Текст книги "Гвардейцы в боях"

Автор книги: Нестор Козин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Не добившись успеха танковым батальоном, генерал Зайце решил выполнить задачу авангардным полком при поддержке артиллерии. Однако и на этот раз противник со значительными потерями был отброшен.

В отражении противника на этот раз отличилась 5-я батарея 26-го артполка под командованием старшего лейтенанта Е. Терезова. Только орудие сержанта М. В. Васильева уничтожило пушку сопровождения пехоты и до взвода вражеских солдат. Орудие сержанта Н. Ф. Иванова противотанковой батареи 226-го стрелкового полка уничтожило два тяжелых пулемета и противотанковое орудие.

…Через несколько дней полосу обороны в районе хуторов Мелоклетского и Меломеловского от нашей дивизии приняла 321-я стрелковая дивизия генерал-майора И. А. Макаренко. Докладывая командующему армией о сдаче полосы обороны и выходе дивизии на левый берег Дона, я попросил для личного состава дивизии отдых дня на три-четыре, чтобы пополниться всем необходимым, помыться и провести с офицерским составом минометных рот, батальонов стрелковых полков и минометного дивизиона учебные сборы. Минометы – грозный вид оружия и лучше обеспечивается минами, считал я. А в данном случае минометный огонь эффективнее артиллерийского, особенно при подавлении противника в окопах, траншеях, складках местности и при отражении его атак. Однако мощь минометного огня пока, к – сожалению, слабо используется.

Командующий дал свое согласие, но предупредил:

– Высота 163,3 северо-восточнее станицы Распопинской занята противником, все попытки 304-й стрелковой дивизии захватить ее успеха не дали, а с этой высоты хорошо просматривается зеркало Дона и за полосой леса наш тыл на левом берегу на 15–18 километров. Это одно. И второе: посоветуйтесь с Меркуловым, как лучше овладеть этой высотой.

В тот же день по моему указанию командующий артиллерией, начальник разведки и командиры полков в полосе 304-й стрелковой дивизии организовали разведку наблюдением. Дивизионный инженер занялся изучением участков и пунктов форсирования, подготовкой средств переправы и устройством проходов в минных полях.

Приведя личный состав в порядок и проведя учебные сборы офицеров минометных подразделений, мы принялись за изучение разведданных штаба 304-й дивизии и докладов личного наблюдения офицеров своей дивизии. Учли и информацию командира 304-й дивизии С. Л.Меркулова о том, что его дивизия не раз и в разное время суток наступала на высоту, занятую превосходящими силами противника. И каждый раз штурм не давал должных результатов, потому что оборона противника проходит по выгодному для него рубежу, в то же время тыл 304-й дивизии отрезан Доном.

Тщательно изучив все данные, решили просить командующего армией дать указание провести разведку боем одним из подразделений 304-й дивизии, чтобы скрыть появление новой дивизии. Командующий дал свое согласие.

А в это время полным ходом велась подготовка средств форсирования.

…С началом разведки боем мы с наблюдательного пункта уточняли систему огня противника, расположение его огневых средств.

В ходе разведки боем было установлено, что высоты северо-восточнее станицы Распопинской являются сильно укрепленными опорными пунктами противника, взять которые без хорошей артиллерийской подготовки будет трудно, а без средств усиления – просто невозможно. К тому же складки местности дают возможность противнику располагать часть артиллерийских и минометных батарей в местах, недосягаемых для огня нашей артиллерии. У гитлеровцев есть и сильный резерв, который, надо полагать, будет использован для отражения нашего удара. К тому же наш тыл отрезан рекой и не может постоянно и непрерывно обеспечивать атакующие подразделения всем необходимым. Расчет – на темноту ночи, когда противник не сможет применить авиацию и танки. И еще: важными факторами успеха являются внезапность и стремительность нападения. У бойцов физических и моральных сил хватает в среднем на 2–3 часа напряженного боя. В предстоящей атаке есть и особенность: когда дивизия наступает в составе армии, у командира есть возможность кроме резерва оставлять в своем распоряжении часть сил, в данном же случае должны активно действовать все силы дивизии, за исключением не более одного стрелкового учебного батальона. Подсчитав все свои плюсы и минусы, мы пришли к выводу, что для выполнения поставленной задачи – разгрома 13-й пехотной дивизии противника на указанных, высотах – нам недостает сил и средств. Было ясно и другое: если и удастся захватить высоты, то едва ли мы сможем их удержать. Ведь Паулюс непременно потребует от командира 5-го армейского корпуса любой ценой восстановить положение, ибо занимаемая позиция позволяет просматривать не только Дон, но и наш тыл.

Доложив командующему армией обстановку, я попросил его усилить дивизию танковым батальоном, который прежде был в составе дивизии, пушечным артполком и поднять звено самолетов. Задача авиации – обрушиться на не наблюдаемые нами в складках местности артиллерийские и минометные батареи и вести корректировку огня нашей артиллерии. Командующий нашу просьбу удовлетворил.

В ночь на 22 сентября 226-й и 291-й стрелковые полки и танковый батальон переправились на правый берег Дона, сменили части 304-й стрелковой дивизии и заняли исходное положение для наступления. А затем форсировал Дон и 346-й стрелковый полк И. Ф. Юдича. Мы должны к рассвету успеть не только выбить противника с занимаемых рубежей, но и закрепиться для отражения атак, которые, надо ожидать, последуют одна за другой, чтобы сбросить нас с высоты. Мы ни на минуту при этом не забывали, что для удержания выгодного для обеих сторон рубежа необходимо бесперебойное обеспечение действующих частей и подразделений, особенно артиллерии и танкового батальона. Значит, работа тыла обеспечения должна быть организована четко и надежно.

В мужестве и отваге своих бойцов мы не сомневались, каждый будет драться до последней капли крови.

Перед нашей дивизией ставилась задача: овладев высотами, прилегающими к станице Распопинской, перерезать дорогу Распопинская – хутор Караженский, тем самым содействуя усиленному отряду 278-й стрелковой дивизии в захвате Распопинской. А подразделения 76-й стрелковой дивизии в это время должны были захватить высоту и хутор Караженский.

Форсировав Дон, подразделения 63-й дивизии и танковый батальон заняли исходное положение. Я доложил командующему армией о готовности к боевым действиям.

После массированного 20-минутного артиллерийско-минометного налета на направлении главного удара пехота во взаимодействии станками в стремительном темпе стала углубляться в оборону противника.

Решительные действия дали свои результаты: командиры частей докладывали, что противник ошеломлен и в панике бежит. Танки батальона капитана Филатова и звено самолетов не дают ему опомниться.

Штурм обороны противника закончился полным разгромом 13-й пехотной дивизии 5-го румынского корпуса. С рассветом противник, приведя себя в порядок, предпринял ряд контратак, которые, однако, не принесли ему успеха. Наши подразделения шаг за шагом продвигались вперед. К утру 23 сентября 226-й полк овладел высотой северо-восточнее Распопинской, а 291-й полк – высотой северо-западнее хутора Староклетского.

В продвижении пехоты существенную роль играл огонь артиллерии дивизии и приданного пушечного артполка. Особенно хорошо действовали дивизион 26-го артполка капитана Тыквича и танки огнем с места.

И нам и противнику было ясно: кто удерживает в своих руках высоту 163,3 и прилегающие к ней безымянные высоты, тот фактически является хозяином положения иа этом участке фронта. Это и предопределило в дальнейшем ожесточенность боев, которые практически не прекращались ни днем ни ночью.

Дело заключалось не только в овладении весьма важным тактическим рубежом господствующих высот в этом районе, но и в том, что в это время немецко-фашистская армия Паулюса рвалась к Сталинграду. Именно сюда гитлеровское командование решило бросить все свои резервы, сняв их с пассивных участков, так как на Сталинградском направлении, по его замыслу, решалась судьба летне-осенней кампании 1942 года.

Нам нужно было сковать силы противника и не дать ему возможности перебрасывать новые части под Сталинград.

Потеряв выгодные позиции, противник, разумеется, не успокоился. На следующий день после короткой, но сильной артиллерийской подготовки он перешел в контратаку. И лишь с вводом в бой 346-го полка майора И. Ф. Юдича он был остановлен и отброшен, однако по требованию Паулюса снова и снова повторял контратаки. Завязались ожесточенные бои, доходившие до рукопашных схваток. Только к исходу 25 сентября дивизии удалось основательно отбросить врага и прочно закрепиться на высотах. Но нам было ясно, что и на этот раз противник не смирится и попытается опять вернуть высоту. Было принято решение уплотнить боевые порядки дивизии, подтянуть артиллерию и минометы, держать их в постоянной боевой готовности.

Так оно и случилось. С утра 26 сентября бои возобновились. Начали их вражеские самолеты бомбовыми ударами. Затем после артиллерийской подготовки до полка пехоты во взаимодействии с танковой ротой пошло в атаку. И опять безрезультатно.

63-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 76-й овладела ключевыми высотами, перерезала дорогу Распопинская – Караженский, освободив несколько близлежащих хуторов.

В течение пяти суток почти непрерывных боев дивизия вместе с приданными частями отразила 38 контратак, нанеся врагу большие потери. Румыны только на этом участке за пять суток потеряли 4968 солдат и офицеров убитыми и 7853 ранеными, много боевой техники и снаряжения[28]28
  Архив МО СССР, ф, 2265, од. 1, д. 30, лл. 19, 145.


[Закрыть].

Наши бойцы и командиры проявили чудеса героизма и храбрости. Вот один из множества примеров.

Во время отражения атаки противника политрук роты Смирнов из 226-го полка поднял бойцов одного взвода и повел их в контратаку. Смело преследуя врага, взвод занял в его обороне высотку и долго удерживал ее, отбивая многочисленные вражеские атаки. Дивизионная газета «За Родину!» в статье «Подвиг 16 героев» так писала об этом подвиге:

«Воины нашей Родины! Запомните имена героев. Вчера бойцы под командой политрука Смирнова в ходе контратаки овладели высотой. Вскоре до роты румын атаковали наших бойцов. Атаку отбили. Через три часа снова атака. И эту отбили. К вечеру шла в атаку рота немцев. Красноармеец Чирков громко объявил об этом на всю высоту.

Коммунист младший сержант В. Н. Манойлнн сказал: «Били румын, побьем и «чистокровных». Подпустив к себе противника на близкое расстояние, в упор расстреляли около сотни фашистов. Шестнадцать бойцов удержали высоту, в их числе: душа роты комсомолец азербайджанец младший сержант Амилов Салат, старший сержант Бирюков Василий Иванович, красноармейцы Молоканов Виктор Павлович, Царенков Владимир Петрович и санитарка Вера Федоровна Салишникова, которая еще вчера вынесла с поля боя не один десяток раненых бойцов и сама вслед за взводом пробралась на высоту, перевязывая раны ее защитникам»[29]29
  Архив МО СССР, ф. 2265, оп. 1, д. 159, л. 81.


[Закрыть].

К концу октября положение наших соединений, оборонявшихся на плацдарме, значительно укрепилось.

5-й армейский корпус румын в течение почти трех месяцев предпринимал атаки и каждый раз разбивался о стойкость обороны 63-й дивизии. Бойцы и командиры ясно понимали, как необходимо было захватить важный в оперативном отношении плацдарм, оседлать выгодные высоты и тем самым лишить противника возможности контролировать наш тыл.

Младший офицерский состав научился умело использовать все виды огня, в том числе и минометного. Сочетание огня с маневром солдат – сила грозная. Старший офицерский состав овладел техникой прорыва обороны противника, умением закреплять захваченный рубеж, отражать атаки и активно взаимодействовать подразделениями и огнем всех видов, смело переходить в решительные контратаки. Командиры стали более уверенно действовать, и эта уверенность предопределяла действия солдат.

Каждый из нас каждый день, в каждом бою учился воевать – и тогда, когда противник наступал, а мы отступали, и теперь, когда мы стали его теснить.

За период подготовки к решительному наступлению под Сталинградом, то есть до середины ноября, только наша дивизия уничтожила свыше десяти тысяч румынских, итальянских и немецких солдат и офицеров. Почти 15 тысяч противник имел раненых. Это подтверждается документами штаба и данными журнала боевых действий 5-го армейского корпуса и личного доклада румынского бригадного генерала Траяна Стэнеску[30]30
  Архив МО СССР, ф. 301. оп. 6732, д. 30, лл. 52–54.


[Закрыть].

Решающее значение в укреплении дисциплины и воспитании стойкости в бою играл личный пример командира, политработника, коммуниста и комсомольца. Слабость, малодушие и недисциплинированность резко осуждались. Однако мы, старшие командиры, понимали, что стойкость бойцов зависит не только от одного желания– хорошо воевать, но и от умения. Поэтому и командование и политотдел дивизии постоянно проводили болъшую работу среди воинов, особенно молодых, по изучению оружия и методов его применения. Боевому мастерству учились все: и рядовые бойцы, и командиры, и политработники всех рангов и степеней. Только сочетание умения, мастерства воевать с храбростью, с чувством беззаветной любви к своему народу, к Родине делают солдата непобедимым. Это такие воины, как сержант Сухоплюев, рядовой Чепкасов, лейтенант Михайлов, рядовой Коледов, политрук Никифоров, комиссар полка Захаров, рядовой Гаврилов, санитарка Салишникова, истребитель танков Люба Земская, комсомолец Сашко и многие-многие другие, стояли у истоков всех героических дел гвардейцев, чьи славные традиции свято береглись и приумножались.

Наши активные действия северо-западнее Сталинграда значительно ослабили удар 6-й немецкой армии Паултоса, противник вынужден был повернуть крупные силы для обеспечения своего фланга с севера и на несколько дней отказаться от наступления на Сталинград[31]31
  История Великой Отечественной войны, т. 2, стр. 436–437.


[Закрыть].

А выиграть время, хотя бы и несколько дней, чтобы подтянуть свои силы и резервы, для нас было тогда главной задачей в подготовке к решительному наступлению.

Глава шестая. На Дону и Волге

Бои под Сталинградом принимали все более напряженный характер. Стремление противника овладеть городом становилось все упорнее. Гитлеровское командование стягивало сюда громадные силы, перебрасывало с других направлений новые десятки своих дивизий, а также дивизий стран-сателлитов. К осени противник имел 56 дивизий. Однако воины 62-й и 64-й армий мужественно и стойко защищали волжскую твердыню.

Враг был уверен, что ему все же удастся овладеть Сталинградом. Еще в начале борьбы за город Гитлер хвастливо заявил, что немецкие войска очень скоро возьмут Сталинград. Письма немецких солдат и офицеров также вначале свидетельствовали о такой уверенности гитлеровцев, но затем тон этих писем изменился и в них появились нотки сомнений и неуверенности. Ефрейтор Вальтер, например, писал: «Сталинград – это ад на земле, Верден, красный Верден с новым вооружением. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно»[32]32
  Битва под Сталинградом. Воениздат, 1944, стр. 19.


[Закрыть].

Уже несколько месяцев продолжались ожесточенные схватки. Успехи фашистов исчислялись метрами захваченной территории, зато потери в живой силе и боевой технике были огромные. За время боев на Сталинградском направлении враг потерял до 700 тысяч убитыми и ранеными, более 1000 танков, свыше 2 тысяч орудий и минометов и 1400 самолетов[33]33
  См. 50 лет вооруженных Сил СССР. Воениздат, 1968, стр. 323


[Закрыть].

Силы главной вражеской группировки с каждым днем ослабевали. Свыше 50 дивизий было втянуто в изнурительные бои. На флангах гитлеровской группировки действовали румынские и итальянские дивизии, которые по подготовке и боеспособности уступали немецким. Не сумев добиться успеха, противник вынужден был перейти к обороне. Инициатива была у него вырвана.

Ставка Верховного Главнокомандования разработала план контрнаступления с целью окружения и полного разгрома немецко-фашистских войск, прорвавшихся к Волге, силами трех фронтов – Сталинградского, Донского и– Юго-Западного. В состав последнего входила и 21-я армия, командование которой 14 октября 1942 года принял генерал-лейтенант И. М. Чистяков. Задачей войск армии в ходе контрнаступления было: действуя в составе ударной группировки фронта, прорвать оборону противника на участке Распопинская – Клетская и наступать в направлении хуторов Осиновки – Манойлина, затем, выйдя в тыл гитлеровских войск, во взаимодействии с 5-й танковой армией окружить и уничтожить части 4-го и 5-го румынских корпусов и в дальнейшем наступать на Калач для окружения фашистской группировки под Сталинградом[34]34
  Архив МО СССР, ф. 359, оп. 5041, д. 21, лл. 13, 19.


[Закрыть].

63-я стрелковая дивизия со средствами усиления имела задачу прорвать оборону частей 15-й пехотной дивизии на высотах в районе Распопинской и в дальнейшем, развивая наступление, во взаимодействии с 96-й стрелковой дивизией окружить и уничтожить части 5-го румынского армейского корпуса.

Задачу свою дивизии было выполнить нелегко, так как в полосе ее наступления находился глубокий овраг, и 291-й стрелковый полк подполковника П. С. Бабича пришлось на этом участке растянуть широко по фронту, чтобы активным огнем сковывать противника и продвигаться по мере наступления ударных полков – 226-го майора Г. Г. Пантюхова и 346-го подполковника И. Ф. Юдича, усиленных артиллерией группы ПАГ. В моем распоряжении имелась артиллерийская группа дальнего действия. Артгруппам под управлением полковника В. К. Потанина вменялось совместно с танковым полком обеспечение прорыва переднего края обороны противника.

В частях и подразделениях дивизии началась большая подготовка к предстоящей операции. Офицерский состав изучал противника, доразведывал его оборону, уточнял систему огня, силы и расположение резервов. Было установлено, что оборона противника, передний край которой проходил северо-восточнее Распопинской, имеет систему опорных пунктов и узлов сопротивления на высотах и в населенных пунктах, обороняемых, как правило, ротой или батальоном. По данным разведки штаба армии и показаний пленных нам было известно, что полоса фашистской обороны состоит из двух позиций глубиной до 8 километров. На позициях оборудованы дзоты, отрыты окопы полного профиля, соединенные ходами сообщения.

Подступы к переднему краю обороны прикрыты мин-но-взрывнымн и проволочными заграждениями. Большое препятствие в полосе действий наших войск представлял Дон, лед на котором как следует еще не установился. Поэтому немало сил и средств требовалось для настила усиления льда. В тяжелых условиях работали саперы, строившие переправы через реку и проделывавшие проходы в своих и вражеских минных полях. В частях и подразделениях соблюдались строжайшие меры маскировки. Инженерные работы, передвижения, сосредоточение и маневрирование войск проводились скрыто, только ночью. Но на отдельных участках саперам приходилось работать и под артиллерийским огнем и авиационной бомбежкой противника. Особенно активно усердствовала авиация врага с 10 по 19 ноября, совершая в отдельные дни до четырехсот и более самолето-вылетов.

Большую работу по подготовке контрнастунления провели и подразделения тыла, возглавляемые подполковником интендантской службы П. Е. Колончуком. К началу наступления дивизия имела запас продовольствия почти на неделю, боеприпасов – более двух комплектов и горючего в среднем до 2,5 заправки.

В период подготовки контрнаступления с новой силой проявилась великая организующая и вдохновляющая роль коммунистов и комсомольцев, которые не только сами настойчиво овладевали вверенным им оружием и трофейной боевой техникой, искусством наступательного боя, но и учили других. Особенно велика роль личного примера коммунистов и комсомольцев была в ротах, батареях, расчетах, экипажах. Находясь на решающих участках и воздействуя словом и делом на товарищей, они способствовали общему успеху в подготовке операции.

Позднее пленные румынские генералы говорили, что им почти ничего не было известно о готовящемся контрнаступлении советских войск. Такое признание противника еще раз подтвердило боевое мастерство и умение наших солдат, командиров, политработников скрытно готовить большие операции.

Часто в подразделениях дивизии можно было встретить командующего армией генерал-лейтенанта И. М. Чистякова и офицеров штаба, которые знакомились с данными разведки о противнике, давали указания, ставили задачи.

Во второй половине дня 16 ноября мы получили приказ командующего армией о переходе в контрнаступление. Все части и подразделения, предназначенные для прорыва обороны противника, ночью 18 ноября скрытно заняли исходное положение и приняли боевую готовность.

…Приближалось утро 19 ноября 1942 года. Над Доном и степью расстилался густой грязновато-серый туман. Непривычно мертвая, тревожная тишина на позициях, словно и войны-то нет. Все притаилось в томительном ожидании. Наши войска ждали сигнала. В 7 часов в ротах, батареях был зачитан боевой приказ о переходе в наступление. В воздух взлетели ракеты. Первый залп гвардейских минометов разорвал морозную предрассветную тишину. Это был сигнал для артиллерийского наступления. И тотчас же сотни орудий и минометов ударили по вражеской обороне.

Час двадцать минут гремела орудийная канонада. Со стороны противника – никакого ответа. Огневые точки его на переднем крае были в основном подавлены.

В 8 часов 50 минут 226-й и 346-й стрелковые полки 63-й дивизии при поддержке танков прорвали передний край обороны противника на участке 6 километров, но, встретив сильное огневое сопротивление, к исходу дня продвинулись вперед всего на один – полтора километра. А тут еще дало себя знать неудачное наступление нашего правого соседа – 96-й стрелковой дивизии, подразделения которой не смогли сломить сопротивления врага и отошли на исходные позиции, что дало врагу возможность усилить действия против нашей дивизии.

Перед 291-м стрелковым полком была поставлена задача – продолжать активные действия с фронта, не позволяя противнику маневрировать живой силой и контратаковать 226-й и 346-й полки. И надо отдать должное личному составу 291-го полка – действовал он умело. Особенно отличился 3-й батальон капитана И. К. Стулина на долю которого достался самый трудный участок – глубокий овраг. Под прикрытием артиллерийско-минометного огня батальон преодолел его, ворвался в расположение противника и удерживал за собой захваченный участок до выхода полка, тем самым содействовал успешному продвижению левофлангового 346-го полка, в задачу которого входило: при поддержке артиллерии и минометов и во взаимодействии с левым флангом 226-го полка выйти в тыл 6-й и 13-й пехотным дивизиям противника и перехватить дороги, идущие на юг.

Далее события развивались следующим образом. В этот же день 19 ноября по приказу командарма в 13 часов в сражение был введен 4-й танковый корпус генерал-майора А. Г. Кравченко, а в 16 часов – 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора И. А. Плиева. Их действия способствовали наступлению стрелковых дивизий на главном направлении удара

Танковые и кавалерийские соединения, прорвав неприятельскую оборону, двумя колоннами устремились на юго-восток. Румынские войска, расположенные в районе станицы Распопинской, хуторов Головского и Базковского, оказались между этими колоннами. Ликвидация окруженной группировки была возложена на 6З-ю и 96-ю стрелковые дивизии, а несколько позднее была введена в бой и 333-я дивизия с направлением на хутор Головский.

Боевые действия протекали с переменным успехом. Сказалось то, что танковый полк и приданная артиллерия за исключением 114-го минометного полка резерва Главного командования, были взяты на направление главного удара армии. Из данных же разведки и показаний пленных нам стало известно, что окруженный противник по численности в 5–6 раз превосходит наши войска, имеет много артиллерии и автоматического оружия.

С рассветом 21 ноября на участках 226-го и 346-го полков разгорелись ожесточенные бои. Атаки противника с целью прорыва в южном и юго-западном направлениях следовали одна за другой. Пришлось, прикрывшись частью сил 291-го стрелкового полка, 226-й и 346-й полки направить в обход – в тыл 6-й и 13-й дивизий врага и перерезать дороги на юг.

Пока неудачно протекали боевые действия нашего правого соседа – 96-й стрелковой дивизии в направлении Головского и Базковского.

Она не смогла сломить сопротивления врага и оставалась на прежних позициях. Тогда командарм ввел в бой 333-ю стрелковую дивизию полковника М. И. Матвеева, которая совместно с частями 5-й танковой армии отрезала путь отхода оборонявшемуся противнику. В ночь на 22 ноября было завершено окружение остатков 4-го и 5-го румынских корпусов.

С утра 22 ноября яростные бои возобновились. В этот день враг на части 63-й дивизии предпринял 20 атак. Любой ценой вырваться из окружения и всем составом корпуса бить по тылам 21-й армии с целью срыва фронтовой операции – таков был приказ Паулюса. Но ни одна атака не дала фашистам положительного результата. Используя успех частей 63-й и 333-й стрелковых дивизий и 124-й дивизии, 5-й танковой армии, 96-я дивизия полковника Г. Л. Исакова прорвала оборону противника и придвинулась вперед на 20 километров. Выйдя северо-западнее хутора Избушенского, части почти соединились с 346-м полком 63-й дивизии.

В результате решительных действий в сочетании с умелым маневром группировка противника, окруженная юго-западнее Распопинской, была разорвана на две части. Это решило судьбу румынских дивизий в хуторах Базковском и Головском: здесь противник вынужден был прекратить сопротивление.

Вторая, основная часть группировки, зажатая в кольцо в районе Распопинской, продолжала упорно сопротивляться. Но положение противника с каждым часом становилось безнадежнее. Он только в боях с частями 63-й дивизии в районе хуторов Избушенского, Караженского потерял свыше 5500 солдат и офицеров[35]35
  Архив МО СССР, ф. 301, оп. 6732, д. 30, лл. 49, 61–68.


[Закрыть].

За отлично организованные и проведенные бои на Дону дивизия получила три благодарности. Однако теперь и нашим частям и подразделениям, значительно ослабленным в тяжелых четырехсуточных боях, было трудно, тем более что противник по численности в живой силе и боевой технике превосходил нас в несколько раз. Не теряя надежд на обещанную помощь, он продолжал отчаянно сопротивляться, неоднократно переходя в яростные контратаки. Тогда мы решили применить военную хитрость, смысл которой заключался в том, чтобы ввести в заблуждение противника насчет истинные наших сил и тем самым принудить его к капитуляции. «Воевать не числом, а уменьем», – так учил великий русский полководец А. В. Суворов.

А исходили мы вот из чего. С началом наступления наших войск 19 ноября противник должен был знать, что в составе нашей армии действуют танковый и кавалерийский корпуса. Однако то, что сейчас они уже далеко на юге с главными силами 21-й армии, по-видимому, противнику неведомо.

По согласованию с командиром были даны указания: командиру 26-го артполка подполковнику В. А. Чепову с наступлением темноты иметь несколько «кочующих» у переднего края орудий на тягачах со снятыми глушителями (для создания эффекта рокота танковых моторов). Непрерывно меняя огневые позиции, они должны вести огонь. Из моего резерва роте автоподвоза капитана М. А. Ковзуна выделялось 15 автомашин ЗИС-5 для доставки к фронту всего необходимого, за каждой машиной оборудовалось 6–8 светоточек, для чего использовались карманные фонарики. Этим мы должны были показать «подход» танков, «увеличить» число артбатарей и создать впечатление подфарников автомашин и габаритных огней танков, идущих из тыла к переднему краю.

Командарм И. М. Чистяков одобрил наш план. – Вы в непосредственном соприкосновении с противником. Вам там виднее. Делайте все зависящее от вас, чтобы как можно скорее покончить с этой группировкой, – сказал он. И мы до рассвета действовали.

Начальник разведки майор С. С. Бессонов по радио в эфир передал «дивизиям» распоряжения, приказы: какой дивизии где сосредоточиться и с рассветом быть готовой к уничтожению противника (а надо сказать, что все боевые порядки противника насквозь простреливались нашим артиллерийским и минометным огнем). И еще, что мы учитывали, – это моральное состояние противника: ведь он в окружении, значит, психологически подавлен, растерян.

Словом, создавалась полная картина сосредоточения больших сил для уничтожения окруженной группировки врага.

Как потом стало известно, командир румынского корпуса бригадный генерал Траян Стэнеску, возглавлявший войска в Распопинской, был очень встревожен, он действительно пришел к выводу, что у русских происходит перегруппировка и сосредоточение войск и скоро должна наступить развязка. Надежда на обещанную ему помощь не оправдалась, попытка прорваться в южном направлении ничего не дала.

Чувствуя свою обреченность, Стэнеску послал через линию фронта к советскому командованию четырех парламентеров для переговоров о капитуляции.

Встретили мы их как положено. Спросили: «Что заставляет вас капитулировать?» Старший парламентер: «Ваша железная дивизия на рубеже хутор Меломеловский – высота безымянная разбила наши 9-й и 89-й пехотные полки. Там же потерпела поражение 100-я егерьская Восточно-Прусская дивизия. А на высотах северо-восточнее станицы Распопинской в сентябре и и октябре наш 5-й армейский корпус в 38 атаках и контратаках за высоту 163,3 и северо-западных скатах потерял около 8 тысяч убитыми и вдвое больше ранеными».

Доклад старшего парламентера был правдив. Мы в качестве своих ответных парламентеров с текстом условий капитуляции решили послать капитанов Е. И. Иткиса и И. К. Стулина. Командирам частей и подразделений был дан приказ о прекращении огня, но быть в готовности номер один.

В то время, пока наши парламентеры с двумя румынскими офицерами преодолевали нейтральную зону, Л. И. Соколов и П. Г. Коновалов выехали в 291-й полк, на участке которого появились парламентеры противника. Нужно было осторожно выяснить причину капитуляции румынских войск и принять все меры, чтобы противник не разгадал нашу хитрость.

Встретив наших парламентеров, Стэнеску не очень опешил закончить дела.

– Господа, вы, очевидно, устали и вам полезно будет поесть и отдохнуть. Ваша русская пословица говорит: «Утро вечера мудренее».

Генерал пытался затянуть переговоры, выиграть еще одну ночь, в надежде, что гитлеровские войска помогут ему выбраться из окружения. Е. И. Иткис решительно возразил: – Мы ограничены временем. Через два часа должны сообщить своему командованию о принятии вами нашего предложения немедленно сложить оружие. Если вы это сделаете, тысячи ваших солдат и офицеров останутся живы. Итак, господин генерал, разрешите вручить вам примерный текст условий капитуляций.