Текст книги "Привратник: 1. Прочь из сумасшедшего дома"

Автор книги: Нэнси Холдер

Соавторы: Кристофер Голден
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Конечно, – согласился Джайлс, в его голове уже крутились самые плохие предчувствия, касающиеся Микаэлы и Баффи. – Как всегда.

Он повесил трубку и никак не мог заснуть. Слова эхом отзывались в его памяти.

Думаю, нужно ждать худшего.

Джайлс думал о блеске глаз Микаэлы, о сиянии ее волос, даже когда нет солнца. Ее понимающий смех.

Думаю, нужно ждать худшего.

Все это казалось Джайлсу ужасным, потому что он уже испытал худшее. Он знал, что это могло повлечь за собой. Его беспокойство о Микаэле было больше, чем просто страх. Одно ужасное предчувствие накладывалось на другое, ужас все больше и больше овладевал им. И, учитывая, как странно вела себя Баффи и как немного рассказала ему о происходящем в Саннидейле, он все больше беспокоился о безопасности Истребительницы и ее друзей.

Решение пришло внезапно. Джайлс больше не мог оставаться здесь. Он аккуратно вытащил внутривенную иглу из руки и подвинул йоги к краю кровати. Все еще чувствуя себя немного одурманенным, сначала передохнул. Потом, глубоко дыша, не обращая внимания па боль в голове и спине, Джайлс встал. Ему было неуютно в хлопковой больничной пижаме.

Мгновение он колебался, затем осторожно направился к чулану, где хранилась его одежда. Остальные вещи были все еще в гостинице, но одежду, в которой он был той ночью, постирали и принесли сюда.

Джайлс дотянулся до ботинок, нагнулся, чтобы ваять их. Он почувствовал, как резкая боль прошла через спину и шею в голову. Джайлс вскрикнул и положил руку на голову. Ноги как будто парализовало, и они еле двигались, сгибаясь под его весом. Он тяжело упал, очки полетели на холодный пол.

Когда Джайлс снова очнулся, он был уже на кровати и незнакомый доктор светил каким-то предметом ему в глаза.

– Микаэла, – прохрипел Джайлс.

– Кем бы она ни была, она может подождать, – грубо сказал доктор. – Возможно, вы слишком взволнованы, мистер Джайлс, я вас не виню. Но существует веское основание тому, что вы все еще находитесь в больнице. Нужно прислушиваться к врачам.

Джайлс снова потерял сознание и очнулся только на следующее утро.

В красивом саду, который тянулся вдоль роскошного имения в Киото, одного из самых прекрасных городов мира, кричал Кобо Сенсей.

Он лежал в грязи в собственном саду, питая землю и растения своей кровью, своей жизнью. Время, когда Кобо Сенсей был Хранителем, закончилось много десятилетий назад. Теперь он состарился и часто мечтал о смерти в саду, и в мечтах он мягко улетал далеко от этого мира, которому служил долго и хорошо.

Ничего подобного.

Лезвие разрезало кожу его запястья и прошло слегка под кожей, вспарывая его так, как он потроши рыбу десятки тысяч раз в жизни. Кобо Сенсей еще раз закричал.

Но он не дал им то, что они хотели. Он не отвечал на их вопросы, хотя знал ответы на некоторые из них.

Кроме этих криков боли Кобо Сенсей не издал ни звука.

Вокруг него полукругом стояли семь человек в темных плащах с капюшонами, закрывавшими большую часть лица. При тусклом свете солнца он немногое мог рассмотреть, нечего было сказать о них, исходя из их внешности. Они различались цветом кожи, ростом и имели разное телосложение, но все явно были людьми. Кроме того, было ясно, что они знакомы с магией.

Боль была невыносимой.

Лезвие опустилось снова, на сей раз к точке, находящейся на несколько дюймов ниже пупка. Его край, приставленный к животу Кобо Сенсея, разрезал кожу, и лезвие снова продолжило свою работу.

Разум и тело цепенели, Кобо Сенсей стиснул зубы и впился взглядом в скрытых под капюшонами мучителей. Он поклялся себе, что не закричит снова, и сдержал клятву.

Он умер молча.

ГЛАВА 6

Ива сидела в школьной библиотеке, чувствуя себя немного неуютно. Она была одна. Только книги окружали ее. И верный библиотечный компьютер. Ее единственными компаньонами были свет от зеленой стеклянной ученической лампы и успокаивающее щелканье клавишей. Ей пришло в голову, что… если бы она могла вспомнить название больницы, где лежит Джайлс, она могла бы найти в компьютере медицинские записи и точно узнать, что с ним случилось.

Она не была знакома с медицинской терминологией, но любая терминология становится доступной при помощи сети.

Работа оказалась сложной. Было довольно легко обнаруживать природу каждого явления или информацию о монстре, с которыми они столкнулись за прошлую неделю, но Ива хотела узнать, одновременно ли появлялись все эти монстры раньше. Она пыталась найти только ту информацию, которая соответствовала бы следующим пяти словам: Прыгающий Джек, Гром, Морской монстр. Она по очереди задавала эти слова поисковой системе.

Информация не найдена.

– Ой, как мне надоело, – расстроено сказала она и удалила сочетание «Морской монстр». Возможно, проблема была в «Громе». Возможно, существовал

какой– то другой термин.

Ива бросила поиск и щелкнула по закладке «Библиотека Конгресса». «Грома» не было в списке вообще.

Зевая, она нахмурилась и искоса посмотрела на экран. Это должно быть в списке. Она проверяла.

Ива отклонилась и на минуту задумалась. Набрала слово «Гром» с пробелами.

Ничего не произошло.

Потом поглядела на часы. Было намного позже, чем ей казалось. Нужно ехать прямо сейчас, чтобы вовремя добраться домой. В конце концов, она могла возобновить поиски на домашнем компьютере, как только родители уснут. Но у местной школьной сети была защита, и Ива не могла получить доступ туда с домашнего компьютера. Значит, она должна сохранить побольше поисковых файлов на завтра.

Задвинув стул, Ива схватила портфель и выключила компьютер. Потом, поколебавшись мгновение, выключила лампу. Библиотека погрузилась в темноту, свет горел только в зале. Ночью школа была не очень дружелюбным местом.

Однажды ночью Ива чуть не погибла здесь. Тогда Ангел еще был на стороне Темных Сил, он заманил ее в ловушку и убил бы, не вмешайся Баффи.

Но сегодня вечером Ангел был с Баффи, вместе с ней разыскивал нежданных гостей. Хотя Ива теперь твердо была за то, чтобы принять Ангела в компанию, эта мысль не особо успокоила ее, когда она проходила мимо того места, где он держал ее как заложницу, смеясь и пытаясь задушить.

Оказавшись снаружи на верхней ступеньке, она глубоко вздохнула. Библиотека всегда пахла пылью и немного плесенью. Иногда и чаем. Ива с нежностью улыбнулась, представив себе Джайлса, держащего чашку дымящегося чая в одной руке и листающего книжные страницы другой.

Она скучала по нему. Куратор был им нужен.

Она хотела, чтобы сейчас он был дома.

И чтобы ничего плохого с ними бы не случалось.

Корделия вышла на воздух и произнесла:

– Ксандр, это серьезно.

– Я знаю, – заверил Ксандр, – и отношусь к этому именно так.

Они припарковались у Мэйкаут-Пойнт, подальше от других автомобилей. Да, она назначила встречу Ксандру, но не должна была вешать неоновый знак на шею, не так ли? Но, как обычно, Ксандр не слушал ее.

Сердясь, Корделия слегка толкнула его в грудь. Ее дорогая помада «Смеш Бокс» размазалась по его лицу.

– Что? – спросил он, немного задыхаясь.

– Колледж, – сказала она. – Сколько раз мы об этом говорили? Ксандр, если ты не поступишь, то закончишь тем, что будешь пахать за гроши.

– Нет, нет, Корди, – улыбнулся он ей. – Я хочу поступить по-другому. Я стану жить на улице. Я потеряю все зубы, но буду писать тебе любовные стихи на стенах общественных туалетов. Только подожди чуть-чуть, хорошо?

– Слушай, идиот, – Корделия уставилась на него, – мои родители собираются отправить меня в Швейцарию. Возможно, в Сан-Диего. Было бы хорошо, если бы ты отправился вместе со мной. Но ты не сможешь, если не подашь заявление в колледж.

– Эй, я посылал запрос во многие колледжи. И меня приняли в несколько, в два.

Девушка состроила гримасу.

– Все колледжи, в которые ты обращался, не подходят. Мои родители никогда не позволят мне учиться там.

– Швейцария? – Ксандр смотрел на нее так, как будто она была сумасшедшей.

Корделия пожала плечами…

– Да.

– Мои родители не могут отправиться даже в Маттерхорн в Диснейленде. Как же я поеду в Швейцарию? Кроме того, я не знаю швейцарского языка.

– К тому же это школа для девочек, – размышляла Корделия, видя его реакцию. Она повеселела. – Хорошо. Сан-Диего. Или хороший частный колледж на Восточном побережье.

– Хорошо, я подумаю, – ответил Ксандр, глядя на нее. – А может, останешься здесь со мной и пойдешь в государственный колледж?

– Это слишком просто. Почему ты так занижаешь планку? – спросила Корделия. – Ты способен на большее.

– Да, и я хотел бы доказать тебе это прямо сейчас. – Ксандр обнял ее и притянул к себе. Девушка почувствовала его теплое дыхание на своей щеке, ее сердце бешено забилось. – И что касается занижения планки…

– Ксандр, – покачала она головой. – Даже я пытаюсь.

Внезапно усмешка исчезла с лица Ксандра, он посмотрел на нее очень серьезно. На мгновение воцарилось молчание. Затем он сказал:

– Корделия, я очень рад, что ты пытаешься. Мне помогает то… то, что ты веришь в меня.

– Я не говорила этого, – ответила Корделия, защищаясь.

Ксандр улыбнулся. Поцеловал ее. Она ответила поцелуем. В конце концов, оставалось всего несколько месяцев до окончания учебы.

У Корделии было сложное дело – восстановить макияж при тусклом освещении, а в это время Ксандр отбивал дробь пальцами на панели. Было трудно понять, что она говорила, поскольку она красила помадой губы, но Ксандр понял: она заставляла его пообещать снова сходить к мистеру Франкелю, адвокату.

– Хорошо? – спросила Корделия, закрывая помаду и убирая ее в косметичку.

– Он ненавидит меня, – ответил Ксандр полушутя.

– Уверена, это не так. Кроме того, это не имеет значения. Его дело помогать тебе. Он слуга налогоплательщиков.

– Правильно. Только на самом деле он хотел стать астронавтом, но не было мест.

Девушка поправила волосы.

– Как я выгляжу?

– Невинно и обманчиво.

– Хорошо, – улыбнулась она Ксандру. – Поехали домой.

– Как пожелаешь, мой командир. Мисс Чейз, включайте мотор.

Корделия вставила ключ зажигания и повернула его. Двигатель заревел.

– О тигрица! – сказал Ксандр. Она, прищурившись, посмотрела на него.

– Еще одна шутка – и ты идешь пешком. Ксандр поднял обе руки.

– Умолкаю.

– Видишь? – сказала она весело, притормаживая на спуске с горы. – Ты достаточно сообразителен для колледжа.

ГЛАВА 7

Двор Франциска I, короля Франции

Фонтенбло, 1539 год.

Легкий бриз принес прохладу в сад Фонтенбло, и когда Ричард Рене отправился прогуляться в глубь сада, он почувствовал почти навязчивое желание вернуться. Быстро взглянув на решетки и арки, которые делали лабиринтообразный сад круглым, Рене стиснул зубы и зашагал прочь. Возможно, его ждет мрачная судьба, но он не будет прятать лицо от ветра перемен.

Он хорошо знал, куда направляется. По этим дорожкам он ходил почти всю жизнь. Посыльный принес письмо с личной печатью самой дофины. Екатерина Медичи требовала его присутствия в розарии сразу после заката. В их землях было много мест, где выращивали розы, но Рене знал пристрастия принцессы. Место, которое она выбрала, было частью сада, открытой овальной площадкой, окруженной плотной живой изгородью из кустов роз, с маленькой укромной беседкой в самом центре, подобной алому зрачку глаза. Да, Рене знал дорогу достаточно хорошо. По этому, он быстро шагал по тропинке. Разум и тело его были готовы действовать и защищаться, ведь письмо очень смахивало на ловушку, несмотря на печать дофины.

Высокая решетка, обвитая свисающими виноградными лозами, закрывала розы. Рене, не замедляя шага, вошел в решетчатую арку, ведущую на открытую площадку; здесь ветер был сильным. Он прошел через арку, только луна освещала его путь. Розы росли по обе стороны и соединялись, подобно рукам влюбленных, напротив входа в арку. В центре, в алькове, кто-то стоял.

Рене выдохнул с облегчением, когда увидел, что дофина действительно прибыла на встречу. Екатерина Медичи никогда не была красавицей, но ее печальное сердце и беспокойная душа всегда вызывали симпатию окружающих. Теперь же ее внешность казалась просто уродливой. Что-то изменилось в выражении глаз. Рене пытался понять, о чем они сейчас будут говорить. Прежде чем маленькая флорентийка заговорила, он увидел ярость в ее глазах и понял, что уничтожен.

– Спасибо, Волшебник, что пришли, – сказала она. Ее французский был великолепен и поражал необыкновенной чистотой. – Мое приглашение было странным, я это знаю.

Но кажущаяся благосклонность не успокоила Рене.

– Пожалуйста, мадам, – возразил он. – Я не знаю, какие глупости Фулканелли нашептал в ваши очаровательные ушки, но по вашему поведению видно, что вы очень встревожены.

Екатерина Медичи рассмеялась, и Рене понял, что ему не на что надеяться. Но прежде чем он смог решить, продолжать дискуссию или отступить как можно быстрее, он почувствовал чье-то присутствие позади, но, обернувшись, увидел за розовой аркой Фулканелли. Сухая рука колдуна была прижата к телу, но даже эта очевидная слабость придавала ему значимость. Из-за розового куста, возле которого стояла Екатерина, появились двое помощников Фулканелли.

– Вы – главный обманщик, самый отвратительный бес, Ричард Рене, – произнесла Екатерина Медичи с плохо скрываемым гневом. – Вы выслушивали мои тайные просьбы и искажали их, переча мне. Я думаю, что вы в союзе с ведьмой, которая совершенно околдовала моего мужа.

Рене поднял руки вверх, собираясь возразить снова, но передумал. Вместо этого он обернулся к Фулканелли и гневно нахмурил брови.

– Демон! – прошипел он. – Ты пристал к этой женщине, клянешься в верности дому Медичи и все время плетешь самые дерзкие заговоры, которые твой злой ум только может придумать. Она уже находится под твоим влиянием! Ты имеешь всю власть, о которой мечтал! Чего же ты добьешься, лишив ее простой радости материнства?

Фулканелли опустил голову, печально покачал ею и пригладил воображаемые складки на своем темно-красном плаще.

– Дорогой безумный Ричард, – вздохнул Фулканелли. – Вы стремитесь переложить свою вину на другого, но всем нам не составило труда понять это.

Мадам уже предопределила вашу судьбу, и, поверьте мне, это решение намного милосерднее, чем то, которое мог бы предложить я.

Какое– то время Рене, открыв рот, мог только смотреть на колдуна. Затем он медленно обернулся, чтобы взглянуть на Екатерину. Но в это мгновение помощники Фулканелли накинулись на него. Правая рука Рене извергла жуткое пламя, однако, слишком поздно. Тяжелая дубинка ударила его в висок, и он замертво упал на землю. Так в первый момент показалось Екатерине Медичи.

– Я приказала, чтобы его не убивали! – тотчас же запротестовала дофина.

– Прошу вас, мадам, – мягко произнес Фулканелли, подходя к ней. – Преданные друзья не могли ошибиться подобным образом. Они никогда не убьют по случайности.

Екатерина встала на колени рядом с Рене и приложила руки к его груди. Она успокоилась, почувствовав, как грудь поднимается и опускается. Фулканелли, нахмурившись, наблюдал за ее заботой.

– Вы доставите его невредимым на торговое судно и передадите капитану кошелек, который я приготовила, для того чтобы Рене пропускали везде, куда последует это судно, – сказала дофина.

Фулканелли только покорно склонил голову.

– Как вы прикажете, так и будет сделано, Ваше Высочество, – согласился он. – Хотя я не знаю, зачем вы пожалели такого злого и двуличного человека.

Принцесса холодно взглянула на советника. Ее взгляд не отрывался от помощников, когда они начали поднимать Рене с земли. Оба, дофина и колдун, стояли молча, пока эти люди не вышли через розовую арку из беседки. Наконец, когда они остались вдвоем, Екатерина, прищурившись, впилась взглядом в Фулканелли с недоверием, которого она прежде никогда не позволяла себе выказывать.

– Я уже пресытилась убийствами, Джакомо, – сказала она спокойно. – Отправив Рене, вы добились своего. Но у меня тоже есть желания. И я не буду покупать свое будущее и будущее моего ребенка ценой моря крови. Если Бог не считает целесообразным давать мне малыша, я отказываюсь искать утешение в ином. Как бы то ни было, с меня хватит убийств.

– Ни один из нас не может зарекаться от этого, пока не испустит последний вздох, Екатерина, – мрачно произнес Фулканелли. – Но я буду учитывать ваши пожелания и не стану беспокоить вас такими предложениями в дальнейшем. И клянусь, вы принесете наследника, которого так желает ваш муж.

Когда о ее проблеме было заявлено так открыто, Екатерина рассердилась, вспыхнула, но ничего не сказала. Она оттолкнула Фулканелли и пошла прочь из сада по извилистой дорожке. Колдун смотрел ей вслед, его верхняя губа скривилась с отвращением. Однако постепенно выражение его лица изменилось, и на нем воцарилась улыбка.

– Вы дадите вашему принцу сына, моя дорогая, – прошептал Фулканелли. – Но не сейчас. Только когда будет необходимо мне, и это рождение посеет Хаос.

Спустя несколько часов Фулканелли уже шагал по залитой лунным светом земле к старым конюшням, где содержались лошади принца. Вскоре Генрих должен будет продать их или отдать армии, в чем Фулканелли был заинтересован. Генрих был достаточно мягок и пока только отправил лошадей на пастбище, что укрепило веру колдуна в его неспособность управлять государством. Но отец Генриха, Франциск, все еще сидел на троне. У Фулканелли было достаточно времени, чтобы изменить ход французской истории

Пастбище с конюшней находилось довольно далеко, поэтому стало одним из мест для некоторых наиболее сомнительных опытов Фулканелли. Там всегда дежурил парень, даже поздно вечером, особенно когда шел дождь и конюшня оказывалась таким образом единственным убежищем. Бутылки вина и ломтя хлеба обычно было достаточно, чтобы заплатить юному сторожу, и тот отходил на некоторое время подальше. Эта плата и скрытая угроза – вот чем пользовался Фулканелли. Он был колдуном, и парень его боялся.

Этой ночью, когда Фулканелли приблизился к массивной двери конюшни, сторожа нигде не было видно. Колдун открыл замок и вошел; его окружила полная тишина. Когда же он прошел внутрь, лошади заволновались и жалобно заржали в своих стойлах, но Фулканелли не обращал на них внимания. То, что он искал, находилось в глубине конюшни, где было достаточно свободного места, чтобы мыть и чистить одновременно несколько лошадей.

Двое его помощников, Джованни и Франческо, выступили из темноты и молча поклонились.

– Где Рене? – спросил он.

– На борту судна. Ваша клятва дофине выполнена, – сообщил Франческо. – Капитан был очень рад получить пассажира на борт, и он пообещал, что, как только они окажутся в открытом море, пленник умрет.

Фулканелли сцепил руки под подбородком и медленно кивнул.

– Очень хорошо. – Он опустил руки, поднял голову и поглядел мимо них в темноту. – А что насчет другого вопроса, который мы обсуждали?

Двое мрачно переглянулись. Заговорил Джованни.

– Лучано мертв, – сказал он прямо. – Она забрала его голову прежде, чем я смог развеять по воздуху пепел, который вы дали.

– Заклинание сработало? – забеспокоился Фулканелли. – Пепел усыпил ее?

– Она спокойно спит, – продолжил рассказ Франческо и отступил в сторону, чтобы дать дорогу Фулканелли.

Колдун прошел вглубь конюшни. На стене висел фонарь.

Он провел над ним рукой, и свеча внутри загорелось, сверкая пламенем и бросая отсвет в стойла. Впереди, где коридор расширялся, лежало тело с раскинутыми руками и ногами, напоминая звезду. Пентаграмму.

Девушка была красива, ее волосы были огненно-красного цвета, который необычен для Франции и еще реже встречается в родной для Фулканелли Флоренции. Она была раздета, но Фулканелли с безразличием смотрел на обнаженную плоть. Она не производила на него никакого впечатления. Он пристально вглядывался в лицо девушки, в обеспокоенное выражение, которое появилось на нем, хотя она и была без сознания.

Его усохшая левая рука дрожала и зудела, он с усилием приподнял ее. Правой же рукой вытащил кинжал. Каждую ночь в течение двадцати семи лет читал заклинания, дожидаясь подходящего момента. В глубине души он даже никогда и не верил, что это на самом деле произойдет, но вот она здесь. Сердце Фулканелли бешено билось.

– Сыновья мои, вы оба будете хорошо вознаграждены, – сказал он спокойно, не отводя глаз от обнаженной девушки, лежащей на холодном полу.

Он сделал несколько шагов по направлению к ней, и как зачарованный, упал на колени. Осторожно, почти любовно, он положил лезвие на грудную клетку прижимая острие между возвышениями, созданными двумя верхними ребрами. Потом он начал петь. Ритуал занял несколько минут, в течение которых девушка не двигалась; было заметно, как вздымается при дыхании ее грудь. Когда Фулканелли закончил, он склонил голову в молитве.

– Во имя Хаоса, – прошептал он. Слезы потекли по его щекам. – Ради Энтропии.

Со всей силой колдун и алхимик Фулканелли воткнул кинжал в тело. Кровь ударила струей из раны забрызгала его одежду, добавив на ней темно-красных пятен. Глаза девушки широко раскрылись, но она не закричала.

Затем сила, текущая по лезвию бритвы, устремилась в него. Его плоть пела в унисон с ней, потрескивая, как если бы он был поражен молнией. Фулканелли откинул голову назад и начал кричать, но не от боли, а от ощущения своего триумфа. Благодаря этому ритуалу он получал кровь, он обретал такую силу, о которой мог только мечтать. Эта сила позволит ему продолжить закладывать основы плана, по которому однажды вернется на Землю Хаос, бесконечный Хаос.

– Восхитительно, – прошипел Фулканелли.

Он спокойно убрал рыжие локоны с красивого лица мертвой Истребительницы.

Оз праздно почесывал свой щетинистый подбородок, сидя в «Старбаксе». Ледяного капуччино было недостаточно для завтрака, но после вчерашней ночи было необходимо хоть как-то подкрепиться. Оз потер руками лицо, желая проснуться. Вместо этого он только сильнее почувствовал, насколько устал. Три ночи в месяц быть оборотнем и помогать друзьям охотиться на монстров, – рано или поздно это становится довольно утомительным.

Когда около девяти раздался телефонный звонок, Оз подумал, что это Ива. Было бы неплохо.

Но голос на другом конце принадлежал Девону.

– Пижон, ты спишь? – спросил Девон.

– Ты имеешь в виду прямо сейчас? – переспросил Оз.

Девон не отреагировал. Он не извинился, а вместо этого пробормотал, что необходимо встретиться. Оз предложил встретиться в «Старбаксе», поскольку это было недалеко от его дома. Ему просто необходим был кофеин, а Девон просто не мог жить без него.

И вот он на месте. На часах – двенадцать минут одиннадцатого, двенадцать минут как Девон должен был появиться. Ни намека на его присутствие. Вероятно, увидел какую-нибудь девушку на улице и не смог удержаться, чтобы не сыграть ей, спокойно думал Оз о солисте рок-группы. Такой уж он, этот Девон.

Шесть минут спустя, когда Оз допивал последний капуччино со льдом, Девон появился в дверях. Оз наблюдал, как он быстро оглядел «Старбакс». Увидев его, певец кивнул головой и, подойдя к столику, выдвинул стул. Девон заказал самую большую чашку черного кофе. Ни один из них даже не вспомнил про опоздание Девона, потому что на самом деле это никого не волновало.

– Что случилось? – спросил Оз.

– Оз, дружище, мы должны поговорить о нашей группе, – произнес Девон серьезно, все еще оглядываясь по сторонам.

– Почему? Студия записи наконец обнаружила ошибку и потребовала огромную компенсацию?

Девон нахмурился и посмотрел на Оза так, как если бы эта идея была самой идиотской на свете.

– Хорошо, – сказал Оз. – Известность и благосостояние не тема для разговора. Говори, Дев. Что заставило тебя втянуть меня в ваш кофеиновый мир в стол неподходящий час?

Девон еще раз оглянулся и провел рукой по волосам, заправляя их за уши.

– В прошлые выходные в Крествуде проходи музыкальный фестиваль, – сказал Девон. Его глаза блуждали повсюду, не смотрели только на Оза. – Приз был двенадцать тысяч долларов. Я там был, друг. Парни, которые забрали себе приз, – полное дерьмо.

Оз поднял брови, все еще не понимая, но начиная немного волноваться, так как догадывался, к чему это шло.

– Те наличные должны были достаться нам, Оз, – сказал Девон. – Но ты знаешь, почему мы не стали богаче на двенадцать тысяч долларов?

– Нельзя победить, не участвуя, – честно признался Оз.

Девон только указал на него пальцем, подтверждая, что ответ правильный. Озу показалось, что этот жест был прямым обвинением. В группе играли его братья. После Ивы работа с группой «Динго» была самым важным делом в его жизни. Но из-за того, что он был оборотнем, он должен был работать три ночи, только чтобы убедиться, что убийств не произойдет. Добавьте к этому моральную ответственность и защиту города от демонов и вампиров… У него просто не было выбора, когда ужасы стали опускаться на Хеллмут. Он не мог вырваться из этого. Но это никак не вписывалось в планы «Динго», да они просто ничего не знали.

Возмущение среди других членов группы росло. Он чувствовал это, но был простоват и полагал, что они привыкнут к его постоянному отсутствию. По возможности Оз всегда предупреждал ребят заранее, за две или три недели. Но время шло, он все больше отдалялся от них. А теперь еще и это.

– Пижон, мы все думаем, насколько важна для тебя группа, ты не скажешь? – спросил Девон. – Я думаю, что это справедливый вопрос.

Теперь была очередь Оза оглядываться.

– Очень справедливый, – согласился он. – Мой ответ: очень важна. Я в группе уже давно, Девон. Просто у меня сейчас кое-что происходит…

– Это «кое-что» продолжается уже год, – сказал Девон, и впервые Оз ощутил некоторую враждебность с его стороны. – С тех пор, как ты встретил свою Йоко.

Оз впился в него взглядом.

– О, я хотел сказать, Иву. – Девон растягивал слова.

Ворча, Оз отодвинул пустую чашку и встал.

– Разговор окончен, приятель. Вы хотите на нового гитариста? Что же, я не возражаю. Без обид, хорошо? Мое постоянное отсутствие – моя ошибка. Я думаю, что обвинять Иву – значит оскорбить ее, оскорбить меня. И, честно говоря, это ниже твоего достоинства.

Оз повернулся и собрался уходить. Девон вскочил, чтобы остановить его.

– Эй, Оз, остынь, – сказал он. – Это не похоже на тебя.

Оз вздохнул.

– Хороню, но не похоже, чтобы ты был таким глупым. – На мгновение он замолчал, затем пожал плечами и снова сел за стол. – Послушай, Дев, это личное, понятно? Несколько ночей в месяц я… у меня программа. Вид терапии, но с довольно строгими условиями.

Глаза Девона расширились от удивления. Казалось, он застыл на месте. Затем в его лице начало проявляться что-то вроде сочувствия, понимания, которого Оз никак не ожидал. Это означало, что Девон вовсе не так глуп. Но он проводил большую часть времени в споем маленьком коконе и редко был способен понять мнение, которое не разделял. Наконец, Девон начал снова оглядываться.

– Мы классные? – спросил Девон.

– Просто супер. Девон выпил кофе, вскочил на ноги и отставил стул.

– До встречи на репетиции, хорошо? – сказал он так, будто их разговор был просто представлением, которое теперь закончилось.

– Хорошо, – согласился Оз, поглядев на часы. Было почти одиннадцать. – Мне нужно идти. Я уже опаздываю в школу.

Девон засмеялся и вышел, пританцовывая буги-вуги. На тротуаре он обернулся и с улыбкой помахал рукой. Улыбнувшись, Оз покачал головой в изумлении: кризис миновал. Девон и остальные ожидали от него чего-то определенного, и пока он владеет ситуацией, все отлично.

Это заставило его подумать об Иве, обо всем, что ей с родителями предстояло пройти, о колледже. Он подумал, что Ксандр и Корделия, вероятно, столкнулись с той же проблемой. Так называемые взрослые уже все рассчитали. Они строили планы для своих детей, даже если те сами еще не знали ничего о собственных планах. Родители возлагали на них надежды, и дети жили с чувством долга, обязывающим их осуществить эти надежды. Баффи в некотором смысле было еще хуже. У нее была мама, но у нее еще был Джайлс. Каждый представлял ее будущее по-своему. Каждый возлагал на нее свои надежды, и она не хотела разочаровывать ни одного из них. А Оз? У Оза были «Динго».

– Я не знаю, – сказал Ксандр, пожав плечами. – Я имею в виду, что не хочу выглядеть как Доусонс Крик, а может, я просто выпендриваюсь перед вами, и меня беспокоит что-то другое.

Баффи рассмеялась и покачала головой.

– Ладно, мистер Самоанализ, что тебя беспокоит?

Они сидели за маленьким столиком в «Бронзе». Стемнело уже около часа назад, но остальных все еще не было. Баффи было приятно общаться с Ксандром.

Они решили хотя бы несколько часов отдохнуть от битвы на том настоящем минном поле, которым стал Саннидейл, им давно было что сказать друг другу.

– Возможно, я только самоутверждаюсь, – произнес Ксандр.

Баффи, пытаясь сдержать смех, нежно улыбнулась.

– Забудь, – отрезал Ксандр.

Она сделала над собой усилие и сказала:

– Нет, слушай, прости. Серьезно, тебе не нужно прилагать усилий, чтобы самоутвердиться. Больше не нужно.

– Вот видишь, в этом-то и проблема. Это все из-за моего будущего. Я только… Я пока еще не знаю, что мне нужно от жизни. Я не совсем уверен.

Баффи пристально посмотрела на него и увидела, что все это на самом деле очень сильно беспокоит Ксандра. Он был гораздо серьезнее, его мысли не всегда были заняты едой или изобретением очередной колкости, но он предпочитал казаться всем имени таким. Ксандру всегда нравилось быть «первым клоуном» в классе, и он действительно был весьма забавным. Но те, кому он не был безразличен, понимали, что его остроумие – это просто защитный механизм, чтобы скрыть сомнения, страхи, неудовлетворенность жизнью.

Обычное явление среди подростков.

Однако сейчас маска была снята. Баффи накрыла своей ладонью его руку.

– Никто этого не знает, – сказала она. – Правда. Несмотря на все ужасы, которые мне предстоят, в каком-то смысле я счастлива. Я не чувствую себя растерянной. У меня есть цель. Вероятно, на очень короткий отрезок жизни, но все же, цель.

– Предполагается, что у всех есть цель, – возразил Ксандр. – Ну хорошо, кроме парней, подобных Джону Богарту и Дейву Рейнгольду. Дело в том, что мои родители знают, что я еще ничего не решил для себя. Они ведут себя так, как будто я все еще ребенок, и собираются решить все за меня. Но я им не позволю. Я буду сам думать за себя.

Баффи молчала, позволяя Ксандру выговориться. Она спрашивала себя, был ли выпускной год в школе трудным для всех. И подумала, что хотя бы Ива знает, чем собирается заниматься в дальнейшем. Но затем вспомнила про Оза и вдруг поняла, что и у Ивы не было еще ничего определенного.

– Не понимаю, я-то тут при чем, – сказала Баффи через некоторое время.

Ксандр пожал плечами, скромно улыбнувшись.

– Я тоже. Я думаю, скоро и ты окажешься за бортом. Не слишком много энтузиазма для NFL. Возможно, я принимаю это близко к сердцу. Но мне кажется, ты тоже много об этом думаешь.