Текст книги "Бразильские сказки и легенды"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Олень и ягуар

История первая

Олень сказал:

– Я очень устал, мне нужно пристанище; поищу-ка подходящее место и построю себе дом.

Он пошел на берег реки, нашел хорошее местечко и сказал:

– Вот тут и построю.

Ягуар тоже сказал:

– Я очень устал, мне нужно пристанище; вот найду подходящее место и построю себе дом.

Пошел искать и, дойдя до того места на берегу реки, которое только что облюбовал олень, сказал:

– Хорошее местечко; здесь вот и построю дом.

На другой день пришел олень на это место, выполол траву и вырубил кустарник.

На третий день пришел ягуар на это место, посмотрел и сказал;

– Видно, Тупá, бог грома и молнии, мне помогает. Он любит, когда дикую землю обрабатывают. – Поставил столбы, начал делать дом.

На четвертый день пришел олень, посмотрел и сказал:

– Видно, бог Тупа мне помогает. – Покрыл крышу пальмовыми листьями и травой и разделил дом на две части – одну для себя, другую для бога Тупа.

На пятый день пришел ягуар, посмотрел – дом ему понравился. Перебрался, занял одну половину и улегся спать.

На шестой день пришел олень и занял другую половину.

На седьмой день проснулись, встретились, и ягуар сказал оленю:

– Так это ты мне помогал?

Олень отвечал:

– Я и есть.

Ягуар сказал:

– Ну что ж, тогда давай жить вместе.

Олень отвечал:

– Давай.

На восьмой день ягуар сказал:

– Пойду на охоту. Ты пообдери пни, запасись топливом, водой: я, верно, приду голодный.

Он пошел на охоту, убил большого оленя, притащил домой и сказал своему приятелю:

– Ну, не мешкай, давай обедать.

Олень не стал мешкать, но есть не захотел, опечалился и в ту ночь совсем не спал – боялся, как бы ягуар не напал на него.

На девятый день олень пошел на охоту и встретил по дороге сначала другого ягуара, а потом муравьеда-тамандуá. Это зверь хоть и беззубый, но все другие звери его боятся и избегают с ним встречи, потому что у него когти такие крепкие и острые, что если он кого обнимет да эти когти в тело вонзит – так тут тебе и крышка; так что даже ягуары его уважают и обходят стороной. Повстречавшись с тамандуа, олень сказал ему:

– Я только что встретил одного ягуара, так он очень плохо о тебе отзывался.

Тамандуа пошел вслед за ягуаром, подстерег его, когда тот царапал какое-то дерево, подошел сзади, обхватил, всадил в него свои когти – ягуар сразу испустил дух.

Олень приволок мертвого ягуара домой и сказал своему приятелю:

– Ну, вот и дичь; не мешкай, давай обедать.

Ягуар не мешкал, но опечалился и есть не захотел.

В эту ночь оба не спали; ягуар опасался оленя, а олень – ягуара.

В полночь обоих одолел сон. Олень заснул, голова его стукнулась о жердяной настил – кррак! Ягуар испугался, подумал, что это олень уже собирается на него напасть, вскочил.

Олень услыхал стук, тоже испугался, и оба стрелой выбежали из дому и разбежались в разные стороны.

История вторая

Олень поселился вместе с волчонком.

Прошло довольно много времени, и ягуар тоже с ними поселился – старые ссоры уже забыли.

Однажды пошли на охоту. Ягуар по дороге хотел напасть на волчонка, но тот увернулся. Вечером волчонок пришел с охоты и принес мелкую дичь: агути, свинку паку, броненосца, дикую курочку-инамбу. Пообедали и после обеда решили побегать и поиграть.

Ягуар бегал и приговаривал:

– Нашел я дичь, да она увернулась!

Волчонок бегал и приговаривал:

– У кого лапы коротки, тому и на охоту ходить нечего.

Так они играли, пока ягуар не прыгнул на волчонка. Волчонок с оленем бросились врассыпную, ягуар – за ними. Догнал оленя, вытянул лапу, чтоб его схватить, но олень превратился в камень.

Волчонок кинулся в реку, переплыл ее и сказал ягуару:

– Теперь тебе меня не достать, разве что камнем швырнешь.

Ягуар поднял камень и швырнул. Камень перелетел через реку, упал на другом берегу, крикнул: «Мэ!» – и превратился снова в оленя. С тех пор семейство собачьих терпеть не может ягуара.

Перевод И. Тыняновой

Ягуар и тапир

– Здравствуй, приятель тапир!

– Как дела, приятель ягуар?

– Неважно. Когда я брожу ночью, то всегда накалываю лапы о колючки в траве. Может, одолжишь мне твои копыта, чтоб удобней было ходить?

– А что ж, возьми, пожалуй. Только утром принеси, а то как взойдет солнце, разогреет землю, так я обожгу лапы, без копыт-то.

Вот потому-то и говорят, что ягуар, когда бродит ночью, то сразу услышишь, а тапир, хоть и неуклюжий, а ступает тихо – это потому, что он босиком.

Перевод И. Тыняновой

Миф о попугае, который кричит «кра, кра, кра»

Попугай, который кричит «кра, кра, кра», был когда-то мальчиком и очень любил поесть. Он был ужасно прожорлив, и у него была дурная привычка проглатывать пищу не жуя.

Как-то раз мать взяла плоды мангабы и стала жарить их в горячей золе. Сын увидал и схватил одну мангабу прямо из огня и тут же стал есть. У мангабы мякоть клейкая и долго держит тепло. А мальчик схватил ее прямо из огня, так что сразу обжег себе всё горло, стал задыхаться, кричать и кашлять: «кра, кра, кра…» стараясь выплюнуть эту горячую мангабу. Но он ведь ее уже проглотил, так что как тут выплюнешь? Так он и хрипел: «Кра, кра, кра», до тех пор пока у него не выросли крылья и лапы, как у попугая. И он превратился в попугая, и сейчас еще, когда вы проходите по лесу, то можете услышать, как он кричит: «кра, кра, кра».

Перевод И. Тыняновой

Черепаха и ястреб

Рассказывают, что когда-то, давным-давно, одна черепаха убила ястреба, после которого осталась жена с маленьким сыном. Сын часто ходил на охоту за ящерицами и всегда находил на земле птичьи перья. Как-то раз, придя домой, он спросил у матери:

– Чьи это перья я всегда вижу в лесу?

– Сыночек, это перья твоего отца, который умер.

Сын смолчал, но задумался.

Как-то раз, когда он был уже большой, он пошел на охоту и встретил маленьких черепашек. Сестренки сказали ему:

– Пойдем купаться, а?

Он отвечал:

– Пойдемте.

Рассказывают, что когда они купались, ястреб схватил было когтями одну черепашку, но она сказала:

– Вот за это моя бабушка убила твоего отца.

Ястреб сказал:

– Теперь я знаю, кто убил моего отца.

Когда он стал совсем взрослый, он сказал:

– Пойду испытаю мою силу.

Сначала, рассказывают, он испытал свою силу на побегах пальмы мирити. У нее очень крепкий ствол. Он вонзил когти в побег мирити, дергал, дергал, да так и не выдернул. И тогда он сказал себе:

– Сила моя еще малая.

Через некоторое время он снова пошел испытать свою силу. На этот раз он сразу выдернул побег мирити и сказал себе:

– Вот теперь у меня сила большая. Теперь я могу отомстить за своего покойного отца. Теперь я уж выслежу старую черепаху!

Рассказывают, что старая черепаха как-то вскоре после этого разложила сушить на циновке семена плодов парикá. Но погода сделалась ненастная, дождь с ветром, так что старуха сказала внучкам:

– Подите-ка, соберите парика, чтоб дождь не намочил да ветер не унес. И принесите циновку.

Маленькие черепашки пошли, но циновка была тяжелая, и они позвали:

– Бабушка, иди сюда, помоги нам.

Старая черепаха вышла из норы – помочь внучкам.

А ястреб был тут как тут и, увидев, что старуха вышла из норы, вскочил ей на спину и унес на ветку дерева пекиá.

Тогда старая черепаха сказала ястребу:

– Я знаю, что мне пришла пора помирать. Так что созывай твоих родичей, пусть смотрят, как я помираю.

И тогда слетелись к дереву пекиа все родичи ястреба. Все птицы, какие только были в лесу, собрались вместе, чтоб помочь ястребу прикончить старую черепаху. Птицы, которые убили ее, стали с этого дня крапчатыми. Другие, которые им помогали, стали красноперыми. У тех, что пощипали черепаший панцирь, клюв стал темный; у тех, что пощипали черепашью пёчень, перья стали зеленые.

Так кончилось семейство черепах-убийц; с этого дня черепахи уж никого не трогают; так кончилось это семейство.

И с этого дня, у всех птиц – разные перья.

Перевод И. Тыняновой

Откуда взялась ночь

Вначале ночи не было – был только день. Ночь дремала в глубине вод и не подымалась на землю. Люди, звери и растения не различались между собою: все в природе было едино. И все в природе говорило.

Рассказывают, что дочь Великого Змея вышла замуж за юношу. У этого юноши было трое верных слуг. Однажды он позвал их и сказал:

– Уходите, ибо моя жена не хочет лечь спать со мною вместе.

Слуги ушли, и тогда он позвал свою жену и просил ее лечь спать с ним вместе. Но дочь Великого Змея отвечала:

– Еще не ночь.

И юноша сказал ей:

– Ночи нет; есть только день.

Тогда дочь Великого Змея рассказала:

– У моего отца есть ночь. Если хочешь, чтобы я легла спать с тобою вместе, пошли своих слуг за ночью. Пусть спустятся по большой реке к дому моего отца. Когда над миром будет так же темно, как в глубине вод, я лягу спать с тобою вместе.

Юноша позвал своих слуг, и дочь Великого Змея послала их в дом своего отца и велела привезти от него скорлупу кокосового ореха с пальмы тукуман.

Слуги сели в лодку и отправились. Вскоре они прибыли во владения Великого Змея. Он дал им скорлупу ореха с пальмы тукуман, плотно залепленную смолой, и сказал:

– Вот вам орех: можете взять. Но берегитесь: не отрывайте его. Если откроете – все в природе пропадет.

Слуги взяли орех, сели в лодку и снова поплыли по реке. Плыли и все слушали, как внутри ореха перекликаются какие-то тихие голоса: «тен-тен-тен… ши-и…» Это были голоса сверчков и маленьких жаб, которые поют ночью.

Когда они отплыли уже далеко, самый любопытный из слуг сказал другим:

– Давайте посмотрим, что это перекликается внутри ореха.

Старший сказал:

– Нельзя: если мы откроем орех, то всё в природе пропадет. Поплывем дальше. Гребите же, гребите!

Они поплыли дальше и всё слушали, как перекликаются тихие голоса в скорлупе ореха тукуман, и не знали, что это за голоса. Когда они отплыли уже совсем далеко, то собрались вместе в середине лодки и разожгли огонь от горящей головни, что везли с собою. И они растопили смолу, которой был залеплен орех, и открыли его. И вдруг кругом них всё потемнело.

Тогда старший сказал:

– Мы пропали. Дочь Великого Змея в своем доме уже, наверно, узнала, что мы открыли орех тукуман!

И они поплыли дальше.

А дочь Великого Змея, там, далеко, в своем доме, сказала своему мужу:

– Они выпустили ночь; будем ждать утра.

И тогда всё, что было рассеяно по лесу, превратилось в зверей и птиц.

И всё, что было рассеяно по реке, превратилось в диких уток и рыб.

Корзина из ивовых веток оборотилась ягуаром.

Рыбак и его лодка оборотились дикой уткой: из головы рыбака образовались голова и клюв дикой утки; из лодки – тело дикой утки; из весел – лапы дикой утки.

А дочь Великого Змея, увидев звезду рассвета, сказала своему мужу:

– Настает рассвет. Надо отделить день от ночи.

И тогда она свернула клубком волокно стебля какого-то растения и сказала ему:

– Ты будешь кужубин.

Так она сделала птицу кужубин из семьи гокко. Она взяла белую глину и покрасила голову птицы в белый цвет; она взяла шафранный плод кустарника уруку, которым индейцы красят тело для защиты от болезни и дурного глаза, и покрасила ноги птицы в темно-красный цвет. И она сказала птице:

– Кужубин, ты будешь петь каждый раз, когда настанет рассвет.

Она снова свернула клубком волокно стебля, и посыпала клубок пеплом, и сказала ему:

– Ты будешь дикая курочка инамб уи будешь петь в разное время ночи и по утрам.

С тех пор все птицы стали петь каждая в свое время и еще утром, чтоб дню было веселее приходить.

Когда трое слуг прибыли, юноша сказал им:

– Вы неверные слуги: вы открыли орех тукуман и выпустили ночь, и всё в природе пропало, и вы тоже, потому что вы превратились в обезьян и теперь вечно будете жить на ветках деревьев.

Перевод И. Тыняновой

Как появились звезды

Как-то раз – а было то в стародавние времена – женщины пошли в лес собирать маис, но собрали всего лишь небольшую горсточку зерен. Печальные, они вернулись в деревню. Через несколько дней, взяв с собою одного из мальчиков, они снова пошли в лес, и на этот раз нашли много маиса. И тут же стали толочь, чтобы замесить хлеб для мужчин, которые скоро должны были вернуться с охоты.

Но мальчик украл много маисовых зерен и, чтоб женщины не видали, насыпал в сосуды из бамбука, которые для того и принес.

И он вернулся в свою хижину, и высыпал маис, и отдал старухе со словами:

– Женщины остались в лесу, они месят хлеб. Замеси хлеб для меня, бабушка; я хочу съесть его и угостить других мальчиков.

Старуха исполнила его просьбу, и, когда хлеб был готов, мальчики съели его. И тогда они отрезали старухе руки и язык, чтобы она не могла рассказать о краже. И они отрезали язык ручному попугаю с яркими перьями и выпустили на волю всех ручных птиц, какие только были в деревне.

Но они боялись гнева своих отцов и матерей и потому решили бежать на небо. И вот они вышли из деревни, отправились в лес и стали звать колибри пьоддудду. Когда птица прилетела, они всунули ей в клюв конец толстой веревки, а другой конец привязали к лапе.

И они сказали птице:

– Лети и привяжи конец веревки, что у тебя в клюве, к лиане здесь, на земле, а тот конец, что у тебя в лапе, – к дереву там, на небе. И выбери самое толстое дерево из всех, что растут в небесном лесу.

Птица сделала как они просили. И тогда мальчики стали один за другим подыматься по лиане, как по лестнице, и узлы лианы служили им вместо ступеней. А когда лиана кончилась, мальчики повисли на веревке, которую птица привязала к последнему узлу.

Тем временем матери вернулись в деревню и, не найдя сыновей, спросили у старухи и у попугая:

– Где наши сыновья? Где сыновья?

Но ни старуха, ни попугай не отвечали.

Одна из женщин взглянула в сторону леса и увидала веревку, конец которой терялся в тучах, и на веревке – длинную вереницу детей, взбиравшихся на небо.

Женщина позвала других, и все побежали в лес и стали громко звать сыновей и ласково просить, чтоб те спустились назад, на землю. Но сыновья не захотели слушать и продолжали взбираться всё выше и выше. Тогда матери принялись плакать и сетовать и, плача, умоляли сыновей вернуться, чтобы снова счастливо зажить с ними вместе. Но сыновья оставались глухи к мольбам и, напротив, стали взбираться еще быстрее.

И тогда женщины, видя, что просить бесполезно, сами принялись взбираться вверх по лиане, а когда лиана кончилась, стали взбираться по веревке, чтоб поскорее догнать сыновей.

Мальчик, укравший маис, подымался последним и потому последним достиг неба. Вступив на небо, он глянул вниз и увидал на веревке длинную вереницу женщин. Тогда он обрезал веревку, и женщины попадали на землю кто куда и обратились в разных животных и диких зверей.

А злые дети, в наказание за свою жестокость, осуждены с той поры ночи напролет смотреть на землю и каждую ночь вновь и вновь видеть то, что произошло с их матерями. Глаза этих злых детей и есть звезды.

Перевод И. Тыняновой

Таина-Кан, вечерняя звезда

В те времена, когда люди племени каражá еще не знали, как пашут землю, и не умели выращивать ни маис «курурука», ни ананас, ни маниоку, а питались только лесными плодами, разной дичью да рыбой, жили-были в одной семье две сестры: старшую звали Имаерó, а младшую – Денакé.

Как-то поздним вечером, взглянув на звездное небо, Имаеро залюбовалась на большую звезду Таина-Кан. Звезда сияла таким нежным золотистым светом, что девушка не удержалась и сказала:

– Отец, какая красивая звезда!.. Как бы мне хотелось достать ее и поиграть с нею.

Отец посмеялся над странным капризом дочери и сказал, что Таина-Кан очень высоко – никому не добраться. Все же он добавил:

– Разве что, услышав твои слова, Таина-Кан сам придет к тебе, дочка.

И вот, глубокой ночью, когда все уже спали, девушка почувствовала, что кто-то подошел и лег рядом с нею. Она испугалась и спросила:

– Кто ты и чего хочешь от меня?

– Я Таина-Кан, вечерняя звезда; я услышал, что ты зовешь меня, и пришел к тебе. Ты выйдешь за меня замуж?

Имаеро зажгла огонь в очаге и разбудила родных.

И что же? Таина-Кан оказался старым-старым старичком: лицо его было все в морщинах, а волосы и борода белые, как хлопок.

Увидев его в отблеске пламени, Имаеро сказала:

– Я не хочу, чтоб ты был моим мужем: ты стар и уродлив, а я хочу красивого, сильного юношу.

Таина-Кан опечалился и заплакал.

Тогда Денаке, у кого сердце было доброе и нежное, сжалилась над бедным стариком и решила утешить его. И она сказала своему отцу:

– Отец, я выйду замуж за этого человека.

И они поженились к великой радости тихого старичка.

После женитьбы Таина-Кан сказал Денаке:

– Жена, я должен работать, чтобы содержать тебя; я расчищу эту землю и посею на ней добрые семена, каких никогда еще не видало племя Каража.

И он пошел на большую реку Бера-Кан (так называли тогда реку Арагуая), и, обратясь к ней, произнес какие-то слова, и вошел в реку, и встал, раздвинув ноги так, чтобы воды реки проходили между ними. Река текла, и, склонившись к воде, старик погружал время от времени руки в волны и набирал полные пригоршни добрых семян, плывущих вниз по течению.

Так река подарила ему две меры маиса «курурука», охапки маниоки и другие полезные злаки, которые племя каража выращивает еще и теперь.

Придя домой с реки, Таина-Кан сказал Денаке:

– Я пойду вырубать лес, чтобы расчистить землю под посевы. Но ты не ходи смотреть на мою работу; оставайся дома и готовь пищу, чтобы, когда я приду усталый, с натруженными руками, ты смогла утолить мой голод и восстановить мои силы.

Таина-Кан ушел. Но он так долго не возвращался, что Денаке, испугавшись, не упал ли ее муж где-нибудь от усталости, и боясь уснуть, не дождавшись его, решила нарушить запрет и тайком ото всех отправилась его искать.

О, какая неожиданная радость!..

Вместо хилого старика она увидела на свежерасчищенной поляне прекрасного юношу, высокого, статного и сильного. Тело его было все разрисовано, и на нем были такие украшения, каких в ту пору еще не знали люди племени каража и какие носит еще и сейчас каждый юноша этого племени. Денаке не могла удержаться: вне себя от радости она подбежала к нему и крепко обняла. Потом она повела его домой, счастливая, чтобы показать родным своего супруга таким, каким он был на самом деле.

Тогда-то старшая сестра Имаеро позавидовала младшей и тоже пожелала этого юношу и сказала ему:

– Ты – мой муж, ведь ты пришел ко мне, а не к Денаке.

Но отвечал ей Таина-Кан:

– Денаке оказалась такой доброй, что пожалела бедного старика и приняла его, тогда как ты – презрела. Я не хочу тебя; одна Денаке – моя подруга.

Имаеро закричала от зависти и злобы, упала на землю и исчезла. На месте, где она упала, все увидели только «урутау» – черную птицу, что с тех пор каждую ночь испускает крик такой пронзительный и печальный, что заставляет дрожать случайного путника, услышавшего ее голос.

Так люди племени каража научились у вечерней звезды Таина-Кан выращивать маис, ананас, маниоку и другие плоды и злаки, каких не знали раньше.

Перевод И. Тыняновой

Легенда о маниоке

У Затимаре и его жены Кокотеро было двое детей: мальчик Зокоойе и девочка Атиоло. Отец любил мальчика и совсем не замечал девочку. Если она окликала его, он отвечал ей только свистом. Никогда не сказал он ей ни единого слова.

В отчаянии Атиоло стала просить мать, чтобы та зарыла ее живой: так, мол, будет лучше для всех. Кокотеро долго не соглашалась исполнить странное желание дочери, но наконец уступила ее мольбам. Она зарыла дочь на лугу, за изгородью, но Атиоло сразу же попросила вырыть ее, потому что тут, сказала она, слишком жарко. И она стала умолять зарыть ее в открытом поле. Мать исполнила и эту просьбу дочери, но и в открытом поле Атиоло не захотела оставаться. И она попросила мать, чтоб та вырыла яму в густом лесу. Мать снова послушалась, вырыла яму и перенесла туда дочку: там Атиоло решила остаться. И она сказала матери, чтоб та уходила, и посоветовала не оборачиваться, если услышит крик.

Кокотеро шла долго, и все вокруг было тихо. Но вдруг она услыхала крик дочери. Кокотеро не выдержала и быстро обернулась. И увидала: на том месте, где она зарыла дочь, вырос высокий зеленый куст. Она повернулась и пошла назад, но как только она подошла поближе, куст сразу же ушел наполовину в землю и превратился в маленькое, слабенькое растение. Кокотеро выполола траву на могиле дочери. Маленькое растение на глазах становилось все пышнее и пышнее. Через некоторое время Кокотеро вырыла кустик: у него оказался толстый корень, которому Кокотеро и ее муж дали имя Ожакоре, а племя Пареси впоследствии стало называть Кете. Это была маниока, которую с тех пор всегда употребляют в пищу люди племени Пареси и других индейских племен.

Перевод И. Тыняновой