Текст книги "Речь патриарха Алексия II к раввинам г Нью-Йорка (США) 13 ноября 1991 года и Ересь жидовствующих"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

В этом сочинении Неофит утверждает, что еврейство хранит страшную тайну, не записанную в их книгах, и заключающуюся в том, что евреи убивают христиан для того, чтобы добыть кровь, необходимую им для разных целей.

По его словам, совершаемые евреями убийства христиан обуславливаются тремя причинами. Прежде всего чрезвычайной ненавистью, которую они питают к христианам, предполагая в то же время, что совершая такое убийство, они приносят Богу жертву. Вторая причина кроется в суеверии, благодаря которому они приписывают крови магические свойства и, наконец, эти убийства объясняются тем, что раввины, колеблясь в своем утверждении, что Иисус Христос не был Мессией, полагают, что они спасутся, окропляясь христианской кровью.

Добываемая евреями кровь христиан употребляется ими с разными целями. Ей придаются целебные качества – раввины считают ее лекарственным средством от накожных и глазных болезней, которыми обычно страдают евреи. Кровь употребляется ими при обрядах бракосочетания, обрезания, при напутствии умершего, при изготовлении пасхальных опресноков. Для достижения последней цели евреи пред праздником своей пасхи похищают детей, держать их взаперти и затем убивают, чтобы добыть кровь. Убийство производится мучительным способом: евреи колют детей, как бы замучивая их вместо Иисуса Христа.

Употребление христианской крови составляет строжайшую тайну, известную не всем евреям, а только раввинам, книжникам и фарисеям. Эта тайна словесно передается под великой клятвой сохранения ее отцом одному из своих сыновей. При этом Неофит заявляет, что такая тайна была ему самому открыта его отцом, который взял с него клятву не объявлять о ней никому, даже братьям своим, но, приняв святое крещение, он не счел возможным умолчать о том, что ему известно по этому вопросу".

"Обвинительный Акт о мещанине Менахиле-Менделе-Тевьеве-Бейлисе по делу об убийстве Ющинского", бесплатное приложение к газете "Новая Жизнь", Редактор-издатель Н. И. Радин. Типография Б. А. Клецкина, г. Вильно, 1911г.

(По сообщению Санкт-Петербургского Телеграфного Агентства)

"В виду того жгучего интереса, который представляет для русских людей убийство мальчика Ющинского, совершенное в Киеве 12 марта 1911 года, считаем необходимым сообщить об одном аналогичном деле, которое предано забвению лишь благодаря заедающей нас теории: моя хата с краю...

Есть в соседней Гродненской губернии местечко С. – Как во всех местечках злосчастного Западного края, и в С. большинство жителей составляют пришлые евреи. Они захватили центр местечка, а туземное население вытеснили на окраины. Евреи, по обыкновению, занимаются торговлею, ростовщичеством и разного рода гешефтами, а христиане, – земледелием. Но так как почва бесплодна, то христианскому населению приходится, в подспорье к хозяйству, пробавляться сапожным ремеслом, как кустарным промыслом.

Не имея достаточных средств для покупки сапожного товара и организации постоянного сбыта изготовленной обуви, а с другой стороны, не встречая поддержки ни в государственном банке, ни в каких-либо кредитных учреждениях, кустари волею-неволей стали обращаться за ссудами к местным евреям. Сии же последние быстро учли такой оборот дела, начали закупать кожи и давать их взаймы ремесленникам, а затем в уплату, вместо денег, стали отнимать готовую обувь по такой расценке, которую устанавливали сами, пользуясь безвыходным положением кустарей.

Понятно, что при таких условиях, немного нужно было времени для того, чтобы христианское население местечка очутилось в полной кабале у тех же евреев.

Бедность здесь поразительная, и многие родители рады-радехоньки, если им удастся определить дочь-подростка в служанки к евреям, хотя и знают, что она там неизбежно погибнет...

Среди этой бедноты, был там одинокий крестьянин Ефрем. Дневное пропитание он себе зарабатывал тем, что носил в еврейские дома воду, топил "кагальную" баню и по "шаббесам" прислуживал в синагогах. Одним словом, являлся, в самом ярком смысле слова, – "шаббес-гоем".

Отсюда, само собою разумеется, должны были проистекать и дальнейшие для иудейского раба последствия.

Есть у евреев переходящий праздник "Пурим". Празднуется он весною, приблизительно за месяц до иудейской Пасхи, между 20 февраля и 25 марта. Евреи, живущие одиночно среди христиан, называют его "наше Благовещение". На самом же деле, праздник этот установлен в память "избавления" евреев от Амана в 475 году до Р. X. (смотри книгу Эсфирь).

...Трудно понять и представить себе ту степень ненависти, которую питают евреи к памяти Амана до сих пор, – вот уже на протяжении почти двух с половиною тысячелетий. Ненависть эту они культивируют в себе с детства. Ко дню "Пурима", иудейские типографии выпускают целые миллионы бумажных флагов, почти исключительно зеленого цвета, с отпечатанными на них изображениями сцен ликования евреев и унижения Амана. Флаги эти массами распространяются по всему краю, а еврейские дети устраивают с ними процессии в день "Пурима". Кроме того, к этому же дню, делается особая колотушка-трещотка, имеющая вид небольшой овальной доски, с короткою ручкою внизу и вращающимся вдоль молотком – вверху. По обоим узким концам овальной доски вырезывается слово "Омен" – имя ненавистного Амана. Если поднять эту колотушку кверху, молоток бьет по Аману внизу доски, если опустить книзу – молоток бьет Амана вверху; если слегка нажать колотушку горизонтально – молоток бьет Амана попеременно на обоих концах.

В праздник "Пурима" их берут в синагогу и там заставляют детей неистово колотить, – при всяком упоминании имени Амана, во время чтения книги "Эсфирь". Старые евреи, в свою очередь немилосердно стучать каблуками, а молодежь – заранее приготовленными палками. Так, уже с самого детства, развивается в еврействе фанатическая, бешенная злоба к не-евреям, "гоям".

В "Пурим", евреи, по требованию своей религии, напиваются до пьяна, а затем пьяные ходят по улицам с песнями и танцами, наряженные Артаксерксом, Мордухом и т. д. Вечером, евреи являются в синагогу, и тут происходит заключительная, ужасающая оргия человеконенавистнического празднества.

Ясно, что в такой оргии обязательно должен участвовать и Аман.

Для исполнения его роли, нанимался кагалом местечка С., в течении нескольких лет, упомянутый выше Ефрем. По его словам, условия найма были таковы: "полкварты водки, булку-халу, селедку на закуску (дело происходит в Великом посту) и 50 коп. деньгами, да еще чтобы больно не били и кололи только в мягкие части, а не в грудь и не против сердца"... С его же слов, в местечке известно, что гою, исполняющему роль Амана, завязывают глаза, затыкают рот и ставят его обнаженным, в угол. Проделав все это, евреи, – для ознаменования своего торжества, начинают пьянствовать, петь и плясать, а затем в экстазе подскакивают к Аману и с ругательствами колют его, кто иголкою, кто шилом. Так продолжается до тех пор, пока каждый из присутствующих сынов Иуды не нанесет ран Аману. Тогда, окровавленного, его развязывают, снимают повязку, дают водки и выпроваживают вон.

Поболеет Аман неделю-другую, заживут уколы, и снова начинает евреям воду носить, баню топить и служить в синагоге по шаббесам.

В "Пурим" 1908 года, Ефрем тоже был нанять для роли Амана. Напившись, евреи стали, по обыкновению, колоть несчастного "Амана" иглами и шильями. Что при этом произошло, – пронзили ли ему шилом сердце или пустили в ход молотки (как гласит народная молва), неизвестно, но на следующий день Ефрем был найден мертвым...

В довершение горя Ефрем, как "жидовский наймит", находился в презрении у христианского населения. Поэтому и смертью его никто не заинтересовался. – Убийство осталось нерасследованным и прошло безнаказанным.

Теперь остается проследить, – не совпадают ли мучительные умерщвления христианских мальчиков с днями празднования евреями "Пурима", – принимая во внимание и то обстоятельство, что, в случае нерозыскания Амана к сроку, празднование "Пурима" с вышеупомянутыми оргиями может быть и перенесено на несколько недель? А если такие совпадения имеются, то не придется ли видоизменить постановку вопроса о целях ритуальных убийств и перенести его с религиозной почвы – "иудеям нужна христианская кровь" – на почву национально-политическую: "евреям-семитам нужна смерть арийца, гоя, Амана"?...

Администрации же Западного края, во всяком случае, следует зорче следить за оргиями "Пурима". Мы привели случай об убийстве только одного Ефрема, а сколько десятков таких Ефремов и завлеченных детей погибает в эти дни незамеченными?!... "Русский Аман", "Минское слово", 2 февраля 1912 года, №1480

"Высказанное по поводу Саратовского дела Левинсоном "сердечное желание, чтобы дело было раз и навсегда уничтожено", осуществилось в отношении Бейлисского дела. Иудо-большевики уничтожили не только все дело, но уничтожили и всех прикосновенных к нему людей!

Как я уже говорил, еврейство подняло во всем мире кампанию за Бейлиса – появилось n+1 экспертов, разбивавших экспертизу профессора Сикорского в пух и прах, появились и угрозы против России и Царя.

Все это было отмечено прокурором Виппером следующими словами:

"Ведь русская пресса, только кажущаяся русская, в действительности же, почти все органы печати в руках евреев. Я ничего не хочу говорить против еврейства, но, когда читаешь еврейские газеты, еврейские мысли, еврейскую защиту, то, действительно, выступать против евреев, значит вызвать упрек, что вы, или черносотенец, или мракобес, или реакционер, не верящий в прогресс, и т. д. Евреи до такой степени уверены, что захватили в свои руки главный рычаг общественности – прессу, что думают, что никто уже не посмеет возбудить против них такое обвинение не только в России, но даже и в других странах. И до некоторой степени они правы: в их руках, главным образом, капитал, и хотя юридически они бесправны, но фактически они владеют нашим миром, и в этом отношении пророчество Библии почти на наших глазах сбывается: тяжело их положение, но в то же время мы чувствуем себя под их игом. На это я обращаю ваше внимание потому, что, как я уже сказал, никто не думал, что правительство поставит когда-нибудь это дело на суде, всем казалось, – не риск ли это со стороны правительства, многомиллионный русский народ думает об этом риске". Да разве мы может закрывать глаза на то преступление, которое совершилось в Киеве, хотя бы это и грозило нам неприятностями, мы должны раскрыть; но с точки зрения евреев, мы не имеем права на это, иначе мы черносотенцы, мракобесы, реакционеры, и желаем крови. Ведь это звучит почти обвинением. Ведь в сущности нас станут даже обвинять, что мы поставили процесс, что мы возбуждаем народ против евреев. Отнюдь нет. Меня даже удивляет следующее. Если бы евреи желали защитить Бейлиса, если бы они спокойно отнеслись к этому процессу, то сказали бы – пусть правосудие решит это дело, улик было немного, кроме соображений Красовского, которые я привел, и суд присяжных, которому они верят, увидя, что улик мало, мог оправдать, но евреи сами, сознавая, что Бейлис, действительно виновен, вместо того, чтобы сказать – пусть правосудие делает свое дело, старались запутать это дело, помешать правосудию. И поэтому, когда Бейлис был привлечен, они были изумлены: что такое сделали с Бейлисом, как смели в ту эпоху, когда существует Государственная Дума, когда начнутся разговоры, и когда могут привлечь к ответственности целый ряд правительственных лиц. Но правительство посмело, и Бейлис был привлечен".

"Ритуальное убийство у евреев", Евгений Брант, кн. 3, стр. 185-187, Белград, 1929 г.

"В течение пяти месяцев полными хозяевами следствия были противники ритуальной версии и буквально делали от имени следственной камеры все, что хотели: арестовывали одних, запугивали других, подкупали третьих, мистифицировали и печать, и судебную власть целым рядом ложных, а иногда даже и заведомо ложных сообщений. Однако же, несмотря на все усилия найти убийц среди родственников убитого или среди местных воров, несмотря на террор, угрозы и самые энергичные средства уличения до гримировки заподозренных и фабрикации фальшивых вещественных доказательств включительно – ничего не обнаружили. Тогда – и только тогда – был привлечен к следствию Бейлис, причем тотчас во всей европейской печати поднялся общий негодующий крик против нового направления следствия. Через несколько дней после привлечения Бейлиса умерли, после угощения пирожным, принесенным сыщиком Красовским в отсутствии арестованной матери, дети Чеберяк, единственные свидетели, показывающие, что видели как Бейлис тащит Ющинского на завод. Покамест следствие дошло до Бейлиса, произошел целый ряд существенных перемен в местности, где совершено преступление: построен новый забор, сгорело без видимых причин здание, в котором могло быть совершено убийство, – вообще, уничтожены все следы последнего. В руках суда осталась одна главная улика – фотографические снимки с исколотого трупа, ранения которого не могли быть объяснены никакими обычными мотивами, кроме ритуальных, да приставшие к одежде убитого кусочки пропитанной кровью глины, показывающей, что убийство произошло не в квартире Чеберяк, где глины быть не могло, и не в пещере, куда труп был принесен уже окоченелым, а в таком глинистом месте, как кирпичный завод еврейской больницы. Если прибавить к этому установленное экспертизою раздевание Ющинского в момент нанесения ему ран в туловище с одеванием трупа после смерти, и письмо Бейлиса к жене с рекомендацией Казаченки, как нужного человека с просьбою дать ему денег и указать ему, кто из свидетелей показывает против обвиняемого, – то этим ограничатся все прямые улики обвинения. Их несомненно оказалось очень мало для того, чтобы осторожный суд совести мог обвинить Бейлиса, но их было все таки вполне достаточно для того, чтобы не прекратить дело в периоде предварительного следствия".

"Убийство Ющинского и Русская Общественная Совесть", И. Гофштеттер, стр. 6, С.-Петербург, 1914 г.

"Будь жертвой изуверов не русское, а еврейское дитя – наше отношение к делу осталось бы тем же самым, тогда как извращенный еврейский национализм старался только об одном: всеми правдами и неправдами освободить попавшего на скамью подсудимых еврея и взвалить вину на кого нибудь из русских".

[там же, стр. 8]

"Если для евреев оправдание, даже и заведомо виновного, Бейлиса было бы великим национальным торжеством, то для русских обвинение заведомо невинного Бейлиса было бы днем национального траура, потому что знаменовало бы собою лишь смерть русского суда, русского правосудия. Без веры в правоту суда не может жить общество, поэтому вынесете заведомо неправедного приговора было бы равносильно моральной смерти русской государственности. Именно святое чувство патриотизма обязывает русских националистов к высокому беспристрастию и строгой гражданской корректности даже с таким совершенно некорректным и тупо пристрастным в шкурных делах врагом, как евреи".

[там же, стр. 9]

"К сожалению, в киевском процессе с самого возникновения его и до самого конца, действительно, было много таких особенностей, которые придают ему характер еврейского торжества над русским правосудием. С точки зрения правосудия прекрасно, что оправдан человек, вина которого не установлена прямыми уликами, но можно ли говорить о торжестве правосудия, если даже самый акт оправдания явился, быть может, результатом систематического уничтожения всех улик? Могло ли правосудие торжествовать, когда с момента возникновения процесса миллионы еврейских голосов исступленно кричали на весь мир о преступности предъявления в XX веке обвинений в ритуальном убийстве, даже при наличности ритуально-исколотого детского трупа, когда киевская следственная камера была в течение самых дорогих для расследования первых шести месяцев совершенно парализована этими криками, когда полиция и сыск были подкуплены и работали больше для сокрытия следов, чем для обнаружения виновников преступления, когда, по признанию без пристрастного председателя, судьям пришлось выслушать целые серии лжесвидетелей, выступающих густой толпой почти на каждом еврейском процессе, когда ближайшие свидетели события умирали при очень подозрительной обстановке, когда оставшиеся в живых дети испуганно плакали на суде при виде сыщиков, а взрослые свидетели обвинения растерянно замолкали с оговоркой, что им жизнь еще мила? Суд обязан был признать невиновным обвиняемого, вина которого не установлена прямыми уликами, но если собирать эти улики ему мешала почти открытая работа могущественной еврейской мафии, то великое торжество правосудия, тем самым, превращается уже в громко справляемую торжествующим Израилем победу над обессиленным и заранее обезоруженным правосудием".

[там же, стр. 11-12]

"Пробуждение уже начинается. Оглянитесь по сторонам, прислушайтесь к тому, что говорится вокруг, за тесными пределами интеллигентной кружковщины. Какая резкая перемена в тоне, в настроении, какая разница с тем, что было до процесса. Яркая картина насилий, подлогов и подкупов, разыгравшаяся на киевском суде, оттолкнула от евреев многих из вчерашних их друзей и поклонников. Циническая беззастенчивость в выборе средств для достижения национальных еврейских целей почти насильно вынуждает делаться юдофобами даже тех, кто доныне был совершенно чужд каким бы то ни было национальным антипатиям".

[там же, стр. 14-15]

"Все, кто не ослеплен национальной ненавистью, как раньше, так теперь после приговора, удостоверившего факт кровоточивого детоубийства, признают, что ритуальные убийства не марают еврейской веры, потому что могут вытекать только из сопровождающих ее суеверий и темного изуверства, и что огромное большинство евреев, которых мы знаем, с которыми соприкасаемся, становятся психологически совершенно чуждыми всякому ритуалу не столько даже по своей вере, сколько по своему просвещенному безверию. Между еврейской нацией и виновниками кровавого дела на кирпичном заводе нет солидарности в преступлении, но в слепой гордыне своего могущества и в превратном понимании своей национальной чести, все просвещенное еврейство, вместо того, чтобы отмежеваться от оскверняющих нацию изуверов, старалось всеми силами и средствами прикрыть их преступление и ...действительно добилось того, что приговором присяжных киевское детоубийство возложено теперь на совесть всего еврейского народа. В шумном оглушительном празднике безумия евреи продолжают не ведать, что творят, строят победу еврейства на бессилии, на продажности органов сыска, на слепоте обманутой еврейскою печатью интеллигенции, на попрании правосудия, на подавленности глухо ропщущих и протестующих народных масс. Пора им одуматься и остановиться хоть на самом краю зияющей бездны. И русское общество, и правительство, и сами евреи должны понять, что нельзя открыто и безнаказанно топтать народную совесть. Ввергнутая в анархию бессудности, нравственно подавленная безнаказанностью преступления, страна, действительно жаждет правосудия, жаждет возмездия гнусным детоубийцам; она не ликует вместе с толпой на панихиде в Софийском соборе. Исцеление ее душевным ранам может принести только суд строгий и праведный, свободный и независимый, но для того, чтобы Россия могла вновь поверить в мощь своей юстиции, нужно, прежде всего, чтобы все укрыватели, лжесвидетели, фальсификаторы и насильники, публично издевавшиеся над правосудием, понесли бы заслуженную кару закона, чтобы господа Мищуки, Марголины, Чеберячки, Дьяконовы, Махалины и прочие отдали бы ответ перед судом за всю свою темную работу и чтобы первопрестольный град Киев был очищен от тех сановных попустителей, под ответственностью которых местная полиция сделалась органом еврейской борьбы с правосудием".

[там же, стр. 18]

18)

... профессор Петербургской духовной академии Иван Троицкий...

"Высказываясь в отрицательном смысле по вопросу об употреблении евреями человеческой крови с ритуальной целью, профессор Троицкий заявил, что такой ответ он дает только с точки зрения религиозного закона евреев-талмудистов. Определенно же высказаться по тому же вопросу с точки зрения религиозного учения еврейских источников он не может, так как с этим учением он очень мало знаком".

"Обвинительный Акт о мещанине Менахиле-Менделе-Тевьеве-Бейлисе по делу об убийстве Ющинского", бесплатное приложение к газете "Новая Жизнь", Редактор-издатель Н. И. Радин. Типография Б. А. Клецкина, г. Вильно, 1911г.

(По сообщению Санкт-Петербургского Телеграфного Агентства)

"Библиографические заметки о талмуде

С.-Петербургской Духовной Академии

профессора Троицкого".

По русской пословице: "Сама себя раба бьет, коль нечисто жнет". Вторая пословица: "Если зашевелишь, шила в мешке не утаишь".

Профессор Троицки вздумал щегольнуть знанием талмудистского мудреца, как наместник или же наследник своего предшественника (моченого иудея) учителя гебрейского языка Хвольсона, от которого получил готовые лекции по иудейской археологии, чем громогласно объявил себя великим знатоком жидовских талмудов.

На самом деле профессор Троицкий, в подлиннике заграничных талмудов глазами своими не видел. В 1880 году, в Петербурге, на Невском, д. 52, была моя выставка всю зиму, "Культ всех религий", и был полный отдел, в особой большой комнате, талмудов заграничных, и разных пергаментных свитков, с многими обрядовыми атрибутами.

Посещали выставку воспитанники многих заведений: Пажеского корпуса, Правоведения, моряки, медики и пр., но воспитанников Духовной Академии ни одного не было, так как выставка была характера духовных древностей, "культ всех религий", что их совсем не интересует, потому что они сами духовные из прапрадедов. Профессор Троицкий тогда был воспитанником и учеником Хвольсона, если бы он предвидел, что ему придется играть роль талмудиста, то наверно бы посетил не один раз мою выставку и не смотрел бы на Хвольсона, как на противника и врага моего, и не боялся бы навлечь на себя неудовольствие своего учителя. Но судьба человека, самодержанная повелительница, вдруг бросила не умеющего читать по еврейски, в лекторы еврейского языка. Тогда volens nolens приходиться играть свою фиктивную роль, так что слава учености подвигается беспрепятственно и пошла дальше, больше. Если по совести взять и подвергнуть это знание проверке, то оказалось бы, что проф. Троицкий имеет самое жалкое понятие о талмудах, и даже читать талмуды не может, а то жалкое знакомство, которое он получил, это только из немецких книжек, и ими пользовался в библиотеке лютеранской Петропавловской кирхи, куда ходил заниматься. В своей академической библиотеке и немецких книг о талмуде не имеется.

Не смотря на все свои крупные недостатки в знании талмудов, проф. Троицки имеет слабость выдавать себя за специалиста и знатока талмуда, и поддался этому искушению, чтобы прославить себя во всей России талмудистским мудрецом. Он занимается критическими рецензиями над изданиями на русском языке талмудов. Так он изволил поместить свою заметку о нашем VI-м томе, "Талмуд и евреи", в "Церковном Вестнике", 1908 года, марта 13 дня, № 11. В VI-м томе он на самом деле мог найти очень много материала для критики, и именно потому, он все пропустил, что он не знает и плохо может судить о правильности перевода текстов. Все большие ошибки пропустил молчанием, а только отнесся критически к двум гравюрам в моей книге.

Проф. Троицкий делает такие смехотворные, мелочные замечания, и своею заметкою в духовном журнале, тоже незнакомых с вопросом о талмуде сбивает с толку читателей, тем более, что он рецензент, лектор еврейского языка, а главное где? В Духовной Академии. Каждый думает, что это большой знаток, гебраист и талмудист. То и несчастье, что у нас в России все возможно и даже очень легко. Едва какой нибудь жидочек фиктивно крестится, вроде Михаила, которого сделали в Духовной Академии лектором, архимандритом, профессором и едва только не успели произвести в епископа. Но он не выдержал своей роли прорвался. А цель то у него была, сделавшись епархиальным архиереем, всю епархию совратить в жидовство. Об этом проекте архимандрита Михаила у меня есть веские данные. Проф. Троицкий Михаила друг, приятель и единомышленник, потому он и старается вредить моему талмуду.

Проф. Троицкий как наместник проф. Хвольсона, друг моченого жидка, бывшего профессора и архимандрита Михаила, и наверно состоящий почетным членом жидовского масонства, крайне раздражается всем, что только ему представляется не в похвалу жидовства, тем более, мой талмуд. И не только мой талмуд, но и прочие талмуды, составленные на русском языке в укор жидам.

В виленской семинарии ректор был архимандрит Т., не магистр, а кандидат, потому он и не мог быть ректором, а только исправляющим должность ректора. Желая быть настоящим ректором, два года составлял он диссертацию о талмуде, пользовался тоже из немецких переводов, так как пользуется и проф. Троицкий. Представил, наконец, диссертацию в учебный комитет при св. синоде, комитет передал на рассмотрение своему специалисту, проф. Троицкому, который по своему глубокому знанию талмудов нашел неудовлетворительной диссертацию архимандрита, ректора виленской семинарии и в получении степени магистра ему было комитетом отказано. Ректор должен был удалиться из семинарии в настоятели одного из епархиальных Виленских монастырей. Опечаленный архимандрит Т. лично мне высказал сожаление, что, если бы помещена была в приложении "радужная"..., то диссертация бы прошла".

"Талмуд и Евреи", И. И. Лютостанский, т. VII, стр. 172-177, С.-Петербург 1909г.

"На суде проф. Троицкий, подтверждая в общем заключение, данное им на предварительном следствии, высказался в смысле еще значительно более благоприятном для еврейства:

"Говорят, что евреи примешивают кровь в мацу, – заявил проф. Троицкий, – но такое мнение я считаю фантастическим бредом. Насколько я научно знакомь с предметом и из своих личных отношений с евреями – у меня были ученики евреи, у меня знакомые среди евреев, которые со мною всегда откровенны, ничего от меня не скрывают – я этого не допускаю. Талмуд, кроме нравственного учения, ничего не содержит... Конечно, можно найти в нем выражения, которые, до некоторой степени, отзывают фанатизмом, но в общем мораль Талмуда во многом совпадает с моралью древних христиан и ничего необычного или отличного от них не заключает... Что касается некоторых отзывов Талмуда относительно Христа, то это, собственно говоря, вопрос чисто религиозный, не относящийся к морали... Есть в Талмуде выражения, которые подавали повод обличать талмудистов в полной нетерпимости и человеконенавистничестве. Таково выражение, на которое часто ссылаются: "лучшего из гоев убей". Нужно, однако, сказать, что оно цитируется не совсем полно. В действительности в некоторых местах Талмуда формулировка такова: "лучшего из гоев убей во время войны". В этой полной формулировке рассматриваемое выражение ничего страшного не представляет. Это обычное военное право, трактовавшееся в древнее время".

На вопрос прокурора, почему же сей "полной" формулировки эксперт не привел на допросе его судебным следователям, почему он там ничего не сказал о столь важных словах "во время войны", проф. Троицкий ответил: "Я получил несколько писем по этому поводу, где было указано, что мною, в предварительной экспертизе, допущена маленькая неточность и приведены не все места из Талмуда, поэтому я считаю своим нравственным долгом сообщить, что, действительно допустил неточность".

Эксперту, однако, напомнили, что он сам, в своем заключении, данном следователю, говоря о требовании умерщвлять "лучшего из гоев", рядом со словом лучшего поставил слово справедливейшего – сие последнее качество, казалось бы, не имеет никакого отношения к войне. Понятно, что "лучшего" врага на войне надо умерщвлять, потому что он наиболее опасен, но почему так опасен "справедливейший" враг?

На это проф. Троицкий ответил лишь, что "настоящее объяснение считает более положительным, текст надо понимать в смысле лучший"!..

Тогда эксперту было указано, что текст "лучшего из гоев умертви" продолжается словами: "самой красивой змее выдави из головы мозг" – а такое продолжение, опять-таки, не имеет, как будто, никакого отношения к войне, ибо змей уничтожают всегда, независимо от войны или мира. Проф. Троицкий сказал, что о змее "лишь сравнение". Второе выражение, на котором остановился эксперт, как на "подающем повод обличать талмудистов в полной нетерпимости и человеконенавистничестве", это: "гой, изучающий закон, повинен смерти". "Смысл приведенного выражения – пояснил эксперт в том, что иноплеменник, не будучи осведомлен в тех приемах, которыми обставлено изучение закона, – обставлено для того, чтобы изучение приводило к жизни, а не к смерти – иногда, запутавшись в определениях закона, может из закона вывести что-нибудь такое, что приведет его к духовной, моральной смерти, а не к моральной жизни. Таким образом, рассматриваемое выражение вовсе не содержит в себе предписания наказывать смертною казнью иноплеменника, изучающего закон".

Это объяснение также явилось новостью по сравнению с тем, что говорил эксперт на предварительном следствии.

Перейдя от Талмуда к вопросу о Каббале, проф. Троицкий заявил, что таковая "никаких новых ритуалов не ввела. Напрасно предполагают, что она занимается дикими суевериями. Она заставляет углубляться в содержание еврейского мировоззрения, что приводит к совершенно обратному результату – к отрицанию суеверий. Но тут возможны некоторые злоупотребления содержанием Каббалы. Так, например, у каббалистов широко поставлен вопрос о духах. С этой точки зрения могли быть злоупотребления со стороны лиц, непосвященных в Каббалу, и могли выработаться различные суеверия, но, само собою разумеется. Каббала источником таких суеверий не может быть признана... Должен сказать, что Каббала далеко не под силу евреям со средним уровнем. Ею могут заниматься только раввины и ученые".

О Львовском диспуте эксперт ничего сказать не может: знаком с ним очень поверхностно; вообще вопросом о ритуальных убийствах, во всей его широте, не занимался. Знает среди подобного рода дел про убиение мученика Евстратия, память которого празднуется православною церковью, но относительно этого мученика сказано лишь, что убийство совершено евреями, а чтобы с целью ритуально – не указано. Знает, далее, про убиение младенца Гавриила, в Слуцке, в 1690 г. Он был замучен евреями, которые во время мучений издевались над ним. Младенец Гавриил был прославлен Богом, как говорятся в его житии, так что верующие получали исцеление от обращения к этому младенцу в своих молитвах. Российская православная церковь приняла почитание этого святого, как местного. Он был причислен к третьему или четвертому разряду святых, которые прославляются только на общем богослужении, а отдельной службы для него не было установлено, и только в позднейшее время, именно в 1908 г., была составлена служба святому мученику Гавриилу младенцу.