Текст книги "Грани любви"

Автор книги: Нэнси Уортленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Нэнси Уортленд
Грани любви

Пролог

– Итак, я объявляю новый отдел в супермаркете Геттисона открытым! – Карл Геттисон взял ножницы и разрезал узкую ленту, державшую занавес перед стеной с росписью. Вспышки фотоаппаратов и кинокамер и аплодисменты последовали за толпой людей, устремившихся в отдел. Кэрол, держась рядом с Фрэнком, поймала его улыбку.

– Кэрри, Кэрри, пошли! – Дорис и Брайан тащили ее вперед. Они боялись, что кто-то захватит их места. Брайан, решивший быть первым капитаном, влез на сиденье космического корабля, а Дорис вскарабкалась на спину деревянной лошадки.

– Кэрри, блестящая живопись! – восхищенно воскликнула миссис Элиот. – А что теперь ты собираешься делать? Хороших мест не хватает. Из последней фирмы, куда я обращалась, мне даже не прислали традиционного письма с извинениями.

– Это ужасно неприятно, – посочувствовала Кэрол. – Я еще не знаю, чем займусь.

– Может, тебя заинтересует: одна моя подруга увидела оформленные тобой детские комнаты, покрывала и подушки на постелях и надеется, что ты сделаешь что-нибудь подобное для троих ее детей. Она готова платить сразу же. Вот ее телефон.

– Я ей позвоню. – Кэрол убрала записку в сумку. К ним приближался Фрэнк. От возбуждения его глаза стали еще ярче.

– Двойняшки веселятся! Спасибо, что привели их, миссис Элиот. Кэрол, фотограф хочет запечатлеть тебя около стены.

– Я должна это сделать, Фрэнк?

– Да. Не тряси головой – эти кудри возбуждают мою мужскую фантазию. Кэрри! Ты заслуживаешь признания. Анна и Крис были только ассистентами. Это определенно твоя работа. Кроме того, дед предпочитает такой вид рекламы. Это поможет тебе найти работу. Ты выглядишь потрясающе, Кэрри! – голос Фрэнка зазвучал низкими нотами. – Я никогда еще не видел тебя в костюме, изумительные ноги! Это как раз тот случай, когда многое теряется от мужского стиля одежды.

Кэрол засмеялась и тронулась с места, чтобы отвлечь его внимание.

– Узнаешь материал костюма? Это шелк со льном из твоего отдела. Я не устояла против золотого цвета. И была подходящая отделка. К тому же я решила надеть сегодня что-либо менее профессиональное, чем респиратор!

– Ты сама его сшила? Мой яркий Одуванчик – потрясающий художник! А ты встречалась и сегодня со своими помощниками?

Кэрол кивнула утвердительно и скользнула на место рядом с Крисом и Анной. Фотограф работал, когда она отвечала на вопросы репортеров. По его предложению, Дорис и Брайан присоединились к ним. Было сделано фото двойняшек с их матерью и портретами на стене. Когда репортеры, операторы и фотографы уехали, Кэрол вспомнила о предложении Криса и Анны вместе пообедать. У Анны до лекций оставалось совсем немного времени.

– Моя дорогая Кэрол, вы выглядите очаровательно! – К ним подошел Карл Геттисон. – Спасибо за работу! Это настоящая живопись! Я наблюдал за детьми. Самые глазастые получали истинное удовольствие, находя спрятанные изображения животных.

– Я хочу попрощаться с вами, мистер Геттисон, – начала Кэрол. – До свидания! У меня ощущение, что мы расстаемся ненадолго!

Продавщицы детских отделов подошли поговорить с Геттисоном-старшим. Кэрол огляделась вокруг, ища глазами Фрэнка. Он разговаривал с какой-то журналисткой, и даже на расстоянии в несколько метров было видно, как действует его обаяние. Брайан махнул ей, промчавшись на игровую площадку, и у Кэрол сжалось сердце. Она вспомнила их первое посещение магазина. Как давно это было! Но она помнила все, как будто это было только вчера.

Глава 1

– Кэрри, Кэрри, какие красивые! Я хочу эти!

Кэрол улыбнулась двойняшкам и, подхватив девочку, ловко усадила ее на диванчик.

– Потерпи чуть-чуть, Дорис. Надо же их померить.

Через плечо она увидела, что к ним приближается новый продавец.

– Доброе утро, мадам. Извините, наша сотрудница задержалась. Вы ведь хотели эти туфельки?

Крошечные туфельки уютно, как в гнездышке, устроились в большой ладони мужчины. В другой руке он нес три маленькие коробки для обуви. Продавец улыбнулся темноволосым двойняшкам. Глаза детей широко открылись, взгляды поднимались выше и выше, пытаясь охватить подошедшего целиком. Кэрол поняла удивление малышей. Мужчина, стоящий перед ними, был шести футов ростом, атлетического телосложения. Такого легче представить на спортивной площадке, чем служащим в офисе или магазине. Костюм из прекрасной серой шерсти – верх портновского искусства, простая белая рубашка, но прошитая на манжетах золотой нитью, идеально подобранный галстук цвета темного бургундского. Маленькая буква «Г», вышитая на галстуке, свидетельствовала о принадлежности к штату служащих огромного универмага Геттисона.

Кэрол невольно почувствовала восхищение и тут же презрение к себе за то, что поддалась этому чувству. Можно представить, как усмехнется этот загорелый красавец, увидя ее реакцию: мужчина знал, как неотразимо действует на женщин. Тщательно причесанные волосы, одежда – все говорило о самоуверенности. Он был воплощением респектабельности. Для таких главное – деньги и успех. Остальное отбрасывается прочь.

Продавец наклонился, измеряя крошечную ножку Дорис, и вдруг в зеркале его глаза встретились со взглядом карих глаз Кэрол. На мгновение показалось, что они читают мысли друг друга. Ощущение было странным. Непонятная недоброжелательность мужчины вызывала тревогу. Хотелось скорее забыть о нем. Расстроенная этими мыслями, Кэрол повернулась к маленькому Брайану. Ребенок улыбался так ласково, что хорошее настроение вернулось.

В конце концов мне все равно, что думает этот лощеный Адонис, решила девушка. Подняв руки, она поправила прическу. Множество узеньких красных ленточек, каким-то хитрым образом вплетенных в длинные, волнистые золотые волосы, развевались вокруг ее головы. Кэрол нравилось, как она выглядит: пальто в стиле «трубадур» с широкими рукавами было сшито из разноцветных лоскутков. Изумительное сочетание карминного, оливкового и сапфирового цветов создавало ощущение радости. Под пальто был простой длинный свободный свитер и колготки оливкового цвета. Тепло и практично для работы няней и отвечает ее собственной фантазии и чувству цвета.

Несмотря на сдержанную, мягкую, элегантную обстановку обувной секции магазина Геттисона, лучшего городского универмага, у Кэрол возникло ощущение своей неуместности – рок-ансамбль на похоронах. Так неуютно среди серебристо-серых стен с узкими красными полосками, примерочных, отделанных превосходно отполированным розовым деревом и бронзовым литьем. Если бы мать двойняшек не поручила ей купить обувь именно в этом универмаге, где у нее был открыт счет, она могла бы пойти с детьми в другой магазин, где считаются с возрастом и потребностями ребенка. И персонал более приятный.

Кэрол поняла, отчего расстроилась. Продавщица, которая сначала их обслуживала, была знающей и доброй. Дорис вела себя при ней как ангел. Мужчине она вначале тоже улыбалась с удовольствием, хлопая ресницами, пока он снимал мерку. Но в тот момент, когда увидела черные туфельки, закапризничала.

– Хочу красные туфельки! – Дорис упрямо вздернула подбородок. – Как у Кэрри!

Девушка увидела, как взгляд продавца скользнул к ее собственным красным ботинкам и проследовал выше по ногам. Слишком поздно она увидела, что свитер задрался, видимо, когда она усаживала Дорис на диванчик.

Одобрительная улыбка заиграла на привлекательном лице незнакомца. У Кэрол перехватило дыхание, когда голубые глаза мужчины вызывающе оглядели ее. Она не осмелилась поднять глаза, когда он лениво выпрямился во весь рост.

Как будто дуга высокого напряжения протянулась между ними. Словно защищаясь, Кэрол подхватила Брайана на руки. Сердито сдвинула брови и попыталась успокоиться. Нужно прекратить фантазировать. Мужчина был, конечно, красив, но… не в ее вкусе. Слишком сладкая улыбка. Просто взбитые сливки или яблочный пирог.

– Кэрри, я хочу красные туфельки! Ну, пожалуйста! – Большие глаза Дорис были полны мольбы. Голос ребенка вывел девушку из задумчивости. Заерзал Брайан, пытаясь высвободиться из ее рук. Кэрол позволила ему это, обдумывая просьбу Дорис. Мать двойняшек ничего не говорила о цвете. Будут ли сочетаться красные туфельки с одеждой девочки?

Продавец ушел, унося туфельки, и она длинно и порывисто вздохнула. Оказывается, инстинктивно все это время она сдерживала дыхание. Тут Кэрол заметила, что красное сиденье диванчика испачкано уже засохшей глиной. Вынув бумажную салфетку, она стала вытирать пятна, посматривая, чем заняты двойняшки? Брайан уткнулся в какую-то книжку, а Дорис вертелась перед зеркалом, разглядывая свой нарядный костюмчик. Кэрол стерла остатки глины. Заметив блестящее латунное ведро для мусора рядом с прилавком, подошла и выбросила бумагу; обернувшись, она пришла в ужас. На полной скорости Брайан ковылял прямо к эскалатору. Появившийся продавец сразу же оценил опасность, и они, чуть не столкнувшись, оба бросились к малышу.

– Мадам, эскалатор опасен!

– Скажите это Геттисону! Как можно было разместить детскую секцию рядом с эскалатором, – огрызнулась Кэрол злым и испуганным голосом. Неожиданная близость мужчины подействовала на нее ошеломляюще, как вспышка. Было видно, что он прекрасно понял это и, вернувшись к прилавку, был подчеркнуто холоден. Кэрол решила немедленно уйти, но поняла, что, покинув магазин, только подчеркнет этот маленький инцидент. Кроме того, было бы непрофессионально, да и нечестно уйти с обувью для Брайана, ничего не купив Дорис. Поэтому она усадила мальчика в коляску и пристегнула, не обращая внимания на его громкий протест. Потом оглянулась, ища глазами Дорис, и увидела ее лежащей на диванчике и сосредоточенно и усердно отдирающей пуговицу обивки.

– Дорис, пожалуйста, не надо! – Кэрол посадила свою питомицу и попыталась отвлечь ее туфельками. Девочка хоть и разрешила примерить их, ревела при этом как молодой бычок, запертый в загоне. Продавец опустился перед девочкой на колени, как принц из сказки «Золушка». Его пальцы были ловки и проворны. И вот уже туфельки надеты на ножки. Дорис вскочила, сияя улыбкой.

– Смотри, Кэрри! – Она, забавно пританцовывая, пошла по кругу, демонстрируя обновку и восхищаясь новыми туфельками. – Красные туфельки!

Продавец поднялся.

– Прекрасно сидят! Дочка, как и мама, умеет ценить цвет.

Кэрол хотела сказать, что Дорис не ее дочь, но, почувствовав пренебрежение в его голосе, обиделась и изобразила на лице искусственную улыбку.

– Серости вокруг более чем достаточно! – Кэрол наклонилась, внимательно рассматривая туфельки. Сидели они замечательно.

– Ты будешь носить их, Дорис? – Девчушка восторженно закивала, и Кэрол выпрямилась. Наконец-то они смогут уйти!

– Прекрасно, мадам. Я упакую это для вас. Как вы заплатите – чеком или наличными? – Он быстро и умело упаковал коробку, подготовил чек. И тут Кэрол увидела на дне коробки цену. Внутри что-то оборвалось. Она и представить не могла, что детские туфли могут быть такими дорогими. Ну почему она не спросила цену заранее?

– Подождите! Такая цена?! – Продавец удивился. – Это больше, чем я могу заплатить!

– Мадам, стоимость зависит от качества. – Кэрол ощетинилась. – Это самая лучшая обувь для малышей! – продолжал продавец. – Они не такие уж дорогие, если учесть первоклассную кожу и великолепную отделку. Превосходный образец из нашей экспортной партии.

Дорис, прихорашиваясь, рассматривала свои туфельки в большом зеркале, подпрыгивая от восторга. Кэрол даже затошнило от страха. Девочка была так счастлива, вся светилась! Она редко о чем-либо просила. Попробуй сейчас ей объяснить! Крик будет на весь магазин. Кэрол вздохнула. С того момента, как появился этот продавец, на нее посыпались неприятности. Ладно, что же делать. Надо взять себя в руки. В конце концов он здесь, чтобы помогать ей!

– Извините. Есть у вас красные туфли того же размера, но дешевле?

– Конечно, мадам, – продавец указал на две коробки, которые принес раньше, и повернул их так, чтобы была видна цена. – У этой пары та же колодка. Должны хорошо сидеть.

– Дорис, подойди сюда, дорогая, я хочу примерить еще одни туфельки. Они красивее.

Малышке стало любопытно. Кэрол подхватила ее, крепко обняла и посадила на диванчик. Потом показала новую коробку. Дорис развеселилась и захихикала, найдя в ней пакетик с изюмом, который Кэрол только что положила туда. Она занялась пакетиком, а Кэрол быстро и незаметно убрала дорогие туфли в коробку. Достав новые туфельки, она попыталась надеть их на ножку Дорис, но ее подопечная согнула ступню, упрямо не желая даже смотреть на них. Нервы Кэрол не выдерживали. Вот-вот должен был начаться скандал.

– Этот ярко-красный цвет просто чудесен, – продавец рассматривал туфли, казалось, не глядя на ребенка. Он повертел в руках каждую в отдельности, потом передвинул торшер поближе, направив свет на ножку Дорис. На свету они блестели неотразимо. – Дай-ка я надену их на твои ножки. Они у тебя такие изящные. – Его улыбка могла служить прекрасной рекламой зубной пасты. – И такие Хорошенькие кружева на твоих носочках.

Да, этот мужчина, видимо, становился неотразимым, когда хотел. Он разговаривал с Дорис, словно со взрослой женщиной, осыпая ее комплиментами. И хотя малышке было всего три года, это подействовало, решительный протест был мягко сломлен. Девочка заерзала и выставила одну ножку, позволяя примерить туфельку. Посмотрела на нее, потом на продавца. Тот торжественно кивнул, будто она покупала картину за миллион долларов. Грациозно, словно награждая продавца своей благосклонностью, Дорис вытянула вторую ножку. Уже обутая, она встала и побежала к зеркалу, сделав перед ним пируэт. Увидев улыбку Кэрол, подбежала к ней и обняла.

– Новые туфельки! – восклицала малышка.

– Спасибо! – поблагодарила Кэрол продавца, оценив его мастерство. – Мы их берем.

Она предпочла бы скорее забыть сегодняшнее посещение магазина. Но все хорошо, что хорошо кончается. Пока Кэрол усаживала Дорис рядом с братом и пристегивала ремешками к прогулочной коляске, продавец подготовил чек. Кэрол расписалась и с облегчением направилась к лифту.

До ленча еще оставалось время, и можно заскочить повидать Анну. Вернуть ей последние записи и книги. Кэрол и Анна дружили с восьми лет, когда вместе с матерью, братом и сестрой Кэрол приехала в этот город на Южном побережье Новой Зеландии. Их дружба началась с рисования. Как они радовались, узнав, что другая так же увлечена живописью. Теперь им девятнадцать лет. Анна изучала дизайн, а Кэрол училась самостоятельно, читая учебники и конспекты подруги. Удобнее всего было забирать и возвращать книги и тетради, когда она ездила куда-нибудь на машине.

Лифт посвистывал, начиная движение или останавливаясь на этаже. Они быстро спустились, и Кэрол покатила коляску мимо соблазнительного для малышей прилавка, устремляясь к главному выходу. Знакомая высокая фигура в сером костюме преградила им путь. Продавец! Кэрол смотрела на него удивленно. По-видимому, ему пришлось бежать вниз, чтобы их догнать, но дышал он совершенно спокойно.

– Извините, мадам, не могли бы вы вернуться в магазин со мной? – Голос был спокойный, но властный.

– Да, могу. Но зачем? Сейчас время ленча, и мне пора кормить детей, – огрызнулась Кэрол.

– Не думаю, что вам захочется обсуждать воровство здесь.

Воровство? Обвинение потрясло ее. Совершенно онемев от неожиданности, она позволила продавцу взять коляску и привести их в какую-то комнату внутри магазина. Он жестом предложил ей сесть, но Кэрол отрицательно покачала головой и сжала ручку коляски так крепко, как будто от этого зависела ее жизнь. Уже устав сидеть, оба малыша начали стучать ногами по перекладине. Голодный Брайан к тому же начал лягаться. Кэрол наклонилась, пробуя придержать его немного за ноги. Не хотелось, чтобы новая обувь поцарапалась прежде, чем родители увидят ее.

– Ваш мальчик тоже обут в новые туфли, и то, что вы закрываете их руками, не поможет. Они из нашего магазина. Я видел наш код на подошве.

– Я не понимаю… – Кэрол еще больше нахмурилась.

– Будет гораздо проще, если вы признаетесь, что не заплатили за эти туфли.

– Ведь вы знаете, что я не платила наличными. Вы вписали стоимость в чек. – Под его пристальным взглядом она пыталась не показать свою растерянность.

– Я продал вам и записал только одну пару, мадам.

– Но они двойняшки! Мы купили две пары! – В ее голосе звучал протест. – Чек! Там должны быть вписаны обе пары! – Она стала рыться в сумке, ища кошелек, но как назло он провалился на самое дно. Под руку попадались то салфетки, то одежда, то любимая игрушка Дорис – Мистер кролик. Наконец вместе с пластиковой карточкой она нашла сложенный вдвое чек. Посмотрев на него, Кэрол не на шутку рассердилась. В чек была включена только одна пара туфель.

– Думаю, это ваши, – продавец поднял за шнурки запачканные старые спортивные тапочки и бросил их на стол. Словно еще одно обвинение, брошенное прямо в лицо! – Воровать в магазинах очень плохо, но использовать для этого детей отвратительно! Пропажа обнаружена. Скажите мальчику, что нужно поменять туфли на его тапочки.

От злости кровь запульсировала в висках.

– Это какое-то недоразумение! – Кэрол оглянулась, как бы ожидая помощи, но помещение было пусто. – Не понимаю, как это случилось!

Выражение лица мучителя ясно показывало: он абсолютно уверен в ее вине. Кэрол начала судорожно вспоминать все события дня с самого утра… Вдруг вспомнила – продавцы поменялись. Кэрол выпрямилась.

– Я знаю, как произошло это недоразумение. Вы сделали ошибку.

– Ошибку? Я?

В голосе слышалось негодование. Ничего себе! Значит, он может думать, что она – воровка, а ей нельзя даже допустить, что он ошибся.

– Нас обслуживали два человека, – начала объяснять Кэрол. От возбуждения ее щеки разрумянились. – Сначала невысокая темноволосая женщина лет сорока, очень приятная. Я уже решила, что она, по-видимому, забыла о нас, но тут появились вы. Именно вы не записали первую пару в чек.

– Да, ошибка возможна, – признался он неохотно. – В таком случае я должен извиниться. Но прежде нам нужен другой чек… – Он передернул плечами от раздражения и вышел из комнаты.

Пока он отсутствовал, Кэрол возила коляску взад-вперед, пытаясь успокоить скулящего, усталого, страшно голодного мальчика. Счастье еще, что Дорис заигралась со своим кроликом и помалкивала.

– Миссис Элиот? – послышался вопрос.

Язвительно вежливый продавец появился, держа в руках чек и карточку, сравнивая подписи на них. Кэрол думала, что сначала он спросит имя, но он опять ошибся.

– Я не миссис Элиот. Я – Кэрол Адамс, няня малышей. Вы найдете у себя в картотеке подтверждение того, что я имею право использовать карточку для покупки детской одежды. Я объяснила это первому продавцу.

– Вы понимаете, что вашу подпись можно проверить? – Он был ровен, потрясающе вежлив и непоколебимо уверен, что она постоянно занимается обманом. Кэрол читала это на его лице. – Не пытайтесь меня надуть, мисс Адамс, – медленно и веско проговорил шестифутовый красавец.

Возбужденной и усталой Кэрол вдруг представилось, как она, приподнявшись на цыпочки от усердия, безуспешно пытается надуть через тонкий резиновый шланг продавца-атлета. Губы девушки дрогнули. В изумлении она увидела то же движение и у мужчины, когда он взглянул на ее хрупкую фигурку.

– Неудачный выбор слов, – выразил он ее мысль. – Чеком займутся немедленно. – Он нажал на звонок, и мгновенно возник посыльный по этажу, как из воздуха.

– Да, мистер Геттисон? – посыльный заискивающе улыбнулся. – Чек? Разумеется, мистер Геттисон.

Геттисон из семейства Геттисонов! Да, недаром ее так удивила эта фигура за прилавком. Слишком она респектабельна. Конечно, он закончил университет, изучил экономику, получил степень, путешествовал по миру с любящими родителями. А теперь проходил ознакомительный курс розничной торговли в семейной фирме. Кэрол тут же представила, как он рассказывает друзьям о женщине, которая пыталась получить бесплатно две пары детских туфель – одну по чужой карточке, другую – подменой старой на новую обувь!

Теперь Геттисон занялся карточкой. Интересно, как он определит – занималась ли она этим раньше или нет? Злость и раздражение переполняли ее. Через некоторое время Кэрол решила, что посыльный, по-видимому, проверяет все существующие карточки. Дорис вдруг заплакала. Брайан, балуясь, щипал бедного кролика. Терпение Кэрол было на исходе. Она вернула кролика девочке, а Брайану сунула в руки другую игрушку – Мистера киви, но малыш заревел и оттолкнул его. Кэрол бросила игрушку обратно в сумку.

– Кэрри! Я хочу есть!

– Великие души переносят страдания молча! – автоматически проговорила она фразу Шиллера. И увидела, как изумленно взглянул на нее мужчина.

– Неужели так долго проверить чек? – спросила Кэрол.

Шанс провести несколько минут с подругой был упущен. Теперь она могла только завезти книги и тут же уехать.

– Если все в порядке, это обычно занимает три минуты, – ответил он.

Сомнение угнетало Кэрол. А что если хозяйка не внесла в копию образец ее подписи? Она пыталась успокоить себя тем, что миссис Элиот – деловая женщина, таких ошибок она не совершает. Минуты тянулись бесконечно. Брайан плакал не переставая. Он привык есть вовремя, и теперь его не успокоить, на крайний случай у нее с собой был бисквит, но Кэрол знала, что на ленч приготовлены овощи, и медлила, не желая портить аппетит ребенку. Прошла целая вечность. Кэрол взглянула на часы и испугалась. Истекал срок ее парковки. Штрафной талон – это было бы последней каплей.

Можно, конечно, не отдавать талон хозяевам, а заплатить самой, но ее бюджет не предусматривал такой траты.

– Полагаю, мы ждали достаточно долго. Теперь мне еще платить по счетчику. Я оставляю туфли. Отложите их. Мистер или миссис Элиот приедут и заберут их… если они вообще захотят теперь что-либо здесь покупать.

Прежде, чем двойняшки поняли, что случилось, она стащила с них туфли и с грохотом швырнула их на стол. Негодующий плач Дорис достиг полного крещендо, но Кэрол с пылающим лицом покатила коляску к двери. Пронзительный крик, достигший на улице мощности сирены, излился в шумные рыдания и протесты внутри машины. Кэрол, виноватая в том, что не объяснила детям ситуацию, пыталась успокоить ревущую Дорис и скулящего от голода и усталости Брайана. Решив сейчас не завозить книги, Кэрол сосредоточилась на дороге, благословляя Бога, что Элиоты живут близко от города. Дома ленч согрел сердце Брайана, но Дорис вдруг оттолкнула свою тарелку и вновь расплакалась. Пытаясь ее успокоить, Кэрол взяла девочку на руки и крепко прижала к себе.

А начинался день так хорошо! Восход был похож на театральную декорацию – темно-синее небо, на его фоне оранжевые и розовые мазки тумана, подсвеченные восходящим солнцем. Интенсивность цветов привела Кэрол в восторг. Она наблюдала эту картину, ожидая, пока мать выйдет из ванной комнаты. Зимнее утро было не слишком холодным, и можно было добираться до дома Элиотов на велосипеде. Даже ветер был попутный, и она примчалась немножко раньше. Как обычно, двойняшки восторженно встретили ее и тут же приклеились к ней. День проходил гладко, по заведенному порядку. Кэрол вместе с детьми с нетерпением ожидала поездки в город. Респектабельный Адонис, мистер Геттисон, превратил утро в кошмар. Ему не следовало бы руководить семейным магазином. Теперь она вряд ли когда-нибудь еще захочет туда зайти.

Неужели он всерьез решил, что она стащила карточку миссис Элиот и потом, чтобы улизнуть, сочинила про счетчик… как будто это так же легко проделать, как ему подумать.

Но как странно! Даже с Анной, самой близкой подругой, Кэрол редко обменивалась мыслями. А тут мужчина, только что встреченный, да еще и не симпатичный ей, читает ее мысли. Одно утешает – ему не очень-то нравится прочитанное!

Несмотря на все утешения, Дорис продолжала всхлипывать. Кэрол посадила девочку на место, но та опять оттолкнула тарелку. Зато Брайан до блеска очистил и свою и сестренкину. Кэрол умыла мальчугана и уложила его в кроватку. Не успела она выйти из комнаты, как ребенок уже спал. Кэрол вернулась в столовую и подошла к бледной, измученной Дорис.

– Иди ко мне, малышка. – Кэрол посадила ее на колени и крепко обняла. Две большие слезы скатились по щечке ребенка. – Милая моя, ты получишь красные туфельки! Обещаю!

Нет, ее гордость не стоит таких душераздирающих переживаний.

– Я позвоню твоей мамочке или папочке, они заберут их из магазина. А если нет, я сама захвачу их по дороге домой. Если даже мне снова придется столкнуться лицом к лицу с этим мистером Геттисоном.

– Я не хочу туфли! Хочу Мистера кролика! – слезы полились ручьем.

На несколько секунд Кэрол остолбенела. «Хочу Мистера кролика!» – эхом отдалось в голове. Она перевернула свою сумку, разбрасывая одежду, игрушки, мелочи. Мистера кролика не было. Смутно припомнилось, что в последний раз она видела игрушку в комнате Геттисона. Оказывается, Дорис протестовала не из-за потери новых туфель, а из-за разлуки с любимым кроликом.

– Дорис, я не поняла! Прости меня, моя любовь! Я позвоню сейчас же в магазин, только сначала давай ляжем спать.

Кэрол надеялась, что игрушка еще там. Через минуту, когда всхлипывания затихли, она отыскала номер в телефонной книге.

– Мистера Геттисона, пожалуйста.

– Мистера Геттисона сейчас нет. Соединить вас с его секретаршей? Или вы перезвоните?

Кэрол помедлила. Ее просьбу могли и не выполнить.

– Нет, подождите. Пожалуйста, соедините меня с администратором первого этажа.

Пронзительные звуки музыки, слышные в трубке, раздражали Кэрол. Объяснять потерю игрушки пришлось дважды, и девушка вздохнула облегченно, когда администратор, наконец поняв ее, обещал поискать. Ждать пришлось долго.

– Извините, но я не нашел никакой игрушки. Может быть, кто-то из детей взял ее? Я запишу ваш номер телефона. Вдруг ее вернут…

Расстроенная Кэрол продиктовала номер и положила трубку. В детской снова захныкала Дорис. Кэрол пошла на кухню, поставила кофейник и сделала себе несколько бутербродов. Она проглотила, не чувствуя вкуса, только один, когда, нарушая ее покой, послышались рыдания. Это невозможно было вынести. Ясно, ребенок сам не успокоится. Кэрол пошла и взяла ее на руки, крепко прижала к себе и стала напевать нежную колыбельную песню.

Ничего не помогало. Девочка судорожно вздрагивала от каждого всхлипа. Слезы текли так, что плечо Кэрол стало мокрым. Все попытки успокоить встречали сопротивление. Тогда Кэрол начала придумывать приключения кролика в обувном магазине. Каждый раз, как она произносила «Мистер кролик», всхлипы приостанавливались, потом стали понемногу затихать. Успех был налицо.

Кэрол достала свой альбом и цветные мелки. Быстрыми движениями набросала на заднем плане магазин, двойняшек в коляске, Мистера киви и прилавок. Девочка засопела и завозилась у нее на коленях, устраиваясь поудобнее. Малышке захотелось узнать, что произошло с ее игрушкой. Кэрол стала изображать подробности, продолжая при этом непрерывно болтать. Вот Мистер кролик в коробке, вот украдкой выглядывает из-за большой пальмы рядом с лифтом.

Влажными пальчиками Дорис стерла следы слез с лица.

– Нарисуй Мистера кролика еще, Кэрри!

– А ты мне помоги.

Дорис кивнула. Кэрол нарисовала кролика разноцветным, как подсказывала девочка: голубые с белыми полосками штанишки, розовый жакет, белое тельце. Одно ушко загнуто и свисает, раскрашенные глаза и рот. Дорис даже засмеялась, когда Кэрол нарисовала на лапке пятнышко от тыквенного супа.

Девочка была очень довольна, убедившись, что Мистер кролик в безопасности.

– Нарисуй дядю, Кэрри! Он знает моего кролика.

Несколькими резкими линиями Кэрол набросала портрет мужчины, но Дорис он не понравился. Тогда она нарисовала то же лицо в карикатурном виде – голубые глаза, темные нахмуренные брови, подчеркнув еще не оформившиеся морщины.

Дорис издала коротенький смешок.

– У тебя смешной дядя. Нарисуй еще.

Кэрол помедлила, сама удивляясь, как это у нее получилось. Уставясь на пустую бумагу, она представила себе круглую стенную фреску и начала рисовать на ней смешных животных, обувая их в туфли и ботинки. Когда дело дошло до желтого мелка, чтобы закончить туалет веселого львенка, ее маленькая наблюдательница на коленях потянулась и обмякла, уронив ручки, совсем как ее игрушечный кролик. Боясь спугнуть сон, Кэрол баюкала малышку. Ее веки еще были приоткрыты, и это беспокоило Кэрол. Дорис прошептала, уже окончательно засыпая:

– Кэрри найдет моего кролика…

Девушка могла только надеяться, что не разочарует эту милую крошку, так верящую в нее. Если бы это случилось с Мистером киви! Брайан поскучал бы, конечно, но потом занялся другой игрушкой. Но Дорис! Ей было трудно расстаться с кроликом даже во время мытья. Кэрол помнила громкий протестующий крик, когда она ошиблась, повесив сушить кролика не веревку. Кролик сопровождал Дорис повсюду. Приходилось каждый раз проверять – на месте ли он. И вот, пожалуйста, неожиданная потеря! А если игрушка не найдется? Кэрол могла бы сделать другого кролика, но полюбить нового без тысячи объятий, тисканий и купаний было невозможно.

Звук подъехавшей машины усилил огорчение девушки. Мистер Элиот обычно заезжал на несколько минут, чтобы повидать малышей, если оказывался поблизости. Но в последнее время его дневные посещения участились и изменилось отношение к ней. Кэрол убеждала себя, что это просто ее выдумка, чрезмерная чувствительность и совпадения. Никакого нового отношения нет. Но последние несколько визитов пришлись на время после ленча, когда дети должны быть в постели. И мистер Элиот знал это. Потом вдруг он поинтересовался – есть ли у нее дружок, сделал несколько неприличных замечаний, начались как бы случайные прикосновения. Кэрол стала сомневаться, справится ли с ситуацией, и поделилась своими опасениями с Анной. Та, со свойственной ей прямолинейностью, посоветовала записаться на курсы самообороны. Скоро Кэрол поняла, что хозяин ей отвратителен. Супружеская неверность разрушила ее собственную семью. Она еще помнила ссоры и перепалки родителей. А стоило закрыть глаза, перед ней, как живые, вставали семейные сцены.

Когда отец ушел, ссоры прекратились, но остался иссушающий душу опыт. Прошедшие годы не смягчили ее чувств. Все равно она оставалась покинутой, брошенной дочерью, причем старшей в семье, и понимала трудности матери. Каково ей в одиночку поднимать троих детей. Кэрол знала, как облегчает их жизнь ее зарплата.

Многие юноши пытались ухаживать за ней, назначали свидания. Но ни с одним знакомым парнем она еще не была близка. Ничего большего, чем легкое волнение, она не испытывала. В ней жила внутренняя уверенность и решимость найти мужчину, на которого можно положиться. Поэтому реакция на респектабельного, сурового и противного мистера Геттисона удивила ее.