Текст книги "Сокровенная правда (ЛП)"

Автор книги: Нева Олтедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

Я выхожу из комнаты или, лучше сказать, камеры. Мими следует за мной, пока спускаюсь по лестнице, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь поесть на кухне.

Проведя шесть дней в доме Сергея и предприняв еще две неудачные попытки побега, я прихожу к выводу, что мне придется подождать, пока не окажусь на улице, чтобы попробовать еще раз. С сигнализацией и дистанционными замками на всех окнах и дверях, а также с Мими, неотступно следующей за мной, я сочла это место устойчивым к побегу. Феликс, должно быть, угадал ход моих мыслей, потому что вчера утром сказал, что мне разрешено ходить по дому одной. Наверное, потому что Цербер постоянно ходит за мной по пятам.

Сергей появлялся нечасто. Из того, что я поняла, когда он говорил по телефону, у братвы были какие-то проблемы с итальянцами, и ему нужно заменить людей, пострадавших во время пожара на каком-то складе. Я не смогла уловить всех деталей. Тем не менее я скучаю по нему. Может быть, у меня развивается стокгольмский синдром?

Спустившись вниз, поворачиваю в сторону кухни, Мими рысит за мной, но звук из гостиной заставляет меня остановиться и повернуть голову. Все огни, кроме лампы у входной двери, выключены, поэтому спустя несколько секунд я замечаю Сергея. Он стоит у дивана, спиной ко мне, и что-то рассматривает на стене напротив.

– Привет, тюремщик, – говорю я и направляюсь к нему.

Он молчит, просто смотрит вперед и поднимает правую руку. Спустя секунду я слышу удар. Я прослеживаю за его взглядом, и мне требуется несколько мгновений, чтобы заметить узкую деревянную доску с горизонтальной белой полосой. Она похожа на ту, что висит на стене в комнате, где я сплю. Освещение приглушенное, но различаю несколько ножей, воткнутых в доску по идеально прямой линии вдоль полосы. Сергей снова поднимает руку с еще одним маленьким ножом и бросает его в полет. Он ударяется о доску рядом со своими предшественниками, расширяя строй.

У меня округляются глаза.

– Ого… впечатляюще.

– Спасибо, – говорит Сергей отстраненным голосом, от которого я невольно бросаю на него взгляд.

Он стоит неподвижно на месте. Слишком спокойно. Точно так же, как в ту ночь, когда переживал за своего друга, которого подстрелили. Я не могу разглядеть его глаза при слабом свете, но если бы могла, то уверена, что они тоже были бы расфокусированы, как тогда.

– Сергей? Ты в порядке?

– Да.

Похоже, он не в порядке.

Я должна воспользоваться возможностью и убежать. Мими спустилась за мной вниз, но когда увидела Сергея, то исчезла. Феликса здесь нет. А в нынешнем состоянии, возможно, Сергей не побежит за мной, если я попытаюсь уйти. Сейчас или никогда.

Я отхожу на шаг, поворачиваюсь и иду к двери. Он не следует за мной. От возможной свободы меня отделяет всего лишь десять или около того шагов. Я в пижаме, ноги босые, но не могу рисковать и идти наверх за обувью. Шесть шагов. Пять. Сергей в порядке, он сам выйдет из своего состояния. Три шага. Мне нужно думать о себе. У меня больше не будет такой возможности. Один шаг. Я останавливаюсь перед дверью и бросаю взгляд через плечо. Сергей все еще стоит на том же месте. Я хватаюсь за ручку.

– Черт, – бормочу я, разворачиваюсь и иду назад.

Осторожно кладу руку на предплечье Сергея.

– Эй, – говорю я и слегка сжимаю его. – Не посмотришь на меня?

Выдыхая, он наклоняет голову и смотрит вниз, но я все еще не могу хорошо разглядеть его глаза.

– Можешь их бросить? – Я указываю головой на его левую руку, в которой он все еще держит два клинка.

Он разжимает пальцы, и ножи падают на пол. Хорошо. Что мне делать дальше? Кажется, он все еще в отключке.

– Что скажешь о моей пижаме? Не думала, что ты любитель детенышей панды.

Мой глупый вопрос, наконец-то, привлек его внимание. Он опускает глаза, окидывает меня взглядом, а затем снова поднимает на меня взор.

– Они ужасны.

– Ты их сам купил. – Я ухмыляюсь.

– Их выбрала продавщица. У нее плохой вкус.

– Я думаю, они милые.

– Поверь мне, это не так.

Я ожидаю, что Сергей улыбнется после такого заявления, но он просто продолжает стоять на месте. Мне не нравится его неподвижность. Я провожу кончиком пальца по его переносице и медленно вдоль носа, чувствуя под кожей несколько бугорков. На его идеально красивом лице это единственный изъян.

– Сколько раз тебе ломали нос?

– Четыре.

– Тебе нравятся драки в барах?

– Нет. Это случилось во время моего обучения.

– Какого рода обучения?

– Я не могу об этом говорить.

Интересно, как он может поддерживать разговор, не присутствуя при этом полностью. По крайней мере, я уверена, что именно это и происходит. Кажется, что он здесь, но в то же время нет.

Я кладу руку ему на грудь.

– Спасибо, что купил для меня одежду. Кормил меня. Мыл мои волосы. – Я скольжу ладонью вверх, пока не дохожу до его лица, которое все еще сохраняет жесткие черты. – Спасибо, Сергей, что спас мне жизнь.

Он качает головой и смотрит мне в глаза.

– Тебя купала Варя. Домработница Романа. Я не думал, что мне будет прилично видеть тебя голой, – его голос звучит почти нормально. – Я просто отнес тебя в ванную, а потом пришел, когда она закончила.

– Это было тактично с твоей стороны. – Я беру его правую руку в свою. – Я хочу кушать. Как насчет того, чтобы пойти и сделать мне сэндвич?

– Конечно. – Сергей моргает, но его веки как будто двигаются в замедленной съемке. Затем он опускает плечи.

Он вернулся. Я выдыхаю и поворачиваюсь к кухне, но останавливаюсь. Феликс стоит у входной двери и смотрит на нас. Свет от лампы слева от него освещает старика, и на его лице читается выражение полного замешательства вместе с удивлением. Я чувствую, как за моей спиной напрягается Сергей. Это длится всего секунду. Затем он бросается к Феликсу, хватает старика за шею и прижимает к двери. Я в шоке ахаю и смотрю на Сергея. Феликс не шевелится, не пытается освободиться. Он остается совершенно неподвижным, прижавшись спиной к двери, а Сергей держит в захвате его шею огромной рукой, как будто это уже случалось раньше.

Я делаю шаг вперед, но тут Феликс слегка поднимает руку, подавая знак, чтобы я держалась подальше.

– Сергей? – тихо зову я.

Ничего. Он наклоняет голову в сторону и смотрит на Феликса, словно решая, как с ним покончить. Справа от меня раздается тихое поскуливание. Не отрывая взгляда от Сергея, я делаю два шага в сторону и хватаю Мими за воротник, чтобы она не мешала.

– Сергей? – зову я снова, на этот раз громче, и вздыхаю с облегчением, когда он поворачивает голову.

Теперь, когда света стало больше, вижу, что его глаза все еще слегка расфокусированы. Я ошиблась. Он не полностью здесь. Я бросаю быстрый взгляд на Феликса. Наши глаза встречаются, и он едва заметно кивает мне.

– Ну же, здоровяк. Ты обещал мне сэндвич. Мне все еще нужно набрать хотя бы пару килограммов, чтобы снова выглядеть как человек. – Я слегка улыбаюсь и протягиваю руку в сторону Сергея. – Я не знаю, где ты хранишь хлеб. Пожалуйста?

Сергей медленно разжимает пальцы на шее Феликса и поворачивается ко мне.

– Ты потеряла гораздо больше, чем пару килограммов, – говорит он. Подойдя ко мне, он хватает меня за руку и тащит на кухню, Мими следует за нами.

– Сэндвич с ветчиной или сыром? – Он открывает холодильник и начинает доставать продукты, его голос и поведение совершенно нормальные.

– И то, и другое. И побольше кетчупа.

– Фу, какая гадость, – говорит он и смотрит на Феликса, который теперь стоит у обеденного стола. – У нас есть кетчуп?

– Без понятия. – Феликс пожимает плечами, идет к буфету и начинает доставать тарелки, как будто ничего странного не произошло минуту назад. – Может, в кладовке?

– Я посмотрю.

Сергей выходит из кухни, и я тут же поворачиваюсь к Феликсу.

– Ты в порядке?

– Да. А что?

А что? Он серьезно?

– А то, что Сергей чуть тебя не задушил.

– Он не душил меня. Если бы он хотел меня убить, то свернул бы мне шею. – Феликс смотрит на меня. – Я думаю, он держал меня подальше от тебя.

– Не вижу смысла.

– У него был приступ, когда ты его нашла?

– Приступ? Вы имеете в виду, он был в отключке?

– Да.

– Думаю, да. Сначала он не реагировал, но потом вышел из этого состояния.

– Сколько времени прошло?

– Я не знаю. Несколько минут. Я попросила его убрать ножи… он швырял их в стену, когда я вошла… а потом спросила какую-то ерунду про пижаму. Я поговорила еще немного, и он вернулся вскоре после этого.

Феликс смотрит на меня, не мигая.

– Он позволил тебе взять его ножи?

– Ну, он уронил их на пол.

Шаги приближаются, и заходит Сергей с банкой томатного соуса.

– Я нашел только это, – говорит он, затем поворачивается к Феликсу. – У нас картошка заканчивается.

– Я завтра закажу доставку из магазина, – обещает Феликс, ставя тарелки на стол. Напиши мне, если вам двоим понадобится что-нибудь еще. Я пошел спать.

Я провожаю Феликса взглядом, пока он идет к входной двери, но перед уходом он бросает быстрый взгляд через плечо в мою сторону. Довольно странный взгляд. Серьезный и расчетливый, он так сильно отличается от его обычной непринужденной манеры поведения. И я понимаю, что не единственная под этой крышей, которая что-то скрывает.

Как только выхожу из дома, я достаю телефон и звоню Роману Петрову. Он отвечает на первом же звонке.

– Что случилось?

– Тебе нужно поговорить с девушкой Сандовал, – говорю я.

– О чем?

– Нам нужно, чтобы она призналась, почему здесь. Если она шпионка, которая каким-то образом оказалась у нас, мы должны знать. И ее нужно отправить как можно дальше от Сергея.

– А если это не так?

Я оборачиваюсь и сморю на дом.

– Если нет, ты должен убедить ее остаться.

– Где остаться?

– Здесь. С Сергеем. По крайней мере, на некоторое время.

– Как, черт возьми, я должен убедить ее остаться? Почему она захочет остаться с Сергеем? Они что, трахаются?

– Нет, я так не думаю.

– Что, черт возьми, происходит, Феликс?

Я останавливаюсь перед гаражом и смотрю на темное небо.

– У твоего брата не все в порядке. – Я делаю глубокий вдох. – В последние несколько месяцев он все чаще уходит в себя и почти не спит. Пару недель назад ему стало хуже.

– И ты говоришь об этом только сейчас?

– У тебя и так был забот полон рот.

– Феликс, у нас уговор. Ты должен был сказать мне сразу, как только ему стало хуже. Ради Бога, я посылал его на задания!

– Я думал, это может помочь! – огрызаюсь я.

– Очевидно, не помогло! Он сказал тебе, что в понедельник убрал Шевченко?

– Что? Нет.

– Насколько он сейчас плох?

– До прошлой недели он был очень плох. Но, похоже, ему стало лучше после приезда девушки Сандовал.

– Объясни.

– Она наткнулась на него, когда он был в середине эпизода. Дважды.

– Господи, черт возьми. Он причинил ей боль?

– Нет. Каким-то образом ей удалось вернуть его обратно оба раза.

– Как?

– Понятия не имею. Она сказала, что говорила о своей пижаме.

– Она говорила о пижаме?

– Да.

Роман смеется.

– Ну, наверное, на ней был чертовски хороший комплект пижамы.

– Обычная пижама с пандами, Роман. Несмотря ни на что, ты должен поговорить с ней. Если она может помочь Сергею, мы должны оставить ее здесь.

– Ты в последнее время общался с Максимом?

– Нет. А что?

– Потому что обычно именно у него бывают безумные идеи. – Несколько секунд молчания, прежде чем он продолжает: – Хорошо. Я завтра позвоню Сергею и скажу, чтобы он привез свою принцессу из картеля в особняк. И лучше, чтобы она не была шпионкой.

– А что ты планируешь с ней делать, если это так?

– Убью ее на месте, Феликс.

Глава 9

Я захожу в гостиную и иду к дивану, планируя немного посмотреть телевизор, когда замечаю на столе стопку метательных ножей. Сергей заметит, если я возьму один из них? Наверное, да, и в любом случае, у меня все еще есть тесак и нож для стейка. Он их не конфисковал. Почти уверена, что он заметил, как я сегодня утром сунула ножницы в карман, но ничего не сказал. Не похоже, что Сергей думает, что я представляю какую-то угрозу.

У меня нет проблем с применением насилия для самозащиты, но здесь нет ничего, от чего можно было бы защититься. Кроме того, что мне не разрешили уйти, все это время ко мне относились как к гостю. Я не знаю, почему продолжаю накапливать оружие.

Если бы груз перехватили представители одного из конкурирующих мексиканских картелей и нашли меня в грузовике, меня бы изнасиловали – возможно, несколько раз, а потом продали. От одной мысли об этом у меня по спине пробегает дрожь.

Я беру один из ножей и держу его перед своим лицом, рассматривая его гладкую форму. Он не похож на обычный нож. Здесь нет стандартной рукоятки, и кажется, что все сделано из одного куска металла. Исходя из его внешнего вида, ожидала, что он будет легче. Я поворачиваюсь к закрепленной на стене деревянной доске, где все еще лежат несколько ножей, и иду через всю комнату, чтобы осмотреть ее поближе.

В доске вдоль белой полосы застряли шесть ножей. Они расположены так равномерно, как будто Сергей использовал чертову линейку, чтобы убедиться в их точном расположении. Я оглядываюсь через плечо, пытаясь вычислить расстояние между доской и местом у дивана, где нашла его прошлым вечером. Больше шести метров. Я снова перевожу взгляд на идеально выровненные ножи. Как это вообще возможно? В комнате почти нет света. Я делаю несколько шагов назад и сужаю глаза на белую полоску.

– Ты слишком близко, – раздается глубокий голос у меня за спиной. В следующее мгновение Сергей обхватывает меня за талию и тянет назад.

– Разве не проще, если я буду ближе? – спрашиваю, в то время как мое сердцебиение учащается, когда он прижимает меня спиной к своему телу.

– Нет. Тебе нужно больше расстояния, чтобы ты могла бросить его правильно. – Он кладет руку на мое предплечье, затем скользит вниз, пока не достигает моих пальцев. – Начни отсюда. – Он поднимает мою руку, в которой лежит нож, и медленно демонстрирует движение броска. – Одно плавное движение. И просто отпусти его. Не дергай запястьем. Попробуй.

– Ни за что. – Я качаю головой, опуская руку обратно на бок. – Я попаду в окно.

– Скорее всего, ты попадешь в пол, но не думай об этом. Давай. – Он снова поднимает мою руку. – Готова?

Нет, не готова. И сомневаюсь, что смогу попасть во что-нибудь, потому что я слишком отвлечена, что он прижимается к моему телу. Сергей направляет мою руку, и я бросаю нож, как он сказал, только чтобы посмотреть, как тот грохается на пол на полпути к стене.

– Думаю, тебе нужно больше практики.

– Да что ты говоришь? – Я смеюсь. – Для чего они вообще нужны? Ты можешь убить ими человека?

– Теоретически, да, – говорит он, все еще стоя позади меня, а затем кладет мне в руку другой нож. – На практике это слишком хлопотно. Нужно рассчитать расстояние, чтобы нож закончил вращение как раз перед тем, как попасть в цель.

Он поднимает мою руку и замахивается. Я снова бросаю нож, как он велел, но тот опять оказывается на полу.

– Если ты находишься на улице, тебе также нужно учитывать ветер. И если цель движется, ты, скорее всего, попадешь в нее ребром, а не кончиком. Даже если ты попадешь в нее, в большинстве случаев это будет не смертельно. Гораздо проще подойти и ударить ножом.

– Тогда зачем ты это делаешь? Зачем тренироваться, если это бессмысленно?

– Это меня расслабляет. – Он наклоняет голову, касаясь своей щекой моей. – Хочешь попробовать еще раз?

– Да, – шепчу я, но дело в том, что не заинтересована в тренировке метания ножей. Он сжимает руку вокруг на моей талии, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его пальцев, проводящих по моей руке.

– Постарайся сконцентрироваться. Замахнись и отпусти. Хорошо?

Я киваю и позволяю Сергею руководить моим движением. На этот раз нож ударяется о стену, по крайней мере, на фут ниже доски, а затем со звоном падает на пол.

– Неплохо. – Он убирает руку с моей талии. – Мы можем продолжить завтра, если хочешь.

– Конечно, – говорю я, опечаленная потерей его близости.

– Нам пора идти. Пахан хочет поговорить с тобой.

Я смотрю на Сергея, пытаясь сдержать растущий страх.

– Почему твой босс хочет поговорить со мной?

– Понятия не имею. – Он пожимает плечами.

– Мне правда нужно идти?

– Ты не можешь игнорировать пахана братвы, когда он зовет тебя на встречу. – Он слегка приподнимает уголки рта. – Если только ты не скрываешь что-то очень плохое.

– Конечно, нет. – Я пытаюсь изобразить безразличие. – Что мне надеть?

– Итак сойдет. – Он кивает на мои джинсы и футболку. – Но захвати толстовку с капюшоном и никаких шлепанцев.

– На улице тридцать градусов жары.

– Тебе будет холодно на байке.

Я приподнимаю брови и смеюсь.

– Я не сяду на эту штуковину.

– Почему?

– Я люблю свое тело в целости и сохранности, спасибо тебе большое. Может, поедем на машине?

Сузив глаза, он кладет палец мне под подбородок и поднимает мою голову вверх.

– Я бы никогда не подверг тебя опасности. – Он проводит большим пальцем по моему подбородку, и вместо того, чтобы отстраниться, мне приходится бороться с желанием прижаться к нему. – Если ты боишься ехать со мной на байке, то поедем на машине. Но я бы хотел прокатить тебя на своем мотоцикле.

Я смотрю в его глаза, светлые и ясные, совсем не такие, какими они были прошлой ночью. Интересно, о чем он думает, когда уходит в себя? Вряд ли в приятное место.

– Ты обещаешь, что не дашь мне упасть с этой штуковины?

– Обещаю. – Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. – Я буду ждать тебя снаружи.

Я смотрю на дверь, через которую он только что вошел, и думаю, почему его близость так сильно влияет на меня. Сказать, что Сергей хорошо выглядит, было бы преуменьшением. Но тем не менее он держит меня в плену в своем доме. Меня не должно тянуть к нему. Как раз наоборот. Покачав головой, я спешу наверх, в спальню, беру пару носков и кроссовки, толстовку с кресла и спускаюсь обратно.

Я смотрю на огромный красный мотоцикл, припаркованный на подъездной дорожке передо мной, и обхватываю себя руками. Не-а. Не пойдет. Я не люблю байки. Мне даже мысли не нравились о том, чтобы ездить на двух колесах.

Сергей подходит к мотоциклу, перекидывает через него одну ногу, подбивает подставку и садится.

– Запрыгивай.

Ему это подходит. Мотоцикл. Интересно, как он выглядит, когда едет на встречу? Надевает ли костюм? Мне трудно представить его в брюках и пиджаке. Или в галстуке.

– Струсила? – Он улыбается мне, и в душе разливается приятное тепло. Потребность быть рядом с ним берет верх над моим желанием поскорее убежать.

– Нет, – говорю я. Сделав глубокий вдох, преодолеваю расстояние до этой штуки и забираюсь к нему за спину.

– Держи, – говорит он и протягивает мне красный шлем.

Я рассматриваю его, затем надеваю на голову. В нем я чувствую себя великим гонщиком.

– Обхвати меня за талию и держись крепче. Мы поедем медленно. Если захочешь, чтобы я остановился, просто сожми два раза, и я сразу же сверну на обочину. Хорошо?

Наклонившись вперед, я прижимаюсь к его спине и обхватываю его руками, чувствуя под ладонями его твердый пресс. Сергей надевает шлем и заводит мотоцикл, и как только двигатель оживает, я еще сильнее вжимаюсь в его спину.

Сначала не могу думать ни о чем, кроме как держать свои руки в крепком захвате вокруг Сергея, но спустя недолгое время нахожу в себе достаточно мужества, чтобы открыть глаза и посмотреть через его плечо. Все не так уж плохо. Пока он продолжает ехать, волнение пересиливает мой страх. Я никогда не занималась экстремальными видами спорта, потому что мне хватало волнений дома со всеми попытками налета и случайными перестрелками вокруг комплекса, но это… Я могу привыкнуть. Но больше, чем острые ощущения от поездки, на меня влияет близость Сергея. Мне приятно быть прижатой к его телу, и, сама того не желая, я прижимаюсь к нему еще сильнее. Жаль, что на мне шлем, я бы могла прижаться щекой к его широкой спине.

Я не знаю точно, сколько прошло времени, но точно не больше получаса, когда Сергей свернул на боковую дорогу, которая ведет немного в гору к усадьбе, виднеющейся сквозь железную ограду. Он останавливается у ворот, снимает шлем и кивает охраннику. После того как мы проезжаем, он едет еще минуту или около того и останавливается перед огромным белым особняком, окруженным аккуратно подстриженным газоном.

Сергей помогает мне слезть с мотоцикла, и мне нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть к твердой земле под ногами.

– Все хорошо? – спрашивает он, сняв с меня шлем.

– Лучше, чем ожидала, – говорю я и ухмыляюсь.

– Значит тебе понравилось?

– Может быть.

Сергей берет прядь волос, выбившуюся из моего короткого хвоста, и поправляет ее за ухо. Он касается моей щеки ладонью и наклоняет мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза. По телу проходит дрожь возбуждения, и я наклоняюсь вперед, не отрывая взгляда от его губ. Интересно, каково это, почувствовать, его твердые губы на своих. Охранник открывает входную дверь, возвращая меня к реальности.

– Давайте покончим с этим, – бормочу я и делаю неохотный шаг назад. Сергей убирает руку с моего лица.

– Конечно. – Он кивает и поднимается по ступенькам к двери особняка.

Мы входим в особняк и пересекаем большое фойе, затем поворачиваем налево. В самом конце длинного коридора Сергей стучит в дверь, и мы заходим в кабинет. Я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое лицо и расслабленность, хотя на самом деле я – комок нервов, готовый взорваться.

Роман Петров, пахан братвы, непринужденно сидит за столом на другой стороне комнаты и следит за мной взглядом. На нем сшитая на заказ рубашка того же оттенка, что и его чернильно-черные волосы, рукава закатаны до локтей.

На его лице едва заметная улыбка, и мне не нужно пособие «Пахан для чайников», чтобы понять, что это нехороший знак.

– Сергей, – говорит он, не отрывая от меня глаз. – Я бы хотел поговорить с нашей гостьей наедине, пожалуйста

Сергей кладет руку мне на плечо.

– Ты не против?

Ага, как будто у меня есть выбор.

– Конечно, нет. – Я улыбаюсь.

Сергей кивает, затем поворачивается к Роману и показывает на него пальцем.

– Не пугай ее, – предупреждает он и уходит, закрыв за собой дверь.

Петров смотрит мне вслед, и лукавая улыбка на его лице становится чуть шире.

– Мисс Сандавал, очень приятно, наконец-то, познакомиться с вами, – произносит он. – Пожалуйста, садитесь

Мои ноги словно закованы в цемент, когда делаю несколько шагов к креслу напротив него и сажусь.

– Мистер Петров, вы хотели поговорить со мной? – спрашиваю я.

– Мне нужно, чтобы вы начали говорить.

Я вздыхаю и на секунду закрываю глаза. Никто в здравом уме не стал бы лгать лидеру русской мафии.

– Что вы хотите знать?

– Давайте начнем с того, что вы делали в партии наркотиков итальянцев?

– Это был единственный способ сбежать от Диего Риверы, – признаюсь я.

– А при чем тут Диего?

– Две недели назад он пришел в наш комплекс под предлогом обсуждения бизнеса с моим отцом. Они были партнерами в течение многих лет, так что в этом не было ничего необычного, и никто ничего не заподозрил, хотя он приехал с большим количеством людей, чем обычно. Мой отец отвел его в свой кабинет. Вскоре после этого мы услышали выстрелы.

Петров наклоняется вперед, на его лице видно удивление.

– Диего убил Мэнни? Я думал, его убила полиция.

– Это историю Диего рассказал всем.

– Я сожалею о вашем отце. Мы были не в лучших отношениях, но я уважал его.

– Спасибо.

– Итак, я полагаю, Диего решил взять на себя бизнес вашего отца.

– Да. И он решил, что люди и партнеры моего отца легче примут это, если я выйду за него замуж.

– Конечно, он так решил. Так как же вы оказались в том грузовике?

– Диего отправлял одну из девушек с грузом в качестве подарка, – говорю я. – Я заняла ее место.

Петров наклоняет голову в сторону, затем откидывается назад.

– Хорошо, допустим, я куплюсь на эту историю. Почему вы солгали, когда Сергей спросил, кто вы и что случилось?

– Вы партнеры с Диего. Если бы вы знали, кто я и что он, возможно, ищет меня, вы бы отправили меня обратно. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Я лучше умру, чем вернусь и выйду замуж за свинью, которая убила моего отца.

– Так какой у вас был план?

– Его не было. Моей главной целью было покинуть Мексику и добраться до США. Здесь у меня есть друзья, которые помогли бы мне. Я планировала связаться с одним из партнеров моего отца, чтобы он помог мне достать документы, получить доступ к своим счетам, а затем уехать как можно дальше.

– К какому партнеру?

– Лиам О'Нил.

– Я не думаю, что просить Лиама О'Нила о помощи – хорошая идея, мисс Сандовал.

– Почему?

– Потому что, по моим данным, Лиам и Диего начали работать вместе.

Я про себя выругалась. Мой план по получению документов провалился. Что же мне теперь делать?

Петров смотрит на меня сузившимися глазами, вероятно, размышляя, какого черта ему со мной делать.

– У меня есть к вам предложение, – говорит он наконец.

– Что за предложение?

– Мне в кое в чем нужна помощь. Вы поможете мне, а я достану вам документы и все остальное, что вам нужно, и прослежу, чтобы Диего никогда вас не нашел.

– А если я откажусь?

– Я завяжу на вас бантик и отправлю обратно в Мексику.

– Значит, вы меня шантажируете?

– Ага. В прошлом это отлично сработало. – Он улыбается. – Я шантажировал свою жену, чтобы она вышла за меня замуж. Дважды.

Бедная женщина. Он, наверное, держит ее где-то связанной в комнате в доме. Ублюдок.

– Что вам нужно от меня?

– Ничего особенного. – Он пожимает плечами. – Просто оставайтесь там, где находитесь, в течение следующих нескольких месяцев. Пусть будет шесть месяцев – это мой любимый период шантажа.

Я пристально смотрю на него.

– Извините, я не понимаю.

– Мне нужно, чтобы вы остались с Сергеем и продолжали делать то, что делали до сих пор.

– Я не делала ничего, кроме как спала, ела и бродила по дому.

– Вот. – Петров улыбается. – Звучит несложно, правда? Думайте об этом как об импровизированном отпуске.

– Это смешно. Почему вы хотите, чтобы я оставалась там и ничего не делала?

– Потому что мой брат, кажется, неожиданно положительно отреагировал на ваше присутствие.

– Ваш брат?

– Сергей – мой сводный брат.

Я разглядываю его. На первый взгляд они совсем не похожи, но теперь, когда он заговорил об этом, я вижу сходство в чертах его лица. Острые скулы, линия челюсти, телосложение.

– Вы хотите, чтобы я сыграла роль собаки-терапевта для Сергея? – недоверчиво спрашиваю я.

– Да! – Он со смехом ударяет ладонью по столу перед собой. – Собака-терапевт. Я и сам не смог бы сказать лучше.

– Это… безумие.

– Феликс так не думает. Он говорит, что вам удалось вытащить Сергея из его приступов. Дважды.

– Я ничего не делала. Я просто лепетала какую-то чушь. Это может сделать любой.

– Вы знаете, что случилось в последний раз, когда кто-то подошел к Сергею, когда он был в таком состоянии, мисс Сандовал? Человек пролежал в реанимации месяц. – Он встает, берет трость, прислоненную к столу, и подходит, чтобы встать передо мной. – Вы помогаете моему брату, а я помогаю вам.

– Или меня отправят обратно к Диего?

– С бантиком. – Его губы расширяются в лукавой улыбке.

– Не похоже, что у меня есть выбор, верно? – Я вздыхаю. То, что я не нахожу идею остаться отталкивающей, должно вызывать серьезные опасения. Ну точно Стокгольмский синдром. – Что-то случилось с Сергеем? Почему у него такие приступы?

Петров стискивает зубы, поворачивается к ящикам справа от себя и достает толстую желтую папку, которую бросает на стол передо мной.

Я подтягиваю папку к себе, открываю и начинаю листать стопку бумаг. На каждом углу стоят даты, начиная с одиннадцатилетней давности. Последняя – четырехлетней давности. Сначала я не понимаю, на что смотрю. Кажется, что это какие-то отчеты, но большая часть текста затемнена, и можно прочитать только отдельные фрагменты предложений то тут, то там. Одна общая черта всех документов – подпись внизу. Феликс Аллен.

– Что все это значит? – спрашиваю я, пытаясь уловить смысл. Я вижу, что перечислены некоторые места, в основном Европа, но есть и в США, и в Азии. – Почти все отредактировано.

– Отчеты о секретных операциях обычно такие.

Я вскидываю голову.

– Сергей был секретным оперативником?

– Специальное подразделение. Экспериментальный проект, в рамках которого они брали подростков, на которых всем было плевать, обычно бездомных, и обучали их, чтобы они стали оперативниками для специальных заданий правительства.

Я опускаю взгляд на стопку документов, перелистываю назад на первую страницу и смотрю на дату.

– Сколько лет Сергею?

– Двадцать девять.

Я быстро подсчитываю.

– Это значит, что он начал работать на них в восемнадцать лет.

Роман показывает на бумаги.

– Тут даты, когда они начали посылать его на задания. Сергея они забрали, когда ему было четырнадцать.

Я уставилась на Петрова. Не может быть.

– Что именно он делал для правительства?

– Все, что им было нужно, чего они не могли добиться по обычным каналам. Но, в основном, это было устранение высокопоставленных целей, – говорит он.

По спине у меня пробегают мурашки.

– Вы имеете в виду…

– Сергей – профессиональный киллер, мисс Сандовал.

Я смотрю на него несколько мгновений, затем опускаю глаза обратно на папку. Там десятки отчетов. Человек, который дразнил меня, который носил меня на руках, потому что я устала, который купил мне девять разных средств для мытья тела, потому что не знал, какой запах мне понравится… который спас мне жизнь… профессиональный убийца?

Петров берет папку из моих рук и убирает ее в ящик.

– Я не хочу вас пугать, но мне нужно, чтобы вы понимали, с чем имеете дело. Я не верю, что Сергей причинит вам вред, особенно после того, что рассказал мне Феликс, но если произойдет что-то, что заставит вас думать, что он совсем теряет голову, вы должны немедленно отступить. Вам понятно?

– Да.

– Понятно? Правда? – Он сужает глаза на меня. – Не поймите меня неправильно, но вы не похожи на человека, который мог бы справиться с проблемой Сергея.

– О как? – Я приподнимаю бровь. – А на кого я похожа?

– На библиотекаршу. Только очков не хватает.

– Какое совпадение. – Я скрещиваю руки на груди. – Я подала заявление на должность библиотекаря в университете Атланты два месяца назад. До сих пор жду их ответа.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нисколечко.

Он вздыхает и сжимает виски.

– Отлично. Я только что нанял библиотекаршу, чтобы присматривать за тренированным убийцей.

– Похоже на то.

– Ну что же, пусть так и будет. – Он качает головой. – В следующие выходные будет вечеринка по сбору средств, и Сергей должен будет пойти вместо меня. Вы пойдете с ним.

– Я не хожу на вечеринки.

– Теперь будете. Там соберется много важных людей, и мне нужно, чтобы Сергей вел себя хорошо. Он никогда не теряет самообладания, когда идет по делу, но я не хочу рисковать.

– Я даже не знаю, как ходить на каблуках.