в руках. Она видит нас и бросается к нам босиком.

– Роман! Спаси! – кричит она, когда дверь за ней снова распахивается и оттуда вырывается тучный бородатый мужчина в поварском фартуке. Он кричит что-то по-русски, бросает на пол кухонную тряпку с выражением разочарования на лице, затем поворачивается и топает обратно, скорее всего, на кухню.

Женщина всю дорогу до нас идет и смеется, останавливаясь перед Петровым.

– Kotik, хочешь соус болоньезе? – щебечет она.

Котик? Я моргаю. По-русски это означает «котенок». Неужели она только что назвала русского босса котенком?

– Дай сюда! – рявкает Петров и выхватывает у нее из рук кастрюлю. – Что я говорил по поводу таскания тяжестей и беготни?

– Да кастрюля весит максимум пять килограммов! – Она тянется, чтобы взять кастрюлю обратно, но Петров поднимает руку, держа ее вне ее досягаемости.

– Ангелина, это моя жена, – говорит он, и я смотрю на женщину передо мной, которая сейчас подпрыгивает, пытаясь дотянуться до кастрюли.

– Прекрати прыгать, черт возьми, – огрызается Петров, – Ты сотворишь сотрясение мозга моему ребенку.

– Воришка! – Она морщит нос, тыкает его в ребра, затем поворачивается ко мне и протягивает руку, улыбаясь. – Меня зовут Нина.

Она не похожа на человека, которого шантажом заставили выйти замуж.

– Спасибо за одежду. – Это единственное, что приходит на ум.

– Всегда пожалуйста. – Она подмигивает мне и начинает говорить что-то еще, когда входная дверь открывается и вбегает пожилой мужчина в костюме.

– Максим? Что случилось? – спрашивает Петров.

– У Джузеппе Агости случился сердечный приступ. Он умер полчаса назад.

– Черт, – ругается Петров и доверяет кастрюлю в руки старшего. – Позови Сергея. Через пять минут вы двое должны быть у меня в кабинете.

Я сосредотачиваюсь на картине на противоположной стене и пытаюсь побороть желание выбежать из комнаты и искать Ангелину. Как только Роман узнал о смерти дона «Коза Ностры», он приказал Максиму и мне пройти в его кабинет, чтобы обсудить наши дальнейшие действия в отношении итальянцев. Но за разговором было трудно уследить, когда Ангелины все еще нет рядом со мной.

Максим сидит в кресле рядом со мной и говорит:

– У Агости нет сыновей. Думаю, наиболее вероятный преемник – Лука Росси. Если это случится, как думаешь, он будет соблюдать перемирие, которое мы заключили с доном?

– Я встречался с ним всего лишь дважды. Он непредсказуемый. – Роман кладет руку на стол и начинает по привычке барабанить пальцами. – Росси больше занимается торговлей оружием, чем наркотиками, но все может измениться, если он станет доном. Ему придется идти на поводу у большинства членов чикагской семьи «Коза Ностра».

– Ты планируешь с ним встретиться?

– Давайте сначала посмотрим, что выйдет из этой бури. Мы будем вести дела как обычно, но, Максим, пошли кого-нибудь присмотреть за итальянцами, – говорит Роман и поворачивается ко мне. – В следующие выходные будет сбор средств для бездомных детей. Мне нужно, чтобы ты поехал и оставил большой жирный чек. Я не хочу, чтобы городские власти смотрели в нашу сторону в течение следующего месяца или даже больше. Ты справишься, или мне Костю послать? Мы с Максимом застряли с транспортом, пока Михаил не вернется.

– Костя будет только трахать жену какого-нибудь чиновника в туалете. Я пойду. – Я киваю.

– Хорошо. На мероприятие нужен плюс один. Ангелина пойдет с тобой.

– Роман, я не уверен, что это разумно, – вставляет Максим. – Что если кто-то ее узнает?

– Насколько я знаю, члены картеля не часто посещают вечеринки нашего правительства по сбору средств, – говорит он и поворачивается ко мне. – Ты возьмешь с собой принцессу картеля. И постарайся вести себя хорошо. – Он показывает на меня пальцем. – Оружие там запрещено.

– Конечно. Это все? – Я больше не могу этого выносить. Мне нужно найти Ангелину, иначе я сойду с ума на глазах у брата. Я знаю, что с ней ничего не случится, пока она в доме Романа, потому что этот дом охраняется лучше, чем Форт Нокс. То, что мой страх совершенно иррационален, нисколько не ослабляет давления.

– Да.

– Тогда я пошел. – Собрав всю волю в кулак, я стараюсь не выбежать из проклятого кабинета в коридор.

Я нахожу Ангелину в комнате отдыха, откинувшись в одном из больших кресел, а Нина сидит на полу перед ней и что-то набрасывает на листе бумаги. Нина нервничает рядом со мной, поэтому вместо того, чтобы войти, я остаюсь в дверях и смотрю, как Ангелина играет с прядью волос, наматывая ее на палец. Я помню, что когда-то они были длинными. Она смотрит вверх, и когда замечает меня, на ее лице появляется странное выражение, но в следующее мгновение оно исчезает.

– Готова вернуться? – спрашиваю я.

– Конечно. – Она встает и поворачивается к Нине. – Можно мне посмотреть?

– Конечно, нет. Это всего лишь набросок. Ты получишь готовую картину, когда я закончу. – Нина прячет бумагу за спину и смотрит на меня. – Роман в кабинете?

– Да. И он очень нервный. – Я беру Ангелину за руку, и давление в моей груди ослабевает.

* * *

– О чем Роман хотел поговорить? – спрашиваю я в тот момент, когда паркую мотоцикл перед домом.

– Он хотел, чтобы я призналась, что здесь делаю. – Она вздыхает. – Мне показалось неразумным продолжать врать, поэтому я все рассказала. Рассказала ему, что сбежала от Диего Риверы. И Петров пообещал, что не отправит меня к нему обратно.

– А при чем тут Диего?

– Кроме того, что он убил моего отца? Ну, он запер меня в моей комнате и начал готовиться к нашей свадьбе.

Я чувствую, как застываю.

– Диего убил твоего отца?

– Убил его, захватил его бизнес и решил жениться на мне силой. Да.

Образ Диего Ривера, прикасающегося к Ангелине своими мясистыми руками, заполняет мое сознание, и знакомый жужжащий звук начинает заполнять мои уши.

– Он что-нибудь сделал?

– Нет, он ничего не делал… Сергей?

Она хватает меня за предплечье, и это немного успокаивает меня. Мои демоны почему-то боятся ее напугать, поэтому отступают, когда она рядом.

– Сергей, посмотри на меня.

Ее теплая ладонь касается моей шеи, затем лица.

– Пожалуйста, не закрывайся от меня. Сергей?

Я моргаю, и лицо Ангелины оказывается напротив моего, ее ладони прижаты по обе стороны от моего лица, а ее большие темные глаза смотрят в мои.

– Ты вернулся? – шепчет она.

– Я вернулся. – Черт. Я закрываю глаза. – И что теперь? Ты планируешь уехать?

Я не отпущу ее, даже если она скажет «да».

– Твой пахан сказал, что разумнее, если я подожду, пока мы не увидим, как будет развиваться ситуация с Диего

– Хорошо. Ты останешься здесь.

– Тебе еще не надоело, что я занимаю твою комнату? – Она ухмыляется.

– Не-а. – Я беру ее за руку и веду в дом. – Давай посмотрим, какую дрянь Альберт приготовил на обед.

Глава 10

Я оторвалась от книги, которую читала, и слежу за Сергеем. Он берет из шкафа смену одежды и идет в ванную. Через минуту до меня доносится звук льющейся воды. Видимо, в другой спальне нет ванной. Я пытаюсь вспомнить, заходил ли он туда когда-нибудь, но не могу.

Положив книгу на тумбочку, встаю с кровати и выхожу из комнаты, обходя Мими, которая спит посреди ковра. На другом конце коридора дверь не заперта, поэтому открываю ее и оглядываю полупустую комнату. В одном углу стоит комод, в другом – два разномастных стула, у окна – груда коробок. Кровати нет. На полу расстелен зеленый спальный мешок военного образца, на нем сложенное одеяло и подушка.

Я возвращаюсь в спальню Сергея и прислоняюсь к книжному шкафу, лицом к двери ванной и жду, когда он появится. Вода выключается, и дверь открывается. Сергей выходит в трениках и футболке, вытирая волосы полотенцем.

– Где ты спал с тех пор, как я тут?

Он останавливается на полпути и смотрит на меня.

– В другой спальне. А что?

– Там нет кровати. Ты спал на полу?

– Мне и на полу удобно. Я спал и в худших местах. – Он пожимает плечами, как будто это пустяк.

– Ты не можешь спать на полу в собственном доме. – Я вздыхаю. – Хочешь, я перееду в гостиницу?

– Ты не переедешь в гостиницу. Ты останешься здесь.

– Но…

– Никаких «но». Ты останешься со мной.

– Тогда я буду спать на диване в гостиной.

Сергей в два шага оказывается передо мной и пальцем приподнимает мою голову за подбородок.

– Ангелина, ты не будешь спать на диване. И не волнуйся, я не сплю много.

– И сколько же?

– Три часа. Может быть, четыре.

– Да, но при таком коротком сне никто не может чувствовать себя нормально.

– Ну, я и так не очень хорошо справляюсь. Как ты, наверное, уже заметила. – Он смеется, но мне не смешно. Ему нужна помощь. Он проводит пальцем по моему подбородку и начинает двигаться вдоль челюсти, затем по шее, пока не оказывается у моего затылка.

– Роман велел мне пойти завтра на какой-то чертов сбор средств, – говорит он. – Ты идешь со мной.

– Он мне говорил. Мы поедем на мотоцикле?

Очень трудно сосредоточиться на разговоре, потому что с каждым словом Сергей слегка наклоняет голову, все ближе и ближе приближаясь ртом.

– Я не уверен, что ехать на мотоцикле в вечернем платье… разумно.

– У меня нет ни одного платья.

Он опускает голову еще ниже, а пальцами зацепляет волосы, сжимая и уговаривая меня наклонить голову.

– Мы купим завтра. – Его голос глубокий, более хриплый, чем обычно, и его губы касаются моих, когда он говорит, но только на долю секунды.

– Как я расплачусь с тобой? У меня сейчас нет денег.

Он внимательно наблюдает за мной, затем сокращает расстояние между нами и целует. Словно гром и молния. Резко, неожиданно, оглушительно и ослепительно. Нет времени думать о своих поступках, и у меня нет сил сопротивляться. Ухватившись за его рубашку, приподнимаюсь на цыпочки, пытаясь быть к нему ближе. Сергей обхватывает меня за шею, другой рукой прижимает меня плотнее к себе, пока атакует мой рот.

Мне этого мало. Где-то на полу лежала стопка книг. Я не могла выбрать, что почитать. Я делаю шаг влево. Где эта чертова стопка книжек, когда она мне нужна, черт побери? Почему я не могла быть выше? Сергей отрывается от моего рта и покрывает поцелуями мою скулу и шею. Я ахаю и еще сильнее прижимаюсь к нему, между ног начинает покалывать. Мне нужно, чтобы он был ближе. Я задеваю ногами что-то твердое. Да! Наступаю на стопку книг в твердых обложках и обхватываю Сергея за шею. И снова нахожу его рот в поцелуе. Руку на моей спине он опускается ниже и сжимает мою попку, затем проводит по бедру. Скользит по ткани, вдавливая пальцем джинсовый шов в мою сердцевину.

– Сергей! – откуда-то из дома кричит Феликс.

Нет, только не сейчас! Я вцепилась в волосы Сергея, пытаясь не дать ему оторваться от моих губ, так как чувствую, что становлюсь все более и более влажной. Он начинает проводить ладонью между моих ног, вперед и назад. И мне кажется, что я воспламеняюсь от его прикосновений.

– Сергей! – Снова крик снизу. – Твой брат просил передать тебе пламенный привет и очень ярко описал, как отрубит тебе голову и засунет ее тебе в зад, если ты не ответишь на звонок.

Я открываю глаза и смотрю на Сергея. Он все еще держит руку между моих ног. Когда встречаюсь с ним взглядом, он снова ласкает меня внизу, и с моих губ срывается стон.

– Ну вот, – улыбается он и слегка покусывает мою нижнюю губу. – Считай, что ты расплатилась за платье сполна.

Он убирает руки от меня и уходит, оставляя меня посреди комнаты, возбужденную и стоящую на стопке книг Достоевского в кожаных переплетах.

* * *

На следующее утро я застаю Феликса, возящегося с розеткой над плитой. Он оглядывает меня, затем возвращается к своему занятию.

– Сергей ушел? – спрашиваю я и сажусь за обеденный стол.

Со вчерашнего вечера я не выходила из комнаты, стараясь избегать Сергея, пока не смогу понять смысл того поцелуя… или всей встречи, если уж на то пошло. Размышления об этом не очень-то помогли. Я все еще не могу решить, должна ли я не обращать на это внимания и сделать вид, что ничего не произошло, или наброситься на него, когда увижу его в следующий раз. Разум говорит первое. А тело хочет второго.

– Он выгуливает Мими, – говорит Феликс через плечо. – Я слышал, ты остаешься. Роман разговаривал с тобой вчера?

– Да. – Я киваю и тянусь к графину с соком на столе. – Думаю, нам стоит поговорить.

– О чем?

– О тех эпизодах, которые бывают у Сергея. Мне нужно знать, с чем я имею дело.

Феликс оставляет отвертку на стойке и впивается в меня взглядом.

– Ты имеешь дело с результатом того, что происходит, когда ребенка, не склонного к насилию, превращают против его воли в хладнокровного убийцу. – Он кладет руки на стойку, ухватившись за ее край, и смотрит на окно.

– Сергей был обычным ребенком. Любимым. Но когда ему было всего двенадцать лет, умерла его мать, и Сергея отправили в интернат, а затем в приемную семью. Было несколько драк, мелкие кражи, ничего особенного для ребенка в его ситуации. Он попал в колонию для несовершеннолетних после того, как вместе с друзьями попытался угнать машину. Там его и нашел Крюгер.

– Крюгер?

– Человек, возглавляющий подразделение «Проект Z.E.R.O.». Они взяли его к себе и начали тренировать. Я работал там куратором. Как только увидел Сергея, сразу же понял, что он не подходит. Он не отличался агрессивностью или жестокостью, у него не было желания причинить кому-то вред или разрушить что-то, как у некоторых других мальчиков. – Феликс смотрит на меня. – Я пытался отправить его обратно, но не смог. Он слишком понравился Крюгеру. Сергей отличался невероятной ловкостью и на экзаменах по физкультуре всегда получал лучшие результаты. Кроме того, он прекрасно говорил по-английски и по-русски, а также по-испански. Крюгеру это очень нравилось. В нашем деле свободное владение несколькими языками очень полезно.

– Вы помогали делать из мальчиков убийц? – Я смотрю на него с отвращением. – Кто так поступает?

– Человек, который работает на правительство. – Он вздыхает и качает головой. – Я не горжусь некоторыми решениями, Ангелина, но старался изо всех сил исправить свои ошибки, насколько это было возможно.

Он подходит к миске с фруктами на столе, берет яблоко и начинает вертеть его в руках, сосредоточившись на одном пятне на его идеальной желтой кожице.

– Я сразу заметил, что с Сергеем что-то не так, после того как он вернулся с задания в Колумбии, – продолжает он. – Во время полевых заданий его работа была безупречной. Но когда Сергей возвращался, то просто садился и часами смотрел перед собой. Формально он был в комнате. Но мыслями – далеко. Однажды парень из его подразделения наткнулся на него, когда Сергей ушел в себя. Не уверен, что именно произошло, но предполагаю, что парень пытался всадить в Сергея нож, который мы потом нашли рядом с его телом.

– Что случилось?

– Сергей сломал ему шею, – говорит Феликс. – После этого стало хуже. Он стал нападать каждый раз, когда кто-то приближался к нему во время одного из приступов. Не мог различить полевые задания и повседневные ситуации.

– Как так?

– В основном тренировки подразделения «Z.E.R.O.» сводились к уничтожению любых следов эмпатии или совести у оперативников, заставляя их концентрироваться на выполнении задания, несмотря ни на что. Иногда миссии, обычно те, которые касались высокопоставленных целей, приводили к значительному побочному ущербу.

– Какого рода побочному ущербу? – спрашиваю я, чувствуя, как страх начинает нарастать во мне.

– Если нужно было устранить определенного человека, а единственный способ сделать это – взорвать половину здания, это считалось приемлемым. Подобные ситуации были редки, но они случались. Сергей выполнял задания безукоризненно, но потом его поведение менялось до неузнаваемости, когда он оказывался не на задание. Однажды он увидел, как мужчина жестоко обращается с бездомной женщиной, и зарезал его на месте. Он не считал, что сделал что-то плохое. По его мнению, он нейтрализовал угрозу и все.

– Петров сказал, что его удалось в итоге освободить.

– Да, но было уже слишком поздно. После того как Сергей стал чаще выходить из себя, я потянул за ниточки, чтобы нас освободили от контракта. Вскоре я связался с Романом. Он понятия не имел, что у него есть брат. А вот Сергей знал о Романе. Ему рассказывала мама, что Лев Петров – его отец и что у него есть сводный брат. Но Сергей никогда не хотел иметь ничего общего ни со Львом, ни с Романом. Мне пришлось это делать у него за спиной, и он чуть не придушил меня, когда узнал.

– А почему никто не пытался ему помочь? Консультации? Что-нибудь?

– Ангелина, Сергей не просто обученный убийца. Он – лучший из правительственных убийц. В лучшем случае Сергей окажется под наркотиками и в смирительной рубашке в каком-нибудь учреждении. – Феликс смотрит на меня, сжимая яблоко в руке. – В худшем – правительство нейтрализует его, как только он окажется в их руках. Сергей слишком много знает, но пока состоит в братве, они его не тронут. Роман платит большие деньги, чтобы они не обращали на него внимания.

– Кто-нибудь пытался ему помочь? Или все просто отводят глаза и ждут чуда? – Я с досадой вскидываю руки. – Он успокоился и вернулся, когда я с ним поговорила. Может, ему просто нужно знать, что кто-то рядом с ним.

– Ангелина, он убьет любого, кто подойдет к нему близко, когда он в таком состоянии. – Феликс смотрит в пол. – Я не знаю, почему он так реагирует на тебя. Я с ним уже пятнадцать лет и не смею приближаться к нему, когда он в отключке. Возможно, ты пробудила в нем какой-то защитный инстинкт. Он никого не подпускал близко, когда привез тебя сюда той ночью. Нам с трудом удалось убедить его дать врачу осмотреть тебя, а Варе искупать.

– Вы думаете, ему может стать лучше?

– Понятия не имею. – Он пожимает плечами. – Но ты должна кое-что запомнить. Если я прав и Сергей по какой-то причине считает, что ему нужно тебя защищать, он не будет прислушиваться к здравому смыслу.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что он убьет каждого человека, который, по его мнению, может представлять для тебя хоть какую-то угрозу. Реальную или воображаемую.

Глава 11

Я провожаю Ангелину взглядом, когда она выходит из раздевалки и несет сверток шелка, чтобы положить его на прилавок передо мной.

– Золотое? – спрашиваю я.

– Да. Выглядит более гламурно. Нужно чем-то отвлечь внимание, что не иду на каблуках.

– Не любительница каблуков?

– Нет. Регина, моя подруга из колледжа, однажды убедила меня надеть ее босоножки на десятисантиметровой шпильке, когда мы пошли куда-то. Я чуть не сломала себе шею.

Я улыбаюсь и протягиваю кассиру свою карточку, а Ангелина суетится рядом со мной. Она нервничает весь день, но делает вид, что ничего не изменилось. Я все жду, что она упомянет о вчерашнем поцелуе, но ничего не происходит. Она, конечно, очень хотела, но поцелуй был таким невинным, что не думаю, что у нее есть большой опыт. Поэтому сегодня мне пришлось воздержаться от дальнейших шагов по отношению к ней. Но как только мы вернемся с этого чертова сбора средств сегодня вечером, мы продолжим то, на чем остановились.

– Марлин записала тебя в какую-то парикмахерскую, – говорю я. – Мы идем туда следом.

– В парикмахерскую?

– Ну да, куда вы женщины обычно ходите. На стрижку. Намазывание всякий дряни на лицо. Выщипывание бровей. И прочая ерунда.

Ангелина фыркает и качает головой. Мне нравится, как она смотрит на меня, я не помню, когда в последний раз кто-то, кроме Феликса, глядел на меня как на обычного парня. А не как на долбанутого на всю голову человека, вокруг которого все ходят на цыпочках.

– Тогда веди меня в женскую парикмахерскую. – Она берет пакет с платьем. – Не могу дождаться, когда меня ощиплют и измажут всякой гадостью.

Мы выходим из магазина, и, желая избежать толпы, я сворачиваю на парковку и в боковой переулок. Курьер паркует свой мотоцикл на некотором расстоянии перед нами, берет коробку из багажника и спешит в нашу сторону. Проходя рядом с нами, он спотыкается о булыжник и задевает Ангелину.

Это был несчастный случай, я знаю. Он едва коснулся ее, но в мозгу у меня словно щелкает, и, будто по собственной воле, моя рука стремительно хватает его за шею. Коробка, которую курьер держал, падает на землю. Парень задыхается, его глаза расширяются. Он царапает мои пальцы, пытаясь освободиться от моей хватки.

– Сергей…

Я слышу, как меня зовут, но кажется, что голос доносится откуда-то издалека. Я игнорирую его и наклоняю голову, пока не оказываюсь лицом к лицу с гадом, который обидел мою девочку. Он должен умереть. Я сжимаю его шею сильнее.

– Сергей… – На мою руку опускается ладошка и слегка стискивает мои пальцы. – Отпусти его.

Нет. Он сделал ей больно. Я выдыхаю через нос и сжимаю сильнее, наслаждаясь тем, как у парня широко распахиваются глаза, когда он борется за дыхание. Я мог бы сломать ему шею, но это было бы слишком просто. Я еще немного сжимаю. Парень начинает задыхаться.

Ангелина убирает руку с моей, и краем глаза я вижу, как она бежит к коробке, которую уронил парень, и подталкивает ее ко мне. Я хочу спросить ее, какого черта она делает с этой штукой, но не могу заставить себя отпустить горло парня. Необходимость просто покончить с угрозой, которую он представляет, слишком сильна, поэтому сжимаю горло еще немного. Ангелина задвигает коробку куда-то позади меня и пропадает из моего поля зрения. Я кладу вторую руку на шею парня, намереваясь сломать ее, как вдруг что-то большое приземляется мне на спину. Я судорожно хватаю ртом воздух. Мою шею обхватывают руки, а талию – ноги, и, сдавливают меня.

– Сергей, – шепчет Ангелина мне на ухо, ее дыхание обдувает мою кожу. – Посмотри на меня. Пожалуйста.

Я делаю глубокий вдох. Затем еще один. Ангелина крепче стискивает руки и ноги вокруг меня.

– Ну пожалуйста, здоровяк, посмотри на меня.

Тепло тела Ангелины согревает мне спину, а дыхание касается моего уха, затем поцелуй на моей шее. Я пытаюсь сосредоточиться на парне, которого держу, но ее близость отвлекает меня.

– Я так долго не продержусь, Сергей, – говорит она, когда ее хватка на моей шее немного ослабевает.

Я отпускаю ублюдка и подхватываю ее под бедра, спасая от падения.

– Как ты там оказалась? – спрашиваю я, не сводя глаз с курьера, стоящего на коленях на земле передо мной и кашляющего.

– Забралась на ящик, – говорит она рядом с моим ухом. – Потом запрыгнула тебе на спину.

– Почему?

– А почему бы и нет? – усмехается она.

Я поворачиваю голову в сторону, задевая щекой ее нос.

– Почему бы и нет? – повторяю я и смеюсь. – Ну, думаю, это не хуже, чем любая другая причина.

– Я опоздаю на прием к парикмахеру, – говорит она и сжимает ноги вокруг моей талии. – Мы можем отправиться в салон красоты сейчас же?

Я смотрю на парня, который все еще пытается отдышаться.

– В следующий раз смотри, куда идешь.

Он быстро кивает, пристально глядя на меня. Я обхожу его и направляюсь в переулок.

– Пойдешь сама ножками? – спрашиваю я на ходу.

– Нет. Мне и здесь нравится.

– Хорошо. – Я подбираю пакет с ее платьем, который уронил ранее.

* * *

Я беру телефон и пролистываю новости. Не могу сосредоточиться, поэтому бросаю телефон на приборную панель и смотрю на вход в салон. Три с половиной часа. Какого хрена они делали с ней три с половиной часа?

Девушка, которая пришла проводить Ангелину в салон, сказала, что это займет какое-то время, и что я должен пойти прогуляться и вернуться позже. Об уходе, конечно, не могло быть и речи, поэтому я сидел в комнате ожидания рядом с пожилой женщиной, из волос которой торчали куски алюминиевой фольги, и возился со своим телефоном. Вскоре после этого из одной из комнат, ковыляя, вошла другая женщина, идущая на пятках с какой-то розовой растопыркой между пальцами ног. Выглядело это болезненно. Женщина села по другую сторону от меня, окинула взглядом и начала разговор с женщиной справа от меня. Когда разговор перешел от средств для волос к домашним рецептам от запора, я решил, что с меня хватит, и пошел ждать в машину. Это было три часа назад.

Что, если бы Ангелина передумала и решила сбежать? Не думаю, что стал бы ее винить. Любой человек в здравом уме убежал бы от сумасшедшего, так что, возможно, она решила, что вдали будет безопаснее.

Я все время следил за входом, но, может, у них есть запасной выход. Черт. Я выхожу из машины и спешу в салон как раз в тот момент, когда Ангелина выходит из левого коридора, и тревога, которая нарастала, рассеивается.

– Ну и? Что скажешь? – Она встает в позу и приподнимает брови.

Я разглядываю ее. Если не считать ее волос, которые стали немного короче и прямее, она выглядит так же, как и раньше. Даже грязная она была прекрасна, так что не уверен, что она ожидает от меня услышать. Думаю, после трех с половиной часов мучений ей нужно подтверждение хорошо выполненной работы.

– Мне нравится твоя прическа?

Ангелина вздыхает и качает головой.

– Ты безнадежен.

– А что ты хотела услышать? – спрашиваю я, расплачиваясь с администратором салона.

– Ну, может, что я потрясающе выгляжу?

– Ты выглядела потрясающе и до нашего прихода сюда. Что ты делала там почти четыре часа? Смотрела «Нетфликс»?

Она склоняет голову набок и дуется.

– У тебя интересный способ делать комплименты.

– Я просто выразил свое мнение. – Я пожимаю плечами, беру ее за руку и веду к машине. – Нам стоит поторопиться. Модные пижоны не любят, когда люди опаздывают на их мероприятия.

– И в чем цель этого мероприятия?

– Роман подкупает городских чиновников.

– Публично? – Она смотрит на меня.

– Он дает деньги и втихаря, но ему нравится делать пожертвования и публично. Он такой сноб.

– Почему он сам не пошел?

– Наверное, чтобы вернуть мне должок. Он сказал, что у него нет на это времени, но думаю, что он все еще злится на меня за… скажем так, разрыв наших связей с украинцами.

– Что ты сделал?

Я смотрю на нее, размышляя, стоит ли говорить ей правду. Она глядит на меня шоколадными глазами, ожидая моего ответа, и я не могу заставить себя признаться ей. Ангелина не из робкого десятка и должна знать, как ведется бизнес в нашем мире, но не хочу, чтобы она меня боялась.

– Просто расторгнул контракт, – говорю я и открываю перед ней дверь машины.