Текст книги "Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)

Брокхарт: Когда Вы впервые стали иметь дело с отделом IV-А-4 РСХА?

Вислицени: Эго произошло в 1940 году.

Брокхарт: Какую должность Вы занимали?

Вислицени: Эйхман сделал мне предложение отправиться в Братиславу и занять там пост консультанта по еврейскому вопросу при словацком правительстве.

Брокхарт: В течение какого времени Вы находились на этом посту?

Вислицени: В Братиславе я был до весны 1943 года, затем почти один год – в Греции, потом с марта 1944 года до декабря 1944 года я был при Эйхмане в Венгрии. В январе 1945 года я покинул отдел Эйхмана.

Брокхарт: В то время, когда Вы официально были связаны с отделом IV-А-4, не знали ли Вы о существовании какого-либо приказа об уничтожении всех евреев?

Вислицени: Да. Я получил такой приказ впервые от Эйхмана летом 1942 года.

Брокхарт: Расскажите Трибуналу, при каких обстоятельствах был издан это приказ, в чем состояла его суть?

Вислицени: Весной 1942 года около 17 тысяч евреев из Словакии были перевезены в Польшу в качестве рабочих. Таково было соглашение со словацким правительством. В дальнейшем словацкое правительство делало запросы по поводу того, нельзя ли также отправить и членов семей этих рабочих в Польшу. Вначале Эйхман отклонил это предложение. В апреле или в начале мая 1942 года он сообщил мне, что целые семьи могут теперь быть посланы в Польшу. Эйхман был сам в мае 1942 года в Братиславе и вел переговоры с представителями словацкого правительства. Он посетил министра Маха и затем премьер-министра профессора Тука.

Он тогда заверил словацкое правительство в том, что с этими евреями в польских гетто будут обращаться порядочно. Словацкое правительство особо высказало это пожелание. В результате этого заверения около 35 тысяч евреев было послано из Словакии в Польшу. Словацкое правительство, однако, пыталось добиться того, чтобы с этими евреями в действительности обращались по-человечески, оно особенно старалось что-либо сделать для евреев, принявших христианское вероисповедание. Премьер-министр Тука несколько раз приглашал меня к себе и выражал пожелание, чтобы словацкая делегация могла осмотреть области, в которых якобы находились словацкие евреи. Это пожелание я передал Эйхману. Об этом также было поставлено в известность и правительство. Эйхман сначала дал уклончивый ответ. Я в конце июля или в начале августа поехал к нему в Берлин и настойчиво просил его выполнить пожелание словацкого правительства.

Я указал ему на то, что за границей ходят слухи о том, что евреев в Польше истребляют. Я указал на то, что со стороны папы римского последовало заявление, адресованное словацкому правительству. Я указал на то, что такие действия, если они действительно имели место, могут повредить за рубежом нашему престижу, то есть престижу

Германии. По всем этим причинам я просил его сделать заявление такого рода. После продолжительной дискуссии Эйхман заявил мне, что он ни при каких обстоятельствах не может разрешить посещение польских гетто. На мой вопрос "почему" он ответил, что большей части евреев уже нет в живых. Когда я спросил его, кто отдал такой приказ, он сказал мне, что это приказ Гиммлера. После этого я просил его, чтобы он показал мне этот приказ, потому что я не мог представить себе, что действительно существует такой письменный приказ.

Брокхарт: Где произошла встреча с Эйхманом?

Вислицени: Эта встреча состоялась в Берлине на Курфюрстенштрассе, 116, в бюро Эйхмана.

Брокхарт: Хорошо. Продолжайте отвечать на предыдущий вопрос. Расскажите об обстоятельствах издания и содержании приказа.

Вислицени: Эйхман сказал мне, что он может показать мне этот письменный приказ, если это успокоит мою совесть. Он достал из своего сейфа небольшую рукопись и показал мне письмо Гиммлера.

Смысл этого документа сводился приблизительно к следующему:

Фюрер приказал окончательно решить еврейский вопрос. Разрешение этого вопроса поручается начальнику полиции безопасности и СД и инспектору концентрационных лагерей. Это так называемое окончательное решение не распространяется пока на работоспособных евреев мужского и женского пола, которые должны использоваться для работы в концентрационных лагерях. Этот документ был подписан самим Гиммлером. Тут не может быть ошибки, так как я точно знаю подпись Гиммлера.

Брокхарт: Кому был адресован этот приказ?

Вислицени: Начальнику полиции безопасности и СД, это значит в аппарат начальника полиции безопасности и СД.

Брокхарт: был ли он адресован еще кому-нибудь?

Вислицени: Да, инспектору концлагерей Везелю. Этим двум учреждениям был адресован приказ.

Брокхарт: был ли на этом приказе какой-либо гриф секретности?

Вислицени: Это был совершенно секретный документ.

Брокхарт: Когда он был примерно издан?

Вислицени: Этот приказ был издан примерно в апреле 1942 года.

Брокхарт: Кем он был подписан?

Вислицени: Гиммлером лично.

Брокхарт: И Вы лично ознакомились с этим приказом в отделе Эйхмана?

Вислицени: Да. Эйхман давал мне этот документ, и я сам видел его.

Брокхарт: Задавали ли Вы какие-нибудь вопросы относительно значения слов "окончательное решение", которые имелись в приказе.

Вислицени: Эйхман пояснил мне смысл этого выражения. Он сказал, что за словами "окончательное решение" скрывается планомерное биологическое уничтожение еврейской расы в восточных областях. И в более поздних дискуссиях на эту тему это выражение – "окончательное решение" постоянно употреблялось.

Брокхарт: Сказали ли Вы что-нибудь Эйхману в отношении полномочий, которые были предоставлены ему этим приказом?

Вислицени: Эйхман сказал мне, что ему лично поручили проведение этого приказа. Для проведения этого приказа он получил все полномочия от начальника полиции безопасности, он был лично ответствен за исполнение этого приказа.

Брокхарт: Сделали ли Вы какие-нибудь замечания Эйхману относительно его полномочий?

Вислицени: Да, для меня было очевидно, что этот приказ означал смертный приговор миллионам людей. Я сказал Эйхману: "Пусть не допустит господь Бог, чтобы наши враги когда-нибудь получили возможность причинить то же самое немецкому народу". На это Эйхман сказал мне, что я не должен быть сентиментальным, что это приказ фюрера и что его нужно выполнить.

Брокхарт: Не известно ли вам, продолжал ли оставаться в силе этот приказ и выполнялся ли он отделом Эйхмана?

Вислицени: Да.

Брокхарт: в течение какого периода времени?

Вислицени: Этот приказ оставался в силе до октября 1944 года. В это время Гиммлер издал контрприказ, который запрещал уничтожение евреев.

Брокхарт: Кто был начальником главного управления имперской безопасности, когда впервые был издан этот приказ?

Вислицени: Гейдрих.

Брокхарт: Продолжала ли выполняться программа согласно этому приказу с такой же эффективностью при Кальтенбруннере?

Вислицени: Да, никаких послаблений или изменений не было.

Брокхарт: Скажите, если Вы знаете, сколько – времени Кальтенбруннер знал Эйхмана?

Вислицени: Из различных высказываний Эйхмана я заключил, что Кальтенбруннер и Эйхман знали друг друга очень давно. Они оба были из Линца, и, когда Кальтенбруннер был назначен начальником полиции безопасности, Эйхман выразил свое удовлетворение по этому поводу. Тогда он сказал мне, что лично знает Кальтенбруннера и что Кальтенбруннер знал его семью еще в Линце.

Брокхарт: Ссылался ли когда-либо Эйхман на свои дружеские отношения или близкое знакомство с Кальтенбруннером и на то, что это может оказаться ему полезным?

Вислицени: Да, он много раз повторял, что, если у него будет какое-нибудь затруднение, он всегда сможет обратиться лично к Кальтенбруннеру. Но ему не приходилось часто обращаться к его помощи, так как у него были очень хорошие отношения со своим непосредственным начальником – группенфюрером Мюллером.

Брокхарт: Присутствовали ли Вы, когда Эйхман встречался с Кальтенбруннером?

Виспицвни: Да, однажды я видел, как Кальтенбруннер лично дружески приветствовал Эйхмана. Это было в феврале 1945 года в учреждении Эйхмана в Берлине. Кальтен-бруннер каждый день приходил обедать на Курфюрстенштрассе, 116. Там собирались начальники управлений обедать вместе с Кальтенбруннером, и при этих обстоятельствах я лично видел, как Кальтенбруннер приветствовал Эйхмана, и спросил, как поживает его семья в Линце.

Брокхарт: Не знаете ли Вы, в какой мере Эйхман представлял Гейдриху и позднее Кальтенбруннеру доклады на утверждение по вопросам, касающимся руководства его отделом?

Вислицени: Нормальный путь инстанций вел от Кальтенбруннера к Эйхману через Мюллера. Насколько мне известно, через определенные промежутки времени Эйхман подготавливал отчеты и представлял их Кальтенбруннеру. Я знаю, что летом 1944 года Эйхман был лично у Кальтенбруннера с докладом.

Брокхарт: Имели ли Вы когда-либо случай ознакомиться с делопроизводством в отделе Эйхмана?

Вислицени: Да, я имел возможность часто просматривать бумаги бюро Эйхмана. Я знаю, что Эйхман очень тщательно сохранял все документы, касавшиеся его особых поручений. Он был во всех отношениях настоящим бюрократом. О каждом совещании со своим начальником он составлял записи, он часто повторял мне, что самое главное состоит в том, чтобы все санкционировалось сверху. Он сам всегда уклонялся от всякой личной ответственности и всегда старался, чтобы все мероприятия были санкционированы его начальниками, в данном случае Мюллером и Кальтенбруннером.

Брокхарт: В случае обычного доклада отдела Эйхмана, направляемого через Мюллера и Кальтенбруннера Гиммлеру, видели Вы когда-нибудь копии таких докладов в делах Эйхмана?

Вислицени: Да, такие копии, конечно, имелись в делах. Обычный путь был таковым: Эйхман поручал кому-либо из компетентных лиц разработать проект или сам делал это. Проект направлялся начальнику управления, группенфюреру Мюллеру, который либо сам подписывал его, либо предоставлял это Эйхману. В большинстве случаев, когда речь шла о докладах Кальтенбруннеру или Гиммлеру, Мюллер подписывал их сам. Если доклад был подписан Мюллером без всяких изменений, то он поступал обратно в бюро Эйхмана и изготавливался с копией. Этот подлинник обратно направлялся к Мюллеру на подпись, и оттуда его пересылали дальше Кальтенбруннеру или Гиммлеру. В отдельных случаях, когда речь шла о докладах Гиммлеру, Кальтенбруннер подписывал их сам. Я лично видел такие копии.

Брокхарт: Возвращаясь к вопросу относительно тех стран, в которых проводились мероприятия против евреев, не скажете ли Вы, относительно каких именно стран Вам лично известно о проводившихся такого рода операциях?

Вислицени: Прежде всего, я лично знаю о всех мероприятиях, которые проводились в Словакии. Далее, мне известны также подробности эвакуации евреев из Греции и особенно эвакуации из Венгрии. Я также знаю о некоторых мероприятиях, проведенных в Болгарии и Хорватии. О мероприятиях в других странах я, конечно, слышал, но я не мог, однако, нарисовать себе ясной картины о ситуации в этих странах, не имея возможности лично наблюдать.

Брокхарт: Когда Вы говорили о Словакии, Вы уже упоминали относительно 17 тысяч евреев, которые были специально отобраны и высланы из Словакии. Не расскажите ли Вы Трибуналу о других мероприятиях в отношении евреев в Словакии, которые последовали вслед за этим?

Вислицени: Я упоминал уже, что за первыми 17 тысячами высланных еврейских рабочих последовали еще 35 тысяч евреев и причем целыми семьями. В августе или в начале сентября 1942 года высылку из Словакии прекратили. Причиной было то, что большая часть евреев, еще проживавших в Словакии, получила от премьер-министра и различных министерств разрешение остаться в стране. Когда словацкое правительство потребовало разрешения осмотреть лагеря в Польше, где находились евреи, я ответил отказом. Положение вещей осталось таким до сентября 1944 года. С августа 1942 года до сентября 1944 года евреев больше не высылали из Словакии. От 25 до 30 тысяч евреев еще оставалось в Словакии.

Брокхарт: Что произошло с первой группой в 17 тысяч специально отобранных рабочих?

Вислицени: Эта группа не была уничтожена. Она была полностью использована на работах в концентрационных лагерях в Освенциме и Люблине.

Брокхарт: Откуда Вам это известно?

Вислицени: Эти подробности я знаю от коменданта Освенцима Гесса, приехавшего в 1944 году в Венгрию и упомянувшего об этом. Он тогда сказал мне, что эти 17 тысяч евреев являются его лучшей рабочей силой в Освенциме.

Брокхарт: Как была фамилия этого коменданта?

Вислицени: Фамилия коменданта Освенцима была Гесс.

Брокхарт: Что случилось с 35 тысячами членов семей этих еврейских рабочих, которые были посланы в Польшу?

Вислицени: С ними обращались в соответствии с приказом, который Эйхман показал мне в августе 1942 года. Часть их осталась в живых, именно та часть, которую можно было использовать на работах. Остальные были уничтожены.

Брокхарт: Откуда это Вам известно?

Вислицени: Я знаю это от Эйхмана и, конечно, от Гесса из разговоров в Венгрии.

Брокхарт: Какой процент из этой группы составляют оставшиеся в живых?

Вислицени: Гесс во время разговора с Эйхманом, при котором я присутствовал, ознакомил нас с цифрами и сказал, что часть евреев, оставшихся в живых и находившихся на работах, составляет приблизительно 25 30 процентов.

Брокхарт: Возвращаясь теперь к 25 тысячам евреев, которые оставались в Словакии до сентября 1944 года, скажите, что Вам известно об их судьбе?

Вислицени: После того как вспыхнуло восстание в Словакии осенью 1944 года, туда был послан гауптштурмфюрер Бруннер, один из помощников Эйхмана. Эйхман отклонил мое предложение отправиться в Словакию. Бруннер с помощью германской и словацкой полиции собрал всех евреев в одном лагере и отправил их в Освенцим. По высказываниям Бруннера там было 14 тысяч человек. Небольшая группа людей, остававшаяся в лагере Сегед, как мне известно, весной 1945 года была переведена в Терезиенштадт.

Брокхарт: Что произошло с этими 25 тысячами евреев после того, когда они были вывезены из Словакии?

Вислицени: Я предполагаю, что с ними поступили согласно приказу Гиммлера об "окончательном решении", так как приказ об отмене этого мероприятия был отдан Гиммлером лишь через несколько недель.

Брокхарт: Переходя теперь к мероприятиям в Греции, о которых Вы лично знаете, не расскажите ли Трибуналу в хронологической последовательности относительно мероприятий, проводившихся в этой стране?

Вислицени: В январе 1943 года Эйхман вызвал меня в Берлин и сказал, что я должен отправиться в Салоники, установить там связь с военной администрацией в Македонии и разрешить еврейский вопрос в Салониках. До этого в Салониках находился постоянный представитель Эйхмана, штурмбаннфюрер Рольф Гюнтер. Мой отъезд в Салоники был назначен на февраль 1942 года. В конце января 1942 года мне стало известно от Эйхмана, что для технического проведения всех мероприятий в Греции он назначил гауптштурмфюрера Бруннера и что Бруннер должен поехать вместе со мной в Салоники. Бруннер не подчинялся мне, он действовал самостоятельно. В феврале 1942 года мы отправились в Салоники и прежде всего установили там контакт с военной администрацией. В качестве...

Брокхарт: С кем из военной администрации Вы имели дело?

Вислицени: Начальником военной администрации в Салониках был доктор Меркель.

Брокхарт: Вы один раз или более упоминали 1942 год. Не имеете ли Вы в виду 1943 год, говоря о событиях в Греции?

Вислицени: Это ошибка. События в Греции произошли в 1943 году.

Брокхарт: К каким соглашениям Вы пришли с доктором Меркелем и какие меры были приняты?

Вислицени: 8 Салониках евреев согнали сначала в определенные кварталы. В Салониках жило около 50 тысяч евреев испанского происхождения. В начале марта, после того как всех евреев собрали вместе, пришла телеграмма от Эйхмана, предписывавшая тотчас же отправить всех евреев, находившихся в Салониках и в Македонии, в Освенцим. С этим приказом я и Бруннер отправились в военную администрацию. Не было сделано никаких возражений со стороны военной администрации, и мероприятия были подготовлены и проведены. Бруннер сам руководил всей операцией в Салониках. Эшелоны, необходимые для отправки евреев, были затребованы у начальника военных перевозок. Бруннеру нужно было только указать, сколько вагонов ему понадобится и что с ними надо делать.

Брокхарт: Оставлялись ли еврейские рабочие по требованию Меркеля или военной администрации?

Вислицени: Да, для строительства железных дорог военная администрация потребовала 3 тысячи евреев мужчин, которые и были ей предоставлены. После того как эти работы были закончены, евреи были обратно отданы в ведение Бруннера, и их, так же как и других, отправили в Освенцим. Эти работы проводились в рамках организации Тодта.

Брокхарт: Какое количество еврейских рабочих было выделено для организации Тодта? Вислицени: 3 – 4 тысячи.

Брокхарт: Имели ли место какие-нибудь заболевания среди евреев, предназначенных для отправки.

Вислицени: 8 самом концлагере не было особых случаев заболеваний. Однако в некоторых кварталах города, заселенных евреями, свирепствовал сыпной тиф и другие заразные болезни, особенно туберкулез легких.

Брокхарт: Если Вы действительно связывались с Эйхманом по вопросу заболеваний тифом, то как?

Вислицени: Я связался с Эйхманом по телефону после того, как поступила телеграмма с сообщением о заболевании тифом. Я обратил на это его внимание. Однако он отдал приказ о немедленной отправке евреев.

Брокхарт: Сколько всего евреев было собрано и отправлено из Греции?

Вислицени: Более 50 тысяч евреев, я думаю, до 54 тысяч евреев было вывезено из Македонии и Салоник. Брокхарт: На чем основана эта цифра? Вислицени: Я сам читал сводный отчет, составленный Бруннером для Эйхмана после завершения операции. Бруннер покинул Салоники в конце мая 1943 года. Я сам с начала апреля до конца мая не был в Салониках, так что Бруннер сам провел эту операцию.

Брокхарт: Сколько эшелонов было использовано при отправке евреев из Салоник?

Вислицени: Больше 20, приблизительно от 20 до 25 эшелонов.

Брокхарт: Сколько человек отправлялось в каждом эшелоне?

Вислицени: Не менее 2 тысяч, в некоторых случаях до 2,5 тысяч в каждом.

Брокхарт: Какие вагоны использовались для этих эшелонов?

Вислицени: Это были закрытые товарные вагоны. Высылавшимся давались продукты примерно на 10 дней, главным образом хлеб, маслины и другие сухие продукты, а также вода и медикаменты...

Брокхарт: Вы сказали, что в отношении евреев, вывезенных в Освенцим, было применено "окончательное решение". Что Вы под этим подразумеваете?

Вислицени: Я имею в виду то, что сказал мне Эйхман об "окончательном решении", а именно физическое истребление. Насколько я мог понять из разговоров с Эйхманом, уничтожение евреев происходило в газовых камерах, а тела их затем сжигались в крематориях.

Брокхарт: Не сообщите ли Вы кратко относительно мероприятий в Венгрии, которые там проводились, и относительно Вашего в них участия?

Вислицени: После вступления немецких войск в Венгрию Эйхман отправился туда с большой командой. Приказом, подписанным начальником СД, я был откомандирован в штаб Эйхмана. Эйхман начал свою деятельность в Венгрии с марта 1944 года. Он установил также связь с членами венгерского правительства. Первое мероприятие, которое было предпринято Эйхманом в контакте с венгерскими правительственными чиновниками, была концентрация евреев в Венгрии в определенных местах, производилось это насильственно. Проведение этих мер происходило по зонам и началось с так называемой Карпатской Руси и Трансильвании.

Начало этой операции приходится на середину апреля 1944 года.

Эта операция распространялась в Закарпатской Украине на более чем 200 тысяч евреев. Вследствие этого в маленьких городах и сельских общинах, в которых концентрировались евреи, возникли невыносимые условия в отношении размещения и питания. Поэтому Эйхман предложил венграм отправить этих евреев в Освенцим и другие концентрационные лагеря. Он, однако, настоял на том, чтобы венгерское правительство обратилось к нему с этим предложением. Это ходатайство последовало от министра фон Бакера. Эвакуация была проведена венгерской полицией.

Эйхман сам назначил меня офицером связи при подполковнике Ференце, который был уполномоченным от министерства внутренних дел Венгрии для проведения этой операции. Вывоз евреев из Венгрии начался в мае 1944 года, причем эвакуация происходила по зонам: сначала из Карпатской Руси, потом Трансильвании, потом северной Венгрии, южной Венгрии и, наконец, западной Венгрии. Будапешт должен был быть очищен от евреев в конце июня. Но эвакуация не состоялась, так как этого не допустил регент Хорти. Эта операция охватила около 450 тысяч евреев. Вторая операция...

Брокхарт: Сначала сообщите Трибуналу, что было предпринято в отношении организации эйнзатцгрупп для совершения действий против евреев в Венгрии, если это действительно имело место.

Вислицени: В начале марта 1944 года была организована эйнзатцгруппа полиции безопасности и СД в Маутхаузене недалеко от Линца. Эйхман сам был во главе так называемой эйнзатцкоманды, в которой он собрал всех людей, выполнявших специальные функции. Эта эйнзатцкоманда была создана в Маутхаузене. Она была подчинена начальнику эйнзатцгруппы, тогда штандартенфюреру доктору Гешке. Эйхман лично находился в подчинении у начальника эйнзатцгруппы, но в определенных вопросах Эйхман подчинялся только начальнику СД.

Брокхарт: Каковы были задачи эйнзатцкоманды в Венгрии?

Вислицени: Деятельность Эйхмана в Венгрии охватывала все связанные с еврейской проблемой вопросы.

Брокхарт: Под чьим непосредственным руководством была организована эйнзатцкоманда?

Вислицени: Я уже сказал, что во всех вопросах экономического порядка и в кадровых вопросах Эйхман подчинялся командиру эйнзатцгруппы штандартенфюреру доктору Гешке, но Гешке не мог давать Эйхману никаких деловых указаний. Эйхман докладывал о всех своих действиях прямо в Берлин.

Брокхарт: Кому?

Вислицени: Или группенфюреру Мюллеру, или в более важных случаях начальнику полиции безопасности и СД, то есть Кальтенбруннеру.

Брокхарт: В течение периода, когда производился отбор венгерских евреев, какой контакт поддерживался, если таковой действительно имел место, между объединенным распределительным комитетом по еврейским вопросам и представителем Эйхмана?

Вислицени: Распределительный комитет пытался установить связь с Эйхманом для того, чтобы попытаться изменить участь венгерских евреев. Я сам наладил эту связь с Эйхманом. Мне хотелось найти способ, с помощью которого это мероприятие не распространилось бы на полмиллиона находившихся в Венгрии евреев. Распределительный комитет делал Эйхману предложения, требуя взамен, чтобы евреи остались в Венгрии. Эйхман должен был сообщить об этих предложениях Гиммлеру, но он медлил. Гиммлер вел дальнейшие переговоры с штандартенфюрером Бехером, а Бехер вел переговоры с доктором Кастнером. Эйхман с самого начала пытался сорвать эти переговоры. Еще до достижения конкретных результатов он хотел отправить как можно больше евреев в Освенцим.

Брокхарт: Вставал ли вопрос о каких-нибудь денежных суммах во время этих совещаний между доктором Кастнером и Эйхманом?

Вислицени: Да.

Брокхарт: О каких суммах?

Вислицени: Во время первого совещания Кастнер передал Эйхману около трех миллионов пенго от имени Объединенного комитета по еврейским делам. Как велики были суммы, о которых шла речь на дальнейших совещаниях, мне неизвестно.

Брокхарт: Кому доктор Кастнер передал эти деньги и что стало в дальнейшем с ними?

Вислицени: Эти деньги были переданы Эйхману. Он передал их моему казначею, а затем они были переданы начальнику полиции безопасности и СД в Венгрии.

Брокхарт: Теперь о действиях, о которых Вы говорили и которые распространились примерно на 450 тысяч евреев, вывезенных из Венгрии. Скажите, говорилось ли об этих фактах угона в официальных сообщениях, посылаемых в Берлин?

Вислицени: Да, о каждом отходящем эшелоне посылался отчет в Берлин. Эихман время от времени посылал сводные отчеты главному управлению имперской безопасности и начальнику управления государственной полиции.

Брокхарт: Теперь в отношении евреев, которые оставались в Будапеште. Какие меры принимались в отношении этих евреев, если они действительно принимались?

Вислицени: После того как Салаши стал во главе правительства в Венгрии

Брокхарт: Что произошло с евреями, на которых Вы уже ссылались, примерно с 450 тысячами евреев?

Вислицени: Они были все без исключения доставлены в Освенцим, и там с ними поступили согласно понятию "окончательное решение".

Брокхарт: Вы хотите сказать, что они были убиты?

Вислицени: Да, за исключением тех 25 – 30 процентов, которые были использованы на работах. Я ссылаюсь при этом на мое упоминание о совещании, которое состоялось в этой связи между Гессом и Эйхманом в Будапеште.

Брокхарт: Теперь возвращаюсь к тем евреям, которые оставались в Будапеште. Что с ними произошло?

Вислицени: В октябре-ноябре 1944 года было отобрано и отправлено в Германию около 30 тысяч евреев или, может быть, несколькими тысячами больше. Там их должны были использовать в качестве рабочей силы на строительстве так называемого Юго-восточного вала – укрепленных позиций вблизи Вены. Речь при этом шла главным образом о женщинах.

Они должны были пройти около 200 км пути из Будапешта до германской границы пешком. Они были разделены на маршевые группы и шли по специальным, заранее предписанным маршрутам. Их размещение и снабжение во время марша было чрезвычайно плохим. Большинство из них заболело и обессилело. Я получил от Эйхмана приказ принять их на германской границе и передать их гаулейтеру Нижнего Дуная для использования на работах. Во многих случаях я отказывался от этой рабочей силы, так как люди были обессилены и больны. Эихман заставлял меня брать и этих людей и в этом случае даже грозил мне, что он предложит Гиммлеру заключить меня в концентрационный лагерь, если я буду и дальше создавать ему политические трудности. Из-за этого случая я был потом удален из отдела Эйхмана.

Большая часть этих рабочих погибла в так называемых трудовых лагерях на Нижнем Дунае вследствие истощения и заболевания эпидемическими болезнями. Большая часть этих людей, около 12 тысяч человек, была отправлена в Вену или в ее окрестности, и около 3 тысяч было отправлено в Берген-Бельзен, а затем они попали в Швейцарию. Это были евреи, которые в ходе переговоров с комитетом были выпущены из Германии.

Брокхарт: Суммируя все, что касается действий в Греции, Венгрии и Словакии, какое количество евреев примерно было охвачено мероприятиями со стороны гестапо и СД в этих странах, о которых Вам лично известно?

Вислицени: В Словакии – около 66 тысяч, в Греции – около 64 тысяч, в Венгрии – свыше 500 тысяч.

Брокхарт: Что касается Хорватии и Болгарии, относительно которых Вы несколько осведомлены, скажите, какое количество евреев было охвачено там этими мероприятиями?

Вислицени: В Болгарии, насколько мне известно, – около 8 тысяч евреев, относительно Хорватии я знаю только о 3 тысячах евреев, доставленных летом 1942 года в Освенцим из Аграма. Брокхарт: Имели ли место совещания специалистов по еврейскому вопросу из отдела IV-А-4 в тот период, о котором идет речь в документе, на который Вы ссылались ранее?

Вислицени: Да, Эйхман имел обыкновение каждый год проводить большие совещания в Берлине со своими сотрудниками. Эти совещания в основном происходили в ноябре. Сотрудники, работавшие за границей, должны были на этих совещаниях делать отчеты о своей деятельности. Одно такое совещание не состоялось в 1944 году потому, что Эихман в ноябре 1944 года был еще в Венгрии.

Брокхарт: Что Вам лично известно о том, в отношении скольких евреев было принято "окончательное решение", то есть сколько евреев было умерщвлено?

Вислицени: Точное число мне очень трудно установить. У меня лишь одна отправная точка – это разговор между Эйхманом и Гессом в Вене, во время которого он сказал, что среди евреев, доставленных из Греции в Освенцим, очень немногие оказались трудоспособными. Из евреев, прибывших из Чехословакии и Венгрии, 25 – 30 процентов были трудоспособными. Поэтому мне очень трудно точно указать правильную цифру.

Брокхарт: Во время совещаний с другими специалистами по еврейскому вопросу и Эйхманом не стало ли Вам известно или не получали ли Вы каких-нибудь сведений относительно общего количества евреев, умерщвленных согласно этой программе?

Вислицени: Эихман лично говорил всегда самое малое о 4 миллионах евреев, иногда он называл цифру в 5 миллионов. По моей личной оценке, по крайней мере 4 миллиона евреев попали под действие приказа об "окончательном решении". Сколько из них действительно осталось в живых, я не могу, конечно, сказать.

Брокхарт: Когда Вы последний раз видели Эйхмана?

Вислицени: В последний раз я видел Эйхмана в конце февраля 1945 года в Берлине. Он сказал тогда, что, если война будет проиграна, он покончит жизнь самоубийством.

Брокхарт: Назвал ли он тогда общее число евреев, которые были убиты?

Вислицени: Да, он высказался тогда особенно цинично. Он сказал, что ему можно улыбаться, так как иметь на совести пять миллионов людей доставляет ему исключительное удовольствие.

Брокхарт: У меня все вопросы...

ИЗ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ А. Г. СУЦКЕВЕРА

{IMT, vol. 8, p. 300-308.}

–

Стенограмма заседания

Международного военного трибунала

от 27 февраля 1946 г.

Смирнов: Я прошу Суд о вызове для подтверждения данных, приведенных в одном из разделов моего доклада, свидетеля Абрама Герцевича Суцкевера, еврейского писателя, семья которого и сам он стали жертвами немецко-фашистских преступников, временно оккупировавших территорию Литовской ССР. Я прошу разрешить допрос этого свидетеля.

Председатель: Да, пожалуйста.

(В зал вводят свидетеля)

Председатель: Назовите Вашу фамилию.

Свидетель: Суцкевер Абрам Герцевич.

Председатель: Повторяйте за мной слова присяги...

(Свидетель повторяет слова присяги)

Смирнов: Скажите, пожалуйста, свидетель, где Вас застала немецкая оккупация?

Суцкевер: В городе Вильно.

Смирнов: Вы находились в этом городе в период немецкой оккупации длительное время?

Суцкевер: Я во время немецкой оккупации находился там с первого и почти до последнего дня.

Смирнов: Вы являлись очевидцем преследования евреев в этом городе?

Суцкевер: Да.

Смирнов: Я просил бы Вас рассказать об этом Суду.

Суцкевер: Когда немцы захватили город Вильно, в нем находилось приблизительно 80 тысяч евреев. Тотчас же на Виленской улице, 12, была создана так называемая "зондеркоманда" с начальниками Швейхенбергом и Мартином Вейсом. Ловцы этой зондеркоманды, или, как их называли евреи, "хапуны", врывались днем и ночью в еврейские помещения, забирали оттуда мужчин, приказывали им взять с собой кусок мыла и полотенце и загоняли их в помещения, которые находились в направлении местечка Понары, что в 8 километрах от города Вильно. Оттуда почти никто не вернулся. Когда евреи стали узнавать, что их родные не возвращаются, большая часть населения спряталась, но немцы стали искать их с собаками. Многих находили, а тех, кто не хотел идти за ними, расстреливали на месте. Я должен сказать, что немцы заявляли, что они истребляли еврейский народ как бы законно. 8 июля был издан приказ о том, чтобы евреи носили на спине заплатки, потом было приказано, чтобы они эти заплатки стали носить на груди. Этот приказ был подписан комендантом города Вильно Ценфеннигом. Но на второй день какой-то комендант Нейман издал новое распоряжение, что эти заплатки нельзя носить, а что нужно носить желтый сионский знак.