Текст книги "Вода и лёд (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

}ЦИТАТА: Говорят: в конце концов, правда восторжествует; но это неправда. (А.П. Чехов)

}НАЗВАНИЕ: Вода и лед

КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash; Romance, Fantasy

РЕЙТИНГ: R

ПЕЙРИНГ: Том/Билл

РАЗМЕР: 46 страниц Word

}За две недели до

}« – Хочешь отказаться, Том? – в голосе Безумного Катиаса ирония, он раздражающе растягивает гласные, еще нарочитей, чем обычно. В голосе Безумного Катиаса угроза»

}– Эй, да что с тобой? Приди в себя!

}Я едва ощущаю слабые удары по щекам, но их оказывается достаточно, чтобы на несколько секунд тускло совещенное помещение таверны расплылась перед глазами в белесое пятно. Сквозь него прорезается чье-то лицо. Присматриваюсь. Заливаюсь смехом. Давлюсь им, осознавая, что я делаю. Не смеялся никогда раньше. Сейчас хочется продлить это ненормальное ощущение. Но момент упущен, понимаю, что не могу выдавить из себя ни звука. Губы окаменели, не изгибаются в улыбке.

}« – Нет. Нет, конечно. Я согласен.}

}Я протягиваю чуть дрожащую руку самому опасному человеку не только в Рюмпе, но и во всем Северном графстве. Его телохранители следят за каждым моим движением. Катиас смеется. И я понимаю, за что он получил свое прозвище.

}Рукопожатие как смертный приговор. Секунда затаенного дыхания и рухнувший на уши гвалт. Всего лишь несколько человек находится в этот момент в таверне «Подкова», но они поднимают густой разношерстый шум. Молчит только Джереми. Он смотрит на меня с ужасом. Я отворачиваюсь. На языке – горечь. Какофония в мыслях, не идущая ни в какое сравнение с тем, что сейчас творят окружающие меня люди.}

}– Я найду его. Найду и убью, – тихо договариваю я»

}Картинка снова тускнеет, а с ней и чувства… мальчишки. Это обращение приходит на язык само собой, хоть и является незнакомым для моей расы. Его часто так называли в воспоминаниях. Я припоминаю значение этого слова. Человек, проживший мало даже по людским меркам. Неопытный и склонный к глупым поступкам.}

}Я почти не могу поверить в существование такого возраста – семнадцати лет.

}Передо мной снова прорисовывается лес. И лицо, освещенное лучами заходящего солнца. Лицо мальчишки, который обещал убить. Оно очень близко ко мне, и я заглядываю ему в глаза. Темные почти до черноты. Широко распахнутые. Лихорадочно блестящие. Обрамленные нервно вздрагивающими длинными ресницами. Испуганные глаза.}

}Мальчик осознает, что мой взгляд приобрел осмысленность. У него неплохая реакция. Как для человека. Рывок, движение – и к моему горлу приставлен железный кинжал. Его рука едва заметно подрагивает. Его сердце бьется слишком громко и быстро.

}– Ты связан. Не пытайся вырваться или… или я тебя убью, – его взгляд беспорядочно скользит по моему лицу, избегая прямой встречи с моим.}

}Я пытаюсь пошевелить своим телом и удостоверяюсь, что оно действительно связано. Не спешу избавляться от невероятно толстых веревок диаметром с мое запястье в обхвате.}

}Кажется, сознание прояснилось, но я все еще не уверен, что это странное состояние не вернется. Я не мог предположить, что человеческая кровь так действует. Сложно подобрать правильное слово… Меня выбросило в мир пестрого хаоса из фрагментов жизни человека. Я воспринимал его всеми чувствами – зрением, слухом, обонянием, душой. Более того. Мне показалось, что я и сам что-то чувствовал, что-то свое. Но я об этом подумаю позже.

}Мальчишка нервно вздрагивает, когда я снова поднимаю голову. Его рука на секунду увеличивает давление на шею, и лезвие неглубоко разрезает кожу. Вытекает капля крови. Человек не может оторвать от нее завороженный взгляд.

}– Кровь? Красная? – с нервным смешком спрашивает этот испуганный мальчишка, вряд ли рассчитывая на ответ.

}Более нелепого замечания я еще не слышал. Прислушиваюсь к себе. Нет ни малейшего желания рассмеяться. Побочный эффект прошел. Кровь уже усвоилась. Я ощущаю, как она многократно увеличивает мою силу. Никогда прежде не испытывал подобного. Жизненная сила ни одного другого животного кроме человека не дарила такого могущества. Сейчас дуб, к которому я привязан – тонкий прут, канаты, опоясывающие тело – человеческий волос, шея этого человека...

}На ней – запекшаяся кровь. От ее вида я непроизвольно облизываю пересохшие губы. Человека передергивает от этого движения. Его пугает мой голод. На какой-то миг давление на кожу увеличивается, но мальчик тут же отдергивают руку. Убирает оружие, словно боится причинить мне вред. Не понимаю.

}– Что странного в том, что кровь красная? – я словно со стороны слышу свой ровный голос. Это успокаивает. Подтверждает то, что я вернулся в нормальное состояние.

}Мальчик удивленно вскидывается, совершенно ошарашенный тем, что я заговорил. Наши взгляды мимолетно пересекаются. Человек ежится, словно от сильного холода и спешит отвести взгляд.

}«Какой обжигающе-ледяной голос. От него цепенеет душа, так же, как и ото взгляда, покрытого коркой льда»

}Его мысли особенно сильно окрашены страхом, что позволяет мне их услышать. Раньше мне не доводилось сталкиваться с этой способностью. Это непривычно. Еще более странно то, что мы сейчас спокойно беседуем, хотя по всем законам природы один из нас уже должен быть мертв.}

}Однажды утром я почувствовал в лесу необыкновенный запах, с которым никогда не сталкивался раньше. Аккуратно, боясь спугнуть незнакомое существо, я прошел по его следу. В этот восход солнца удача была на моей стороне. Я обнаружил одинокого человеческого путника. Я хищно следил за каждым его движением, поджидая удобный момент для неожиданной атаки. Все должно было закончиться быстро. Люди не привыкли сражаться в одиночку, они всегда давили только количеством.

}Мне было интересно, каков этот вид живых существ на вкус, и вместо того, чтобы просто свернуть жертве шею, я его попробовал. И впал в невменяемое состояние. Подставился под удар. Я был беззащитен в течение многих часов. Это было прекрасным шансом для человека расправиться со мной. Но он его упустил, а второго шанса дарить ему я не собираюсь.

}– Говорят, что у вампиров вообще нет крови, – вклинивается в мои размышления человеческий голос.

}Я ощутил, что мальчик сказал не совсем то, что планировал изначально. К сожалению, я не умею выискивать в человеческой голове именно нужную мне информацию. Я улавливаю только обрывки сиюминутных мыслей, окрашенных наиболее ярко. Но и это непривычно удобно. Между вампирами, несмотря на все родственные связи, и этого нет. А люди – словно ослепительно яркий сгусток мыслей и эмоций, слышимый на довольно больших расстояниях.

}– Что за глупость? У всех живых существ по организму циркулирует кровь.

}«Почему он разговаривает со мной? Почему не пытается убить?»

}Действительно, почему человек ведет со мной светскую беседу, а не пытается логично завершить начатое? Сейчас его мысли особенно сильно созвучны моим. Это странно.

}Мальчик столь сильно озабочен поиском ответа на этот вопрос, что теряет нить разговора. Мы сидим молча какое-то время. Я думаю о том, что делать с этим человеком дальше. Моя несостоявшаяся жертва думает примерно о том же. Я привыкаю к тому, что теперь постоянным фоном слышу перипетия человеческого сознания.

}Сейчас убивать его бессмысленно. Он не проявляет агрессии по отношению ко мне. Раз так, у меня есть возможность немного понаблюдать за ним. Его абсурдные вопросы и безрассудные поступки не нравятся мне, вызывают сомнения в том, что он – подходящая кандидатура.

}– Почему она не заживает? – человек первым разбивает тишину. Он старается копировать мои безразличные интонации, но у него это получается плохо. Явственно видно, что его невероятно сильно разбирает любопытство. Его выдают суетливые движения рук, бестолково теребящих сорванную травинку.}

}– Кто? – уточняю я.

}– Рана на твоей шее. Почему она все еще не затянулась? – его брови удивленно изгибаются, словно при объяснении какого-то общеизвестного факта. Травинка ломается между пальцами.

}Слишком много несуразных вопросов, которые уже начинают утомлять. На месте человека, я бы укротил любопытство и воздержался от их продолжения. Не могу понять, что заставляет его держаться со мной так неосторожно?

}– С чего ты решил, что она должна?

}– Говорят, что у вампиров моментальная регенерация, – уже не так уверенно поясняет мальчик.

}– Ты что, всегда веришь тому, что тебе говорят?

}Это было бы неплохо. Но ранения заживают лишь немногим быстрее подобных у других живых существ, что нисколько не спасает на поле боя. Как впрочем, и то, что у вампиров абсолютный иммунитет к человеческим болезням. Это полезно, но нисколько не увеличивает шансы выжить в экстремальной ситуации.

}Беседа снова увядает на корню. Каждый уходит в свои собственные мысли. Сложившуюся ситуацию лучше всего характеризует слово «неопределенность». Это мне не нравится. Я начинаю жалеть о том, что засомневался и не убил его сразу. Во всяком случае, так было бы проще. Теперь у меня появляется совершенно лишнее время на раздумья о том, правильно ли принятое мной решение.

}Я придирчиво рассматриваю одного из представителей враждебной расы, пока есть такая возможность. Лицо чем-то отдаленно напоминает мое собственное. Волосы светлее, чем мои, и острижены коротко, чего не встречается среди моих родичей. Но это кажется мелочью по сравнению с его телосложением. Свободный покрой льняной рубашки почти не скрывает его. Строение туловища странное, напоминающее треугольник: широкие плечи почти в полтора раза шире моих, но значительно сужаются к пояснице. Мышцы на руках несуразно ярко выражены. Сам человек высокий. Думаю, я едва доставал бы ему до груди.}

}По сравнению с другими животными Эпсилона, внешне мой враг на удивление сильно похож на моего сородича. Только массивней, но в тоже время не лишен природной пластики форм.

}Нападать сейчас кажется неуместным. Впервые обитатель этого мира, относящийся к его расе, ведет себя достаточно мирно в моем присутствии.

}– Меня зовут Том, – человек, который до этого старательно не смотрел в мои глаза, поднимает голову и решительно скрещивает наши взгляды. Какие-то очередные абсурдные суеверия.

}Я знаю. Только не понимаю, зачем этому мальчику знакомится с вампиром. Я чувствую, что для него невероятно большое значение имеет мое имя. Что ж. Для меня его сокрытие не играет никакой роли.

}– Биллиам.}

}Я слышу отчетливый вздох облегчения. Напряженное до предела тело расслабляется. Человек ерзает на месте, пытаясь принять более удобную позу. С начала разговора со мной он старался, хоть и не слишком успешно, избегать лишних движений.

}Этот наивный мальчик уверен, что теперь все самое страшное позади. Я не до конца понимаю, что такого особенного сделал, чтобы вызвать подобные перемены. С лица моего новоиспеченного знакомого исчезает отпечаток страха. На его губах появляется улыбка. Она радикально преображает его внешность. Та становится мягче и как-то… человечней в моем представлении этого понятия. Даже давешний испуг не делал его так сильно непохожим на вампира. Его эмоциональное состояние изменилось так быстро и кардинально, что мне даже показалось, передо мной теперь совершенно другая личность. Впрочем, следующая же фраза Тома доказала, что бестолковость его речи только усугубилась.

}– Очень приятно, Биллиам.

}Дикость – говорить подобное своему врагу. Не могу понять, действительно ли он считает это сомнительное знакомство приятным. В его эмоциях бурлит хаос, в котором невозможно вычленить ничего конкретного. Я уж точно не могу повторить его фразу. Но он и не дает мне произнести хоть слово:

}– Биллиам, а ты просто извращенец, который пьет людскую кровь или действительно вампир? – его голос ехиден до невозможности.

}Он не верит в то, что я вампир? Я не мог и представить себе подобной ситуации. Неужели так просто забыть то, с какой легкостью я скрутил его утром? Неужели он отнес это на счет внезапности, везения, случайности?

}– Ты мне не веришь? – я не понимаю, что такого забавного сказал, но Том сгибается пополам от смеха. Он смеется долго и как-то неестественно. Переутомленное новыми впечатлениями сознание очищается посредством примитивной истерики. Мне кажется, это так по-человечески.

}– Извини. Ты мне сестренку моего друга напомнил. Та всегда говорит эту фразу, когда беззастенчиво врет, – успокоившись, первым делом говорит человек.

}Он не верит мне, действительно не верит. Он считает, если ни один из «фактов» касательно вампиров не срабатывает на мне, я – не вампир. В его понятиях все просто. Ему гораздо сложнее допустить мысль, что люди ничего о нас не знают. Я не представляю, как реагировать на эту абсурдную ситуацию. Возможно, стоит подыграть его заблуждению? Но у меня слишком мало сведений о его расе.

}Ироничные вопросы сыплются из Тома с удвоенной скоростью:

}– И что, все вампиры выглядят так? – не на шутку развеселившийся мальчишка делает неопределенный жест рукой.

}– Как?

}– Как… хрупкие беззащитные дети, – подмигивает мне человек.

}Я совершенно не могу подстроиться под такую манеру общения:

}– Да.

}Кажется, именно это вводит его в заблуждение. Он считает меня маленьким мальчиком, придумавшим глупый розыгрыш. Я знаю, что ему всего лишь семнадцать лет. Это – ничтожно мало, мгновение для вселенной. Одна сотая часть моей жизни. Но внешний вид создает для моего нового знакомого иллюзию того, что он старше, сильнее. Он просто не в силах осознать, насколько я на самом деле древнее, опытней.

}И зачем я только развенчиваю мифы о своих родных?

}– Тебе не больно? Я осмотрю… – этот парадоксальный человеческий экземпляр тянется к моей шее, не дожидаюсь ответа. Словно бы и не его рукой нанесен этот порез. Словно бы не он меня связал. Словно бы мы не враги. Впрочем, по его дутой теории мы и не враги. Он чувствует себя неким злодеем, незаслуженно обидевшим ребенка.

}– Все в порядке…

}Стоит человеку прикоснуться к моей коже, как он отдергивают руку, будто бы обжегся:

}– Ты еще и теплый? – с сарказмом говорит Том, убеждаясь в своем предположении.}

}От вампира он ожидал ощущения холода, а вовсе не живого тепла. Его голова переполнена ложными представлениями о том, кто мы такие.

}– Что ты вообще знаешь о нас, мальчик? Одни небылицы.

}Не знаю, что такого в моем голосе, но человек вскидывается. Его расслабленность снимает как рукой. Мне хочется забрать свои слова назад. Сейчас я поступил неверно. Человек, потерявший осторожность, был для меня более удобным собеседником. Более удобной жертвой.

}Я снова возвращаюсь мыслями к тому, для чего отправился на поиски людей. Наверное, сейчас уже поздно сомневаться. Сколько шансов было встретить в Лесу человека? Ни одного. Глупо не воспользоваться возможностью расправится с ним один на один, не рискую собственной шкурой в городах. Глупо.

}Начинается дождь, смывающий все мысли. Люблю воду в любом ее состоянии. Особенно такую – идеально прохладную. Капли еще мелкие, остается несколько минут до того момента, когда они сменятся яростным ливнем. Разбивающаяся о листву вода создает все более возрастающий шум. Она свободно просачивается сквозь, казалось бы, непреодолимо густую крону.

}Мальчик подрывается на ноги и как-то совершенно беспомощно оглядывается вокруг. Он не любит дождь.}

}Я слышу душевные метания Тома. Ему хочется спрятаться от льющегося с неба холодного потока воды. Но он совершенно не представляет, как поступить со мной. Убивать меня он не собирается. Даже бросить здесь считает кощунством. Но отвязывать не рискует. Ему кажется, что я не совсем психически нормален. Мой добросердечный знакомый склоняется к глупой мысли, чтобы организовать нам укрытие прямо здесь.

}Когда дождь усиливается, я небрежным рывком рву связывающие меня канаты, избавляя Тома от его терзаний. Материал, из которого сделаны мои путы, водонепроницаем, нельзя приписать, будто бы вода упростила мне задачу. Глядя на легкость, с которой я освобождаюсь, человек испытывает воистину гремучую смесь эмоций. Но страх не возвращается.

}– Здесь недалеко есть место, где удобно укрыться от дождя, – говорю я нейтрально и прохожу мимо осоловевшего мальчика.

}Я не зову его с собой. Пожалуй, для человека разумней всего сейчас воспользоваться моментом и попытаться убежать. Он наконец-то понял, что я на самом деле вампир. Но он идет за мной по каким-то своим странным человеческим соображениям. Пускай. Моей жизни ничего не угрожает с его стороны. А если он изменит свое решение, я почувствую это. Сегодня я делаю выбор временно сохранить жизнь этому беспечному мальчишке.}

}За десять дней до

}– Знаешь, – совершенно не к месту заговаривает Том, – в городе почти никто не верит в вампиров. Вы – не более чем красивая, но уже почти забытая легенда. Никто из живущих сейчас не встречал вампиров. Говорят, раньше, столетия назад, молодые юноши и девушки собирались в отряды и отправлялись на ваши поиски. Но большинство из них возвращалось ни с чем. А те, кто не возвращались… Не думаю, что вероятность их успеха велика.

}Мой нежданно обретенный спутник умолкает. Я знаю наверняка, что в сердце дикой части Леса никогда не ступала нога человека. В этих местах и без вампиров слишком много опасных для людской жизни существ. Едва ли такие экспедиции могли хоть раз подобраться вплотную к нашему вынужденному дому. Если люди вообще рисковали отправляться в эту местность. Лес жил и разрастался многие столетия до прихода вампиров и столько же – после. Он тянется вдоль западной границы Северного графства, и уходит далеко вглубь континента. Сейчас мы находимся в обжитой части, представляющей меньшую угрозу. Впрочем, учитывая полное отсутствие у Тома навыков выживания в лесу, то, что он не погиб в первый же день, поистине чудо. Но вряд ли бы человек остался жив после еще нескольких дневных переходов к центру Леса. Я встретил этого незадачливого охотника на вампиров удивительно вовремя. Или не вовремя.

}«Сколько вообще было шансов на самом деле встретить в Лесу вампира?».

}Ни одного.

}– А ты сам веришь в вампиров?

}– Теперь приходится, – с притворно печальным вздохом соглашается Том.

}Впрочем, за последние дни общения с моим непредсказуемым знакомым, я пришел к выводу, что его представления о мире не так уж закостенело непробиваемы. Просто у Тома обнаружилась странная склонность к самовнушению, граничащему с самообманом. Тщательно проанализировав его поведение в день нашего знакомства, я понял, что страх перед легендарным монстром – не все, что его сковывало вначале. Эта боязнь была более сильной и разумной. За ней тяжело было разглядеть другую, абсолютно нелогичную боязнь убить меня. Хоть именно это и должно было быть его целью, мальчик совершенно не хотел ее осуществлять. Именно поэтому он с удовольствием уцепился за шаткое предположение о моем человеческом происхождении, игнорирую факты, указывающие на обратное.}

}Позднее, убедившись в несостоятельности этой теории, он решил считать, что существо, так мало отличающееся от человека, гораздо правильнее и воспринимать как человека, а не монстра. Просто потому, что у него не было никакого желания меня бояться. Человеческая логика.

}Ее яркий представитель считал, что зацикливаться на плохом неправильно. У мальчика была неискоренимая привычка во всем искать хорошее и видеть только его. На самом деле. Мне начинает казаться, что он не совсем нормален. Разве у здравомыслящего существа хватит наглости несколько дней шутливо ныть об испорченных канатах и требовать компенсацию у вампира?

}– А откуда у тебя столько недостоверных сведений о моей расе?

}– Мама рассказывала. Она у меня уж очень доверчивая.

}Довольно странно слышать, как это безгранично беспечное создание называет доверчивым кого-то другого. Я не знаю, как реагировать на подобное высказывание и мое молчание заводит разговор в тупик. Пользуясь наступившей тишиной, я анализирую неожиданную информацию о том, что люди перестали в нас верить.

}– Может это и к лучшему. Неверие позволило бы нашим расам вполне мирно уживаться в одном мире, – зачем-то озвучиваю итог своих размышлений.

}Том, застигнутый этим рассуждением врасплох, поднимает на меня глаза. Стоит ему лишь несколько секунд не следить за дорогой, он тут же спотыкается о корень и с трудом удерживает равновесие, цепляясь за ветки. Его безразмерная сумка с припасами падает в густую траву. Со дня нашего знакомства, дождь больше не проходил в этих местах. Солнце жарило со всей своей летней горячностью и уже окончательно иссушило остатки влаги, осевшей на земле. Не лучшее время года для дальних странствий. Лишь тени, падающие от вековых крон, делают путешествие в такую погоду выносимым.

}Мы с моим человеческим спутником бессмысленно кружим по Лесу уже несколько дней. Мы не можем бросить друг друга. Бросить – означает убить. Вначале я ждал, когда он попытается напасть на меня. Но с каждым днем становится все более очевидно, что он не собирается этого делать. Первый шаг необходимо сделать мне, потому что ситуация, как она есть сейчас, не имеет смысла. Вместе мы даже не можем придерживаться какого-то определенного направления. Если мы отправимся в город, его жителям будет грозить опасность в лице меня. А мне будет грозить опасность в лице жителей города. Если мы отправимся к вампирам, опасность будет грозить человеку. Да и вампирам это будет стоить риска не смерти, но разоблачения. Совершенно неясно, как разорвать этот круг. Я выстраиваю и отсеиваю дальнейшие планы, тем временем используя уникальную возможность понаблюдать за представителем враждебной расы лично, а не полистать чужие заметки.

}Том излучает волны оптимизма. Его беззаботная болтливость не знает никакой меры. Создается впечатление, что мальчик находится на увеселительной прогулке и вопросы опасности принципиально не рассматривает. Мне кажется, он вообще начисто лишен инстинкта самосохранения.}

}Когда его интонация резко меняется, я непроизвольно начинаю вникать в смысл его слов.

}– Я совсем не так представлял себе вампира. Вампиры – яростные кровожадные чудовища. А ты… безразличный такой. Отстраненный. Непробиваемый. И маленький, – последнюю фразу Том пробурчал себе под нос, в надежде, что я ее услышу. – Сначала ты показался очень человечным. А сейчас... ледышка такая. Среди вампиров так что, принято? – его интонация искрит злой иронией. В сердцах мальчик пинает подвернувшийся под ноги корень. Тома обижает мое поведение.

}– Вампиры не умеют испытывать эмоции так, как люди. Я такой, как есть. В первый день я был не в себе из-за твоей крови.

}Том останавливается и заливается неожиданно звонким смехом, эхом отражающимся от деревьев. Думаю, совершенно необязательно обладать вампирскими способностями, чтобы выследить такого шумного путешественника.

}– Значит, и правда, ледышка? – спрашивает сквозь смех, – Чудно как. Про вампиров столько всего говорят… И все – неправда. А про отсутствие эмоций никто ничего не слышал. А это как раз правда.

}Мне кажется парадоксальным то, как человек бросается из крайности в крайность. От обиды к веселью. От полного отрицания до принятия на веру любых сказанных мною слов. Его эмоциональный фон изменчив и текуч как вода.

}– Знаешь, я тоже людей по-другому представлял, – говорю я, когда человек немного успокаивается.

}– Все люди разные, – подмигивает мне Том. Он любит так делать по поводу и без.}

}Изгиб его губ неуловимо меняется. Из веселой улыбка превращается в игривую. За прошедшие дни я узнал, насколько богата человеческая мимика. Одна только улыбка вариативна настолько, что может отражать совершенно противоположные настроения. Та, которая сейчас играет на губах человека, особенно сильно сочетается с его внешностью и еще больше – с характером.

}Люди – жестокие, беспринципные и опасные существа. Они не боятся вампиров, они одержимы бесконечной погоней за нами.

}Так вампиры считали все время нашего пребывания на Эпсилоне. Амелия и Ризардо – первые, кто узнал, что этот тезис необъективен. «Они просто другие. И очень разные» – часто повторяла моя сестра. Глядя на Тома, утверждения хоть об опасности, хоть о жестокости не выдерживают никакой критики. Впрочем, он действительно совершенно не боится меня. С того самого момента, как мы вместе прятались от ливня. Но эта «небоязнь» другая.

}– Зато все вампиры одинаковые, – вполголоса отвечаю я.

}Я думаю о доме. Воскрешаю в памяти расплывчатые образы времен, когда мы только пришли на Эпсилон. Когда начался апокалипсис, наши боги переместили сюда лишь десять семей. Не более ста вампиров общим числом. Память о родном мире сохранили только главам родов. Чтобы остальным было легче смириться с новым положением вещей. С Абсолютными Правилами, которые заставили забиться в самые глубокие щели, избегая контактов с коренными обитателями мира.

}Моя семья так толком ничего и не узнала про своих врагов. Долгое время мы прятались, пытаясь создать иллюзию маленького островка прежней жизни. Редко, очень редко Амелия и Ризардо отправлялись на разведку. С каждым днем я все больше вижу, насколько спорны и скудны добытые ими сведения.

}Мы с Томом располагаемся на ночлег, когда сумерки сменяются густой темнотой. Я сплю на траве. Человек – на шкуре какого-то животного. С каждой ночью мой спутник располагается на несколько сантиметров ближе ко мне. Это практически незаметно, ведь расстояние между нами в несколько метров. Но это выдает беспечность Тома с потрохами, даже больше, чем чтение его мыслей.

}А ведь по смыслу, мы с этим человеком враги. Но ни один из нас не испытывает ненависти. Мальчик по доброте душевной не может никого ненавидеть. Я не могу никого ненавидеть по душевной черствости.

}Разница только в том, что он действительно не представляет для меня опасности, а я… Сейчас я почти вижу змея, свернувшегося клубком на шее Тома. Готового укусить в любой момент. Этот змей – я. Дело не в ненависти. Дело в целях.

}Человек всегда спит очень крепко, совершенно не боясь моего присутствия. Но «не бояться» и «доверять» – это не одно и то же.

}«У него был миллион возможностей расправиться со мной. Если я жив до сих пор, значит, он не собирается меня убивать»

}Пока не собираюсь, Том. Только пока.

}Впрочем, чем больше я узнаю об этом безалаберном мальчике, тем меньше хочу убивать именно его. Это не жалость, не симпатия. Расчет.}

}За неделю до

}Я бесшумно обследую территорию, прилегающую к месту нашей ночной остановки, на предмет опасности. Впрочем, это скорее ритуал, чем реальная необходимость. Таково уже устоявшееся распределение обязанностей. Том в это время обычно разводит костер. Под его руками ветки вспыхивают удивительно быстро, как будто бы по волшебству. Человеку искренне нравится возиться с огнем, которой необходим нам не более чем мой сторожевой обход. Но пусть уж мальчишка играется с огнем, если такая мелочь доставляет ему удовольствие. Удивительно, как мало нужно для человеческого счастья.

}Несколько часов в день мы проводим порознь. В это время я обычно охочусь. Это не так просто, учитывая то, что все земные животные кроме людей панически боятся вампиров и прилагают все усилия, чтобы избегать нас. В своем мире я никогда не использовал оружие. После переселения мне пришлось овладеть навыками стрельбы из арбалетов, позаимствованных у коренных обитателей Эпсилона. Расстояние – единственная моя возможность не остаться без крови. Какую пищу в это время добывает Том, не знаю, но во время вечерней трапезы он обычно ограничивается ягодами и кореньями.

}За эти несколько часов можно было бы уйти достаточно далеко от стоянки. Мне все еще кажется странным, что у моего спутника до сих пор не возникло желание попытаться бросить меня. Единственное приемлемое с моей точки зрения объяснение – слишком большой риск неудачи. Но ведь мальчик не знает, как бы легко я нашел его. Он еще ни разу не пожалел о том, что навязал вампиру свое общество. Но мне не удалось уловить почему. Что же все-таки происходит в загадочной человеческой душе?

}Я возвращаюсь к лагерю. Дым от костра поднимается высоко над деревьями, неизбежно привлекая внимание. Но в Лесу нет ни единой живой души, способной наведаться на огонек.

}Ржавые языки пламени жадно лижут ночной воздух. В небольшом походном котелке кипит зеленоватая жидкость, источающая сильный запах трав. Мой взгляд устремляется на Тома. По его лицу причудливо пляшут отблески огня. Легкий ветер сдувает дым в сторону мальчишки, но тот совершенно не обращает на него внимание. Прислонившись к дереву, человек сосредоточенно водит пером по старой тетради, которую я прежде у него не видел.

}Его поза заставляет вспомнить Амелию. Она так же любила сидеть на траве плечом к плечу с Ризардо, записывая данные, добытые в очередном опасном путешествии. Вампиры всегда были дотошны, когда дело касалось отчетов, и подолгу формулировали каждое внесенное в доклад предложение.

}Все вампиры одинаковы внутри и похожи внешне. Нас легко принять за человеческих детёнышей. Невысокие и худые, с тонкими чертами лица, светлой кожей, черными волосами и блекло-серыми глазами, мы довольно сильно походили на коренных жителей Северного графства. Именно это и заставило осесть в его пределах.

}Когда Ризардо и Амелия посещали людские деревни и города, ни у кого не возникало сомнений в том, что они – брат и сестра. В похожей тетрадке, они наспех конспектировали любые полезные сведения, касающиеся наших врагов. Самым необычным мне казался раздел, в котором Амелия вместе с напарником составляла «портреты» характеров людей. Наверное, потому, что создавать нечто подобное о вампирах было бы абсурдно и абсолютно бесполезно.}

}Я смотрю на Тома и мысленно составляю что-то похожее.

}Наивный. Беспечный. Что по своей сути почти одно и то же. Несерьезный. Язвительный. Любопытный не в меру. Очень эмоциональный, хотя не уверен, что эта характеристика объективна…

}В нем очень много всего. Сплетаются порой совершенно несовместимые, на мой взгляд, черты. Но разложить это по полочкам никак не выходит. Уверен, у Амелии получилось бы толковее квалифицировать свои впечатления об этой странной личности. А я, хоть и постоянно слышу его, все равно никак не могу подстроиться к человеческому способу мышления.

}Амелия мертва.

}Однажды нашелся человек, распознавший в ней вампира. Казалось, только что я об этом забыл. Я пытаюсь проанализировать, что чувствую по этому поводу. Но я не чувствую ничего. Как всегда. Та вспышка, единственная на моей памяти почти человеческая вспышка эмоций, которая заставила бросить все и уйти, сейчас вспоминается с трудом. Без эмоций. Просто как факт. Что, впрочем, не означает, что я собираюсь бросать начатое.

}«Как там мама?»

}Я вздрагиваю от чужой мысли, вклинившейся в мои рассуждения. Почему-то именно она заставляет вспомнить, что Амелия и Ризардо докладывали о человеческой культуре. Образование доступно немногим. Обычным людям оно и ни к чему. Умение писать не является нормальным умением простого парня из рабочей семьи, каким мне представлялся мой бестолковый знакомый поначалу. Впрочем, я почти ничего не знаю о его жизни. Человек живет секундой, словно нарочно избегая воспоминаний о прошлом.