Текст книги "Вода и лёд (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

}Мои рассуждения прерываются, когда я узнаю один из трупов. Мы с ним знакомы. Заочно.

}– Том, – окликаю я своего замершего в замешательстве спутника.}

}Человек прослеживает за моим взглядом. Из его уст вырывается какое-то неразборчивое восклицание. Он делает несколько шагов вперед, словно не доверяет собственным глазам, хочет убедиться, что ему не кажется.

}– За что? – спрашивает с какой-то непонятной интонацией.

}Тот же мужчина, что отвечал на мой аналогичный вопрос, вновь с удовольствием делится информацией:

}– Неудавшееся покушение на графа. Совсем Катиас страх потерял. И поделом.}

}* * *

}Дальнейшая дорога проходит в молчании. Мне нужно время, чтобы избавится от гнетущего впечатления, которое на меня произвела площадь. Том ничего не сказал о наличие среди трупов человека, являвшегося угрозой для его жизни. Возможно, он боялся, что его реакция покажется мне дикой, как и все увиденное сегодня. Впрочем, если бы он выказал радость, в этом бы не было ничего ненормального. Такой человек заслуживает смерти. Думаю, что-то подобное Том и пытался объяснить мне про других преступников. Но я все еще не понимаю, с какой стати одни люди имеют право судить других. С какой стати это может считаться объективным. Безумный Катиас не являлся хорошим человек. Но и граф, по словам Тома, не подходит под это определение. Тогда в чем принципиальная разница? Я не могу найти ответов на свои вопросы.}

}Мне кажется, общество вампиров устроено значительно проще и логичней.

}– Мы пришли, – останавливается Том и кивком указывает на цель нашего путешествия.

}Дом у Матиль находится в противоположной стороне от тех ворот, через которые мы попали в город. Он выглядит очень опрятным и ухоженным. Не самый большой из встреченных на нашей дороге, но какой-то… уютный. Из дымохода в небо поднимаются серые клубы. Дом явно не пустует. Том присвистывает, говоря что-то о новой крыше и пристройке. Я снова пытаюсь представить характер владельцев жилья, и выходит что-то напоминающее самого Тома.

}Мой друг уверенно стучит в дверь. Вскоре та открывается и на порог выходит хозяйка. На ней цветастый передник, выпачканный мукой. Пока я его разглядываю, Матиль с возгласом «Том» бесцеремонно прижимает к нему моего спутника. Они оба смеются и что-то одновременно говорят друг другу. Я чувствую себя несколько лишним.

}Том замолкает первым, и я отчетливо различаю фразу, которую говорит женщина:

}– А у меня девочка родилась! Дэви назвали. В декабре уже четыре года исполняется. Как быстро время бежит. Сейчас познакомишься с ней. Проходи, – женщина гостеприимно распахивает дверь.

}Том вспоминает обо мне и жестом просит подойти поближе.

}– Тетя, познакомься, это Биллиам. Мой друг.

}Женщина с интересом осматривает меня и расплывается в еще более широкой улыбке:

}– Очень, приятно, Биллиам. Я Матиль. Заходите в дом, я как раз накрываю на стол.

}Когда мы заходим на кухню, первое что я вижу – несуразно маленькое подобие человека, копошащееся на полу. Услышав шаги, оно оборачивается. Только через несколько ударов сердца я осознаю, что это и есть ребенок. У этого странного существа очень темные глаза – почти как у Тома. А волосы наоборот белесые, вьющиеся на концах. Завидев нас с Томом, ребенок издает какой-то испуганный писк и бежит прятаться за ножкой стола. Матиль смеется и уговаривает дочку вылезти к гостям. Та, в конце концов, соглашается, но тут же прячется за маму, выглядывая из-за нее только кончиком носа. Это вызывает новый приступ хохота у собравшихся. Только я стою, не шевелясь и почти не дыша. В этот момент мне хочется последовать ее примеру. Только сейчас я понимаю, что никогда еще не видел детей. И представлял их как-то по-другому. Не знаю как. Просто по-другому. Люди конечно сами по себе отличаются от вампиров. Но к ним я уже давно привык, а этот ребенок это что-то совершенно другое. Гротескное.

}– Привет, малышка! – говорит Том. – Я твой братик. Меня зовут Том.}

}– Том? – раздается откуда-то из-за юбки тети Матиль.

}– Да! А тебя как зовут?

}Но нос прячется обратно и ребенок больше не произносит ни звука. Ее мать вместе с Томом пытаются ее разговорить.

}Вот это называется семьей. Любящей матерью.

}Я думаю о своей семье. О своих братьях и сестрах. У нас тоже были родители, но я не помню их. Помню только, что это они помогли убежать нам в этот мир. Что они были нашими богами.

}Но я не помню, чтобы я или мои братья когда-либо были вот такими маленькими, нелепыми. Казалось, мы всегда были одинаковыми. Хотя возможно, я просто не помню этого. Это было вечность назад. За вечность очень легко забыть о начале.

}Наконец, мы усаживаемся за стол. Этот ритуал кажется мне очень интересным, вампиры не так часто собираются вместе за каким-либо занятием и уж тем более таким занятием не может быть выбрано поедание пищи. К нам присоединяется крепко сбитый мужчина. Рядом с ним Том кажется маленьким и худым. Он представляется Густавом – мужем Матиль. Он похож на Вирра. Но отчего-то совсем не вызывает антипатии. Он похож на этот дом – такой же неуловимо уютный.}

}Том рассказывает жалостливую историю о том, как погибли мои родители. Наверное, это первый раз, когда он лицемерит. В лесу я с этим никогда не сталкивался. Иногда он умалчивал о своих переживаниях, не желая казаться слабым, но никогда не говорил откровенной неправды. И хотя он делает это для моего же блага, меня все равно коробит. Я сижу, низко опустив голову, чтобы не встречаться глазами с Матиль, сопровождающую повествование Тома сочувственными комментариями. Отчего-то сейчас мне очень неловко за эту ложь. Разумом я понимаю, что не могу сказать правду этой добросердечной женщине. Но необходимость ее обманывать мне претит.}

}Похоже, Джереми несколько по-другому воспринимал взаимоотношения правды и лжи, чем моя вампирская сущность.

}– Билл, почему ты не ешь? – обращается ко мне хозяйка дома.

}Я зачерпываю из тарелки какое-то горячее блюдо. Живот начинает проявлять активность от испускаемого им приятного аромата. Я осторожно пробую его и на несколько секунд замираю от изумления. Оно невероятно вкусное. Совсем не похоже на кровь. Но и отличается от того, чем мы перебивались, по дороге в Литц.

}Никогда бы не подумал, что от еды можно получать столько удовольствия.

}– Спасибо. Очень вкусно.

}Женщина зарделась от моей похвалы. Она тут же переключает внимание на моего друга:

}– Том, а как дела у Симмы?}

}Том опускает голову, чтобы не встречаться глазами с Матиль. В моей душе воскрешаются воспоминания о тех нечеловеческих страданиях, испытанных им от этой новости. С видимым усилием он выговаривает:

}– Она мертва.

}* * *

}Матиль плачет шумно и бурно, и Густав уводит ребенка куда-то в другую комнату. Том обнимает свою тетушку и шепчет что-то успокаивающее. У меня в душе происходит что-то невообразимое от этого зрелища. На секунду мне даже кажется, что вернулась способность читать людские чувства. Иначе, отчего у меня чувство, словно бы не они, а я потерял близкого человека? Я не выдерживаю этого и сбегаю во двор.

}Но там я не нахожу уединения. Рядом со мной присаживается Густав. Он говорит, чтобы мы с Томом не боялись, что мы можем остаться у них, что все обязательно образуется, что смерть близких неизбежна и после нее жизнь не заканчивается. Кажется, он пытается меня утешить, хотя сам выглядит не менее расстроенным. Удивительный человек, он принял наши проблемы так близко к сердцу и совершенно искренне хочет нам как-то помочь.

}Позднее Том предлагает радушным хозяевам всю посильную помощь. Они хотят отказаться, аргументируя это еще не зажившей ногой Тома. Они хотят дать нам время прийти в себя. Том говорит, что работа лучше всего поможет ему прийти в себя.

}В этот момент мне становится безумно стыдно. Когда я был вампиром, у меня не было моральных способностей поддержать его. А потом на меня навалились все эти проблемы с моим преображением, и я практически забыл о той потере, которую пережил мой друг. Том вел себя так беззаботно все эти дни. Только сейчас я понимаю, что это – очередное самовнушение, очередная попытка убежать от темной стороны реальности. Мне очень хочется показать моего другу, что мне небезразлично его состояние, что я с ним и хочу, так же как и эти люди, помочь ему. Но делать это при свидетелях кажется неуместным.

}На день у всех находится множество забот. Дядя Густав отправляется в город. Матиль занимается огородом. Том ухаживает за домашним скотом. Словно бы все в порядке.

}Я слишком далек от обыденной человеческой жизни. Не хочу, чтобы родственники Тома это поняли. Впрочем, кому я вру? Я просто еще не готов окунуться в эту обыденную жизнь.

}Я бесцельно сижу в кресле, предаваясь не слишком веселым размышлениям о своей дальнейшей судьбе. Упускаю момент, когда мое уединение прерывают.

}– Меня зовут Дэви.

}Передо мной стоит мелкое белобрысое существо. Стоит открыто и безбоязненно, излучая почти видимые волны любопытства.

}Я ошарашенно киваю в знак согласия. В этот момент хочется сбежать из переставшей быть безопасной комнаты, и отправится на поиски Тома.

}Не дождавшись моей реакции, ребенок подталкивает меня к дальнейшему знакомству:

}– А как тебя зовут?

}– Биллиам, – нахожу в себе силы ответить.

}– Билл? – переспрашивает, коверкая мое имя. Это так возмущает меня, что я по своей воле повторяю:

}– Биллиам.

}– Билл! – радостно подводит итог девочка.

}Я хочу снова исправить ее, но вмешивается Том:

}– Не мучай ребенка, ей тяжело произносить такое странное имя. Пусть будет Билл. Звучит как-то более по-человечески…}

}Небрежно обронив этот совет, Том выходит из комнаты, немного прихрамывая, спеша по каким-то очередным хозяйским делам. Я не успеваю его задержать и снова остаюсь наедине со странным созданием, вызывающим у меня неконтролируемый страх. Мне самому стыдно за эти эмоции. Целую вечность я никого не боялся. Люди были опасны, но избегать их диктовала логика, а не голые эмоции. Сейчас я пытаюсь взять себя в руки и вести себя нормально.

}По-человечески.

}Мой друг говорит, что мне нужно учиться контролировать свои эмоции. Что со временем я перестану столь болезненно воспринимать каждую реакцию души. Том думает, что люди учатся этому контролю с рождения, постепенно, а мое «рождение» наступило слишком поздно и слишком резко. Не знаю, есть ли в этой теории хоть капля правды. Но это – единственное, на что мне остается надеяться.

}– Да, Дэви? – я пытаюсь изобразить на лице подобие улыбки, но губы слушаются плохо.

}Девочка сияет от моего согласия уделить ей время. Сейчас все кроме меня заняты, а ей жизненно необходимо общение. Какое все же странное существо. Когда мы были незнакомцами, она опасалась и ужасно стеснялась и меня, и Тома. Не прошло и суток, как она считает Тома своими любимым братом и норовит втянуть в какие-то одной ей понятные действия, которые она почему-то называет играми. А теперь она жаждет контакта и со мной.

}– Билл, смотри какая у меня кукла! – человеческий ребенок говорит немного неразборчиво, это всегда очень сильно заметно на длинных фразах, но смысл мне удается уловить.

}Дэви протягивает мне перевязанный пучок соломы. На первый взгляд все ее «игрушки» кажутся просто мусором. Нижняя часть обмотана клочком какой-то пестрой тряпки, видимо, символизирующей юбку или платье. Верхнюю часть, если хорошо напрячь воображение, можно принять за длинные волосы. Я не знаю, что ребенок хочет от меня услышать, и поэтому решаю для начала уточнить правильность моих предположений:

}– А что это?

}– Это кукла! Ее зовут Билл.

}– Билл? – я с неким замешательством взираю на этот пучок. Я не совсем понимаю, хочет ли она меня оскорбить или наоборот пытается показать мне свою симпатию. Ее пухлое личико словно бы не излучает ничего, кроме положительных эмоций… Или же это можно считать симптомом душевного расстройства? Как же неудобно мало я знаю о мире людей! Сейчас я в очередной раз с тоской вспоминаю о своем канувшем в лету умении читать их мысли. Оно бы дало хоть призрачных шанс разобраться в мотивациях поступков этого существа.

}– Да. Билл! – радостно выкрикивает Дэви. – Правда, она красавица?

}– Она? – с ужасом переспрашиваю я.

}Я в окончательной растерянности. Даже если эта игрушка – Билл, то почему «она»? Неужели ребенок не понимает разницы между мужчинами и женщинами?

}Комнату заполняет знакомый смех и сразу становится спокойней. Я даже не услышал, когда Том вернулся.

}– Да, Билл у нас вообще... красавица, – Том говорит это с как-то очень провокационной улыбкой. – Дэви, ты разрешишь мне присоединиться к вам? – тут же со всей серьезностью интересуется у ребенка, не давая мне возможности ответить на его предыдущее замечание.

}– Конечно, братик!

}В этот момент я снова жалею, что не могу ее читать. Счастье, написанное у нее на лице, кажется таким материальным, что мне очень хочется хотя бы вскользь ощутить нечто подобное.

}Это маленькое создание кажется мне абсолютно сумасшедшим. Но, кажется, это самый беззаботный и счастливый человек из всех, кого я встречал.

}Наверное, Том тоже когда-то был таким. Он и сейчас пытается сохранить эту черту характера.

}Напряжение, испытываемое мной при контакте с маленьким человеком, несколько отступает в его присутствии. Он забирает у меня основную часть груза игр с Дэви. Я не понимаю, как у него только получается подыгрывать всем ее бредовым фантазиям. По крайней мере, я прихожу к выводу, что ее поведение не считается ненормальным.}

}Вскоре они перестают разговаривать с пучком соломы и придумывают новую забаву. Том становится в центре комнаты. Дэви пытается пробежать мимо него, а он в свою очередь пытается ее схватить. В конце концов, они втравливают в это и меня. Несмотря на дискомфорт от незажившей раны, Том оказывается проворней нас с маленькой вместе взятых.

}Мой друг выглядит радостным. Кажется, ему действительно удалось развеяться с помощью этих безумных игр. Самое странное в том, что я и сам начинаю испытывать какую-то легкую симпатию к ребенку. Эта симпатия словно бы просачивается через стену моих предубеждений. У меня проскальзывает воспоминание о сестрах Джереми, но я не хочу додумывать эту мысль.

}Но все-таки я бы никогда не согласился иметь собственного ребенка. Ответственность за то, каким он станет – это слишком. Ведь если он вырастет таким как Вирр, в этом будет только моя вина. Я не хочу этого. Еще больше я не хочу нести ответственность за смерть ребенка, которой неумолимо закончится его жизненный путь.

}Наше шумное времяпровождение прерывает вошедшая в комнату тетя Матиль. Из кухни уже давно доносятся ароматы, небезразличные для моего желудка, и хозяйка дома, наконец, зовет нас к ужину. Она подхватывает на руки свою дочь, которая вдохновенно делится с ней подробностями вечера, проведенного в нашем обществе. Матиль выговаривает нам за беготню, но на самом деле, я не слышу ни малейшего осуждения в ее голосе. Она уносит ребенка в противоположную часть дома, и мы с Томом следуем за ней. По дороге, Том наклоняется и, легко хлопнув меня по спине, шепчет на ухо:

}– Ты молодец, Билл.

}Ты тоже, Том. В гораздо большей мере, чем я.

}Через восемь дней после

}Сегодня мне впервые снились сны. Сны об обычных вещах. Это было так необычно. Мы с Томом просто гуляли по городу. После пробуждения мне потребовалась некоторое время, чтобы понять, что эти события происходили не взаправду.}

}Я выбираюсь из постели очень рано, боясь уснуть вновь. В моих сновидениях не было ничего плохого, и мне почему-то кажется, что это и есть плохо. Я устраиваюсь у печи, завороженный впечатлениями прошедшей ночи.

}– Доброе утро, красавица, – иронично здоровается со мной Том. Это обращение кажется мне знакомым, но я не уверен, связано ли оно с реальными событиями или ночными грезами. Что-то в его тоне заставляет мне начать всерьез опасаться того, что место «ледышки» займет не менее глупое прозвище.

}– Почему ты меня так называешь? Разве я похож на девушку? – поворачиваюсь в сторону вошедшего человека, успевшего подобраться ко мне вплотную.}

}– Да нет, я просто шучу, – безмятежно пожимает плечами мой друг. – Хотя ты и в самом деле красивый, – подмигивает мне.

}Мне очень приятно услышать этот неожиданный комплимент, в какой бы шутливой форме он не был высказан. Приятно услышать вообще, и от Тома – в особенности. Раньше само определение «красивый» по отношению ко мне было абсурдным. Я был вампиром, а наша внешность невероятна схожа. Так ведь неправильно – почему-то кажется мне теперь.

}– Ты тоже ничего, – широко улыбаясь, отвечаю я.}

}Как следует я смог рассмотреть лица немногих людей, но Том действительно кажется весьма привлекательным. Правда, я не могу быть уверен, что это впечатление объективно. Как впрочем, и его.

}Том преодолевает оставшееся между нами расстояние. Наклоняется и целует меня в губы. Я отвечаю рефлекторно, не задумываясь над ситуацией. Мне кажется, что с каждым разом целоваться с ним все приятней.

}Столь восхитительное начало дня прерывает громогласное «мяу», раздавшееся у нас прямо под ногами. Я с удивлением перевожу взгляд на животное. Оно похоже на лесного кота, только мельче. Каким образом он попал в дом?

}– Чего тебе, Тиран?

}Том, обращается ко все еще пытающемуся что-то нам сообщить животному. Я прихожу к выводу, что кот относится к животным, которые держат владельцы дома.}

}– Это наш ужин? – уточняю я свое предположение.

}До сих пор не могу понять традиции людей откармливать животных, прежде чем убить их. Охота – честней. А когда люди ухаживают за животными, кормят, заставляют привязываться к себе, а затем убивают – это сродни предательству.

}Почему-то мне приходит на ум, что похожим образом я поступал с Томом. Умышленно приручал, отводя на роль запасного варианта жертвы для перехода. Сейчас думать об этом больно. Какой бы была моя жизнь, если бы все не произошло так, как произошло?

}Тогда мне казалось, что человеку с характером Тома очень сложно выжить. Сейчас я думаю совсем иначе.

}– Ну что ты, Билл, он не для еды, – Том загораживает от меня кота, как будто бы я собираюсь вспомнить свое вампирское прошлое и набросится на животное. Это выглядит забавно и заставляет отвлечься от шепота совести.}

}– Разве от него есть еще хоть какая-то польза?

}– Он… он друг.

}– А что, те животные, которых ты кормил вчера – не друзья?

}Тиран настороженно вслушивается в наш разговор, недовольно сверкая зелеными глазищами. Наконец, он решает коротко, но емко высказать и свою точку зрения по данному вопросу.

}Я не удерживаюсь от пакости и насвистываю простую мелодию из репертуара лесных птиц. Кот подскакивает на месте и начинает бестолково оглядываться в поисках источника звука. Я, злорадно посмеиваясь, наблюдаю за этим нелепым зрелищем. Том смеется вместе со мной.

}– Нет, они как раз пища, – успокоившись, вспоминает он про мой вопрос.}

}– А чем они отличаются от кота? – интересуюсь еще более каверзно.

}– Кот – друг…

}Кажется, Том зашел в тупик. Он бестолково жестикулирует руками, но не может развить свою мысль.

}– Как-то я не так представлял себе дружбу, – говорю скептически.

}– А как ты представляешь себе дружбу? – с интересом спрашивает Том.

}Я не нахожусь, что ответить. Единственный человек, который называл меня своим другом – Том. Он же – единственный человек, которого я мог бы так назвать. Но почему-то сейчас я впервые задумываюсь о том, что, наверное, дружба должна выглядеть не так. Я припоминаю ту путаную лекцию о человеческих взаимоотношениях из моей прошлой жизни. Дружба – это другое. Между нами скорее… что между нами?

}Я собираюсь спросить у Тома, он должен знать наверняка. Он хорошо разбирается в себе и в людях. Последние дни у меня складывается ощущение, что он старше меня. В этом мире он живет уже семнадцать лет. Я – новорожденный. Я не знаю об этом мире ничего.

}Я собираюсь спросить у Тома, но отчего-то не могу произнести ни слова. Я никогда не подозревал, что выражение «язык не поворачивается» – это вовсе не метафора. Язык действительно отнимается, стоит лишь подумать, о том, чтобы произнести вопрос вслух.}

}Я неловко пожимаю плечами. Я не знаю, что такое дружба.

}– Еще узнаешь, Билл. – Том ласково смеется и трепет меня по затылку. От его прикосновения по телу разливается тепло. Мне хочется продолжить то, на чем нас прервало наглое животное.

}Я замираю на месте. В голове словно что-то щелкает. Все странности, которые я замечал за время моего общения с Томом после того, как стал человеком, вдруг складываются в цельную картину. Мое нежелание расставаться с ним. Мое желание постоянно прикасаться к нему. Этого не было в прошлой моей жизни. Это – одно из чувств Джереми.

}И это чувство очень сильно похоже на то, как Том когда-то описывал влюбленность.

}* * *

}После обеда я пытался помогать Тому в домашних делах. Сегодня впервые за последние дни мне понадобилось прикладывать к чему-то физическую силу.

}У меня трясутся руки от перенапряжения. У меня трясутся руки от страха. Я, наконец, признаюсь самому себе, что слабость – это не побочный эффект обращения. Давно прошло время списывать ее на болезни или адаптацию к новому укладу организма. Слабость отныне – моя часть.

}Том, узнав, что со мной, обнимает меня. После моего недавнего открытия, я просто не знаю, как на это реагировать. Знаю только, что отказаться от этих объятий не могу. Пусть даже то, что эти желания позаимствованы у его мертвого друга, совершенно не честно по отношению Тому.

}Он говорит, что моя нынешняя слабость – это нормально. Что мое тело соответствует хлипкому подростку. Что пройдет время и, если я буду тренироваться, сила вернется.

}Я не верю.

}Мы возвращаемся в дом и устраиваемся в гостиной. Том пытается рассказывать смешные истории, но я не пытаюсь на них реагировать.

}Мне кажется, худшего не придумаешь.

}Мне кажется, нет ничего, что испугает меня больше потери силы.}

}Я ошибаюсь и очень скоро узнаю об этом. В комнату заходит ужасно уродливое существо. Низкое, сгорбленное, его кожа похожа на сморщенный фрукт, покрытый странными пятнами. Несколько минут я просто не могу поверить, что это – тоже человек. Том бросается к нему с радостным криком:

}– Здравствуйте, дедушка Яммис. Зачем же вы сами сюда добирались, мы бы сами сходили к вам в гости!}

}Том поддерживает того, кого назвал «дедушкой» и помогает ему добраться до кресла. Мне хочется скривиться, я не понимаю, как Тому не противно касаться столь отвратительного создания. Очевидно, даже не смотря на палку, на которую пришелец опирается, идти ему невероятно тяжело. Я вспоминаю заметки Амелии. «Дедушка» – «старик». Так называют человека, чей жизненный срок истекает. Я считал, это просто обозначения опыта и возраста. Я не знал, что с возрастом человеческая внешность так изнашивается.

}Том сказал, со временем сила вернется ко мне. Надолго ли?

}Тонкий потрескавшийся рот старика начинает шевелиться. Его голос скрипит, словно несмазанная телега, я практически не разбираю слова. Том, недоуменно смотрит на меня. Он видит, что со мной что-то не так, но не осознает причины. Для него это уродство привычно. Одними губами парень произносит «поздоровайся». Пересилив себя, мне удается заговорить:

}– Здравствуйте. Меня зовут… Билл.

}Я запинаюсь перед тем, как представится непривычно сокращенным именем. На это мгновение в голову приходит знакомство с другой природной аномалией – ребенком. Глупым, искаженно воспринимающим действительность. Мне кажется, что это потрепанное жизнью существо – такое же беспомощное и глупое. Растерявшее весь опыт. Жалкое.

}Сколько времени человек живет человеком? Не беспомощным дитем. Не старой развалиной. Сколько времени отведено на разумное существование в итак ничтожно короткой людской жизни?}

}Но доживать до такого состояния я не хочу… Не хочу… не хочу…

}Нервы сдали, не объясняя ничего, я выбежал из комнаты, подальше от жуткой наглядной иллюстрации моего будущего.

}* * *

}– Билл? – Том замирает на входе в сарай. В помещение темно и пахнет сеном. Судя по времени, через которое он оказался здесь, он не увидел, куда я побежал. Человек может уйти, не заметив меня. Нужно только не плакать. Хотя бы недолго не плакать.

}Идя на звук моей истерики, Том проходит вглубь помещения. Опускается рядом со мной на колени и притягивает к себе:

}– Что случилось? Что тебя обидело, Билл?

}Какой глупой кажется моя давешняя уверенность в том, что я могу вернуться домой и убить Вирра. Теперь я для них чужак. Слабый и беспомощный. Я не знал, насколько на самом деле люди слабы в одиночку. Вампирам ничего не стоит меня убить, но вряд ли они так сделают. Скорее я стану их кормом.}

}Я не смогу вернутся обратно. Один я слишком слаб. А вести туда людей – подписать смертный приговор всей моей семье. Я не хочу становиться еще большим предателем, чем уже являюсь. У меня нет никаких шансов все переиграть. Но и жить человеком среди людей… смогу ли? У меня не осталось в этом никакой уверенности. Я устал пытаться верить в это. Слишком устал.

}– Я не могу так больше. Я не хочу быть таким слабым. Я не хочу болеть. Я не хочу иметь детей. Я не хочу, чтобы меня судили. Я не хочу, чтобы меня прилюдно унижали на площади. Я не хочу, чтобы меня убили свои же. Я не хочу становиться дряхлым. Не хочу быть человеком…Не хочу… Не хочу…}

}Но не могу с этим ничего поделать.}

}Мое бормотание становится совсем неразборчивым.

}– Тише-тише. Все хорошо, – Том успокаивающе гладит меня по спине. Это приятно, но впервые от этого хочется плакать еще сильнее.

}Почему он только возится со мной, когда самому не легче? Если бы я… Если бы прежний я был на его месте, я бы не стал терпеть эту истерику. Отвесил бы человеку, который ее устроил несколько пощечин, чтобы привести в чувство. А Том… такой Том.

}– Тебе же нравились эмоции, Билл? Не…

}– Их слишком много. Слишком ярких. Слишком изменчивых. Это невыносимо. Не могу больше быть таким неуравновешенным. Раньше… было легче. Правильней, – перебиваю я. Мне нужно говорить. Мне очень хочется высказать все, что меня гложет, хоть это и не изменит мою судьбу.

}– Ну есть же что-то ради чего стоит быть человеком? – ласковый голос Тома заставляет вслушаться в самого себя со всей надеждой отыскивая искру, способную распалить жажду жизни.

}Мой друг все еще обнимает меня и гладит по голове. От него исходит уже ставшее мне привычным мягкое тепло. Только теперь я понимаю, насколько замерз в этом сарае. Прижимаюсь к теплу еще ближе. Перетекая в меня, оно скапливается в животе и кровью переносится к сердцу. Мне знакомо это ощущение.

}– Том, а почему ты поцеловал меня утром? И до этого то же… и даже больше. Друзья ведь так не делают. Ты рассказывал…

}Я теряю свою мысль и не знаю, как закончить предложение. Язык не поворачивается. Мне кажется, что у меня алеют щеки, и я не нахожу в себе сил посмотреть человеку в лицо. У Тома начинает сильнее биться сердце, я слышу это, прижимаясь головой к его грудной клетке. С неловкой заминкой он отвечает:

}– Ты мне нравишься, Билл. Просто давить на тебя сейчас нечестно, ты ведь не знаешь совсем никого кроме меня и…}

}Я немного отстраняюсь от его груди. Перехватываю его взгляд. Зарываюсь пальцами в волосы. Первым тянусь его поцеловать…}

}Через семь лет после

}– Билл? Билл, на что ты смотришь? Ты знаешь ее? Биллиам!

}Кажется, Том уже давно зовет меня, но я не отвечаю ему. Я пытаюсь понять, отчего девушка, покупающая яблоки у прилавка напротив, смутно напоминает мне кого-то. В Литце сейчас весенняя ярмарка, приезжих много. Но у меня нет знакомых из других городов.

}Услышав мое полное имя, незнакомка оборачивается на Тома. Переводит взгляд на меня. В глазах – замешательство, тоже смутное ощущение знакомства, которое сейчас охватывает меня. Она что-то тихо говорит своему спутнику, оставляя ему пакеты с продуктами, а затем направляется к нам.

}– Биллиам?

}– Здравствуй, Фиара. – я узнаю ее из-за специфичного, удивительно нежного голоса.

}– Ты изменился. Никогда бы не узнала тебя, – говорит с легкой иронией.

}– Ты узнала, – пожимаю плечами.

}Ее взгляд обегает мое повзрослевшее тело. Я отвечаю ей тем же. Я не узнаю ее. Она стала довольно высокой, а фигура приобрела округлые формы. Все что осталось от моей сестры – голос. Но даже он искажен вплетающимися в него эмоциями.

}– Биллиам – не слишком распространенное имя. Давно мечтала свернуть шею вампиру с таким именем. А сейчас… встретила человека, – с фальшивым удивлением говорит Фиара.

}– Лучше чем ничего, нет?

}Том, недоуменно вслушивавшийся в наш разговор, явственно напрягается от слова «вампир». Осознав смысл сказанного девушкой, он подается вперед. Ни к чему умение читать мысли, чтобы понять – он хочет заслонить меня от возможной опасности. Я сжимаю его руку, останавливая.

}– Все в порядке, Том. Нам с ней нужно поговорить. Отнеси покупки домой, я скоро вернусь.

}Темные глаза пропитаны затаенным страхом перед тем, что я могу не вернуться. Я кладу левую руку ему шею, провожу по сонной артерии кончиками пальцев. Наш знак доверия. Я чувствую, как парень рефлекторно расслабляется.

}Сейчас очень хочется поцеловать его, но заморочки окружающей нас толпы заставляют отложить воплощение этого желания до того момента, когда мы останемся наедине.

}– Не задерживайся, – кивает Том и с явной неохотой оставляет меня в обществе Фиары.

}Повисает напряженное молчание, пока он не исчезает из виду. Я оборачиваюсь на человека, с которым была Фиара. Мужчину заметно нервирует происходящее. Кажется, он хочет подойти, но моя бывшая сестра перехватывает его взгляд и отрицательно качает головой.

}– Давай пройдемся? – предлагает она.

}Мы идем вдоль ломящихся от экзотических товаров рядов. Вокруг нас толпы людей. Каждый что-то говорит – торгуется, рекламирует, обсуждает. На нас не обращают ни малейшего внимания, и Фиара негромко заговаривает:

}– Знаешь, наверное, все оказалось к лучшему… То, что ты нас бросил. Иначе я бы никогда не стала человеком. А быть человеком – это так… Это…

}– Это жить, – подсказываю я.

}– Да, это жить.

}Девушка останавливается у лотка. За пару монет покупает у торговца со смешными усами небольшой мешок яблок.

}– Хочешь? – предлагает. Я отрицательно мотаю головой. Фиара выуживает одну штуку и, протерев, звонко вгрызается в упругую мякоть. – Люблю яблоки, – словно бы оправдывается.

}– Ты знаешь, что с остальными? – решаюсь я на вопрос, волновавший меня все эти годы.

}– То же, что с нами. Ты был основой, стабильностью. После твоего ухода все очень быстро рухнуло.

}– Я вас подвел, – мой голос пропитывается горечью.

}– Биллиам, ты не кори себя за это, – качает головой девушка. – Эти правила… Они неизбежно вели к этому. Наша численность не могла увеличиваться, но медленно, очень медленно уменьшалась. Я думаю, с самого начала задумывалась ассимиляция. Просто нам дали время самим захотеть сделать этот выбор.