Текст книги "Гвардейцы в боях"

Автор книги: Нестор Козин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Подвижные соединения противника перерезали линию железной дороги Касторное – Старый Оскол, охватывая с флангов войска нашего правого соседа – 40-й армии. Дивизии 21-й армии оказались в окружении. Ведя тяжелые бои, 8-я моторизованная дивизия войск НКВД– прорывалась на восток за Оскол, в направлении Коротояк.

Выполняя приказ своего командования, немецко-фашистские соединения бешено рвались вперед, беспощадно давя на своем пути все живое.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет, что политическая и военная стратегия Гитлера на ближайший период 1942 года сводилась к тому, чтобы разгромить наши войска на юге, овладеть районом Кавказа, выйти к Волге, захватить Сталинград, Астрахань и тем самым создать условия для уничтожения СССР как государства[23]23
  Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, стр. 382.


[Закрыть].

Командующий 21-й армией генерал-майор А. И. Данилов, сменивший генерал-лейтенанта В. Н. Гордова, дал командирам дивизий указание с 30 июня отвести войска на новый рубеж обороны.

Собрав старший офицерский состав, я доложил о положении наших войск на фронте, и в частности соединений 21-й армии.

– До начала отхода остается меньше суток. За столь короткое время нам необходимо проделать большую работу по организации этого сложного маневра частей и подразделений войск дивизии.

Требую со всей серьезностью понять, что отход дивизии – дело не простое, тем более связанный с выходом из боя. Ошибки недопустимы. Поэтому нужно глубоко и детально все продумать, предусмотреть, учесть, иначе может случиться непоправимое, более худшее, чем при плохо организованном наступлении. Указываю, что среди личного состава дивизии необходимо провести соответствующую работу, чтобы не возникло паники и неразберихи, которые чаще всего бывают при отступлении, если оно плохо организовано и не обеспечено. Требуются серьезность и еще раз серьезность. Это не обычный марш, а выход из окружения, связанный с тяжелой борьбой с танками, артиллерией и авиацией противника. Поэтому ни при каких обстоятельствах боя нельзя терять управление войсками.

Устанавливаю порядок осуществления маневра. Авангардом идет 16-й мотополк подполковника П. С. Бабича, имея сильный передовой отряд. Главные силы – 28-й мотополк майора Я. В. Закревского, штаб и спецподразделения управления дивизии. Арьергард – 6-й мотополк с собственными мерами охранения во главе с батальонным комиссаром Лелюком. Особо обращаю внимание на организацию тылового охранения.

10-й гаубичный артполк подполковника В. А. Чепова, 8-й отдельный танковый батальон старшего лейтенанта Филатова, истребительный противотанковый дивизион капитана Г. Е. Перцева и зенитный дивизион капитана Шевцова под командованием подполковника В. К. Потанина двигаются от рубежа к рубежу в готовности прикрыть колонны от удара противника. Начальнику штаба подполковнику П. Н. Прихно приказано поставить задачу бронеразведроте А. Ф. Смирнова по пути движения колонн. Связь с колоннами по радио. Я двигаюсь с группой офицеров в голове авангардного полка.

Боеприпасы, которые не поднимает транспорт дивизии, приказываю выбросить с наступлением темноты на головы фашистов. Это, в свою очередь, замаскирует выход полков в исходные районы для марша, вывод войск из-под удара противника.

Вечером, как всегда, немцы через каждые 5—10 минут стали освещать ракетами местность перед передним краем обороны, давать из станковых пулеметов несколько очередей и открывать редкий артиллерийский огонь. Огонь этот велся в сущности по пустому месту переднего края нашей обороны.

С наступлением темноты заработала часть нашей артиллерии. Огонь велся в течение часа, пока не были выброшены все предназначенные для этой цели снаряды. Под огнем артиллерии и прикрытием арьергардного нолка главные силы дивизии выступили.

Двигаться было нелегко: в пути следования колонны не раз подвергались налету вражеской авиации, танки противника во взаимодействии с пехотой вынуждали нас переходить к обороне. Все попытки противника отрезать пути отхода и разбить наши подразделения успеха не имели. Немцы встречали упорное сопротивление, получали крепкие ответные удары.

Понимая, что при нашем выходе инициатива находится в руках противника, командование дивизии больше опиралось на такие подвижные и ударные силы, как 8-й отдельный танковый батальон, 10-й гаубичный артполк, отдельный истребительный противотанковый дивизион, зенитный дивизион и бронеразведроту. Умело маневрируя этими подразделениями, мы успешно наносили по противнику отражающие удары. В боях при выходе особо отличились танковые роты старшего лейтенанта И. И. Максименко и лейтенанта А. К. Растригина, первый артдивизион капитана Николая Ефимовича Плысюка, зенитная батарея старшего лейтенанта Черняева.

Не доходя до Оскола, мы узнали о группе танков противника на восточном берегу реки и о танках в 4–5 километрах справа впереди арьергардного полка, то есть в хвосте главных сил дивизии. Вторая группа танков, до батальона, преследует арьергардный полк, не вступая в активные действия.

На основании этих данных мы пришли к выводу: противник, очевидно, стремится одновременным ударом танковых групп с запада и востока разгромить главные силы дивизии на реке Оскол. Чтобы не допустить одновременного удара, я принял решение разбить каждую группу в отдельности.

Командующему артиллерией В. К. Потанину поставил задачу: организовать засады силами артдивизиона и батареи противотанковых пушек и при попытке противника нанести удар в хвост колонны главных сил дивизии ударить по нему из засад. Остальными силами выйти в район переправы и с ходу вступить в бой с танками, оказавшимися на восточном берегу Оскола. Было основание полагать, что немцы не ввяжутся в длительный бой, а будут стремиться вперед.

Артдивизион и танковую роту танки противника встретили огнем. Завязался бой, в результате которого было подбито четыре легких и два средних танка про-

зу

тивника, остальные отошли на безопасное расстояние в ожидании одновременного удара танков с запада. Но такого удара у немцев не получилось. Понеся потери, они отошли. Потери имели и мы, правда менее значительные – были подбиты одно орудие и танк.

Когда мы с комиссаром П.Г.Коноваловым подъехали к переправе, саперная рота, находившаяся в передовом отряде 16-го авангардного мотополка, заканчивала ее разминирование. На восточном берегу догорали подбитые немецкие танки. Командир 53-й бронеразведроты получил задание вести разведку по маршруту движения колонны, не отрываясь от противника и не ввязываясь в бой с ним.

Танковая рота и зенитный дивизион были переправлены на восточный берег и подготовились к отражению противника с востока и с воздуха до прохода главных сил дивизии. С подходом колонны к переправе фашистские танки стали активно нажимать на колонну главных сил дивизии. Однако дивизион 10-го гаубичного артполка, батарея противотанкового дивизиона капитана Г. Е. Перцева и танковая рота лейтенанта Бугацкого сдерживали их натиск, от рубежа к рубежу оказывали упорное огневое сопротивление, не давая возможности противнику не только врезаться в колонну и смять ее, но и вести по ней огонь. Враг настолько увлекся преследованием, что не заметил, как оказался под прямым огнем нашей находящейся в засаде артиллерии и танковой роты-црикрытия. Неожиданность огня просто ошеломила его. Оставив на поле боя девять горящих танков, противник стал отступать в западном направлении. В это время тяжелые бои с превосходящими силами вел и 6-й арьергардный мотополк под командованием батальонного комиссара Ефима Антоновича Лелюка.

Как враг ни стремился не допустить выхода наших войск, используя для этого не только артиллерию и танки, но и авиацию, наши части и подразделения, отражая яростные атаки, упорно продвигались на восток в междуречье Волги и Дона в район города Серафимовича – станицы Клетской.

По обочинам дорог вместе с советскими войсками на восток нескончаемым потоком двигалось гражданское население. Покинув родные места, родной кров, бросив почти все свое годами нажитое имущество, многие тысячи людей – женщин, стариков, детей, готовых на любые невзгоды и лишения, лишь бы спастись от фашистского рабства, шли на восток. Нелегко было смотреть им в глаза. Выражение их лиц говорило, что вся надежда у них на наших красноармейцев – только они, эти запыленные, измученные, израненные, но не павшие духом солдаты способны их отстоять и защитить.

А какие картины, невообразимые, страшные своей драматичностью, можно было наблюдать на переправах, где скапливались большие массы людей, машин, повозок, техники, скота. Тот, кто участвовал в боях под Ельней летом 1941 года, уже видел подобные картины. И тогда тысячи людей, гонимые пожаром войны, покидали родные места, уходили из-под Смоленска.

Но таков уж он, советский человек, что и в самых трудных условиях остается советским, его не покидает чувство дружбы, сплоченности, в беде он не оставит товарища.

Во время одной из бомбежек был пробит радиатор автомашины дивизионной радиостанции. Помощник по технике капитан Семен Мажирин бросился ремонтировать машину, но при налете вражеской авиации был тяжело ранен в обе ноги. Он требовал от товарищей оставить его, а самим уходить. Но начальник радиостанции Яков Ходоровский не оставил Мажирина в беде, положил его в машину и с одним бойцом, подливая в радиатор воду на ходу, они стали продвигаться дальше.

Но порой трудности возникали из-за нерасторопности, безответственности. Помнится, тяжелая обстановка сложилась на переправе через Дон в районе Коротояк. К моменту подхода передового отряда и авангардного полка здесь было уже немалое скопление разных частей с техникой и обозами. Спустившись с комиссаром к парому, мы увидели, что переправа работает преступно медленно. Подполковник инженерной службы Карасев доложил нам, что переправа слабенькая, к тому же нет порядка. Были здесь и старшие офицеры, а никто на себя не взял ответственности, чтобы навести порядок, установить очередность. Все кричат, угрожают друг другу расправой, а толку никакого. Пришлось нам с Коноваловым этим заняться. А войска на берегу все скапливались. Естественно, это не ускользнуло от внимания вражеской авиации, и когда появились пикирующие бомбардировщики противника, дело еще более усложнилось. Началась неразбериха. А ведь во многом повинны те, кто первым сюда пришел и не организовал переправы, не принял мер обеспечения. Да и вообще я не знаю на войне места страшнее и опаснее переправы – как при наступлении, так и при отступлении.

Постепенно переправу через Дон нам удалось наладить. Для отражения налетов авиации были выделены огневые средства.

После десятка жестоких схваток дивизия с боями вышла из окружения и к 10 июля сосредоточилась в районе Бутурлиновки, на реке Медведице, а к 12 июля прибыла в район Серафимович – станица Клетская.

В успешном выходе дивизии в излучину Дона большую роль сыграла партийно-политическая работа среди личного состава, которая велась непрерывно и целеустремленно. С особенной благодарностью вспоминаю комиссара дивизии Павла Георгиевича Коновалова, человека с большим опытом политико-массовой работы. Коновалов постоянно находился в подразделениях, разъяснял бойцам задачу отхода, подчеркивая, что от ее успешного выполнения зависит судьба не только дивизии, а и армии, которая должна вовремя выйти в указанный район и занять новый рубеж обороны. Еще в период подготовки к операции в ротах, батареях прошли короткие партийные и комсомольские собрания, на которых обсуждались конкретные задачи подразделений. Во всех подразделениях были выпущены злободневные боевые листки.

Все это "положительно сказалось на выполнении дивизией задачи. Противник много раз пытался охватить наши колонны с флангов, окружить и уничтожить, но это ему не удалось. Враг нес немалые потери, отступал или переходил к обороне.

Потери имели и мы, главным образом в 6-ом арьергардном мотополку. Но, выйдя из окружения, дивизия осталась боеспособной.

При выходе связь с 21-й армией прервалась. Лишь на второй день выхода из окружения к нам прилетел из штаба армии полковник артиллерии и указал маршрут и район выхода. При этом он предупредил нас, что, когда летел сюда, ему с воздуха были видны и справа, и слева, и впереди по маршруту движущиеся колонны противника. Впрочем, это нам и так было ясно. Трудность представляли и две больших водных преграды, которые предстояло преодолеть.

Бывший командир 586-го стрелкового полка полковник Герой Советского Союза Иван Михайлович Некрасов, у которого я был командиром батальона, после двух тяжелых ранений теперь использовался как офицер Генерального штаба при 21-ой армии. Он потом и рассказал мне и П. Г. Коновалову, какой шел разговор и как решался вопрос о 8-й моторизованной дивизии войск НКВД на Военном совете армии. Связи с дивизией нет, говорилось на совете, неизвестно, где она, да и вообще сохранилась ли дивизия. Словом, надежда на наш выход в штабе армии была очень небольшая. Но мы вышли, и притом с малыми потерями.

Иней не искушенный в военном деле человек может посчитать, что отступление – дело более простое, чем наступление. Но это совсем не так. Отступающий всегда находится в менее выгодном положении: его по пятам преследует противник, а если еще он сильнее тебя да притом стремится окружить, взять в тиски, то и того хуже. Это одна сторона дела. Другая – моральный фактор. Отход, отступление всегда действует на человека угнетающе. У наступающего бойца совсем другое настроение – бодрое, победное. Он хозяин ситуации, рвется вперед, и это еще больше прибавляет ему сил. Отсюда отступление является одним из сложных видов боя, это сложнейший маневр: надо уметь вывести свои войска из-под носа противника, обмануть его, при этом не только сохранить, но и накопить силы для нового, неожиданного удара.

И все это в условиях, когда инициатива находится в руках противника.

Глава пятая. И снова – бой!

После поражения немцев под Москвой на советско-германском фронте наступило временное затишье. Обе стороны перешли к обороне. Директивой № 41 от 5 апреля 1942 года Гитлер предусматривал нанести сначала удар на южном крыле советско-германского фронта, захватить Кавказ и Волгу, отторгнуть от Советского Союза богатейшие промышленные и сельскохозяйственные районы, получить дополнительные экономические ресурсы (в первую очередь кавказскую нефть), занять господствующее стратегическое положение, а затем вновь атаковать Ленинград и Москву. После захвата Сталинграда, как планировало гитлеровское руководство, двигаться, прикрываясь Волгой, на север в обход Москвы с востока[24]24
  Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, стр. 361–363.


[Закрыть].

С выходом противника к середине июля 1942 года в большую излучину Дона в район Боковская – Морозовская – Миллерово – Кантемировка началась историческая битва под Сталинградом. В этом грандиозном сражении участвовала и 21-я армия.

Под натиском численно превосходящих сил противника наши войска, ведя тяжелые бои, продолжали отходить на восток. На широких просторах излучины Дона все лето 1942 года противник накапливал большие силы, перебрасывая с Запада свежие дивизии, артиллерию, танки, авиацию.

Части и подразделения 21-й армии, сдерживая в ожесточенных боях врага, переправились на левый берег Дона и заняли оборону.

12 июля был создан новый, Сталинградский фронт, на который возлагалась задача во что бы то ни стало удержать Сталинград, и не допустить выхода противника к Волге. (Позже, когда силы противника, наступающего на город, окончательно определились, Сталинградский фронт был разделен на два – был еще создан и Юго-Восточный фронт, который развернулся юго-западнее и южнее Сталинграда). 21-я армия, вошедшая в состав Сталинградского фронта, заняла полосу обороны северо-западнее города – от Серафимовича до станицы Клетской»

Гитлер и его генералы, не только не ослабляя, а, напротив, усиливая напор, все еще надеялись сломить сопротивление наших войск, разгромить их, чтобы закончить войну в 1942 году. Несмотря на огромные потери, гитлеровцы изо всех сил рвались к Сталинграду. Особенно усердствовала их авиация. Например, только за одни сутки 23 августа она совершила около двух тысяч самолето-вылетов. А это значит, что только за одни сутки тысячи семей лишились крова, тысячи людей погибли, тысячи детей потеряли матерей… Фашисты хотели потопить город в крови, вызвать среди населения панику, страх, чтобы все-таки овладеть городом и выйти к Волге. «День 23 августа был для сталинградцев беспредельно тяжелым, но вместе с тем он показал врагу, что стойкость и героизм наших людей, их выдержка и беспримерное мужество, воля к борьбе и вера в победу не могут быть поколебимы ничем. Это было результатом той большой воспитательной работы, которую вела коммунистическая партия с советскими людьми в мирные годы, которую в дни тяжелых испытаний продолжали вести партийные, комсомольские организации, наши командиры и политработники»[25]25
  Маршал Советского Союза А. И. Еременко. Битва за Сталинград, стр. 71.


[Закрыть].

Надеждам врага не суждено было сбыться. Наши войска, отходя в указанные им районы, занимали прочную оборону. Бойцы, проявляя железную стойкость и бесстрашие в бою, останавливали полчища врага.

14 июля 1942 года 8-я моторизованная дивизия войск НКВД была преобразована в 63-ю стрелковую дивизию. Изменилась и нумерация ее частей и подразделений. В ее состав вошли 226-й, 291-й и 346-й стрелковые полки, 26-й артиллерийский полк, 273-й отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион, 175-й отдельный минометный дивизион 120-миллиметровых минометов, 109-я отдельная зенитно-артиллерийская батарея, 53-я стрелковая разведывательная рота, 51-й отдельный батальон связи, 170-й отдельный саперный батальон, 400-я авторота подвоза, 23-я полевая хлебопекарня, 562-й медсанбат, 51-й ветеринарный лазарет и другие учреждения и мелкие подразделения[26]26
  Архив МО СССР, ф. 1165, оп. 1, д. 30, л. 5.


[Закрыть]. Перед нашей дивизией в числе других соединений войск, находившихся в северной части излучины Дона, была поставлена задача проводить решительные наступательные действия, не давать противнику возможности накапливать свежие силы в направлении Сталинграда. Обстановка в полосе 21-й армии от Серафимовича до Клетской была очень тяжелой. На правом берегу Дона 304-я стрелковая дивизия с большим трудом удерживала маленький плацдарм у Серафимовича, а части 278-й стрелковой дивизии – в районе Клетской. Остальные дивизии, в том числе и 63-я, занимали оборону на восточном берегу, удерживая участки, где противник пытадёя – форсировать реку.

30 июля 63-я дивизия получила от командующего армией приказ переправиться на правый берег Дона в районе Серафимовича и во взаимодействии с 304-й и 124-й-стрелковыми дивизиями овладеть рубежом хуторов Иванушенский – Евстратовский с целью расширения плацдарма в этом районе.

Противник, разгадав наш замысел, сосредоточил основные усилия против оборонявшихся частей 304-й дивизии и стал их теснить. Договорившись с командиром этой дивизии полковником С. П. Меркуловым, мы решили: он частью сил сковывает противника с фронта, а другой частью во взаимодействии с 226-м стрелковым полком майора Г. Г. Пантюхова 63-й дивизии и с приданным 8-м танковым батальоном старшего лейтенанта И. И. Филатова наносит удар во фланг атакующего противника.

В результате двухчасового напряженного боя итальянский полк пехотной дивизии «Челере» был разгромлен, остатки были отброшены в западном направлении. Положение 304-й дивизии было восстановлено.

В этой операции особенно отличился 8-й танковый батальон, и в частности рота старшего лейтенанта И. И. Максименко, которая огнем из пушек и пулеметов, а также гусеницами беспощадно уничтожала, давила огневые средства и пехоту противника. Под стать этой танковой роте была и другая – лейтенанта А. К. Растрогана. Умело громила врага батальонная и полковая артиллерия, батарея старшего лейтенанта Н. Ф. Гусева.

Однако противник не хотел примириться с нахождением наших войск на правом берегу Дона. Подтянув резервы и создав численное превосходство в технике и живой силе, он предпринял серию контратак, в результате которых ему все же удалось прорвать оборону 304-й дивизии.

30 июля гитлеровцы овладели городом Серафимовичем, захватили станицу Клетскую. С потерей их мы лишились последних населенных пунктов на правом берегу Дона, за нами оставались лишь небольшие клочки земли.[27]27
  Архив МО СССР, ф. 335, оп. 5113, д. 129, л. 170.


[Закрыть]

Враг всячески пытался сбросить нас в реку, но все его попытки оказались безуспешными.

В течение августа войска 21-й и 63-й армий вели активные наступательные действия против левого фланга немецкой группировки. В результате напряженных боев 14 августа 96-я стрелковая дивизия овладела хутором Затонским, а 304-я дивизия – хуторами Хоперским, Хованским и Рыбным.

63-я стрелковая дивизия получила задачу форсировать Дон и овладеть хуторами Мелоклетским и Меломеловским и прилегающими к ним высотами. Чтобы выполнить эту нелегкую задачу, пришлось проделать большую подготовительную работу. За дело прежде всего взялись саперы – 170-й саперный батальон капитана Н. Г. Баклана и саперные роты полков под общим руководством дивизионного инженера заготавливали лес. Работы не прекращались ни днем ни ночью, благо в глубине леса даже авиация противника не могла обнаружить саперов. Заготовленный материал сразу же доставлялся стрелковыми ротами к берегу.

А пока велись эти подготовительные работы, командующий артиллерией дивизии В. К. Потанин, начальник разведки С. С. Бессонов, командиры других подразделений на своих участках дополнительно организовали разведку наблюдением. Все замеченное на стороне противника тут же заносилось на планшеты, записывалось в журналы наблюдения. Заместитель по тылу подполковник интендантской службы П. Е. Конанчук принимал меры по обеспечению наступательных действий дивизии всем необходимым. Трудностей было хоть отбавляй, а тут еще дополнительные выявились: барханы сыпучих песков прямо-таки отрезали нас от станций снабжения, которые находились за 75—100 километров. Лошади и автотранспорт за одну поездку выводились из строя. Мы получили указание о заготовке продовольствия на месте. Но продовольствие – это ведь одна сторона снабжения. Другая, еще более важная – обеспечение дивизии всеми видами боеприпасов. К тому же надо эвакуировать раненых.

Военный совет армии принял срочные меры, и дороги на перевалах в основном были восстановлены. К началу активных действий войска армии были обеспечены боеприпасами и продовольствием, хотя и в недостаточном количестве. К утру 17 августа во всей полосе наступления дивизии была проведена инженерная разведка, данные которой позволили наметить участки форсирования, пункты переправы и исходные районы.

Многое нам было известно и о противнике. Оборона его проходила по хуторам Мелоклетскому, Меломеловскому и по прилегающим безымянным высотам. Организована она была по принципу отдельных опорных пунктов, находящихся в огневом взаимодействии.

После оценки обстановки и средств было принято решение силами передовых батальонов захватить плацдармы. Для обеспечения форсирования передовых отрядов и подразделений первого эшелона дивизии привлекалась вся полковая и дивизионная артиллерия и часть приданной. На время боя на плацдарме для сопровождения подразделений артиллерийская подготовка планировалась методом последовательного сосредоточения огня.

Немалую трудность при форсировании реки представляла организация связи и взаимодействия, особенно переправившихся подразделений с артиллерией, которая оставалась еще на левом берегу. Здесь большое искусство проявили начальник связи дивизии капитан В. Н. Настечик, командиры рот связи стрелковых полков и артиллерии. Для размотки кабеля с лодок и плотов были изготовлены специальные катушки, для переносных радиостанций сшиты непромокаемые мешки. Такая тщательная подготовка связистов и их самоотверженная работа во время форсирования реки позволили обеспечить бесперебойную связь и непрерывное управление частями и подразделениями дивизии. Задачи полкам первого эшелона были поставлены: 226-му стрелковому полку майора Г. Г. Пантюхова со средствами усиления форсировать Дон в направлении хутора Мелоклетского, передовым 3-м учебным батальоном капитана В. Т. Широкоумова овладеть рубежом северо-восточнее хутора, а главными силами полка – хутором; 291-му полку подполковника П. С. Бабича передовым батальоном капитана Н. Лискунова овладеть рубежом южнее хутора Меломеловского, главными силами полка – высотой безымянной. Начальник политотдела Н. Ф. Ведехин, комиссар П. Г. Коновалов с работниками политаппарата все время находились в частях и подразделениях дивизии, оказывая помощь командирам рот, политработникам по доведению задач до всего личного состава. Свою задачу подразделения могли выполнить только быстрой, организованной переправой и решительными действиями по захвату и расширению плацдарма. На это и нацеливался весь личный состав дивизии. Перед выходом на исходную линию для форсирования реки в ротах передовых батальонов были проведены короткие митинги.

С наступлением темноты 18 августа передовые батальоны и главные силы полков первого эшелона дивизии скрытно и бесшумно выдвинулись в указанные районы. Форсирование началось в первой половине ночи с соблюдением полной тишины и мер маскировки. Первыми переправу начали учебный батальон капитана В. Т. Широкоумова на лодках и понтоне из лодок А-3 и 1-й батальон капитана Н. Лискунова – на рыбацких лодках и плотах из бревен. Форсировав Дон, передовые батальоны в коротком бою сбили боевое охранение противника, захватили плацдарм и тем самым создали условия для переправы полков первого эшелона дивизии. Враг, не зная толком создавшейся обстановки и наших сил и боясь окружения, отвел остатки боевого охранения. Захваченные пленные принадлежали 9-му и 89-му пехотным полкам 5-й и 14-й пехотных дивизий 5-го румынского корпуса.

После короткой массированной артиллерийской подготовки батальоны первого эшелона начали продвигаться вперед. В полосе 226-го полка первыми поднялись в атаку бойцы 1-го батальона, а в 291-м полку – батальон капитана И. К. Стулина.

В первой половине дня 19 августа 226-й и 291-й полки выполнили задачи: в упорном бою они овладели хуторами Мелоклетским и Меломеловским и безымянной высотой. С целью восстановления рубежа обороны противник силою до пехотного батальона, роты танков при поддержке дивизиона артиллерии атаковал 226-й стрелковый полк. В это же время 291-й полк был атакован двумя пехотными батальонами противника, поддержанными дивизионом артиллерии среднего калибра.

Цепи подразделений залегли и открыли организованный огонь из всех видов оружия. Полковая и батальонная артиллерия вступила в борьбу с танками и пехотой противника прямой наводкой. Дивизионная и приданная артиллерия вела усиленную борьбу с вражеской артиллерией. Противник неоднократно пытался восстановить свое положение, но безуспешно. Хорошо помогала артиллерия 26-го гаубичного артполка дивизии полковника В. А. Чепова и поддерживающий тяжелый пушечный артполк подполковника Телегина. Особо отличалась батарея старшего лейтенанта Н. Ф. Гусева из 226-го стрелкового полка. Умело маневрируя, она прямой наводкой уничтожила четыре танка и более роты пехоты противника. Исключительную храбрость и отвагу в этих боях проявили бойцы орудийного расчета младшего сержанта В. Н. Манойлина. На орудие двигалось два танка. Бойцы не растерялись, подбили оба танка. Чтобы удержать захваченный рубеж, я решил ввести в действие 346-й стрелковый полк майора И. Ф. Юдича. Переправа этого полка была трудной, потому что противник, подтянув артиллерию и минометы, открыл по пунктам переправ усиленный огонь. Лишь к исходу дня полк переправился и, заняв оборону, прикрыл левый фланг 291-го стрелкового полка.

С утра 20 августа подразделения дивизии с целью расширения плацдарма возобновили наступление, но, к сожалению, успеха не имели. Противник не только оказывал упорное сопротивление, но и предпринимал неоднократные контратаки силою от роты до батальона с 8—10 танками, стремясь отбросить нас снова за Дон. Два дня продолжались напряженные бои, наши атаки сменялись контратаками противника, доходившими до рукопашной схватки. Подразделения дивизии дрались стойко и мужественно. Как показали пленные офицеры, в этих четырех суточных боях было уничтожено свыше 2100 солдат и офицеров, несколько танков 5-й и 14-й пехотных дивизий 5-го армейского корпуса румын. (Это же потом подтвердил генерал Стэнеску). 22 августа по указанию командующего 21-й армией генерал-майора А. И. Данилова наша дивизия с целью закрепления захваченных рубежей перешла к обороне, при этом особое внимание мы обратили на усиление флангов – правого 226-го и левого 346-го полков. В 291-м и 346-м стрелковых полках батареи противотанкового дивизиона назначались в резерв по борьбе с танками противника. Во всех полках были созданы подвижные отряды заграждения с необходимым запасом противопехотных и противотанковых мин. Командующий артиллерией подготовил заградительный огонь на флангах и стыках стрелковых полков. На флангах, стыках, а также на основных направлениях действий противника силами 170-го саперного батальона дивизии и саперных рот полков были созданы противотанковые и противопехотные минные поля.

24 августа в распоряжение командующего 6-й армией Паулюса следовала 100-я егерьская Восточно-Прусская дивизия генерал-лейтенанта Занне. Несколько позднее мы узнали, что Занне от Паулюса по радио получил задание – отбросить войска русских на левый берег Дона и тем самым восстановить положение частей генерала Стэнеску. Эту задачу Занне решил выполнить силой танкового батальона. Появление танков с десантом мы обнаружили вовремя, и поскольку их было много, нам стало ясно, что это какое-то новое соединение противника.

Посоветовавшись с командующим артиллерией дивизии и комиссаром и прикинув свои возможности (около тридцати орудий, которые можно будет использовать для стрельбы прямой наводкой, рота противотанковых ружей, противотанковые отряды заграждения плюс минные поля), мы нашли, что сил на отражение танков противника хватит, хотя и маловато бронебойных снарядов.

Даю указание: подпустить танки противника с десантом как можно ближе. Танки шли двумя эшелонами.

– Ничего, организованно встретим, товарищ полковник, опыт теперь у нас есть, – сказал В. К. Потанин. – Бойцы в укрытии, над головой пока чистое небо.

Меня именно это и беспокоило – как бы не появилась вражеская авиация. Тогда куда сложнее будет.

В первом эшелоне шло 25–30 танков, которые с ходу и на коротких остановках вели огонь. Вот они ближе, ближе. По команде В. К. Потанина артиллеристы открыли огонь прямой наводкой. Вскоре подала свой голос и артиллерия левого берега Дона. Внезапность массированного огня ошеломила противника. Остановившись, танки с места открыли усиленный огонь. Завязалась упорная борьба нашей артиллерии с танками. Вот уже пять из них подбито. Вскоре загорелось еще шесть. Атака с ходу, на которую враг рассчитывал, не удалась. Бросив дымовые шашки, танки под прикрытием дымовой завесы стали отходить. На поле боя осталось 17 подбитых и горящих машин. Несколько танков подорвалось на минном поле и на минах подвижного отряда заграждения, которым командовал заместитель командира 170-го саперного батальона капитан А. А. Козин.