Текст книги "Игра Льва"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

«Лир» пролетел над океаном и развернулся, продолжая снижаться. Халил ожидал какой-либо задержки с приземлением, но вскоре услышал, как самолет выпустил шасси. Он понимал, что изменения маршрутов полета не гарантировали ему безопасности на земле. Но поскольку имелась возможность менять маршруты прямо в полете, было решено воспользоваться этим, главным образом для того, чтобы затруднить жизнь тем, кто пытался поймать его.

Малик демонстрировал ему два интересных фильма. В первом в замедленной съемке было показано, как лев преследует газель. Газель вильнула влево, и Малик сказал: «Обрати внимание, лев не бросается резко влево, чтобы перехватить свою жертву. Он знает, что газель может быстро свернуть вправо, и тогда лев промахнется и упустит ее. Лев всего лишь повторяет движения добычи и следует прямо за ней. Он не поддается на уловки газели и знает, что его скорость позволит ему нагнать жертвы, поэтому все его внимание сосредоточено только на задних ногах газели». Фильм закончился тем, что лев в прыжке настиг газель, которая рухнула под тяжестью преследователя и затихла, ожидая своей смерти.

В следующем фильме показывалось, как лев бежит по травянистой равнине, а его преследует «лендровер», в котором сидят двое мужчин и две женщины. По словам диктора, люди, сидевшие в машине, старались приблизиться ко льву, чтобы выпустить в него ампулу со снотворным и потом использовать животное для научных экспериментов.

Этот фильм также демонстрировался в замедленной съемке. Халил обратил внимание на то, что поначалу лев пытался воспользоваться своей скоростью, чтобы оторваться от преследовавшего его автомобиля. Затем, почувствовав усталость, лев свернул вправо. Автомобиль тоже свернул вправо, но более круто, намереваясь перехватить льва. Однако тот инстинктивно понял намерения сидевших в автомобиле людей и резко свернул влево, в результате чего автомобиль оказался далеко справа от убегающего льва. На этом фильм закончился, и Халил так и не узнал, удалось ли льву убежать.

Малик сказал: «Когда лев охотник, он постоянно сосредоточен на добыче. Но когда лев сам является жертвой, он полагается на свой опыт и инстинкты охотника, чтобы обмануть своих преследователей. Бывают моменты, когда необходимо изменить направление движения, чтобы убежать от преследователей. Но бывают такие моменты, когда легкое отклонение от курса позволяет твоей жертве ускользнуть от тебя. Самое худшее изменение направления движения то, которое приводит тебя прямо в ловушку. Знай, когда нужно скорректировать курс, когда увеличить скорость, а когда и замедлить шаг, если чуешь впереди опасность. А еще знай, когда необходимо остановиться и спрятаться в кустах. Газель, убежавшая от льва, очень быстро забывает обо всем и снова начинает беспечно пощипывать травку. Она счастлива от того, что набивает свой желудок, но льву по-прежнему хочется отведать ее мяса и он не откажется от своих намерений».

«Лир» прошел над началом взлетной полосы, и Халил посмотрел в иллюминатор как раз в тот момент, когда самолет приземлился. Вскоре самолет остановился, а через несколько минут подрулил к пустынной площадке авиации общего назначения.

Халил еще раз внимательно посмотрел в иллюминатор, поднялся с кресла, взял свой чемодан, подошел к кабине и опустился на колени позади кресел пилотов. Он оглядел площадку через лобовое стекло и заметил мужчину, который светящимся жезлом указывал пилотам место на стоянке прямо перед зданием.

Зарулив на стоянку, капитан Фиске заглушил двигатели и обратился к пассажиру:

– Вот мы и прибыли, мистер Перлеман. Вас надо отвезти куда-то?

– Нет, меня должны встречать.

«Хотя я и сам не знаю, кто», – подумал Халил, продолжая смотреть сквозь лобовое стекло.

Второй пилот, Санфорд, расстегнул ремни, поднялся с кресла, извинился и протиснулся мимо пассажира. Он открыл дверцу, и в самолет проник мягкий бриз. Санфорд спустился по трапу на землю, а Халил последовал за ним, готовый либо попрощаться, либо выстрелить второму пилоту в голову, в зависимости от того, что могло произойти в течение следующих нескольких секунд.

Капитан Фиске тоже выбрался из самолета, и трое мужчин остановились возле трапа.

– Я должен встретиться со своим коллегой в кафе, – сказал Халил.

– Понятно, сэр. Когда я был здесь последний раз, кафе находилось вон в том двухэтажном здании. Оно уже должно быть открыто.

Халил оглядел ангары и другие здания, еще погруженные в ранние утренние сумерки.

– Вон там, сэр, здание с окнами, – подсказал капитан.

– Да, я вижу. – Халил посмотрел на часы. – Мы поедем на машине в Бербанк, сколько это займет времени? – спросил он.

Оба пилота задумались, затем Терри Санфорд ответил:

– Аэропорт Бербанка всего в двенадцати милях на север отсюда, так что поездка на машине в такой ранний час займет минут двадцать, может, полчаса.

– Наверное, надо было лететь прямо туда, – сказал Халил, продолжая путать следы.

– Но там полеты разрешены только с семи утра.

– А-а, так вот почему мой коллега предложил мне приземлиться здесь.

– Да, сэр, наверное, поэтому.

На самом деле, Халил все это знал.

– Что ж, тогда спасибо за все и до свидания, – попрощался он с пилотами.

Пилоты ответили, что всегда будут рады видеть его на борту. Халил сомневался в их искренности, однако вручил каждому по сто долларов наличными со словами:

– В следующий раз я обращусь только к вам.

Пилоты поблагодарили мистера Перлемана и направились к открытому ангару.

Халил остался один на открытой площадке, он ждал, что вот-вот тишину разорвут крики и топот бегущих людей. Однако ничего такого не произошло, и это не удивило Халила. Он не чувствовал сейчас опасности, а вот присутствие Аллаха в лучах восходящего солнца чувствовал очень хорошо.

Халил неторопливо направился к стеклянному зданию, вошел внутрь, отыскал кафе и увидел за столиком мужчину. На нем были джинсы и синяя футболка с надписью «Лос-Анджелес таймс». Как и у Халила, у мужчины были семитские черты лица, да и возраста они были примерно одного. Асад Халил подошел к мужчине и спросил:

– Мистер Танненбаум?

Мужчина поднялся.

– Да. А вы мистер Перлеман?

Они пожали друг другу руки, и мужчина, назвавшийся Танненбаумом, спросил:

– Может, хотите кофе?

– Думаю, нам надо ехать, – ответил Халил и вышел из кафе.

Мужчина расплатился за кофе и догнал мистера Перлемана. Они вышли из здания и направились к стоянке. Мужчина, продолжавший говорить по-английски, спросил:

– Хорошо долетели?

– Если бы плохо, то разве я сейчас был бы здесь?

Мужчина замолчал. Он чувствовал, что шагавший рядом с ним человек не расположен к дружеской беседе.

– Вы уверены, что за вами не следили? – спросил Халил.

– Да, уверен. Я не замешан ни в чем, что могло бы вызывать у властей интерес ко мне.

Халил перешел на арабский.

– Вы и сейчас ни в чем не замешаны, мой друг.

– Да, конечно, извините, – ответил мужчина тоже по-арабски.

Они подошли к синему фургону в надписью на борту: «Служба доставки – гарантированная доставка по всему штату в день заказа или на следующий день».

Мужчина открыл дверцу и уселся за руль. Халил забрался на пассажирское сиденье и бросил взгляд назад в салон, где на полу лежало с десяток пакетов. Мужчина завел двигатель и сказал:

– Пожалуйста, пристегните ремень, иначе нас может остановить полиция.

Халил пристегнул ремень, положил на колени чемодан и приказал:

– Шоссе четыреста пять, на север.

Мужчина включил передачу, и машина выехала со стоянки. Через несколько минут они уже мчались по широкому шоссе, направляясь на север.

– У меня в салоне имеются посылки, адресованные мистеру Перлеману, – сообщил водитель. Халил ничего не ответил, и водитель добавил: – Разумеется, я не знаю, что в них, но думаю, вы найдете там все, что вам необходимо.

И снова Халил ничего не сказал.

Водитель тоже замолчал, и Халил заметил, что парень начинает нервничать, поэтому он обратился к нему, назвав настоящим именем:

– Значит, Азим, ты из Бенгази?

– Да.

– Скучаешь по своей стране?

– Конечно.

– А по семье тоже скучаешь? По-моему, твой отец живет в Ливии.

Азим слегка замялся, затем ответил:

– Да.

– Скоро ты сможешь купить себе билет домой и привезти подарки для семьи.

– Да.

Некоторое время они ехали молча, оба поглядывали в боковые зеркала. Впереди показалась развилка, дорога на восток вела в Бербанк, на запад – в Вентуру.

– Мне сказали, что вы сами назовете адрес, – промолвил Азим.

– А мне сказали, что ты знаешь адрес.

Азим дернулся, едва не отправив фургон на обочину.

– Нет… нет… я ничего не знаю… мне сказали…

Халил рассмеялся и положил ладонь на плечо Азима.

– Ох, я и забыл. Я знаю адрес. Поворачивай на Вентуру.

Азим вымученно улыбнулся, перестроился в правый ряд и свернул в направлении Вентуры.

Асад Халил бросил взгляд на широкую долину, заполненную домами и коммерческими зданиями, затем посмотрел на видневшиеся вдали горы. Заметил он и пальмы, напомнившие ему о родной стране.

Халил отогнал мысли о доме, сейчас надо было думать о другом. Отыскать Элвуда Уиггинза оказалось непросто, сначала он жил в Бербанке, затем неожиданно переехал дальше на север, на побережье, в местечко под названием Вентура. На самом деле этот переезд оказался судьбоносным, он приблизил Уиггинза к тому месту, где Асад Халил намеревался завершить свой визит в Америку. Халил не сомневался, что это Аллах расставил по местам последних игроков в этой игре.

Если лейтенант Уиггинз окажется дома, то он, Асад Халил, сегодня же покончит с ним и займется другим незавершенным делом.

Но если лейтенанта Элвуда Уиггинза нет дома, то когда он вернется, он обнаружит голодного льва, жаждущего вцепиться ему в глотку.

Халил тихо рассмеялся. Азим с улыбкой посмотрел на него, однако улыбка моментально исчезла, когда он увидел, какое выражение лица сопровождает этот смех. Азим почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом, поскольку пассажир на его глазах превратился в зверя.

Глава 46

Я набрал вашингтонский номер, и мне ответил мужской голос:

– Отдел по расследованию убийств. Детектив Келлум.

– Это Джон Кори, Департамент полиции Нью-Йорка, отдел по расследованию убийств. Мне нужен детектив Кэлвин Чилдерс.

– На прошлую ночь у него железное алиби.

Все детективы любят пошутить. Я поддержал игру.

– Он вооружен, опасен, и он мой.

Келлум рассмеялся.

– Подождите.

Через минуту трубку взял Кэлвин Чилдерс.

– Привет, Джон. Как там у вас дела в «Большом яблоке»?

– Замечательно, Кэл. Обычная рутина. Но я сейчас работаю по делу рейса «Транс-континенталь».

– Да-а. Как это тебя угораздило?

– Долгая история. Честно говоря, я теперь работаю на ФБР.

– Я всегда знал, что ты плохо кончишь.

Мы оба рассмеялись. С Кэлвином Чилдерсом я познакомился на семинаре, который проводили несколько лет назад в штаб-квартире ФБР, и мы сразу понравились друг другу.

– А с чего вдруг ты решил поработать на этих напыщенных индюков? – поинтересовался Кэл.

– У меня краткосрочный контракт и еще более короткий поводок.

– Понятно. Чем могу быть полезен?

– Так… ты хочешь, чтобы я говорил откровенно или чтобы нес чепуху типа «чем меньше ты будешь знать, тем лучше»?

– Нас слушают?

– Вполне возможно.

– У тебя есть сотовый телефон?

– Конечно.

– Перезвони мне. – Кэл продиктовал мне прямой номер. Я положил трубку и обратился к Кейт: – Могу я воспользоваться твоим сотовым?

Кейт, копавшаяся в компьютере, без слова или даже взгляда сунула руку в карман пиджака, вытащила телефон и протянула его.

– Спасибо. – Я набрал номер Кэла, а когда он ответил, я спросил: – Ты занимаешься делом генерала Уэйклиффа?

– Нет. Но я знаю тех парней, кто занимается.

– Отлично. У них есть какие-нибудь зацепки?

– Нет. А у тебя?

– Я знаю имя убийцы.

– Правда? Он уже за решеткой?

– Нет пока. Поэтому мне и нужна твоя помощь.

– Понял. Так кто убийца?

– Сначала помоги мне.

Кэл рассмеялся.

– Ладно, что тебе нужно?

– Мне нужны имена офицеров, которые вместе с покойным Уэйклиффом участвовали в бомбардировке. Скажу прямо, эти имена держатся в строгом секрете. ВВС и Министерство обороны молчат, как немые, а может, даже и сами не знают.

– Так каким образом я могу узнать?

– Ты можешь поспрашивать у родственников, можешь поискать в доме покойного. Поройся в его записной книжке, может, найдешь какие-нибудь фотографии. Мне казалось, что ты работаешь детективом.

– Да, я детектив, но не умею угадывать мысли. Давай поподробнее.

– Хорошо. Они бомбили одно местечко в Ливии, оно называется… – я взглянул на статью, лежавшую на моем столе, – Эль-Азизия. В Ливии, в окрестностях Триполи.

– А почему сразу не сказал? Теперь все ясно.

– Я уверен, что генерала Уэйклиффа убил этот парень, Асад Халил…

– Тот самый, что отравил целый самолет?

– Да, тот самый.

– А какого черта он делает в Вашингтоне?

– Убивает людей. И у него определенная цель. По-моему, он хочет убить всех, кто участвовал в авианалете на Эль-Азизию.

– Вот как? А зачем ему это?

– Хочет отомстить. Я думаю, он жил там и, возможно, потерял близких во время бомбардировки. Понимаешь?

– Да… и теперь хочет вернуть должок.

– Верно. Эль-Азизию бомбили пятнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Четыре штурмовика F-111, экипаж два человека, значит, всего восемь человек. Один из них, полковник Уильям Хамбрехт, был убит топором в январе возле авиабазы Лейкенхит, это в Англии. Затем настал черед генерала Уэйклиффа, а еще один офицер, имени которого я не знаю, погиб во время войны в Персидском заливе. Значит, у нас есть всего два имени – Хамбрехт и Уэйклифф. Может, ты найдешь групповую фотографию или что-то еще в этом роде.

– Понял. А почему этот Халил так долго ждал, чтобы отомстить?

– Во время бомбардировки он был юнцом. А теперь повзрослел.

Я вкратце рассказал Кэлу историю Халила, не стал скрывать и те подробности, которых не было в газетах.

– Эй, но если с ним работали в Париже, то у вас должны быть его отпечатки пальцев и все прочее.

– Правильно мыслишь. Попроси экспертов ФБР дать тебе все, что у них есть. А у них есть еще образцы волокон костюма, в котором он мог быть в Вашингтоне, и даже образцы ДНК.

– А его дерьма у них нет?

– Наверняка есть.

Кэл рассмеялся.

– Осмотр места преступления почти ничего не дал, но если убийство действительно совершил Халил, то по крайней мере эксперты будут знать, что искать, когда ФБР пришлет отпечатки пальцев и образцы волокон.

– Точно. Жертв убили из сорокового калибра?

– Нет, из сорок пятого. По словам дочери, у генерала был пистолет сорок пятого калибра, который пропал.

– А ты же говорил, что не занимаешься этим делом.

– Непосредственно не занимаюсь, но дело громкое, поэтому я в курсе. Ладно, дай мне несколько часов…

– Максимум час, Кэл. Надо спасать оставшихся людей, и, возможно, кто-то из них уже мертв.

– Понял. Я свяжусь с парнями, которые работают по этому делу, затем сам съезжу в дом покойного, а оттуда позвоню тебе. Договорились?

– Договорились. – Я продиктовал номер сотового телефона Кейт.

– Но с тебя, Джон, причитается.

– А я уже расплатился. Асад Халил – это имя убийцы.

– Ох, как бы мне не вляпаться из-за этого в какую-нибудь историю.

– Ничего, я тебя прикрою.

– Ага, ФБР всегда прикрывает копов.

– Но я остался копом.

– Надеюсь. – Кэл отключился, а я положил сотовый телефон на стол.

Кейт оторвалась от компьютера и сказала:

– Я все слышала.

– Но официально ты ничего не слышала.

– Ладно, хотя ты и наболтал лишнего.

– Больше не буду.

– Не бойся, в ходе расследования ты можешь пользоваться всеми законными способами.

– Даже разглашать секретную информацию?

– Нет. Однако очевидно, что преступник уже владеет этой информацией, поэтому она больше не считается секретной.

– Ты уверена?

– Поверь мне, я адвокат.

Мы улыбнулись друг другу.

– Если мы заполучим имена – а может, и адреса – от твоего друга раньше, чем их сообщит миссис Хамбрехт, или раньше, чем до них доберутся ВВС и Министерство обороны, то у нас появятся прекрасные шансы распутать это дело.

– Да, – согласился я. – Терпеть не могу, когда у меня забирают то, что принадлежит мне.

– Ты очень умный, – похвалила меня Кейт. – Мне и в голову не пришло позвонить в Вашингтон детективам, занимающимся убийством Уэйклиффа.

– Но я же детектив, а детективы всегда помогают друг другу. Примером тому Габриель, он здорово помог. – Решив польстить Кейт, я добавил: – Но именно ты додумалась запросить личное дело полковника Хамбрехта. Вот видишь? Мы хорошо работаем вместе, ФБР и полиция. И что я не перешел к вам лет десять назад? Когда подумаю, что столько времени напрасно потратил в полиции…

– Джон, прекрати.

– Слушаюсь, мадам.

– Я собираюсь заказать ленч. Что бы ты хотел съесть?

– Трюфели под беарнским соусом.

– А подзатыльник не хочешь?

Господи! Я встал и потянулся.

– Мадам, разрешите пригласить вас на ленч?

– Ну… я не знаю…

– Пошли. Мне надо сменить обстановку. В случае чего мы на связи. – Я сунул в карман сотовый телефон Кейт.

– Хорошо. – Кейт поднялась, подошла к столу дежурного офицера и сообщила, что мы пошли перекусить.

Через пятнадцать минут мы с Кейт уже шагали по Бродвею. Стоял хороший солнечный день, тротуары заполнили люди, вышедшие поесть. В основном это были правительственные служащие, покупавшие еду с лотков, чтобы сэкономить несколько долларов. Конечно, полицейским платят не много, но мы знаем, как надо относиться к себе. Когда ты на работе, то никогда не знаешь, что сулит будущее, поэтому ешь, пей и радуйся жизни.

Я привел мисс Мэйфилд в ресторанчик под названием «Экко», уютное местечко с атмосферой старого Нью-Йорка, за исключением цен. Когда-то мы с бывшей женой частенько заходили сюда, но мисс Мэйфилд не обязательно было это знать.

Нас встретил метрдотель и назвал меня по имени, поскольку никогда не упускал случая произвести впечатление на спутников, сопровождавших его старых клиентов. Посетителей в этот час оказалось довольно много, но метрдотель провел нас к хорошему столику на двоих у самого окна. В ресторанах Нью-Йорка любезно встречают вооруженных полицейских в костюмах, но я думаю, что произвел бы неплохое впечатление и в каком-нибудь ресторане во Флориде. Так ведь?

К нашему столику подошел сам владелец ресторана, которого звали Энрико. Мы заказали по бокалу дорогого вина. Белого для леди, красного для джентльмена. После того, как Энрико удалился, Кейт сказала:

– Ты вовсе не обязан угощать меня дорогим обедом.

– После того завтрака, которым угощала ты, надо хорошо пообедать.

Кейт рассмеялась. Принесли вино, и я сказал Энрико:

– Возможно, мне нужно будет, чтобы сюда прислали факс. Можете дать мне номер вашего факса?

– Разумеется, мистер Кори.

Энрико записал на салфетке номер факса и удалился.

Мы подняли наши бокалы и чокнулись.

– Слэйнт! – провозгласил я.

– А что это значит?

– Твое здоровье. Это на гэльском языке. Я наполовину ирландец.

– На какую половину?

– На левую.

– Я имела в виду: по отцу или по матери?

– По матери. Отец чистокровный англичанин. Ох какой у них был роман. Они буквально засыпали друг друга письмами.

Кейт усмехнулась и заметила:

– Вас, ньюйоркцев, очень заботит происхождение. А в остальной стране этому не уделяют такого внимания.

– Правда? Но это же скучно.

– Ага, скучно, как и твой анекдот об итальянцах и «Свидетелях Иеговы». Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять его.

– Надо будет познакомить тебя со своим бывшим напарником, Домом Фанелли. Он гораздо веселее меня.

Мы принялись изучать меню. Кейт изучала левую сторону с наименованиями блюд, а я правую – с ценами. Оказалось, что со времени моего последнего посещения цены здорово подросли. Хорошо, что в этот момент зазвонил сотовый телефон. Я вытащил его из кармана и ответил:

– Кори.

– Это Кэлвин. Я в кабинете покойного, здесь есть фотография, восемь человек стоят перед реактивным самолетом, мне что-то подсказывает, что это и есть F-111. Дата на фотографии – тринадцатое апреля, а год тысяча девятьсот восемьдесят седьмой, не восемьдесят шестой…

– Так… операция была секретной, поэтому, возможно…

– Да, я понял. Однако на фотографии никаких имен.

– Черт…

– Не торопись, ты забыл, что в деле Кэлвин. Я нашел тут еще одну большую черно-белую фотографию с надписью: «Сорок восьмое тактическое авиационное крыло, база Королевских ВВС, Лейкенхит». Так вот на этой фотографии перечислены имена всех присутствующих – первый ряд, второй и так далее. Я взял увеличительное стекло и стал изучать лица, сравнивая их с фотографией возле штурмовика. Короче, я выяснил имена этих парней, а потом порылся в телефонной книге покойного, и теперь у меня есть семь адресов и телефонных номеров.

Я глубоко вздохнул.

– Чудесно. Отправь мне по факсу имена, адреса и номера телефонов.

– А что мне за это будет?

– Обед в Белом доме. Медаль. Что хочешь.

– Да, а может, и тюремный срок. Ладно, тут в кабинете есть факс. Давай мне номер твоего факса.

Я продиктовал номер и похвалил Кэла:

– Спасибо, дружище, отличная работа.

– Как ты думаешь, где сейчас этот Халил?

– Он наносит визиты пилотам. Кто-то из них живет в Вашингтоне?

– Нет. Флорида, Южная Каролина, Нью-Йорк…

– Кто в Нью-Йорке?

– Давай посмотрим… его зовут Джим Маккой… проживает в Вудбери, работает в Музее авиации на Лонг-Айленде.

– Понятно. Что еще?

– Ты хочешь, чтобы я отправил факс или чтобы читал тебе?

– Нет, отправляй факс. Отправь заодно и фотографию тех восьмерых у самолета и пометь, кто из них кто.

– Ох, Кори, ты настоящая заноза в заднице. Ладно, надо побыстрее убираться отсюда, пока я не начал привлекать внимание. Ты знаешь, этот Халил – порядочная сволочь. Я пришлю тебе несколько фотографий места преступления.

– А я пришлю тебе фотографию салона самолета, полного трупов.

– Береги свою задницу, Джон.

– А я всегда берегу. Увидимся в Белом доме. – Я отключил телефон.

Кейт посмотрела на меня, и я сообщил ей:

– У нас есть все имена и адреса.

– Надеюсь, что мы не опоздали.

– Я тоже надеюсь. – Я подозвал официанта. – Счет, пожалуйста. И принесите мне факс, он должен прийти на мое имя. – Я поднялся из-за стола. – Обед за мной, – пообещал я Кейт.

Мы подошли к двери и дождались там официанта. Я вручил ему банкноту в двадцать долларов, а он передал мне две рукописные страницы и фотографию, не слишком четкую.

Пока мы с Кейт быстрым шагом возвращались в здание на Федерал-Плаза, я читал вслух данные, полученные от Кэла.

– Боб Каллум, Колорадо-Спрингс, академия ВВС. Стивен Кокс, пометка «погиб в бою», Персидский залив, январь, тысяча девятьсот девяносто первый год. Пол Грей, Дейтона-Бич, Спрус-Крик, Флорида. Уильям Хамбрехт… про этого мы все знаем. Джим Маккой, Вудбери, Лонг-Айленд. Билл Сатеруэйт, Монкс-Корнер, Южная Каролина. Черт, где это? И последний… Чип Уиггинз, Бербанк, Калифорния, но Кэл сообщает, что этот адрес и номер телефона зачеркнуты в записной книжке Уэйклиффа.

– Я пытаюсь проследить маршрут Халила, – сказала Кейт. – Он уезжает из аэропорта Кеннеди на такси, за рулем, предположительно, Гамаль Джаббар. Может, Джаббар отвез его к дому Джима Маккоя?

– Не знаю. Но узнаем после звонка Маккою. – Я на ходу набрал номер домашнего телефона Маккоя, но мне ответил автоответчик. Не желая оставлять слишком тревожное сообщение, я сказал: – Мистер Маккой, говорит Джон Кори из ФБР. У нас есть основание считать, что вы можете стать объектом нападения со стороны человека, который хочет отомстить вам за участие в авианалете на Ливию в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Пожалуйста, предупредите местный полицейский участок и позвоните в отделение ФБР на Лонг-Айленде. Мой прямой номер телефона… – Я продиктовал номер и добавил: – Пожалуйста, будьте очень осторожны. Советую вам с семьей немедленно куда-нибудь переехать. – Я выключил телефон и сказал Кейт: – Он может принять этот звонок за розыгрыш, но, возможно, слово «Ливия» убедит его. Запомни время звонка.

Кейт уже достала блокнот и делала в нем какие-то пометки.

– Но он может не получить твое сообщение.

– Давай не думать об этом. Будем надеяться на лучшее. – Затем я набрал номер домашнего телефона Билла Сатеруэйта, а Кейт пояснил: – Я первым делом звоню домой потенциальным жертвам, а потом уже будем звонить в местную полицию.

Снова мне ответил автоответчик:

– Билл Сатеруэйт. Оставьте сообщение.

Я продиктовал сообщение, аналогичное тому, что оставил для Маккоя, а закончил его советом уехать из города.

Далее я набрал номер домашнего телефона Пола Грея во Флориде, отметив про себя, что домашний адрес и адрес работы одинаковы.

И снова автоответчик предложил мне оставить сообщение. Что я и сделал. Мы с Кейт продолжали идти, я набрал рабочий номер Грея.

– Имитационное программное обеспечение Грея. В данный момент никто не может подойти к телефону… – И так далее. Мне не понравилось, что я никого не застал дома, а Грея не было и на работе. Я оставил стандартное сообщение.

Набрав номер рабочего телефона Сатеруэйта, я опять услышал проклятый автоответчик и возмутился:

– Черт побери, да куда они все подевались?

Кейт промолчала.

Уже не надеясь на удачу, я набрал номер Музея авиации на Лонг-Айленде, и тут мне ответил женский голос:

– Музей.

– Мадам, меня зовут Джон Кори, Федеральное бюро расследований. Мне нужно поговорить с директором, мистером Джеймсом Маккоем, по очень срочному делу.

Моя собеседница молчала, пауза слишком затянулась, и я уже понял, что она означает. Наконец женщина промолвила:

– Мистер Маккой… – я услышал всхлипывания, – мистер Маккой мертв.

Я посмотрел на Кейт и покачал головой.

– Когда он умер, мадам?

– Его убили.

– Когда?

– В понедельник вечером. Там в музее полно полиции… в здание никого не пускают.

– А вы где находитесь, мадам?

– В Детском художественном музее, это рядом. Я секретарь мистера Маккоя, его телефонную линию переключили сюда, и поэтому…

– Понятно. Как его убили?

– Ох… его застрелили… в самолете… с ним был еще один человек… может, хотите поговорить с полицией?

– Пока нет. Вы знаете, кто был тот другой человек?

– Нет… то есть да. Миссис Маккой сказала, что это старый друг ее мужа, но я не могу вспомнить…

– Грей?

– Нет.

– Сатеруэйт?

– Да, точно, Сатеруэйт. Простите, но я должна сообщить о нашем разговоре в полицию.

– Сделаете это через минуту. Вы сказали, его застрелили в самолете?

– Да. Мистер Маккой и его друг сидели в кабине штурмовика… «F-111»… их обоих… и еще убили охранника, мистера Бауэра.

– Понятно. Я перезвоню.

Я отключил телефон, и пока мы с Кейт входили в здание на Федерал-Плаза, я вкратце рассказал ей о том, что произошло. Уже в ожидании лифта я набрал номер домашнего телефона Боба Каллума в Колорадо-Спрингс.

– Резиденция Каллумов, – ответил мне женский голос.

– Это миссис Каллум?

– Да. А с кем я говорю?

– Мистер Каллум дома?

– Полковник Каллум. Кто его спрашивает?

– Меня зовут Джон Кори, мадам, я из ФБР. Мне нужно поговорить с вашим мужем по срочному делу.

– Он сегодня плохо себя чувствует и сейчас отдыхает.

– Но он дома?

– Да. А в чем дело?

В этот момент подошел лифт, но поскольку в кабине лифта связь могла пропасть, мы остались на первом этаже. Я сказал миссис Каллум:

– Мадам, я соединю вас со своей напарницей, ее зовут Кейт Мэйфилд. Она вам все объяснит. – Я прижал телефон к груди и пояснил Кейт: – У женщины лучше получится поговорить с женщиной. А я поеду наверх.

Я передал Кейт телефон и, пока ждал лифт, услышал, как Кейт представилась и сказала:

– Миссис Каллум, у нас имеются основания считать, что вашему мужу грозит опасность. Выслушайте меня, а после того, как я закончу, позвоните в полицию и в местное отделение ФБР. А еще предупредите службу безопасности базы. Вы живете на территории базы?

Подошел лифт, и я уехал наверх, не сомневаясь, что Кейт со всем прекрасно справится. Выйдя на двадцать шестом этаже, я быстро направился в оперативный штаб и уселся за свой стол. Затем набрал номер телефона Чипа Уиггинза в Бербанке в надежде, что мне дадут его новый номер. Однако механический голос магнитофона сообщил, что данный номер отключен и никакой информации не имеется.

Я положил перед собой две странички со списком и отметил, что Уэйклифф, Маккой и Сатеруэйт уже убиты. Пол Грей не отвечал на телефонные звонки, а Уиггинз куда-то пропал. Хамбрехта убили в январе, так почему же тогда никто не задумался об истинных мотивах убийства? Только Стивен Кокс умер естественной смертью, если можно считать гибель в бою естественной смертью для пилота истребителя. Миссис Хамбрехт упоминала, что один из восьмерки очень серьезно болен, и я догадался, что речь шла о Каллуме. Так что воссоединение всей восьмерки на небесах могло произойти очень скоро.

Я принялся рыться в файлах компьютера, помня по прошлому опыту, что отделы по расследованию убийств в некоторых сельских местностях Флориды находятся в ведении Департамента шерифов округов. Я выяснил, что местечко Спрус-Крик находится в Волусии, потом отыскал номер телефона шерифа. Я набрал этот номер, понимая, что надо бы обо всем предупредить Вашингтон. Но пришлось бы долго объясняться и потом срочно составлять письменный отчет. А интуиция подсказывала мне, что первым делом следует предупредить потенциальных жертв.

– Департамент шерифа, помощник шерифа Фоули слушает.

– Шериф, говорит Джон Кори, нью-йоркское отделение ФБР. Я звоню, чтобы предупредить об опасности, которая угрожает жителю Спрус-Крик по имени Пол Грей…

– Слишком поздно.

– Понятно… когда и где?

– Вы могли бы дать свой номер телефона?

– Я дам вам номер общего коммутатора ФБР, попросите соединить вас с Джоном Кори. – Я продиктовал номер и положил трубку.

Секунд через пятнадцать раздался звонок, это был помощник шерифа Фоули.

– Мне сказали, что соединят со штабом Особого антитеррористического соединения.

– Совершенно верно.

– А в чем дело?

– Ничего не могу сказать, пока не услышу ваш рассказ. Дело касается национальной безопасности.

– Да? А что это значит?

По разговору я почувствовал, что этот парень из Нью-Йорка, поэтому решил сыграть на этом.

– Вы ведь из Нью-Йорка, да?

– Да, а откуда вы знаете?

– Интуиция. Я служил в Департаменте полиции Нью-Йорка, отдел по расследованию убийств.

– А я был патрульным на Сто шестой улице в Куинсе. Здесь много бывших нью-йоркских полицейских, кто-то служит, другие на пенсии. Я вот помощник шерифа.

– Эй, пожалуй, мне тоже надо переехать к вам.

– Здесь любят нью-йоркских полицейских, люди считают, что мы хорошо знаем свое дело. – Фоули засмеялся.

Похоже, контакт был налажен, и я сказал:

– Расскажите мне об убийстве.

– Ладно. Все произошло в доме жертвы. У него рабочий офис дома. В понедельник. Время смерти примерно полдень, но работал кондиционер, так что, может, и раньше. Тело обнаружили мы, в двадцать часов пятнадцать минут, когда прибыли в дом Грея по звонку женщины по имени Стэйси Молл. Она пилот частного самолета, доставила пассажира из городского аэропорта Джэксонвилла в дом жертвы. Дом находится на территории так называемой летной общины Спрус-Крик, это в окрестностях Дейтона-Бич. Пассажир сказал, что у него дела с покойным.