Текст книги "Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц)

Это аннулирует пять предшествующих распоряжений, изданных до 12 сентября 1940 г. По этому вопросу было издано несколько приказов. У нас имеется два распоряжения генерального штаба. Даты их указаны в начале документа РФ-269: 2 ноября 1940 г. и 13 февраля 1941 г.

"Если акты насилия совершены населением в отношении лиц, принадлежащих к оккупационным силам, или военным помещениям и оборудованию причинены повреждения, или они подверглись разрушению, или если другие действия угрожают безопасности немецких управлений и отдельных частей, и если, в зависимости от обстоятельств, население, проживающее в месте совершения преступления, считается ответственным за эти акты диверсий или соучастие в них, могут быть приняты превентивные меры репрессий с тем, чтобы гражданское население впредь побоялось бы совершать, провоцировать или терпеть подобные поступки.

Все население считается ответственным за конкретные акты диверсий со стороны отдельных личностей, если своим общим поведением в отношении немецких вооруженных сил оно способствовало недружелюбным поступкам, или если своим пассивным отношением в раскрытии предшествующих актов саботажа оно воодушевляло злонамеренных лиц на подобные действия или если оно создавало благоприятную почву для оппозиции немецкой оккупации.

Должны предписываться такие меры, которые могут быть приведены в исполнение. Угрозы же, не приведенные в исполнение, есть признак слабости". Это документы РФ-268 и РФ-269.

До сих пор мы не находим в этих немецких текстах утверждения, что взятие и казни заложников составляют право оккупационных властей. Но вот немецкий документ, который очень ясно формулирует эту мысль.

По нашим описям он числится под номером РФ-270, Ф-507, датирован 18 апреля 1944 г., Брюссель. Он исходит от главного судьи при командующем в Бельгии и в северной Франции и адресован германской комиссии по перемирию в Висбадене. На полях документа – заголовок: "Секретное дело командования. Тема: Убийство 8 террористов в Лилле 22 декабря 1943 г.".

В середине второго абзаца вы прочтете: "...К тому же я подтверждаю свою точку зрения, а именно, что меры, принятые главной полевой комендатурой в городе Лилле в ответ на письмо моей полицейской группы от 2 марта 1944 г., вопреки мнению комиссии по перемирию достаточно обновлены и дальнейшие объяснения излишни. Как раз комиссия по перемирию должна объявить французам, если есть необходимость входить в такого рода детали, что казни были произведены в соответствии с основными принципами правил, действующих для заложников".

Таким образом, здесь речь идет о государственной доктрине. Невиновные становятся заложниками. Они своей жизнью отвечают за поведение своих сограждан по отношению к немецкой армии. Если совершено нарушение, к которому они даже непричастны, все равно они подвергаются коллективному наказанию вплоть до смертной казни. Это положение официально установлено германским верховным командованием. Кейтель 16 сентября 1941 г. подписал общий приказ, который здесь уже зачитывался, документ ПС-389, РФ-271.

Действие этого приказа распространялось на все оккупированные области, как на Востоке, так и на Западе. В приказе имеется перечень тех, кому он должен быть направлен; в числе других упоминаются имена всех главнокомандующих в странах, оккупированных Германией: во Франции, Бельгии, Норвегии, Голландии, Дании, на Украине, в Сербии, Салониках, южной Греции, Крите. Этот приказ действовал в течение всей войны; он носил яркий характер антикоммунистических репрессий и, кроме того, имел целью проведение репрессий в отношении гражданского населения.

Приказ должен был касаться также командования воинских частей, находившихся на Востоке. Согласно этому приказу во всех случаях, когда совершено нападение на германскую армию, необходимо считать, " что речь идет о массовом движении, руководимом Москвой в соответствии с общим планом, к которому можно отнести и отдельные действия, не имеющие большой важности, отмеченные в районах, которые до сих пор оставались спокойными".

В связи с этим Кейтель приказал, наряду с прочим, казнить от 50 до 100 коммунистов за одного убитого германского солдата. Таков политический смысл, который мы непрестанно обнаруживали во всех террористических действиях немцев. Для гитлеровской пропаганды всякое сопротивление, оказываемое Германии, являлось инспирированным коммунистами, если не коммунистическим по своей сути. Таким путем немцы рассчитывали отделить от движения Сопротивления националистов, которые, по их предположениям, были враждебны коммунистам. Нацисты преследовали еще и другую цель: они надеялись также – и это основное – разделить Францию и другие побежденные страны Запада на два враждебных лагеря и использовать один из них для борьбы против другого под предлогом борьбы с коммунистами.

Мы остановились на подписанном подсудимым Кейтелем приказе от 16 сентября, который является, как я уже изложил, основной директивой по вопросу о заложниках. Этот приказ, подтвержденный подсудимым Кейтелем 24 сентября 1941 г., мы представляем под номером РФ-272. Вы найдете его в книге документов под номером Ф-554. Я оглашаю первый абзац:

"Следуя директивам, изданным фюрером, верховное командование вооруженных сил опубликовало приказ от 16 сентября 1941 г. о борьбе с революционным коммунистическим движением в оккупированных странах. Этот приказ был направлен министерству иностранных дел для передачи его послу Риттеру. В этом приказе, между прочим, говорится о праве военных трибуналов выносить смертные приговоры. Отсюда следует, что отныне на оккупированных территориях должны проводиться самые суровые меры".

Об отборе заложников говорится также в ранее оглашавшемся, изданном до начала немецкой агрессии против России, документе ПС-877, о котором следует напомнить потому, что он показывает решимость военного командования Германии и нацистского правительства разделить оккупированные территории, подменить патриотический характер движения Сопротивления политическим, которого оно не имело. На странице 2, в абзаце 4 документа ПС-877, который был представлен под номером РФ-273, Вы найдете следующие фразы: "Можно считать установленным, что, помимо противников, с которыми обычно сражались наши войска, на этот раз мы столкнулись с чрезвычайно опасными элементами из гражданского населения, разрушающими всякий установленный порядок и проводящими еврейско-большевистскую пропаганду. Нет никакого сомнения в том, что повсюду, где возможно, они коварно и тайно используют свое разрушительное оружие против германской армии, которая борется за освобождение данной страны".

Этот документ является официальным документом, исходящим из ставки главного командования сухопутных сил. Он выражает основной принцип всего германского генерального штаба. Кейтель руководил разработкой этого принципа. Это является прямым и тяжким обвинением против Кейтеля, но Кейтель -это германский генеральный штаб. Таким образом, обвинение направлено против этой организации. Вы видите из приводимого документа, что такое обвинение обоснованно потому, что генеральный штаб Германии замешан в преступной политике немецкого правительства.

В отношении Франции общие приказы Кейтеля были применены генералом Штюльпнагелем в его приказе от 30 сентября 1941 г., который известен во Франции под названием "кодекс о заложниках".

Приказ от 30 сентября 1941 г. является существенным потому, что освещает обстоятельства, при которых расстреливались французские заложники. Я оглашаю этот документ, представляемый под номером ПС-1588, РФ-274.

"1. 22 августа 1941 г. я опубликовал следующее сообщение:

Утром 21 августа 1941 г. в Париже немецкий военнослужащий пал жертвой покушения. Поэтому я приказываю:

1) Чтобы французы, задержанные в настоящее время по любой причине немецкими властями или по их распоряжению, с 23 августа считались заложниками.

2) Некоторое число из этих заложников будет расстреляно в зависимости от серьезности совершенных действий.

2. 19 сентября 1941 г. я приказал послать ноту уполномоченному французского правительства при немецком командующем во Франции, чтобы с 19 сентября 1941 г. все французы мужского пола, которые арестованы французской администрацией по любому поводу либо находятся под арестом за коммунистическую или анархистскую деятельность, должны содержаться под арестом французской администрацией также и от имени военного командования во Франции.

3. На основании моей ноты от 22 августа 1941 г. и моего приказа от 19 сентября 1941 г. следующие группы лиц или лица будут считаться заложниками:

а) французы, которые в настоящее время задержаны немецкими властями по любым причинам, например лица, арестованные полицией; лица, находящиеся в превентивном заключении; лица, отбывающие наказание;

б) французы, которые задерживаются во Франции французскими властями по требованию немецких властей; сюда относятся:

аа) французы, которые арестованы французскими властями за анархистскую или коммунистическую деятельность;

66) французы, которые будут отбывать наказание – лишение свободы – под контролем французских властей по требованию немецких военных трибуналов;

в) французы, которые по требованию немецких властей были арестованы французскими властями, или будут находиться под арестом, или будут передаваться французским властям немецкими властями для содержания их под арестом;

вв) лица, не имеющие гражданства, которые достаточно долго живут во Франции, будут считаться французами в смысле моего объявления от 22 августа 1941 г...

III. Освобождение из-под стражи.

Лица, которые не находились под арестом к 22 августа и к 19 сентября 1941 г., но которые были арестованы позднее и все еще находятся под арестом, являются заложниками, начиная с даты ареста, если к ним применимы остальные изложенные условия.

Освобождение лиц, отбывающих наказание, по истечении срока или по всяким другим причинам не будет приостанавливаться моим объявлением от 22 августа 1941 г. Освобожденные лица более не являются заложниками. Те, кто находится под арестом у французских властей за коммунистическую или анархистскую деятельность, могут освобождаться, как я уже сообщал французскому правительству, только с моего согласия...

VI. Списки заложников.

Если произойдет такое событие, которое в соответствии с моим объявлением от 22 августа 1941 г. вызовет необходимость расстрела заложников, то казнь должна быть произведена немедленно вслед за изданием соответствующего приказа.

Таким образом, начальники округов должны будут из общего количества заключенных заложников выбрать тех, которые по соображениям целесообразности могут быть казнены в первую очередь, и внести их в список заложников.

Эти списки заложников являются основой для предложений, которые должны быть сделаны мне в каждом случае казни.

1. На основании наблюдений, сделанных до сих пор, надо сказать, что те, кто совершает покушения, большей частью принадлежат к террористическим или анархистским кругам. Таким образом, начальники округов должны отобрать из задержанных лиц тех, которые в прошлом являлись коммунистами или анархистами или участвовали в подобных организациях: они подлежат казни в первую очередь.

При отборе необходимо учитывать, что воздействие казней заложников на тех, кто совершает террористические акты, и на тех лиц, которые во Франции или за границей несут моральную ответственность как издающие приказы или как пропагандирующие акты диверсий и террора, тем больше, чем большей известностью пользуются расстрелянные. Опыт показывает, что лица, издающие приказы, и политические круги, заинтересованные в совершении покушений, пренебрегают жизнью своих мелких сообщников и, напротив, стремятся максимально охранять жизнь своих старых и известных сотрудников.

Поэтому в списки надо вносить в первую очередь:

а) бывших депутатов и деятелей коммунистических или анархистских организаций;

б) лиц умственного труда, которые содействовали распространению коммунистических идей устно или письменно;

в) лиц, которые своим поведением доказали свою опасную деятельность;

г) лиц, которые участвовали в распространении листовок".

При отборе руководствовались лишь одним стремлением парализовать деятельность или уничтожить наиболее выдающихся личностей. Мы увидим, что в соответствии с параграфом "b" немцы расстреляли в 1941 и 1942 гг. в Париже и в провинциальных городах большое число лиц из интеллигенции, среди которых были такие, как Соломон и Политцер.

Я еще возвращусь к этим казням, когда буду приводить Вам примеры немецких зверств, совершенных по отношению к заложникам во Франции.

"2. Список заложников, взятых из числа французских заключенных сторонников де Голля, должен быть составлен в соответствии с этими же директивами.

3. Этнические чистокровные немцы, состоящие во французском подданстве, которые арестованы за коммунистическую или анархистскую деятельность, также могут включаться в эти списки. Их немецкое происхождение должно указываться в прилагаемой к списку анкете. Лица, которые были осуждены к смерти и позднее помилованы, тоже могут заноситься в эти списки...

5. В списки по округам должно заноситься по 150 человек, а в районе большого Парижа – от 300 до 400 человек. По возможности надо казнить лиц, проживающих в районе, где совершено преступление. Поэтому начальники округов должны каждый раз заносить в списки тех лиц, последнее местожительство которых находилось в этом округе.

Списки должны быть всегда наготове. В них должны вноситься изменения в соответствии с новыми арестами и освобождениями...

VII. Предложения, касающиеся казней.

Если происходит какое-либо событие, вызывающее необходимость казни заложников, в соответствии с моим объявлением от 22 августа 1941 г. начальник округа, в котором это событие имело место, должен выбрать из списка заложников лиц, которых он хочет предложить для казни. По мере возможности он должен выбирать заложников, принадлежащих к той среде, из которой предположительно вышло лицо, совершившее данное преступление...

Для казни следует отбирать только тех лиц, которые в момент покушения уже находились под арестом. В этом предложении должны указываться фамилии и число людей, которых предполагают казнить, и порядок очередности их отбора.

Следует избегать захоронения большого числа трупов в общей могиле в одном месте, чтобы не создавать места паломничества для значительного числа лиц, так как позднее эти места погребения могут быть использованы в интересах антинемецкой пропаганды. Вот почему, насколько возможно, погребение должно всегда производиться в различных местах".

Параллельно с этим документом, касающимся Франции, существует приказ Фалькенхаузена от 19 сентября 1941 г. относительно Бельгии; Вы найдете его на странице 6 официального доклада о Бельгии, документ Ф-683, РФ-275.

Относительно Норвегии и Дании существует телеграфное распоряжение Кейтеля на имя главнокомандующего военно-морским флотом, датированное 30 ноября 1944 г., которое Вы найдете в книге документов под номером С-48, РФ-280.

"Каждый рабочий верфи должен знать, что всякий акт диверсии, происходящий в районе его деятельности, повлечет самые серьезные последствия для него лично или для его близких, если он скроется".

Страница 2 документа ПС-870, РФ-281: "4. Я только что получил по телеграфу распоряжение фельдмаршала Кейтеля, требующее издания приказа, согласно которому все причастные лица, а в случае необходимости также их ближайшие родственники будут подвергаться коллективной ответственности за акты саботажа, происходящие на предприятиях, где эти лица работают".

Автор этого документа, Тербовен, прибавляет следующую фразу, уличающую фельдмаршала Кейтеля:

"Это требование может быть выполнено успешно лишь в том случае, если я смогу действительно приступить к расстрелам".

Все эти документы будут представлены Суду.

Председатель: Господин Дюбост, правильно ли я понимаю, что в Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании были изданы аналогичные распоряжения и приказы в Отношении заложников?

Дюбост: Я именно собирался, господин председатель, зачитать те из них, которые касаются Бельгии, Голландии и Норвегии.

Относительно Бельгии, например, на странице 6 документа Ф-683, который является официальным документом бельгийского министерства юстиции, в абзаце 5 вы найдете следующее: "В будущем население должно знать, что нападение на немецких военнослужащих или сотрудников немецкой полиции в тех случаях, когда виновные не могут быть арестованы, вызовет расстрел заложников, число которых будет определяться в соответствии с тяжестью совершенного и во всяком случае не менее пяти заложников, если нападение привело к смертельному исходу.

Все политические заключенные в Бельгии будут отныне рассматриваться как заложники"...

Председатель: Можете ли Вы указать нам, какие документы относятся к Голландии, Норвегии, Бельгии и Дании?

Дюбост: Могу. Что касается Бельгии, то это документ Ф-683, страница 6, декрет Фалькенхаузена от 19 сентября 1941 г., представленный под номером РФ-275. Документ является официальным докладом о злодеяниях главных немецких военных преступников в Бельгии.

Второй документ – С-46 от 24 ноября 1942 г., представленный под номером РФ-276.

Относительно Голландии. Приказ Зейсс-Инкварта, документ Ф-224, РФ-279:

"За разрушения и нанесение ущерба железнодорожным постройкам, телефонной связи и отделениям почты вся ответственность возлагается на жителей территории данного объекта. Проживающие в этих местах возмещают ущерб личным имуществом. В иных случаях отдельные дома либо кварталы будут разрушены".

Относительно Норвегии и Дании мы имеем несколько документов, которые устанавливают, что такая же политика казней заложников проводилась и там. Эти документы представлены под номером С-48, РФ-280.

Все эти специальные приказы, касающиеся каждой из оккупированных стран Запада, явились следствием основного приказа Кейтеля.

Кейтель несет полную ответственность за развитие этой политики казней заложников. К нему поступали предупреждения, да и сами немецкие генералы признавали, что эта политика вышла за пределы той цели, которую она должна была преследовать, и могла стать опасной. 16 сентября 1942 г. генерал Фалькенхаузен написал письмо, из которого я процитирую один абзац. Это документ ПС-1594, который я представляю под номером РФ-281:

"При сем прилагаются данные о казнях заложников, проведенных до сего дня в моем секторе, и о событиях, послуживших причинами этих казней. Во многих случаях, в особенности в наиболее важных, лица, производившие покушения, в последующем арестовывались и осуждались. Эти результаты отнюдь не способствуют умиротворению. Такие меры являются не столь запугивающими, сколь разрушающими право и безопасность в глазах населения. Исчезает та пропасть, которая существовала между частью населения, находящейся под влиянием коммунистов, и остальным населением; все слои населения будут полны ненависти к оккупационным силам, что поможет вражеской пропаганде. Это опасно в военном отношении и неблагоприятно отразится на проведении общей политики. Подписано: Фалькенхаузен".

В документе ПС-1587, страница 4, абзац 3 (тот же немецкий генерал), высказывается такая мысль:

"Во многих случаях лица, виновные в актах агрессии и диверсий, обнаруживались уже после того, как заложники в соответствии с полученными инструкциями были расстреляны непосредственно после того, как происходили эти акты саботажа. Настоящие же виновники зачастую принадлежали совершенно к другой среде, чем заложники. Без сомнения, в таких случаях казни заложников вызывают не страх, а, скорее, безразличное отношение населения к этим репрессиям и даже отрицательное отношение со стороны многих, кто раньше был пассивен. В этом случае казнь оказывает отрицательное действие с точки зрения интересов оккупационной власти и содействует стремлениям английских агентов, которые часто являются подстрекателями таких действий. Таким образом, необходимо осуществлять отсрочку казни в тех случаях, когда можно надеяться на арест настоящих виновников.

Я прошу также дать мне право откладывать исполнение казни для того, чтобы достигнуть наибольшего успеха в борьбе против террористов".

На второй странице документа ПС-1587 вы найдете выдержку из ежемесячного отчета командующего немецкими вооруженными силами в Нидерландах за август 1942 года. Это новое предостережение Кейтелю: "...б) Особые происшествия и политическая ситуация. При покушении на поезд с отпускниками, следовавший в Роттердам, был серьезно ранен голландский путевой сторож, который прикоснулся к металлическому проводу, присоединенному к взрывчатому веществу, и вызвал этим взрыв. Во всей голландской прессе было опубликовано о следующих мерах репрессии.

Крайний срок ареста лиц, совершивших эту акцию, был назначен на полночь 14 августа, причем населению было предложено содействовать аресту. Выло назначено вознаграждение в сумме 100 тысяч флоринов за выдачу этих лиц, которая останется в тайне. В случае если лица, совершившие покушение, не будут за это время арестованы, будут казнены заложники. Железные дороги должны охраняться голландцами.

Несмотря на это предупреждение, виновник не появился и его никак не могли найти, а нижеследующие лица, которые в течение нескольких недель находились под стражей в качестве заложников, были расстреляны по приказу начальника СС".

Председатель: Не можете ли Вы назвать их фамилии и занимаемые ими должности?

Дюбост: Виллем-Рюи – генеральный директор из Роттердама, граф ван Лимбург-Штирум из Архейма, Роберт Вельде – доктор юридических наук из Роттердама, Кристо-фель Венненкерс – бывший генеральный инспектор полиции, Роттердам; барон Александр Шиммельпеннинк ван дер Ойе...

Продолжаю оглашать выдержку из отчета: "Общественное мнение было исключительно взволновано казнями заложников. Прилагаемые отчеты выражают то мнение, что с начала оккупации ни одно действие немцев не произвело большего впечатления. Многочисленные анонимные письма, так же как и письма, подписанные, адресованные командующему вооруженными силами, которого все считали ответственным за эти неслыханные события, отражают различные чувства, овладевшие населением. В этих письмах, содержавших просьбы и убеждения не прибегать к чрезвычайным мерам, а также угрозы и осуждение, отражалось полное непонимание этих мер.

Среди этой корреспонденции были письма, где содержались упреки в грубом нарушении международного права, упреки, несмотря ни на что, все же серьезно обоснованные и наводящие на размышления. В других же высказывались горькие жалобы идеалистов, которые, несмотря на все происшедшее, все еще считали, что существует какая-то возможность соглашения между Германией и Голландией, а сейчас потерпели разочарование.

Кроме всего этого, напрашивается вывод, что такие методы на руку коммунистам, которые, будучи истинными заговорщиками, радуются тому, что таким образом для них сочетается приятное с полезным – казнят таких заложников.

В заключение надо сказать, что такое возмущение, проникшее даже в ряды немногих голландцев-германофилов, раньше никогда не наблюдалось, такой ненависти раньше никогда не было. Подписано: Шнейдер, капитан".

Несмотря на эти предостережения подчиненных, ни Кейтель, ни генеральный штаб никогда не давали других приказов. Приказ от 16 сентября 1941 г. продолжал действовать.

Когда я приведу примеры казней заложников во Франции, Вы увидите, что многие из этих фактов относятся к 1942, 1943 и 1944 гг.

Я предъявил Вам доказательства, последовательно огласив ряд германских официальных документов, которые издавались высшими властями армии, партии и нацистского правительства, преднамеренно использовавшими эти документы в целях проведения преднамеренной террористической политики, заключающейся во взятии заложников.

Руководствуясь обстановкой, лиц, принадлежавших по крови к побежденной нации или бывших ее сторонниками, хватали и содержали под стражей для обеспечения порядка в определенных районах или же после инцидентов, жертвами которых явились представители оккупационной армии. Этих лиц хватали и содержали под стражей для того, чтобы заставить население оккупированных территорий совершить ряд актов, предусмотренных оккупационными властями, как-то: доносы, выплату коллективных штрафов, выдачу виновников покушений, совершенных против представителей германской армии, выдачу политических Противников. Эти лица, арестованные на подобных основаниях, часто являлись в дальнейшем жертвами массовых убийств, совершавшихся в качестве репрессии.

Такие методы приводят к заключению, что заложник – человеческое существе являлся особым залогом, служившим гарантией безопасности врага. Это противоречит нормам свободы личности и человеческого достоинства.

Все члены германского правительства несут общую ответственность за дачу подобного рода указаний и за то, что эти указания были проведены в жизнь в оккупированных странах. Ни один из членов германского правительства не может переложить эту ответственность на плечи своих подчиненных, сославшись на то, что последние проявили чрезмерное рвение, выполняя совершенно определенные приказы.

Мною было показано, что, напротив, неоднократно сами исполнители сообщали своим руководителям о последствиях морального порядка, которые возникали в результате проведения в жизнь террористической политики в отношении заложников, и мы знаем, что ни в одном из этих случаев не было дано приказов, противоположных первоначальным. Нам известно, что при любых обстоятельствах первоначальный приказ всегда оставался в силе.

Я не буду перечислять всех казней заложников, за исключением нашей страны – Франции. В одной лишь Франции было казнено 29 660 человек. Это явствует из документа Ф-240, составленного в Париже 21 декабря 1945 г. Подлинник этого документа передается вам под номером РФ-266.

Этот документ находится в начале книги документов. Вы увидите точные данные в отношении каждого района, указывающие на число заложников, которые были там казнены:

Лилля 1143

Лаона 222

Руана 658

Анжера 863

Орлеана 501

Реймса 353

Дижона 1691

Пуатье 82

Страсбурга 211

Ренна 974

Лиможа 2863

Кпермон-Феррана 441

Лиона 3674

Марселя 1513

Монпелье 785

Тулузы 765

Бордо 806

Манси 571

Меца 220

Парижа 11000

Ниццы 324

Всего 29724

Я ограничусь в своей обвинительной речи несколькими типичными примерами казней, которые разоблачают политический план генерального штаба, предписывавшего их совершение, террористический план, заключавшийся в создании розни между французами и в усилении этой розни, если рассматривать вопрос в общих чертах. Это же относится к населению всех оккупированных стран.

Я предъявляю документ, который называется "Объявление для жителей Парижа".

В этом документе воспроизведены некоторые из многочисленных объявлений, которые помещались в газетах с 1940 года по 1945 год и в которых сообщалось об арестах заложников в Париже, в районе Парижа и во Франции. Я оглашу лишь один из этих документов. На этом документе имеется заголовок "от 19 сентября 1941 г." В этом документе вы обнаружите призыв к доносу, призыв к предательству. Вы увидите, как в нем используются средства коррупции, средства, систематически применявшиеся во всех странах Запада в течение оккупации, средства, с помощью которых стремились деморализовать население этих стран.

А вот еще объявление:

"21 августа. Обращение к населению оккупированных территорий.

21 августа трусливые убийцы напали сзади на немецкого солдата и убили его. В связи с этим я приказал взять заложников. Я пригрозил расстрелять часть этих заложников в том случае, если подобные покушения повторятся.

Новые преступления заставили меня привести эту угрозу в исполнение. Несмотря на это, многочисленные покушения имели место и в дальнейшем.

Я признаю, что население в своем большинстве сознает свой долг, который заключается в оказании помощи оккупационным властям, в их усилиях, направленных на поддержание спокойствия и порядка в стране, что делается также и в интересах местного населения.

Но среди вас имеются агенты, оплачиваемые державами-противниками Германии, преступные коммунистические элементы, которые имеют перед собой единственную цель – посеять раздор между оккупирующей державой и французским населением. Эти лица проявляют безразличие к тем последствиям, которые могут быть вызваны их деятельностью в отношении всего населения.

Я не хочу далее подвергать угрозе жизнь германских солдат. Для того чтобы выполнить свой долг, я не отступлю ни перед какими мерами, какими бы суровыми они ни были, но моим долгом также является признание ответственности всего населения, поскольку до настоящего времени не удалось схватить этих трусливых убийц и подвергнуть их наказанию, которого они достойны.

Я считаю себя вынужденным принять меры, и прежде всего в Париже, которые, к сожалению, создадут затруднения в обычной жизни населения.

Французы! От вас самих зависит, усугублю ли я эти меры или же вновь откажусь от того, чтобы их использовать. Я призываю вас всех, вашу администрацию и вашу полицию содействовать путем проявления вами предельной бдительности и вашей личной активной помощи в аресте виновных. Необходимо предупреждать о преступных действиях и доносить на их участников в целях избежания критической ситуации, которая повергла бы всю страну в несчастье. Подпись: Штюльпнагель".

Далее следуют многочисленные уведомления, в каждом из которых сообщается о казнях. Под номером 8 на следующей странице Вы обнаружите список, содержащий 12 имен, в числе которых фамилии трех наиболее видных парижских адвокатов, которые были расстреляны как якобы активные коммунисты: господин Питар, господин Аж, господин Рольникас.

В досье 21, предъявленном моим коллегой господином Жертоффером во время произнесения им обвинительной речи, касающейся экономики, вы обнаружите ряд аналогичных уведомлений, которые были опубликованы в официальном германском органе Вобиф.

Из этого уведомления от 16 сентября, в котором говорится о казни или, скорее, умерщвлении господина Питаре и его товарищей, вы установите, что у убийц не было ни смелости, ни законных прав для того, чтобы признать, что они были парижскими адвокатами. Произошло ли это по ошибке? Я думаю, что это продуманная ложь, так как в то время требовался осторожный подход к наиболее видным деятелям: немцы еще надеялись отделить их от французского народа.

Я подробно опишу вам два случая, которые наполнили печалью сердца французов. Они имели место в октябре 1941 года, оба эти случая остались навсегда в памяти моих соотечественников.