Текст книги "ароа"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

Глава 50

– Мы не можем изменить наших воспоминаний, но можем изменить их значение, а также власть, которую они имеют над нами.

Дэвид Симандс

Он рассматривал краску на стене из шлакобетона. Почему они всегда используют такой бледно-зеленый цвет? Если предполагалось, что он должен оживлять, то это не так. Антон продолжал глядеть на стену, несмотря на то, что услышал, как открылась дверь и вошли охранник с заключенным. Он не мог вынести вида своего деда, которого вводили в комнату под конвоем.

Держа руки в карманах, Антон ждал до тех пор, пока не услышал, как дверь вновь закрылась.

Обернувшись, он встретил взгляд тёмных непокорных глаз. Если бы дед был в костюме, а металлический стол был из красного дерева, Натаниэль выглядел бы именно так, каким его запомнил Антон. Выражение его лица не изменилось. Они могли засадить его в эту чёртову тюрьму, но уж точно не могли запереть здесь его ум.

– Итак, мальчик, ты выяснил его личность?

Коул Мэтьюс работал бок о бок с Натаниэлем Роулзом практически два года. За день до ареста Натаниэля он не появился на работе. И не позвонил. Он исчез. Почти год спустя информация, которой мог обладать только свой человек, привела к обвинениям мистера Роулза. Но разглашению подлежало только то, что для расследования федеральных обвинений был внедрён агент ФБР. И, конечно же, для сохранения личности его имя никогда не предавалось огласке. Но сейчас восьмидесятые, и Антон Роулз как никто другой знал, как обращаться с компьютером. Хакерство – отрицательный способ расследования.

Антон положил перед дедом желто-коричневую папку.

– Да, сэр. Я выяснил его имя и достаточно личной информации, чтобы его разыскать.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать. – Он открыл папку и просмотрел содержимое. – У него есть жена и семья. – Он ещё несколько минут знакомился с бумагами. А потом внезапно встал, закрыл папку и хлопнув рукой по столу. – Этот сукин сын за все заплатит!

Его стул ударился о стену.

– Ты слышишь меня, мальчик?

– Да, сэр, я вас слышу.

Антон смотрел, как его дед в тюремной робе мечется по комнате.

– И не только он. Чёрт возьми, нет. Он забрал у меня мой мир. Забрал у меня семью. Его чёртовы дети, их дети и их дети… все они испытают последствия от его действий! Он забрал всё! – Глаза Натаниэля почернели, когда он придвинулся ближе к внуку. – Знаешь что?

– Нет, сэр.

– Нельзя потерять всё до тех пор, пока у тебя есть всё, чтобы потерять. – После небольшой паузы он продолжил: – А у меня было всё, и теперь посмотри на меня! Этот человек и вся его проклятая семья заплатят! – Он придвинулся к внуку совсем близко. – В тот день, когда я выйду из этой дыры, они заплатят! Каждый из них будет сожалеть о том дне, когда он решил меня унизить.

Антон отметил разницу между звуками их шагов. Его туфли с жёсткой подошвой издавали совершенно другой звук по сравнению с тем, что исходил от резиновой подошвы дедовых ботинок. Они скрипели.

– Сэр, есть ещё кое-что.

На его слова Натаниэль развернулся к внуку.

– Что? Что ещё ты выяснил?

– Ему помогали. Он работал сообща с офицером, занимающимся вопросами ценных бумаг, по имени Бёрк. Мэтьюс сливал Бёрку информацию. И если бы этот офицер не давал инструкции Мэтьюсу, тот не смог бы так подробно собрать доказательства.

Антон наблюдал за тем, как цвет лица деда наливался малиновым, пока он говорил.

– А твой отец?

Чернота в глазах Натаниэля приковала к нему взгляд Антона. Он чувствовал себя так, будто его заставляют смотреть в глаза и выкладывать остальную часть информации.

– Он свидетельствовал в пользу государства.

Метания Натаниэля продолжились.

– Это было сделано за закрытыми дверями, но это не секрет. Средства массовой информации называют его героем нашей семьи.

Натаниэль склонил красное лицо и повержено опустился на стул. Очевидно, на него подействовало осознание того, что его сын стал свидетелем от штата. Его тон стал выдержанным.

– Мальчик, ты справишься.

– Да, сэр, справлюсь.

– То, что сегодня ты, добыв эту информацию, пришёл сюда, и что самое главное, тебе хватило на это смелости, является доказательством твоего будущего. Твой отец всегда был разочарованием, но, думаю, он был лучше меня лишь в одном.

Антон сидел на металлическом стуле напротив деда. В его тоне и словах сквозила искренность, так что он попросил Натаниэля договорить то, что тот хотел сказать.

– Общественное мнение – мне всегда было плевать на то, что обо мне думают. Я много трудился и заслужил все свои деньги и благосостояние. Но я хотел большего. И это никогда не было тайной. Запомни: ты можешь хотеть весь чёртов мир, но никогда этого не показывай.

Натаниэль посмотрел вверх на камеру, закреплённую в углу комнаты.

– Если они узнают, чего ты хочешь, то будут следить за тобой и заберут это у тебя. Не нарушай правил приличия, мальчик. Если ты будешь следовать этому правилу, то сможешь взять всё, что захочешь – весь этот чёртов мир будет твоим.

Глава 51

– Счастье не зависит от каких-то внешних условий, оно определяется вашим внутренним настроем.

Дейл Карнеги

Клэр сидит в тюрьме уже больше трёх месяцев и даже успела примириться с мыслью о том, что скоро все это не закончится. Клаустрофобная камера и фактическая изоляция стали её новой нормой. Удивительно, но она адаптировалась. Поначалу было трудно, но со временем она обрела силу и решительность.

18 апреля 2012 года зал суда был пуст за исключением присутствующих судьи, обвиняемой и команды юристов. Клэр Николс встала перед судьёй федерального суда и с помощью своей защиты заявила о своем нежелании оспаривать обвинения в покушении на убийство. Пока судья объяснял Клэр последствия её заявления, она слушала, ощущая под рукой гладкую поверхность стула, который использовала в качестве поддержки, следила за губами судьи и беззвучно плакала.

Данное заявление спасало её от унижения в суде присяжных. Она не признавала себя виновной, не стала бы и не смогла бы оспорить обвинения. Поэтому ее ждет более мягкая мера наказания, но в дальнейшем она не сможет воспользоваться возможностью апелляции. Так ей удалось избежать вопросов и нападок со стороны мистера Эвергрина, давай она показания, а также взгляда чёрных проникновенных глаз Энтони Роулингса. Ей не пришлось объяснять всему миру, как её заставляли совершать некие действия и как эти действия отличались от того, чем казались на самом деле. Она просто тихо и спокойно удалилась.

Суд общественного мнения также прошёл не в её пользу. Жители Айова-Сити, штата Айова, и Соединённых Штатов Америки все признали её виновной. Они рассматривали её как охотницу за чужими деньгами. Конечно же, большая часть информации не просочилась наружу. Даже то, что стало достоянием обеих команд юристов, осталось конфиденциальным. Энтони Роулингс лично в этом удостоверился.

Федеральный судья приговорил её к семи годам лишения свободы за вычетом того времени, которое она уже провела в изоляторе, с отбыванием в федеральной тюрьме с умеренной системой безопасности. Степень тяжести совершенного ею преступления требовала умеренных мер безопасности. Несомненно, даже её бывший муж свидетельствовал перед судьёй, прося для нее режим минимальной строгости, что являлось ещё большим доказательством его всепрощающего и доброго характера.

Адвокат от имени Энтони Роулингса заполнил все необходимые документы, чтобы расторгнуть брак между ним и Клэр Николс. Конечно же, без каких-либо возражений. Благодаря некоторым согласованиям, судебные протоколы были ускорены. И развод вступил в силу 20 марта 2012 года. Так как между ними не было заключено брачного договора, за свои пятнадцать месяцев брака Клэр не получила никакой финансовой компенсации. В конце концов, её обвинили в покушении на его убийство. Поэтому о какой финансовой компенсации может идти речь?

Если судить по низкопробным телевизионным шоу, что показывают в местах общего пользования в тюрьме, мистеру Роулинсу не составит большого труда найти женщину, которая её заменит. Мир сплотился вокруг него и его отчаянной ситуации. Даже акции «Роулингс Индастриз» взлетели.

Через маленькое окошко в двери камеры Клэр внутрь проникало минимальное количество света от флуоресцентных ламп, делая стены тусклыми и бесцветными. Свет от включённой настольной лампы наполнял комнату ощущением тепла. Её камера в исправительной колонии для женщин Айовы была меленькой и будет её домом, по крайней мере, на следующие четыре года. Её приговорили к семи годам, но с правом на досрочное освобождение дома она теперь будет как минимум через четыре года. Клэр хорошо умела соблюдать правила.

У неё была односпальная кровать, комод, открытое пространство для движения, несколько полок, стол и стул. Этого было немного, но она чувствовала себя удовлетворённой. У неё уже была возможность вкусить большего, но ей это не принесло пользы.

Существование в утешающей однообразной смене дней помогало Клэр выжить. Теперь у нее не было никаких сюрпризов, всё было предсказуемо. День за днём одна и та же рутина: просыпаешься, одеваешься и завтракаешь, затем возвращаешься назад в камеру, в одиночестве проводишь до обеда. Обед и затем час свободного времени либо в большом спортивном зале, либо в тюремной библиотеке или же во дворе на улице. Клэр нравилось проводить время на улице. Она шла туда всякий раз, как позволяла погода. Далее следовало возвращение в камеру до ужина. После ужина им давалось дополнительное общее время, если ты заслуживал данную привилегию – еще один час. Клэр заслуживала ее каждый раз, но отдавала предпочтение своей камере. Дружеское общение требовало доверия к другому человеку. Доверие Клэр больше не распространялось ни на кого, кроме неё самой. Она оставалась в своей камере до того, как звучал звуковой сигнал. Он возвещал о том, что настало время душа. Она шла в душ, возвращалась после него в камеру, свет выключали в одиннадцать. Просто и предсказуемо – Клэр достаточно настрадалась от непредсказуемости.

Всё своё свободное время Клэр проводила за чтением. Эмили пыталась присылать ей книги как можно чаще. То, что ее сестра и муж оказались в тюрьме, сурово сказалось на Эмили. Её попросили уйти с работы в Тройе. Системе частной школы необходимо было поддерживать свою репутацию, и некоторые спонсоры, очевидно, были озабочены её влиянием на маленьких детей. Она вернулась в Индиану, в знакомое окружение и стала преподавать в сфере общественного образования возле Индианаполиса. Зарплата была так себе, но она, по крайней мере, могла выжить на эти деньги.

* * *

 Между Айовой-Сити и Митчелвиллем было два часа езды. Брент Симмонс должен бы воспользоваться услугами водителя, так у него появилось бы четыре часа свободного времени, которое он мог потратить на работу, но мужчина предпочел сам сесть за руль. Ему хотелось побыть одному и свыкнуться с возложенным на него заданием. Необходимо поставить в известность Клэр Николс о возможном рассмотрении гражданского иска. Как глава юридического совета «Роулингс Индастриз», Брент знал, что мог отправить кого-то ещё. И хотел поступить именно так. Но мистер Роулингс дал ясно понять, что это не вариант.

Июльское солнце ярко освещало перед ним проезжую часть. На мгновение его отвлекла иллюзия сверкающей вдали жидкости. Он не хотел встречаться лицом к лицу с Клэр, видеть её в тюрьме. Он знал, что ей там не место, и он ничем не может ей помочь. Возможно, она ощущала себя отвергнутой. Такой она и была. Мысли Брента вернулись к январю – к тому ужасному телефонному звонку, который поведал ему и Кортни, что кто-то пытался убить Тони. Они планировали вернуться с Фиджи через три дня, но, конечно же, вылетели домой незамедлительно.

Когда они добрались до Тони, тот был ещё в больнице. Их друг выглядел и говорил, как здоровый человек, но его настроение не было радостным, когда он проинформировал их, что все доказательства указывают на Клэр. Кортни была подавлена и поссорилась с Тони. Когда она вышла из палаты, Тони поставил Брента в известность, что им не разрешается навещать или помогать Клэр после того, что она сделала. Однако Кортни это не остановило. Его жена всё равно настояла на встрече с Клэр. Каким-то образом Тони это выяснил, и тогда жизнь Брента на какое-то время превратилась в сущий ад.

Напрямую Брент не был вовлечён в уголовный иск. На самом деле, штат Айова, а не Тони обвинял Клэр Роулингс в покушении на убийство. Но Брента привлекли к ускоренному разводу. У Маркуса Эвергрина, главного обвинителя округа Джонсон, имелась информация, необходимая Бренту для ходатайства. Стояла середина февраля, когда секретарь Маркуса с курьером отправила Бренту флешку. На ней находились нужные ему документы. Он планировал оставить её в офисе, но в последнюю минуту решил забрать домой, чтобы ознакомиться с её содержимым.

Кортни ужинала с друзьями где-то в городе, когда Брент вставил флешку в свой домашний компьютер. На ней была только одна папка «Роулингс, Клэр». Он открыл ее. В ней содержалось множество файлов. Тот, что нужен был ему, назывался «Роулингс против Роулингс». На носителе должна была быть только одна эта папка. Но это было не так. Прямо перед его глазами был файл с названием: «Штат Айова против Роулингс: Предварительный бриф». Это неэтично и возможно нелегально, но он открыл его. Молодые юристы бывают многословны. Предварительный бриф Пола Таска содержал сто сорок семь страниц! Брент скривился и покачал головой на неопытность юриста Клэр. Он начал уже закрывать файл, когда в поле его зрения попали слова, и вдруг замер.

Спустя два часа и три стакана неразбавленного виски Джони Уокер весь бриф был прочтён. Описание и детали жизни Клэр с Тони были отвратительны. И не единожды упоминалось о том, что это просто пример того, как с ней обращались, на самом деле было больше. Как такое могло происходить прямо у них перед носом, и они не имели об этом ни малейшего представления? Он запаниковал, решив, что не должен был этого читать и ему следует удалить файл. Но вместо удаления он сделал электронную копию на личную флешку и распечатал ее. Затем удалил файл с оригинального носителя. Если его спросят, то он будет отрицать, что тот когда-то был на нём. Ему хотелось побить Тони, но Брент знал, что никогда не сможет сказать ему, что прочитал бриф.

Планируя держать всё в себе, он решил спрятать бумажную копию в сейфе и положил маленькую флешку в специальную коробочку в ящике своего стола. До того, как у него появился шанс следовать своим планам, домой вернулась Кортни. Жена сразу же поняла, что что-то не так, предположив, что за всем этим стоит Тони. Может, во всем было виновато виски вкупе с беспокойством за Клэр, но Брент отдал Кортни распечатанную копию. И теперь оглядываясь назад, он понимает, что это было ошибкой, которая чуть не стоила ему двадцати восьми лет брака. Когда она закончила читать, он задал два простых вопроса:

– Ты в это веришь? Думаешь, она говорит правду?

Кортни взорвалась! Она верила каждому ее слову и хотела голову Тони на блюде. А еще она хотела, чтобы Брент уволился с работы, и они уехали подальше из Айова-Сити. Но самой главной задачей было помочь Клэр. Подавленный Брент объяснил, что ничего из перечисленного невозможно.

– Мы не можем.

– Почему нет? В тюрьме она сказала мне, что не совершала этого! Я знала, что что-то не так. Продолжала задавать вопросы. Ну почему я не была настойчивее? Боже, тут говорится, что в Калифорнии он причинил ей боль. Мы были там с ними! Брент, подумай о Клэр, об её возрасте. Что, если те вещи, о которых ты прочитал, произошли бы с нашей дочерью!

– Я бы убил ублюдка! Но этого не произошло с нашей дочерью! И дело не только в том, что он мой босс. Теперь он ещё и босс Калеба. Не думаешь ли ты, что в свете новой информации то, что он недавно предложил Калебу такую великолепную работу, – просто случайность? Теперь он не только владеет нами, но и нашим сыном и будущей невесткой.

– Это же Америка, просто уволься!

– Кортни, я не могу. От Тони нельзя уйти. Спроси Джона Вандерсола.

Брент не хотел раскрывать эту информацию, она просто сорвалась с языка. Кортни сидела в шоке. Она налила себе ещё одну порцию каберне и перечитала бриф. На следующий день, пока Брент был на работе, Кортни ушла. Вернувшись домой, он нашёл записку:

«Если кто-нибудь спросит, я ухаживаю за своей больной матерью. Не пытайся мне звонить или искать возможность поговорить со мной, я буду недоступна».

Брент пытался много раз. Через неделю жена вернулась. Он помнил, что переживал по поводу того, что она скажет. Он ожидал услышать: «Ты слаб и с меня хватит. Я хочу развода».

Но вместо этого Кортни извинилась:

– Я не была там с Клэр и, очевидно, не могу быть с ней сейчас. Но я могу быть здесь с тобой. Ты не должен каждый день встречаться с этим ублюдком без поддержки. Я люблю тебя и буду тебя поддерживать. Но знай: я хочу переехать и быть подальше от него. С этого дня мы медленно и незаметно выводим наши активы из акций Роулингс и работаем над тем, чтобы освободить нашу семью. И начнётся это с Калеба до того, как он увязнет в этом слишком глубоко. Ты со мной согласен?

Брент был согласен. Он тоже хотел выйти из игры. Первое время, когда Кортни нужно было поддерживать личные контакты с Тони, он беспокоился. Если он оказался способным на фальшивые улыбки, и Клэр смогла, то и она тоже сможет. И она с этим прекрасно справилась. Они уже закладывали основу для того, чтобы перевести Калеба на другое место работы.

Выйдя из машины и направляясь к зданию тюрьмы, Брент беспокоился о Клэр: как та на встрече с ним будет выглядеть. Смогла ли она пережить всё произошедшее с ней? Каким образом? Он ненавидел Тони и проклинал его с каждым шагом, эхом отдающимся в длинных облицованных плиткой коридорах.

Охранник привёл его в маленькую тёмную комнатку, освещенную флуоресцентным светом, в которой находились стальной стол и четыре стула. Поставив на стол свой дипломат, Брент стал ждать. Осмотревшись вокруг, он заметил камеру, находящуюся на виду в углу комнаты. Это напомнило ему о видеозаписях, которые упоминались в предварительном брифе, и его разговоре с Тони.

– Хочешь, чтобы я отправился и сказал мисс Николс (Тони не нравилось слышать её имя), что ты рассматриваешь возбуждение гражданского иска против неё, но за что?

– За клевету и испорченную репутацию.

– Но почему, что она сказала?

– Это не имеет значение. Тебе не нужно знать. Тебе нужно просто выполнять свою работу. – Голос Тони звучал ровно и непреклонно.

В реальности же Брент пытался выудить информацию. Поделится ли Тони тем, что уже знал Брент? Ему также было интересно, а знает ли Тони о том, что он в курсе. Очевидно, что нет.

– Тони, у нас большая команда юристов, которые не были задействованы в ситуации с мисс Николс настолько, как я. Может, кто-то из них мог бы проинформировать её о возможном иске?

– Нет. Это будешь ты. – Его голос был твёрдым, а взгляд напряжённым. – Ты когда-нибудь замечал прелестные камеры в комнатах для посещения? Эти записи доступны за определённую цену. Я предположу, что ты не предоставишь ей информации, не имеющей отношения к иску. И как напоминание, это будет не дружеский визит.

Брент ответил, что все понял.

* * *

В тот июльский полдень, когда прозвучал сигнал, Клэр читала в своей камере. Звук означал, что ей нужно подойти к двери и что-то получить, возможно, передачу. На этот раз охранник проинформировал её, что у неё посетитель, и незамедлительно требуется её присутствие в зоне для посещений.

С момента ареста у Клэр было всего два посетителя. Первый – в Айова-Сити до того, как она сделала своё заявление и была переведена в исправительное заведение. Следуя за охранником, она обнаружила ожидающую её лучшую подругу. Во время ареста Клэр Кортни была на Фиджи и приехала, как только они вернулись. Когда Клэр ввёл охранник, явно расстроенная Кортни извинилась перед ней за то, что не была хорошим другом. Если бы она больше настаивала на своих опасениях, возможно Клэр не пришлось бы прибегать к таким драматическим мерам, чтобы убежать от Тони. Клэр заверила её:

– Я не пыталась убить Тони. Пожалуйста, не верь всему, что слышишь или видишь. Вспомни заботу Тони о правилах приличия. Много раз. Всё не то, чем кажется.

Кортни ответила, что понимает и попытается ей помочь, но… Брент, его работа… И с тех пор Клэр не получала от неё вестей. Честно говоря, она все понимала.

Другим посетителем с момента её заключения была Эмили. Клэр знала, что поездка в Митчелвилл, штат Айова, была затруднительной для сестры. Когда у той выпадало свободное время, она навещала Джона в Нью-Йорке.

Сейчас Клэр с любопытством следовала за охранником по коридорам через многочисленные двери, каждая из которых закрывалась, открывалась, издавая электронный звуковой сигнал. Одетая в тюремную робу она вошла в комнату и увидела Брента Симмонса. Прошло так много времени, что она тут же решила, что видит друга, который приехал ее навестить. Выражение лица Брента мгновенно заставило её передумать. Клэр села там, где указал охранник, после чего тот вышел из комнаты, оставив Брента и Клэр наедине.

Она знала, что это деловой визит, но он был её другом, поэтому не сдержалась.

– Брент, как вы поживаете? Как Кортни? Когда свадьба Калеба?

Брент с каменным лицом ответил:

– Мисс Николс, мне поручено поставить вас в известность о возможности возбуждения гражданского иска, в котором вы будете назначены ответчиком.

Надевая на лицо такую же профессиональную маску, Клэр ответила:

– Хорошо. Спасибо, что поставили меня в известность. Могу я поинтересоваться основаниями данного иска?

– У моего клиента есть причины полагать, что вы распространяли о нём клевету. Нанесение вреда его добропорядочности рассматривается как тактический ход, чтобы испортить его личную и профессиональную репутацию.

Брент произнёс то, что было необходимо, с должной манерой, но его мысли витали в другом месте. Клэр выглядела по-другому, нежели он ожидал. И дело было не только в её волосах и одежде, в ней была уверенность и сила. Эти качества никогда не были заметны прежде. Он вспомнил, как впервые увидел её в самолёте Тони, который летел в Нью-Йорк. Она выглядела нервной и неуверенной, хотя и пыталась казаться смелой. Теперь, по прошествии почти шести месяцев, три из которых она провела в федеральной тюрьме, Клэр казалась независимой и сильной. Он знал, дело не в том, где она была, а где она не находилась. Она не находилась под прицелом чёрных глаз. Словно настоящие чёрные дыры, они высасывают силу, веру и уверенность из любого, кто приблизится к их орбите.

Тщательно взвесив слова Брента, Клэр рассмеялась и ответила:

– Спасибо, мистер Симмонс. Я очень обеспокоена тем, что ваш клиент желает, чтобы мои заявления стали достоянием общественности, как это могло бы произойти при условии такого иска.

– Мисс Николс, ущерб профессиональной репутации моего клиента мог вылиться в потерю дохода. Гражданский иск означает субсидирование такой потери дохода.

Улыбнувшись, она сказала:

– И, конечно же, у меня есть капитал, чтобы субсидировать доход вашего клиента.

– Моей обязанностью является проинформировать вас, что возможность такого иска находится на рассмотрении, и если его подадут, то вас могут признать виновной.

Брент поднялся, чтобы уйти.

– Брент, пожалуйста, не могли бы вы со мной поговорить минутку?

Его взгляд сказал ей нет.

Бренту было чуть больше пятидесяти, но лицо выглядело гораздо старше. Под его печальными глазами пролегли морщины и яркие круги.

Он продолжал собирать свои вещи.

– Мистер Симмонс?

Они встретились глазами.

– Однажды ваша жена сказала мне, что жизнь – это не ежедневный экзамен. Она сказала, что не всегда необходимо совершенство. Я хочу, чтобы вы знали – я знаю. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, сегодня вы сдали экзамен.

Она видела изменения в его глазах, они заблестели от крошечного количества слезной жидкости, и он едва заметно кивнул головой в знак согласия. А потом пошёл по направлению к двери.

– Мистер Симмонс, ещё два момента.

Он остановился, ее голос звучал так уверенно.

– В случае если эта тема всплывёт на обсуждении, я рада иску. Это даст мне возможность снова сделать заявления, но, может, уже для большей группы людей.

Он кивнул с понимающей улыбкой. Она была права. Тони никогда не рискнул бы пойти на такое разоблачение.

– И второе, я по-настоящему люблю вашу жену и скучаю по ней. Если ей не всё равно, пожалуйста, скажите ей, что у меня действительно всё в порядке. Намного лучше, чем было до этого.

– Спасибо, мисс Николс. Я вас уведомил.

– Да, мистер Симмонс, уведомили. Спасибо вам.

Брент постучал и, когда ему открыли дверь, удалился. Охранник проводил Клэр обратно в камеру. Идя по коридорам через различные закрывающиеся двери, она испытывала по отношению к Бренту единственное чувство – жалость. Его тюрьма была более адской, чем её.

Около трёх недель спустя она получила по почте маленькую записку. Обратным адресом значился почтовый ящик в Чикаго, имени она не узнала. Но записка наполнила Клэр любовью и поддержкой. Это немного, но хотя бы что-то. Для Клэр она значила очень многое!

«Мне не всё равно. Я рада. Прости меня. Я тоже по тебе скучаю и надеюсь, что смогу сделать больше. Я люблю тебя! Корт».

Клэр сохранила записку и перечитывала её каждый день. Со временем ей пришло больше записок. У Сью и Тима родился здоровый мальчик. Свадьба Калеба и Джулии состоится в июне 2013 года. На маленьких клочках с сообщением в конце всегда стояла подпись «с любовью».