Текст книги "Речь патриарха Алексия II к раввинам г Нью-Йорка (США) 13 ноября 1991 года и Ересь жидовствующих"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

"Кто не умилится сердцем, муки твоя поминаяй, блажен, яже чрез девять дний от нечестивых, претерпевати изволил еси, первуе бо кровь твою по малу изливше, еле жива тя оставиша иудеи, да множайшим мукам предадут твое непорочное тело, еже и смерти предавше конечным кровеистощением, на ниву в день Св. Пасхи тое бесстудне извергоша, мы же твоя бесчисленные раны целующе подвиги твоя тепле прославляем".

Подробности этого дела следующие:

Св. мученик Гавриил родился 20 марта 1684 года в селе Зверках, близ города Заблудовка. В 1690 году он был похищен в Белостоке евреем-арендатором его же села, Шуткой и умучен им и его соплеменниками. Он был распят и прободен копьем и исколот для источения из него всей крови 20 апреля 1690 года, в первый день православной христианской Пасхи. Тело его евреи выбросили в поле, где он и был найден в густом хлебе его родителями.

Его останки были погребены в православном Заблудовском монастыре. Через 30 лет его мощи были обретены нетленными и поставлены в церковный склеп, а в 1755 году 9 мая они были перенесены в Свято Троицкий Монастырь в Слуцке, Минской губернии, где и покоятся поныне; на них до сих пор можно видеть следы уколов.

Православная Церковь чтит память св. мученика младенца Гавриила 20 апреля".

"Ритуальное убийство у евреев", Евгений Брант, кн. I, стр. 160-161, Белград, 1926 г.

"Приводим из авторитетного сочинения Даля, (В. И.) которому Высочайшим повелением приказано было изложить все записки комиссии с особенным научным исследованием, что и было напечатано в довольно обширной книге, из которой мы заимствуем дословно без всяких поправок следующее:

"Бывший раввин, впоследствии монах Неофит, написал в 1803 г. на молдавском языке книгу "Опровержение еврейской веры". – Евреи, как говорят, за большие деньги склонили господаря Молдавии уничтожить эту книгу; не смотря на то однако же, перевод ее на новогреческом языке появился в Яссах же в печати, в 1818 году. Тут говорится, между прочим, и о христианской крови, необходимой для евреев, и об употреблении ее.

Далее Неофит объясняет следующее: "Об этом обряде в книгах еврейских писано не ясно, а только загадочно, тайна известна не всем; знают ее, конечно, раввины, хахамы и фарисеи, кои называются у евреев хасидимы. Изуверы эти, во 1-х, полагают, что, убивая христианина, делают угодное Богу; во 2-х, употребляют кровь для чар по суеверным обрядам. Для сего в день свадьбы раввин подает новобрачным печеное яйцо, вместо соли посыпанное золой из куска полотна, обмоченного в крови христианского мученика".

Свидетельство это чрезвычайно замечательно потому, что в следственных делах по подозрению евреев в убийстве обнаружилось именно, что они омочили холст в крови и делили его между собою по лоскутьям.

"Молодые едят яйцо, – продолжает Неофит, – а раввин читает молитву, в которой желает им обманывать христиан и питаться их трудами. Евреи-изуверы употребляют также кровь убитого христианина при обрезании, пуская в чашу с вином каплю крови от обрезанного ребенка и другую каплю от христианского младенца".

И это сведение не менее замечательно, потому что повторяется в разных других местах, а равно обнаруживается и из уголовных по сему предмету дел; так, по Велижскому делу, солдатка Максимова показала, что кровь нужна была евреям, по их словам, для еврейки-роженицы. Подобное показание сделала и Фекла Селезнева по Минскому делу, в 1833 году.

Неофит говорит еще, что "евреи, когда едят на пасху свои опресноки, произносят при этом всевозможные хулы на Божию Матерь, Спасителя, Св. Апостолов и на христиан, пекут один опреснок, особо, посыпая его золою с христианской кровью как выше уже сказано, – и собственно этот опреснок называется "эфикоимон".

И это обстоятельство подтверждается следствиями по подобным делам, а также и по помянутому Велижскому делу, из которого видно, что три христианки, работницы жидов, показали каждая порознь, что сами месили тесто на мацу (опресноки), положив туда немного из добытой евреями христианской крови. (По Саратовскому делу сам убийца, еврей Янкель Юшкевичер, на следствии сознался, что кровь употребляют для религиозных целей и что она во многом вещь целебная)

Всякому, кто жил между евреями, известно, что они действительно пекут какой-то особый, священый для них опреснок, не только отдельно от прочих и в другое время, ночью накануне своей пасхи, – но что при изготовлении этого таинственного опреснока все дети и женщины-наемницы высылаются из комнаты и дверь запирается. В этот-то опреснок евреи секты хассидим кладут, если могут достать, христианскую кровь. Некоторые защитники евреев говорят, что если бы это и было справедливо, то евреям не нужно бы посягать на убийство, так как крови достать удобно было бы в любой цирюльне. Но и это соображение теряет свое значение, в виду того, что таинство этого изуверного обряда требует именно мученической христианской крови от невинного младенца, а не крови от больного, коему сделано в цирюльне кровопускание.

Даже и в тех случаях, когда евреи действительно довольствовались добытием крови, не убивая человека, кровопускание все-таки всегда сопровождалось насилием, как это усматривается из бывших дел об отрезании крестьянину кончика языка, на Волыни в 1833 г., и насильственного кровопускания девочке в Луцке, в 1843 году.

Неофит говорит далее, что "евреи мажутся также христианскою кровью, дабы исцелиться от разных недугов; что при похоронах таких изуверных евреев употребляется также белок яичный с христианскою кровью; что в праздник Пурим, в феврале, на память Мардохея и Эсфири, фанатические суеверы-евреи убивают христианина вместо Амана: пекут трехугольные медовые пряники с примесью крови, и рассылают их повсюду. В то же время, говорит Неофит, евреи крадут, если можно, христианских детей, держать их взаперти до пасхи и тогда совершают над ними свое ужасное убийство, муча их как был мучен Христос".

Неофит заключает вышеприведенным признанием о сообщении ему отцом этой тайны, о заклятиях и угрозах отца не обнаруживать ее никогда. "Но, – говорит он, – признав Господа Бога нашего Иисуса Христа Отцом моим, а Церковь святую матерью моею, объявляю теперь всю истину".

Важное значение, какое придают евреи употреблению христианской крови, объясняется непоколебимой верою евреев в ту чудесную целебную силу, какую, по их убеждению, имеет окропление христианской кровью против всех болезней, и страхом относительно того, чтобы Иисус, сын Марии, не оказался действительным Мессией: на этот последний случай они и питают суеверную надежду спастись, окропляясь христианскою кровью. ("Падение иудейской веры", третье издание, в Неаполе, 1834 года, сочинение бывшего раввина. Слова этого раввина относятся преимущественно к восточным евреям, т. е., наименее изменившимся, которых не коснулась христианская цивилизация. Напечатано в 1803 году, издано на греческом языке в 1834 году и Лораном (Laurent) в 1846 году, см. т. II, стр. 378 и т. д. Не смотря на свои три издания, это сочинение очень редко; думают, что оно из числа тех, которые истребляются евреями.) Это подозрение, питаемое раввинами, что Иисус мог быть и настоящим Мессией, у большей части евреев доходит до уровня настоящего верования; но необъяснимая гордость устраняет и подавляет в них эту веру, которая мучит их, как угрызение совести. Так, во время обрезания младенца, хахамы примешивают в стакан вина, к крови обрезываемого младенца, каплю христианской крови, а потом вливают эту смесь в рот обрезываемого. На основании странного толкования некоторых пророческих слов, они воображают, что если обрезание не действительно, то некрещенный ребенок может спастись посредством крови замученного христианина, который получил крещение и кровь которого была пролита среди мучений, как кровь Христа.

Наконец, вот еще изуверная причина употребления евреями христианской крови. Спаситель сказал ученикам своим: "Сие есть тело Мое и кровь Моя", на чем основано у нас таинство причащения Св. Телом и Кровью Христа. В поругание этому святому действию, иудеи-фанатики секты хассидимов мешают кровь христианскую, мученически добытую, в свои опресноки и говорят: "так будем же есть тело и кровь их, как повелел пророк Ваал". И многие писатели двух прошедших столетий положительно обличали евреев в мученическом убиении христианских младенцев и употреблении крови их.

В начал прошлого века в Бресте (заимствуем из соч. Даля), крещенный еврей, бывший раввин Серафимович, подтверждая существование изуверного обычая, описывает во всех подробностях и способ его выполнения. Пикульский утверждает, что тайная еврейская книга Зевхелев (Зевхелев, это есть ошибка в печати корректора, который еврейского языка не знал) объясняет варварский обряд убийства младенцев таким образом: через несколько десятилетий после распятия Спасителя, иудеи, увидев с ужасом, что вера Христова начала сильно распространяться, обратились к старейшему талмудисту, иерусалимскому раввину Раваше, который нашел средство против угрожающей им опасности в еврейской книге "Рамбам", где сказано: "всякая зловредная вещь не иначе может быть уничтожена, как через сочувственное приложение другой вещи того же рода". В доказательство сего книга "Рамбам" рассказывает, что "после убиения пророка Захария в храме, кровь кипела на этом месте и ничем не могла быть стерта.

Князь Надузардан, увидев это, спросил о причине такого явления и, получив в ответ, что это кровь закланных животных, приказал сделать при себе опыт, будет ли кровь животных кипеть таким образом. Удостоверившись в обмане, он пыткой вынудил сознание первосвященников в убийстве Захарии, и, желая отомстить евреям за смерть пророка и успокоить кровь его, приказал зарезать на том же месте множество еврейских младенцев, – и действительно достиг этим средством цели своей".

Из этого Раваше заключил, "что не иначе можно погасить пламя упорного размножения христиан, как собственною их кровью, через тайное жертвоприношение невинных младенцев".

Серафимович рассказывает весь порядок этого гнусного, бесчеловечного обряда, не только как свидетель, но и как действовавшее лицо. Он именно говорит следующее: "Одного ребенка я велел привязать ко кресту, и он долго жил; другого велел пригвоздить, – и он скоро умер". Он также свидетельствует, что младенца катают предварительно в бочке (обстоятельства эти подтверждаются во всех почти уголовных делах сего рода); что для заклания младенца имеется особый нож с золотою рукояткою и серебрянный сосуд (в деле о Велижском происшествии говорится о ноже в серебряной оправе, который даже был отыскан, хотя назначение его не было положительно открыто). Серафимович уверяет, что в еврейской книге Гулен говорится об этой бочке; что раввин приговаривает при этом действии: "Проливаю кровь сего незаконнорожденного, как мы уже пролили кровь Бога их, так же незаконнорожденного". В полных экземплярах книги талмуда "Синедрион", по уверению Серафимовича, в главе 7-й сказано: "Дети христиан суть незаконнорожденные, а писание повелевает мучить и убивать незаконнорожденных". Талмуд мертвых христиан называет падалью, дохлыми и, вследствие того, не велит их хоронить. Пикульский (крещенный еврей) говорит именно, что "замученного ребенка не зарывают, а выбрасывают куда-нибудь или кидают в воду; между тем, почти все подобные злодейства действительно обнаруживались от того только, что искаженное тело младенца было случайно находимо в поле, в лесу, или всплывшим на воде. И если бы евреи не были обязаны, по религиозным убеждениям своим выбрасывать просто искаженный труп мученика, то было бы трудно понять, для чего они не стараются зарыть его и скрыть таким образом свое злодейство, чтобы оно, по крайней мере, не бросалось в глаза первому прохожему".

Пикульский объясняет далее, для чего нужна евреям кровь христианского младенца: "В известный день изуверы обмазывают ею двери в доме какого-либо христианина; новобрачным дают яйцо с этою кровью; при похоронах мажут глаза покойника яичным белком с кровью, в опресноки или мацу кладут несколько этой крови и сохраняют часть опресноков в синагоге, до добытия свежей крови, размачивая их в воде и употребляя вместо крови, когда не удастся достать младенца. Благословляя еврея на счастливую тоговлю и обманы, раввин также дает яйцо с этою кровью. В праздник Пурим (клана) евреи пересылают друг другу гостинцы, также с этой кровью". Еще, говорит Пикульский, "употребляют кровь эту на разные чары, о чем будто бы намекает в книге талмуда Хохмес Нистер, хотя и не вполне ясно". Все это довольно согласно с помещенным выше показанием Неофита и со многими уголовными делами.

Далее тот же Пикульский говорит: "в кн. "Санхедрин", гл. 6, пар. 7, сказано: "если дитя твое расположено к христианам, то убей его; убить христианина есть дело Богу угодное. Если еврей убьет еврея, то да накажется смертью; а если убьет христианина, то не подлежит наказанию; убивать христиан, где можно, талмуд повелевает неоднократно, (см. "Санхедрин", гл. 6, стр. 48 и гл. 7, стр. 2 и 508 и кн. "Аве де зораре", гл. 2, ст. 9, ст. 3, гл. 71 и проч.) Если христианин приносит Богу в жертву дитя свое, имеет большую заслугу". Последние слова евреи толкуют так: тут написано христианин, чтобы скрыть настоящий смысл, но это значит, что евреи должны приносить в жертву детей христианских. Главное толкование этого гнусного обряда, говорит Пикульский, состоит в том, что "убивая детей христианских, евреи, как полагают, убивают в них Христа, – и что ожесточение евреев противу христиан может насытиться только христианскою кровью".

Пикульский уверяет далее, что "евреи в случае неудачи стараются купить младенца-невольника в Царьграде; что отроку должно быть не более 13 лет, и что евреи берут для сего вообще одних мальчиков, полому что Иисус Христос был мужеского пола". Помещенные ниже меры доказывают, впрочем, что еврейские изуверы иногда также убивают девочек, и даже взрослых мужчин и женщин. "Для некоторых чар, – говорит Пикульский, – евреи употребляют и выпущенную из руки христианскую кровь, что действительно подтверждается бывшим в 1843 г. в Луцке случаем, где евреи насильно сделали христианской девочке кровопускание".

И если в опровержение существования изуверного обычая говорят, что закон Моисеев запрещает, как известно, употребление в пищу крови, то на это можно возразить: что, во 1-х, по учению талмуда и раввинов, военная служба и болезни освобождают от закона вообще и от запрещения на известную пищу; во 2-х, талмуд же именно разрешает в известных случаях употреблять, в смеси с явствами, кровь рыбью и человечью, (Талмуд, книга "Иеродо", расд. 66, лист 53) и говорит по сему поводу так: "Кровь скотская, звериная и птичья запрещается; рыбья кровь не запрещается, если только по положительным признакам (по чему ж, например?) можно узнать, что она действительно рыбья. Человеческая кровь запрещена также по виду своему, потому что не может быть отличена от скотской; посему кровь человеческая, оставшаяся от зубов на корке хлеба, должна быть отделена, но случившуюся во рту кровь проглотить можно. Вообще рыбья и человеческая кровь, как по закону не воспрещенная, во всякой смеси с явствами разрешается".

В книге "Султан-Орух", стр.42, ст. 67, об этом сказано также ясно: "Кровь скота и зверя употреблять в снедь нельзя, а кровь человеческую для пользы нашей – можно". Евреи уверяют, что это относится до болезней, где кровь употреблялась в древности как лекарство; но в толковании на приведенное место говорится именно: "Христиане давно уже предостережены, но нам нельзя обойтись без их крови для того, а чем пишет книга, "Тойсфес". Далее, стр. 119, ст. 193, не "дружись с христианином... встретившейся надобности... из опасения, чтобы не узнали о пролитии крови". И вот образчик пропуска в талмуде, конечно более чем подозрительнаго.

"Не мало есть также и словесных показаний крещеных евреев о их таинстве крови (Сочинение В. И. Даля). Так, например, унтер-офицер Савицкий, крещеный еврей, показал, по случаю бывшего в Гродненской губернии, в 1816 году, происшествия, что евреи действительно употребляют кровь христианскую и для этого истязают младенцев. По словам его, "обряд этот исполняется в половине апреля, к празднику Пейсах, т. е. к пасхе, в память заклания агнца, при чем притолока обрызгивается кровью младенца, или к ней прикасаются ниткой, намоченной в этой крови. Все это вполне согласно с помещенными выше сведениями и показаниями, а равно и с обстоятельствами действительных происшествий. Савицкий далее показал, что младенцев берут преимущественно потому, что с ними легче справиться и легче их достать: что каждому еврею, успевшему в этом, дается отпущение грехов; на истязание младенца, пропятие его и проч. есть подробные правила, и все это должно быть исполнено в синагоге; но когда предвидится через это опасность огласки, то дозволяется убить христианина тайно, где и как можно, не соблюдая никаких особых обрядов: посему и бочка, в которой велено катать жертву для привлечения подкожной крови, в новейшее время отменена, а именно сделал это бывший в Вильне раввин Илия Хамд. Савицкий просил только оградить его от весьма опасного преследования евреев и в таком случае брался обнаружить все; но предложение его не было принято. Он показал, между прочим, что евреи читают во время истязания младенца следующую молитву из книги Мангогима: "Радуйтеся и веселитеся, да извлечется кровь сия в память вечную, не яко отрока сего, но яко падшего кудра"(Спасителя); потом из книги Сейдер молитву Олейна: "Христиане поклоняются кумирам, камню или дереву, изображая на оных Христа, но не получают от Него никакой помощи. Да исчезнет имя Его и да погибнут верующие в Него, яко трава иссыхающая и яко воск тающий!" Помянутый хасид написал об этом весьма редкую и содержимую в большой тайне книгу, под названием "Цивуй".

"Лейб-гвардии Финляндского полка рядовой Федоров, крещеный еврей, по поводу Велижского дела показал в 1830 г., что "по общественному и в тайне сохраняемому между евреями учению, им действительно нужна кровь христианская к празднику Пейсах для опресноков; что сказал ему об этом отец его, Федорова, что он сам, как уверен, употреблял опресноки с этою кровью". И хотя Федоров уличен был в некоторых неправильных показаниях, когда вздумал распространяться в подобных объяснениях, однако ж общее показание его было вполне согласно со всеми прочими сведениями о сем предмете.

Крещеный еврей Грудинский, по поводу того же дела, показал тоже, и хотя многие из показаний его оказались неправильными, тем не менее однако ж с большими подробностями и согласно с прочими сведениями описал он порядок и цель суеверного обряда. Он утверждал, что "есть содержимая в большой тайне книга "Рамбам" ("Гандома церихен домей Акум сельмицвес"), в которой обряд описан во всей полноте; что сам он видел и читал эту книгу, и что на том экземпляре нарисованы были в виде арматуры все снаряды, необходимые для совершения сего бесчеловечного обряда: полукруглое долото, для желобковатой раны в боку младенца, и бочка, в которой катают его для привлечения крови (при чем описывает со всею мелочною точностью вид и особенное устройство этой бочки, как может ее описать только человек, тщательно рассматривавший предмет). Он же говорит о том, что варварский обряд этот несколько изменяется, когда истязают, за неимением мальчика, девочку". Это тоже согласно с показаниями солдатки Терентьевой по Велижскому делу.

Грудинский говорит, что "девочек катают в другой бочке, что бочка эта иначе устроена"; а Терентьева, быв сама соучастницей нескольких подобных злодейств, показывает именно, что "девочку замучили евреи таким же образом, обрезав ей предварительно ногти и сосочки на груди (тогда как над мальчиком совершили еврейское обрезание), и катали девочку в другой, иначе устроенной бочке". Грудинский присовокупляет еще одно, по-видимому незначительное, но в сущности чрезвычайно важное обстоятельство, а именно, что в воспоминание предательства Иудою Искариотским Спасителя, "младенец должен быть куплен у какого-либо христианина за 30 серебренников; но, в случае нужды, дозволяется самим евреям похищать детей и за то передать христианам под каким-либо предлогом, хотя в разное время и в разные руки, 30 монет". Показание это важно потому, что почти во всех подобного рода делах, где совращенные христиане сознавались впоследствии сами, что доставляли евреям младенцев за деньги, говорится именно о 30 монетах. Так по Минскому делу 1833 года, Фекла Селезнева показала, что еврей Орко Сабуня обещал ей 30 целковых за христианского ребенка. Пикульский (Сочинение: "Zlosc Zydowska", 1760 г., Лемберг) говорит, что евреи вносят за кровь эту и за приобретение младенцев каждый по два злотых, или по 30 коп. Серафимович, говоря об этом, сам сознается, что платил по 30 червонцев; на Кавказе, по подобному делу, было заплачено тоже 30 рублей.

Грудинский и другие объясняют неистовый обряд этот таким образом: Спаситель наш, по мнению евреев, был не Сын Божий, а человек, и творил чудеса чернокнижием. Этим средством он и обратил, между прочим, беснующихся в стадо свиней, утопив их в озере; между тем христиане едят свиней, хотя и знают, что это кровь обращенных в них израильтян; жиды, коим Бог повелел распять и истязать Христа, повторяют это теперь над последователями его, утоляя месть свою кровью их, и предавая младенцев их закланию вместо агнца пасхального".

Многие евреи крещеные, авторитетные даже, как Брафман и множество других, признают существование этого изуверного обычая, только боятся открыто заявлять, именно для самосохранения от мщения жидовских фанатиков. Многие даже евреи современные, молодые студенты, признают в разговоре о существовании фанатиков этого обычая.

Одна из самых замечательных книг об этом предмете без сомнения, сочинение аббата Киарини, напечатанное в Париже в 1830 году и посвященное Государю Императору; Киарини с примерным беспристрастием разбирает основное учение евреев; доказывая, что все правила талмуда содержать учение разрушительное, не признающее ни обществ, кроме еврейского, ни даже самого человечества, или человека, кроме собственно еврейского и еврея. Киарини изобличает всю лжемудрость, злобное изуверство и нетерпимость содержимых в тайне учений: он написал книгу свою с высокою и благородною целью исследовать во всей подробности настоящий быт и отношения евреев, и указать на средства, каким образом вывести несчастный народ этот из гибельного его положения. Посему Киарини не обнаруживает ни малейшей ненависти к еврейству, а ограничиваясь одними учеными изысканиями, смотрит на народ этот с христианским чувством сожаления; но тем не менее, коснувшись вопроса о чудовищном обряде, говорит: "Кровавый суеверный обряд, который вероятно находит последователей только в небольшом числе изуверов низшего сословия евреев, состоит в том, чтобы завлекать разными средствами христианских детей и приносить их в жертву во время израильского праздника пасхи. Может быть этим возобновляется память Богоубийства, совершенного прародителями их, или кровь младенцев употребляется для изуверных целей, – а вероятно и то и другое вместе. Раймонд Мартин утверждает, что обычай этот основывается на изречении талмуда; но я нахожу, в приводимых им словах, одно только разрешение скрытно убивать христиан, разрешение, которое изуверный народ, конечно, мог объяснить по-своему. Мы видим также, в слове скрытно оговорку или оправдание, если злодеяние это не будет исполнено; мы видим также, что талмуд в ясных словах повелевает евреям стараться сокрушать и огорчать чем-нибудь христиан перед торжественными их праздниками, чтобы отвлечь их от исполнения обрядов церкви и не дать им спокойным духом наслаждаться священным для них торжеством. Такое учение, конечно может быть истолковано иудеями по произволу".

Киарини замечает, что место из талмуда искажено в новейших изданиях с намерением, чтобы не подать христианам подозрения, и затем продолжает: "Оспаривать, что евреи во многих европейских землях, в исступлении своем, совершали этот бесчеловечный обряд – убиение христианских младенцев, – значило бы вычеркнуть из страниц летописей несколько десятков событий или случаев, во всей подробности описанных и со всею основательностью доказанных; это значило бы разрушить и уничтожить несколько памятников, сохраняемых некоторыми городами вместе с преданием об этом ужасном преступлении; это значило бы, наконец, признать, без всякого к тому основания, лжесвидетелями людей, которые видели своими глазами если не самое исполнение злодеяния, то по крайней мере несомненные к тому попытки. В течении настоящего года (1827) евреи в Варшаве, для шутки, как они говорят, поймали христианского ребенка и заперли в сундуке (из Велижского дела также видно, что жиды спрятали и заперли пойманного ими ребенка в сундуке), где он был отыскан. Но если рассудить, что это сделалось, как обыкновенно, за день или два пред пасхой, и что евреи при этом окружили и обеспечили себя всеми предосторожностями по наставлениям талмудистов, то будет слишком трудно прикрыть такое действие личиною вовсе неуместной шутки".

В архивах Министерства Внутренних Дел находится, доставленная одним известным крещеным евреем, выписка из еврейской книги "Эц Хаим" (древо жизни), писанной в XVII веке раввином Хаим, который жил в Польше. Переводчик при сем случае заявил письменно, что обычай истязать христианских детей действительно у евреев существует. Выписка эта или перевод служит лучшим доказательством действительного существования описываемого обряда, ибо если уже раввин решился написать подобную вещь, не обинуясь, в изданной им книге, то нельзя сомневаться, что найдутся изуверы, которые в ослеплении своем будут готовы посягать на такое бесчеловечное злодейство. Вот перевод этой выписки: "Всякое животное сохраняет посредством жизни известную частицу святости Всевышнего. А человек, кто бы ни был, сохраняет этой святости при жизни ни более, нежели животное; когда заколем животное, тогда отходит от него тень святости и обращается в пользу того, кто в снедь это животное употребляет; но пока тень жизни от животного еще не совсем отошла, то сохраняющаяся в нем известная частица святости запрещает нам употреблять его в пищу. Так сказано в Св. Писании и о человеке (Кн. Числ., гл. 14, ст. 9): "Они нам в снедь, отошла от них тень их". Сие показывает нам намеками, что так как в них нет уже более той частицы святости, то они, как заколотые животные или хлеб, в снедь нам предоставлены; посему и сказано (Кн. Числ, гл. 23, ст. 23): "не уснет, дондеже снест лов и кровь посеченных испиет", это намекает на людей, не сохраняющих в себе святости свыше. Из всего оного мы заключаем, что убиением и питием крови гоя (христианина) умножается святость Израиля и евреев".

Все это написано в книге "Эц Хаим", и после того разительного и неоспоримого доказательства существования между евреями исступленного обряда, можно только надеяться, что евреи, быть может, не следуют сим наставлениям, но отрицать самый факт, предписываемый ими, едва ли возможно.

В декабре 1852 года и феврале 1853 г. в Саратове евреи-сектаторы замучили до смерти двух христианских мальчиков. По этому делу возникли одно за другим два следствия и окончились – первое заключением следователя о предании дела воле Божией, а второе – бегством из Саратова следователя, командированного туда от Министерства Внутренних Дел.

Наконец, в июне 1856 г. наряжено было третье следствие, ведение которого поручено особой комиссии, с правом окончательного суда над преступниками. Стараниями комиссии дело доведено до той степени, до которой по всем случаям этого рода, исчисленным ниже, еще никогда не удавалось доводить его.

Содействием преосвященного Афанасия, епископа саратовского, разобраны были документы, доказывавшие, что религиозное детоубийство у евреев не есть сказка, каковою его старались обыкновенно представить, но что наступило наконец время внести это изуверство в разряд фактов. Обращенный в то время священником Скинотворцевым в христианство еврей был зятем раввина, жившего в Саратове безвыездно с 1827 г. Чрез посредство этого новокрещенного еврея добыты были сектаторские мистические книги и другие, дотоле неизвестные материалы, из которых преосвященный Афанасий составил записку. В этой записке видно, что из всех еврейских сект, обитающих в России, кровь младенцев употребляет одна секта хасидов.

Найденная в еврейской книге картинка действительно представляет извлечение крови из младенцев: в кадке стоит человек с короною на голове о 10 зубцах, представляющих 10 заповедей, и на ней написано: "Шехина". Для совершения обряда источения крови нужно присутствие пяти человек, и каждый из них имеет свое название. Выпушенная кровь, равно как и сосуд, в котором она сохраняется, почитаются священными, и женщина не имеет права до него касаться. Выпустив кровь из младенца, ее отстаивают четыре недели, сушать и обращают в порошок. Кровь употребляют при обрезании, при свадьбе, в мацу опресноки на пасху, при смерти еврея и в некоторых других случаях.

При обрезании кладут в стакан 10 капель крови, и совершающий обрезание раввин, омочив в кровь эту мизинец, дает ее новорожденному в рот 10 раз сряду, говоря при каждом разе: "Живи в этой крови" (бегда ме хай); а ежели при обрезании не случится крови христианской, то дают ее на 13 году, когда дают заповеди; в обыкновенных же молитвенниках пишется об этом обряде, что раввин, обрезав младенца и взяв крови от крайней плоти, дает ее младенцу, говоря: "Живи твоей кровью" (бегда хай). Истолкование этому обряду находится в книге под названием "Рамбам", где объяснено, как надобно произносить "бегда ме хай". В мацу кладут кровь на каждые четыре пуда муки по 16 капель жидкости, или известное количество порошка; потом мука эта сушится, тщательно перетирается, чтобы не было комков, и в таком виде, под названием муки для мацы пускается в продажу. Кровь еще употребляется при браках евреев и при смерти. При источении крови из младенцев должен присутствовать раввин, и если он почему-либо не может быть при этом, то обязан дать от себя грамоту лицу, ему известному. Такую грамоту имел у себя с 1828 г. еврей Янкель Юшкевичер, живший в Саратове около 30 лет. Духовное начальство неоднократно требовало, чтобы его выслали: но всякий раз полицейские власти вступались за него, и он оставался в Саратове.